Петля желания. Сандра Браун 26 страница

Беллами будет напугана.

– Дент?

Он понял, что сенатор закончил изложение своих условий, и, по всей видимости, последние его слова требовали какого-то ответа, так как они с Голлом вопросительно уставились на Дента.

– Э-э-э… да, – пробормотал он, надеясь, что такой ответ вполне сойдет.

Голл вынул сигару изо рта:

– И это все, что ты можешь сказать?

Дент встал и обратился к сенатору:

– Ваш самолет – настоящая мечта. И я смогу управлять им лучше, чем кто бы то ни было. Но сейчас я должен идти.

Пробираясь между столиками, он услышал усмешку сенатора:

– Он всегда так торопится?

– В последнее время да, – ответил Голл. – Он влюбился.

Дент толкнул дверь, которую тут же распахнуло ветром. Он не остановился, чтобы закрыть ее, и, наклонив голову навстречу хлещущему в лицо дождю, побежал.

Дрожащими руками Беллами стряхнула осколки разбитого стекла с рамки и провела пальцами по самой фотографии. Затем внимательно рассмотрела всех членов семьи, запечатленных на ней, пытаясь понять, что же так насторожило ее в этом снимке.

Сверкнула молния. Беллами невольно съежилась. И на мгновение как будто снова оказалась в том далеком прошлом, в лесной части парка, охваченная ужасом и прячущаяся в кустах, когда ей было двенадцать лет. Ей хотелось укрыться от дождя, но она была настолько напугана, что боялась пошевелиться.

Воспоминание было до такой степени ярким и отчетливым, что Беллами даже стало страшно. Ее дыхание сделалось громким и прерывистым. Подняв фотографию, она обошла вокруг стола и опустилась на колени перед шкафчиками под книжными стеллажами. В них находились все материалы, которые она собрала за время работы над «Петлей желаний».

Беллами поручила Декстеру переслать ей все папки, которые оставила, покидая Нью-Йорк.

Когда бумаги прибыли, она попросила отца найти для них свободное место у себя в кабинете.

Стоя на коленях, Беллами вытащила толстые папки, разложила их перед собой на полу и начала лихорадочно сортировать в поисках той, где хранились фотографии урагана и его последствий. Она вырезала их из журналов, газетных статей, скачивала с Интернета и распечатывала, пока у нее не накопилось несколько десятков снимков, сделанных в тот роковой день в Остине.

Но сейчас она искала одну-единственную, совершенно конкретную фотографию, и искала с такой лихорадочной поспешностью, что в ходе первого просмотра даже пропустила ее и нашла только со второго раза. Под ней была подпись: «Знаменитое семейство разыскивает потерянных родственников среди разрушений».

Сотрудник «Листон Электроникс», который прихватил на пикник фотоаппарат, сделал этот снимок через несколько минут после урагана. Заметные на заднем плане последствия опустошений, произведенные сти-хией, создавали сюрреалистическую картину. Фотография запечатлела людей в слезах, в разорванной одежде, едва начавших приходить в себя после пережитого ужаса.

На переднем плане стояли Говард, Оливия и Стивен. Говард держал Оливию за руку, у него на лице были заметны следы слез. Рука Стивена поднята, лицо закрыто локтем.

На лице у Оливии суровое, даже жестокое выражение. Какой контраст с той улыбкой, с которой ее засняли утром на парадных ступеньках дома.

Беллами положила обе фотографии рядом.

Да, контраст между обликом Оливии на одном снимке и на другом был потрясающий.

Гораздо меньше в глаза бросалась разница между блузками на ней. На первой фотографии у нее бабочка на горле. На второй…

Беллами уронила снимки и закрыла лицо руками, волна воспоминаний нахлынула на нее. Ее как будто в мгновение ока перенесло через временную петлю, и вот она уже снова там, пробирается по лесу в поисках Сьюзен, которая ушла из павильона вместе с Аланом Стриклендом.

Беллами хотелось застать ее вместе со Стриклендом, чтобы поставить в такое же неудобное положение, в какое Сьюзен поставила ее саму своими безжалостными словами о ней и Денте. Но она нашла ее лежащей на земле лицом вниз с задранной юбкой и голыми ягодицами.

В руке Сьюзен сжимала сумочку. Она не шевелилась. Беллами сразу же поняла, что сестра мертва.

Но Беллами потрясло еще и то, что рядом со Сьюзен стояла Оливия и смотрела сверху вниз на распростертое тело. В руке она держала развязанную бабочку, которая до того была у нее на шее.

Конец тесемки волочился по земле.

Беллами хотелось закричать, но она буквально оцепенела от ужаса и потрясения. Так она и стояла, не шевелясь и затаив дыхание. Дышать действительно было очень трудно, так как воздух, казалось, сделался каким-то густым. Да и лес тоже стал мистически загадочным, тихим и неподвижным. Все вокруг как будто замерло.

Не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни хруста веток, ни шороха листьев. Создавалось впечатление, будто природа застыла, созерцая страшное преступление – то, как Оливия задушила свою падчерицу.

И тут гробовую тишину нарушил сильный порыв ветра, раздался рев бури, и Беллами упала на землю. Перемена в состоянии природы вывела из оцепенения и Оливию. Она повернулась и стала пробираться сквозь кусты и деревья по направлению к павильону.

Беллами тоже с огромным трудом поднялась на ноги и вслепую побрела по лесу. Ветер хлестал ее по лицу, дышать становилось все труднее, а волосы в наэлектризованной атмосфере вставали дыбом. Никогда раньше она не слышала подобного шума. Он напоминал рев дракона, готовящегося к прыжку. Но не от жуткого урагана пыталась ускользнуть Беллами. Она бежала от увиденного кошмара. Она инстинктивно искала укрытие не от ветра и падающих деревьев, а от того ужаса, свидетельницей которого невольно стала.

Когда Беллами наконец добежала до рыбацкого домика, ее легкие разрывались от боли, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она ввалилась внутрь домика и стала искать место, где можно спрятаться, даже несмотря на то, что одну часть металлической крыши снесло, а другой частью прорезало строение, подобно ножу гильотины, и рассекло лодку на две части. У Беллами началась истерика. Она закрыла голову руками и попыталась забиться в какой-нибудь уголок, где бы ее никто не увидел.

Дождь хлестал по окнам отцовского кабинета. Где-то поблизости сверкнула двойная стрела молнии. За ней последовал оглушительный раскат грома. Лампа на столе замигала и погасла.

Беллами снова захотелось убежать куда-нибудь и спрятаться, как в тот день в рыбацком домике, но она уже не была тем ребенком и если сейчас поддастся страху, то никогда не узнает того, что даже внезапно проснувшаяся память не смогла ей открыть.

Беллами дотянулась рукой до края стола и, опершись на него, поднялась на ноги. Она закрыла глаза, чтобы не видеть яростной грозы за окном, сделала несколько глубоких вдохов и вышла из комнаты.

Света не было во всем доме, но Беллами без труда нашла дорогу к главной лестнице.

Ухватившись за балясину, она остановилась. Ее изогнутая резная поверхность показалась ей угрожающей. В доме оказалось настолько темно, что Беллами даже не могла разглядеть, где вверху заканчивается деревянная колонна, но усилием воли она заставила себя поставить ногу на нижнюю ступеньку и начала подниматься.

Время от времени Беллами ослепляли яркие вспышки молнии, заставлявшие ее хвататься за балясину и ждать, пока сможет хоть что-то различать во мраке. Выйдя на площадку второго этажа, она бросила взгляд в глубь длинного коридора. Там царила непроглядная тьма. Только из-под двери спальни Оливии и Говарда сочился слабый лучик света. Беллами быстро проследовала к двери и, даже не постучавшись, повернула ручку и вошла.

Маленькая свечка мерцала на ночном столике. Оливия лежала на кровати, накрывшись одеялом.

– Оливия?

Та приподняла голову с подушки:

– Беллами… – И совсем тихо она добавила: – Стивен уехал.

Беллами подошла к кровати. Оливия бросила взгляд на руку Беллами, в которой та сжимала две фотографии. Затем взгляд Оливии переместился на лицо Беллами, и несколько мгновений она внимательно всматривалась в ее глаза.

Наконец она сказала:

– Ты все знаешь.

Беллами кивнула и присела на краешек кровати. Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. Первой напряженное молчание нарушила Оливия:

– Как ты смогла догадаться?

– Я не догадалась. Я просто увидела эти фотографии и вспомнила.

Оливия вопросительно посмотрела на нее.

Беллами рассказала ей о своей потере памяти.

– Даже когда я писала книгу и была полностью сосредоточена на том трагическом дне, кое-какие моменты ускользали из моей памяти. Но вот теперь все вернулось.

– Ты видела, как я это сделала? – почти шепотом спросила Оливия.

– Я видела, как ты стояла над ее телом с развязанной бабочкой от блузки в руке.

– Да. После урагана никто не заметил, что ее больше нет. С людей почти полностью срывало одежду. Одного ребенка нашли совсем голым. Воронка в буквальном смысле слова затянула одежду малыша.

– Ты просто бросила бабочку среди обломков. И орудие убийства исчезло, когда убирали последствия урагана.

– Потом считалось, что Сьюзен задушили ее же собственными трусиками.

– Значит, те трусики, которые нашли в доме Стрикленда сегодня…

– Да, я уверена, что это ее трусики. Алан, наверное, передал их брату до своего ареста, ведь они могли стать дополнительной уликой против него.

– И ты знала, что они у него?

– Знала. Конечно, у меня не было доказательств, но я догадывалась. Я была уверена, что полиция их найдет и они станут решающей уликой против него. Но они не нашли. Не могу понять, зачем Рей хранил их все эти годы?

Беллами была потрясена тем, с каким спокойствием и почти равнодушием Оливия вспоминала те страшные события.

– Но что же случилось там, в лесу, Оливия?

Она глубоко вздохнула:

– Я видела, как Сьюзен вышла из павильона с тем парнем. Он следовал за ней, как самец за разгоряченной самкой. Она действительно была такой, ты ведь знаешь.

Практически постоянно. От нее исходил какой-то животный запах. Или что-то такое. Я не знаю. Но мужчины это всегда ощущали. Так или иначе, я последовала за ними. Я не хотела, чтобы она своими проделками испортила нам праздник. И я услышала их раньше, чем увидела. Омерзительные звуки. Как животные во время случки. Его тяжелое дыхание, ее сладострастные стоны. Сьюзен стояла, прислонившись к дереву. Верхняя часть ее летнего платья была приспущена. Он ласкал ее грудь. Руками, губами. Создавалось впечатление, что он полностью поглощен этим занятием, но у Сьюзен был скучающий вид. Она внимательно смотрела в небо. Она заметила, что все вокруг стало каким-то странным, как будто приближается ураган. Но он либо не слышал того, что она говорила, либо не обратил внимания. Она назвала его по имени и слегка оттолкнула от себя. «Я не хочу вымокнуть под дождем», – сказала она. Он рассмеялся и ответил: «Тогда нам следует поторопиться». Он расстегнул и спустил штаны. Сьюзен взглянула на него и захихикала. «Спрячь этообратно в штаны», – фыркнула она. «Если я этогде-то и спрячу, то только не в штанах», – ответил он.

Оливия содрогнулась.

– Они вызвали у меня такое отвращение, что я была уже готова повернуться и уйти.

Мне совсем не хотелось наблюдать за ними. Но тут Сьюзен ударила его по руке. «Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Я не собираюсь здесь оставаться и портить свое праздничное платье!» – крикнула она. Он попытался уговаривать ее, вначале шутливо, потом со все большей злостью. В конце концов грубо обругал ее, натянул штаны и собрался уходить. Со смехом она попросила его не злиться на нее. И тогда я увидела, как она снимает трусики и швыряет их ему, словно мячик, советуя ему пользоваться ими, когда он будет заниматься мастурбацией, и при этом обязательно думать о ней.

Оливия на мгновение закрыла глаза.

– Конечно, она использовала гораздо более грубые слова. – Мгновение она молчала, затем глубоко вздохнула и продолжила: – Сьюзен поправила одежду и волосы. Как бы красива она ни была, в тот момент она вызывала у меня отвращение. Мое отношение, по-видимому, слишком ярко отразилось у меня на лице, потому что, увидев меня, она крикнула: «Что тебе надо?» Она нисколько не смутилась, и ей было даже не интересно знать, сколько времени я провела рядом с ними и что видела. Сьюзен просто бросила мне в лицо вопрос тоном глубочайшей ненависти. И я безо всякой утайки выложила все, что о ней думаю, что она позор нашей семьи, что она отвратительна и аморальна. В ответ она издала театральный вздох, оттолкнулась от дерева и со словами «оставь свои нотации при себе» проследовала мимо меня, приподняв юбку, чтобы ее краем не коснуться меня. Это стало последней каплей. Против своей воли я потянулась и крепко схватила ее за руку. Она потребовала, чтобы я ее отпустила, но я только еще крепче сжала ей руку. И вот именно тогда… тогда… я сказала ей, чтобы она оставила Стивена в покое.

У Беллами перехватило дыхание от ужаса:

– Ты знала о ней и Стивене?

– Так же, как и ты, я полагаю.

– Я узнала только на этой неделе. Он рассказал мне, когда я поехала в Атланту. Но получается, что ты знала обо всем тогда, когда все происходило.

Оливия отвернулась:

– Да поможет мне Бог.

Беллами поразило это гораздо больше, чем признание мачехи в убийстве Сьюзен.

– Но почему же ты ничего не сделала, чтобы это прекратить?

– Сьюзен знала почему, – ответила ей мачеха почти шепотом. – Я сказала ей, что, если она не оставит Стивена в покое, я все расскажу Говарду. Она рассмеялась мне в лицо: «Брось свои шутки, Оливия. Не принимай меня за дуру!» Она прекрасно понимала, что я никогда этого не сделаю, так как он бы не вынес этого и наша семья непременно развалилась бы. Она была его дочерью, и он чувствовал себя обязанным ее поддерживать. Я же была матерью Стивена. Подобный конфликт неизбежно разорвал бы все узы, что связывали нас. Наш брак рухнул бы. Все бы погибло. Я не могла позволить этой маленькой дряни погубить столько жизней.

– Но…

– Я знаю, Беллами. Я знаю, что ты хочешь сказать. Что она в любом случае разрушила семью. Как бы то ни было, в тот день мне хотелось, чтобы моя угроза прозвучала убедительно. Я снова повторила свое требование, чтобы она оставила Стивена в покое. Она посмотрела мне прямо в лицо и нагло бросила: «Только когда у этого маленького задумчивого педика наконец-то встанет».

Несколько мучительно долгих мгновений Оливия молча смотрела на стену, затем снова повернула голову к Беллами:

– И она пошла… плавной походкой, покачивая подолом своей летней юбки. Я, конечно же, ничего не планировала. Я просто действовала под воздействием ярости. Я наклонилась, схватила сломанную ветку дерева, валявшуюся на земле, и изо всей силы ударила ее по затылку. Она упала лицом вниз. Я развязала бабочку, которая была у меня на шее, и сняла ее.

Оливия едва заметно пожала плечами.

– Как будто кто-то другой сделал это за меня. Все получилось удивительно легко.

Когда я поняла, что она мертва, я, чтобы еще больше ее унизить, задрала ей юбку.

Некоторое время Оливия и Беллами молчали. Беллами пристально всматривалась в спокойное лицо мачехи. Оливия же просто смотрела в потолок.

Первой молчание нарушила Беллами:

– Я должна задать тебе вопрос: папа знал? Или, может быть, подозревал?

Лицо Оливии, словно в одно мгновение, покрылось множеством морщинок.

– Нет-нет. Не знал. – Но печальным тоном тут же добавила: – Иногда я замечала, как он пристально смотрит на меня. Задумчиво. Нахмурившись. И тогда я начинала сомневаться…

– И он никогда не задавал никаких вопросов?

– Нет, никогда.

Беллами подумала, что, возможно, он не задавал вопросов, потому что не хотел знать.

И, может быть, он поручил ей найти истину отнюдь не с тем, чтобы снять обвинение с Алана Стрикленда, а чтобы полностью обелить Оливию. Ему не хотелось умирать даже с малейшим подозрением, что его любимая жена действительно могла убить его дочь.

Теперь уже им никогда не узнать, что на самом деле он думал, и Беллами была рада этому.

– А Стивен знает? – тихо спросила она. – Он ведь мне сам говорил, что рад смерти Сьюзен.

– Нет, не знает, но сегодня я намекнула ему, что мне было известно о том, что она с ним делала. Именно поэтому он так внезапно и уехал.

Сердце Беллами сжалось, когда Оливия подробно описала то, что произошло между ней и сыном.

– Я просила у него прощения, но он не пожелал меня слушать. Он заперся в своей комнате, а когда открыл дверь, чемоданы были уже упакованы и подъехало такси, которое должно было отвезти его в аэропорт. Я умоляла его остаться и все обсудить, но Стивен даже не взглянул на меня. Для меня это самое страшное наказание, которое я могу себе представить.

Она мгновение помолчала, словно собираясь с мыслями, затем сказала:

– Я обманывала себя, полагая, что осуждение Алана Стрикленда – знак мне от Бога, что он дает мне второй шанс. Стивен страдал, и в определенной степени ты тоже. Мы же с Говардом были почти два десятилетия счастливы. Я постаралась убедить себя, что убийство Сьюзен было в каком-то смысле оправдано и именно поэтому мне удалось уйти от ответственности. – Оливия тяжело вздохнула: – Но все оказалось не так просто.

– Да, не просто, – тихо подтвердила Беллами. – Потому что тебе придется обо всем сообщить властям, Оливия. С Алана Стрикленда должно быть снято обвинение. Он не заслуживает такого позора. Так же, как и все остальные, на кого легла тень подозрения: Дент, Стивен и другие. Ты должна окончательно оправдать их.

Оливия кивнула:

– Я больше уже ничего не боюсь. Я потеряла Говарда. Теперь Стивена. Ничего хуже со мной уже не произойдет.

Беллами вдруг поняла, что в течение всего разговора у Оливии двигалась только голова, тело же оставалось неподвижным. Лицо ее было влажно от слез, но она не воспользовалась платком из коробки, стоявшей на прикроватном столике.

– Оливия?

Ее мачеха закрыла глаза и не отвечала.

– Оливия!

Беллами сорвала с нее одеяло и не смогла сдержать вопль ужаса. Все тело Оливии было залито кровью. Она вскрыла себе вены на обеих руках.

Беллами начала хлестать ее по щекам, но в ответ слышалось лишь нечленораздельное бормотание.

Тогда она схватила телефон с ночного столика, набрала 911 и, как только раздался голос оператора, начала сбивчиво говорить в трубку. Прежде всего она прокричала адрес и только потом стала объяснять:

– Она истекает кровью! Пришлите «Скорую помощь»! Быстрее, быстрее!

Оператор разразился серией вопросов, но тут Беллами увидела на потолке отсветы автомобильных фар. Бросив телефон, она подбежала к окну и отдернула шторы. Несмотря на ливень, она сразу же узнала очертания знакомой машины, въезжавшей в открытые ворота.

Беллами даже вскрикнула от радости и облегчения.

Она вернулась к кровати, коснулась щеки Оливии и отдернула руку – щека была страшно холодная.

– Не умирай… – прошептала она и выбежала из комнаты.

В холле стало темнее, чем раньше, но Беллами не замедлила шаг, даже добежав до лестницы. Она буквально пролетела по ней, споткнулась на последней ступеньке и едва удержалась на ногах, ухватившись за балясину.

Она подбежала к входной двери как раз в тот момент, когда «Корвет» затормозил.

– Дент! Помоги мне!

Не обращая внимания на ливень и молнии, озарявшие небо синевато-белым сиянием, Беллами пересекла веранду и спустилась по ступенькам. Она обогнула капот машины как раз в то мгновение, когда открылась дверца.

Беллами бросилась к ней:

– Дент! Слава богу! Оливия… Она…

Ее обхватили сильные руки, но совсем не руки Дента.

– И все-таки мы встретились!

Сквозь струи дождя Беллами увидела животный оскал улыбки Рея Стрикленда.

Глава 30

Когда Дент пришел на стоянку, где оставил свой «Корвет», и не нашел его там, он решил, что что-то перепутал и завернул не на ту стоянку. Несколько мгновений он стоял озадаченный, не зная, что делать дальше, а дождь нещадно хлестал его по щекам.

Подумав, что его машину могли угнать со стоянки, он заскрежетал зубами от злости.

Но сердце его бешено забилось, когда его осенила догадка, кто мог быть угонщиком.

Случайность ли это, что у него украли машину как раз тогда, когда Рей Стрикленд скрывался где-то от полиции? Ведь Стрикленд – механик. И он прекрасно знал все уловки, необходимые для того, чтобы угнать машину.

Все это пронеслось в голове Дента за какие-то доли секунды, и он сразу же начал действовать, подгоняемый страхом. Забежав под козырек у входа, он вытащил телефон, чтобы позвонить Беллами и предупредить ее. Он набрал ее номер, но тут вспомнил, что Нэгл и Эббот конфисковали ее телефон как вещественное доказательство в деле об убийстве Муди. Как и следовало ожидать, на его звонок никто не ответил.

Дент как безумный ворвался в кафе «Старбакс», перепугав посетителей и персонал.

Вид у него был чудовищный: он до нитки промок, влажные волосы прилипли к голове, в глазах застыло выражение почти животной ярости. Прямо с порога Дент крикнул:

– Голл, твой фургон! Где он стоит?

Голл, который все еще был занят беседой с сенатором, изумленно взглянул на Дента:

– А где твоя собственная машина?

– По крайней мере не там, где я ее оставил. Дай мне ключи от твоего фургона! Срочно позвони 911 и попроси, чтобы они направили полицию в дом Листонов. Полицейским у въезда надо сообщить, что Рей Стрикленд может попытаться проникнуть на территорию на моем автомобиле. У Беллами при себе нет мобильного, поэтому я не могу до нее дозвониться, а номера ее домашнего телефона я не знаю. А теперь, ради всего святого, брось мне свои ключи!

Голл сделал то, что просил Дент, и тот поймал ключи на лету.

– С западной стороны здания! – прокричал Голл вслед Денту, когда тот нырнул под сплошную пелену дождя.

Добежав до стоянки, Дент сразу же заметил старенький пикап Голла. Он влез в кабину и, выехав на шоссе, сразу же разогнал машину до предельно возможной здесь скорости.

Одной рукой Дент вел автомобиль, а другой набирал 911. К этому времени Голл уже наверняка передал сообщение, но второй звонок не повредит.

Он сообщил оператору свое имя и адрес дома Лис-тонов.

– Жизнь Беллами Листон Прайс в опасности.

– В чем суть проблемы, сэр?

– Слишком долго объяснять. У въездных ворот на территорию усадьбы находятся двое полицейских. Им следует сообщить, чтобы они ни в коем случае не пропустили красный «Корвет». Они не должны открывать ворота, потому что за рулем может находиться Рей Стрикленд. Позвоните также Нэглу и Эбботу, это детективы в отделе убийств. Они знают ситуацию.

У Дента едва хватило дыхания договорить все до конца.

– Еще раз назовите свое имя, сэр.

– Что?

– Еще раз назовите свое имя.

– Вы что, смеетесь надо мной, черт вас возьми?

С непробиваемым спокойствием оператор еще раз повторила свой вопрос.

Выругавшись, Дент швырнул мобильный на сиденье пикапа, чтобы высвободить вторую руку, так как ему пришлось объезжать медленно двигавшийся по шоссе мини-фургон. Дент пронесся на красный свет, сигналя изо всех сил.

Удача наконец-таки повернулась к Рею лицом, и все потому, что он расправился с этим Муди.

Тут, несомненно, была какая-то связь, ведь именно после истории с Муди у него все вдруг пошло на лад.

Во-первых, ему удалось смыться от двух полицейских, которые заявились к нему домой. Кровью одного из них все еще была перепачкана его одежда, так же, как, впрочем, и кровью Муди. Вряд ли он прикончил того полицейского, но в любом случае у него не осталось времени это выяснять.

Второй раз Рею повезло, когда ему удалось увернуться от пули другого копа и выбраться из здания через черный ход в тот самый момент, когда к главному входу подъезжали машины с подкреплением.

В своем районе Рей прожил достаточно, чтобы превосходно изучить сложный лабиринт тамошних улиц. Он прекрасно знал, какие из них ведут в тупик, а по каким можно быстро и легко выбраться оттуда даже на своих двоих.

Да уж… Видно, он чем-то приглянулся госпоже Удаче. Пробежав между зданиями и перемахнув через заборы, Рей добрался до задней части квартала, где располагалось небольшое отделение «Скорой помощи».

Рею было хорошо известно, что у сотрудников таких отделений, как правило, смена длится довольно долго и что в столь ранний час у кого-то она только начинается, и он резонно заключил, что похищенной здесь машины не хватятся в течение нескольких часов.

Рей спрятался за мусорным баком и дождался, когда какая-то молодая женщина в медицинском халате оставила свою машину на стоянке для сотрудников и вошла в здание с заднего хода. Проникнуть в ее машину Рею не составило труда.

Что ж, ему, наверное, наконец, начало по-настоя-щему везти. Не прошло и нескольких минут с того момента, как он сбежал из своей квартиры, – и вот он уже на расстоянии нескольких километров от нее. Он пребывал в приподнятом настроении. И ему хотелось как можно скорее пустить кровь кому-нибудь еще. И не просто кому-нибудь, а крошке Беллами Прайс.

Со дня смерти старика она жила вместе с мачехой в семейном особняке. Рей решил, что ему следует поехать туда, понимая, что именно там он, скорее всего, рано или поздно ее отыщет. Сидя за рулем украденной машины, он придумал план проникновения на территорию особняка.

Теперь туда попасть было вдвойне сложнее, так как у ворот постоянно дежурил патрульный автомобиль.

И снова Рею улыбнулась удача.

Он в очередной раз совершал один из своих объездов, когда увидел, как в ворота выезжает красный «Корвет» Дента Картера. Дент находился в машине один, что означало, что Беллами осталась дома, но пока была Рею недоступна.

Рей решил последовать за Дентом. И когда тот оставил свою машину на стоянке и вошел в кафе, Рей понял, что он стал не только удачливым парнем, но и чрезвычайно сообразительным, так как его тут же осенило, каким образом можно будет проникнуть в эти чертовы ворота.

Он бросил угнанную ранее машину на соседней стоянке и без особого труда пробрался в автомобиль Дента Картера. И тут удача решила вручить ему дополнительный подарок: начался страшный ливень, благодаря которому полицейскому у ворот будет трудно разглядеть его лицо. Чтобы еще больше усложнить задачу охраны, Рей включил фары на полную мощность.

Все так хорошо складывалось, что ему хотелось прыгать и смеяться. Двое «фараонов», махавших Денту, когда тот выезжал за ворота, теперь так же радостно помахали Рею, подъезжавшему к ним. Какое везение! Полицейские контролировали всех въезжавших на территорию и выезжавших оттуда.

С проникновением в дом у Рея не возникло никаких проблем. Беллами сама выбежала, чтобы приветствовать его. Он принял ее в свои медвежьи объятия, и вот только тогда она поняла, что обнимается вовсе не с Дентом.

Беллами выглядела слишком потрясенной и даже не смогла закричать, что само по себе уже было хорошо. Это избавило Рея от необходимости бить ее. Он не хотел, чтобы она потеряла сознание. Беллами до конца должна была находиться в сознании и испытывать ни с чем не сравнимый ужас.

Но стоило ему поднять Беллами и направиться с ней ко входу в дом, как она начала сопротивляться:

– Пожалуйста, нет… наверху моя мачеха.

– Я и до нее доберусь. Две по цене одной. Но ты станешь первой.

Она с еще большей настойчивостью попыталась вырваться из его объятий и сильно ударила Рея в икру. Удар причинил ему такую боль, что, как только он переступил порог и захлопнул за собой дверь, то отбросил Беллами с такой силой, что она с грохотом рухнула на выложенный каменными плитами пол.

Острая боль пронзила ее плечо и бедро, на которые пришелся основной удар. Но у нее не оставалось времени задумываться о боли, так как Рей уже выхватил нож.

Он замахнулся на нее, и она заметила на лезвии следы запекшейся крови. Кровь Муди?

Беллами почувствовала во рту обжигающую горечь, как только представила себе тело Муди с перерезанным горлом. То же самое ждало и ее, если она как можно скорее не найдет способ остановить Рея.

Страшная улыбка появилась у него на лице. Он приблизился к ней, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу.

Беллами подняла руку:

– Послушай, Рей, ты же не сделаешь этого!

– Заткнись! Ты убила Сьюзен и позволила…

– Нет! Я не убивала Сьюзен.

– Я все слышал. Я прятался в стенном шкафу, когда ты признавалась в убийстве. Мне следовало бы убить тебя прямо тогда.

Прятался в стенном шкафу? У нее не было времени, чтобы вникнуть в смысл его слов.

Заикаясь, она проговорила:

– Я не убивала сестру, но мне также прекрасно известно, что и твой брат ее не убивал.

Он был ни в чем не виноват. И я хочу публично заявить о его невиновности.

– Слишком поздно!

– Знаю, – согласилась она, облизав пересохшие губы. – Теперь уже ничего нельзя изменить в его судьбе. Но я хочу, чтобы люди узнали, что его посадили в тюрьму ни за что.

И тебя тоже оболгали. И об этом я тоже хочу рассказать. Но я не смогу ничего сделать, если ты убьешь меня.

– Я все равно тебя убью.

Рей протянул руку, схватил ее за волосы и притянул к себе. Беллами вскрикнула от боли и сделала то единственное, на что оказалась способна в этот момент. Она изо всей силы ударила его коленкой в пах. Удар был не совсем точным, но достаточным для того, чтобы он ослабил хватку и ей удалось высвободиться.

Беллами бросилась к лестнице. Если ей удастся запереться в комнате Оливии до того времени, как прибудет Служба спасения, у них обеих есть шанс выжить.

Дата добавления: 2015-08-28