- Какого хрена? – наконец и Кулемина поняла, что развитие событий пошло не по ее плану.
Впрочем, ответа от меня она так и не дождалась. Я силком тащил ее обратно в чилаут, хотя это было и не так-то сложно – несмотря на все ее старания, упираться у блондинки, находящейся под кайфом, получалось не слишком хорошо. Открыв дверь уже знакомой комнаты, я заметил там официанта, который, видя, что я ушел в направлении выхода из клуба, уже принялся за уборку.
- Скройся! – шикнул я на паренька, и тот мигом покинул помещение, оставив нас с Леной наедине. Стоило ему только выйти, как я толкнул девушку на диванчик, а сам навис над ней как туча. – Неужели ты готова прыгнуть в постель с первым встречным?
- Чего ты ко мне пристал? – попыталась оттолкнуть меня девушка, но сделать это ей не удалось. – И вообще, я же уже ниже плинтуса в твоих глазах! Какая тебе разница?!
- Самой от себя-то не противно? – продолжал орать я, пытаясь высмотреть в зеленых глазах этой бестии хоть какой-то намек на раскаяние.
- Я тебе уже сказала: не лезь в мою жизнь! – постепенно тоже повышала децибелы в голосе бывшая ученица. – Ты вышел из нее восемь лет назад, и не надо пытаться залезть в нее снова! Я не хочу, чтобы…
Дабы заткнуть это опьяненное коксом существо, я впился в ее губы, почти сразу почувствовав, что Кулемина сдает позиции: меньше сопротивляется и все больше обмякает на диванчике. Руки мои в буквальном смысле стали жить своей жизнью и сначала общупали все тело блондинки, словно желали убедиться, что прикосновения того молокососа ничего в этом стане не изменили, а потом и вовсе принялись стягивать ультракороткие шорты с ягодиц девушки. Лена и не думала выражать недовольство, скорее она сама помогала мне избавить ее от этой вещи.
- Ты бы пошла с ним? – задал я интересующий меня вопрос, возясь с одеждой.
- Не знаю…
- Отвечай! – рявкнул я и сделал чересчур грубое движение, отчего ткань жалобно затрещала под моими руками.
- Я не знаю! – повторила Кулемина. – Может быть... не знаю…
На душе стало еще поганее, и я еще активнее заработал руками, пытаясь освободить бывшую ученицу от одежды. Хотя какая она мне нафиг бывшая ученица? Та Ленка, которую я любил, которая восхищала меня своими достижениями, своим характером, своими привычками… ее больше нет. И значительная часть вины за ее «исчезновение» лежит на мне, я знаю. А девушка, которая сейчас находится передо мной на диванчике в VIP-комнате Нью-Йоркского ночного клуба, сладострастно глядя мне в глаза, имеет право называться лишь моей любовницей, но никак не порочить память того светлого зеленоглазого ангела, которого я по своей дурости оставил восемь лет назад в Москве.
Почему-то память о прежней Кулеминой вызвала во мне еще большее негодование. Буквально сорвав с блондинки шорты, я стал судорожно пытаться расправиться с молнией на своих джинсах, стараясь не отрываться от проворных губ девушки. Сейчас не хотелось никаких предварительных ласк – я итак был возбужден до предела, а удовольствие этой распутницы меня мало заботило. Секс ради секса… Звучит пошло и вульгарно, зато правдиво.
Я даже джинсы с себя не стал снимать – тупо приспустил всю мешающую одежду и решил больше не заморачиваться. Ленка сегодня особенно громко стонала, а я сегодня был особенно грубым. Никаких поглаживаний и всего такого прочего, нет… Как мне хотелось, так я и брал лежащую подо мной блондинку. И пусть она изредка пыталась сопротивляться и протестовать – я заставлял ее делать так, как мне нравится, потому что безумно хотел, чтобы она вела себя и делала то, что приносит удовольствие именно мне.
На диванчике, на столе, у стены… Дело даже чуть было не дошло до пола, но мозги все-таки не вырубились совсем и поставили под запрет эту поверхность, заставив меня перенести свою распутную любовницу обратно на мягкую обивку диванчика. Мы с Кулеминой тупо имели друг друга и никак не могли насытиться. За одним оргазмом после недолгого восстановления сил следовал другой, потом третий…
А чуть позже мы, уставшие от бурного, безудержного секса, развалившись, сидели на том самом диванчике и прямо из горла хлебали коньяк, передавая бутылку друг другу. Она курила тонкую сигарету, я – сигару, и оба мы молчали, будто осмысливая произошедшее. В какой-то момент я вспомнил о том, что Ленка все еще находится под действием наркотика, и, в очередной раз отхлебнув коньяка, переложил бутылку в дальнюю от девушки руку.
- Эй, ты, кажется, про меня забыл! – мгновенно возмутилась такому развитию событий блондинка.
- Не забыл, - ответил я ей категоричным тоном. – С тебя, по-моему, уже хватит. А то и кокаин тебе, и мартини, и коньяк… Не жирно будет?
- Не-а, - с наглой ухмылочкой ответила Кулемина. – Тем более мартини я совсем немного выпила – почти целая бутыль на танцполе осталась, откуда ты меня утащил.
- Чем ты занималась все эти восемь лет? – спросил я, желая отвлечь девушку от темы алкоголя. – Ты получила высшее образование?
- Смеешься? – снова ухмыльнулась Лена. – Нахрена оно мне?! Пока была в Москве, я работала в магазине электроники продавцом-консультантом. Благо на эту должность школьного образования было достаточно, - теперь уже, хоть улыбка и осталась на лице девушки, выражение ее глаз стало каким-то не слишком веселым. – А потом дед умер, я Вадика встретила, и мы через какое-то время в Америку переехали.
- Ты любишь его? – задал я вопрос, который волновал меня со дня нашей встречи здесь, в Нью-Йорке.
- Если бы я по-настоящему любила его, то… - неожиданно запнулась блондинка и, видимо, решила не договаривать свою фразу. – У нас с ним своеобразное взаимовыгодное сотрудничество: я играю роль его невесты, в то время как он – мизогин, который меня обеспечивает.
- Мизо… кто? – нахмурился я, пытаясь понять, о чем говорит моя собеседница.
- Женоненавистник, если тебе так будет понятнее, - зевнув, ответила мне Кулемина. – Он и сам это признает, естественно, не публично. Вот и получается, что для имиджа ему нужна девушка, невеста, а в будущем – жена, но ни одна нормальная женщина не согласится жить с таким.
- А ты не нормальная? – следуя ее логике, спросил я, усмехнувшись подобному выводу.
- А я… Когда мы с Вадимом встретились первый раз, он мне действительно понравился, - стала углубляться в воспоминания бывшая ученица. – Он приглашал меня на свидания, дарил милые подарки, говорил комплименты… Через какое-то время дело дошло и до постели, где мы целиком и полностью удовлетворили потребности друг друга, - задумчиво произнесла Лена, а меня чуть было не передернуло от представления данной сцены в воображении. – А потом он и предложил мне своеобразное соглашение… Сказал, что я его почему-то бешу не так сильно, как все остальные представительницы слабого пола, что ему нужна девушка, которая изобразила бы его невесту, что взамен он может дать мне очень многое. И я согласилась, потому что терять мне было нечего, и в Москве меня ничто не держало.
- А как же Ранетки? – спросил я, вспомнив, как яро девчонки всегда боролись за свою группу.
- Да не смеши ты меня, - махнула рукой блондинка. – Эта школьная самодеятельность сразу же после одиннадцатого класса и закончилась. Все разбежались кто-куда, и не стало больше Ранеток. Причем никто из девчонок в музыку, насколько я знаю, так и не пошел.
В комнате снова повисла тишина. Я до сих пор был под удивлением от того, что рассказала мне собеседница. Ранетки меня, конечно, интересовали сейчас меньше всего, а вот отношения Ленки и этого ее недомерка Вадима… Я в принципе что-то подобное и предполагал, но никак не думал, что у них это все настолько обговорено. Для меня это прозвучало как-то дико, наверное, потому что я сам не мог примерить на себя подобную связь с какой-либо девушкой. Впрочем, я, слава богу, и не женоненавистник.
- Пожалуй, пора домой, - задумчиво пробормотал я, проведя ладонью по своим волосам.
- Угу, мне тоже, - ответила девушка, к моему великому изумлению.
- Ты не поедешь ко мне? – спросил я, недоуменно посмотрев на свою любовницу.
- Нет. Я устала, - ответила та и, будто в подтверждение своим словам, зевнула.
- Что, порошочек перестает действовать? – не смог сдержать свою язвительность я. – То на танцполе дергалась, будто через тебя высокое напряжение пропускали, а теперь все, утомилась?
- Угу, - не стала спорить со мной Кулемина. – Мне самой такси вызвать или возьмем одно на двоих?
- Сиди уже, я сам обо всем позабочусь, - буркнул я и, найдя в записной книжке телефона нужный контакт, щелкнул пару раз по сенсорному экрану. – Здравствуйте, я хотел бы заказать такси… - произнес я в смартфон, наблюдая за тем, как блондинка потирает наливающийся на ноге синяк от моих грубых прикосновений. И что-то мне подсказывало, что он будет не единственной отметиной на этом теле, оставленной мною за сегодняшний вечер.
Странные мы существа, мужчины… Считаем своим то, что нам не принадлежит. И даже точно зная, что это не наше, все равно считаем его своим. А позже, воочию убеждаясь в том, что это не твое, ты бесишься так, будто об этом и не подозревал. Так было и у меня…
Лена в моей квартире на следующий день не появлялась. И вроде бы я понимал, что ей не до меня, что у нее вернулся «жених»… И не было никаких договоренностей на сей день, но, черт возьми, как же мне хотелось ее увидеть! Просто увидеть! Понимание того, что совсем скоро она уедет, и мы, возможно, больше никогда в жизни не увидимся, давило на сознание, требуя провести с этой девушкой как можно больше времени. И я этому давлению поддался, о чем потом очень сильно пожалел…
Как дурак пришел в гостиницу, как дурак просидел в холле, ожидая, пока Лена спустится для того, чтобы перекусить или прогуляться. И что я увидел в итоге? Снова эта несуразная парочка в виде Кулеминой и ее недомерка. Блондинка что-то с улыбкой рассказывала, а ее жених был настолько увлечен историей, что меня даже не заметил. Зато его спутница явно обратила на меня внимание… На миг улыбка Лены померкла, в глазах забегала шальная паника, но уж в следующее мгновение она взяла себя в руки и снова навесила маску счастливой невесты. Так они и вышли из отеля… а я…
Странные мы существа, мужчины… Горе, обиду, разочарование, отчаяние, а также кучу других неприятных эмоций и состояний пытаемся залить алкоголем. Алкоголь он как универсальное обезболивающее: неважно, что у тебя болит и в каком месте, - зачастую проглоченная таблеточка снимет любую боль. Также и здесь… Только вместо таблеточки – коньяк. Много коньяка. Один из самых, так сказать, представительных баров Нью-Йорка сегодня вечером, наверное, сделал неплохую выручку на одном только мне. А что, я очень даже хороший клиент: сижу, пью, молчу, плачу… ПлачУ, если что, а не плАчу! А то с вас ведь станется, подумаете обо мне невесть что.
Честно говоря, я как-то плоховато помню тот вечер… Помню бармена, с непроницаемым лицом подливающего по моей просьбе алкоголь, помню как отшил какую-то приставшую ко мне девку... Еще бы, я тут о Кулеминой сел подумать, а ко мне какая-то пережженная блондинка пристает! А потом сплошные провалы в памяти. Помню, как украдкой бросал взгляды на экран впереди висящего телевизора, помню, как тупо пялился на напиток в своем бокале и остатками разума пытался понять, что я делаю… Я так давно не напивался. Ей богу, с того самого момента, когда я стал публичным человеком, я не мог позволить себе таких глупых действий, как нажраться в стельку в общественном месте. А сейчас почему-то на все было насрать: на имидж, на репутацию, на имя…
Пожалуй, последним, что я помню о том вечере, было недовольное лицо Франсуа. Все. Дальше провал полнейший… Память отрубилась начисто, и в голове остался лишь один-единственный образ – образ светлого ангела, солнечной девочки с ярко-зелеными, как летняя, обогретая теплом травка, глазами. И весь остаток ночи мне снилось, как я бегаю по школе и ищу ее, а она будто провалилась сквозь землю…
- М-м-м… - промычал я, кое-как распахнув слипшиеся веки. – Уф-ф-ф, - пропыхтел, чувствуя, что меня мутит.
- Как самочувствие, сэр? – донеслось до меня откуда-то сбоку. Не надо было поворачивать голову, чтобы узнать личность говорившего. Конечно же это был Франсуа. И сейчас я находился в такой ситуации, что даже не мог сделать ему замечание по поводу официоза, на который он снова перешел. Впрочем, я понимал, что он специально выбрал именно такой стиль общения, чтобы позлить меня.
- Бывало и получше, - пробормотал я, спуская с дивана ноги и принимая сидячее положение. Помощник сидел напротив в уютном кресле и с укором смотрел на меня.
- Я бы удивился, если бы Вы себя сейчас прекрасно чувствовали. Принимая во внимание то, сколько коньяка Вы вчера в себя влили… - продолжал отчитывать меня как ребенка пожилой мужчина.
- Много, да? – пытаясь рукой пригладить взъерошенные волосы, спросил я. – Я плоховато помню вчерашний вечер… ну, верней, почти не помню…
- Да ты вчера на ногах еле стоял! – неожиданно повысил голос Франсуа и перешел на «ты», чего никогда себе не позволял. – Я тебя кое-как до дома дотащил. Знаешь что, - собеседник вмиг оказался рядом со мной и угрожающе навис над моим лицом, - еще раз ты устроишь что-то подобное, и я тебе покажу... как это у вас, русских, называется? Где раки зимуют, вроде…
- Франсуа, я не хотел… - попытался извиниться я, но помощник в буквальном смысле не дал мне этого сделать.
- Не хотел он! Ты вроде уже не маленький мальчик, должен понимать, что от твоих поступков зависит слишком многое, чтобы позволять себе такие глупости! – продолжил он свою гневную тираду. – И была бы реальная причина этим глупостям, а то ведь из-за какой-то вертихвостки голову теряешь!
- Не называй ее так, - попросил я, отведя взгляд в сторону.
- А как мне ее называть? Пустышкой, девкой или потаскушкой? – не снижал своего тона пожилой мужчина. Таких слов в адрес Кулеминой от кого-то постороннего я уже стерпеть не смог, поэтому, подняв глаза на своего собеседника и полосонув его злым взглядом, процедил сквозь зубы:
- Леной ее зовут, понял?! И не смей больше ее оскорблять, иначе…
Тут я запнулся, заметив, что Франсуа отстранился и отправился на свое место. Сев обратно в кресло, он уже без какой-либо злобы или укоризны смотрел мне в глаза, будто пытаясь что-то осознать. А я, кажется, понял резкую смену в его поведении: похоже, этот пожилой хитрюга догадывался о причинах моей вчерашней попойки, но сегодня, видимо, решил удостовериться в том, что его догадки верны. Отсюда и эти выпады в мою сторону – он же знал, что это в какой-то степени ошеломит меня, и я, на некоторое время потеряв самообладание, сам того не понимая, дам ему подсказку.
- Кем она Вам приходится? – прямо спросил помощник, все также пристально глядя на меня.
- Старая знакомая, - пожал я плечами, чувствуя себя как экспонат в музее. – Я же тебе уже об этом говорил.
- Выражение «старая знакомая» мне говорит лишь о том, что Вы эту девушку когда-то знали, но нисколько не раскрывает смысла того, кем она приходилась, - не желал отступаться собеседник от того, что его интересовало. – Вы мне не ответите?
- Это очень личное, Франсуа, - попытался уклониться я от вопроса.
- Да Вы что! – наигранно воскликнул пожилой мужчина, сидящий напротив меня. – Тогда вчера Ваша пьянка из-за этого «личного» чуть было не стала достоянием общественности! – произнес мой помощник, а я же с опаской посмотрел на него и никаких намеков на шутку в выражении его лица не нашел.
- Там были журналисты? – надеясь на то, что ошибаюсь, спросил я. Собеседник лишь кивнул в ответ. – Ты что-нибудь предпринял? – чувствуя огромный стыд за свое неразумное поведение, снова задал я вопрос.
- Я выкупил материалы у одного парниши и обзвонил всех знакомых редакторов – они предупреждены и свяжутся с нами, если кто-то попытается протолкнуть материал о Вас, - отчитался Франсуа, после чего я наконец смог вздохнуть спокойно.
- Спасибо. Сколько я тебе должен? – поинтересовался я, готовясь услышать заоблачную сумму. Да, компромат нынче дорого обходится…
- С деньгами потом разберемся, - ответил мужчина. – Мне куда более важно знать, что такого больше не повторится.
- Обещаю, - заверил я своего собеседника.
- Не поймите меня неправильно, но я не позволю Вам разрушить то, во что я вкладывал душу полжизни, - предупредительным тоном заявил Франсуа. – И Вы, между прочим, так и не ответили мне на вопрос! – требовательно произнес он. А я так надеялся, что мой помощник забудет об этом.
- Она… - немного замялся я, но по взгляду собеседника понял, что он от меня все равно не отстанет, - была моей ученицей, когда я еще жил в Москве и работал в школе.
- И что? – подтолкнул меня к продолжению рассказа пожилой мужчина. – Я не особо понимаю, как связано то, что она была Вашей ученицей, с тем, что Вы сейчас теряете голову из-за нее.
- Я любил ее, - признался я и опустил глаза, чтобы не видеть реакции помощника. – У нее родители вечно по командировкам ездили – учеными были, лекарство от СПИДа изобретали – а она сама с дедом жила, - принялся я блуждать по своим воспоминаниям. – Мы с ее дедом дружили, можно сказать. Она тоже в меня влюблена была, но из-за этих дурацких рамок… Она хотела всего и сразу, я просил подождать, пока она не закончит школу. На этой почве у нас и пошли конфликты… Мы как кошка с собакой друг на друга кидались! В принципе, поэтому я и уехал…
- А она? – спросил Франсуа, явно заинтересованный моим рассказом.
- А что «она»? – горько усмехнулся я. – Она стала гулящей девкой, которая не видит ничего плохого в кокаине. А еще, как бы странно это ни звучало, у нее жених есть, и через несколько дней она уедет с ним далеко-далеко… И больше мы с ней, скорее всего, никогда не увидимся. Хотя… может оно и к лучшему, - задумчиво пробормотал я, как вдруг из коридора донесся сигнал видеодомофона. Кое-как поднявшись с дивана, я вышел в прихожую и посмотрел на монитор. Как вы думаете, кого я там увидел? – Легка на помине! – развернувшись в сторону комнаты, воскликнул я, после чего, даже не начиная разговор со стоящей у забора блондинкой, нажал на кнопку открытия ворот.
- Видимо, я сейчас стану третьим лишним, - пробормотал Франсуа, появляясь в коридоре. – Пожалуй, мне пора, - начал натягивать он ботинки. – Постарайтесь больше не безобразничать, ладно?
- Ладно, - усмехнулся я, снова чувствуя себя как маленький мальчик перед строгим отцом. – Обещаю, больше этого не повторится.
- Я надеюсь, - снимая с вешалки куртку, произнес мой помощник.
В этот момент дверь, замки которой я предусмотрительно открыл, распахнулась и явила нашему взору Кулемину. Сегодня ее тело укрывало недлинное пальто, ноги были обуты в уже знакомые мне ботфорты, а шею окутывал тонкий шарфик. Тоже, конечно, не ахти, но сегодня она была одета почти по погоде, что не могло не вызвать в моей душе некоторое удовлетворение.
- Здравствуйте, - несмело произнесла она, заметив в коридоре Франсуа и смутившись присутствию постороннего человека.
- Добрый день, мисс, - поздоровался в ответ мой помощник и чуть склонил голову в легком поклоне. – Прошу меня извинить, но вынужден сразу же с Вами попрощаться, ибо уже ухожу, - снова слегка кивнул пожилой мужчина и перевел взгляд на меня. – До встречи, Виктор!
- Пока, - ответил я.
- До свидания, - провожая Франсуа удивленным взглядом, произнесла Кулемина, а когда тот закрыл за собой входную дверь, блондинка повернулась ко мне. – Я не вовремя, да?
- Нет, все нормально, - заверил ее я, щелкая замками. – Только тебе придется подождать, пока я схожу в душ и приведу себя в относительный порядок, - сказал я и, повернувшись лицом к собеседнице, мгновенно был сражен ее улыбкой. Рука Лены быстро поднялась и прошлась по моим взъерошенным волосам.
- А если я скажу, что таким ты мне нравишься еще больше? – тихо пробормотала девушка, закусив губу.
- Каким «таким»? Немытым, нечесаным, небритым и с перегаром изо рта? – приподнял я одну бровь. – Странные у тебя вкусы, Лен.
- Эх, ладно уж, иди, - разрешила бывшая ученица, начиная снимать с себя пальтишко. – И можешь потом не одеваться – мне меньше мороки с твоей одеждой, - блеснула коварным взглядом зеленых глаз эта распутница.
- Посиди пока в гостиной, командирша, - кивнул я в сторону названной комнаты. – Можешь телевизор себе включить или газеты какие-нибудь почитать. Там, на столике журнальном, найдешь их.
- Хорошо, - согласилась девушка и прошла в гостиную. Я же, проводив ее взглядом, направился в ванную, но на полпути был остановлен голосом блондинки: - а в интернете можно полазить?
- Нет! – рявкнул я, поняв, что Кулемина заметила мой ноутбук, который я все время оставлял там, где и работал на нем последний раз. – Там много важных документов по бизнесу. Кроме того, он все равно запаролен.
С чистой совестью я продолжил свой путь и вскоре уже налаживал воду в душевой кабинке. К тому моменту, как вся моя мятая после сна одежда обосновалась на крючках, в воздухе уже чувствовалась приятное влажное тепло, исходящее от включенного душа. Закрывшись в кабинке, я перво-наперво почистил зубы, ибо противный привкус ужасно меня раздражал, а уже после того, как выполоскал изо рта всю мятную пену, встал под упругие струи и закрыл глаза от наслаждения.
Вода билась об макушку и затекала в уши, что первое время вызывало острое желание помотать головой, а потом, когда неприятные ощущения перестали досаждать, когда жидкость в ушах уже не вызывала рефлекса отряхивания, я и вправду просто забалдел. Не знаю, сколько я так простоял, но из состояния нирваны меня вырвали девичьи руки, пробежавшиеся по моей спине.
Резко развернувшись, я увидел абсолютно нагую Кулемину, которая, не боясь намокнуть, сделала шаг ко мне и тоже оказалась под теплыми струями. Еще секунда, взгляд глаза в глаза, и наши губы начали терзать друг друга так, будто мы не виделись не день, а целую вечность. Блондинка устроила свои ладошки на моих плечах, я же обхватил своими руками ее стан. Пусть от той, моей Ленки, осталась всего лишь эта оболочка, я, черт возьми, безвольный придурок, который не в силах отказаться от нее!
- Мне стало скучно, - прошептала девушка, оторвавшись от моих губ, но уже в следующую секунду вновь обожгла их коротким поцелуем. – И я решила прийти к тебе. Ты ведь не против?
- Как будто сама не знаешь ответа, - прорычал я и буквально припечатал блондинку к стене душевой кабины.
Губы снова стали теребить губы бывшей ученицы, а правая рука сама собой подхватила ее ножку и принялась поглаживать нежную влажную кожу об бедра до острой коленки. Левая же моя пятерня запуталась где-то в светлых мокрых волосах Кулеминой. Она не сопротивлялась и не возражала, наоборот, чувственно отвечала на мои поцелуи, пока я не переместил их сначала на ее подбородок, а потом и на шею. В этот момент девушка откинула голову, дабы я мог получить большее пространство для ласк. К слову сказать, мое дыхание уже было довольно прерывистым, а возбуждение достаточным для того, чтобы перейти к основному прямо сейчас, но пока я решил этого не делать.
Не знаю, что подтолкнуло меня в тот момент открыть глаза, но как только мои веки распахнулись, я мгновенно уперся взглядом в достаточно заметный засос. Ярость резко застлала разум, вытеснив страсть, и я, отстранившись для того, чтобы высказать об этой распутнице все, что я о ней думаю, почти уже заговорил, но слова застряли где-то в горле. На другой половине шеи блондинки, если можно так выразиться, были еще три похожих синяка. И что-то мне подсказывало, что это отнюдь не засосы, а именно гематомки. Уж больно похоже было их расположение на отпечатки пальцев руки. Правда представить, с какой силой нужно было сдавить шею, дабы на нем остались такие следы, я так и не смог.
- Что это? – кое-как прохрипел я, проведя рукой по только что обнаруженным гематомам.
- Это реакция Вадима на синяки, оставленные тобой в последнюю нашу встречу, - без каких-либо эмоций ответила Лена, но дрожь, волной прошедшую по ее телу, я все-таки заметил. – Несмотря на то, что чувств между нами с ним нет, он тоже не на помойке себя нашел, чтобы разрешать своей названной невесте гулять налево и направо в его отсутствие.
- Ты позволяешь ему поднимать на себя руку? – спросил я, не веря своим ушам. Остатки незатуманенного страстью разума кричали мне: «Это не Кулемина! Посмотри на нее – она уже никогда не станет такой, какой ты ее полюбил!» Но я пытался спорить с этими мыслями, хватаясь за надежду, что все не так плохо, как кажется, как за спасительную соломинку.
- А у меня есть выбор? – опустив взгляд, спросила девушка. – У меня за душой ничего нет, Вить. И здесь, в Нью-Йорке, впрочем как и в Чикаго, где наше с Вадимом постоянное место жительства, нет людей, которым была бы небезразлична моя судьба.
Я не стал ничего ей на это отвечать, уж больно жалобным показался мне ее тон. Будто эта блондиночка старалась вызвать во мне сострадание, но я такового не испытал. В конце концов, она сама на это подписалась. Никто не принуждал ее продаваться этому Вадиму, тем более после того, как он рассказал ей о своей, скажем так, «особенности».
Однако этот короткий диалог никак не повлиял на продолжение событий. Лена, поняв, что разговор окончен, стала покрывать нежными поцелуями мое плечо, и, несмотря на то, что мне противно было даже представлять ее в объятиях другого мужчины, не то что осознавать необходимость разделения этой девчонки с кем-то другим, я не сказал ей ни слова. Просто снова приподнял ее ножку и резко вошел, вызвав у Кулеминой громкий вскрик.
Я раз за разом погружался в нее, будто стремясь раствориться в этом распутном существе целиком и полностью, но через какое-то время стал замечать, что бывшая ученица сегодня отнюдь не получает удовольствия. Ее стоны, ее выражение лица, когда мой дружок на всю длину скрывался в ее лоне, - все говорило о том, что ей как минимум неприятно, а то и больно. Но и на это я решил не обращать внимания: опять же, сама пришла, сама настояла на интиме. Я ее ни к чему не принуждал.
Я кончил раза три, пока не решил, что пора закругляться с этими «водными процедурами», она же, похоже, не получила ни одного оргазма. Нет-нет, она пыталась изображать его, но я точно знал, что она его не испытала. Я это чувствовал. В итоге, вытерев девушку большим пушистым полотенцем и промокнув им же влагу на своем теле, я влез в тапочки и, подхватив Лену, пошел в спальню. Там сдернул с кровати покрывало, приподнял одеяло, положил бывшую ученицу на простынь, лег сам и укрыл нас обоих. Блондинка тотчас оказалась рядом со мной и прижалась к моему обнаженному телу своим, но, как ни странно, это не вызвало во мне возбуждения. Было в этом жесте нечто другое… Так маленький котенок жмется к матери, ища в ней защиту. Впрочем, подобные размышления я быстро выкинул из своей головы.
К тому моменту, когда мы, решив отдохнуть от жарких страстей, улеглись в кровать, за окном уже было темно – зима, вечер… Да-да, вы не ослышались, именно вечер. Я всю ночь пропьянствовал, а остаток ее и большую часть дня провел во сне. Кулемина пришла ко мне, когда день уже начал отдавать бразды правления темному времени суток, поэтому сейчас стоящий на прикроватной тумбочке будильник уже показывал около девяти часов, естественно после полудня.
- Знаешь, а я школу с тройкой по физкультуре закончила… - неожиданно произнесла Лена, поудобнее устраиваясь возле меня.
Ей богу, мне захотелось треснуть ей по лбу, и отнюдь не за снижение успеваемости по предмету, который я когда-то преподавал, а за то, какие глупые темы она поднимает в то время, когда у нее в жизни реальные проблемы. С другой стороны, начни она сейчас жаловаться, я наверняка отреагировал бы так же, как в душе.
- М-м-м… - многозначительно протянул я. – И не жалко тебе было аттестат портить плохой оценкой по такой незначительной, на взгляд многих людей, дисциплине?
- Не-а, - зевнула зеленоглазая распутница. – Там и портить-то было нечего. Я вообще из школы уйти хотела, - зевнув, призналась блондинка. – Дед и Игорь Ильич отговорили. Впрочем, Рассказов, мне кажется, потом сильно пожалел о том, что убедил меня остаться – много я ему своей успеваемостью крови попортила, - беззлобно улыбнулась моя собеседница.
- А родители твои? – спросил я, поддерживая беседу. – Они вообще не обращали внимания на то, какие изменения с тобой происходили?
- После того, как они не приехали на похороны деда, они для меня тоже умерли, - неожиданно холодным тоном произнесла Кулемина. – У меня нет родителей, и этих людей я знать больше не хочу! – категорично заявила девушка, а я в буквальном смысле ощутил, как по ее телу прошла дрожь от сдерживаемых эмоций.
- Может не стоит так решительно отказываться от близких людей? – с сомнением в голосе произнес я, но тот взгляд, которым меня полосонула лежащая рядом блондинка, дал понять, что в этом вопросе ее мнение останется непоколебимым.
- Я не хочу об этом разговаривать, - обрубила наш диалог Лена. – Лучше ты расскажи мне о чем-нибудь… - немного остыв от волнующей ее темы, предложила она.
- О чем?
- Да хотя бы о том, каким образом ты стал столь важной личностью в Нью-Йорке, - задала тему бывшая ученица. – Как простой физрук смог открыть столь прибыльную фирму в штатах?
И я начал рассказывать… Утаивать мне было особо нечего, поэтому Кулемина узнала все, что хотела: о звонке Смита, о моем переезде, о том, как меня вводили в курс дела и учили управлять большой фирмой, о моих первых успехах и некоторых провалах… Девушка слушала меня внимательно, не перебивала и лишь иногда задавала дополнительные вопросы. Однако через какое-то время я осознал, что давно уже не слышал ее «угу», подталкивающее меня к продолжению рассказа. Взглянув на бывшую ученицу, я заметил, что она преспокойно спит в той же позе, в которой и слушала меня: голова ее покоилась на моем плече, а одна рука обвивала мое тело где-то в районе пресса.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |