За спиной монстра мелькнула тень. Клубящаяся вокруг Инферно дымка искажала очертания, но новый участник сохранял инкогнито недолго. Я услышал знакомые слова, увидел резкий взмах руки – неопытные маги любят сопровождать боевые заклинания эффектными жестами. Монстр не успел ничего понять. Выпущенный в упор сгусток пламени ударил ему в спину. Не издав ни звука, тварь нелепо всплеснула руками и упала к моим ногам.
– А вы критиковали файерболы, – довольно произнес Алексей. – Это что, тот самый крутой маг?
Я не ответил. Даже не посмотрел в его сторону. Все мое внимание было приковано к воронке. К ее уродливому хвосту, который начал скручиваться каким-то неимоверным узлом, пытаясь втянуться внутрь самого себя. Вероятно, мы оказались первыми свидетелями подобного. Цель сумеречного Инферно сама поднялась в Сумрак, заставляя воронку перестраивать свою структуру. И с последствиями такой перестройки нам предстояло познакомиться в ближайшие секунды.
– Так это он или… – Алексей проследил за моим взглядом и начал вглядываться в слепивший его дым.
– Вниз! – только и успел выкрикнуть я.
Слава Господу, он не стал задавать вопросы. Сбил меня с ног, распластался сверху. Пленка защиты выплеснулась из висящего на груди амулета и накрыла нас обоих.
Пахнуло холодом. Леденящим, пронизывающим до костей холодом, который не встретишь и на пятом слое. Высвобожденная энергия вырвалась на свободу, но Алексей уже тянул меня сквозь свою тень назад, в обычный мир.
Глухо ударил взрыв. Окружавшая тьма разлетелась клочьями. Поток бездумной неконтролируемой Силы ударил в небо. Даже той малой части, что досталась нам, хватило, чтобы намертво впечатать в пол. Я едва не потерял сознание от боли, когда Алексей всем весом обрушился на мое переломанное тело. С сухим треском лопались мраморные плиты пола, сложился пополам стол, со звоном взрывались окна. На миг безумная мечта монстра осуществилась, Инферно сумело продавить последний барьер, открыв Сумраку врата в наш мир. Но это длилось лишь одно мгновение. А потом воронка схлопнулась, и поток энергии устремился туда, откуда был призван. Назад, в недра Сумрака.
* * *
Я лежал, уткнувшись лбом в холодный мрамор. Сломанные ребра болели невыносимо. Алексей что-то невнятно пробормотал, скатился с моей спины и зашипел от боли, ударившись локтем об угол стола.
Каким-то чудом мне удалось перевернуться на спину. Потолок аудитории покрылся серыми пузырями. На месте ламп дневного света висели гроздья стеклянных сосулек. Трещины столь густо испещрили штукатурку, что было непонятно, каким чудом она вообще держится.
– Кажется, на этот раз я был сверху, – сипло проговорил Алексей. – Помните, когда в прошлый раз взорвался портал…
Он захохотал хриплым нервным смехом, а у меня даже не осталось сил, чтобы поставить его на место.
Прошло несколько минут, прежде чем Светлый поднялся на ноги, и я был благодарен за передышку. Встать с пола оказалось не проще, чем подняться на Эверест. Но люди покорили эту вершину, значит, смогу и я.
Глаза застилали слезы. Левая рука не чувствовалась. Мало-мальски глубокий вдох разрывал легкие на части.
– Вот стерва, – выругался за спиной Светлый. – Опять ушла.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять сказанное. Веденеевой в комнате не было. Ведьма снова ухватилась за единственный шанс. Впрочем, теперь это не имело никакого значения.
– Зачем? – Я понял, что с моих губ не сорвалось ни звука, закашлялся и повторил громче: – Зачем?
– Что – зачем? – Алексей доковылял до единственного уцелевшего стула и, кряхтя, сел.
– Зачем ты туда полез? Я велел оставаться внизу.
– Ну, мало ли, кто что велел. Вы не мой начальник. Я действовал как считал нужным, и, между прочим, если бы не я… – Он замолчал и многозначительно посмотрел на меня.
– Ну-ну. – Я шаркающими шагами направился к висящей на одной петле двери.
– Все-таки у вас, Темных, какие-то комплексы, – злорадно сказал Алексей, наблюдая за моими попытками справиться с преградой. – Ну что стоит сказать «спасибо»?
– Спасибо. Дверь откроешь?
Алексей ухмыльнулся и после короткой борьбы окончательно выломал ее из дверного проема. Деревянная плита с грохотом вывалилась в коридор, подняв с паркетного пола облако пыли.
– И куда вы с такими ранами собрались? – спросил Светлый. – Оставайтесь здесь, я вызову помощь. Хотя бы этого вашего Аркадия. Или «скорую», если вам с Иными общаться не хочется.
Я поморщился от очередного укола боли.
– Не надо. Все уже здесь. Внизу. Только помоги спуститься.
Наверное, это было жалкое зрелище. Темный маг Юрий, навалившись на Светлого дозорного, мелкими шажками спускается по ступенькам. На единственном пролете я даже успел порадоваться, что мы находились лишь на втором этаже. По счастью, зрителей у этого цирка увечных не оказалось, а мне нужно было сберечь остатки силы для последнего аккорда. Сцены, в которой мне не на кого будет опереться.
На то, чтобы пересечь университетский холл, ушла добрая минута. По счастью, Алексей догадался распахнуть входную дверь. Сомневаюсь, что я справился бы с пружинами.
Они стояли на улице. Ночной Дозор в полном составе и два десятка резервистов. Обычных Светлых оборотней, волшебников и волшебниц, явившихся на зов. Я увидел веснушчатого Дениса с неизменным боевым жезлом, собранного, сосредоточенного оборотня Костю, насупленную Ингу. Шеф Дозора стоял несколько особняком со сжатым в руке бирюзовым кристаллом; даже отсюда я ощущал закованную в камне мощь. Аркадий не подкачал. Светлые прибыли на место в полном составе. Чтобы спасти, защитить, предотвратить. Сделать все, что в их силах, чтобы уменьшить разрушения от прямого прорыва Инферно. Сегодня их вмешательства не потребовалось.
Алексей остановился и вопросительно посмотрел на меня. Я не успел ничего сказать. С улицы хлынул поток агрессивной, сжатой как пружина Силы. Из пустоты вынырнули черный «лексус», «бентли», «БМВ»… На машины Дневного Дозора наложили заклятия такой мощи, что они не просто отводили глаза, а буквально становились невидимыми.
Светлые отреагировали в своей привычной манере. Потянулись к жезлам и амулетам. Я видел, как один за другим раскрываются Сферы Отрицания, выстраиваются Щиты Магов, как удлиняются клыки оборотней.
– Стоять! – прокричал шеф Ночного Дозора. – Всем сохранять спокойствие!
Из «бентли» выбрался его визави. В пиджаке и легких брюках. Глава Дневного Дозора не только не успел переодеться, но и не стал тратить силы на магический костюм. Вокруг, разбрызгивая мокрый снег, останавливались все новые машины. Хлопали двери, один за другим на улицу выскакивали Иные. Шеф постарался. У него почти не было времени, но армия, которую он выставил, ничуть не уступала армии Света.
Не сговариваясь, руководители сделали шаг навстречу друг другу и ушли в Сумрак.
– Иди к своим. – Я заставил себя выпрямиться.
– Может быть, проводить вас до машины?
– Не стоит.
Я сделал несколько осторожных шагов. Идти без поддержки оказалось не в пример труднее, но по крайней мере ноги не подламывались. Надо продержаться. Всего пятьдесят шагов. Впрочем, уже сорок девять.
– Вы точно справитесь? – раздался за спиной голос Алексея.
– Справлюсь. – Я не стал оборачиваться, главным образом потому, что боялся упасть. – Справлюсь. Как всегда.
Воздух зарябил, выпуская из Сумрака Высокие Договаривающиеся Стороны. Пресветлый коротко махнул рукой спешившему к нему Алексею, затем их накрыло заклятие тишины. Шеф Дневного Дозора подошел ко мне. Лицо кривила недобрая ухмылка. Остановившись напротив, он смерил меня взглядом. Резко обернулся.
– С тобой разберемся позже, – коротко бросил он Аркадию.
Лицо мага покраснело, но, к моему удивлению, он не отвел взгляд. Впрочем, мелкая рыба шефа не интересовала, он нацеливался на большее.
– Что же ты, мерзавец, творишь? – почти ласково спросил он. – Переметнуться решил? Продаться в Ночной Дозор? Вызвал их, а не нас? С ними теперь работаешь? По ту сторону баррикад?
Шеф говорил громко, четко, прекрасно расставляя акценты. Не для меня – мы оба знали цену словам, – для остальных. Для стоявших за его спиной Темных. Для всего отделения Дневного Дозора.
Я поймал смущенный и одновременно ожесточенный взгляд Аркадия. Посмотрел на испуганное личико Евы. На насупленного Коростелева и злорадствующего Виталия – у оборотней я никогда не пользовался популярностью. Меня охватило забытое чувство. Я знал, что говорить и что делать. Но на фоне сражения с монстром, на фоне пляшущей Тьмы и закрывающего небо Инферно этот эпизод казался таким мелким, таким незначительным, что хотелось просто рассмеяться и уйти. Жаль, я не могу позволить простую человеческую роскошь – поступать так, как хочется.
Я улыбнулся и с удовольствием отметил промелькнувшую в глазах шефа растерянность. Он понял, что где-то ошибся, чего-то не учел. А вслед за этим пришло понимание того, что никакой выгоды из этой ситуации он не извлечет. Но было уже поздно. Глава Дневного Дозора сделал свой ход, оставалось принять его последствия.
Эпилог
Кабинет шефа выглядел ровно так же, как во время прошлого визита. Разве что вместо кофейного аромата его наполнял знакомый с детства запах, что бывает весной после дождя. Алексей поздоровался, опустился на стул и покосился на стоявшую за стеклом эбонитовую статуэтку обнаженной длинноволосой красавицы. Он готов был поклясться, что статуэтка ему только что подмигнула. Однако не стоило отвлекаться по пустякам. Алексей уже извелся в ожидании этого разговора, хотя совершенно не представлял, будут его ругать или хвалить.
С момента битвы при университете прошло три дня. За это время он успел накатать двадцатистраничный отчет, пройти собеседование с Максимом Максимовичем и раз пять пересказать историю остальным сотрудникам Ночного Дозора. Он не стал скрывать попытку самостоятельно разобраться с Веденеевой, за что удостоился лекции от Максима Максимовича и чувствительной затрещины от Кости. Маг упирал на то, что сотрудник Ночного Дозора не имеет права руководствоваться личными интересами, а перевертыш посоветовал в следующий раз позвать его. Но победителей не судят, и в глазах большинства Алексей выглядел если не героем, то как минимум Иным, на месте которого другие были бы не прочь оказаться. Молчал только шеф, с самого начала взявший паузу и никак не прокомментировавший произошедшее. И вот наконец час икс настал.
– Знаешь, какой вопрос мучил меня последние три дня? – поинтересовался шеф, погрозив фривольной статуэтке.
Алексей помотал головой.
– Что с тобой делать. Наградить или выгнать взашей. Именно так, потому что об одобрении или осуждении речь уже не идет. Не те масштабы. А сегодня утром мне позвонил Пресветлый Гесер, и у нас состоялся длинный разговор. В Москве прочитали твой доклад, и нельзя сказать, что он их порадовал. Гесер даже пожалел, что не смог поучаствовать в происходящем лично. В конце разговора я задал ему вопрос на твой счет. И знаешь, что он сказал?
Алексей облизнул пересохшие губы.
– Гесер сказал, что оставляет ответ на мое усмотрение. Приятно видеть, что даже Великие не всегда уверены в своих решениях.
Шеф сделал паузу.
– Но позвал я тебя по другому поводу. Мне нужен честный ответ всего на один вопрос. Почему ты пошел в Сумрак за Юрием? Я читал твой отчет. Про корпоративную солидарность, про то, что при задержании преступников Дозоры могут работать вместе. Но мне интересен настоящий мотив. Юрий ведь правильно заметил про спящего охранника. Ты мог вывести его, а вместо этого рванул в Сумрак, поставив на карту не только свою жизнь. Поступил по-своему. Почему? Хотел погеройствовать?
– Если бы прорыв Инферно произошел, счет шел бы на тысячи, – проговорил Алексей, глядя в пол. – Мы могли остановить прорыв и спасти всех, не только одного охранника. Ради этого стоило рискнуть.
Шеф вздохнул.
– Правильные слова. Взвешенный выбор. Но мне все-таки хочется услышать истинную причину.
Алексей заставил себя посмотреть на собеседника. На умного, интеллигентного главу Ночного Дозора, который годился ему в прадеды и который никак не мог вбить в голову подопечного простые истины.
– Евгений Евстахович, я не хотел геройствовать. – Слова приходилось буквально выдавливать. – То есть хотел, но это не главное. Я хотел помочь Юрию Юрьевичу. Я помню ваш рассказ о том, что вы нашли на глубоких слоях Сумрака. Что создать сумеречные порталы мог только очень сильный маг. И я решил, что Юрию Юрьевичу понадобится помощь. Иначе он может погибнуть. И за вами я бы пошел точно так же, и за Максимом Максимовичем, и за Костей…
Алексей осекся. Губы шефа тронула легкая улыбка.
– Жаль. Я надеялся: виновато все-таки геройство. Что вполне понятно и излечимо. А так… даже не знаю.
Шеф опустил руку в карман и выложил на стол кристалл лимонного цвета.
– У тебя есть уникальный шанс послушать разговор сильнейших Темных магов города. Сделать такие записи удается редко, но шеф Дневного Дозора слишком возбудился и забыл поставить защиту. А у твоего кумира просто не осталось сил.
На слове «кумир» Алексей попытался слабо возразить. Но в этот момент кристалл рассыпался миллионом светящихся искр, и он замолчал, глядя на собирающиеся в миниатюрные фигурки огоньки. Два десятка размытых на заднем плане и две четкие, стоящие друг против друга, посередине.
«Что же ты, мерзавец, творишь? – Хриплый голос звучал ниоткуда. – Переметнуться решил? Продаться в Ночной Дозор? Вызвал их, а не нас? С ними теперь работаешь? По ту сторону баррикад?»
Воцарилась тишина. Лиц светящихся человечков не было видно, но почему-то Алексею показалось, что вторая фигурка улыбается.
«Вы видели Инферно. – Юрий говорил с заметным усилием. – Мы все видели. Предсказать последствия прямого прорыва нетрудно. Университет стерло бы с лица Земли, ближайшие кварталы тоже. Не сомневаюсь, вы бы пережили такой удар, а они? – Юрий повернулся в сторону стоящих кучкой Темных. – Как насчет них? Маги, оборотни, ведьмы? Расходный материал, как вы любите говорить. Они бы выжили? Сомневаюсь. Прорыв Инферно убил бы их всех».
Юрий коснулся парализованной руки.
«Я не был уверен, что мне удастся остановить прорыв. И решил: пусть лучше в оцеплении окажутся Светлые. Вы поступили бы иначе. Что ж, вы глава – ваше право. Можете бросать подчиненных на смерть, но не требуйте того же от меня».
Юрий прошел мимо превратившегося в статую начальника. Шеренга Темных разошлась, освобождая проход. А затем потянулась следом, оставив одинокую фигуру главы Дневного Дозора на середине стола.
Светящаяся пыльца вспорхнула и снова сложилась в прозрачный кристалл.
– Так что если не произойдет чуда, у нас вскоре будет новый старый глава Дневного Дозора, – резюмировал шеф. – Глас народа – глас божий. И никакая Москва ничего не сделает. По крайней мере в ближайшие годы. Только бунта регионов ей не хватало. А Юрий… вот он, твой Юрий.
– Вы вините в этом меня? – Алексей заставил себя не отводить взгляд.
Шеф покачал головой.
– Нет, что ты. Я лишь показываю тебе обратную сторону произошедшего. Юрий ведь правду сказал. Если бы произошел прорыв, мы бы постарались свести ущерб к минимуму. Сократить тысячи жертв до сотен. Я и Инга выжили бы. Максим Максимович, возможно, тоже. Остальные…
Шеф снова покачал головой.
– Но ведь это был наш выбор, – тихо сказал Алексей. – Мы знали, на что шли. Я знал, что могу умереть, помогая Юрию. Вы – что дозорные погибнут, пытаясь остановить Сумрак. Остальные, может, и не знали, но расскажи им, они бы не отступили. Поэтому вы и приняли ответственность за их жизни! Потому что знали – их сознательное решение будет точно таким же! А Юрий Юрьевич… Он же сражался и за себя, и за всех нас. Вы же видели, в каком он был состоянии. Он едва на ногах стоял. Если бы он проиграл, то погиб бы первым! Неужели вы считаете, что он рисковал жизнью лишь для того, чтобы вернуть себе пост главы Дозора?
– Да пойми ты, они все были бы мертвы! – с неожиданной яростью сказал шеф. – Костя, Денис, Эдик, Наташка! Все, с кем ты ходишь в патруль. Все, кому рассказываешь анекдоты за обедом. И все лишь потому, что один Темный маг решил повысить ставки! Я понимаю твое восхищением генералом, лично ведущим свое войско в атаку, но и ты пойми главное – он ведет его в атаку на нас! Ты думаешь, среди немцев, выморивших голодом Ленинград, не было бесстрашных воинов, готовых ради победы поставить на кон свою жизнь? Ты думаешь, их не было среди французов, вступивших в сожженную Москву?
Алексей вздохнул.
– Наверное, были. Только я не думаю, что три дня назад мы находились по разные стороны фронта. И я знаю, что если бы я не вмешался, Юрий Юрьевич бы погиб. А следом погибли бы мои друзья в оцеплении. Просто потому, что я продуманно и оправданно сбежал с поля боя, лишь бы не помогать спасающему город Темному. Какие бы мотивы у него ни были.
Шеф хотел что-то добавить, но вместо этого резким движением смахнул кристалл с записью со стола.
– Свободен.
Алексей поднялся и, не глядя на главу Ночного Дозора, вышел из кабинета. Он не лгал и не оправдывался. Он и в самом деле поступил так, как считал правильным. Хотя даже сейчас у него не было уверенности в своей правоте.
– Ты чего такой прогруженный? – Суровый хлопок по спине, заставил закашляться. Несмотря на скрипучий паркет коридора, Костя подкрался совершенно бесшумно.
Алексей кисло улыбнулся.
– Общался с шефом.
– И как, орден дадут?
– Ага, догонят и еще раз дадут.
Костя фыркнул.
– Жрать пошли, шутник. Уже полпервого. Нет, серьезно, чё рожа такая мрачная?
– Знаешь, я все думаю о словах Анны. – Алексей счел за благо сменить тему.
– Она больше не появлялась?
– Нет.
Костя неопределенно хмыкнул.
– И что за слова?
– Про меня, про Сумеречных Иных. О том, что однажды я не смогу выйти Сумрака.
– Слушай, тебе не кажется, что она чеканутая?
– Если бы все было так просто…
– А на самом деле все так сложно! – Костя скорчил гримасу. – Слушай, я правда считаю, что по твоей подружке психушка плачет. Верить ее рассказам – чистой воды паранойя. Но! – Костя накинул куртку, сграбастал Алексея в дружеский захват и вытащил на улицу. – Неужели ты думаешь, что если бы что-то подобное случилось, мы бы оставили тебя одного? Бросили на съедение Сумраку? Балбес! Да никогда бы не бросили! Весь мир бы объездили, а нашли способ вернуть. Каждый день всей конторой ходили бы в гости, бутерброды носили. И кофе. Это только Темные поодиночке ходят, а мы кучей, потому что что? Правильно – потому что сам погибай, а товарища выручай. Так что марш за руль, а то товарищи умрут от голода. – Костя указал на выбежавших следом Эдика и Наташку, и Алексей счел за благо подчиниться…
Cергей Лукьяненко
Алекс де Клемешье
Участковый
(фрагмент)
…Из палатки расходились уже почти на закате. Угорь был крайне разочарован результатами штабного совещания – ничего по существу не решили! Усилить охрану лагеря, защитные заклинания держать активированными, атакующие – взведенными. По возможности – отследить, откуда является и куда потом исчезает волна. Все эти распоряжения походили на хорошую мину при плохой игре – Сибиряк и Аесарон действительно деморализованы, растеряны, они понятия не имеют, с чем столкнулись и что им предпринять. Но положение требует, чтобы подчиненные оставались уверенными в том, что ситуация под контролем. Вот и придумывают гроссмейстеры занятия для своих пешек, покуда не придет время вступить в игру. А начнется очередная партия – что станет с пешками в ураганном шахматном дебюте? Вот ведь разворошили муравейник на свою голову! Только не муравьи оттуда повылазили, а злой и голодный медведь. Разбегайся, честной народ! А кто не спрятался – вперед, врукопашную!
Впрочем, в одном из распоряжений было рациональное зерно. Загарино окружено магическим щитом и бессумеречной полосой. Если волна является оттуда, то как-то же она преодолевает прозрачную стену и пустошь? Возможно, в стене открывается проем – тогда есть шанс прорваться внутрь. Опять же, на полосе шириной в сто шагов отсутствует Сумрак – не означает ли это, что тот, кто является в образе волны или тени, пересекает это пространство пешком, в своем человеческом обличье? Можно улучить момент, попытаться скрутить злодея, пока он относительно беспомощен в этой реальности.
– Однажды я создал голема из закрученного вихря Силы, – раздумчиво и, как показалось Евгению, невпопад обронил Сибиряк. Он робко шевельнул пальцами, будто притрагивался к чему-то прямо перед собой, вспоминал какие-то ощущения, а потом закончил фразу: – Полупрозрачного такого голема… нематериального… эдакий сгусток Сумрака…
– На Востоке, – язвительно пояснил Аесарон, – такие големы называются дэвами или джиннами. Если ты намекаешь, что…
– Да ни на что я не намекаю! – оскорбился Сибиряк, задетый тоном коллеги. – Я пытаюсь анализировать. То, что атаковало лагерь, настолько родственно Сумраку по структуре…
– Не волнуйтися! – вдруг подал голос Химригон, промолчавший практически весь «совет в Филях». – Я намёт себе сделал, как йиво выдергнуть.
– Как же?
– А увидитя, – уклонился от ответа шаман. – Обешчать ничего не могу, но попытку давать буду.
День казался бесконечным. Вернее, для Евгения из-за бессонной ночи два дня слились в один. Утомленный, он отошел в сторонку, привалился плечом к могучему дереву, задрал голову. В Сумраке нет звезд. Пусть шаманы и называют небом даже первый слой, но небо на том «небе» – неправильное, без звезд и без луны. Или шаманы видят и чувствуют в Сумраке по-другому. Здесь же – еще не стемнело, а наверху уже зажглись волшебные, таинственные, манящие огоньки, зажглись для всех, а не только для тех, кто иначе воспринимает реальности.
– Зверь ушел, – обиженно пожаловались совсем рядом.
Угорь покрутил головой, заглянул за дерево. Опершись спиной на тот же ствол, с противоположной стороны прямо на холодной влажной земле сидел ведьмак Харламов.
– Какой зверь? – на всякий случай решил уточнить оперативник.
– А весь! – Харламов не обернулся, не пошевелился даже, продолжал с тоской смотреть в чащу. – Лоси, волки, кабаны, зайцы – все сбегли.
– Ну, шумно тут стало…
– Не-а! – мотнулась из стороны в сторону борода. – Шумно здесь и раньше было – село недалече, трасса машинная, поля колхозные. И зверь, и птица – давно привыкли. Оне по другой причине сбегли. Страх – он и на них наводится. Пущай не специально, а рикошетом, но им и этого довольно.
Угорь пожал плечами. Ну вот еще о местных животных думать не хватало, когда в опасности и люди, и Иные!
Кстати… Дозорный постеснялся спросить, а, наверное, надо было бы. Интересно, Сибиряк тоже чувствовал страх? На него заклятие тоже подействовало, хоть бы и рикошетом, как выразился ведьмак? Почему-то в свою вторую встречу с неваляшкой – привязалась кличка, зараза такая! – Угорь совсем не ощутил ужаса. На трассе – да, паника была жестокой и безотчетной. То ли он ей сумел не поддаться, то ли направлен удар был не на него, а на – как их? – на Симкина и Валова. Возможно, его вместе с вампиром всего лишь задело рикошетом, осколками, кильватерной струей. Тогда трудно представить себе, что ощутили те ребята, поймавшие заклятие напрямую, в лоб… Но почему же он ничего не почувствовал в лагере? Ведь удар наверняка был мощнее, раз неваляшке удалось распугать уже не двоих, а два десятка Иных!
– Все сбегли, – продолжал жалобно бормотать ведьмак, – а этот всё носится, всё обозревает…
Возле штабной палатки ослепительно полыхнуло. Не успев как следует напугаться, Угорь сразу же и расслабился – просто кто-то провесил портал. Кто-то Светлый. Из мерцающего овала показался край длинной цветастой юбки, затем на поляну шагнула дивной красоты цыганка. Настороженно огляделась, нашла глазами Сибиряка.
– Тень только что вышла из реки, – не тратя времени на приветствие, отчетливо произнесла она.
– Далеко это отсюда? – поспешно спросил глава Ночного Дозора.
– Километра два. «Только что» – это я погорячилась: мне потребовалось время, чтобы провесить портал. Поэтому ждите… прямо сейчас!
Она вскинула руку, указывая в глубь тайги. Звякнули браслеты, сверкнули отблески костра на монисто и крупных металлических серьгах. Угорь оценил – безобидные женские украшения были под завязку накачаны Силой.
– Химригон!
– Тута я, туточки! – откликнулся шаман.
Евгений усмехнулся. Какие же все-таки позеры эти Темные! Когда требуется произвести впечатление, они являются с адъютантом-оруженосцем (кажется, правильно называть такого помощника словом «нетоц»), долго и со вкусом облачаются, раскладывают безделушки-финтифлюшки, проводят «необходимые» приготовления… Сейчас на антураж времени не было, поэтому шаман мгновенно оказался в нужной одежде и с нужными аксессуарами в руках. Поверх расшитого мехом и бисером костюма была накинута шкура медведя, мертвая голова с разинутой пастью и горящими отраженным светом глазами почти скрывала голову Химригона. Первый же удар колотушки о бубен заставил пламя костров взметнуться вдвое выше, потом реальность начала подергиваться, будто в кинопроекторе заело пленку, потом Угорь вдруг оказался на первом слое, хотя не помнил, чтобы что-то для этого предпринял. Ну, можно, конечно, допустить, что был слишком уж заворожен впервые наблюдаемым камланием Высшего. Или виной тому был мандраж перед приближением неваляшки…
Как-то так само собой вышло, что Иные мелких рангов скоренько оказались позади тех, кто посильнее: толпились в полумраке, за спинами, за пределами круга света от костра на штабной поляне, лихорадочно готовились к встрече с неведомым противником. Заклинания, которыми они торопились себя вооружить и обезопасить, казались Евгению смешными, детскими. Впрочем, он и сам наверняка выглядел наивно и нелепо, когда в прошлый раз пытался противостоять волне со Щитом Мага и файерболом наперевес. Сейчас он, напружиненный, магическим образом ускоренный, не предпринимал ничего – ждал развития событий, наблюдая за тем, как работают «взрослые». В густом осеннем лесу, который на первом слое казался еще более холодным, мрачным и непроходимым, чем в реальности, вдруг посветлело. Призрачные, мертвые деревья будто бы раздвинулись, конус света, исходящего то ли от костров, то ли от самого Химригона, устремился вглубь, уперся в высокое, размерами с крепостную стену, переплетение сухих, серых от старости коряг. Жутковатая преграда, напоминающая груду костей, вздрагивала в такт ударам колотушки о бубен, вздыхала, пропуская сквозь переплетения ветвей-ребер клочья белого пара. Что это была за преграда – Угорь так и не понял. Может, именно так видят таежную чащобу шаманы, и собравшимся здесь посчастливилось взглянуть на лес глазами Химригона, а может, сама древняя, дремучая, дикая сила, обитающая в тайге, возводит подобные препятствия на пути тех, кто берется путешествовать по лесу в Сумраке.
Высший шаман заунывно подвывал, тянул длинную протяжную ноту, притопывал, крутился на месте, наклонялся и выпрямлялся, не забывая поддерживать рокочущий ритм. Собственно, теперь он уже не был шаманом, не был человеком – так плотно обняла его в Сумраке шкура медведя, так туго села на голову огромная медвежья башка. Если бы не бубен в руках, на которые были натянуты длинные мохнатые перчатки с когтями, можно было бы решить, что на поляне сердито ворочается сам хозяин тайги.
Сквозь ощетинившуюся сучьями стену вместе со струйками белого пара стала просачиваться темная дымка. То есть дымом, облаком, туманом
это
, по сути, не было. Не облако, а тень облака, вдруг отчего-то решившая обрести объем. Сейчас эта тень проворно и беспрепятственно, словно вода, протекала с той стороны скелетоподобной груды переплетенных коряг в конус света. Расстояния в Сумраке обманчивы, сотня метров в мире людей не всегда соответствует тому же значению на первом слое, и глазам, привыкшим измерять длину, ширину и высоту в одной системе координат, подчас бывает сложно определить те же размеры в сумеречной системе. Если в Сумраке вообще есть хоть какая-то система, кроме порядка слоев. Расстояние до стены Угорь оценил как раз в сто метров. Скорость тени – как у бегуна на средние дистанции, метров пять—семь в секунду. Значит, времени у Химригона, чтобы «дать попытку», совсем немного. Словно завороженные, собравшиеся прикипели взглядами к холодной темной волне. Она приближалась, неумолимая, как надвигающийся вал во время шторма, и все еще была призрачной, нематериальной. Исчезли, провалились на более глубокие слои Аесарон и Сибиряк. Угорь хотел ринуться следом, но задержался, коротко оглянулся на толпящихся за спиной Иных. И что с того, что Темных там гораздо больше, чем Светлых? Все жить хотят, все одно дело делают. Их-то кто защитит, если с первого слоя уберутся все более или менее приличные бойцы? Да пусть даже и не защитит, не сумеет, не выдюжит, но присутствие опытного оперативника должно вселить надежду, уверенность, лишить их желания нестись сломя голову через бурелом, все равно в какую сторону – в безумную, обреченную атаку или прочь, с позором и воплями. Покрепче упершись ногами в землю, дозорный слил на ладони заряды из двух амулетов: жестокое Тройное Лезвие и более гуманную «экспроприацию» – заклинание, при точном попадании отнимающее или блокирующее часть Силы противника. Правда, противника заведомо более слабого или равного по уровню. Свет и Тьма не разберут, что там за Сила у неваляшки, но попытаться следует.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |