Переходя от столика к столику, он обменивался приветствиями с посетителями.
– Простите, вы не Беллами Листон Прайс, сводная сестра Стивена? – раздался у нее за спиной незнакомый голос.
Беллами обернулась. Перед ней стоял немолодой мужчина – красивые с проседью волосы, приятная улыбка.
– Я подумал, что это вы, – произнес он. – Я узнал вас, потому что видел по телевизору. – Он протянул ей руку: – Меня зовут Уильям Страуд, я совладелец ресторана.
– Приятно познакомиться, – отозвалась Беллами и представила ему Дента. Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Стивен знает, что вы здесь? – спросил Уильям.
– Я хотела сделать ему сюрприз.
Улыбка Страуда осталась такой же сияющей, но Беллами показалось, будто она заметила искорку опасения в его глазах.
– Он наверняка захочет посадить вас за лучший столик. Оставьте ваши стаканы. Я их вам принесу.
С этими словами Уильям проводил их в угловую кабинку в глубине зала.
– Стивен иногда любит здесь сидеть, потому что отсюда отлично просматривается весь зал. Пойду приведу его.
Походкой танцора обходя столики, Уильям подошел к Стивену и сказал ему всего несколько слов, прежде чем тот бросил быстрый взгляд в их сторону – сначала на Дента, а затем на сестру. Беллами встретилась с ним взглядом. Стивен что-то сказал Страуду. Тот кивнул и вернулся к барной стойке. Стивен подошел к их кабинке.
– Он не удивился, увидев вас здесь, – шепотом поделился своим мнением Дент. – Но и не слишком рад вашему появлению.
Беллами, напротив, была рада видеть Стивена. Она выскользнула из кабинки и остановилась, ожидая, когда тот подойдет ближе. Как только он оказался рядом, крепко его обняла и не разжала объятий, даже когда почувствовала, что Стивен хочет высвободиться.
Она прониклась к нему симпатией сразу, как только Оливия познакомила сына с будущими сводными сестрами. Между ними мгновенно завязалась дружба, и они оставались близкими друзьями вплоть до того черного дня, который вдребезги разбил их жизни. Их дружба, такая крепкая до смерти Сьюзен, не выдержала испытания трагедией. Гнетущая атмосфера вокруг всей семьи и каждого из них по отдельности никуда не исчезла даже после того, как Алана Стрикленда признали виновным и отправили за решетку.
К тому времени Стивен уже решил как можно скорее оставить отчий дом, желательно сразу по окончании школы.
Стивен уехал учиться в университет, Беллами же погрузилась в тоску, зная, что расстается с ним навсегда, и дело не только в разделяющем их расстоянии. К сожалению, ее предчувствие сбылось.
Беллами крепко схватила Стивена за руки:
– Я так рада тебя видеть! Если бы ты знал, как я скучала по тебе!
– Что с Говардом? Как он?
– Нет-нет, я не поэтому приехала, – сказала она, поспешив рассеять его подозрения. – Прогноз врача не очень утешительный, но он все еще с нами.
– Он и так опроверг все прогнозы, протянув достаточно долго с его-то диагнозом.
– Говард не хочет оставить Оливию одну на этом свете, – вздохнула Беллами. Стивен кивнул в знак согласия. Она указала на Дента: – Надеюсь, помнишь Дентона Картера.
– Конечно.
С явной неохотой мужчины обменялись рукопожатиями.
– Прекрасный ресторан, – похвалил Дент.
– Спасибо.
Беллами потянула Стивена за рукав:
– Посидишь с нами немного?
Тот посмотрел через плечо, как будто подыскивал вескую причину для того, чтобы извиниться и уйти, например сославшись на дела, однако повернулся и сказал:
– У меня есть несколько минут.
Сев рядом с Беллами и напротив Дента, он сцепил на столе пальцы, стараясь смотреть одновременно на обоих гостей.
– Попробую угадать. Ты здесь из-за сегодняшней колонки в этой мерзкой газетенке, печатающей всякие сплетни. Я думал… надеялся, что мы давно неинтересны журналистам.
– Я тоже на это надеялась, – призналась Беллами. Ее задело, что Стивен сразу перешел к сути – никаких шуток, никаких теплых слов, и, что еще хуже, ей не пришлось оправдываться.
– Я пыталась укрыться за псевдонимом, Стивен. Надеялась остаться никому не известным автором. Честное слово, я не хотела, чтобы кто-то догадался, что в основу книги легла смерть Сьюзен.
– После того как всплыло твое настоящее имя, меня в буквальном смысле взяли в осаду. Ван Дарбин присылал сюда журналиста в расчете взять у меня интервью. Я, разумеется, отказался с ним разговаривать. Затем ты уехала в Техас, и страсти вокруг книги улеглись. И вот сегодня утром…
– Понимаю. Прости, Стивен.
– Знаешь, несмотря ни на что, я поздравляю тебя с успехом, – смягчился Стивен, видя, что она переживает. – Искренне рад за тебя, честное слово.
– Ты лишь не хочешь, чтобы я стала успешной за твой счет.
– Не буду этого отрицать. Я не напрашивался в герои твоей книги и уж тем более не хотел, чтобы все узнали, что я имею к тебе какое-то отношение.
Беллами обвела глазами заполненный посетителями зал.
– Но мне кажется, это нисколько не отразилось на твоем бизнесе.
– Верно, мой бизнес не пострадал.
– Значит, тебя тоже можно поздравить с успехом. Теперь у тебя три ресторана.
Кулинарные критики пишут о них взахлеб.
– Надо сказать спасибо нашему с Уильямом сотрудничеству. Он занимается кухней и баром. На мне лежат финансы и обучение персонала.
– Разделение труда – это правильно, – улыбнулась Беллами, и, как будто услышав ее слова, в кабинку с подносом, на котором стоял их чай, вошел Уильям.
– Могу принести вам что-нибудь другое, если пожелаете, – предложил он, ставя перед ними стаканы. – «Кровавую Мэри»? Вино? Аперитив?
– Нет, благодарю вас, ничего не надо, – ответила Беллами. – Спасибо, что «одолжили» нам Стивена на несколько минут.
– Не стоит благодарности.
Уильям положил руку на плечо Стивена.
– Если что, я буду в баре, – сказал он и, легонько сжав ему плечо, удалился. Беллами посмотрела ему вслед.
Стивен перехватил ее взгляд, а когда она вновь посмотрела на него, сказал:
– Да. Отвечаю на твой вопрос, который ты не задала мне то ли из вежливости, то ли потому, что твоему возмущению нет предела. Мы с Уильямом не только деловые партнеры.
– И давно вы вместе?
– В последний Новый год отметили наш десятилетний юбилей.
– Десять лет? – Беллами была потрясена. – Нет, я не собираюсь возмущаться, разве что тем, что ничего не знала. Почему ты мне ничего не говорил раньше?
– Разве это так важно?
Резкость сводного брата уязвила Беллами. Неужели их прежняя дружба ничего для него больше не значила? Неужели он не помнил, как в спорах со Сьюзен они неизменно поддерживали друг друга?
Когда она вбила себе в голову, что непременно провалит экзамен по алгебре, Стивен убедил ее в том, что результат экзамена – это не приговор на всю жизнь, а затем занимался с ней этой самой ненавистной алгеброй, чтобы она все-таки смогла перейти в следующий класс. Это именно он заверил Беллами, что ее брекеты почти не видны, а прыщи когда-нибудь исчезнут. Каждый раз, когда она от заниженной самооценки впадала в отчаяние, он предрекал ей, что настанет день и она превратится в настоящую красавицу и у нее будет блестящее будущее. Даже более блестящее, чем у Сьюзен.
В ее глазах он был скорее родным, нежели сводным братом. Она ценила и любила его.
И ожидала взаимности. Увы, Стивен решительно и бесповоротно отгородился от нее, вычеркнул из своей жизни. Она отошла для него на второй, если не на третий план, и понимание этого неизменно вызвало у нее душевную боль.
– Для меня это крайне важно, Стивен, – взволнованно заверила его Беллами. – Для меня важен ты, твоя жизнь, твоя любовь.
По лицу сводного брата промелькнула тень сму-щения.
– Попытайся понять меня, Беллами. Уехав из Остина, я был вынужден отказаться от всего. Только так я смог бы пережить ту трагедию. Я решил начать жизнь заново, с чистого листа. Продолжай я поддерживать с тобой связь, это означало бы, что я не полностью порвал с прошлым. Таким образом, я начал новую жизнь свободным от прежних привязанностей.
Единственное исключение я сделал лишь для матери, но даже от нее я старался держаться на расстоянии.
– Так вот почему ты каждый раз уклонялся от встречи со мной, когда оказывался в Нью-Йорке?
– Ты напоминала мне о худших годах моей жизни.
– Зато ты так и остался дерьмом.
Стивен посмотрел на Дента. После их вялого рукопожатия тот заговорил впервые.
– Ты был сопливым, себялюбивым ублюдком. Им ты и остался.
– Дент! – возмущенно прошипела Беллами.
Но Дент еще не закончил:
– Она приехала сюда, потому что у нее неприятности. Ты хотя бы сделал вид, будто рад ее видеть.
Беллами собралась что-то сказать, но Стивен остановил ее, положив руку ей на ладонь.
– Все в порядке, Беллами. Он прав. Я дерьмо. Это была тактика выживания. Я не хотел тебя обидеть. – Он грустно улыбнулся и, как будто прочитав ее мысли, протянул руку и погладил ее по щеке: – Я предсказал правильно. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.
Увы, стоило ему убрать руку, как огонек любви, – который Беллами заметила в его глазах, моментально погас.
– Потребовалось время и немало душевных сил, но я сумел преодолеть себя. В некотором смысле обрел себя заново. Я был доволен той новой жизнью, которую начал здесь. Но теперь твоя книга и возникшая вокруг нее шумиха вернули все то, чего я так старательно избегал в последние годы. Я снова почувствовал себя испуганным тощим мальчишкой, которого с пристрастием допрашивают полицейские.
– Дейл Муди? – уточнила Беллами.
– Огромный мужчина. Грудь как бочонок. Грубый голос. Он несколько раз допрашивал меня. Допросы эти ничего не дали. Но одно то, что я, пусть и на короткое время, попал в число подозреваемых, отравило мне жизнь.
– Дент рассказывал то же самое.
Стивен пристально посмотрел на Дента:
– Извините меня за мое любопытство. Насколько мне известно, мои родители вас недолюбливали, вы же сейчас здесь, в Атланте, вместе с Беллами. Почему?
Вместо Дента ответила Беллами:
– Я наняла самолет Дента для чартерного рейса. Надеялась тем самым улучшить их отношения.
– Из этого ничего не вышло. Мама страшно расстроилась, когда его увидела.
– Да, знаю.
– И что он здесь делает вместе с тобой?
– В последнее время творятся странные вещи. Мне кто-то угрожает. Хочу узнать, кто и почему, – ответила Беллами после короткого замешательства.
И она поведала Стивену о том, что случилось, а закончив, добавила:
– Я ничего не говорила Оливии и отцу. Прошу тебя, ничего им не рассказывай. Не надо их лишний раз беспокоить. Но мы – я и Дент – считаем, что и устроенный в моем доме разгром, и его изуродованный самолет не случайность и не обычное совпадение. Тот, кто это сделал, каким-то образом имеет отношение к событиям того дня.
Стивен скептически нахмурил брови:
– Как я понял, это все ваши домыслы.
– У нас с Дентом нет ничего общего.
Стивен смерил обоих пристальным взглядом:
– Я тоже имею отношению к тому дню. Вы пришли обвинить меня в том, что это я размалевал краской твою спальню?
– Боже упаси, нет! – Беллами дотронулась до его руки. – Я надеялась, что ты расскажешь нам о событиях того дня.
– Для чего? Ты же все описала в своей книге.
Услышав эту фразу, Дент усмехнулся. Беллами пропустила ее мимо ушей. Она решила, что до поры до времени не будет никому рассказывать о том, что помнит далеко не все. И очень надеялась заполнить недостающие эпизоды с помощью Стивена.
– Ты не ответишь на несколько моих вопросов? – спросила Беллами сводного брата.
– Зачем тебе это нужно? – с заметным раздражением ответил Стивен вопросом на вопрос.
– Считай это моей прихотью. Ну пожалуйста!
Стивен немного подумал и кивнул.
Беллами не стала тратить времени даром и задала первый вопрос:
– Незадолго до смерча ты вышел из павильона и отправился в рыбацкий домик.
Еще один кивок.
– Зачем? Что тебе нужно было в рыбацком домике?
– Я пошел туда за пивом.
– За пивом? Ты же терпеть не мог пиво. Ты говорил мне, что пробовал его как-то раз на вечеринке, но оно тебе не понравилось.
Стивен пожал плечами:
– Хотел попробовать еще раз. Услышал, что кто-то из ребят тайком притащил запас пива в рыбацкий домик. Я пошел проверить, так ли это, но там никого не оказалось. Лишь кучка пустых жестянок. Я уже был на пути обратно в павильон, когда кто-то заметил воронку смерча. Все испуганно завопили. Я находился ближе других к рыбацкому домику и бросился в него, чтобы укрыться.
Беллами рассеянно кивнула.
– Когда я побежала следом за тобой…
– Когда ты побежала следом за мной?
– Хотела предупредить тебя о приближении смерча.
– В самом деле?
Его реакция заинтриговала Беллами:
– Почему это тебя удивляет? Так написано в книге. Если ты ее читал…
– Читал. Но я решил, что это вымысел, нужный тебе для оживления сюжета.
– После того как я вышла из павильона, я больше не видела тебя до тех пор, пока тебя не вытащили из-под обломков рыбацкого домика.
– Разве до этого ты меня там не видела?
Беллами отрицательно покачала головой:
– Я понятия не имела, как ты оказался там.
Сказав это, она посмотрела на Дента. Тот выразительно выгнул бровь.
– После смерча тебе удалось выбраться из-под обломков, – сказала Беллами, вновь обращаясь к Стивену. – Я чудом осталась жива и избежала увечий. На мое счастье, стены обрушились наружу, а не внутрь. Меня лишь слегка оглушило. Плюс несколько царапин, ничего серьезного. Мне удалось выбраться из-под обломков, и я, пошатываясь, доковыляла до павильона. Родители чуть не задушили меня в объятиях. Еще бы! Они ведь сходили с ума от отчаяния, не зная, что случилось с тобой и Сьюзен. Они даже не знали, где вас искать.
Воспоминания Стивена о первых минутах после смерча совпадали с тем, что рассказывал Дент.
– Почему детектив Муди допрашивал тебя? – поспешила задать следующий вопрос Беллами.
– Из-за сексуального подтекста преступления. Он допросил всех мужчин, особенно из ближайшего окружения Сьюзен, – ответил Стивен и кивком указал на Дента: – Ее дружка в первую очередь. Я был ее сводным братом, но Муди заодно допросил и меня. Он не сделал исключения даже для Говарда.
Вот этого Беллами никак не ожидала услышать.
– Отца тоже допрашивали? Ты шутишь?
– Насколько я могу судить, мама и Говард решили не посвящать тебя в такие подробности, чтобы лишний раз не расстраивать. Слишком малоприятная вышла история.
– Малоприятная – не самое удачное слово. Правильнее сказать омерзительная.
Стивен опустил голову и принялся водить пальцем по узору на скатерти.
– Муди был недалек от истины.
Его слова, произнесенные едва ли не шепотом, произвели эффект разорвавшейся бомбы. Беллами оторопела. Да что там – лишилась дара речи. Дент тоже молчал. Поставив локоть на стол, он оперся подбородком на сжатый кулак. Не иначе как Стивен почувствовал тяжесть его взгляда, потому что его следующие слова были обращены к Денту:
– Мне нет нужды рассказывать вам, какой она была на самом деле, верно? Вы не понаслышке знаете, что Сьюзен была зациклена на сексе. Подозреваю, вас это устраивало.
Но для меня, ее сводного брата, который был моложе ее и пытался разобраться в собственной сексуальности, она стала сущим кошмаром. Сьюзен отравляла все мое существование.
Беллами в ужасе проглотила застрявший в горле – комок.
– Ты хочешь сказать, что ты и Сьюзен…
– Нет! – решительно отрезал Стивен. – До этого не дошло. Но не по причине ее малых стараний. Наоборот, ей доставляло удовольствие мучить меня.
– Как это?
– Беллами, ты точно хочешь это услышать? Предуп-реждаю, это будет малоприятный рассказ.
– И все-таки я хотела бы его услышать.
– Хорошо. – Стивен вздохнул, как будто собираясь с мужеством. – Сьюзен взяла за правило тайком проскальзывать по ночам в мою спальню. Два-три раза в неделю. Иногда чаще.
– Когда это началось?
– В день свадьбы мамы и Говарда.
Беллами ахнула.
– Она ложилась рядом со мной, терлась об меня. Вела грязные разговоры, рассказывала, чем мы с ней могли бы заняться, не будь я трусом. Она раздевалась и позволяла себя трогать.
Стивен нахмурился.
– Бог свидетель, иногда мне самому хотелось того же. Уже тогда я понял, что я гей, и отчаянно боролся с этим своим малоприятным открытием, пытался доказать самому себе, что это не так. Но, по правде говоря, чем больше она старалась, тем большее вызывала у меня отвращение.
– Она знала, что ты гей?
– Может быть. Наверное. В таком случае ей было еще приятнее меня мучить. Это привело к тому, что я возненавидел и ее, и все, что с ней было связано. Я ее на дух не переносил и не скрывал этого. Она же в отместку сделалась еще более наглой и агрессивной.
Без конца донимала меня. Однажды она залезла ко мне в душ и заявила, что в холл только что вошла мама. Так что, если я посмею хотя бы пискнуть, мама увидит нас вдвоем, и тогда она расскажет ей и Говарду, что я заставляю ее приходить каждую ночь к себе в спальню. У меня не возникло никаких сомнений, что она на такое способна, что ей ничего не стоит позвать родителей и убедить их в том, что я покушаюсь на ее «честь».
Стивен посмотрел на Беллами:
– Извини, что я рассеял твои иллюзии о нашей семье, которую ты привыкла считать идеальной, но, похоже, пора рассказать правду о нашей дорогой покойной сестрице.
– Почему же ты не сделал этого раньше?
– Чтобы ты потом вставила мой рассказ в свою книгу для придания ей пикантности?
Беллами дернула головой, как будто Стивен влепил ей пощечину.
– Я не заслужила этого, Стивен!
Он, похоже, согласился, потому что шумно вздохнул:
– Извини. Был не прав.
– Почему ты не рассказал мне об этом тогда? Я бы поддержала тебя, встала на твою сторону.
– Я не хотел ни с кем ссориться. Я не хотел, чтобы об этом кто-то узнал, особенно ты.
Ты ведь была совсем не такая. Чистая, искренняя, добрая. Настоящий миротворец. И ты была моим другом. Я боялся, что, если узнаешь про нас с Сьюзен, твое отношение ко мне изменится.
– Неправда, оно осталось бы прежним!
– Может быть, – вяло согласился Стивен. – Но в любом случае мне было стыдно.
– Ты не сделал ничего зазорного.
– Временами мое тело отвечало на ее близость, даже вопреки моей воле. Я нисколько не хотел Сьюзен, но в то время я был подростком, бурлили гормоны, и я искал, но не находил выхода сексуальной энергии. Она прикасалась ко мне, и я моментально кончал. И тогда она смеялась над моим унижением. Вообще-то, – задумчиво добавил он, – я удивлен, что она ничего не рассказывала об этом тебе. Ты знала Сьюзен с этой стороны?
– Нет. Поверить в это не могу!
– Но это так. Она ревновала тебя к отцу. Ведь он любил тебя больше, чем ее. Сьюзен это страшно задевало. Она жутко разозлилась, когда в вашей семье появился я и мы с тобой быстро подружились. С ней у меня никогда не было дружбы, да и я к этому не стремился. По большому счету, моя дружба была ей не нужна, но она жутко не любила оставаться на вторых ролях.
Стивен вновь повернулся к Денту:
– Вы не были ее единственным парнем. Она рассказывала мне о других, с которыми встречалась за вашей спиной. Она была шлюхой, готовой лечь под любого желающего.
Поделом ей, что убийца задушил Сьюзен ее же собственными трусами!
– Стивен, прошу тебя… – прошептала Беллами.
– Ты сама напросилась, так что выслушай до конца! – раздраженно произнес Стивен. – Как-то раз в воскресенье во время семейного обеда Сьюзен тайком передала мне свои трусики. Я сидел между ней и Говардом, и она под столом взяла мою руку и вложила в нее свои трусы. От страха и волнения я стал красным как рак. Я решил, что сейчас грохнусь в обморок. В течение всего обеда она улыбалась своей неповторимой улыбкой, гаденькой и торжествующей. Сьюзен действительно любила так улыбаться. И делала это часто. Я мог бы долго приводить примеры, но не вижу смысла. Слава богу, что она больше не превращает мою жизнь в ад. Она мертва, и я рад этому.
Стивен на несколько секунд замолчал, затем заговорил так, как будто вновь вернулся в реальность:
– Боюсь, меня ждут дела. Кроме того, я сказал все, что собирался. За исключением одного. – Он на мгновение замолчал и, убедившись, что произвел нужный эффект, продолжил: – Дейл Муди допрашивал меня с пристрастием, но не выбил из меня ничего нового. Мои ответы оставались прежними. В них не изменилось ни единое слово. Он не смог пришить мне убийство. Не смог выбить у меня признание, что именно я ее убил. Но он ни разу не спросил меня и потому так и не узнал, что у меня уж точно имелся мотив ее придушить.
Глава 12
Кулак возник как будто из ниоткуда и врезался Рупу Кольеру в лицо с силой футбольного мяча.
Руп пошатнулся и рухнул на пятую точку. Боль молнией пронзила череп и, отлетев рикошетом от внутренних стенок, ударила прямо в мозг. В ушах зазвенело, в глазах стало темно.
Увы, прежде чем он успел издать хотя бы звук, его бесцеремонно схватили за ворот рубашки и рывком подняли на ноги. Окружающий мир покачнулся и слетел с орбиты.
Голова противно закружилась. Руп едва не подавился подкатившей к горлу рвотой. Голова непроизвольно дернулась в сторону. Из разбитого носа, пачкая губы, потекла кровь.
– Привет, Руп, давно не виделись!
Ощущая себя тряпичной куклой, Руп заморгал, пытаясь отогнать боль, что разнесла вдребезги его мозг. Земля под ногами как будто выровнялась, и размытые картинки окружающего мира сложились в образ Дейла Муди, постаревшего, погрузневшего и ставшего еще более уродливым.
– Как поживаешь, Руп?
Дейл знал, что Кольеру сейчас больно. Ему рассказывали, что чувствуешь после такого удара. Рупу Кольеру он нанес такой же удар, как когда-то коллеге-копу, который потом долго распинался, рассказывая ему, какие ощущения несет с собой увесистый кулак Дейла Муди.
В ответ на его вопрос Руп пробормотал что-то невнятное.
– Извини, не расслышал.
По-прежнему держа Рупа за ворот дорогой шелковой рубашки, Дейл подтащил его к своему огромному «Дод-жу» и прислонил к ржавому покореженному багажнику.
– Может, примешь эту тачку в счет покупки новой?
– Пош-ш-шел ты! – опухшими губами огрызнулся Руп Кольер.
Дейл мрачно усмехнулся:
– Будем считать твой ответ отрицательным.
Продолжая одной рукой держать Рупа за воротник, второй он открыл заднюю дверцу машины, сбил крышку портативного холодильника и вытащил из него пакет с замороженным зеленым горошком.
– Может, это тебе поможет. – С этими словами Дейл ткнул пакетом в изуродованный нос Кольера.
Тот снова охнул от боли, однако выхватил у Дейла пакет и, осторожно приложив его к носу, с ненавистью посмотрел на бывшего детектива.
– Я подам на тебя в суд за нападение.
– Да-а-а? – издевательски пропел Муди. – Когда же это будет – до того или после того, как у тебя появится фонарь под глазом? Надеюсь, на этой неделе тебе не придется сниматься в телерекламе. Прости приятель, какое-то время видок у тебя будет отстойный. Но ты можешь купить себе рубашонку в тон синякам на твоей физии.
– Ты!..
– Я знаю, кто я такой, – грубо ответил Муди, на сей раз без малейшего намека на юмор. – А еще лучше я знаю, кто такой ты. Мы можем с тобой стоять тут до поздней ночи, обмениваясь комплиментами. Мне-то ничего, у меня времени вагон. Но ты-то деловой человек. Не говоря уж о том, что у тебя из носа хлещет кровь. И еще я точно знаю, что тебе чертовски больно. Так что для тебя же лучше, если мы с тобой перетрем все быстро, не тратя ни секунды даром. Я проехал полштата, чтобы тебя найти. Поэтому говори, сукин сын!
Руп продолжал буравить его ненавидящим взглядом. Но Дейл лучше других знал, что бывший прокурор прекрасно все понимает. Даже в таком тесном пространстве, как это, он будет искать такой вариант, который позволит ему обратить ситуацию в свою пользу.
Отлично это понимая, Дейл не удивился, когда Кольер заговорил-таки по существу:
– Младшая дочь Листонов, помнишь ее? Беллами? Она написала книгу.
– Старые новости, Руп. «Петля желания». Знаю я об этой книжке. И еще знаю про журналиста, который пишет про нее. По пути сюда я остановился на бензоколонке, чтобы заправиться, и в тамошнем магазинчике увидел сегодняшний номер газеты. Продавец наверняка пришел бы в восторг, узнай он, что продает газету одному из героев напечатанной в ней статейки.
Мои дела будут получше твоих, Руп, – продолжил Дейл. – Я там упомянут лишь как «бывший главный следователь, у которого не удалось взять комментарий по причине его отсутствия». В отношении тебя ван Дарбин пошел дальше. Читая между строк, могу сказать, что он не слишком впечатлен твоей службой на страже закона в округе Тревис. Пишет, что не сумел получить «внятный» ответ, когда спрашивал тебя о веских доказательствах. В данном случае имелись в виду кружевные трусы. Ван Дарбин в буквальном смысле пускал слюни.
– Я читал. – Кольер отнял от носа импровизированный компресс, с отвращением посмотрел на пятна крови на пакете горошка и, отбросив его в сторону, обвел взглядом автостоянку.
– Тут никого нет, – спокойно заметил Дейл Муди, как будто прочитав его мысли. – Никто не бросится тебе на помощь. Ты сам виноват, что припарковался с самого края. Что?
Ты боишься, что кто-то увидит, как ты входишь в квартиру молодой женщины, а утром выходишь из нее? Честное слово, Руп, я от тебя такого не ожидал. Тебе следовало бы выбрать другое место для свиданий. Ты, приятель, сильно рискуешь. Ведь тебя в любой момент могут застукать со спущенными до колен брюками. Сколько ей лет? Восемнадцать?
Девятнадцать? Она совершеннолетняя? Тебе должно быть стыдно, ведь ей по закону запрещено покупать даже пиво. Ты же церковный староста и все такое.
Если бы взгляд мог убивать, то Дейл уже давно был бы мертв.
– Твой дружок Хеймейкер? – прошипел Кольер. – Это он тебе настучал?
Оставив его вопрос без внимания, Дейл Муди принялся и дальше гнуть свою линию, получая удовольствие от того, что Руп готов лопнуть от злости.
– Твоя жена в курсе, что ты трахаешь молодую горячую штучку? Ты только подумай, твоей дорогой женушке вряд ли это понравится. Она, пожалуй, расстроится. Но знаешь, мне почему-то кажется, что она и приятно удивится, когда узнает, что у тебя еще на кого-то стоит. – Дейл подался вперед и, понизив голос, добавил: – Моли бога, чтобы об этом не пронюхал ван Дарбин со своей сворой.
Кольер усмехнулся:
– Он ведет колонку в паскудной газетенке. Такими обычно выкладывают дно клетки с попугаем. И что из этого? Какой мне от него вред?
– Тебе? Остинскому автомобильному королю?
Руп вытер кровь с кончика носа и стряхнул ее с пальцев.
– Так меня назвал специалист по рекламе.
– И тем не менее, Руп. Тем не менее. Верно, ты сколотил себе состояние, но оно может уйти так же легко, как и пришло.
С этими словами Дейл Муди насмешливо щелкнул пальцами прямо перед опухшей физиономией Кольера.
– Сначала эта книжонка, потом ван Дарбин погнал волну, и я могу тебя в ней утопить.
– Ты в ней и сам утонешь.
– Но мне-то нечего терять, в отличие от тебя.
Неожиданно бывший прокурор толкнул своего мучителя обеими руками в грудь. Дейл отступил. Кольер бросил на него полный презрения взгляд. Вернее, на него и на его старую машину.
– Это уж точно.
Дейл пропустил оскорбление мимо ушей.
– С другой стороны, ты сам сделал из себя прекрасную мишень. Журналюги охотно распнут тебя, когда узнают о твоих грешках.
– Прибери свои угрозы для кого-нибудь другого. Если ты думаешь, что способен уничтожить меня, не обольщайся. Тебе это не удастся.
– Позволю себе не согласиться.
– Считай, ты уже проиграл, но пока сам не знаешь, – процедил Кольер. – Иначе зачем, по-твоему, я хотел найти тебя? Предупредить тебя, болван, что, если ты и дальше будешь ныть по поводу Алана Стрикленда, закона и справедливости, ты сам выроешь себе могилу.
– Если возобновят дело Сьюзен Листон…
– Вот и я о том же. Ты проиграл, еще не начав игру. – Кольер сочувственно покачал головой. – Неужели ты думаешь, что я мог оставить папку с этим делом в архиве полицейского управления, папку, которая сродни бомбе с часовым механизмом? – Кольер рассмеялся, но тут же сморщился от боли. – Нет, Дейл, нет, черт побери! Эта папка уплыла оттуда через считаные недели после того, как Стрикленда осудили.
Муди сжал кулаки и стиснул зубы.
– В этой папке содержались все мои записи по делу.
– Ты пошел на сотрудничество и был чертовски любезен, передав мне то, что у тебя попросили, Дейл. Я это ценю.
Дейл шагнул вперед:
– Где папка?
– Я не только вынес ее из архива, Дейл. Я поднес к ней спичку, посмотрел, как она горит, а потом развеял пепел по ветру. Даже если кто и попытался отыскать эти бумажки, из этого ни черта бы не вышло.
Кольер в упор посмотрел на Дейла и рассмеялся:
– Зря ты выполз из своей берлоги и прикатил сюда. Извини, Дейл, но ты облажался, – с издевкой сказал Руп и, расплывшись в гадкой улыбочке, пожал плечами.
Дейл не стал торопиться, точно зная, что сейчас последует.
Когда автомобильный король Остина улыбнулся плакатной улыбкой, Дейл вогнал кулак в это чудо стоматологии и чугунными костяшками разнес его вдребезги, вложив в удар копившуюся почти два десятилетия злость.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |