- Мистер Степнов, сэр, мисс Кулемина… она покинула дом…
- Когда? Как? – прорычал я, чувствуя, как все мои страхи начинают воплощаться в жизнь. Франсуа стоял рядом, ни слова не говорил, но внимательно слушал и пристально смотрел на меня.
- Не знаю… я не сразу заметила, что ее нет…
Сбросив вызов, я без лишних слов подхватил пиджак и, в одно мгновение накинув его, пошел на выход из кабинета. Сейчас было плевать на все: на этикет, на неряшливый внешний вид с незатянутым галстуком, на собеседника, который, черт подери, оказался прав.
- Сэр, - попытался остановить меня мужчина, но я не обратил на его окрик никакого внимания. – Виктор! – только это обращение заставило меня застыть на месте, правда лицом к Франсуа я так и не повернулся. – Когда найдешь ее, держи себя в руках. Своей эмоциональностью, пусть и вполне объяснимой, ты легко можешь добиться того, что потеряешь Лену навсегда.
Заставив себя повернуть голову в сторону и кивнуть, я продолжил свой путь. М-да, пришедший улыбающийся начальник, побывав в своем кабинете, идет обратно с таким выражением лица, что всем становится предельно ясно – лучше не попадаться ему на глаза. Наверное, окружающие думают, что я странный человек. Впрочем, сейчас меня не интересует ничто и никто, кроме белокурой зеленоглазой паршивки, которая, вопреки своему обещанию, вышла из дома, и наверняка не для того, чтобы погулять на лужайке возле особняка.
- Вы позвонили мне сразу, как только заметили, что ее нет? – едва перешагнув порог дома, спросил я у Сюзанны, встречающей меня в коридоре.
- Да. Мистер Степнов, сэр, простите… - пробормотала та с самым виноватым видом, будто я напрямую отдал ей приказ следить за Леной, а она не справилась. – Я не думала, что мисс Кулемина может уйти.
- Я тоже, - бросил я, не обращая никакого внимания на ее извинения, и быстрым шагом направился в кабинет.
По времени звонка можно сориентироваться, в какой временной промежуток моя блондиночка покинула дом, но кто знает, как быстро кухарка заметила ее отсутствие? Мне нужны были точные данные: во сколько она ушла, как была одета и куда направилась. В данный момент я был очень рад работающей камере видеонаблюдения, которая снимала участок от крыльца и до самой дороги.
Сейчас, за делом, злость потихоньку начинала остывать. Когда же я ехал сюда, мне казалось, что случись что-нибудь еще, какой-нибудь досадный пустяк вроде пробки на дороге, и я просто-напросто взорвусь. Хотелось уволить ни в чем не повинную повариху, настучать по белобрысой башке самой виновнице моего столь скорого возвращения домой, чтобы мозги встали на место… Много чего еще хотелось и, возможно, на этот раз я не справился бы с эмоциями, натворив целую кучу глупостей, но в голове с периодичностью раз в пять минут звучал поучительный голос Франсуа. На несколько секунд трезвея от гнева, я понимал и принимал его правоту, а потом, вспомнив, как сложно дался мне этот жест доверия, как искренне Лена уверяла меня, что все будет хорошо, что, естественно, она никуда не пойдет и куда ей вообще идти… Стоило только памяти подкинуть мне эти фрагменты, как я снова с силой сжимал руль и разве что не начинал скрипеть зубами.
Включив просмотр записи камеры, я глянул в телефоне время звонка Сюзанны и, отмотав на час раньше, стал следить за неподвижной картинкой улицы. Нажав на кнопку ускоренного просмотра, я внимательно всматривался в монитор, пока не заметил на нем нужные мне изменения. Тут же остановил воспроизведение, отмотал чуть-чуть назад и снова прилип к экрану. Воровато оглядываясь, из дома вышла Кулемина и, предельно осторожно закрыв за собой дверь, так, что ни малейшего звука наверняка не было слышно, стала не спеша, аккуратно спускаться по лестнице. Еще несколько секунд, и моя бывшая ученица, затворив за собой калитку, взяла курс куда-то направо. Благо хоть одета девушка была в светлые джинсы и куртку по сезону, что позволило мне не трепать себе нервы хотя бы по поводу того, что она отморозит себе задницу.
Получив максимум информации, которая была мне доступна, я спустился вниз и, снова не обращая никакого внимания на крутящуюся вокруг меня с виноватым выражением лица женщину, пошел к машине, бросив лишь фразу о том, что на сегодня Сюзанна свободна. Я медленно ехал в том направлении, куда свернула Лена, оглядываясь по обеим сторонам. Понимал, что шансы мои практически равны нулю, но продолжал упорно искать ее взглядом. Параллельно все пытался понять, куда она могла пойти. В аэропорт? За порошком? Но у нее нет ни наличных, ни кредитки, ни документов… Хотя насчет последнего я могу заблуждаться – она имела возможность забрать их из стола в кабинете. Жаль, я не додумался об этом раньше – обязательно проверил бы. В любом случае у нее нет денег. И нет человека, который мог бы одолжить ей энную сумму. Если только Эмили… Не дай бог эта сучка даст Ленке деньги или, что еще страшнее, угостит ее кокаином. Боюсь, тут никакие слова Франсуа меня не остановят… Сверну шею не задумываясь.
Поняв, что заехал я уже слишком далеко, я развернул автомобиль, слегка изменил свой маршрут и поехал к дому иной дорогой, все также оглядываясь по сторонам, все также всматриваясь в каждую хоть немного похожую девушку и попутно лихорадочно обдумывая план своих дальнейших действий по поиску нерадивой бывшей ученицы.
Почти отчаявшись, я сначала не поверил своим глазам и практически проехал мимо цели. Лишь спустя несколько секунд ударил по тормозам, сдал назад и остановился напротив блондинки, спрятавшей лицо в ладонях. Она одиноко сидела на скамейке, которая стояла чуть поодаль от дороги. Почувствовав, как беспокойство снова уступает место злости, я вполне разумно решил некоторое время понаблюдать со стороны, ожидая, пока ко мне вернется самоконтроль. Когда же эмоции более-менее стали подчиняться моей воле, я включил аварийку, вылез из машины и пошел к своей пропаже.
Она плакала. Тихо, горько, с каким-то неописуемым отчаянием в каждом всхлипе. О моем появлении Кулемина не знала, а я не спешил выдавать себя. Сердце кольнула жалость, и я уже почти решил обнять девушку, попытаться ее успокоить, как вдруг заметил на лавочке рядом с ней пачку сигарет и лежащую на ней зажигалку. Негодование снова захватило власть в царстве эмоций, и в этот момент бывшая ученица, видимо, почувствовав, что она уже не одна, подняла на меня свои заплаканные глаза. Я же ответил ей сердитым взглядом и, взяв со скамейки отраву, приподнял крышечку из картона. Секунд десять подсчитывал количество оставшихся сигарет. Семнадцать… Не достает трех.
Глядя на зажатую в руке пачку, мне в буквальном смысле хотелось зарычать. Громко и грозно, чтобы сидящая передо мной блондинка поняла, насколько я разозлен ее побегом и глупым поступком. Но вместо этого я лишь с силой сжал кулак и выбросил то, что осталось от сигарет в стоящий рядом мусорный бак. Все это время не сводил глаз с Кулеминой, пытаясь сказать взглядом то, вместо чего на язык сейчас просились одни лишь ругательства в ее адрес.
- П-прости меня, пожа… пожалуйста, - попросила блондинка, пытаясь говорить нормально. – Я… я не знаю, что на меня… нашло. Я будто… будто не контролировала себя, - всхлипывая и запинаясь, продолжала оправдываться Лена, а я стоял напротив нее, смотря сверху-вниз, сохраняя на лице одно выражение – недовольства. – Я не хотела… обманывать тебя. Не планировала сбежать… или что ты там сейчас обо мне думаешь…
- Садись в машину, - процедил я, понимая, что мое мнимое самообладание вскоре испарится без следа. Не хотелось бы устраивать разборки на улице…
- Вить, я… я правда не хотела, чтобы так получилось… У меня и…
- Марш в машину, - повторил я железным тоном, давая понять своей бывшей ученице, что разговаривать с ней тут я не намерен.
На этот раз она послушалась меня и, встав со скамейки, медленно побрела к Лексусу, припаркованному у тротуара и приветливо мигающему аварийными огнями. Я пошел за ней и, убедившись, что она залезла в салон, последовал ее примеру. Устроившись на сидении и закрыв автомобиль, я сразу же заблокировал все двери. Поиграли в доверие и хватит.
- Пристегнись, - сухо бросил я сидящей рядом девушке и, окутав ремнем безопасности себя, тронулся с места.
Кулемина продолжала всхлипывать, руки у нее дрожали и с грубой тканью, предназначенной для защиты пассажира при аварии, она справиться никак не могла. Остановившись на светофоре, я отобрал у нее ремень и сам вставил его в защелку. При моих действиях Лена вжалась в спинку кресла и напряглась, опасаясь, вероятно, что я-таки подниму на нее руку, но успокаивать эту бессовестную девицу, уверять ее в том, что я не ударю ее ни при каких обстоятельствах, желания у меня сейчас абсолютно не было. Так что происходило все это молча, в полной тишине, прерываемой лишь всхлипами блондинки. Не знаю, какие мысли бродили сейчас по ее голове, а я в своих размышлениях пытался понять, как сдержаться от громкой ругани дома. Все-таки улица по понятным причинам хорошо связывала мне руки… ну или завязывала язык. А у себя в особняке у меня не будет никаких тормозов. А злость-то никуда не ушла, она продолжает кипеть и бурлить, требуя выхода.
- Ты теперь, наверное, совсем… доверять мне не будешь?
Она еще спрашивает! Нет уж, на эти грабли я больше не наступлю. Лучше поеду на работу и перед всем офисом признаюсь, что Франсуа был тысячу раз прав, а я ошибался. Хотя никто, наверное, даже не поймет, о чем речь.
- Вить, я… не хотела тебя расстраивать, - поняв, что отвечать я ей не собираюсь, промолвила Лена, но я опять же не обратил на ее слова никакого внимания. – Ну пожалуйста, не относись ко мне так, - неожиданно попросила бывшая ученица, положив ладошку на сгиб локтя моей руки, покоящейся на руле. – Я от кого угодно такое отношение вынесу… только не от тебя…
Внезапно я ощутил явный запах сигарет, исходящий от блондинки, сидящей рядом со мной. Ярость накатила новой волной, захотелось открыть дверь машины и вытащить свою спутницу на улицу, дабы она хорошенько проветрилась. Чувство отвращения заполнило все мое сознание. Нет, конечно Лена не была мне противна, но разговаривать с ней сейчас, слушать ее сбивчивые, невразумительные извинения и осознавать, что она поступила так, как поступила, а поступки ее говорили сами за себя, было мерзко.
- По-моему, это я должен просить тебя не относиться так ко мне, - заметил я, держа взгляд прикованным к дороге. По пробежавшей дрожи в ладони понял, что фраза достигла своей цели. – И убери руку, - по-прежнему со сталью в голосе попросил я. Девушка отпустила мой локоть, и мы продолжили свой путь все в той же гнетущей тишине.
В особняк мы зашли также молча. Не говоря ни слова, расстались с верхней одеждой и обувью, после чего я направился в кабинет, жестом приказав блондинке следовать за мной. Сейчас начнется основное действие … Там, в парке, была лишь, так сказать, завязка серьезного разговора, который нам предстоит.
Надо отметить, дом был уже пуст. Кухарка, последовав распоряжению, покинула мое жилище, и теперь мы могли хоть на ушах стоять – все равно никто не услышал бы. Почему-то в том, что сейчас здесь будет громко, я даже не сомневался. Просто чувствовал, что злоба, гнев, раздражение и негодование до сих пор кипят во мне, ища выход. Для меня испытанием стала сдержанность в парке, но здесь, у себя дома, я потерял часть самоконтроля.
- Ну, - протянул я, присаживаясь в свое кресло и не утруждаясь предложить Лене тоже приземлиться. – Рассказывай.
- Что рассказывать? – негромко спросила та, потупив взор. Сейчас она напоминала мне провинившуюся школьницу… А сам я небось выглядел грозным директором.
- Почему слово свое нарушила… Мы договаривались с тобой, что ты не будешь выходить из дома в мое отсутствие? – задал я вопрос ледяным тоном. Глаз девушки я не видел, но был больше чем уверен, что они снова стали влажными, и, словно подтверждая мою догадку, Лена, всхлипнув, только кивнула в ответ. - Тогда какого хрена тебя поперло на улицу? – не сдержавшись, воскликнул я. – Что ты там забыла?
- Я… я… - пыталась что-то сказать бывшая ученица, но цельная фраза из нее выходить, по всей видимости, не хотела.
- Что «я»? Снова на приключения потянуло? – продолжал я на повышенных тонах. – Давно проблем не было? Что нам больное сердце? Тьфу, чепуха какая! Мы пойдем сигареты купим! – ерничал я не своим голосом, но реакцию Кулеминой увидеть не мог, ибо она так и не подняла голову. – Подумаешь, между жизнью и смертью балансировали еще недавно! Нам же все по барабану!
- Это не так… - тихо перебила меня блондинка.
- А как, Лена? Как? – с силой сжав подлокотники кресла пальцами, спросил я. – Если бы ты нормально относилась к своему здоровью, нас бы с тобой тут сейчас не было и уж точно мы бы не ругались!
- Вить, я… Я не специально, - только и смогла выдавить из себя девушка, зайдясь в новом приступе рыданий.
- Куда ты шла? – четко отделяя каждое слово, спросил я, поднимаясь с кресла. Кулемина продолжала хныкать, будто даже не услышав моего вопроса. – Лена, куда ты пошла, выйдя из дома? - обогнул я стол, приближаясь к начинавшей все больше и больше злить меня блондинке. - Что было целью твоей прогулки? Куда ты направлялась? Я ведь ни за что не поверю, что ты просто вышла воздухом свежим подышать! Да и в то, что ты сбежала, чтобы покурить, мне тоже не сильно верится…
- Я… я пошла… за коксом, - сквозь всхлипы, призналась блондинка. Теперь ладони мои сжались в кулаки, а на скулах заходили желваки… Наверное, взгляд мой был красноречивее самого отборного мата, ибо Кулемина, съежившись еще больше, отступила на шаг назад, что, впрочем, совсем не остудило мой гнев. Да, именно это я и ожидал услышать, но одно дело ожидать худшего, и совсем другое – слышать это наяву. – У меня как… в голове что-то щелкнуло. Я как… кукла безвольная… Как зомби с одной единственной целью…
- Где ты деньги на наркотик взяла? – стараясь говорить насколько это возможно спокойно, спросил я, однако спокойствие это являлось настолько наигранным, что и дураку бы было понятно, что скрывается за моим ровным тоном… а Ленка, хоть и заслуживала сейчас самых нелестных эпитетов, дурой, на мой взгляд, все же не была.
- В куртке твоей, - еще громче зарыдав, призналась Лена. – Прости, пожалуйста… Я… я в карманах у тебя полазила и нашла там несколько купюр. Как раз на дозу…
Собеседница наконец подняла голову и встретилась со мною взглядом. Наверное, вид у меня в данный момент был совсем недружелюбный, потому что в зеленых глазах бывшей ученицы мгновенно промелькнула тень страха. Я же продолжал стоять в нескольких метрах от этой, мягко говоря, паршивки, обдумывая ее слова и все еще, по совету Франсуа, стараясь сохранять самообладание, чтобы не наломать дров. Потом вдруг в мою голову пришла страшная мысль: а что если она уже под кайфом? Не похоже, конечно, но все же…
- Ты купила кокс? – резко прорычал я, больше всего на свете боясь услышать положительный ответ на этот вопрос и на логичный следующий: воспользовалась ли она порошком…
- Нет, - к моему облегчению, пробормотала девушка, в подтверждение своих слов быстро помотав головой из стороны в сторону.
- Как ты на той скамейке оказалась? – поинтересовался я, неожиданно осознав, насколько странным было место, где я ее обнаружил.
- У меня не хватило сил… дойти до клуба, где мне продавали кокаин, а если бы… я взяла такси, то на кокс бы… денег уже не осталось… точнее было бы мало, - сказала Лена, снова всхлипнув и проведя под носом тыльной стороной ладони. Я поджал губы, уставившись в стену. – Когда я поняла, что не доберусь до нужных людей… меня такое отчаяние охватило. Я по той скамейке чуть ли не каталась, благо местечко тихое и людей… почти нет. А потом чуток успокоилась и подумала, что это знак свыше, - немного другим, чуть более бодрым голосом произнесла блондинка. На мои губы легла саркастическая улыбка. – Наверное, сама судьба пытается меня остановить. И тогда я…
- Боже, ты сама слышишь, что ты несешь? – усмехнулся я, подняв на бывшую ученицу колкий взгляд. – Судьбой она тут прикрывается! Да ты… - челюсти неожиданно заклинило от того количества гнева, который разом поднялся внутри меня до критической отметки словно цунами. Лена же, глядя на меня, замолчала, а дыхание ее участилось, лицо стало совершенно бледным, в глазах с новой силой вспыхнули искорки первобытного страха, но сейчас я был не в том состоянии, чтобы успокаивать эту девчонку. Совсем не в том… – Ты порошком не воспользовалась только из-за того, что тебя организм подвел! Если бы смогла дойти до клуба, ты бы даже не задумалась, покупать эту дрянь или нет!
- Я могла бы передумать, - попыталась поспорить со мной Кулемина, чем окончательно вывела меня из себя.
- Я как дурак поверил тебе! Думал, что между нами теперь никаких обманов, никаких недомолвок… Я весь день волновался о тебе, уговаривая себя, что это пустое, что ты не солжешь, что наркотики в прошлом, а сердечко твое не давало в последнее время причин для тревоги, - цедил я все то, что накопилось за день. Девушка, не перебивая меня, слушала, хотя ей больше ничего и не оставалось. Только глаза ее с каждым моим словом все сильнее наполнялись слезами. – Я с Франсуа спорил, что все нормально будет! С пеной у рта твердил ему, что Лена умничка, что Лена не обманет меня, что она сильная…
- Я не планировала этого, Вить! – снова принялась оправдываться блондинка. – Это был… порыв такой… Этого больше не повторится! – затараторила она, с опаской наблюдая за тем, как я подхожу все ближе.
- Конечно не повторится, потому что теперь я научен горьким опытом! – прорычал я, даже не пытаясь убрать нотки ярости из своего тона. Тем временем расстояние между мной и моей бывшей ученицей сократилось до минимума, в результате чего Кулемина в буквальном смысле чуть ли не отшатнулась от меня, одновременно отворачиваясь в сторону и прикрывая голову руками. – Перестань! Ты знаешь, что я тебя не трону! – взяв девушку за запястье, резко, но не слишком сильно дернул я ее руку вниз от лица, однако это ничего не изменило, и я просто-напросто плюнул на такое положение вещей. - Так вот с этого дня про доверие между нами можешь забыть! Я сделал попытку – ты ее провалила… Благодарю за предательство.
С этими словами я вышел из кабинета, не обратив ровным счетом никакого внимания на окликнувшую меня Лену. Постепенно эмоции и чувства в душе начали приходить в маломальский, но все же порядок, раскладываться по полочкам, хотя я понимал, что для полного успокоения чуть попозже мне все равно придется сходить в свой тренажерный зал на свидание с грушей.
Положив себе обед, каким-то чудом доготовленный, несмотря на ранее выпроваживание Сюзанны, я начал ковыряться в мудреном блюде. Из кабинета продолжали слышаться рыдания. Сначала они не вызывали у меня никаких эмоций, но чуть позже каждый звук, доносящийся до моих ушей, неприятно колол сердце. Из головы почему-то не шли два слова: доверие и предательство. Она поступила неправильно… Я уж не говорю о подлом воровстве денег. Страшно подумать, что было бы, найди она там сумму чуть-чуть покрупнее! Хватило бы и на такси, и на наркотик… Тогда бы никакая судьба ее точно не остановила, и случилось бы непоправимое! Но в ее состоянии… Возможно, она действительно не может себя контролировать настолько, насколько ей бы этого хотелось, однако искать оправдания случившемуся сегодня… В конце концов, она должна была сказать мне, что не может бороться без помощи специалистов, и мы бы вместе решили этот вопрос. Только вот получается как-то… много лет меня не было в жизни Лены, а теперь я пытаюсь так просто, за небольшой промежуток времени построить, так сказать, идеальный для нас с Кулеминой мир. А ведь в течение последних лет мир этой зеленоглазой блондинки был далеко не идеальным… да и в те годы, когда я жил в Москве, в общем-то тоже… Поняв, что аппетит пропал совсем, я отодвинул тарелку и прислушался: все еще плачет…
Я тяжело вздохнул. Конечно, эти звуки не доставляют мне удовольствия. Наоборот, мне очень неприятно, что именно я довел Лену до такого состояния, но потакать ее слабостям я тоже не считал верным. Тем более таким слабостям как кокаин! А еще во мне до сих пор сидела… обида. Для меня поступок моей бывшей ученицы действительно стал неожиданностью. Я не думал, что она решится на такое, что этот дурацкий белый порошок настолько поработил ее, что она пойдет на своеобразное предательство. Снова это слово… Снова приглушенные рыдания…
Наверное, так же долго и отчаянно она плакала, когда я уехал из Москвы. Предательство… А когда я выставил ее, не поверив словам о любви? Предательство… И когда даже на порог не пустил, не выслушал, не помог. Предательство… А стоило этой девочке единожды оступиться, как я тут же объявил ей чуть ли не бойкот. Наговорил всякого на эмоциях, а она до сих пор успокоиться не может. А у нее ведь сердечко, ей же нервничать… Черт!!!
В кабинет я ломанулся так, что чуть было не снес все, что попалось по пути: тумбочка, цветок, даже картина на стене. Забежав в рабочее помещение, я увидел сидящую на полу Ленку, которая, обняв себя за плечи, тряслась всем телом, иногда вздрагивая при всхлипах особенно сильно. Не раздумывая, я кинулся к ней и уже спустя мгновение сидел рядом, крепко прижимая хрупкое тело блондинки к себе. В первый миг она испуганно вскрикнула от моего неожиданного появления, но отстраниться я ей не дал.
- Ну все, все, тише, - шептал я, пытаясь успокоить своего ангела. – Не плачь. Я погорячился со словами, Ленок…
- Я не хотела… я не… хотела, - как в бреду бормотала Кулемина, и в моих руках рыдания ее стали еще громче, но я понимал, что это кульминация – стоит лишь немного переждать, и истерика начнет утихать.
- Я знаю, - оставляя легкие поцелуи на светлой макушке, промолвил я, обвивая худощавое тело руками. – Прости за резкие слова… я люблю тебя… я безумно боюсь тебя потерять. Слышишь, Ленок, ты меня напугала… Я никогда ни за кого так не волновался, никогда никого так не любил. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится, - шептал я, пытаясь отвлечь девушку словами, вывести из состояния истерики. Вроде бы даже получалось – блондинка, прислушиваясь ко мне, плакать стала значительно тише, хотя я явственно ощущал, что всю ее буквально колотит. – Ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива. Я мир перекрою, если это потребуется. А то, что произошло сегодня… будем считать неудавшимся экспериментом, - заметив, что Кулемина теперь лишь судорожно всхлипывает, я поудобнее обхватил ее и поднялся вместе с легким как пушинка телом. – Пойдем-ка попьем успокоительного чайку. Не хватало только, чтобы твои нервы привели к печальным последствиям…
- Я долбанная наркоманка, которая уже до кражи дошла ради дозы, - неожиданно пробормотала Лена так тихо, что мне пришлось вслушиваться в ее слова. – За что ты меня любишь? – по-прежнему вздрагивая, прошептала она, цепляясь непослушными пальчиками за ткань моей рубашки, и я ощутил, насколько холодные у нее руки… видимо, это тоже последствие еще окончательно не унявшейся истерики.
- За то, что я люблю тебя, - вспомнив строчку из старой песни, ответил я и мягко улыбнулся растерянной и подавленной бывшей ученице. – Не задавай глупых вопросов, Ленок. Любят не за что-то… А с коксом мы справимся, - самым уверенным тоном, что был у меня в арсенале, сказал я, пытаясь убедить в этом и девушку. – Никто и не говорил, что будет легко, но мы обязательно вырвем эту грязную страницу из книги нашей жизни, - промолвил я, направляясь с драгоценной ношей на кухню.
Все то время, пока Лена пила лекарственный настой, имеющий резкий запах пустырника и валерьяны, мы молчали. Истерика вроде миновала, оставив девушке после себя лишь нервные вздохи, чуть дрожащие руки и покрасневшие глаза, но я не торопился начинать разговор, который неизбежно должен был произойти между нами. Пока я просто сидел и в упор смотрел на бывшую ученицу, которая, наоборот, прятала от меня взгляд. Я знал, что она стыдится своей слабости, понимал также и то, что Лена чувствует за собой вину.
Как бы странно это ни звучало, моя совесть тоже не давала мне покоя. Франсуа был прав: Кулемина наркоманка, несмотря на то, что уже несколько месяцев даже не притрагивалась к порошку. А я оказался самонадеянным идиотом, смотревшим на все сквозь розовые очки. И это проявилось не только в том, что я дал сегодня Ленке некоторую часть свободы, которой она воспользовалась отнюдь не так, как я предполагал, а скорее в том, что решил, будто мы можем справиться со столь серьезной проблемой без помощи специалистов. Теперь-то я понимал, что после выписки из Lenox Hill Hospital мне следовало немедленно найти ей хорошего нарколога. Но я был слишком уверен как в себе, так и в Ленке, за что и поплатился. И еще это дурацкое обвинение в предательстве… Додумался, нечего сказать! У нее и так психика расшатана дальше некуда, а такими темпами дело и вовсе может дойти до нервного срыва. Хреновый из меня получается реабилитолог…
- Как ты себя чувствуешь? – спустя несколько минут после того, как девушка допила настой, спросил я.
- Нормально, - тихо пробормотала в ответ она, не решаясь встретиться со мной взглядом.
- Хочешь, я отведу тебя в комнату? – предложил я, подметив, что бывшая ученица выглядит вымотанной. – Поспишь, отдохнешь…
- Нет, спасибо. Вить, я хочу, чтобы ты знал… - замолчала Кулемина, но потом, очевидно, собравшись с мыслями, решительно подняла на меня глаза, - я правда очень раскаиваюсь. И этот поступок… - запинаясь, продолжала блондинка, - в общем, я не хочу, чтобы ты думал, что ты для меня ничего не значишь, что наркотики для меня важнее.
- Я так не думаю, - ответил я, внимательно вглядываясь в лицо сидящей напротив собеседницы. Было заметно, что мои слова ее немного успокоили, хотя сказать точно, поверила ли Лена в их искренность или нет, было невозможно. Поэтому я решился дать понять девушке, что это не пустая болтовня ради ее успокоения. На языке крутилось кое-что еще, и я подумал, что сейчас самое время сказать это: - но считаю, что тебе необходима помощь специалистов.
Моя бывшая ученица дернулась как от пощечины, а потом опустила голову и заерзала на стуле. Я ждал, что же будет дальше, но Лена сидела молча и неподвижно словно статуя. Естественно, я понимал, что эта информация ее не обрадовала, но ждать другого момента, чтобы сообщить о своем решении, тоже не находил правильным. Лучше уж так, по горячим следам, чем через некоторое время опять бередить ее только-только умиротворившуюся душу.
- Тебе надоело возиться со мной, да? – наконец, спросила блондинка хрипловатым от подступающих слез голосом. – Впрочем, рано или поздно это должно было случиться…
- Ты ошибаешься, - спокойным тоном ответил я, стараясь не провоцировать свою девочку на эмоции. – Я уже не раз говорил о своих чувствах к тебе, и сегодняшний инцидент ничего не изменил. Но он открыл мне глаза на то, что как бы я ни старался тебе помочь, как бы ни убеждал себя в том, что вместе мы справимся, одних лишь наших с тобой усилий недостаточно. Любовью наркоманию не победить, Лен, - произнес я, почувствовав горечь от своих же слов, - как бы грустно это ни звучало. По крайней мере, в данной ситуации слишком опрометчиво опираться на одни лишь чувства – один неверный шаг, и это может стоить тебе жизни. А я не готов платить такую цену… Тебе нужна помощь хорошего нарколога, а то и не одного.
- Ты уже все окончательно решил, да? – с пугающей безысходностью в голосе спросила блондинка. Я лишь отвел взгляд, считая этот вопрос риторическим. Конечно, если я сказал об этом вслух, значит мое решение изменится лишь в самом крайнем случае.
Кулемина не спеша поднялась со своего стула и подошла ко мне. Что-то странное было в ее движениях… Наверное, они были нелогичны: я слишком хорошо знал эту девушку, и раньше после таких новостей она скорей стала бы апатичной или снова попала бы в лапы истерики, но никак не приблизилась бы ко мне. Уже один этот факт заставил меня напрячься. Дальше – больше…Не отрывая от меня взгляда, Лена медленно провела по моей щеке двумя пальцами от глаза до самого подбородка, а затем приблизила свое лицо к моему и поцеловала в губы. Хотя слово «поцеловала» не совсем верно, скорее «начала целовать». Она настойчиво пыталась добиться ответа, а я старался изобразить холодную скалу. И знал бы кто-нибудь, как тяжело мне давалось не отвечать на ее ласки, не обхватить ее руками и не усадить на свои колени!
Поняв, что поцелуи не приносят нужного результата, Кулемина спрятала лицо где-то сбоку моей шеи и стала водить там носом, а ее руки неожиданно принялись ползать по моему телу, скрытому под светлой рубашкой. Я стиснул зубы, силясь не застонать от наслаждения. Не стоило отрицать, что я хочу эту девушку… Хочу до умопомрачения! И я не знал, сколько еще продержусь, если она продолжит в том же духе.
Но мне, можно сказать, повезло. Блондинка стала расстегивать рубашку и в определенный момент столкнулась с трудностями: я продолжал сидеть все в той же позе, что мешало моей бывшей ученицей закончить начатое. Когда она подняла на меня растерянный взгляд, я наконец смог заговорить:
- Лен, это мы уже проходили. – Руки Кулеминой дрогнули, а плечи напряглись, выдавая нервное состояние блондинки. – Мне не нужен от тебя один лишь секс. Пойми уже, что я не Вадим, и перестань нас сравнивать… А вернее перестань равнять меня с ним, - еле-еле добиваясь невозмутимости в голосе, который периодически пытался выдать мое возбуждение, произнес я. – Брось свои попытки добиться от меня чего-то, предлагая свое тело, - посоветовал я собеседнице. Получилось грубовато, будто я только что назвал ее проституткой. Видимо, почувствовала это и Лена, потому что спустя мгновение ее щеки стали влажными от прокатившихся вниз слез. Осторожно притянув к себе стоящую напротив блондинку, я стер пальцами эти следы с кожи ее лица и быстро, почти целомудренно чмокнул Лену в губы. – Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Я понимаю, что этот ублюдок последние года два только и занимался тем, что пользовался твоим телом, но я не он! Слышишь, Ленок? Виктор и Вадим похожи только тем, что имена у них обоих с «В» начинаются, и буква «и» в обоих присутствует. Этот выродок заставлял тебя творить такие вещи, которые нормальному человеку даже в голову не придут, я же искренне желаю помочь тебе. Тебе не нужно делать того, что ты делать не хочешь, не нужно бояться, что я ударю тебя, – мне даже мысль противна о том, что я могу поднять на тебя руку, если это делал он, то не значит…
- Мне сложно привыкнуть, - прерывая меня, прошептала Лена, согревая мою кожу своим теплым дыханием. – Чтобы ударить меня ему любой мелочи было достаточно, и… - она едва заметно поморщилась, передергивая плечами, вспоминая, по всей видимости, то, что вспоминать не очень-то и хотелось, - а теперь… Я привыкла бояться… привыкла…
- Знаю, Ленок, - ласково коснулся я прядок белокурых волос девушки. – Со временем это пройдет, обязательно пройдет. И пойми, если я кричу на тебя, то это совсем не потому, что я хочу этого, а просто мне порой не хватает слов, чтобы объяснить тебе… Я хочу для тебя только добра, родная, я хочу, чтобы наркотики перестали быть частью твоей жизни, хочу слышать твой смех, чувствовать твое тепло, - говорил я, поглаживая вновь замолчавшую бывшую ученицу по щеке. – Хочу, чтобы ты радовалась каждому новому дню, чтобы мы с тобой жили долго и счастливо…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |