- Привет, Кулемина, - произнес как в старые добрые времена, естественно, на чистом русском языке. Долго думал над первой фразой и пришел к выводу, что «привет, Кулемина» прозвучит лучше всего. Во-первых, заставит нас обоих вспомнить московское прошлое, которое, за исключением пары-тройки моментов, никак нельзя назвать плохим, а во-вторых, не даст Ленке сильно разозлиться, если она вдруг испытает именно это чувство от встречи со мной.
- Привет, Степнов, - к полному моему удивлению, ответила девушка и обезоруживающе улыбнулась. Я думал, что она по привычке буркнет «здравствуйте, Виктор Михайлович», а она… Разрыв шаблона, черт возьми. Я даже онемел на пару секунд, но потом все же заставил свои мозги снова заработать и пришел к выводу, что, несмотря на показушную доброжелательность, эта блондинка все же сильно на меня обижена.
- Как у тебя дела? – отойдя от первого шока, спросил я, изредка посматривая на недовольного спутника своей собеседницы. Хмурься-хмурься! Все равно не поймешь, о чем мы щебечем с Ленкой на нашем родном языке!
- Хорошо. Впрочем, у тебя не хуже, как я могу заметить, - усмехнулась бывшая ученица, мельком осматривая меня с ног до головы.
- Да… - под ее взглядом почему-то резко стало не по себе. Однако встрявший своим покашливанием коротышка рядом с Кулеминой не дал мне сказать что-либо еще. Сверху вниз посмотрев на этого хоббита, я решил все-таки узнать и о нем. – А это что за недомерок?
- Будем знакомы, Мелков Вадим, - неожиданно заговорил на чистейшем русском спутник блондинки, которая, еле-еле сдерживая смех, наблюдала за тем, как я реагирую на такое развитие событий. Естественно, ни о каком рукопожатии после подобного знакомства и речи не шло.
- Вы ее муж? – спросил я, продолжая держать морду кирпичом. Честно говоря, мне было абсолютно наплевать на чувства этого мужика, и никакого стыда за оскорбление я не испытывал. Единственное, почему жалел о своей не осмотрительности, - боялся, что если этот метр с кепкой значит для Ленки что-то серьезное, а его слово имеет на нее влияние, то я не смогу больше ни увидеться с ней, ни поговорить. А от одного представления этого хотелось повеситься…
- Нет, - ответила за спутника моя бывшая ученица. – Но, можно сказать, жених, - прижалась она к Мелкову, а он приобнял ее, не сводя с меня напряженного взгляда. – Мы уже дату помолвки назначили.
- Поздравляю, - кое-как выдавил из себя я.
- Спасибо, - отозвалась Кулемина.
- Слушай, Лен, может, уделишь мне чуток своего времени? – спросил я, стараясь говорить совершенно непринужденно. – Мы с тобой столько не виделись, а тут такая встреча… Я хотел бы поговорить с тобой, расспросить… про деда, про Рассказова…
- Если Вадик не будет против, то без проблем, - пожала одним плечиком блондинка. Н-да, то ли она не думает, о чем говорит, то ли общаться со мной не хочет. Интересно, Вадик может быть не против, если я всего пару минут назад назвал его недомерком? Однако мы с Леной все же уставились на Мелкова в ожидании его ответа.
- Хорошо, иди, - ответил тот, удивив меня до глубины души. – Если что – звони. Надеюсь, вернешься не поздно?
- Нет, конечно, - улыбнулась девушка, чмокнув своего кавалера в щеку. – Спасибо, Вадик. Не скучай, я скоро буду.
Мужчина кивнул и направился к лестнице, а мы с Кулеминой так и остались стоять у дверей ресторана. Пауза затянулась, и надо было что-то делать. Сначала я чуть было не пригласил бывшую ученицу на ужин, побыв о том, что она только что перекусила, а потом, сориентировавшись, сделал приглашающий жест рукой к выходу на улицу.
- Пойдем прогуляемся? – предложил я, с интересом рассматривая искусно подчеркнутые стрелками глаза Лены. А раньше она так ярко не красилась.
- Пойдем, - согласилась блондинка и стала расправлять полушубок, до сего момента покоящийся в ее руках.
- Позволь мне, - пробормотал я, забирая вещицу из ее рук и помогая девушке надеть верхнюю одежду.
- Откуда такая галантность? – с приятным удивлением в голосе спросила Кулемина, повернувшись ко мне лицом, застегивая меховое изделие.
- Положение обязывает, - улыбнулся я, накидывая куртку на свои плечи. – А как же Гринпис, защита окружающей среды и все такое? – с долей шутки спросил я, кивая на ее одежду.
- Это искусственный мех, - просветила меня девушка, ожидая, пока я расправлюсь со своей молнией. – Так что гринписовцы меня не разорвут, будь спокоен.
- Хорошо. Ну что, пошли?
Приоткрыв дверь, я пропустил Лену вперед, а потом только вышел на улицу сам. На фоне ее Вадима хотелось выглядеть джентльменом, правда для чего – не знаю. Выйдя из здания отеля, мы, не сговариваясь, побрели в сторону тихой аллеи. Несмотря на то, что молчание напрягало, я не спешил начинать разговор, а вот моей спутнице, по-видимому, тишина совсем не нравилась.
- Так о чем ты хотел поговорить-то? – спросила она, первой начав диалог.
- Как дед поживает? – задал я стандартный для начала беседы вопрос. Хотя это не было формалюгой - мне действительно было интересно узнать о Петре Никаноровиче.
- Уже не поживает, - тихо ответила Кулемина, не глядя на меня. От ее слов в горле встал тяжелый комок, а разум просто отказывался верить в услышанное. Впрочем, прошло уже восемь лет, а никто из нас не вечен… - Умер почти два года назад.
- Сердце? – коротко спросил я, имея в виду, конечно же, причину смерти старика.
- Другого и быть не могло…
Я взглянул на бывшую ученицу, и на мгновение мне показалось, что это все та же Ленка. Та же старшеклассница, от которой я уехал. Наверное, больше всего это объяснялось выражением ее глаз. Именно сейчас из них пропал тот огонек коварства и чисто женской лукавости, которого раньше в глазах тогда еще одиннадцатиклассницы никогда и не было. Кулемина приобрела его в процессе жизни. Жизни без меня… И в целом она вся поникла: плечи опустились, голова тоже перестала величественно держаться на уровне. Весь вид девушки говорил о том, что эта тема для нее болезненна.
- Мне жаль, Лен… - единственное, что смог из себя выдавить.
- Мне тоже, - ответила моя спутница и потихоньку стала возвращать себе облик «новой Лены», как я его окрестил. И у меня уже сложилось представление о нем в виде ассоциаций. Пока что «новая Лена», на мой взгляд, являла собой самоуверенность, горделивость, некоторую бесцеремонность и нагловатость, а также, в какой-то степени, циничность. Впрочем, я могу и ошибаться, ведь мы только недавно встретились с Кулеминой после довольно долгой разлуки. – А ты живешь тут, в Нью-Йорке?
- Да, у меня свой особняк, - ответил я, не акцентируя внимание на вопросе жилья, но девушку, видимо, немного удивил мой ответ.
- Да? И где, если не секрет? – полюбопытствовала она.
- В Манхэттене, сто пятьдесят по Коламбус Авеню.
- Манхэттен… - задумчиво повторила Лена. – Клево! Сколько же ты зарабатываешь, что уже и жильем собственным обзавелся? Тем более, особняком!
- Он мне по наследству достался, - не стал темнить я. С неба начали падать крупные хлопья снега, и я, поймав себя на мысли, что чуть было не приказал Кулеминой надеть капюшон, натянул «отросток» куртки на свою голову. Моя спутница, с минуту подумав, все же последовала моему примеру. – А Рассказов как там?
- Честно говоря, не знаю, - пожала плечами блондинка. – Я в Москве не была практически с того дня, как деда похоронили, а Игоря Ильича после окончания школы и не видела-то толком, - задумчиво произнесла она, глядя куда-то вдаль. Меня же покорежил тот факт, что Игорька она до сих пор называет по имени-отчеству, уважительно, а я будто никогда и не был для нее учителем! – А пока училась, все у него хорошо было… Он классный мужик. Очень помог мне выйти из состояния овоща, в котором я одно время пребывала.
- Это из-за моего отъезда? – осторожно спросил я, но ответить Лене помешал звонок мобильного телефона.
Девушка извинилась и немного отошла в сторону. Разговор ее я не слышал, а улавливал лишь отдельные фразы, произносимые на английском языке. Она явно еле сдерживалась от того, чтобы на кого-то накричать, и состояние ее отнюдь нельзя было назвать спокойным. Закончив беседу, Кулемина убрала телефон в карман и вернулась ко мне.
- Извини, мне нужно идти… Сегодня никак не могу уделить тебе больше времени, - огорошила она меня такими простыми словами. Но надежда моя, уже начавшая было загибаться, вновь подняла голову после следующей фразы блондинки. – Если хочешь, мы встретимся в другой день. Мы с Вадиком планируем остаться здесь до конца недели…
- А ты сама-то хочешь? – спросил я, подавив в себе первое желание заорать: «хочу!».
- Можно было бы… - слегка приподняла уголки губ Лена. – Я хочу получше узнать, как ты живешь, чем дышишь…
Обменявшись номерами телефонов, мы улыбнулись друг другу на прощанье, и каждый побрел к себе. Почему-то меня не покидала уверенность в том, что звонок этот был от ее ненаглядного Вадима. Он специально не дал нам погулять, специально попросил Ленку вернуться. Ну да ладно… Мы еще встретимся, а это самое главное! И надеюсь, что в следующий раз никакие Вадимы в наше общение не влезут!
Впрочем, о том, как скоро состоится встреча, я еще даже не догадывался…
Звонок видеодомофона застал меня практически врасплох уже почти ночью. Удивившись столь припозднившемуся гостю, я подошел к устройству и, к своему великому удивлению, увидел на экране блондинку в уже знакомом полушубке. Девушка зябко куталась от прохладного ветра, а я, переборов первый шок, нажал на кнопку, в результате чего Лена поняла, что ее готовы выслушать.
- Пустишь? – с легкой улыбкой спросила она, глядя в камеру.
Без лишних слов я открыл ворота, а потом распахнул и дверь, ведущую в само мое жилище. По дорожке быстрыми, но нелепо маленькими шажками, совершенно не свойственными той Кулеминой, которую я знал, ко мне приближалась она. Конечно, на таких каблуках широко не походишь… Все тот же полушубок, неприлично короткая юбка, колготки телесного цвета. И без шапки… Вот ведь дурында! Вроде бы уже взрослый человек, а у меня создается такое стойкое впечатление, что раньше, в семнадцать, она была умнее.
- Привет еще раз, - все с той же неизменной улыбкой бормотнула она.
- Почему без шапки? – недовольно спросил я, подхватывая сброшенный полушубок и вешая его в шкаф.
- Ой, не включай строгого физрука, - поморщилась блондинка, сняв с себя сапожки и пошевелив накрашенными пальчиками на ногах. – Этот образ тебе больше не идет.
- Почему? – приподнял я одну бровь, доставая припасенные на случай визита гостей тапочки и кладя их перед Кулеминой.
- Не знаю, - беспечно пожала плечиками бывшая ученица, а потом пристально посмотрела на меня, и через несколько секунд ее губы снова изогнулись в полуулыбке. – Просто ты уже другой. Ты теперь бизнесмен… весь такой важный и представительный. И вот эта ненужная никому нравоучительность сюда как-то не вписывается. Не находишь? – произнесла Лена, с интересом осматривая обстановку коридора, в котором мы так и стояли.
- А бизнесмен не может быть нравоучительным? – хмыкнул я, несогласный с ее теорией.
- Может, - задумчиво проговорила девушка, подойдя к висящей на стене картине и проводя пальцем по ее рамке, - но в несколько ином плане, на мой взгляд. Ну, типа «Не загрязняйте окружающую среду!» или «Руки прочь от бельков!». А «Надень шапку» звучит как-то несолидно…
- Дома мне солидность и ни к чему, - заметил я, а потом все же перевел тему в интересующее меня русло. – Как ты здесь оказалась?
- Ты сам дал мне свои координаты, - напомнила Кулемина, отвлекаясь от созерцания живописи. – Я взяла такси, назвала твой адрес, - приближаясь с каждым словом на шаг, как маленькому объясняла мне блондинка, - и вот я тут! А ты не рад меня видеть? – неожиданно остановилась она буквально в метре от меня.
- Почему же? Рад, - поспешил заверить ее я, заметив все ту же лукавую улыбку, вновь заигравшую на алых губах. – Просто мне показалось, что твой бойфренд не особо приветствует наше общение.
- Вадик? Забудь о нем! - приблизившись еще на несколько сантиметров, усмехнулась Лена. – Он, как и любой нормальный мужчина, просто ревнует.
- А у него есть для этого повод? – тоже не смог сдержать пренебрежительный смешок я. Интересно, откуда моя бывшая ученица взяла эту логику? Если мужчина уверен в себе и своей женщине, следовательно, не ревнует ее к первому встречному-поперечному, то он ненормален?
- Думаю, есть…
Что произошло дальше, я даже не сразу понял. Кулемина, сделав всего пару шагов, неожиданно оказалась настолько близко, что мне в нос ударил аромат ее духов. Недешевый, кстати говоря, аромат… А потом девичьи руки обхватили мою голову, после чего я почувствовал на своих губах ее нетерпеливые губы… Почему-то первой разумной мыслью было не «Что она делает?», а «А целоваться она стала совсем по-другому…» Я прекрасно помню первый наш поцелуй в сумраке коридора московской квартиры, и то, что происходило сейчас, мало его напоминало.
Только спустя секунд десять до моего мозга все-таки дошло, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Однако Лена, будто почувствовав мое сомнение, не отрываясь от моих губ, слегка навалилась на меня, заставив отступить назад. Шаг, еще один, третий, и вот я уже ощущаю спиной прохладную поверхность стены. Блондинка же, видимо, для закрепления результата прижалась ко мне всем телом, приподняв правую ногу и водя ею по моим нижним конечностям. Дремавший доселе самец внутри меня мгновенно пробудился, и рука сама собой подхватила стройную ножку девушки под коленкой.
- Без колготок! – рассердился я, почувствовав нежную кожу без намека на хоть что-либо ее прикрывающее. – Бестолочь! – прошипел в губы своей ночной гостье, пытаясь понять ее намерения.
- Сам болван! – не осталась в долгу Кулемина и довольно болезненно прикусила меня за нижнюю губу. – И вообще, меньше слов – больше дела! Я не болтать сюда пришла!
- А зачем ты пришла? – включил я дурачка, чувствуя, как прохладная девичья ручка, пробравшись под домашний свитер, прошлась по моему прессу.
- Ну точно болван… - шуточно закатила изумрудные глаза блондинка, а потом вполне серьезно, правда чуть более тихо, более интимно добавила, - я хочу того, что не получила от тебя восемь лет назад. Я хочу тебя.
- А Вадик? – не в силах сопротивляться желанию я также запустил руку под легкую блузку Лены и стал нежно поглаживать ее спину.
- Да забудь ты о нем! – нетерпеливо воскликнула бывшая ученица. – Сегодня он нам не помешает, обещаю!
- Как знаешь…
Выдержка полетела к чертям вместе с рассудком и моралью. В спальне, на огромной кровати, мы очутились практически через три секунды, хотя идти до нее было никак не менее пятнадцати. Жаркие поцелуи, неразборчивый шепот, мучительно долгое раздевание друг друга… Ласки руками, губами и всем, что для этих целей вообще подходило… А потом… да-да, тот самый момент единения тел, когда из моей груди вырвался несдержанный рык, а Ленка, изогнувшись, огласила комнату своим стоном, выражающим все наслаждение, получаемое ею от происходящего. Правда сил держать чувства под контролем не было ни у нее, ни у меня, и самый первый наш раз, который мог бы случиться еще восемь лет назад, не будь я против, довольно быстро привел нас к наивысшей точке наслаждения. А вот потом, передохнув, мы начали ухищряться, как могли…
Что она творила, вы бы знали! М-м-м… одно могу сказать точно: если все эти годы я считал, что поступил правильно в тот вечер, не пойдя на поводу ни у ее, ни у своих собственных чувств, то сейчас я начал сильно в этом сомневаться. Нет, той частью мозга, в которой осталась некая капля разума, я понимал, что тогда это действительно было недопустимо. Конечно, и я поступил не лучшим образом: надо было либо объяснить все Ленке нормально, по-взрослому, максимально открыто, либо как-то переключить ее внимание и, оставшись с ней, попытаться успокоить, ведь тот период жизни был не самым легким в ее судьбе. Я же трусливо сбежал, побоявшись того, что дамба принципов, убеждений, нравственности и выдержки не устоит под напором чувств и эмоций, которые во мне вызывала эта старшеклассница. А сейчас же я, в моменты коротких передышек, думал, а может все-таки стоило тогда поддаться на ее провокацию? Наверное, все сложилось бы совсем иначе, но чего теперь уже рассуждать…
Угомонились мы лишь глубокой ночью, если не сказать ранним утром, когда до рассвета оставалось всего несколько часов. Я обнимал такое родное и вместе с тем такое чужое тело некогда любимой девушки, а она, прижавшись лбом к моему плечу, то ли дремала, то ли просто лежала с закрытыми глазами. И вроде бы после такого я должен пребывать в состоянии, близком к эйфории, но нет… Меня, как назло, одолевали сплошь и рядом тяжелые мысли, а к блондинке появилось несколько вопросов.
И все-таки это уже не та Ленка, что была… У этой, похоже, нет ни принципов, ни нравственной составляющей, ни уважения к чувствам другого человека. Впрочем, с последним я погорячился – черт знает, какие у них с этим Вадимом там отношения. В любом случае, ее визит ради секса меня совсем не польстил, а, скорее, наоборот, разочаровал. Любовница она, конечно, прекрасная, но вот завидовать ее жениху я все же не стал бы.
Лежащая рядом блондинка лениво потянулась и, закутавшись в легкий плед, служивший покрывалом одному из кресел, встала с кровати. Вальяжным шагом она скрылась в коридоре, а спустя несколько секунд вернулась оттуда с пачкой недешевых тонких сигарет и зажигалкой. Читать ей лекции, насколько я уже понял, было бесполезно, поэтому я никак не прокомментировал ее желание потравиться никотином. В конце концов, ей уже не пять лет, и только что она прекрасно дала мне это понять. Правда когда Кулемина щелкнула зажигалкой, я не удержался.
- Выйди! – рявкнул я, не желая, чтобы комната провоняла дымом. Блондинка, бросив на меня кроткий взгляд, покорно пошла в коридор, ко входной двери.
Я же не торопился пока вставать, раздираемый серьезными размышлениями. Странная она, эта Кулемина… Совершенно не похожа на ту девушку, которую я когда-то знал. Ее будто подменили на персону, с которой я никогда знаком не был. Хотя я, благодаря дядюшкиному влиянию, наверное, тоже сильно изменился…
- Бр-р-р, холодно на улице, - кутаясь в плед, пробормотала бывшая ученица, выходившая курить, по всей видимости, на крыльцо дома.
- Ты бы еще совсем голая туда вышла, - недовольно хмыкнул я.
- Эх, все-таки нравоучения у тебя в крови, - не обратив особого внимания на мои слова, посетовала Лена, нырнув обратно в постель. Я ничего ей на это не ответил, только чуть поморщился от возникшего табачного запаха.
В моей голове до сих пор не укладывалось, что Ленка, та самая Ленка, которую я когда-то считал лучшей, в которую был влюблен, чистоту которой побоялся опорочить, что она так изменилась. Интересно, что так скривило ее жизненную дорожку? Почему вдруг эта девушка стала такой… да черт возьми, распутной! У меня другого слова не находится просто.
- О чем задумался? – игриво спросила Кулемина, повернувшись на бок и оказываясь лицом ко мне.
- Кто стал твоим первым? – вырвался у меня вопрос, который давно уже меня волновал.
- Я же тебе еще восемь лет назад сказала, что у нас с Гуцуловым все было, - усмехнулась блондинка, видимо, приняв меня за склеротика.
- А я тебе еще восемь лет назад не поверил, - признался я, не глядя на свою собеседницу. – Так кто? Не Вадим же…
- Мог бы стать ты, - игриво провела пальчиком по моей груди блондинка. – Но ты не захотел, - тон ее голоса стал капризно-обиженным, а продолжать фразу девушка, по всей видимости, и не думала. Тонкий палец теперь заменила ладонь, легко скользящая по моей коже. Не могу сказать, что подобные движения не вызывали у меня никаких эмоций, и когда рука Кулеминой стала плавно спускаться вниз, я все же перехватил ее за запястье.
- Лен! – с укоризной воскликнул я, недовольно глядя на бывшую ученицу. – Ты так и не ответила! – напомнил я ей, не желая опускать вопрос.
- Игорь, - наконец-то призналась некогда спортсменка, а я лишь невесело усмехнулся сам себе.
- Все-таки Гуцулов, - пробормотал я, поджав губы.
- Все-таки Рассказов, - огорошила меня одной-единственной фразой лежащая рядом блондинка. Я даже не сразу вник в смысл ее слов. Ну как могут быть связаны ее первый раз, про который и велась речь, с Рассказовым? – И не смотри так на меня. Да, наш историк! – видимо, взгляд у меня был настолько недоверчивый, что Лена решила подтвердить свои слова.
- Но… как? – кое-как выдавил из себя я, даже с помощью воображения не сумев представить себе эту парочку вместе. – У него же Софья… была…
- Ну, как-то так… - снова с совершенно невозмутимым выражением лица пожала плечами моя бывшая ученица, будто рассказывала вовсе не про свой первый опыт близости с мужчиной, а о том, как ей в метро кто-то случайно наступил на ногу. – Я же уже говорила, что он после твоего отъезда меня поддерживал очень хорошо. Лучше, наверное, чем кто бы то ни было, - пустилась в воспоминания Кулемина, и лицо ее наконец-то стало серьезным. Я же почувствовал себя как-то неуютно, когда разговор зашел о моем отъезде и реакции на него Ленки. – Ранетки, дед – они, конечно, тоже были рядом и старались отвлечь, но у Игоря Ильича это получалось лучше всего. А потом, на выпускном, мы с ним наклюкались хорошенечко и… случилось то, что случилось.
- Рассказов? - все еще не веря в услышанное, воскликнул я.
- Ну да... А чего ты так удивляешься? - забавлялась моей реакции собеседница. - Я же говорю, мы выпили... много выпили... Естественно, стрезву он никогда не пошел бы на это, а тут... Он просто поддержать меня хотел.
- Подержать он, по-моему, тебя хотел... - недовольно буркнул я и через мгновение добавил, - за какую-то часть тела.
- Не завидуй, - ухмыльнулась блондинка, ткнув меня в бок. - У тебя была прекрасная возможность стать моим первым и не исключено что единственным мужчиной, ты сам ее упустил... А Рассказов... он классный малый! Очень заботливый и аккуратный. Знаешь, я, даже несмотря на свое нетрезвое состояние, помню, каким осторожным он был, как старался избавить меня от боли, - говорила Лена с некоторым восхищением в голосе, а во мне все больше нарастало раздражение. - Я нисколько не жалею, что мой первый раз произошел именно с ним.
- Да? - хмыкнул я, стараясь скрыть все свои истинные эмоции. - И где же он теперь, твой Рассказов?
- С Софьей Сергеевной, - спокойно ответила девушка.
- Что ж он как порядочный на тебе не женился? - усмехнулся я, чувствуя, как медленно, но верно теряю уважение и к другу. - Обесчестил и вернулся к своей девушке? Очень благородно!
- Ты зря глумишься, - не разделила моей насмешки Кулемина. - Игорь Ильич очень переживал по этому поводу утром... Я ему говорила, что все нормально, что я ни о чем не жалею, что мне все понравилось, а он корил себя....Говорил, что не простит себе этого, что совершил очень низкий поступок по отношению к двум девушкам: ко мне и к Софье Сергеевне. Ее, кстати, на тот момент не было в городе… Не помню уже, куда там она уехала, но факт остается фактом.
- И чем все дело кончилось? – спросил я уже вполне серьезно.
- Да ничем… - махнула рукой блондинка. – Рассказов на фоне чувства вины с ума сходить начал, и мне пришлось взять все в свои руки. Я кое-как узнала телефон Денисовой, позвонила ей и сказала, что мне надо с ней встретиться. Она, конечно, удивилась, но адрес все-таки дала, и на следующий день я с самого утра поехала в другой город, а к обеду уже была на месте.
- Смелая ты, - перебил ее я, пытаясь представить себе реакцию девушки, к которой в другой город приезжает бывшая ученица, чтобы сообщить о том, что мужчина первой представительницы слабого пола изменил ей с ней. Хотя Софья всегда отличалась выдержкой… Я даже не помню, чтобы она когда-нибудь кричала, по крайней мере, при мне.
- Слушай, я напортачила, значит я и должна была исправить, - разумно произнесла Лена, мельком взглянув на меня. – Из-за меня двое хороших, а главное любящих друг друга людей могли разойтись, а мне этого очень не хотелось, - сказала блондинка, и вот сейчас, когда лицо ее было предельно серьезным, а глаза напряженно смотрели куда-то в одну точку, я снова стал замечать в лежащей рядом девушке знакомые черты своей любимой спортсменки. – Я честно рассказала ей все и попросила, чтобы она не бросала Игоря Ильича, потому что он ее по-настоящему любит, а то, что произошло… Ну, у кого из нас не бывает ошибок? Я понимаю, что простить измену не так легко, но все же…
- И что тебе Софья ответила? – с искренним любопытством спросил я.
- Она внимательно меня выслушала, а потом сказала, что, только встретившись с Рассказовым с глазу на глаз, поймет, сможет ли она его простить. Благо ему хватило ума не врать и не умалчивать случившееся: он честно ей во всем признался и, ни на что уже не надеясь, сказал, что недостоин такой девушки… И Денисова его простила, - при этих словах на губах Кулеминой появилась легкая улыбка. – Не знаю уж, что сыграло свою роль: то ли тот факт, что они какое-то время не видели друг друга, то есть не было особо места эмоциям, зато было время подумать и все взвесить, то ли то, что Игорь Ильич нашел в себе смелость признаться любимой девушке в измене… а может и все сразу. В любом случае, когда я уезжала из России, они уже были женаты и вполне себе счастливы.
-А-а-а… - хотел я задать еще какой-то вопрос, но в этот момент раздалась приглушенная мелодия из коридора. Быстро встав с кровати, нисколько не стесняясь своей наготы, блондинка ушла на звук, а через несколько секунд я уже имел возможность слышать ее реплики, направленные звонившему:
- Да… Уже? Хорошо, я скоро буду… Ну не злись! Сейчас выезжаю… Ага.
- Уже уходишь? – приподняв одну бровь, спросил я у бывшей ученицы, которая слишком быстро появилась в комнате – видимо, возвращалась, разговаривая по телефону
- Да, мне пора, - улыбнулась она, начиная собирать свои вещи с пола. – Я итак у тебя задержалась, мне надо было давно уже вернуться.
- Что, Вадик тебе конкретный запас времени на любовников дает? – хмыкнул я, чувствуя нарастающее недовольство. Первый раз у меня было такое ощущение, что меня поимели, а теперь выкидывают.
- Вадик не знает, что я здесь, - ответила Кулемина, быстро натягивая на себя вещи.
- А что будешь делать, если залетишь от меня, Ленк? – вспомнив, что о защите мы и не подумали, чуть насмешливо спросил я.
- Не залечу, - уверенно ответила блондинка. – Спиралька плюс таблеточки, и голова о детях не болит.
- Видимо, от своего Вадима ты не горишь желанием иметь потомство, раз используешь аж два метода контрацепции одновременно, - вставая с кровати, дабы закрыть дверь за почти одетой Леной, произнес я.
- Зато, видишь, и с тобой мне не надо ни о чем волноваться! – улыбнулась бывшая ученица, направившись в коридор.
- Ну что ж, будет время – звони, пиши. Я был рад увидеться с тобой, - пробормотал я, испытывая двоякие чувства. С одной стороны, было обидно так скоро расставаться, не успев наговориться, насмотреться на родное, пусть и непривычно измененное макияжем лицо, а с другой – мозг упорно твердил, что это уже не Ленка, не та Кулемина, которой я восхищался еще там, в Москве, что эту девушку надо отпустить, потому как изменить ее уже не получится.
- Степнов, ты от меня так просто не отделаешься! – шлепнула меня по плечу бывшая ученица, широко улыбнувшись. – У нас с тобой еще целая неделя есть на то, чтобы успеть насладиться друг другом. Тебе же понравилось? Понравилось же, признайся…
- Допустим, - чуть склонил я голову набок, глядя на эту незнакомую мне девушку легкого поведения.
- Лично я не привыкла упускать возможность получить удовольствие… Так что я не прощаюсь, - подмигнула Лена и стала открывать замки. – Еще увидимся!
Блондинка вышла из дома, а потом, оказавшись уже за забором, махнула мне рукой и пошла куда-то в сторону. Я же захлопнул дверь и прижался к ней спиной, пытаясь разобраться в себе. С одной стороны мне претит разгульное поведение бывшей ученицы, но с другой – я не в силах отказаться от нее сейчас. Это какая-то своеобразная форма ностальгии… Все равно, что найти какую-нибудь старую, бывшую когда-то дорогой игрушку, которая посерела со временем, стала грязной и обносившейся. Только вот плюшевое изделие можно постирать и подшить там, где надо, а вот Кулемину от ее грязи и распущенности уже, к сожалению, не отмоешь…
На следующий день девушка продолжила удивлять меня своими навыками в интимном плане. Вадим, насколько я понял из ее сбивчивого шепота мне в губы, уехал в соседний город по делам своего бизнеса примерно до обеда завтрашнего дня, а Кулемина, воспользовавшись свалившейся на нее свободой, приехала ко мне.
Сегодня, несмотря на то, что времени у нас явно было больше, чем вчера, мы даже не смогли дойти до спальни. Коридор моего дома, пожалуй, еще не видел более развратных сцен, чем те, что происходили здесь сегодня. Ленка набросилась на меня словно тигрица во время течки, а я и не стал ее останавливать… Зачем? Девочка хочет развлечься? Ну что ж, я только за…
Жаркие поцелуи, оставляющие влагу на губах и коже, которой касались губы и язык, треск срываемой одежды… Причем моей одежды. Эта блондинка опять пришла полуголая, то бишь в одной юбочке, туфельках, легкой кофточке и какой-то осенне-весенней курточке. Правда нотации сегодня практически сразу утонули в поцелуях, а вскоре и вовсе выветрились из головы, когда Лена стала обнажать мое тело. Ее проворные пальчики настолько легко справлялись со шмотками, что у меня в голове невольно созрел вопрос: интересно, насколько часто ей приходилось снимать с мужиков одежду, что это у нее не вызывает никаких затруднений? Хотя о чем я говорю, если Кулемина не только раздевает партнера мастерски, но и просто божественно делает минет?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |