— Вставай, твой черед сторожить!
Встал портной, протер глаза, а около дерева человек виднеется.
— Эй, ты кто, отзовись! ― позвал он, но никто не ответил.
Подошел он поближе и увидел девушку, вырезанную плотником из дерева:
— Ей-богу, плотник хороший мастер. Но и я не хуже.
Собрал он листья, сшил одежду и надел ее на девушку. Потом разбудил третьего спутника. Тот встал, протер глаза, видит ― стоит девушка, вырезанная из дерева. Он сразу догадался, что сделал ее плотник, а платье сшил портной.
— Ей-богу, они сумели показать свое мастерство, ― воскликнул он, ― но ведь и я умею кое-что делать.
Встал он на колени перед вырезанной из дерева фигурой и молился до самого утра. По воле бога она ожила и превратилась в четырнадцатилетнюю234 девушку. Разбудил он своих побратимов:
— Вставайте, уже утро, пора и в путь!
Увидели братья девушку, удивились:
— Брат, откуда ты привел эту девушку?
— Я нашел ее в лесу, ― сказал тот, чьи молитвы угодны богу, и добавил: ― Вы показали мне свое мастерство, а я вам свое. Эту девушку сделали вы, а я помолился, и бог оживил ее.
И тут они заспорили, дело дошло до потасовки. Плотник говорит, что он ее сделал, значит, девушка его. Портной хочет взять девушку, так как он одел ее, а тот, чьи молитвы угодны богу, считает, что только он имеет на нее право, потому что он оживил ее.
Пошли к падишаху, чтобы тот разрешил их спор. Рассказали свою историю, и падишах решил, что девушка принадлежит плотнику».
— Да чтоб тому падишаху света белого не видеть! ― перебила старуха Ахмада. ― Плотник и портной должны получить за свои труды плату, а девушка принадлежит тому, кто сумел ее оживить.
— А ты по божьей воле мне принадлежишь? ― спросил Ахмад, но ответа не получил.
«Друзья мои, ― продолжал он, ― слушайте дальше. Жил-был один человек, и было у него три племянника. Все трое были влюблены в дядину дочь. Однажды сказал им дядя:
— Сынки, кто из вас научится самому хорошему ремеслу, тому и отдам свою дочь, тогда никто из вас не будет на меня в обиде.
Все три племянника отправились странствовать по свету. Шли они, шли и дошли до земли одного падишаха. Выучились братья: старший стал лекарем, средний ― рамльдаром, а младший ходил по городу, просил милостыню. Вечером возвращался к братьям, клал на стол собранный за день хлеб. Все вместе и ужинали.
Как-то братья спросили младшего:
— Как же ты дальше думаешь жить? Неужели не можешь выучиться хоть какому-нибудь ремеслу?
— Нет, не могу, ― ответил он.
Однажды брел он по улице и увидел человека с попугаем в руках. Человек продавал попугая и заманивал покупателей:
— Кто купит мою птицу ― пожалеет, а кто не купит ― тоже пожалеет!
— А сколько стоит попугай? ― спросил нищий.
— Золотой.
— А на что он годится, что так дорого стоит? И почему я пожалею и если куплю, и если не куплю?
— Если ты окажешься в чужом краю, можешь написать письмо и привязать его к шее птицы. Она улетит, а через трн-четыре дня вернется с ответом.
Купил нищий птицу, вечером принес домой и говорит братьям:
— Сегодня я купил попугая.
— А что ты с ним будешь делать?
Младший брат рассказал, какая это умная птица.
Братья написали письма, привязали к шейке попугая и отправили его на свою родину, к дяде.
Прилетел попугай и сел на колак дядиного дома. А дочь дяди была тяжело больна, народ столпился у дома. Влетела птица в комнату и села на постель девушки.
— Эта птица прилетела за ее душой, ― испуганно затоптали люди.
Но один смельчак догадался:
— Эта птица принесла письмо, ловите ее.
Когда поймали, на шейке нашли письмо племянников. „Дорогой дядя, ― писали они, ― слава богу, мы живы, здоровы, не беспокойтесь о нас, берегите сестру нашу.
Прочитал письмо дядя, заплакал:
— Я послал своих племянников в чужие края ради дочери. А теперь дочь при смерти. Ах, чтоб ослепнуть дяде вашему, хоть бы успеть вам на похороны.
Оставим их пока и вернемся к трем юношам. Наступило утро над семьюдесятью двумя народами и над ними тоже. Старшие братья отправились на работу, а младший, как обычно, пошел просить милостыню. Встретил он трех дерущихся, остановился, спрашивает:
— Из-за чего вы ссоритесь?
— Есть у нас три вещи, а поделить их не можем.
― А что это за вещи?
— Одна ― волшебная скатерть, вторая ― молитвенный коврик, а третья ― шапка. Ударишь прутом по скатерти, тут же перед тобой появится всевозможная еда. Наденешь шапку ― невидимым станешь. А о коврике и говорить нечего ― каждый хочет себе его взять.
— В чем же ценность коврика?
— Где бы ты ни был, стоит только расстелить коврик, сесть на него, закрыть глаза, и он сию же минуту доставит тебя на родину.
— Э, братья, все ваши вещи хороши. Я рассужу вас. Сейчас я брошу три камня. Кто первым принесет камень, тот получит коврик, кто будет вторым, тому достанется скатерть, а третьему ― шапка-невидимка.
Согласились спорщики и побежали за камнями. А младший брат взял коврик, скатерть, надел шапку-невидимку и был таков.
Вернулся он к своим братьим, а о волшебных вещах ни слова. Видит ― братья сидят грустные. Спрашивает:
— Братья, что случилось?
— Несчастье, дядина дочь умирает.
— Ах, ― вздохнул старший брат, ― если б я каким-нибудь чудом оказался там, я приготовил бы для нее лекарство и спас бы от смерти.
— Не печальтесь, ― сказал младший брат, ― бог милостив, давайте ужинать.
После ужина он расстелил свой молитвенный коврик, позвал братьев:
— Теперь садитесь сюда, я доставлю вас к дядиной дочери.
— Ах, если бы в самом деле ты сделал это, ― вздохнули братья и сели на ковер.
А младший говорит:
— Теперь закройте глаза.
Когда же братья открыли глазе, они увидели, что очутились в доме дяди, а у изголовья его умирающей дочери народ собрался. Хеким-локман сразу приготовил лекарство, и девушка за три дня выздоровела.
А братья заспорили, кому взять ее в жены, каждый считает, что благодаря ему она выздоровела.
Их спор дошел до нас, и мы решили, что девушка по праву принадлежит лекарю».
Тут старуха не выдержала:
— Да не видать вам светлых дней, нужно было отблагодарить лекаря и рамльдара, а девушка должна достаться хозяину коврика.
— А ты по божьей воле мне достанешься, ― заключил Ахмад.
Во второй раз удалось ему разговорить старуху. Тогда он начал новый рассказ:
«Жили два брата. Уж как они любили друг друга, один бог знает. Но вот старший брат женился. Прошло некоторое время, родители молодой женщины приехали за ней и увезли к себе на месяц. Когда ей пора было уже возвращаться, старший брат попросил младшего съездить за его женой.
Уехал младший брат и долго не возвращается.
Старший брат выехал им навстречу, а когда встретил, обиженно спросил:
— Почему ты опоздал?
— Брат, со мной женщина, потому я и ехал медленно.
Но старший брат затаил на младшего обиду. „Брат мой что-то затаил против меня, ― подумал младший, ― к чему мне жить?"
— Вы поезжайте, я догоню, ― крикнул он брату и отстал от них.
Вскоре старший брат забеспокоился, что его долго нет, и говорит жене:
— Давай повернем обратно, наверное, что-то случилось.
Подъехали они к прежнему месту, а младший брат уже мертв. Не смог это вынести старший брат и тоже покончил с собою. В отчаянии стоит жена над мертвыми братьями и причитает:
— Ай-вай, что за горе свалилось на мою голову, aй-вай, да отрежут мне косы235, лучше б мне и не видеть мужа своего.
Наступила ночь. Плакала, плакала женщина, да и уснула. Вскоре раздался шум крыльев, и рядом опустились две голубки. Спросила одна у другой:
— Матушка, что это за люди?
— Это ― два брата, они так любили друг друга, что, если не видели друг друга хоть час, с ума сходили от тоски. Жена старшего брата ездила погостить к родным. Вот старший брат и послал младшего за своей женой. А когда увидел, что брат опаздывает, поехал им навстречу. Недобрые мысли появились у него, и встретил он брата с подозрением. Почувствовал это младший брат и заколол себя. Увидел это старший брат и тоже покончил с собой.
— Что же теперь о ними будет? Как жаль их, ― вздохнула младшая голубка.
— Конечно, их жаль, ― ответила старшая. ― Пусть молодая невестка, если не спит, внимательно слушает, а если спит, пусть ей приснится то, о чем я скажу сейчас. Мы улетим и уроним перышко. Пусть она обмакнет перышко в воду и проведет им по ранам, только пусть не спутает братьев.
Уронили они перо и улетели.
— О боже, неужели все это мне приснилось? — воскликнула женщина.
Но тут она увндела перышко и от радости все перепутала: голову мужа приложила к телу его брата, а голову брата ― к телу мужа. Ожили они и начали ссориться, каждый доказывал, что это его жена. Наконец пошли за решением к падишаху. И падишах отдал девушку голове».
Опять старуха не выдержала:
— Да чтоб вам света белого не видеть! Девушка принадлежит телу, а не голове.
— А ты по божьей воле мне принадлежишь! ― воскликнул Ахмад.
И тут же рассеялись злые чары, и старуха превратилась в девушку необыкновенной красоты.
Они достигли своего счастья, и тебе достигнуть своего.
28. Кнут
* Зап. в апреле 1976 г. от Заиле шейха Калаша (37 лет) в селе Шамиран Аштаракского р-на АрмССР.
Как-то выехал один всадник из своего дома, решил поездить по свету, на мир посмотреть. Едет он, едет, вдруг слышит позади себя конский топот. Обернулся, видит ― его догоняет всадник на коне. А под нашим всадником был всего лишь мул. Поздоровались путники, разговорились. Спросил один другого:
— Куда путь держишь?
— Я еду на мир поглядеть.
Всадник на муле отвечает:
— И я еду смотреть на мир.
Решили они путешествовать вместе. Долго ли ехали, коротко ли, увидели на земле кнут. Один из них сказал:
— Это мой кнут.
А второй:
— Нет, мой.
— Если бы я не разговаривал с тобой, а быстро погнал своего коня, ― сказал всадник на коне, ― кнут нашел бы я.
Тогда всадник на муле предложил:
— Если так, пусть каждый из нас расскажет какую-нибудь историю из своей жизни. Кто больше перенес лишений и трудностей, тому и достанется кнут.
На том и договорились.
— Ну, ― сказал хозяин мула, ― рассказывай, посмотрим, какие трудности выпали на твою долю.
«Дорогой, когда-то я не был таким, как сейчас, не было у меня тех богатств, какими владею теперь. А был я бедным парнем, без отца и матери, жалким сиротой. Понял я, что в деревне того достатка, который есть у моих друзей и сверстников, не добьюсь. И решил я податься в город на заработки. В городе подошел к одному дукану, присел у дверей и стал следить за тем, как торгует дуканщик. Просидел я так до вечера. Вечером хозяин запер двери своей лавки, подошел ко мне, поздоровался:
— Добрый вечер, юноша, добро пожаловать! Ты что тут стоишь? Я с утра слежу за тобой, ты никого не ищешь, никого не ждешь. Что ты здесь делаешь?
Я сказал ему, что ищу работу.
― О, мне как раз нужен работник, я возьму тебя.
По дороге он спросил, как меня зовут. Я назвался. Он привел меня к себе в дом и тут же велел своей дочери:
— Быстро приготовь баню. Этот юноша ― наш гость, он должен помыться.
Искупался я, одели они меня в хорошую одежду, накрыли стол, наставили разных яств. Я же пришел из деревни и ничего подобного в жизни не видел, сидел, боясь притронуться к чему-либо, хотя в душе благодарил свою судьбу. Старик обратился ко мне:
— Дорогой, я все присматриваюсь к тебе и вижу, что ты хороший юноша, видный. Почему до сих пор не обзавелся семьей?
Я ответил:
— Не знаю, видно, так богу было угодно. А может, потому, что я нищий, без отца и матери.
— Юноша, нет у меня сына, бог призвал его к себе. Есть лишь дочь да невестка. Выбирай себе одну из них. Кого выберешь, та и будет тебе и женой и служанкой. Все свое имущество и богатство дарю тебе. С сегодняшнего дня ты ― хозяин этого дома. Ты мне приглянулся, поэтому станешь моим зятем и будешь управлять моим домом, а я уж стар и с твоего позволения хотел бы отдохнуть.
Я был растерян и обрадован: господи, какое же счастье свалилось мне на голову! Видно, богу было угодно свести меня с этим человеком.
— Ну что ж, коли твоего сына бог призвал к себе, то твоя невестка с сегодняшнего дня мне сестра, а я женюсь на твоей дочери, ― согласился я.
— Тебе виднее. Раз так, будь моим зятем, я не против, ― промолвил старик.
Тем временем приготовили комнату для новобрачных, я вошел в нее и стал ждать свою суженую, но вдруг в дверь постучали. Открыл я дверь, смотрю ― хозяин дома.
— Сынок, твоя суженая от тебя не сбежит. Этой ночью мы должны пойти в одно место, где зарыт клад. Если он будет наш, нам не придется больше работать.
Я с ним согласился и вышел из дому. Старик поторапливал меня. Он шел впереди, я за ним. Дороги я не знал, шли мы долго и в конце концов вышли из города. На окраине мы увидели хлев, в хлеву на привязи два осла. Старик велел мне оседлать их. Я повиновался. Потом мы сели на ослов и погнали их. Долго ли ехали, коротко ли, наконец добрались до пашни, где большой грудой лежали камни. Старик указал мне на них и велел перенести их в другое место. Я перетаскал камни в другую сторону, а под ними обнаружил яму, прикрытую досками. Приподнял я доски, заглянул, а там колодец глубиной метров сорок. Все стены и дно колодца усыпаны драгоценными камнями. Блеск их слепит глаза. Старик обвязал меня веревкой, я и спустился в колодец. Я наполнял ведра драгоценными камнями, а старик поднимал их наверх. Наконец наступила пора и мне выбираться из колодца, но старик бросил веревку и закрыл яму, оставив меня на дне колодца. Сам же ушел. Я закричал:
— Богач, ты меня бросил, богач, ты меня оставил, за что ты так со мной поступил? Помоги мне отсюда выбраться!
Старик вернулся ко мне и сказал:
— Не одного тебя отправил я на тот свет.
Я отчаялся увидеть землю и небо. Драгоценные камни блестели вокруг, и рядом ― множество скелетов. И решил я искать выход из этого проклятого колодца. Я подобрал какую-то кость и стал рыть землю в стене колодца. Долго я рыл, наконец вырыл яму в свой рост, но голод и жажда мучили меня, сил больше не было. Немного отдохнув, я вновь взялся за работу, понемногу продвигаясь вперед. Вскоре я заметил узкую полоску света. Я прикинул, что до света надо рыть еще метров десять. Проработав несколько дней, я упал, обессиленный. Придя в себя, я увидел, что нахожусь на краю ущелья. Обвязался я веревкой и стал спускаться. Все обошлось благополучно, и я решил отомстить старику.
Я отрастил бороду и усы, переоделся и вновь стал выжидать у дверей лавки старика. Богач, как и в прошлый раз, закончил свою работу, поздоровался со мной, и мы пошли к нему в дом. Не буду повторяться. Опять он сказал мне:
— Это твой дом. Хочешь ― дочь бери в жены, хочешь ― невестку. Я, конечно, сказал: „Хочу взять в жены твою дочь". Пригласили меня в опочивальню к суженой, но, когда старик постучал в дверь, я долго не открывал ему. Через некоторое время старик вновь постучался и предложил пойти за кладом. Я согласился, и мы тронулись в путь. Теперь-то я уж знал, что меня ожидало. Дошли мы до пашни. Старик предложил, как и в первый раз, перетаскать камни. Но я ответил, что мне это не под силу.
— Я еще не встречал такого труса, как ты, ― пытался он пристыдить меня. Но я наотрез отказался. Наконец богач не выдержал и сам стал перетаскивать камни, и, когда он поднял доски, я отскочил назад и закричал:
— Там светятся глаза сумасшедшего, я боюсь подходить к колодцу!
А богач меня успокаивает:
— Добрый юноша, не бойся, это блестят драгоценные камни, спустись в колодец, собери их. Ведь ради этих богатств мы пришли сюда.
Но я так и не согласился. Тогда богач и говорит:
— Ну, коли так, я сам спущусь вниз, соберу камни. Ты их поднимешь, а потом меня.
Я обвязал богача веревкой. Долго он передавал мне драгоценности, наконец я поднял последнее ведро и закрыл яму. Богач кричит:
— Дорогой, зачем ты захлопнул яму? Что ты наделал? Подними меня!
Я ему ответил:
— Ты получил по заслугам, злодей. Ты обманывал людей, сколько народу погубил. Теперь я тебе отомстил за всех.
Принес я драгоценности в дом богача, позвал его дочь и невестку и сказал:
— Ваш отец совершил много зла. Он отнял жизнь у многих людей. Не вздумайте говорить о нем и искать его. Все его богатства нажиты нечестным путем.
Женщины не стали мне возражать. И они не любили старика за его жадность и злодеяния. Я взял в жены их обеих. Все богатства дуканщика достались мне, и теперь на коне я разъезжаю по миру. Кнут принадлежит мне по праву».
Хознин мула сказал:
«Брат мой, я поклялся, что никому не расскажу своей истории, но коли ты мне рассказал свою, то и я сдержу свое слово. Я был эмиром. Был я очень богат, но главным моим богатством были скакуны. И вот каждый день один из них погибал. Сколько ни перебывало у меня конюхов, ни один не смог объяснить, почему они гибли. В конце концов я решил рубить головы конюхам. Многие головы слетели с плеч, но и это не помегло. Скакуны продолжали погибать.
Как-то пришел ко мне один старец и сказал:
— Эмир мой, я возьмусь лечить твоих коней.
Я стал его отговаривать:
— Жаль мне тебя, дети твои малы, да и ты уже стар, лучше тебе не связываться со мной, я ведь велю отрубить твою голову, если ты не справишься с работой.
А он мне:
— Нет, я хочу вылечить твоих скакунов. Ну а найдешь, нужным, вели отрубить мою голову.
Старик занялся своим делом, а утром мне доложили, что опять я лишился одного скакуна. Я задумался и уже хотел было позвать палача. Но старец обратился ко мне:
— Эмир, голова моя принадлежит тебе, мне нечего сказать в свое оправдание. Но я прошу тебя, подожди до утра, а ночью приходи в конюшню и все увидишь своими глазами.
Я удивился и велел говорить правду немедля. Но старец настаивал на том, чтобы я сам все увидел. Еще он посоветовал мне:
— Когда вечером ты войдешь в свою спальню и ляжешь спать, не засыпай, а прикинься спящим, если жена твоя поднимется, оденься незаметно, возьми свою саблю и ступай за ней.
Долго я просил его рассказать всю правду, но старик все стоял на своем.
— Хорошо, ― наконец согласился я.
Вернулся я вечером домой, лег в постель, а жена уже спала. В полночь смотрю ― жена встала с постели, оделась в мужскую одежду, взяла саблю, щит и вышла из дому. Только она вышла, я следом за ней. Она направилась в сторону конюшни, но я обогнал ее, вошел в конюшню первым, спрятался, а тут и жена вошла. Вывела она коня, оседлала его, ударила два раза плеткой старика и ускакала в пустыню. Едва успев оседлать коней, мы с конюхом погнались за ней. Долго скакали мы за моей женой, кони стали выбиваться из сил. Наконец в пустынном, незнакомом месте она остановилась, отпустила коня и стала спускаться в овраг. Мы тихонько последовали за ней. И тут мы увидели в овраге черного арапа с толстыми губами, который жарил газель на костре. Увидев друг друга, они обнялись. Жена сказала: «Дорогой мой, повелитель мой, я так соскучилась по тебе, весь вечер о тебе одном думала». Ужас охватил меня, я прямо оцепенел. Старик вывел меня из этого состояния:
— Если ты эмир и настоящий мужчина, докажи это! Прояви свое мужество и покажи, как ты владеешь саблей. Иначе нам не вырваться отсюда.
Неслышно подошел я к ним сзади и, как велел мне старик, четыре раза ударил арапа по голове. Жена моя обернулась, увидела меня и вскрикнула: „Ты сжег мой дом236, совершил страшное злодеяние! Ах, наступили мои черные дни, теперь вся моя жизнь стала чернее ночи". Она бросилась на землю и зарыдала. Я очень удивился. „Жена, считай, что ничего этого не было и я ничего не видел", ― сказал я ей, желая как-нибудь сгладить все это и не разглашать тайны жены. Но как я ее ни уговаривал, жена кричала, звала на помощь, затем подняла мертвую голову арапа и пустилась в обратный путь. Мне казалось, что по дороге она одумается, выкинет голову, забудет о случившемся. Но, вернувшись во дворец, жена унесла голову на свою половину, а я пошел к себе. Через некоторое время вошел слуга и сказал: „Эмир, ханум зовет тебя к себе". Вошел я к ней, спросил:
— Что скажешь?
— Что ты сделал со мной? Ты сжег мой дом, ты принес мне несчастье, — закричала она и зарыдала над головой арапа.
Я подошел к ней, но она даже не обратила на меня внимания. Вернулся я в диван и только присел, как снова она послала за мной человека. Вошел я к ней, а она опять за свое:
— Ты сжег дом моего отца, ты мне горе принес, ты принес мне черные дни, ах, что ты со мной сделал?
Три раза призывала она меня к себе и каждый раз так причитала.
Уж люди сталп шептаться: „Что ж это такое, ханум все призывает к себе эмира, а сама только и делает, что причитает". Рассердился я и снова пошел к ней. А она голову арапа разукрасила, серьги вдела ему в уши и сидит, любуется на него. Тут терпению моему пришел конец, пнул я эту голову. Но и жена моя совсем обезумела, вытащила откуда-то из постели волшебную палочку, ударила ею меня, и я превратился в маленькую собачонку. Что делать? Я выскочил из покоев жены, у ворот стража схватила меня за шкирку и выкинула из дворца. Таким образом попал я на городскую улицу. Здесь меня окружили дети и стали забрасывать камнями, я еле вырвался и убежал за черту города. Я был человеком, хотя обличье имел собачье, и так мне было трудно в собачьей шкуре, что впору завыть. В город возвращаться страшно. Иду и думаю: „Что за несчастье свалилось мне на голову, пойду с горя брошусь в пропасть. За что, всевышний, ты так со мной поступил?" Бреду я себе, думаю горькую думу, смотрю ― крестьяне из города возвращаются. Один из них остановился и говорит: „Смотри, какая красивая собака, возьму-ка я ее себе, будет стеречь мое стадо". С того дня я стал выводить стадо пастись, а вечерами гнал его на водопой, не давая животным разбежаться, не подпускал чужих овец к хозяйскому добру. И так хорошо я справлялся со своей работой, что обо мне заговорило все село, что, мол, такой-то человек взял себе собаку, да такую понятливую, можно только удивляться. Но ведь я-то знал, кто я на самом деле. Хозяин мой меня уважал, и хозяйка любила и все приговаривала: „Как хорошо, что нам попалась такая умная собака".
Однажды хозяйка сказала: „Что-то эмир наш молчит, ничего о нем не слышно, может быть, он болен?" Когда она произнесла имя эмира, я встал с места, посмотрел им в глаза и лапой стал бить себя в грудь, пытаясь дать им понять, что я эмир. Хозяйка как будто догадалась о чем-то и говорит: „А мне кажется, эта собака что-то хочет сказать". Я закивал головой, что я, дескать, все понимаю. Тогда женщина сказала: „А может быть, ты и есть эмир и по воле рока превратился в собаку?' Я опять закивал головой. Хозяева были в таком удивлении, что хлеб из рук уронили. Они посадили меня на кровать и сказали: „Прости нас, оставайся тут и ни о чем не беспокойся".
Затем женщина обратилась к мужу: „Есть у моего отца корова, она телится раз в тринадцать дет, только теленок появляется на свет ― корова умирает. Если сердце и печень этой коровы дать собаке, она вновь станет человеком. Сходи в дом моего отца, семь лет, как ты не был у них, и, когда они будут угощать, ты не притрагивайся к еде, скажи им, что пришел за коровой. Они тебя уважают и обязательно отдадут корову". Всеми силами я пытался узнать, долгой ли будет дорога туда и обратно. Женщина была сметлива, догадалась она о моем вопросе и сказала: „Дорога туда и обратно тринадцать дней".
Эти тринадцать дней прошли для меня как тринадцать лет, каждый день я ждал возвращения своего хозяина, не ел, не пил, только и делал, что сидел на крыше и смотрел на дорогу. Только прошел тринадцатый день, смотрю ― хозяин идет, гонит перед собой красную корову. От радости я скатился с крыши вниз. Хозяйка спросила: „Хозяин вернулся, привел корову?" Я мотнул головой. Одним словом, хозяева радовались вместе со мной. В ту же ночь зарезали корову и дали мне сердце и печень. Съел я их и вновь принял человеческий облик. И рассказал добрым людям обо всем.
Женщина обратилась ко мне: „Ты должен вновь стать тем, кем был. Но если ты пойдешь к своей жене, она еще раз превратит тебя в какое-нибудь животное. Я дам тебе осла, нагрузим на него орехи, разные сладости. И ты под видом торговца этим товаром войди в город и созывай людей. Когда ты пойдешь к своему дому, к тебе выбегут твои дети, чтобы купить лакомства, но ты им ничего не продавай. Тогда они пожалуются матери. Она позовет тебя во дворец, ты накинь торбу на плечо и войди, осла оставь во дворе. Дети соберутся вокруг тебя, а ты как будто нечаянно опрокинь на землю свою торбу. Дети станут собирать орехи, пряники, а ты громко причитай: „Смотрите, что они со мной делают, все мое имущество растащили, дом мой опустошили, вот что натворили дети эмира". Тогда твоя жена скажет тебе: „Добрый человек, не беспокойся, я возмещу тебе все". Но ты все равно не успокаивайся. Она пойдет за детьми, а ты тем временем поищи ее волшебную палочку.
Я сделал все так, как мне велела хозяйка. Нашел волшебную палочку, ударил жену и сказал: „Превратись в мула". И она тут же превратилась в мула. Вот этот мул и есть моя жена. Оседлав ее, я теперь разъезжаю по свету. А все свое богатство я отдал хозяевам. Мул, правду ли я говорю?»
Мул кивнул головой.
— Теперь скажи, кому кнут принадлежит по праву?
— Бери его на здоровье и ступай с богом, ― сказал всадник иа коне, и путники расстались.
29. Ниско
* Зап. в марте 1972 г. от Гула Худо (см. № 2).
Жили-были муж и жена. Был у них один сын, ростом с мизинец, и звали его Ниско237. Муж каждый день ходил работать в поле, а жена носила ему еду. Однажды Ниско говорит матери:
— Матушка, дай мне еду, я отнесу ее отцу.
— Сынок, — отвечает ему мать, ― ты же маленький, пойдешь и в пути затеряешься.
— Дай, ― упрашивает ее Ниско, ― я сам отнесу отцу поесть.
Настоял он на своем. Пришел в поле, где отец землю пахал, положил перед ним еду и говорит:
— Ешь, отец. А мне дай плуг, пройдусь два раза по полю и верну.
— Нет, сынок, упадешь в навоз, потеряешься, пропадешь. Разве тебе справиться с плугом?
— Справлюсь, разреши, ― просит Ниско.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |