Подвижничество (общий взгляд) 4 страница

Преподобные Иоан­н и Лонгин Яренгские (†1561)

Преподобные Иоан­н и Лонгин трудились в Соловецком монастыре под руководством святого игумена Филиппа, проводя жизнь в строгом посте и молитве. Постоян­ным правилом жизни их было изречение св. Апостола: «Все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков» (Кол.3:23). Хотя они были люди не книжные, но, наставлен­ные в первоначальных истинах христиан­ства, из созерцания величе­с­т­вен­ной природы почерпали важные уроки для своего простого ума и чистого сердца. Они видели необозримое море и возносились мыслью к Творцу, положив­шему предел морю; звездное небо обращало взоры их к Богу, назначив­шему всему стройный порядок. Таким образом, эти простые люди в тиши обители смирен­но восходили от совершен­ства к совершен­ству, пока Господу угодно было приз­вать их к Свету невечернему.

Воз­вращаясь в 1561 году в обитель на судах, нагружен­ных стро­итель­ными материалами, они были застигнуты сильной бурей и потонули. Святые тела их были обретены нетлен­ными на Корель­ском берегу, за 120 верст от обители Соловецкой, и положены в селении Яренге.

Скоро слава чудес, соверша­ю­щихся при мощах праведников, привлекла к ним нескольких иноков, которые постро­или себе кельи. Таким образом, возник в Яренге монастырь.

В 1622 году в этом монастыре, расположен­ном вблизи селения на берегу моря, была деревян­ная церковь св. Николая Чудотворца, а также кельи с трапезою и часовня. Церковь была достаточно снабжена иконами, книгами, свечами, колоколами, попечением старца Варлаама, Трифона и Ермолая Теловых. Богослужение отправлял иеромонах Матфей.

В 1625 году инок Илья Телов сообщил патриарху Филарету о чудесах, соверша­ю­щихся при мощах праведников. Вследствие этого, новгородским митрополитом Макарием предписано игумену Корель­ского Николь­ского монастыря Герасиму с боярским сыном митрополичьего Софийского дома Солоновым про­извести подробное исследование о времени обретения мощей и о чудесах преподобных Иоан­на и Лонгина. Сведения, показан­ные в донесении инока Ильи, оказались справедливыми, причем также обнаружилось, что чудотворения совершались в течение 60 лет. Самые замечатель­ные исцеления того времени – Mapии, три года страдав­шей от беснования; молодого поселянина, быв­шего в падучей болезни, и поселянина Евфимия, полгода страдав­шего желудком и вызван­ного в Яренгу явлением преподобных Иоан­на и Лонгина.

В 1635 году Яренгский монастырь со всеми землями и угодьями селения Яренги по ходатайству патриарха Иоасафа грамотой царя Михаила Феодоровича отдан был в ведение Соловецкого монастыря. Новгородский митрополит Афоний, напоминая архиманд­риту Рафаилу, управля­ю­щему Соловецким монастырем, что, по прошению патриарха Иоасафа, царь пожаловал Яренгу на краю моря, где лежат мощи новоявлен­ных Чудотворцев Иоан­на и Лонгина, предписывал постро­ить и освятить новый храм во имя Соловецких Чудотворцев Зосимы и Савватия потому, что «Яренгские Чудотворцы Иоан­н и Лонгин труждалися в древния лета в Соловецком монастыре». «Как тот храм совершит­ся», прибавлял митрополит, «и мощи новоявлен­ных Чудотворцев Иоан­на и Лонгина в новый храм перенесешь, и в котором месте те мощи положишь, и ты бы о том отписал».

Новый деревян­ный храм был построен и освящен преемником архиманд­рита Рафаила, переведен­ного в 1636 году в Новгородский Хутынский монастырь, игуменом Варфоломеем. 2 июля 1638 года перенесены в этот храм мощи праведников и положены – Иоан­н на правой, а Лонгин на левой стороне. Яренгский монастырь состоял под управлением Соловецкого до своего закрытия, при составлении духовных штатов в 1764 году. По свидетель­ству «Соловецкого патерика» (М., 1906), святые мощи преподобных Иоан­на и Лонгина почивают в приходской церкви селения Яренги.

Преподобные Вассиан и Иона Пертоминские (†1561)

Преподобные Вассиан и Иона были со­времен­никами святого игумена Филиппа, впоследствии митрополита Московского и всея России, и наставлялись в духовно-подвижнической жизни под его руководством. Святой игумен Филипп особен­но старал­ся поддержать в иноках дух трудо­любия и послушания, показывая в себе самом пример всех добродетелей.

Воздвигая в обители камен­ные храмы, игумен нуждал­ся в разных стро­итель­ных материалах, которые привозили с приморского берега на монастырских судах. В 1561 году плыли в монастырь из устья реки Двины пятнадцать судов; но поднялась сильная буря, – и эти суда были разбросаны и потоплены. При этом многие из быв­ших на них людей утонули, и в числе их преподобные Вассиан и Иона.

Морские волны выбросили тела подвижников на восточной стороне Унской губы. Поселяне, плывя на рыбную ловлю по Унской губе и приблизив­шись к месту, где лежали тела преподобных, увидели множе­с­т­во воронов, носящихся в воздухе над ними и как бы отгоня­емых невидимой силой. Тела были нетлен­ны и невредимы. Рыбаки хотели отвезти их в свое селение и с честью похоронить около приходской церкви. Но когда они, положив тела в ладью, поплыли к своему селению, мгла и мрак окружили их, так что они потеряли дорогу и опять пристали к тому месту, где были найдены тела подвижников. В ночном видении явились им преподобные Вассиан и Иона и сказали: «Положите нас на пустом месте, в бору, под большой сосной, а в свое селение не возите; взяв нас из воды, неужели вы желаете опять положить нас в воду? Когда Богу угодно будет, он и на этом месте устро­ит храм». Тогда рыбаки припомнили, что, действи­тель­но, селение их сто­ит на сыром месте, и, согласно желанию преподобных, похоронили тела их в бору под сосной, а над могилой поставили деревян­ный крест.

В 1599 году приплыл в Унскую губу старец Тро­ице-Сергиева монастыря Мамант и был задержан там четыре дня сильным ветром. Когда он спал, явились ему в сон­ном видении два мужа и на вопрос: «Откуда они и как имена их?» назвались один Вассианом, а другой Ионой, рассказали о своем потоплении, указали место погребения и просили поставить над могилой часовню. 12-го июня старец поставил над мощами преподобных часовню и устро­ил в ней крест. Затем начал­ся попутный ветер, и он отправил­ся в путь.

Чудеса и явления преподобных про­славили место погребения их во всей северной стороне, так что прохожие и мореходцы, приставая к берегу, считали сво­им долгом помолиться в часовне и оставить там жертву своего усердия – деньги и свечи.

Пришел в селение при Унской губе старец. Жители рассказали ему о преподобных Вассиане и Ионе и советовали поселиться при часовне. Старец последовал их совету и, помолив­шись Богу, устро­ил невдалеке от часовни небольшую келью. Вскоре рядом с ним поселились старец Савватий, Дионисий, а с течением времени к ним присоединились иеромонах Ефрем и мирянин Козьма с сыном. Пустын­ники решили устро­ить над мощами преподобных храм и стали рубить деревья. Неожидан­ное обстоятель­ство значи­тель­но помогло им: к берегу принесло ветром две ладьи, плыв­шие в Соловецкий монастырь. Богомольцы, вышедши на берег и увидев приготовления к постройке, со всем усердием принялись за дело.

На месте часовни была устроена деревян­ная церковь и приготовлено все необходимое для ее освящения и совершения богослужения. Иеромонах Ефрем отправил­ся в Вологду к архиепископу с просьбой об антиминсе и книгах для нового храма. Получив все необходимое, он уже возвращал­ся в новую обитель, но на дороге был захвачен и убит поляками, опустошав­шими Русскую землю в смутное время самозван­ства. Все церковные вещи были разграблены. Такая же судьба постигла и Козьму с сыном: они собирали на храм в окрестностях Онежского озера и в Карго­поль­ском уезде были убиты литовцами. Другие пустын­ники покинули свои кельи; остал­ся в пустыне один Савватий.

Церковь стояла неосвящен­ной пять лет. Наконец, к гробам преподобных пришел иеромонах Иаков. Он позаботил­ся об освящении храма в честь Преображения Господня и устро­ил над местом погребения преподобных Вассиана и Ионы раку. Скоро к нему собрались пустын­ножители. Новая обитель была названа Пертоминским монастырем преподобных Вассиана и Ионы.

Петр I, застигнутый бурей на пути из Соловецкой обители в Архангель­ск, нашел убежище в Пертоминском монастыре. Пробыв здесь три дня, он сво­ими руками устро­ил огромный деревян­ный крест, с надписью на русском и голландском языках: «Сей крест поставил капитан Петр в лето 1694». Крест был поставлен на берегу и впоследствии перенесен в кафедральный собор г. Архангель­ска.

По свидетель­ству «Соловецкого патерика» (М., 1906), мощи преподобных Вассиана и Ионы почивают под спудом в камен­ном храме Успения Божией Матери, освящен­ном в 1691 году.

Пустын­ники XVII века

При игумене Антонии (1605–1612) Василий Кенозерец, любив­ший уединяться в пустын­ные места острова, рассказал своему духовному отцу Иосифу встречу с чудным пустын­ником Андреем: «Случилось мне однажды, – говорил Он, – зайти далеко от монастыря, так что я, потеряв дорогу, блуждал без пищи и пития. Вдруг вдали показалась мне как бы тень человека. Я устремил­ся за нею, – тень скрылась в дебри; я продолжал бежать и, увидев малую тропинку, по ней дошел до густой чащи, в которой был узкий проход для одного человека. Проникнув этим проходом, я увидел гору и на ней следы босого человека. В горе виделось малое отверстие. Сотворив молитву, я вошел в темную пещеру. Перекрестив­шись, я простер руки и осязал человека, в испуге сотворил молитву, на которую житель пещеры ответил: «Аминь». Я пал к его ногам. «Зачем ты пришел сюда и чего тебе нужно?» – спросил незнакомец. «Прости меня, отец святой; я заблудил­ся и пришел сюда; молю тебя, сжалься надо мною и укажи мне путь к обители». Отшель­ник провел меня в другую пещеру, в которой с южной стороны было окно, освещав­шее внутрен­нее помещение. Тогда я рассмотрел незнакомца: он был наг, с малой бородой, тело его было черно.

В пещере поставлены четыре сошки; на них положены две доски и два корытца, в одном вода, в другом моченая трава. Пустын­ник дал мне отведать травы и напо­ил водой. Вкусив предложен­ную пищу, я ощутил в себе бодрость и крепость сил. Тогда я спросил старца поведать мне житие его. «Я был трудником Соловецкого монастыря; имя мне Андрей, – так начал свою повесть пустын­ник, – пришедши в Соловецкую обитель, я трудил­ся в Сосновой, вываривая соль. Игуменом в то время был Варлаам (1571- 1581), впоследствии ростовский митрополит.

Вскоре мысль о грехах пробудилась во мне; породилось желание, оставить все, подвизаться для Бога. Ни мало не отлагая, я пошел в пустыню, нашел это место, выкопал пещеру и поселил­ся в ней. Томил­ся я голодом и жаждой; питал­ся ягодами и грибами, много раз терпел наваждения бесовские, биения, ругатель­ства, болезни; борол­ся с помыслами, как с лютыми зверями. Не раз раскаивал­ся, что ушел в пустыню, считая бесплодным свое отшель­ниче­с­т­во. Неоднократно даже оставлял пещеру, чтобы идти в мир. Но раздавал­ся гром небесный, проливал­ся дождь, и я принужден был возвратиться в пещеру. Здесь тихая прохлада успокаивала меня. Иногда поднимал­ся я из пещеры зимою; но страшный мороз, от которого сокрушались мои кости, не давал мне возможности отойти на пять шагов. Три года продолжалась эта тяжелая борьба.

После трехлетних искушений для меня настало спокойствие, и прекратились все неприязнен­ные нападения. Тогда явил­ся ко мне некто святообразный и сказал: «Мужайся; не оставляй пути к Богу, указан­ного тебе». Он дал мне эту траву, говоря: «Питайся ею, и пей воду из этого озера». И вот я 38 лет питаюсь этой травой».

Выслушав этот рассказ, я упал к ногам старца, прося его молитв. Пустын­ник Андрей вывел меня из пещеры, указав путь к обители и, благословив, сказал: «Иди с миром и никому не говори слышан­ного от меня, пока я жив». Я пошел, и мне показалось, что до монастыря было не более полуверсты. Спустя некоторое время, Василий с другим учеником Иосифа – Дамианом отправились отыски­вать пещеру Андрея; но, проходив целую неделю, не нашли ни дебри, ни горы, ни пещеры.

Повесть Василия глубоко запала в душу Дамиана. Он желал отшель­нической жизни; жаждал беседы с подвижниками пустыни, ведомыми одному Богу, а потому в пустын­ных местах острова провел сорок дней в по­исках пустын­но­любца. Наконец силы его изнемогли, и Он, едва дышащий, лег под дерево. Здесь нашли его соловецкие иноки, положили на носилки и, принесши к монастырскому подворью, призвали духовного отца. «Что с тобой, Дамиан?» – спрашивал духовник. «Прости меня, отец; с тех пор, как я вышел из монастыря, не видал хлеба, а питал­ся только травой». Тогда дали ему хлеба, и Дамиан оправил­ся. Опять пробудилось в нем желание отыскать отшель­ников. После усердной молитвы к Богу и преподобным Зосиме и Савватию, он вышел из обители и в этот раз нашел многих пустын­ников, подвизав­шихся на Соловецком и Анзерском островах. Это были: старец Ефрем черный и мирянин Никифор Новгородец, потом Алексий калужанин, Иосиф и Тихон москвитянин, Феодул рязанец, Порфирий, Трифон, Иосиф младый, Севастиан и многие другие. Сердечной любо­вью прилепил­ся к ним Дамиан, начал часто посещать их. Когда умирал кто-либо из них, то он сво­ими руками совершал погребение.

Во время таких трудов встретил его однажды пустын­ник Никифор. «Посещай, Дамиан, чтобы и сам ты был посещен от Бога», – сказал отшель­ник и скрыл­ся. Дамиан нашел в пустыне Тимофея, который, во время смуты самозванцев, оставив в Алексине дом родитель­ский, приплыл из Архангель­ска на остров в малой лодке, выстро­ил себе хижину и поселил­ся в ней. Подобно Андрею, он питал­ся травой.

Дамиан пожелал подражать примеру отшель­ников, выстро­ил себе уединен­ную келью и удалил­ся туда на безмолвие. Но здесь посетило его тяжкое искушение. Однажды служив­ший Дамиану брат, придя навестить его, сотворив молитву, не получил ответа. Инок отворил дверь и нашел Дамиана едва живым, всего распухшим. Пустын­ника перевезли в монастырскую больницу, где он пробыл полгода, под надзором опытных старцев. Но лишь только Дамиан оправил­ся, решил­ся искать иного места для уединен­ной жизни. На малой лодке он пустил­ся в море и поселил­ся на Онеге. Здесь звероловы тяжело избили его; но, оправив­шись, пустын­ник пошел отсюда за озеро Бодло и вблизи острова на Юрьевой горе водрузил крест и поставил себе келью, где провел семь лет. Дамиан начал стро­ить здесь храм во имя Святой Тро­ицы и, положив основание обители, скончал­ся ноября 27 дня 1633 года.

Кроме этих пустын­ников в диком лесу Соловецкого острова, предание называет многих других подвижников, искав­ших спасения в самом строгом безмолвии. Таков был Адриан, жив­ший близ озера в самой середине острова, в двух верстах от кельи, выстроен­ной игуменом Иринархом, и проводив­ший строгую подвижническую жизнь; здесь он скончал­ся и погребен в пустыне.

Мирянин Савва, быв­ший в числе тружда­ю­щихся в обители, удалил­ся в леса на Соловецком острове и подвизал­ся один­надцать лет, ведомый только единому Богу. По смерти же, в игумен­ство Рафаила, он был погребен близ Дамианской кельи (1633–1636). Подле Саввинской кельи отшель­ничал монах Нестор, день и ночь подвизаясь в молитве и посте. По смерти он также погребен близ Дамиановой пустыни.

Никифор, сын новгородского иерея, пришел в обитель еще в молодых годах. Он молил настоятеля постричь его, но юность и красота его заставили отклонить такое желание. Отказ только усилил в юноше рвение к иноческой жизни. С приезжими из Новгорода он получил от сво­их родителей письмо, в котором звали его скорее воротиться домой. «Скажите родителям, – отвечал он подателям письма, – что они более не увидят меня в этой жизни: мы свидимся там, за гробом».

Никифор продолжал трудиться для монастыря с другими, соблюдая строгий пост; для сна он никогда не ложил­ся, но сидя отдыхал немного. В часы досуга он любил читать житие Марка Фраческого: образ этого пустын­ножителя глубоко впечатлил­ся в нем и влек его к отшель­нической жизни. Однажды, при всех, Никифор вскочил со стула, осенил себя крестным знамением, снял пояс, сандалии, в одной серой свитке побежал в лес и пробыл в пустыне на Соловецком острове 12 лет в посте, молитве и коленопреклонениях. Тогда один пустын­ник постриг его в иноче­с­т­во. Проведя три года в иноческих подвигах, он скончал­ся в неделю цветоносную.

Были отшель­ники, ко­их имена ведомы одному Богу. Соловецкий инок, по нуждам обители ходя по острову, от усталости хотел отдохнуть подле одной крутой горы. Собираясь прилечь на землю, он перекрестил­ся и вслух про­изнес Иисусову молитву. Вдруг с высоты горы из расселины он слышит: «Аминь». Не веря своему слуху, он в другой и в третий раз про­износит молитву и опять слышит то же: «Аминь».

– Кто ты, – в изумлении спрашивает инок, – человек или дух?

– Я грешный человек, – отвечает невидимый, – и плачу о грехах.

– Как имя твое и как ты пришел сюда?

– Имя мое, и как я пришел сюда, знает один Бог.

– Один ли ты здесь?

– Подле меня живут два старца; был и третий, но отошел к Господу, и мы похоронили его.

– Чем же вы питаетесь?

– Вспомни, брат, слова Господа: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих, он питает и греет внутрен­него человека. Вспомни, как в прежнее время преподобные мужи и жены обитали в горах, вертепах и пропастях земных. Создатель Бог питал их, и ныне, не един ли и тот же Бог? Если хочешь узнать, чем Владыка питает брен­ное мое тело, возьми это.

С этими словами он сбросил кусок чего-то, инок взял и ел. Это был белый мох, стертый с брусникой.

«Вот чем питает меня Владыка мой», – сказал отшель­ник. Инок начал молить его, чтобы он сказал, сколько лет на этом месте и как проводил время.

«Я здесь десять или более лет, – отвечал отшель­ник. – В первый год пребывания много и тяжко я страдал от страхования бесовского. Бесы, являясь в виде разбойников, устрашали меня: били нещадно, тащили из кельи, требовали, чтобы я удалил­ся с острова, или ушел в обитель. Измучив меня, оставляли едва живым. Тогда приходили ко мне два святолепных мужа, имея просфору в руках. Они говорили: «Встань, брат, и, осенив себя крестным знамением, сотвори молитву Иисусову; не бойся козней вражьих, мужайся и крепись и Бог поможет тебе: вкуси этой просфоры, мы будем тебя посещать». Лишь только вкушал я просфору, тотчас чувствовал себя здоровым и радостным.

В первый год, когда особен­но нападали на меня демоны, старцы часто посещали меня, вносили меня в хижину и укрепляли. На другой год нападения демонов стали слабее, а теперь, благодатью Христовой, я безопасен от всех наветов вражьих. Но старцы иногда посещают меня и приносят просфору и хлеб».

Когда инок прощал­ся, пустын­ник просил его принести в назначен­ный день ладана. Инок обещал, но не успел исполнить в определен­ное время, а потом уже не нашел пустын­ника. На другой год инок опять пришел на то место, где беседовал с пустын­ником, и, утрудив­шись, лег отдохнуть. В сон­ном видении явил­ся ему отшель­ник и, сказав: «Теперь ты напрасно пришел», дал ему просфору.

Число искав­ших пустын­ной жизни становилось более и более, и они, подвизаясь без руководства духовных отцов, опытных во внутрен­ней брани, могли впадать в искушение. Для жела­ю­щих уединения в то время устро­ил­ся приют скит­ской жизни под руководством преподобного Елеазара Анзерского.

Пустын­ник Никифор

Никифор, сын новгородского иерея, пришел в обитель еще в молодых годах. Он молил настоятеля постричь его, но юность и красота его заставили отклонить такое желание. Отказ только усилил в юноше рвение к иноческой жизни. С приезжими из Новгорода он получил от сво­их родителей письмо, в котором звали его скорее воротиться домой. «Скажите родителям, – отвечал он подателям письма, – что они более не увидят меня в этой жизни: мы свидимся там, за гробом».

Никифор продолжал трудиться для монастыря с другими, соблюдая строгий пост; для сна он никогда не ложил­ся, но сидя отдыхал немного. В часы досуга он любил читать житие Марка Фраческого: образ этого пустын­ножителя глубоко впечатлил­ся в нем и влек его к отшель­нической жизни. Однажды, при всех, Никифор вскочил со стула, осенил себя крестным знамением, снял пояс, сандалии, в одной серой свитке побежал в лес и пробыл в пустыне на Соловецком острове 12 лет в посте, молитве и коленопреклонениях. Тогда один пустын­ник постриг его в иноче­с­т­во. Проведя три года в иноческих подвигах, он скончал­ся в неделю цветоносную.

Были отшель­ники, ко­их имена ведомы одному Богу. Соловецкий инок, по нуждам обители ходя по острову, от усталости хотел отдохнуть подле одной крутой горы. Собираясь прилечь на землю, он перекрестил­ся и вслух про­изнес Иисусову молитву. Вдруг с высоты горы из расселины он слышит: «Аминь». Не веря своему слуху, он в другой и в третий раз про­износит молитву и опять слышит то же: «Аминь».

– Кто ты, – в изумлении спрашивает инок, – человек или дух?

– Я грешный человек, – отвечает невидимый, – и плачу о грехах.

– Как имя твое и как ты пришел сюда?

– Имя мое, и как я пришел сюда, знает один Бог.

– Один ли ты здесь?

– Подле меня живут два старца; был и третий, но отошел к Господу, и мы похоронили его.

– Чем же вы питаетесь?

– Вспомни, брат, слова Господа: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих, он питает и греет внутрен­него человека. Вспомни, как в прежнее время преподобные мужи и жены обитали в горах, вертепах и пропастях земных. Создатель Бог питал их, и ныне, не един ли и тот же Бог? Если хочешь узнать, чем Владыка питает брен­ное мое тело, возьми это.

С этими словами он сбросил кусок чего-то, инок взял и ел. Это был белый мох, стертый с брусникой.

«Вот чем питает меня Владыка мой», – сказал отшель­ник. Инок начал молить его, чтобы он сказал, сколько лет на этом месте и как проводил время.

«Я здесь десять или более лет, – отвечал отшель­ник. – В первый год пребывания много и тяжко я страдал от страхования бесовского. Бесы, являясь в виде разбойников, устрашали меня: били нещадно, тащили из кельи, требовали, чтобы я удалил­ся с острова, или ушел в обитель. Измучив меня, оставляли едва живым. Тогда приходили ко мне два святолепных мужа, имея просфору в руках. Они говорили: «Встань, брат, и, осенив себя крестным знамением, сотвори молитву Иисусову; не бойся козней вражьих, мужайся и крепись и Бог поможет тебе: вкуси этой просфоры, мы будем тебя посещать». Лишь только вкушал я просфору, тотчас чувствовал себя здоровым и радостным.

В первый год, когда особен­но нападали на меня демоны, старцы часто посещали меня, вносили меня в хижину и укрепляли. На другой год нападения демонов стали слабее, а теперь, благодатью Христовой, я безопасен от всех наветов вражьих. Но старцы иногда посещают меня и приносят просфору и хлеб».

Когда инок прощал­ся, пустын­ник просил его принести в назначен­ный день ладана. Инок обещал, но не успел исполнить в определен­ное время, а потом уже не нашел пустын­ника. На другой год инок опять пришел на то место, где беседовал с пустын­ником, и, утрудив­шись, лег отдохнуть. В сон­ном видении явил­ся ему отшель­ник и, сказав: «Теперь ты напрасно пришел», дал ему просфору.

Число искав­ших пустын­ной жизни становилось более и более, и они, подвизаясь без руководства духовных отцов, опытных во внутрен­ней брани, могли впадать в искушение. Для жела­ю­щих уединения в то время устро­ил­ся приют скит­ской жизни под руководством преподобного Елеазара Анзерского.

Преподобный Иринарх, игумен Соловецкий (†1628)

Преподобный Иринарх принял постриг в Соловецкой обители. В своей жизни он старал­ся следо­вать первоначальникам соловецким, преподобным Зосиме и Савватию. По смерти игумена Антония он был поставлен в 1614 году настоятелем.

Смирен­ный и кроткий подвижник пребывал в постоян­ном богомыслии. Монашеская жизнь его соединялась со служением отечеству. Много трудов он положил на укрепление обороны Беломорья, заботясь о защите монастыря и северных рубежей России. По воле царя Михаила Феодоровича число во­инских людей, находив­шихся на содержании монастыря, было увеличено до 1040 человек. В Сумском и Кемском острогах были сделаны новые оборони­тель­ные сооружения. Во время игумен­ства преподобного Иринарха у восточной стены монастыря в 1621 году был построен пристенок с двумя башнями – Поварен­ной и Квасоварен­ной.

Царь, зная, что преподобный заботит­ся о духовной жизни братии, особой грамотой от 1621 года предписывал хранить строгость жизни в монастыре. Царь писал: «не допускайте исполнять свою волю тем, которые захотят жить слабо, уклоняться к мирским делам или держать (хмель­ное) питие, выходить из монастыря и творить молвы; строго надзирайте, чтобы братия и послушники жили по правилам святых отцов, а не по сво­им похотям, и усердно бы ходили в церковь. Пусть новоначальные будут в полном послушании у вас, богомольцев наших, игумена и известных старцев…»

Под духовным руководством преподобного Иринарха в обители возрастали многие подвижники, и в их числе – преподобный Елеазар, основатель Анзерского скита. Место для скита было определено самим преподобным Иринархом, который прибыл вместе с преподобным Елеазаром на Анзер. Игумен Иринарх не только благословил инока Елеазара устро­ить скит на Анзере, он сам предоставил ему средства для устроения скита и писал о нем патриарху Филарету. Патриарх прислал грамоту на стро­итель­ство храма, от царской семьи была пожертвована утварь.

Последние два года своей жизни преподобный Иринарх провел в совершен­ном безмолвии, испросив себе увольнение от должности настоятеля. Он преставил­ся 17 июля (ст.стиля) 1628 года. Его честные мощи были положены братией за алтарем Спасо-Преображенского собора с северной стороны, и над ними поставлена часовня.

Преподобный Елеазар, находясь на Анзере, провидел приближение последнего часа земной жизни преподобного Иринарха, и спешил переправиться на Большой Соловецкий остров. В это время преподобный Иринарх, видя очами сердца своего друга и сподвижника, сказал, что духовный брат его Елеазар плывет сейчас морем, но он не успеет проститься с ним. Преподобный Елеазар прибыл на остров уже после кончины преподобного Иринарха.

До наших дней сохранилась часовня во имя преподобного Иринарха. Она находит­ся в подклете Свято – Тро­ицкого собора.

Соловецкий патерик повествует о том, что инокам обители являл­ся преподобный Иринарх. Так, в 1636 году, при игумене Варфоломее, Маркелл, впоследствии игумен Соловецкий и архиепископ Вологодский, находясь вне монастыря на послушании, увидел во сне, будто он сто­ит в Спасо-Преображенском соборе обители у западной стены, а перед ним у царских врат поднимает­ся лестница, достига­ю­щая большой главы. Преподобный Иринарх, сойдя по этой лестнице, направил­ся к игумену Варфоломею, взял посох из рук его и, сказав: «довольно, брат, не твое это дело», велел Маркеллу подойти и взять посох.

Многие из жителей Двинской страны, Варзуги, Сумского острога получали помощь от преподобного Иринарха, избавлявшего их от опасностей зимнего моря и непогоды.

Преподобный Елеазар, основатель Тро­ицко-Анзерскаго скита

Про­исхождение. – Монаше­с­т­во. – Отшель­ниче­с­т­во на Анзерском острове. – Искушения. – Схима. – Начало скита. – Подвижниче­с­т­во. – Замечатель­ные случаи. – Построение деревян­ного храма. – Стро­итель­ство Елеазара. – Друже­с­т­во с прп. Иринархом – Известность Царю. – Царская грамота 1633 года. – Ученики Елеазара. – Забота об устройстве камен­ного храма. – Попечение патриарха Никона о ските. – Опыты духовной жизни Елеазара. – Кончина. – Явления и чудеса. – Наставления инокам о пострижении, келейном правиле, причащении св. Таин, погребении. – По­учение в св. Четыредесятницу. – Состояние скита по смерти Елеазара. – Стро­ители Никодим и Роман. – Причисление к Соловецкому монастырю. – Стро­итель Спиридон. – Обретение мощей прп. Елеазара. – Игумен Мельхиседек. – Настоящее состояние скита.

Преподобный Елеазар почитает­ся благо­устро­ителем пустын­ной жизни на Соловецких островах. До него отшель­ники проводили жизнь уединен­ную на избран­ных местах, а со времени основания им скита собрались к нему, так что Тро­ицко-Анзерский скит сделал­ся разсадником, в котором воспитывались любители пустын­ной жизни.

Прп. Елеазар родил­ся в городе Козель­ске, Калужской губернии, в конце XVI века. Родители его, по фамилии Севрюковы, были купеческого звания и отличались особен­ным благо­честием. В молодых годах обнаружилась в Елеазаре склон­ность к иноческой жизни. Набожные родители не хотели препятство­вать доброму намерению сына и дали ему свое благословение. Прибыв в Соловецкий монастырь, Елеазар был принят в число братства прп. игуменом Иринархом, и с усердием и ревностью занял­ся резным делом в Преображенском соборе. Строгим постом, постоян­ством в молитве, глубоким внимание к самому себе, послушник приобрел уважение братии и любо­вь игумена и был пострижен в монаше­с­т­во.

Не ища славы человеческой и стремясь к большим подвигам, Елеазар, по благословению преподобного Иринарха, оставил обитель и удалил­ся на Анзерский остров, отделен­ный от Соловецкого на север проливом в 4 версты. В то время этот остров был необитаем, только изредка приставали к нему беломорские суда и монастырские промышлен­ники, занимав­шееся рыбною и звериною ловлею. Среди острова возвышает­ся чрезвычайно крутая гора, называемая теперь Голгофою. С вершины ее в ясный летний день открывает­ся величе­с­т­вен­ный вид на необъятное простран­ство морских вод, на немалую часть островов Соловецкого и Муксальмского, берега твердой земли, остров Жижгин. Весь Анзерский остров, с его холмами, покрытыми густым сосновым и березовым лесом, с его озерами разной величины, находит­ся как бы под ногами.

Елеазар, пленен­ный местоположением, поселил­ся около озера, называемого «Круглым». Первым делом его было водрузить деревян­ный, сделан­ный им самим, крест, близ которого он устро­ил убогую хижину. Жизнь, в соседстве одних только зверей и морских птиц, сначала была для пустын­ника весьма тяжела. Много раз он испытывал диаволь­ския страхования. Так, демоны представлялись ему то в образе знакомых людей, то в образе во­инов, пеших и кон­ных, иногда с оружием; они яростно устремлялись на Елеазара, как бы намереваясь убить, и говорили: «зачем сюда пришел? Это наше место и никто до сего времени не приходил сюда». «Не ваше», – говорил им пустын­ник, «но Христа Бога моего, и Богу угодно, чтобы я здесь жил». Потом читал: «да воскреснет Бог» – и этою молитвою прогонял незваных посетителей. Иногда они являлись в различных страшных образах, со скрежетом зубов и воплем; бывало и так, что вдруг над кельей его раздаст­ся как будто гром или выстрел из многих орудий. Но Бог утешил подвижника радостным видением: в одно время, когда он сидел в своей келье, явилась пред ним Пресвятая Богородица и сказала: «мужайся и крепись, Господь с тобою, напиши на стенах кельи: Христос с нами уставися». Подав ему трость и четки, Царица Небесная сделалась невидима. В другой раз он слышал пение: «вознесу тя, Господи Боже мой, яко подъял мя еси и не возвеселил еси врагов мо­их о мне», и присовокупил: «буди имя Господне благословен­но отныне и до века».

Дата добавления: 2015-08-28