— Матушка, как ты себя чувствуешь?
— Ей-богу, плохо. А ты привез мне молоко?
— Да, привез.
Дал он ей выпить стакан львиного молока, она выпила и сказала:
— Я уже здорова.
На другое утро Мирза Махмуд оседлал коня, надел на шеи львят ремни и взял их с собой на охоту. Ни газели, ни лисе, ни волку не спастись от когтей львят. Какая бы дичь ни появилась, Мирза Махмуд не гонял своего коня, как прежде, а спускал львят, они и приносили ему дичь.
Прошло некоторое время, дэв опять говорит жене падишаха:
— Раба божья, так дальше не пойдет, прикинься больной. В этих ущельях живут дэвы, и у них есть яблоневый сад. Пошли сына за яблоками. Он пойдет туда, дэвы его убьют, и мы избавимся от него.
Вернулся вечером Мирза Махмуд, смотрит, а мать лежит а постели.
— Матушка, ― спросил он ее, ― опять ты больна?
— Да, сынок, больна, но я видела вещий сон.
— Какой сон?
— Видела я во сне, что в этом ущелье есть яблоневый сад. И я с твоим отцом много раз приходила туда. Отец твой срывал яблоки, и мы их ели. Ты должен завтра поехать туда и привезти мне несколько яблок, я съем их и, может, поправлюсь.
— Хорошо, матушка, я привезу тебе яблоки.
Утром Мирза Махмуд встал, помолился, взял щит и меч, сел на коня и отправился в путь вместе со своими львятами. Въехал он в ущелье, смотрит ― дворец стоит, а рядом прекрасный сад. Мирза Махмуд остановился в раздумье.
— Куда же мне сперва идти, в сад или во дворец? Пойду-ка я лучше в сад, ― решил он.
А в середине сада был родник. Сошел Мирза Махмуд с коня и стал плескаться в воде, затем вышел на берег, натянул на голову бурку и заснул.
Пусть он пока спит, а мы посмотрим, что случилось в саду. Садом этим владел семиглавый дэв, он был в это время на охоте. У него во дворце жила Фенера-ханум. Фенера-ханум раньше была невестой Латив-падишаха из города Чина203. Семиглавый дэв силой увез ее к себе.
Фенера-ханум увидела красивого всадника, который вошел в сад, и только собралась предупредить его об опасности, как прилетел дэв, спустился на землю, видит ― ворота сада открыты. Смотрит ― юноша спит у родника. Дэв был в хорошем настроения, а тут еще больше обрадовался:
— Дичь сама ко мне пришла!
Но тут двое львят Мирзы Махмуда набросились на него и разорвали на куски. Проснулся юноша, увидел дэва, громадного, как гора, львят своих в крови и ужаснулся. Подозвал он к себо львят, сполоснул их водой, поцеловал их в глаза, затем наполнил хурджин яблоками и, только сел на коня, видит — к нему девушка бежит и кричит:
— Добрый юноша, не уезжай!
Придержал он львят, спросил:
— Что скажешь, добрая девушка?
— В саду дэв, я думала, что он убил тебя. Как же ты живой остался?
— Дэв убит!
— О, ты меня спас! Прошу тебя, будь сегодня моим гостем. Куда ты поедешь на ночь глядя?
— Хорошо, сестра, я твой гость, ―согласился Мирза Махмуд и пошел за девушкой в ее диван. Мирза Махмуд спросил:
— Сестра, чья ты дочь?
— Зовут меня Фенера-ханум, я невеста Латив-падишаха. Довези меня, пожалуйста, до дома, а потом поедешь дальше. Как же я здесь одна останусь!
— Сестра, я с радостью завтра же доставлю тебя к мужу, а потом уеду.
На следующий день отправились они в путь. По дороге повстречался им юноша, и Мирза Махмуд попросил его:
— Добрый молодец, передай Латив-падишаху, что брат Фенеры-ханум убил дэва, который украл ее. Теперь он привез ее живую и невредимую.
С доброй вестью пришел юноша к падишаху, который наградил его горстью золота. Вышел он к ним навстречу с зурной и дафом. Три дня Мирза Махмуд гостил во дворце падишаха.
Падишах предложил Мирзе Махмуду:
— Добрый юноша, послушайся меня, оставайся жить с нами. Чего пожелает твоя душа: дворцы, богатство, золото ― все, что захочешь, дам тебе. Любую девушку выбирай себе.
— Нет, ― ответил Мирза Махмуд, ― пока я жив, буду искать Хатун-Маймун, буду искать, пока судьба не сведет нас.
— Ну, коли так, доброго пути, ― ответил падишах.
На прощание Фенера-ханум сказала Мирзе Махмуду:
— Обменяемся кольцами: ты мне дай свое кольцо, а я тебе ― свое, ведь мы брат и сестра. Если мое кольцо покроется ржавчиной и потускнеет, знай, что я попала в беду, а если твое кольцо потускнеет и покроется ржавчиной, я буду знать, что ты в беде.
— Хорошо, ― отвечал Мирза Махмуд.
Обменялись они кольцами, попрощались. Сел Мирза Махмуд на коня, поехал к матери.
А Бабыр и жена падишаха считали, что Мирзы Махмуда уже нет в живых. Вышел Бабыр из дому, глядь― Мирза Махмуд возвращается. Опять спрятался он в овраге. А Мирза Махмуд пошел в дом и услышал стоны матери.
Спросил он ее:
— Матушка, как твое здоровье?
— Да будет бог милостив к тебе, вот уже который день я лежу здесь одна, больная, а ты уехал на охоту, радуешься себе, разгуливаешь по горам и долинам. Теперь вернулся и еще спрашиваешь о моем здоровье. Какой же ты мне сын?
— Прости меня, матушка, я по делу задержался.
Вытащил он яблоки, протянул одно, съела она его и тут ж встала.
— Я уже здорова, ― сказала она.
Прошло несколько дней, а Бабыр опять ей говорит:
— Раба божья, так дальше не пойдет, все ночи я провожу: в овраге. Наступит зима, пойдет снег, как же мне быть? Узнай у него, в чем его сила.
Вечером вернулся сын домой, а мать опять недовольна.
— Матушка, — спросил он ее, ― что случилось?
— Да будет бог милостив к тебе, ты оставляешь меня дома одну, а сам уезжаешь. А вокруг волки, медведи, я же боюсь их. Ты должен сказать мне, в чем твоя сила. Тогда я буду радоваться и ждать твоего возвращения.
— В чем моя сила? Сейчас скажу: если большие пальцы моих ног связать крепко-накрепко, я буду бессилен, не смогу ни сесть, ни встать.
— Ну-ка, я проверю, правду ты говоришь или нет, ― сказала мать и крепко связала ему пальцы на ногах, да так, что из-под ногтей кровь пошла, а потом закричала:
— Бабыр, иди скорей!
Рванулся Мирза Махмуд, но он был крепко связан. Тогда спросил он мать:
— А кто это Бабыр?
А мать все кричит:
— Бабыр, иди, я связала его!
Видит Мирза Махмуд ― вошел человек огромного роста встал над ним.
— Раба божья, ― сказал он жене падишаха, ― ей-богу, мне жаль его, я не могу поднять на него руку.
— Скорее убивай его.
— Нет, я не могу, ― сказал Бабыр, вытащил из кармана щипцы и вырвал ими глаза Мирзе Махмуду.
— Бабыр! ― взмолился юноша, ― Ради бога, не выбрасывай мои глаза, положи их мне в карман.
Сжалился Бабыр, исполнил его желание, взял его за руку и повел. Десять верст они шли, наконец подошли к колодцу. Тридцать метров204 глубины был колодец, и только на дне была вода. Привел Бабыр Мирзу Махмуда к колодцу и сказал:
— Ну, дорогой, живи, ― да и столкнул его в колодец.
Упал Мирза Махмуд на дно, вода ему по пояс. Бабыр надоследок крикнул:
— Мирза Махмуд, это место удобное, сиди теперь там.
Что делать несчастному? Остался он на дне колодца. А львята Мирзы Махмуда ходят вокруг колодца и скулят, тянутся к нему, да не достать. Бродят они вокруг, собирают убитую дичь. А бросят путники им еды, они кидают ее в колодец Мирзе Махмуду. Так львята кормили его пятнадцать дней.
Проезжал как-то мимо базэрган-баши с караваном, вышли львята ему навстречу.
Базэрган-баши сказал:
— Смотрите, какие красивые львята. Надо их поймать.
Стали люди приманивать их, кидать гату, хлеб, мясо, но все, что им бросали, львята уносили и сталкивали в колодец. Увидел это базэрган-баши, сказал:
— Не иначе, у них есть хозяин и они носят ему еду. Видно, хозяин попал в беду. Идите за этими львятами и узнайте, в чем дело.
Пошли люди, посмотрели, а на дне колодца ― красивый слепой юноша. Окликнули его:
— Добрый юноша, почему ты здесь?
— А вы кто такие? ― спросил их Мирза Махмуд.
— Мы торговцы из каравана.
— Я несчастный слепец, оступился и свалился в колодец, ради бога, помогите мне выбраться отсюда.
Принесли они веревку, сказали ему:
— Вот что, дорогой! Мы тебя вытащим, если ты отдашь нам своих львят, не отдашь ― оставайся тут навечно.
— Друзья, зачем мне львята, коли я здесь умру? Вытаскивайте скорее, львята ― ваши.
Опустили путники веревку, вытащили Мирзу Махмуда, а одежда на нем мокрая, грязная. Спасители переодели его. Мирза Махмуд поцеловал львят в глаза, отдал их торговцам и спросил:
— А куда путь держите?
— Едем в город Чин.
— Ради бога, прошу вас, посадите меня на верблюда и возьмите с собой в этот город. Может, там я не умру от голода.
А что делает в это время Фенера-ханум? Взглянула она на кольцо, а оно потускнело. Тогда сказала она своему мужу Латив-падишаху:
— Ты должен открыть хератхану ради Мирзы Махмуда для всех бедных и обездоленных. Может, это поможет выбраться моему брату из беды.
— Раба божья, если ты пожелаешь, я открою десять таких хератхана, ведь я падишах.
Открыли хератхану и, сколько бы нищих ни приходило туда, всех кормили, давали одежду, деньги.
Караванщики тем временем посадили Мирзу Махмуда на верблюда, и за десять дней все они добрались до города Чина. Мирза Махмуд обратился к спасителям:
— Дорогие друзья, вы и так для меня много хорошего сделали, да поможет вам бог за доброту вашу, отведите меня во дворец к Латив-падишаху.
— Помилуй бог, зачем тебе Латив-падишах? Ты думаешь, он пожелает видеть нас с тобой? Латив-падишах и Фенера ханум открыли хератхану. Мы отведем тебя туда. А дом падишаха не для бедняков.
— Хорошо, отведите меня туда, ― согласился Мирза Махмуд.
Привели его в хератхану. Навстречу вышли слуги.
— Этот несчастный слеп и не может обходиться без чужой помощи, ― объяснили караванщики.
— Хорошо, ― ответили слуги, ― у нас тысячи таких, присмотрим и за ним.
Усадили Мирзу Махмуда, накормили.
— Дорогие, дайте мне кофе, ― попросил он.
Подали ему кофе. Бросил туда Мираа Махмуд свое кольцо и сказал им:
— Умоляю вас, отнесите эту чашку кофе Фенере-ханум. Попросите выпить ее от имени Мирзы Махмуда. Скажите, что прислал один слепец.
Рассмеялся слуга:
— Помилуй тебя бог, что у нее, нет своего кофе, чтобы пить твой?
— Душа моя горит, потому и посылаю. Если снесешь эту чашку, получишь подарок от падишаха.
Скажу своему слушателю, один из слуг взял чашку и сказал:
— Я отнесу.
Прикрыл он рукой чашку кофе, принес во дворец.
— Фенера-ханум, ― обратился к ней слуга, ― один молодой; красивый, но слепой юноша попросил в память и ради здоровья Мирзы Махмуда выпить этот кофе.
— Хорошо, ― сказала она и одним глотком выпила кофе.
На дне чашки она разглядела кольцо и узнала его. Спросила:
— Скажи, где этот юноша?
— В хератхане.
— Латив-падишах, идем, ― сказала она мужу.
Пришли они в хератхану, узнали брата, обнялись.
— Мирза Махмуд, что за несчастье свалилось на твою голову?
— Ах, не спрашивайте, об этом один бог ведает.
Отдал Латив-падишах хератхану слугам и сказал:
— Теперь хератхана ваша, что хотите, то и делайте с ней. Мы нашли своего брата, только вот ослеп он.
Потом обратился к Мирзе Махмуду:
— Брат, ведь говорили тебе: не уезжай, женим тебя, дадим дом, золото. Ты нас не послушался, вот и ослеп.
— Ну, что случилось, того не поправишь, ― ответил Мирза Махмуд.
Фенера-ханум велела слугам:
— Отведите Мирзу Махмуда в мой сад Торкри. Пусть погуляет там. А вечером приведете моего брата.
— Хорошо, ханум.
Взяли двое слуг Мирзу Махмуда под руки и отвели в сад Торкри Фенеры-ханум. Погулял он немного, затем слуги приготовили ему постель у родника и уложили отдыхать.
Слуги вернулись в дом, а мы посмотрим, что стало с Мирзой Махмудом. Лег он, а вскоре послышался шум крыльев, и три голубки опустились на ветку дерева. Спросила одна голубка у другой:
— Сестра, каждый год мы прилетаем сюда в сад Фенеры-ханум, а теперь какой-то слепой лежит у воды. Кто он?
— Ах, сестра, ― отвечала другая, ― это Мирза Махмуд. Хатун-Маймун была его женой, а его мать, да не видать ей счастья в жизни, сожгла ее шкуру, Хатун-Маймун превратилась в голубку и улетела. Поехал он ее искать, а мать за ним. Доехали они до владений Бабыра. Мать его тайно приняла Бабыра и, обманув Мирзу Махмуда, связала пальцы его ног веревкой, а Бабыр вырвал юноше глаза и самого бросил в колодец. Как-то мимо проезжали базэрган-баши, вытащили они его из колодца и привели сюда, к его названой сестре Фенере-ханум. Даже родные брат и сестра так не любят друг друга, как они.
— Что же теперь будет? ― спросила первая голубка.
— Нам не удастся сегодня искупаться, ― отвечала вторая, — помолимся богу и улетим. Давай уроним по перышку. Пусть Мирза Махмуд промоет свои глаза, а затем, опустив в воду наши перья, проведет ими по глазам. Тогда он сразу прозреет, а уж захочет поехать за своей женой или не захочет ― его дело.
А Мирза Махмуд лежит и слушает. Вскоре послышался шум крыльев, уронили голубки по перышку и улетели. Мирза Махмуд ощупью нашел перья, вытащил глаза из кармана, промыл их в родниковой воде. Затем смочил водой перья и только провел ими по глазам, как тут же по божьей воле прозрел.
— Слава тебе господи, я снова вижу! ― воскликнул Мирза Махмуд.
Встал он, надел колоз205 набекрень и стал разгуливать по саду, напевать песни. Тем временем слуги вернулись за Мирзой Махмудом, видят, а он зрячий и радостный.
Подошли к нему поближе, и он на них смотрит.
― Мирза Махмуд, ты прозрел? ― удивились они.
— Да, смилостивился надо мной бог, я вновь прозрел. Идите с доброй вестью к моим сестре и брату, скажите им о моей радости.
Латив-падишах и Фенсра-ханум, не обувшись, прибежали в сад, смотрят ― и вправду зрение вернулось к брату. Одарили они слуг, взяли Мирзу Махмуда под руки и вернулись в дом.
Прошло некоторое время, Как-то Латив-падишах обратился к Мирзе Махмуду:
— Брат мой, послушайся меня, оставайся здесь, я подарю тебе дворец, сколько хочешь золота, женю, оставайся.
— Нет, дорогой, не могу, я должен ехать, ― отказался Мирза Махмуд.
Прожил он в городе Чине десять дней, хорошо отдохнул пришел в себя. Потом помолился и отправился скитаться по свету. Долго он шел или коротко, видят ― трое парней дерутся, разнял он их:
— Друзья, из-за чего спор?
— Ей-богу, отец наш отошел на вечный покой и оставил нам в наследство три вещи. Из-за них и спорим, каждому хочется иметь все три.
— А что ва вещи?206
— Одна ― коврик. Сядешь на него, скажешь: «Коврик, коврик, я ― к тебе, а ты ― к богу», он тут же взлетит и принесет тебя, куда пожелаешь. Второй ― скатерть. Ударишь по ней прутом, и самые вкусные яства появятся перед тобой. А третья ― шапка-невидимка. Наденешь ее на голову ― проникнешь в толпу воинов, никто тебя не увидит.
— Друзья, ― обратился к спорящим Мирза Махмуд, ― вы не против, если я дам вам совет?
— Говори, ― ответили спорщики.
— Я брошу три камня в разные стороны. Кто первым принесет камень, тому достанется шапка, второму ― скатерть, а третий получит молитвенный коврик.
— Ей-богу, хорошо ты сказал, ― согласились незнакомцы. Бросил Мирза Махмуд один камень в одну сторону, другой камень ― в другую сторону, а третий ― в третью, сам надел шапку и встал. Прибежали братья, поискали его, да не нашли. И пошли они своей дорогой, а Мирза Махмуд ― своей. Шел-шел и вспомнил:
— О, до каких же пор мне ходить пешком? ― С этими словами он расстелил молитвенный коврик, сел на него и сказал:
— Эй, коврик, я ― к тебе, а ты ― к богу, опусти меня в городе, где живет Хатун-Маймун.
Взлетел коврик и опустил его на краю города. Мирза Махмуд встал, свернул коврик, закинул его себе на плечо, надел шапку-невидимку и вошел в город, а это был город Шариблурван. Идет он и слышит ― кто-то на свирели играет. Вошел он в один дом, смотрит ― ребенок на свирели играет, взрослый играет, старик играет и старуха тоже играет.
А в другом месте две соседки разговорились. Спросила одна у другой:
— Сестра, ты видела Хатун-Маймун?
— Да, видела.
— Когда в следующий раз пойдешь смотреть на нее, позови меня.
— Хорошо. Все ходят смотреть на Хатун-Маймун. А она все так же грустна и твердит лишь одно имя: «Мирза Махмуд да Мирза Махмуд». Не знаю, что за Мирза Махмуд, человек ли другое ли какое существо, но она так страдает из-за него.
Вскоре соседки собрались и пошли во дворец. И Мирза Махмуд за ними. Пришли они в диван, а диван ― красоты неописуемой. Сама Хатун-Маймун лежит в постели, изголовье украшено гвоздикой и яблоками, а по бокам ― зажженные шандалы207. Лежит Хатун-Маймуи и стонет:
— Ах, Мирза Махмуд, вах, Мираа Махмуд!
«Если ты меня так любишь, почему не осталась со мной? Я так тебя просил. Теперь ты здесь, но я вновь приехал за тобой», ― подумал про себя Мираа Махмуд.
Через некоторое время все ушли из дивана, осталась лишь одна старушка. Она вымыла Хатун-Маймун голову и сказала:
— Дочь моя, не убивайся так. Что случилось, того не изменишь. Слава богу, ты вернулась в отцовский дом. К чему вспоминать о каком-то Мирзе Махмуде? Небось он уже и женился, а о тебе и вовсе забыл.
— Нет, матушка, пока я жива, буду искать его, не проходит у меня любовь к Мирзе Махмуду.
А Мирза Махмуд стоит в стороне и все слышит. Старушка ушла, снял Мирза Махмуд шапку-невидимку, окликнул:
— Хатун-Маймун!
— Мирза Махмуд, ты как сюда попал? ― удивилась она.
— Вот так и пришел.
— Господи благослови, мы за три месяца едва сюда долетаем. Как же ты смог так быстро приехать?
Поужинали они и спать легли. Утром Хатун-Маймун нарядилась и села играть на свирели. Пришли люди, увидели Хатун-Маймун, играющую на свирели, сообщили ее отцу:
— Хатун-Маймун встретилась со своим любимым и теперь играет на свирели, и все ее служанки играют на свирели.
Отец приказал:
— Пришлите Мирзу Махмуда ко мне, понравится он мне, дам свое согласие, не понравится ― на части разрублю.
Хатун-Маймун посоветовала Мирзе Махмуду:
— Ты не бойся. Отец мой пришлет тебе коня, чтобы ты оседлал его и приехал к нему. Но ты ни за что не садись на коня. Одной рукой держись за уздечку, а другой ― за стремя. Дойдешь так до дверей моего отца. Когда войдешь, поздоровайся с ним. Понравишься ему, он добровольно меня отдаст, и мы уедем.
На следующий день отец Хатун-Маймун сам оседлал коня и велел слугам:,
— Отведите коня к дверям Хатун-Маймун, пусть Мирза Махмуд сядет на моего коня и приедет ко мне.
Вышел Мирза Махмуд из дому, в одну руку взял уздечку, в другую ― стремена и отправился во дворец. Слуги спросили его:
— Почему ты не садишься на коня?
— Это мое дело, ― отвечал Мирза Махмуд.
А отец Хатун-Маймун уже поджидает его. Убедился он, что зять его ― хороший человек, и пригласил его в свой диван. Провели они вместе некоторое время, поели, поговорили, и отдал отец свою дочь Мирзе Махмуду.
— Собери свою дочь в дорогу, ― сказал на прощание юноша, — я сын падишаха, мы отправимся в мою страну.
— Хорошо, сын мой, подожди семь дней, пока мы приготовим приданое.
Наконец все было готово. Сели молодые на коней и отправились и путь. Хатун-Маймун повезла с собой и сорок своих служанок. Остановились они отдохнуть, она и говорит Мирзе Махмуду:
— Мирза Махмуд, мы не поспеваем аа тобой. Мы превратимся в голубей и полетим, а ты поезжай себе спокойно.
— Хорошо, ― согласился Мирза Махмуд, ― летите с богом.
Превратились девушки в голубей и полетели. А Мирза Махмуд отпустил своего коня, сел на молитвенный коврик, произнес заклинание, взлетел ковер и опустил его в городе Чине. Пришел он к сестре Фенере-ханум и к Латив-падишаху, сказал:
— Радуйтесь, сестра и брат, я нашел Хатун-Маймун.
— Где же она, брат? Ты бы пригласил ее к нам, мы бы вручили ей свои подарки.
— Она и ее служанки превратились в голубей и полетели ва мою родину.
— Брат наш, а как же ты поедешь?
— Бог милостив ко мне, доеду, ― отвечал Мирза Махмуд.
Погостил он три дня, попрощался, сел на коврик и снова при помощи заклинания прилетел на коврике ко дворцу Бабыра. Вошел он незаметно в дом, смотрит ― мать его спит с Бабыром.
― Салам, Бабыр! ― окликнул хозяина Мирза Махмуд.
Увидел его Бабыр, от страха дар речи потерял.
«Я же вырвал ему глаза, как он выбрался из колодца?» подумал Бабыр. И еле живой пролепетал:
— Добро пожаловать, о добрый юноша! Я совершил зло, ты же не делай его, ради бога.
— Брат мой, ― говорит ему Мирза Махмуд, ― на зло отвечают злом, на добро ― добром.
Свалил он Бабыра на землю, вырвал ему глаза, засунул их ему в карман, взял за руку, привел к колодцу:
— Бабыр, ты меня бросил в этот колодец, теперь я тебя брошу туда.
— Мирза Махмуд, скажи, как тебе удалось выбраться из колодца и снова стать зрячим? ― спросил Бабыр.
— Будешь смелым ― и ты выберешься, ― ответил Мирза Махмуд.
Затем вернулся к матери, спросил ее:
— Матушка, почему ты так жестоко поступила со мной?
— Сынок, да буду я твоей жертвой, случилась со мной беда, не смогла я спастись от Бабыра, ― стала оправдываться мать'
Но не стал ее слушать Мирза Махмуд, вытащил саблю и отсек ей голову. Затем помолился богу, сел на ковер и сказал:
— Вези меня в город моего отца.
Взлетел ковер и опустил его на отцовскую землю. Вошел он в дом, а Хатун-Маймун еще нет. Через десять дней прилетели голубки. Во второй раз сыграли свадьбу Мирзы Махмуда, и длилась она семь дней и ночей.
Они достигли своего счастья, а мы на этом и закончим.
16. Змееныш
* Зап. в мае 1974 г. от Черкесе Ашира (70 лет) в Ереване.
Жил некогда пастух. Кроме любимой жены, не было у него никого на свете. День за днем ждал он, когда жена наконец родит ему ребенка. И вот по божьей воле выполз у нее изо рта змееныш. Муж вернулся домой, обрадовался:
— Слава богу! Жена моя долгие годы не могла родить ребенка, хорошо хоть этого змееныша родила.
Сделал он в углу постель и положил туда змееныша. Прошло время. Как-то вернулся пастух домой, а змееныш и говорит:
— Отец, иди посватай мне дочь падишаха. Не сосватаешь, так ударю, что богу душу отдашь.
— Сынок, ― стал отговаривать его отец, ― я пастух, как осмелюсь сватать тебе дочь падишаха?
— Иди, а то убью.
Что оставалось делать отцу? Встал он рано утром, сказал жене:
— Сегодня ты сходи вместо меня к овцам, а я пойду к падишаху.
Возле дворца падишаха сел пастух на камень сватов в стал ждать. Проходил мимо везир, увидел пастуха на камне сватов, рассмеялся и вошел к падишаху.
— Чему ты так смеешься? ― спрашивает его падишах.
— Да продлятся дни твои, падишах! У тебя во дворе пастух сидит на камне сватов, ― отвечает везир.
— Э, раз он пришел, значит, у него есть сын. Видать, он собрал денег и принес калым ― позовем его и поставим условия, каких ему не выполнить. А тогда отрубим голову и ему, а его сыну. На этом и делу конец.
Позвали, пастуха.
— Что привело тебя ко мне, пастух? ― спросил падишах.
— Будь в здравии, падишах! Пришел я сватать твою дочь за моего сына.
— Хорошо, я не против. Твой сын не хуже других. А тебе известны мои условия?
— Нет, падишах.
— Завтра же приведи мне семь нагруженных верблюдов и погонщика-араба. Тогда и отдам свою дочь за твоего сына. А не приведешь ― и тебе, и сыну твоему велю отрубить головы.
Грустный, вернулся пастух домой. Сын спрашивает:
— Отец, что тебе ответил падишах?
— Он поставил такое условие, что нам не выполнить.
— А какое?
— Велел он привести семь нагруженных верблюдов в сопровождении араба. И еще сказал: если не будет каравана, завтра же отрубит нам головы.
— На все божья воля, отец! Ложись спать, к утру что-нибудь придумаем.
Легли спать. Ночью пастух разбудил жену:
— Вставай, надо уходить, не то завтра не миновать нам казни.
Вышли они на улицу, смотрят ― араб гонит семь нагруженных верблюдов.
— Что это? Откуда? ― удивился пастух.
— Это калым за дочь падишаха, ― сказал араб.
Наступило утро, пастух вместе с караваном и арабом-погонщиком отправился к падишаху:
— Вот калым за твою дочь, ― сказал он.
Падишах удивился и говорит:
— Ты выполнил первое мое условие, но остались еще два.
― Какое же второе условие? ― спросил пастух.
— Ты должен построить дворец, как две капли воды похожий на мой. Не исполнишь ― велю отрубить голову.
— Господи, как же мне построить дворец? ― опечалился пастух.
Дома сын снова спрашивает:
— Что сказал тебе падишах?
— Он поставил новое условие. Велит построить дворец, как две капли воды похожий на его. Не построим ― отрубит нам головы.
— Не печальси, отец, ложись спать, утром придумаем что-нибудь.
Ночью пастух опять встал, разбудил жену:
— Вставай, жена, нам надо скрыться, иначе не миновать смерти.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |