Петля желания. Сандра Браун 15 страница

– Поезд давно ушел, мам.

– Верно, но я думала, что если Беллами перестанет участвовать в рекламных акциях, то шумиха вокруг книги уляжется. Не тут-то было. Вместо этого на первой полосе этого мерзкого таблоида появилась очередная гнусная статейка. В нашу жизнь вернулся Дент Картер. Беллами как будто с цепи сорвалась. Не могу избавиться от ощущения, что она выполняет некое тайное задание Говарда.

Стивен ответил прежде, чем Оливия успела разрыдаться снова:

– Мама, если Говард и делал что-то за твоей спиной за все годы вашего брака, то лишь для того, чтобы преподнести тебе сюрприз. Вот и сейчас, если он и дал Беллами тайное поручение, то лишь с тем, чтобы избавить тебя от возможных неприятностей.

– Мое сердце уже разбито, Стивен.

– Рак – жестокая болезнь.

– Ирония тоже.

– Ирония?

– Мы с Говардом прожили почти идеальную жизнь. Ее омрачило всего лишь одно трагическое событие. И вот теперь, когда наша совместная жизнь подходит к концу и нам, по идее, следовало бы заново прожить все наши блаженные минуты, на первое место почему-то выходит смерть Сьюзен. – Голос Оливии дрогнул: – И знаешь почему?

– Знаю. Из-за «Петли желания», – спокойно ответил Стивен.

Глава 17

Самолет сенатора штата уже находился на бетонированной площадке перед ангаром, когда на аэродром приехали Дент и Беллами.

– Кто это тебя так отделал, черт побери? – проворчал Голл, бросив взгляд на синяки Дента.

– Все в порядке. Извините, мне нужно позвонить Оливии, – произнесла Беллами и, вытащив телефон, скрылась в ангаре.

Дент кивком указал на самолет:

– Весьма любезно с его стороны, что он оставил нам свою машину. Вчера вечером и сегодня.

– Я же сказал тебе, он хочет, чтобы ты привык к ней. Он уже звонил рано утром, хотел узнать, как тебе его самолет. Надеется, что тебе он понравится и ты примешь его предложение. – Голл перекатил сигару в другой угол рта. – Вообще-то, если бы он сейчас видел тебя, наверняка бы десять раз подумал, прежде чем нанимать такого пилота.

– Сейчас не об этом, дружище. Мне не до шуток.

Дент обошел старика и зашагал в ангар к старому самолету.

– Как идет ремонт?

– Все, что нужно, я заказал. Некоторые детали обещали доставить в конце недели, кое-что придется ждать дольше.

Дент похлопал по крылу самолета, затем подошел к столу с компьютером и сел.

– Узнал что-то об аэропорте в Маршалле?

– Там две взлетных полосы. Одна длиной полторы тысячи километров. Этого достаточно.

Когда они с Беллами вышли из дома Хеймейкера, Дент позвонил Голлу и спросил, все ли в порядке с самолетом сенатора. Голл ответил утвердительно, и Дент велел готовить машину к полету. Он также дал старику задание разузнать про местный аэродром в Восточном Техасе, в четырехстах восьмидесяти километрах от Остина.

Пока Дент методично проверял готовность крылатой машины к полету, Беллами расхаживала туда-сюда по бетонному полу ангара, прижимая к уху сотовый. Интересно, подумал он, кому она может сейчас звонить? Ее разговоры с Оливией никогда не бывали такими долгими.

Скачав в Интернете полетный план, Дент жестом дал Беллами знак, что самолет готов.

Закончив говорить по телефону, она зашла в туалет ангара, хотя туалет в носовой части самолета стоимостью в два миллиона долларов был гораздо симпатичнее. Не иначе как скромность не позволит ей воспользоваться им во время полета.

Надеясь загладить недавнюю резкость по отношению к старому другу, Дент подошел к верстаку, за которым Голл обрабатывал какую-то деталь.

– Спасибо за помощь, Голл.

Тот вопросительно посмотрел на него, как будто ожидал дальнейших объяснений.

– Из Маршалла мы отправимся на озеро Каддо. Это недалеко от…

– Я знаю, где это, – оборвал его старый пилот, перекатывая сигару из одного угла рта в другой. – Собрался порыбачить?

– Можно сказать и так. Надеюсь, что моей добычей станет детектив Муди, он теперь на пенсии. Живет на берегу озера и согласился встретиться с нами. И я не хочу никакой рекламы с твоей стороны.

Голл вытащил изо рта сигару и метнул ее в мусорку, но промахнулся.

– Реклама, это же надо! – воскликнул он с отвращением в голосе. – Что скажешь, если я попробую вложить в твою башку немного здравого смысла? В последнее время тебе его явно недостает. Особенно после того, как ты привязался к этой дамочке, которая происходит из семьи, едва не сгубившей твою жизнь. Сегодня утром вид у тебя был как у Рокки, того самого, которого Сталлоне сыграл в том фильме. И вот сейчас ты собрался на встречу с тем, кого ты когда-то поклялся убить. Ты собрался туда и кое-что с собой прихватил. И после этого я не должен нигде тебя рекламировать?

– Откуда ты знаешь, что я взял эту штуку?

– Догадался. О боже, ты что, действительно берешь на встречу с Муди «пушку»?

– Может, ты успокоишься? Я не собираюсь его убивать. Мы просто хотим поговорить с ним по душам. Он больше не опасен. Стар, болен и вообще на последнем издыхании.

– Откуда ты знаешь?

– Из собственных источников, – пробормотал Дент.

– Это же надо, у него есть собственные источники! – фыркнул Голл и подозрительно посмотрел на напарника: – Слушай, кто это тебя так отделал?

– Тот самый красномордый тип, о котором я тебя предупреждал.

– Тебе сильно досталось?

– Все нормально.

– К доктору обращался?

– Беллами обработала мне раны.

– Выходит, эта дамочка и такое умеет.

– Она все сделала как надо, точно тебе говорю, Голл.

– А в полицию ты заявил?

Дент отрицательно покачал головой:

– Мы боялись, что через полицию об этом разнюхают журналюги. Ван Дарбин выслеживал меня возле моей квартиры, но, к счастью, он не знал, что тот тип напал на меня с ножом.

– Ван Дарбин видел тебя там вместе с ней?

– Этот ублюдок успел нас сфотографировать.

Голл нахмурил брови. Он явно был не в восторге от того, что сказал ему Дент.

– А этот красномордый, он кто такой?

– Похоже, что это Рей Стрикленд, братец Алана. Но это всего лишь догадка.

– Почему же он вас преследовал?

– Наверное, хотел отомстить, – ответил Дент и пожал плечами. – Лучшего объяснения нам с Беллами в голову не пришло.

– Вам с Беллами, – насмешливо повторил старик. – Дент, зачем тебе нужно ввязываться в это дело?

– Я сказал тебе зачем.

– Понятно. Обелить себя раз и навсегда. Можешь дальше не рассказывать. Но зачем?

Мало тебе того дерьма, в которое превратилась твоя жизнь? Хочешь, чтобы его стало еще больше, выше головы? – не унимался Голл, не давая Денту возможности занять оборону. – Тебя могли убить. Что толку от того, что ты снимешь с себя подозрения, если ты мертв? Что касается ее, как, по-твоему, захотела бы она с тобой связываться, знай она, что…

– Она знает, – произнесла Беллами.

Голл, потрясенный, обернулся на ее голос.

– Я знаю, что Дент был в тот день в заповеднике и поссорился с моей сестрой незадолго до того, как ее убили. Я видела их. Вчера вечером, пока мы с ним спорили, я внезапно это вспомнила.

Голл растерянно ахнул, явно не зная, что на это сказать.

– Ну…

Беллами с улыбкой прикоснулась к рукаву его комбинезона:

– Я знаю, чтобы защитить Дента, вы солгали. Вашу тайну никто не узнает, обещаю вам.

– Вы не станете говорить об этом Дейлу Муди?

– Мне гораздо интереснее выслушать то, что нам расскажет он.

– Нам пора, – перебил их Дент. – Если мы приедем поздно, он может передумать и откажется разговаривать с нами.

Они втроем вышли из ангара, но, прежде чем забраться в самолет, Дент отвел Голла в сторону:

– Этот красномордый, кем бы он ни был, очень опасен. Будь осторожен, Голл.

– Обо мне не беспокойся, летчик.

– А при чем здесь ты? Мне тревожно за себя.

– Как это?

– Хочу отплатить ему за то, что он сделал с Беллами и со мной. Но если он причинит вред тебе, я его убью.

– С кем это вы так долго разговаривали?

Беллами приняла приглашение Дента сесть рядом с ним в пилотской кабине и, несмотря на свои прежние жалобы на тугие наушники, надела их и включила переговорное устройство.

– С Декстером, – ответила она и вздохнула, глядя на линию горизонта. – Это мой литературный агент. Он оставил мне около двадцати голосовых сообщений. В последнем пригрозил, что спрыгнет с Бруклинского моста, если я срочно ему не отвечу. Пришлось позвонить.

– И?

– Он прочитал колонку ван Дарбина во вчерашней газете. Считает, что мне, так сказать, следует вернуться на арену и чаще встречаться с читателями и журналистами. Я отказалась.

Даже без каких-то усилий с моей стороны книга поднялась на две строчки в списке бестселлеров. Однако Декстер утверждает, что благодаря прессе она вполне может подняться даже выше и продержаться еще очень долго. А если удастся продать права на экранизацию, то будет совсем здорово. И так далее. Я снова сказала «нет». Уже в который раз. Причем на повышенных тонах.

– Значит…

– Перед моим отъездом из Нью-Йорка он пригрозил спрыгнуть с небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг, – улыбнулась Беллами. – Но пока так и не выполнил свою угрозу.

Вскоре они перелетели из одного воздушного пространства в другое, и Дент о чем-то переговорил с авиадиспетчерами. Система управления самолетом была для нее такой же загадкой, как и поверхность Марса.

– Как вы всему этому научились? – спросила Беллами, когда Дент закончил разговор.

– Благодаря здоровому уважению к силе тяжести. Земля всегда остается на своем месте и пытается притянуть тебя к себе. Что необходимо постоянно помнить.

– Почему во всех случаях катастрофу списывают на ошибку пилота?

– Потому что пилоты совершают последнюю в жизни ошибку и не в состоянии оправдаться и объяснить свои действия, ибо мертвы.

– Согласитесь, что это несправедливо.

– Пожалуй. Пилоты обычные люди. Ошибку может допустить каждый. Но обычно катастрофа бывает вызвана серией ошибок или неудач. Когда они накладываются друг на друга, летчики в пилотской кабине вынуждены идти на чрезвычайные меры. Слышали когда-нибудь про «принцип швейцарского сыра»?

– Что-то слышала, но на всякий случай просветите меня.

– Любой катастрофе, вроде крушения самолета, предшествует серия событий.

Представьте себе эти отдельные факторы в виде ломтиков швейцарского сыра, наложенных один на другой. Если дырки не совпадают, последовательность событий или меняется, или замедляется, и катастрофы не происходит.

– Но если все дырки совпали…

– Жди катастрофы.

– Ошибка пилота – это дырка в последнем ломтике сыра.

Дент кивнул:

– Точно. Представьте себе, что механик поссорился с женой-мегерой. Он уходит из дома, напивается и на следующее утро мучается похмельем. В ходе предполетной проверки второй пилот проливает кофе на приборную панель, в результате чего возникает короткое замыкание. Он докладывает об этом, и механика вызывают заменить приборную панель.

Начнем с того, что он неважнецки себя чувствует, работает через силу. Знает, что время поджимает и что все, кто находится сейчас на борту самолета, недовольны задержкой. В довершение ко всему погода ухудшается, и нужно срочно вылетать, пока она окончательно не испортится.

Наконец панель заменили. Механик расписывается в ведомости о ее замене. Первый и второй пилоты знают о надвигающейся грозе. Они выруливают самолет, получают «добро» на взлет, в последний раз проверяют радиолокатор и взлетают.

Набрав высоту, они попадают в зону сильной турбулентности. Чтобы ее избежать, управление воздушным движением рекомендует сделать разворот влево. Первый пилот выполняет эту рекомендацию. Но когда самолет делает поворот, в него ударяет молния. Нет, сама по себе она не приводит к аварии, но может существенно ухудшить ситуацию.

Теперь самолет закладывает крен влево и, испытывая турбулентность, пытается вылететь из полосы сильного дождя и града. Тем временем наступает ночь, так как вылет задержали из-за замены панели. Когда… – Для пущего драматического эффекта Дент сделал паузу и бросил взгляд на Беллами. – Когда раздается сирена противопожарной сигнализации о возгорании левого двигателя, автоматически зажигается красная лампочка. Первый пилот немедленно реагирует на это и поступает так, как его учили и к чему он сам привык за многие годы, летая на таком самолете. Он нажимает на рычаг системы пожаротушения, чем мгновенно закрывает этот двигатель.

Правда, он не знает, что среагировал на ложный сигнал. Сигнал сработал потому, что систему закоротило, когда на приборную панель был вылит кофе, что осталось не замеченным обоими пилотами и механиком. Турбулентность, или удар молнии, или что-то другое в критический момент заставило систему сработать. Быстрая реакция первого пилота, призванная устранить мнимую аварию, привела к аварии реальной.

Напоминаю, что самолет при этом заложил крен влево. Кстати, сделать это при неработающем двигателе невозможно. Потому что другой двигатель разгоняет машину в еще более крутой крен. Крылья стремительно принимают вертикальное положение. Нос ныряет вниз. Самолет обречен. Всем тем, кто на борту, крышка.

Но кого винить в катастрофе? Первый пилот совершил последнюю ошибку. Но с тем же успехом можно винить и летчика, пролившего кофе, и механика, не заметившего повреждения системы пожаротушения, которая была повреждена вместе с приборной панелью. Той самой, которую он заменил. Можно обвинить его сварливую жену, которая постоянно пилила его и вынудила напиться накануне полета, отчего он мучился жутким похмельем и не устранил неисправность, которую в ином случае непременно бы заметил.

Можно обвинить даже самого Господа Бога за паршивую погоду, и особенно за разряд молнии.

Последовательность событий приводит к катастрофе, но если из этой цепочки исключить хотя бы один фактор, то ничего опасного не произошло бы. – Дент замолчал и пожал плечами: – Это упрощенное объяснение дилетанта, но я, надеюсь, донес до вас самое главное.

– Что же случилось с рейсом триста сорок три? – не удержалась от вопроса Беллами.

Дент повернулся к ней и несколько долгих секунд буравил ее взглядом.

– Я только что вам рассказал.

Посыпанная гравием дорога петляла среди густой рощи кипарисов и упиралась прямо в фасад дома Дейла Муди. Хозяин услышал шум мотора задолго до того, как машина подъехала к его крыльцу.

Он был не в состоянии объяснить даже самому себе, почему уступил просьбе Хеймейкера встретиться с этими людьми. В принципе он вообще мог не отвечать на его звонок. Тем не менее, выслушав его, Дейл решил, что в словах бывшего коллеги есть определенная ло-гика.

Когда Хеймейкер закончил свои разглагольствования, добавив, что встреча с ними может оказаться полезна как для его духа, так и для тела, Дейл, к собственному удивлению, попросил передать трубку Беллами.

Тратить время на обмен любезностями она не стала. Беллами поинтересовалась, как называется ближайший к его дому аэропорт, и, когда Дейл его назвал, спросила, не смог бы он приехать туда, чтобы ее встретить.

– Нет. Возьмите напрокат машину. Ручка у вас есть? Записывайте! – Сообщив ей, как добраться от аэропорта до его дома, Дейл добавил: – Приезжайте одна.

– Со мной будет Дент Картер.

– Я буду разговаривать только с вами.

– Со мной будет Дент.

Она была непоколебима, и Дейлу ничего не стоило бы отказаться от встречи с ней.

Однако, поразмыслив, он решил, что если Дент Картер вознамерился его убить, – как он когда-то угрожал, – то вряд ли станет делать это при свидетеле.

В данный момент эти двое были единственными на всей планете, кто знал о его местонахождении. Уже одно это вселяло в него недобрые предчувствия. Увы, менять принятое решение было поздно. Хрустя гравием, машина остановилась перед домом.

Стоя на провисшем и расшатанном крыльце, Дейл наблюдал за тем, как нежеланные гости вылезли из автомобиля – она с большей готовностью, нежели Дент, который сидел за рулем. Дейл мог поклясться, что за темными стеклами очков этого парня – теперь уже мужчины – прятался острый как бритва взгляд. Враждебность исходила от него, как туман, клубившийся по утрам над болотом. В отличие от него, Беллами была настроена более дружелюбно.

Она поднялась по ступенькам, как будто не замечая, какие они шаткие, и без колебания протянула ему руку. Хозяин ответил ей рукопожатием.

– Спасибо, что согласились встретиться с нами.

По-прежнему не сводя глаз с Дента, Дейл Муди задрал вверх подбородок. Тем временем гость размеренным шагом поднялся на крыльцо, а в следующее мгновение мужчины обменялись колючими взглядами.

– Может, все-таки войдем в дом? – предложила Беллами, смахнув с руки москита.

Дейл обернулся и открыл сетчатую дверь. Та громко скрипнула ржавыми петлями. С того мгновения, как незваные гости подъехали к его дому, нервы бывшего детектива были натянуты до предела. Внезапно он понял, насколько обленился за последнее время, а все потому, что перестал полагаться на разум. Результат не заставил себя ждать: Дейл Муди, старая ищейка, утратил былую осторожность. А ведь, по идее, эта привычка должна всегда оставаться второй натурой любого копа.

От внимания Дейла не ускользнули свежие порезы и синяки на лице Дента Картера.

Тот явно получил их совсем недавно, скорее всего вчера. То, что он не обращал на них внимания, свидетельствовало о бойцовском характере этого парня. Он и в восемнадцать лет был крутым перцем. Зрелость ни на йоту не смягчила его характер. Этот вывод заставил Дейла насторожиться еще больше. Допусти он хотя бы малейшую промашку, в то время как Картер выглядел собранным и агрессивным, в поединке, конечно же, победит молодость.

Разумеется, в честном поединке.

Беллами оказалась симпатичнее, чем на экране телевизора. Выразительные глаза, прекрасная кожа лица, которую не способен передать объектив телекамеры. От нее хорошо пахло словно свежими цветами. Неожиданно Дейл, к великому собственному удивлению, поймал себя на том, что не прочь прикоснуться к ней. Такого желания он не испытывал по крайней мере несколько месяцев. Возможности бесплатно пользоваться женским телом он лишился много лет назад.

Одиночество, даже добровольное, имеет металлический привкус. Вроде вороненой стали пистолета.

Войдя в дом, Дент снял летные очки и сунул их в нагрудный карман рубашки.

– Можешь вытащить и свой пистолет. Просто положи его на стол, – неприветливо посоветовал ему хозяин дома.

Дент не стал спрашивать Муди, откуда тот узнал про оружие, ибо понимал всю бессмысленность подобного вопроса. Бывший коп знает толк в таких вещах. Дент сунул руку за спину и вытащил из прикрепленной к ремню брюк кобуры пистолет.

– После тебя, Муди. – Он кивком указал на левую руку Дейла, которой тот прижимал к бедру пистолет.

Дейл не торопился выполнять его просьбу, и Беллами взмолилась:

– Пожалуйста.

Бывший коп на миг заглянул в ее огромные выразительные глаза – лишь они одни напоминали о той девчушке, которой она была много лет назад, и встретился взглядом с Дентом. С видимой неохотой, однако одновременно, оба положили пистолеты на тумбочку для телевизора, заставленную пустыми бутылками из-под виски. Здесь же лежали сигареты, зажигалка и стояла пепельница.

Поскольку в доме не оказалось лишнего стула, хозяин предложил гостям сесть на кровать.

Черт, он мог бы потрудиться и заправить ее к их приезду. Покрывало он много лет назад купил на какой-то гаражной распродаже. Посеревшее от стирок, оно лишь частично закрывало не первой свежести простыню. Гости осторожно сели в ногах кровати, и пружины матраца угрожающе скрипнули.

Дейл взял за горлышко бутылку «Джека Дэниэлса»:

– Будете?

Гости отрицательно покачали головами.

– Не будете возражать, если выпью я?

Не дожидаясь ответа, Муди плеснул себе в стакан янтарной жидкости. Сделав глоток, поставил стакан на стол. Затем закурил и, выпустив струю дыма, откинулся на спинку кресла. Искоса посмотрев на них еще разок, сделал вид, что готов внимательно их выслушать.

Беллами посмотрела на Дента и, когда тот ничего не сказал, кивком указала на книгу, лежавшую на телевизоре.

– Вы читали ее?

– Угу.

– Что вы о ней думаете?

– Хотите услышать отзыв? Хорошо написано.

– Я верно изобразила события?

– Более или менее.

Дент выпрямился, и кровать покачнулась.

– Это не ответ. Мы проделали долгий путь не для того, чтобы любезничать с вами.

Дейл сделал глоток виски.

– Зачем же тогда вы сюда приехали?

Беллами подалась вперед:

– Чтобы вы честно рассказали мне о том, действительно ли Алан Стрикленд был виновен.

Хозяин дома выдержал ее взгляд ровно столько, насколько ему хватило мужества, затем отвел глаза в сторону и принялся разглядывать кончик дымящейся сигареты.

– Наверное, он все еще считает, что Сьюзен убил я.

Дейл Муди, зная, что Дент сказал это в надежде его спровоцировать, быстро парировал:

– Я считал и по-прежнему считаю, что ты был на это способен.

– Конечно, а тебе ничего не стоит снова прижать к моему глазу отвертку.

– Дент! – укоризненно произнесла Беллами, призывая его угомониться.

Стоило Денту напомнить Муди, что тот едва не совершил непоправимое, лишь бы вырвать у него признание, как желудок бывшего копа скрутило в тугой узел.

– Я ни минуты не верил в твое алиби, что бы там ни говорил этот старик с аэродрома.

– Мы в тот день летали на самолете.

– Конечно, летали. Разве я с этим спорю? Чего я не смог бы доказать, так это во сколько вы приземлились.

– Все было записано в полетном журнале Голла.

– Как же, как же. Он мог записать в нем что угодно. Думаешь, я такой дурак, что в это поверил?

– Нет, я думаю, что ты умный. По крайней мере, тебе хватило ума сказать тогда Рупу Кольеру, что у вас не получится выдвинуть против меня веских обвинений. И тогда ты решил, что будет проще навесить убийство на Алана Стрикленда.

Дейл так быстро вскочил, что едва не опрокинул подставку для телевизора. Правда, он успел подхватить бутылку виски, иначе бы та упала на пол. Затушив сигарету в переполненной окурками пепельнице, он направился к двери, чувствуя на себе их взгляды, жгучие, как раскаленная кочерга, которой его как будто ткнули в спину.

Внезапно бывший полицейский понял, что страшно устал за эти годы. Устал и телом, и душой. В буквальном смысле устал до смерти. И главное, почти на два десятка лет опоздал исправить собственную жизнь. И все же у него осталась последняя попытка, и он решил, что не простит себя, если ею не воспользуется.

– Был обеденный перерыв. Я сидел в мексиканском ресторане в восточной части города. Мне позвонил Хеймейкер и сказал, что утром на тюремном дворе убили Алана Стрикленда. Три раза всадили нож в спину, и он упал как подкошенный. Каждый удар пришелся во внутренний орган. Через минуту Стрикленд был мертв. Похоже, он связался с дурной компанией…

Дейл замолчал и через плечо посмотрел на гостей:

– Согласитесь, что это был скользкий тип. В тюрьме он связался с компанией таких же, как он сам, негодяев. – Хозяин дома вновь повернулся лицом к гостям. – Убийцу обвинили в разжигании вражды между бандами заключенных, хотя никому никогда не выдвигали таких обвинений.

Услышав это, я отодвинул тарелку с едой, выскочил из ресторана, и меня стошнило.

Меня вывернуло на-изнанку, вычистило полностью, но я еще долго блевал одной желчью.

Потому что в последний раз я видел Алана Стрикленда в ту минуту, когда его под конвоем выводили из зала суда после того, как был зачитан приговор. Он повернулся к галерке, где я сидел, посмотрел мне в глаза и громко сказал: «Я не убивал ее. Бог тому свидетель».

Я и раньше слышал, как осужденные, сотни мужчин и женщин, клялись всеми святыми в своей невиновности, но Алану я поверил. Поэтому, мисс Прайс, я не верю, что это он убил вашу сестру. И никогда не верил.

С этими словами Дейл глубоко вздохнул и, на несколько секунд задержав дыхание, так же медленно выдохнул. К его удивлению, признание не принесло ему желанного облегчения.

Господи, как же он был наивен, рассчитывая, что это будет легко!

Дейл Муди вернулся в комнату и, сев на прежнее место, взял стакан и допил виски. Его гости, сидевшие плечом к плечу на кровати, не спускали с него пристальных глаз. Первой заговорила Беллами:

– Если вы не верили в его виновность, то… почему…

– Почему я сделал так, чтобы присяжные признали его вину? Я мог бы назвать десяток причин, кроме самой главной. Мы отмазались.

– Мы? – уточнил Дент.

– Мы с Рупом.

– Значит, он тоже замарал себя?

Дейл усмехнулся. «Замарал себя». Ну и словечки у этой барышни! Это надо же такое придумать.

– Можно сказать и так. В любом случае мы представили публике одного обвиняемого.

Главного обвиняемого. – Муди посмотрел на Дента: – Ведь у тебя было алиби. Мы, конечно, не верили, но и опровергнуть тоже не могли. Вот тогда-то Алан Стрикленд и стал главным подозреваемым.

Нам непременно нужно было сдержать обещание, которое мы дали начальству и Листонам, да и всем горожанам, что найдем убийцу и он обязательно предстанет перед судом. Мы не могли допустить, чтобы это верное дело, такое смачное, забрали у нас и передали другим.

Ведь дело было как? Девушка из хорошей семьи, дочь состоятельных родителей, была убита во время корпоратива, устроенного в заповеднике в тот день, когда разразился смерч.

Самый сильный за последнее столетие. Девушка была красивая, богатая, и ее нашли без трусов. Этот случай так и просился в руки Кольеру, он ведь у нас великий шоумен. Он вытаскивал на свет эту сексуальную наживку всякий раз, когда у него появлялась возможность покрасоваться перед прессой.

– Знаете, – задумчиво продолжил Дейл, – мне кажется, он был даже рад, что мы так и не нашли ее трусов, потому что без этой подробности интерес публики к этому делу быстро пошел бы на убыль. «Как? Орудием убийцы были трусики? Где же они теперь? Их нашли?»

Это было похоже на дурацкую мыльную оперу. «Смотрите следующую серию завтра».

Муди потер ладонями лицо.

– Как-то раз Руп предложил инсценировать, будто мы находим эту улику. Мы, чтобы все выглядело как можно более достоверно, подбрасываем ее на видное место, и она, допустим, попадается на глаза какому-нибудь недотепе-полицейскому. Нам пришлось бы показать их вашим родителям для опознания. Они бы наверняка отказались признать, что это трусы Сьюзен. Зато это точно не сулило бы ничего хорошего для того парня, у которого мы бы их нашли. Его посчитали бы коллекционером таких вещей.

– Неужели вы собирались подкинуть фальшивую улику в дом Алана Стрикленда?! – воскликнула Бел-лами.

Взгляд Дейла Муди непроизвольно остановился на Денте.

– Это было в самом начале нашего расследования.

Дент несколько секунд смотрел на него и, когда до него дошел смысл сказанного, недоверчиво тряхнул головой:

– О господи!

Он встал и принялся расхаживать по комнате, как будто выискивал, что бы такое ему пнуть. У Дейла возникло опасение, что жертвой ярости Дента может стать он сам, однако гость отошел к окну и устремил взгляд на озеро. Дейл обратил внимание на подсохшее пятнышко крови у него на рубашке чуть выше ремня джинсов. Интересно, откуда оно?

Правда, прежде чем он успел спросить об этом своего гостя, Беллами произнесла:

– Мне он никогда не нравился.

– Кто?

– Руп Кольер. Мне не понравилось, как он во время судебного процесса разговаривал с моими родителями. Он заверял их, что отправит убийцу в тюрьму на долгий срок. Позднее, когда я собирала материал для книги, я позвонила ему и попросила о встрече. Несколько раз он обещал, но всякий раз в самую последнюю минуту отказывался. Наконец он, похоже, исчерпал весь мыслимый запас оправданий и отговорок, и мне было позволено отнять у него десять минут времени. Он был…

– Можете не рассказывать мне, как он повел себя, – оборвал ее Муди. – Я все знаю. – С этими словами он пошевелил пальцами правой руки. Костяшки были содраны и все еще ныли после контакта с зубами Рупа Кольера, однако Дейл ничуть не жалел. Надо было врезать этому самодовольному сукину сыну еще сильнее. – Он послал вас подальше, верно?

– Он постоянно юлил, уходил от ответов на вопросы, – ответила Беллами. – Он заявил мне, что забыл подробности этого эпизода своей биографии, и, так ничего из него не выудив, я попыталась договориться в полицейском управлении. Хотела, чтобы мне показали документы по этому делу.

Дейл вопросительно посмотрел на нее, и Беллами поняла, что он хочет у нее спросить.

– Я пыталась, – сказала она, – но, к сожалению, дело куда-то исчезло.

– Все ясно.

– Вы знали об этом?

– Руп слишком честолюбив и слишком хорошо умеет прикрывать свою задницу. Он не мог допустить, чтобы документы остались в полиции, – ответил Дейл и встал с кресла. – Я тоже умею прикрывать собственную задницу. Я сделал копии со всех документов.

Глава 18

Беллами и Дент недоуменно переглянулись, затем посмотрели на Дейла. Тот скрылся в кухне, которую от гостиной отделяла лишь обшарпанная барная стойка. Здесь он открыл духовку заляпанной жиром кухонной плиты и достал из нее разбухшую от бумаг папку-скоросшиватель, перехваченную толстой замусоленной резинкой.

– Как-то раз я здорово набрался и, забыв, что она там лежит, включил духовку, – пояснил хозяин дома и, подойдя к Беллами, вручил ей папку. Сам же вернулся в свое кресло, закурил и налил себе новую порцию виски.

Дата добавления: 2015-08-28