Повел его крестьянин показывать свою дочь. Только юноша взгляиул на девушку, как тут же влюбился.
Сказал старик дочери:
— Дочь моя Гульбарин, улыбнись.
Рассмеялась девушка, и у нее изо рта посыпались розы.
— Дочь моя, расчеши волосы, ― попросил он опять.
Стала она расчесывать волосы, и посыпались из них золото и серебро.
— А теперь, дочь моя, покажи, как ты плачешь, ― велел старик.
И тут же пошел дождь.
— Отец, а какой калым ты за нее просишь? ― спросил влюбленный юноша.
— Четыре нагруженных золотом и серебром верблюда, ― ответил старик.
На том и порешили. На следующий день вернулся юноша во дворец, рассказал падишаху о своей любви и попросил послать к девушке сватов.
Настал день свадьбы. У Гульбарин была тетка212. Вот она и говорит матери девушки:
— Ты поедешь с Гульбарин, сестра?
— Куда мне, а дом на кого оставлю?
— Тогда я поеду, все-таки я тетя Гульбарин.
Испекла она гату, соленую-пресоленую, сварила мясо и тоже пересолила его. Прихватила она свою дочь и поехала с невестой.
В пути Гульбарин проголодалась, дала ей тетка солевую гату. Через некоторое время Гульбарин начала мучить жажда. Взмолилась она:
— Тетя, милая, дай мне попить.
— Отдай свою свадебную одежду моей дочери, тогда получишь воду.
— Хорошо, тетя, ― еле пролепетала Гульбарин пересохшими губами.
Дала ей тетка глоток воды. Но Гульбарин вскоре опять захотелось пить.
— Тетя, ради всевышнего, дай попить, ― просит она.
— Дай выколоть твои глаза, тогда напою.
— Тетя, бог с тобой, зачем тебе моя глаза?
— Не хочешь, не надо, и воды не получишь.
Что оставалось делать несчастной? Разрешила она выколоть себе глаза.
Только Гульбарин сделала глоток, как тетка вырвала чашу у нее из рук.
Доехали они до родника. Тетка молча взяла Гульбарин за руку, высадила из кареты, посадила под дерево, а сама с дочкой уехала во дворец.
Увидел юноша невесту и не узнал ее.
— Засмейся, ― попросил он девушку.
Рассмеялась она, а роз не видно.
— Заплачь, ― велел юноша невесте.
Заплакала невеста, а дождя нет.
Велел он невесте расчесать волосы, взяла она гребень, но не посыпались ни золото, ни серебро с ее волос. Пришел юноша к отцу и сказал:
— Отец, это не моя невеста.
Свадьбу отменили. Мы же вернемся к несчастной Гульбарин. Бедная девушка так и просидела до утра одна-одинешенька. Утром пригнал пастух овец к роднику. Окликнула его девушка! Видит пастух ― сидит под деревом слепая девушка. Попросила Гульбарин, чтобы он взял ее к себе в дом. Пожалел он несчастную, привел домой, а жена накинулась на него:
— Да ты что, старик, рехнулся? Кто за ней присматривать будет?
— Не горюй, жена, хлеба всем хватит, а мешать она никому не будет, ― успокоил пастух жену.
— Отец, ― обратилась Гульбарин к старику, ― принеси мне, пожалуйста, воды, хочу голову помыть.
— Теперь ей захотелось еще и голову мыть, ― заворчала опять жена пастуха.
— Ну-пу, не ворчи. Неужели так трудно полить на голову воды?
Только Гульбарин начала расчесывать волосы, как из них посыпались золото и серебро. Обрадовалась жена пастуха, обняла девушку и с радостью стала помогать ей мыть голову.
Прошло месяца полтора.
Как-то везир шепнул падишаху на ухо:
— Великий падишах, нехорошо откладывать свадьбу сына. Невеста уже несколько недель в доме, а свадьбы все нет. Пойдут разговоры, что падишах беден, сына женить не может.
— А что мне делать? ― отвечает падишах. ― Невеста не по сердцу моему сыну.
— Ничего, давай справим свадьбу, а через месяц родители невесты приедут за ней, мы ее отдадим, а назад не примем.
Иа том и порешили.
Утром глашатаи объявили о дне свадьбы сына падишаха. Узнала Гульбарин о свадьбе и рассмеялась. Дала она пастуху розы и велела:
— Отец, отнеси эти розы во дворец падишаха. Когда спросят, сколько они стоят, скажи, что меняешь их только на глаза.
Принес пастух розы во дворец, увидела их тетка Гульбарин, спросила:
— Сколько стоят твои розы?
— Я их не продаю, меняю только на глаза.
Вытащила тетка глаза Гульбарин, отдала пастуху, а сама бегом в комнату невесты, отнесла розы. Затем позвала сына падишаха:
— Пойдем скорее, невеста засмеялась, и розы посыпалась у нее изо рта.
Увидел юноша увядшие розы, покачал головой:
— Нет, это не моя невеста.
Вечером Гульбарин попросила пастуха:
— Отец, отведи меня на то место, где ты меня нашел, а утром приди за мной.
Оставил пастух девушку под деревом, сам вернулся домой.
Наступила ночь. Прилетели две голубки, сели на дерево. Спросила молодая голубка у старшей:
— Матушка, кто это сидит под деревом?
— Не узнаешь, дитя мое? Это Гульбарин.
— О, а как же она попала сюда?
— Будь проклята ее тетка! Обманом ей удалось вырвать у несчастной глаза и бросить ее здесь одну. А свою дочь она нарядила невестой и отвезла во дворец.
— Что же теперь будет с Гульбарин?
— Если она не спит, пусть слушает, а если заснула, пусть ей приснится то, о чем я скажу. Мы сейчас улетим и уроним два перышка, пусть она их поднимет. Потом пусть вставит свои глаза на место, только бы ей не ошибиться, а то останется косоглазой. Когда проведет перышками по глазам, тут же прозреет.
Поговорили голубки и улетели. А два перышка упали на землю. Гульбарин на ощупь отыскала их, промыла глаза родниковой водой и на радостих перепутала глаза. Левый вставила в правый, а правый ― в левый. Тут же вернулось к ней зрение, да вот только она стала косоглазой.
Наступило утро. Отправилась Гульбарин в путь. Незамеченной вошла во дворец и спряталась в комнате по соседству с невестой. Вечером она переоделась и вышла из комнаты. Увидели тетка и ее дочь богато одетую девушку, поклонились ей, падишах же пригласил ее сесть.
Сказала Гульбарин падишаху:
— Я дочь Восточного падишаха. Отец послал меня посмотреть, как живет твой народ, падишах.
Целый вечер провела она в гостах и собралась уходить.
На прощание Гульбарин обратилась к присутствующим:
— Отец мой велел всем вам, пока я не уйду, оставаться на местах. Ослушника ждет наказание, невидимый дым задушит его. Завтра придет к вам моя средняя сестра.
Незаметно пробралась она опять в свою комнату и спряталась в ней.
Рассказали друзья сыну падишаха о необыкновенной красоте девушки, которая приехала на его свадьбу.
На следующий день падишах с почестями принял среднюю дочь Восточного падишаха. Когда начались танцы, сын падишаха подошел к девушке и хотел ваять ее аа руку. Но девушка рассердилась:
— Как ты посмел дотронуться до мена?
А юноша поразился сходству гостьи с Гульбарин, только гостья слегка косила.
Вышла Гульбарин из хоровода, сказала на прощание:
— Завтра придет моя младшая сестра. А теперь никто не двигайтесь с места, пока я не уйду.
Наступила третья ночь. И вновь она оделась в богатые наряды и незаметно вышла из комнаты. Встала она в хоровод. Сын падишаха опять хотел взять ее за руку, но девушка не позволила. Решил тогда юноша спрятаться и выследить ее. Попрощалась Гульбарин и только подошла к своему убежищу, как сын падишаха схватил ее за руку:
— Гульбарин, расскажи мне, что за беда приключилась с тобой?
Тут она и рассказала ему о коварстве тетки и ее дочери.
Ночь молодые провели в комнате Гульбарин.
Падишах, не найдя сына, велел своей дочери искать его. Стала она ходить по комнатам и нашла брата у гостьи. Рассказала дочь об этом отцу. Испугался он:
— Вах, вах, проведает об этом Восточный падишах, камня иа камне не оставит от моего государства.
Велел падишах разбудить сына. Пришел юноша к отцу. Рассказал о злодеянии, жертвой которого стала Гульбарин.
— Отец, вели привести двух верблюдов: одного ― мучимого жаждой, другого ― голодного. И вели привести мнимую невесту и ее мать. Пусть их привяжут к хвостам этих верблюдов, а верблюдов отпустят в пустыню.
А сын падишаха семь дней и ночей справлял свою свадьбу с Гульбарин.
19. Гуль и Чинавир
* Зап. в марте 1972 г. от Гула Худо (см. № 2).
Когда-то
Молва пошла по устам.
Да будет милость над родителями
присутствующих!
Жил-был один падишах. Было у него два сына ― Гуль и Чинавир, а жена умерла. Собрался синод и вынес решение:
— Падишах, ты должен жениться, сыновья твои не могут заниматься хозяйством, а то трон и корона останутся без присмотра.
— Ну что ж, жениться так жениться, ― согласился падишах. ― Позовите ко мне сыновей, пусть они найдут для меня жену.
Чинавир сказал брату:
— Ты оставайся здесь, я один найду жену для отца и вернусь.
Поехал Чинавир, нашел красивую женщину, сосватал ее. Стали праздновать свадьбу падишаха. Народ веселится, ведь это же свадьба падишаха. Чинавир говорит брату:
— Пойду навещу жену отца, узнаю, как она поживает.
Вошел Чинавир, поздоровался:
— Будь в здравии, жена отца, мы с братом ― твои сыновья, ты ни о чем не беспокойся, мы будем тебя опекать, заботиться о тебе.
— Так значит, ты привез моня для отца, а не для себя?
— Конечно, не для себя, ты же мне как мать родная213.
— Юноша, или ты сейчас же обнимешь меня, или я разорву свой подол, пойду к твоему отцу и скажу, что ты посягнул на мою честь.
— Но это невозможно, ты же мне мать! Как ты можешь?
Но коварная женщина не отстает. Тогда Чинавир в отчаянии убегает, собирает свои пожитки, складывает их в хурджин, идет в конюшню, выводит и седлает коня. Выезжает он со двора и видит ― Гуль идет.
— Брат, ты куда? ― удивился он. ― Ведь идет свадьба твоего отца, возвращайся, народ еще пирует.
Чинавир рассказал, что с ним случилось.
— Да разве такое может быть? Раз так, и я уеду с тобой. Коли она с тобой так поступила, то и меня ждет та же участь, ни к чему мне тут оставаться.
Долго ли братья ехали, коротко ли, добрались до леса. Очень устали юноши, ведь были они сыновьями падишаха, горя не видели, нищеты не знали, в пустыне не бывали. Не могли они в седле держаться, предлагает один другому:
— Брат, давай здесь спешимся, поедим, воды напьемся, отдохнем, потом дальше поедем.
Сели они, едят свой хлеб. Чинавир говорит:
— Гуль, я немного вздремну, а ты пока посторожи, не засыпай. Потом разбуди меня, ты поспишь, а потом уж дальше поедем.
Чинавир положил голову на колени Гуля и заснул. А Гуль видит ― прилетели три голубя и уселись на ветках. А это были райские голуби ― две сестры со своей матерью. Спрашивает одна голубка:
— Матушка, что это за люди? Пришли в лес и уснули.
— Дети, они ― сыновья падишаха. Сосватали они своему вдовому отцу женщину, а она оговорила Чинавира. Юноша от стыда уехал, и брат с ним.
— А что же с ними дальше будет?
— Не все мне ведомо, но, если они не спят, пусть слушают, а если спят, пусть им это приснится. Кто меня убьет и съест мое сердце, тот каждое утро будет находить у себя в изголовье мешочек золота, а кто съест мою голову, тот станет падишахом в стране, где сейчас умер падишах.
Голуби вспорхнули. Гуль схватил камень, бросил в голубку и убил ее. Он ощипал птицу, сварил, а голову зажарил, завернул в хлеб и оставил брату: «Пусть он станет падишахом, а у меня пусть всегда будет золото». Только доел он голубиное сердце, видит ― заяц бежит. Гуль вскочил, погнался за ним. А заяц ― раз и юркнул в пещеру. Гуль ― за ним. Вбежал Гуль в пещеру, а скалы сдвинулись, закрылась пещера.
А тем временем проспулся Чинавир, смотрит ― нет брата Удивился ― конь здесь, а самого нет. Ждал, ждал, заплакал. Но делать нечего, надо ехать дальше. Съел он оставленную братом еду и пустился в путь. А ехать ему надо было через ту страну, где недавно умер падишах. Прибыл Чинавир туда, видит ― народ собрался, падишаха выбирают. Выпустили птицу власти, она покружилась, покружилась и села на голову Чинавира. Народ шумит:
— Ай-ай, птица, видно, ослепла, садится на голову чужеземцу. Кто он такой, чтобы стать нашим падишахом?
Снова выпустили птицу, и снова она села на голову Чинавира.
— Надо отвести его на окраину да спрятать в каком-нибудь доме, а тогда и выпускать птицу, ― решили старики.
Так и сделали. Заперли Чинавира в старом, пустом доме и даже колак214 закрыли. Опять выпустили птицу. Птица летела, летела, наконец подлетела к этому дому, клювом открыла колак, влетела в комнату и опять села на голову Чинавира. Спорит, шумит народ. Наконец решили:
— Наверное, он сын аги, баглара215 или падишаха, раз птица в третий раз садится ему на голову.
Так Чинавир стал падишахом.
А мы вернемся к его брату Гулю. Гуль остался в пещере. А тут и ночь наступила. Присел Гуль у самого порога, слышит ― птицы прилетели, сели на дерево.
— Матушка, что это за человек? Почему пещера за ним сомкпулась? Что теперь с ним будет? ― спрашивает одна голубка у другой.
— Дочка, ― отвечает та, ― брат его стал падишахом, а это Гуль, сын падишаха. Моя дочь превратилась в зайца и прибежала сюда, а он за ней погнался. Теперь он не может выйти из пещеры.
— А что с ним будет?
— Я не могу всего предвидеть, но, если он не спит, пусть слушает, а если спит, пусть ему все приснится. В этой пещере есть родник, на дне родника лежит белый камень, пусть он поднимет этот камень, под ним ― бумага. Если смыть с этой бумаги надпись, двери пещеры раскроются, тогда Гуль будет свободным.
Раздался шум крыльев, и голубки улетели. Наутро, когда Гуль поднялся, он пошел искать родник, нашел и видит: лежит белый камень. Поднял он камень, взял бумагу, смыл с нее надпись, и пещера разомкнулась. Вышел Гуль на свободу и вернулся туда, где оставил брата. Смотрит, а том его конь дожидается. Вскочил он на коня и поехал в тот город, о котором говорила голубка Подъехал юноша к городу, а ночь уже окутала землю, стража закрыла ворота. Как ни просил юноша впустить его, стража его и слушать не стала. Весь город окружен каменной стеной. Привязал тогда Гуль коня к дереву, сам лег, укрылся своим капутом и задремал. В полночь поднялся ветер, да такой, прямо ураган. Открыл Гуль глаза, видит ― что-то черное опускается на город, пригляделся получше ― дракон. Выхватил Гуль саблю, бросился на дракона и разрубил его на куски. Потом сложил эти куски в две кучи, лег рядом со своим конем и заснул. А в тот день сторожить город должны были кази и везир. Когда на рассвете они увидели у городской стены два холма, они очень удивились:
— Этих холмов раньше не было у городских стен, откуда они взялись?
Подошли ближе, видят ― дракон разрублен на куски и сложен в кучи. Тут же они увидели и спящего Гуля и задумали злодейство. Кази и везир убили Гуля, положили в мешок и бросили на ту дорогу, по которой голькван гнал телят. А сами вернулись в город и говорят падишаху:
— Будь в здравии, падишах! Сегодня ночью появился тот дракон, который уже несколько лет не дает нам покоя. Теперь он мертв, мы убили его.
Утром голькван погнал телят на пастбище, смотрит ― мешок лежит на дороге, он развязал его, а там убитый юноша.
— Клянусь богом! ― воскликнул голькван. ― Отнесу-ка я беднягу домой, может, он жив, а если мертв ― похороню, как полагается.
Принес он мешок домой, открыл его и говорит:
— Дочка, этого юношу я нашел на дороге. Только он, наверное, мертв.
Подошла к нему дочь гольквана, а юноша так красив, что на него и глядеть невозможно, а в изголовье у него ― мешочек золота. Приложил голькван ухо к груди юноши, слышит ― сердце бьется.
— Раба божья, он еще жив! Веди скорей сюда хеким-локмана216. Расплатимся с ним мешочком с золотом, ― посылает голькван жену.
Пришел хеким-локман, приложил к ране целебное снадобье, и вскоре Гуль совсем ожил. Каждую ночь у него в изголовье появлялся мешочек с золотом, и голькван скоро так разбогател, что стал богаче самого падишаха. Как-то голькван говорит жене:
— Жена, а ведь даже завтра он может потребовать свою долю.
— Что же теперь делать?
— Принеси топор, наточим его, а почью убьем юношу.
Наточил голькван топор и стал ждать. Когда Гуль заснул, голькван убил его, а тело положил в мешок и бросил на ту дорогу, по которой гнал стадо гаван. Погнал утром гаван скот на пастбище, увидел мешок:
— Наверное, базэрган-баши потерял. Это ― моя доля.
Бросил он скот без присмотра, закинул мешок на спину и понес домой.
— Жена, иди сюда, бог послал нам нашу долю, ― закричал он.
Развязали они мешок, а там юноша необыкновенной красоты и в его изголовье ― мешочек с золотом. Ощупали его, сердце у юноши бьется. Позвали лекаря, тот приложил целебное снадобье к ранам, и уже утром Гуль поднялся на ноги. Стал он жить у гавана. Каждое утро у его изголовья появлялся мешочек с золотом, и гаван так разбогател, что стал богаче гольквана. Говорит он как-то жене:
— Раба божья, когда-нибудь он потребует свою долю, а зачем нам с ним делиться?
— Что же делать?
— Надо его убить.
— Ну что ты, жаль юношу. И богатства эти не наши.
Но гаван больше не гаван и стадо не пасет. Наточил он свой топор и убил Гуля, когда тот заснул. Тело положил в мешок и бросил на дорогу. Утром возвращался со своего судна домой моряк. Увидел мешок, поднял, принес домой. «Может, ― думает, ― это какой-нибудь купец потерял, может, там ценность какая». Развязал мешок, а там красавец, ранен, но жив еще.
— О, да это красивый юноша! К добру ли? ― удивился моряк.
А когда увидел мешочек с золотом, решил привести лекаря. Опять Гуль ожил, стал здоровее прежнего. Моряк и говорит ему:
— Послушай-ка! Нет у меня сына, будь ты моим сыном, ведь я тебя поднял на ноги.
— Хорошо, отец, я твой сын, ― согласился Гуль.
Год прошел, два проходят, три проходят; кто знает, сколько прошло времени, но моряк с тех пор разбогател. Сосватал он Гулю дочь падишаха, калым отдал, стала дочь падишаха невестой его сына. Однажды девушка вышла из дому с хели на лице. Моряк поднял хели с ее лица и воскликнул:
— Вай, какая красавица! Она достойна меня, как я мог уступить ее кому-то?
И решил он избавиться от Гуля.
— Гуль, снеси-ка эти доски на берег моря, ― велел он сыну.
— Зачем, отец?
— Сын падишаха требует сколотить сундук по своему росту. А ростом он с тебя, надо сделать этот сундук.
— Хорошо, отец, ― согласился юноша.
Взял он доски и пошел к морю. Скажу своим почтенным, сделал он этот сундук, обмазал его воском, чтоб вода не проникла, крышку приладил. Моряк ему и говорит:
— Гуль, ну-ка влезь в сундук, посмотрим, поместишься ли ты. Если он тебе подойдет, то и сыну падишаха будет как раз.
Только Гуль влез в сундук, моряк захлопнул крышку, быстро заколотил ее гвоздями и столкнул сундук в море.
Тем временем один рыбак закинул в море сети. Стал вытаскивать, а сети такие тяжелые, что ему одному и не вытащить их на берег. Идет он домой, говорит домочадцам:
— Ступайте и помогите мне. Что-то тяжелое попало к нам в сети, может, какой купец плыл по морю и уронил свой товар.
Все вместе вытащили они сети из воды, смотрят ― большущий сундук в них запутался.
— Ей-богу, ― говорит рыбак, ― бог послал мне хорошую долю.
Принесли сундук домой, открыли, смотрят, а там спит юноша необыкновенной красоты, капельки пота проступили на лице, а в изголовье ― мешочек золота. Тут юноша проснулся и говорит:
— Ах, я такой хороший сон видел, зачем меня разбудили?
— Помилуй тебя бог, мы же тебя из воды вытащили, о каком сладком сне ты говоришь?
Рассказал Гуль рыбаку все, что с ним произошло. И остался он жить у рыбака вместо сына. И опять каждую ночь у него в изголовье появлялись мешочки с золотом.
Однажды Гуль, зная, что в этой стране падишахом был его брат, говорит рыбаку:
— Отец, а в синоде вашего падишаха рассказывают какие-нибудь истории?
— Нет, сынок, в нашей стране сказок рассказывать не умеют.
— Как это не умеют? Отец, дорогой, как-нибудь скажи падишаху, что у тебя есть сын, который хорошо рассказывает сказки. Я приду и расскажу.
— Хорошо, ― согласился рыбак.
Пришел рыбак к падишаху:
— Будь в здравии, падишах, в нашей страна не умеют рассказывать сказки, но у меня есть сын, ничем не примечательный, но такие занимательные истории знает!
— Э, ― говорит падишах, ― я не против того, чтобы он пришел и рассказал нам сказку.
Послал он за ним слугу.
Пришел Гуль, падишах указал ему место, где сесть, но не узнал брата. Ведь Гуль много раз был ранен, очень изменился.
— Ну, добрый молодец, ― обратился к Гулю падишах, ― расскажи нам какую-нибудь занимательную историю.
— Я расскажу, ― ответил Гуль. ― Только пока я говорю, никто не должен ни входить, ни выходить. Пусть все сидят ва своих, местах. Падишах, запри дверь и ключ положи в карман.
Падишах удивился, но сделал так, как просил Гуль.
— Жил-был падишах. Было у него два сына, одного звали Гуль, другого ― Чинавир.
При этих словах Чинавир заплакал, придворные зашумели:
— Кто он такой, что заставляет плакать нашего падишаха?
— Ради бога, пусть рассказывает, ― говорит падишах.
— Мать умерла, ― стал рассказывать Гуль, ― остались сыновья с отцом. Прошел год, может, два. Синод стал просить падишаха жениться. Падишах согласился и велел сыновьям найти ему жену. Чинавир сосватал ему одну женщину. Стали играть свадьбу. Вовремя свадьбы зашел Чинавир проведать мачеху, а она потребовала от него ласк. Когда Чинавир отверг ее, коварная женщина пригрозила оклеветать его. Тогда он решил уехать, брат тоже поехал с ним. Ехали братья, ехали, заехали в незнакомый лес где остановились отдохнуть. Чинавир вздремнул, а Гуль остался сторожить. Вскоре он услышал разговор трех голубок и узнал что тот, кто съест голову голубки, станет падишахом, а тот, кто съест ее сердце, будет каждую ночь находить у себя в изголовье мешочек с золотом. Гуль камнем убил голубку, сердце съел сам, а голову оставил брату. Через некоторое время он увидел зайца и погнался за ним. Заяц вбежал в пещеру. Туда же ринулся и Гуль, но пещера сомкнулась за ним. Ночью он опять подслушал разговор трех голубок. И узнал, что в пещере есть родник, а в нем под белым камнем бумага с надписью. Надо бумагу отмыть, тогда пещера разомкнётся. А Чинавир тем временем дошел до страны, где недавно скончался падишах, и с помощью птицы власти был там выбран падишахом. Гуль все-таки вышел из пещеры, к ночи доехал до незнакомого города, но стража не впустила его. Тогда юноша решил переночевать под открытым небом. Ночью к городу подлетел дракон, который затмил собой все небо. Гуль убил его, разрубил на куски и сложил из них два холма, а сам опять улегся под деревом и заснул. Утром кази и везир пришли на место побоища. Увидели дракона и спящего юношу, все поняли и совершили злодейство. Они убили Гуля, тело засунули в мешок и подбросили мешок на дорогу. Мешок нашел голькван. Он вылечил юношу, но, когда разбогател (каждое утро он находил в изголовье у Гуля золото), испугался, что придется поделиться золотом с юношей. Он убил Гуля, положил тело в мешок и оставил на дороге. Мешок подобрал гаван и вылечил Гуля. А разбогатев, поступил так же, как и голькван. Третьим был моряк. Он тоже исцелил юношу, усыновил его, сосватал для него дочь падишаха. Но однажды увидел ее лицо и решил сам жениться на ней. Обманом моряк заманил Гуля в деревянный сундук, заколотил гвоздями крышку и столкнул в море. Сундук вытащил сетью рыбак, он спас юношу, сделал его своим сыном.
— Падишах, вот твои кази и везир, вот голькван, гаван, моряк, а это рыбак. А я ― твой брат. Теперь сам решай их судьбу, ― закончил юноша свой рассказ.
Падишах велел всех обезглавить и души их отправить в ад. Рыбака он сделал своим кази, а брата ― везиром.
Они радуются своему счастью, а вы радуйтесь своему сыну и своему счастью.
20. Ахмад-охотник
Зап. в апреле 1973 г. от Усубе Касо (40 лот) в Ереване.
Жил Ахмад-охотник со своей матерью. Каждый день он на охоту; что удавалось подстрелить из дичи, то и приносил домой, тем и жили.
Однажды пошел он на охоту, но долго ничего не попадалось ему на глаза. Наконец удалось ему подстрелить одного зверя. Освежевал он его, положил шкуру и тушу в сумку и пошел к дому. Beрнулся домой вечером, спросил у матери:
— Почему у нас в доме темно? Зажги лампу, чтобы хоть видеть друг друга.
— Сынок, у нас нет керосина, а купить не на что. Ты сегодня ничего не принес?
— Да вот подстрелил зверя, шкура в сумке.
Только вынула мать шкуру из сумки, в один миг в доме стало светло, будто несколько ламп зажгли.
— Вай, сынок, какую дивную вещь ты принес.
― Видит бог ― и правда, шкура хороша. Теперь нам и керосин не нужен. Сегодня уж ладно, поужинаем одним хлебом. А завтра мне обязательно повезет, будет у нас хорошее жаркое.
— Нет, сынок, завтра ты отнеси эту шкуру падишаху, он даст тебе золота, будет нам на что жить.
— Нет, матушка, ты и не думай об этом, я никому не отдам такую чудесную шкуру.
— Нет, сынок, ты должен отнести ее падишаху, она достойна лишь падишаха, ― не унимается мать.
— Но я не хочу отдавать ее падишаху.
Наутро она свернула шкуру, все-таки сунула ее в руки Ахмаду и отправила его во дворец падишаха. Ахмад поклонился падишаху в ноги и говорит ему:
— Будь в здравии, падишах, я принес вещь, достойную тебя.
Развернул он шкуру, и тут же все вокруг озарилось ярким светом.
— Видит бог, это и впрямь хорошая вещь, ― говорит падишах. ― Везир, принеси горсть золота, отдай Ахмаду, и пусть ои уходит.
Везир вместо золота дал Ахмаду горсть ячменя. Вернулся Ахмад домой, мать спрашивает его:
— Сынок, падишах дал тебе что-нибудь?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |