склонны обвинять героиню в том, что она своим поведением, например
тем, что дала себя поцеловать, спровоцировала подобный печальный ре-
зультат!
Подспудный смысл этих открытий не слишком успокаивает. Чтобы в
полной мере понять страдания жертвы и проявить эмпатию к ней, мы
должны быть способны реконструировать события, приведшие к печально-
му результату, посмотрев на них с точки зрения самой жертвы. Но при этом
легко забыть, что, в отличие от нас, у жертв не было счастливой возможно-
сти направлять свое поведение, зная наперед, что произойдет.
Предрассудок и наука
Общепринят взгляд на ученых как на объективное и справедливое сообще-
ство, однако и они могут поддаться влиянию распространенных предрассуд-
ков.
Луис Агассиз, один из величайших американских биологов XIX столе-
тия, утверждал, что Господь сотворил белых и черных как два отдельных
вида [28]. В том же духе высказывался в 1925 г. и знаменитый британский
биолог и математик Карл Пирсон, заключивший свое исследование этни-
ческих различий следующим утверждением: <Рассмотрение усредненных данных
по каждому полу в отдельности показывает, что эта чужеродная еврейская
популяция физически и психически несколько уступает коренной [британ-
ской] популяции> [29]. Основываясь на результатах своих исследований, Пирсон
выступал против разрешения на иммиграцию в Великобританию евреям из
Восточной Европы.
Сегодняшним, более искушенным ученым требуется куда более весо-
мая аргументация, нежели та, что выдвигалась Агассизом и Пирсоном. На-
пример, сегодня мы уже достаточно искушенны, чтобы рассматривать
большинство стандартных тестов на измерение коэффициента интеллектуаль-
ности (IQ) как тенденциозные инструменты, которые непреднамеренно ставят
белых представителей <среднего класса>, проживающих в пригородах, в более
благоприятное положение. Это происходит из-за того, что вопросы в данных
тестах сформулированы с помощью слов и фраз, более знакомых детям, вырос-
шим в богатых пригородах, нежели детям, выросшим в городских <гетто> или
на фермах. Таким образом, прежде чем прийти к заключению, что плохими
результатами при прохождении тестов на IQ чернокожий американец, <латин>
или житель сельской местности обязаны своей глупости, нам требуется знать,
был ли данный тест <культурно очищенным> или нет.
Однако и такая искушенность не гарантирует иммунитета к предрас-
судкам. Ловушки, которые зараженное этими предрассудками общество
ставит на пути даже самых благонамеренных людей, могут быть чрезвы-
чайно тонко завуалированными. Чтобы проиллюстрировать это, позвольте
мне привести один личный пример, в котором <замешан> такой предрас-
судок, как сексизм.
В первом издании этой книги, обсуждая индивидуальные различия в
убеждаемости, я специально отмечал, что женщины, похоже, более под-
вержены убеждению, чем мужчины. Данное утверждение основывалось на
хорошо известном эксперименте, проведенном в конце 50-х гг. Ирвингом
Джанисом и Питером Филдом [30]. Однако более внимательное знакомство с
экспериментом приводит к мысли, что он непреднамеренно был направлен
против женщин в той же мере, как упоминавшиеся выше тесты IQ направ-
лены против обитателей городских <гетто> и сельских районов. Дело в том,
что убеждающая аргументация, использованная в этом эксперименте, каса-
лась таких тем, как гражданская оборона, исследования в области рака, зна-
менитая катастрофа с дирижаблем <Гинденбург> и тому подобных, иначе
говоря, таких тем, к которым наша культура в большей степени стимулирует
интерес у мужчин и мальчиков и в меньшей - у женщин и девочек; причем
в 1950-е гг. эта разница выступала гораздо заметнее. Таким образом, получен-
ные Джанисом и Филдом результаты могли просто указывать на то, что люди
более убеждаемы в тех вопросах, которые их мало заботят или которые им
мало известны.
Действительно, более поздняя серия экспериментов Фрэнка Сист-
ранка и Джона Мак-Дэвида [31] подтвердила данные рассуждения. В своих
исследованиях Систранк и Мак-Дэвид использовали широкий спектр тем,
одни из которых обычно вызывают больший интерес у мужчин, а другие
относятся к сфере традиционных интересов или познаний женщин. Полу-
ченные результаты не оставляли сомнений: женщины оказывались более
убеждаемыми в сферах, ориентированных на мужчин, которые, в свою
очередь, были более убеждаемы в традиционно женских областях. При этом
сам факт формирования в процессе воспитания у женщин и мужчин неза-
интересованности в тех или иных темах можно считать неблагоприятным
следствием дискриминации по признаку пола.
В 1970 г., когда я писал эту книгу (ее первое издание), я еще не знал
о слабых сторонах эксперимента Джаниса и Филда, пока мое внимание к
нему не привлекла (деликатно, но настойчиво) хорошая приятельница,
оказавшаяся по стечению обстоятельств феминисткой и социальным пси-
хологом. Урок, который следует извлечь из данного примера, ясен: если
мы растем в обществе, зараженном предрассудками, мы часто восприни-
маем их некритически. Нам легко поверить, что женщины доверчивы, по-
тому что данного стереотипа придерживается общество. Следовательно,
мы не склонны критично оценивать научные данные, говорящие в пользу
этого стереотипа, и, даже не отдавая себе отчета, используем их как науч-
ную поддержку своим предубеждениям.
Некоторые малозаметные следствия
предрассудка
Тот факт, что мы живем в обществе, в котором отчетливо слышны раси-
стские и сексистские обертоны, может оказывать незаметное, но важное
воздействие на поведение доминирующего большинства, так же как и на
поведение женщин и представителей различных групп меньшинств. Причем
в значительной степени такое поведение осуществляется неосознанно.
В первом из важной серии экспериментов Карл Уорд и его сотрудники
[32] обучали студентов-белых из Принстонского университета, как прово-
дить собеседования с теми, кто желает быть принятым на работу. Наблюде-
ния выявили огромное расхождение в том, как эти студенты проводившие
собеседование, взаимодействовали в одном случае с белыми, а во втором
случае с чернокожими претендентами: во втором случае проводивший собе-
седование студент невольно садился от претендента подальше, говоря что-
то, чаще сбивался и проводил это собеседование на четверть времени коро-
че, чем в случае собеседования с претендентом-белым. Как вы полагаете,
влияла ли такая атмосфера на успешность поведения соискателя рабочего
места во время собеседования?
Во втором эксперименте Уорд и его коллеги обучили <интервьюеров>
проводить собеседования со студентами-белыми, но делать это в той же ма-
нере, в какой <интервьюеры> в предыдущем эксперименте проводили собе-
седования либо с белыми претендентами, либо с чернокожими. Экспери-
ментаторы засняли все это на видеопленку, а затем независимые арбитры
оценивали поведение тех, кто проходил собеседование. Поведение тех, с кем
обращались, как с <чернокожими претендентами>, было оценено как более
нервное и менее эффективное, чем поведение тех, с кем обращались, как с
<белыми>.
Эти факты заставляют нас подвергнуть серьезному сомнению объек-
тивность результатов аналогичных реальных собеседований при приеме на
работу. Когда данному испытанию подвергается женщина или представитель
группы меньшинства, а собеседование проводит мужчина-англосакс, то яв-
ляются ли часто наблюдаемые худшие результаты претендента свидетельством
того, что что-то неладно с данной женщиной или представителем мень-
шинств, или это происходит потому, что проводивший собеседование со-
вершенно непреднамеренно был склонен вести себя так, чтобы отвечавший
чувствовал себя дискомфортно?
Даже если мы никогда не оказывались в ситуации интервьюеров в
вышеописанном эксперименте, нам все равно приходится ежедневно вза-
имодействовать с другими людьми - мужчинами, женщинами, молоде-
жью, стариками, чернокожими, белыми, азиатами, <латинами>, гомо-
сексуалистами и так далее. И наши предвзятые мнения в отношении них
часто влияют на наше поведение так, что мы стимулируем проявление со
стороны своих партнеров тех самых свойств и поступков, которые ожида-
ли от них с самого начала.
Например, вообразите, что мы с вами никогда не встречались, од-
нако общий знакомый предупредил меня, что вы - человек холодный,
отчужденный и сдержанный. И когда приходит пора нашего очного зна-
комства, я скорее всего буду держать дистанцию, отвечая холодным от-
чуждением. А теперь предположим, что на самом деле вы - натура сердеч-
ная и легкая в общении. Однако мое поведение не даст вам и шанса проде-
монстрировать это, и, в ответ на мое поведение, вы тоже будете сохранять
дистанцию, отчего мои предположения в отношении вас получат допол-
нительное подтверждение!
Это всего лишь одна из множества ситуаций, когда <убеждение со-
здает реальность> [33]. Когда мы придерживаемся ошибочных убеждений и
стереотипов в отношении других людей, наша ответная реакция часто
вызывает у них именно тот тип поведения, который подкрепляет эти оши-
бочные убеждения. Как писал социолог Роберт Мертон, такое самореали-
зующееся пророчество приводит к установлению и увековечиванию <цар-
ства ошибки> [34]. Если люди придерживаются стереотипов, представляю-
щих женщин пассивными и зависимыми, а чернокожих ленивыми и
глупыми, то эти люди могут вести себя с представителями этих групп
соответственно, неумышленно создавая те самые характеристики или типы
поведения, которые как раз ассоциируются сданными стереотипами. <Смот-
рите-ка, - говорят эти люди самим себе, - я все-таки был прав!>,
Разумеется, отнюдь не все из нас придерживаются жестких стереотипов
в отношении членов других групп. Мы часто принимаем распространен-
ные мнения лишь условно и пытаемся окончательно определить: точны
они или нет. Часто для проверки наших гипотез о том, каковы другие
люди, мы определенным образом взаимодействуем с ними, однако на-
шим стратегиям проверки гипотез внутренне присущи разного рода ин-
теллектуальные ловушки, и поэтому эти стратегии могут дать нам в руки
подтверждающие факты даже тогда, когда исходные гипотезы неверны'.
Вспомним описанные в главе 4 эксперименты Марка Снайдера и Уиль-
яма Суонна. В одном из них, когда испытуемых попросили проверить гипо-
тезу о том, что данный человек хорошо вписывается в тип экстраверта, они
выбрали и <экстравертивные> вопросы (типа <что бы вы сделали, чтобы
оживить вечеринку?>), а когда проверялась гипотеза, что данный человек -
интроверт, то и вопросы ему задавались <интровертивные> (например, <ка-
кие факторы мешают вам по-настоящему открыться людям?>). Как вы по-
мните, Снайдер и Суонн [35] обнаружили, что сама природа вопроса оказы-
вает влияние на вероятный ответ. Другими словами, люди, не относящиеся
явно ни к экстравертам, ни к интровертам, будут выглядеть экстравертами,
когда станут отвечать на первый тип вопросов, и, соответственно, интровер-
тами, когда ответят на второй.
Взятые в целом, результаты вышеописанных исследований помога-
ют понять, почему стереотипы так сопротивляются изменению. Когда мы
придерживаемся каких-либо убеждений относительно других людей, са-
мореализующееся пророчество обеспечивает создание социальной реаль-
ности, отвечающей нашим ожиданиям. И даже когда мы достаточно от-
крыты реальности, чтобы подвергнуть точность наших убеждений провер-
ке, мы, часто неосознанно, используем те <проверочные> стратегии, которые
подтверждают эти убеждения, хотя они и ошибочны!
Несмотря на все усилия быть объективными, многие порядочные во
всех иных отношениях люди все-таки не могут устоять перед неявными,
завуалированными формами предубеждений. Многие исследователи [36]
убеждены: явные, <лобовые> формы расового фанатизма, которые были
ярко выражены у многих белых американцев в прошлом, в основном смени-
лись на косвенные, а оттого и более коварные формы. Сегодня большинство,
вероятно, считает себя свободным от предрассудков, в то же время продол-
жая дискриминационную политику в отношении групп меньшинств, но толь-
ко уже в менее очевидных формах.
Именно этот тип <скрытого расизма> и обнаружили Дэвид Фрей и
Сэмюэл Гертнер, изучая поведение белых при необходимости оказания
помощи чернокожему. В их работе [37] была обнаружена следующая зако-
номерность: испытуемые-белые в одинаковой мере были готовы помочь и
белому студенту, и чернокожему, но только в том случае, когда человек,
нуждающийся в помощи, демонстрировал значительные усилия в попыт-
ках решить поставленную перед ними задачу. Когда же испытуемым сооб-
щали, что студент, решая ее, не проявил достаточных стараний, испыту-
емые с большей вероятностью отказывали в помощи чернокожему студен-
ту, чем белому.
Эти результаты показывают, что скрытый расизм проявляется тогда, ког-
да его можно легко рационализировать. Оправдать свой отказ в помощи пред-
ставителю меньшинства, который в ней нуждается ввиду обстоятельств, от него
не зависящих, было бы затруднительно, если вы не хотите выглядеть и чувство-
вать себя непробиваемым фанатиком. Но, когда отказ в помощи кажется разум-
но обоснованным (например просящий помощи <ленив>), тогда люди продол-
жают действовать, движимые предрассудками, но в то же время сохраняя образ
себя как человека непредубежденного!
II 1126
В эксперименте, имеющем к вышесказанному прямое отношение, Пат-
риция Дивайн [38] продемонстрировала, что все мы прекрасно осведомлены
относительно широко распространенных стереотипов в отношении предста-
вителей меньшинств. Когда предубежденные люди сталкиваются с предста-
вителем меньшинств, им в голову тотчас же приходят широко распростра-
ненные стереотипы, которые могут автоматически влиять на взаимодействия
с этим человеком. Что же обнаружила Дивайн? В обычных обстоятельствах те
из нас, кто сохраняет относительную непредубежденность, в состоянии осу-
ществить сознательный самоконтроль и предпринять усилия к тому, чтобы
не дать стереотипам овладеть нашей психикой и повлиять на наши убеждения
и поступки. Но в обстоятельствах экстраординарных (в ситуациях, когда со-
знательный контроль сведен к минимуму) даже относительно непредубеж-
денные люди соскальзывают <в автоматический режим> и в итоге думают и
ведут себя в полном согласии с общепринятыми стереотипами.
Скрытый сексизм и полоролевая социализация. Скрытые формы пред-
рассудков направлены также против женщин. Дэрил и Сандра Бем [39]
предполагают, что предрассудки в отношении женщин в нашем обществе
являются примером неосознанной идеологии, иначе говоря, набором убеж-
дений, которые мы внутренне приемлем, но в которых не отдаем себе
отчета, поскольку даже не мыслим себе альтернативных концепций окру-
жающего мира.
Например, в рамках нашей культуры мы социализированы таким об-
разом, что нам трудно представить себе женщину, идущую работать водите-
лем грузовика или охранником, в то время как ее муж остается дома нянчить
детей, стирать носки и убирать по дому. Многие из нас, кому довелось бы
услышать о подобной ситуации, быстро пришли бы к заключению: с такой
семьей творится что-то неладное. Но почему? Потому что в нашем обществе
описанное распределение семейных ролей не принято считать реальной воз-
можностью. В этом мы во многом напоминаем рыбу, которая понятия не
имеет, что ее среда обитания - мокрая, то есть мы даже не замечаем суще-
ствования данной идеологии, потому что она абсолютно доминирует над все-
ми остальными идеями.
Вспомним пример в главе 1, в котором маленькая Мэри получает в
подарок ко дню рождения игрушечный кухонный набор, <в котором есть
даже маленькая духовка>. К тому времени, как девочке исполнилось девять
лет, у нее уже выработаны условные рефлексы, благодаря которым она
знает, что ее место - на кухне. Эти условные рефлексы оказались столь
прочными, что ее отец даже решил, что ее склонность к домашнему хо-
зяйству обусловлена генетически.
И в этом примере нет ничего придуманного! Даже первые книжки в
картинках, с которыми дети знакомятся в раннем возрасте, передают эти
ролевые стереотипы [40]. Исследования Рут Хартли [41] указывают на то, что
к пятилетнему возрасту дети уже вырабатывают четкие представления о том,
какое поведение соответствует мужчинам, а какое - женщинам!
Подобная неосознанная идеология может иметь важные последствия
для общества. Например, Джин Липман-Блюмен [42] сообщает, что боль-
шинство женщин, которые в раннем детстве восприняли традиционный взгляд
на половые роли (а именно, что <место женщины на кухне>), решили отказать-
ся от получения высшего образования; в то же время те женщины, которые
восприняли более равноправный (эгалитарный) взгляд на половые роли, де-
монстрировали более сильное стремление к получению высшего образования.
Доказано, что сегодняшние тенденции в направлении подъема женс-
кого самосознания приносят женщинам пользу. Экстраполируя результаты
Липман-Блюмен, я могу высказать следующую догадку: по мере дальнейшего
разрушения традиционных стереотипов, связанных с половыми ролями, число
женщин, желающих получить высшее образование, будет возрастать. Факти-
чески процесс уже начался: в 1979/80 учебном году число старшекурсниц в
американских университетских городках впервые превысило количество
старшекурсников.
Однако доказано и другое: рост самосознания женщин приносит
пользу и мужчинам. По мере того как первые расширяют сферу своих ин-
тересов и завоевывают для себя новые профессии, ролевые предписания
мужчинам становятся менее строгими. Переходя на личный уровень, хочу
вернуться к поучительному примеру преодоления моего собственного нео-
сознанного <шовинизма>, о котором речь шла выше. В той мере, в какой
мои друзья способны помочь мне увидеть собственную слепоту, они по-
могают мне стать более объективным ученым и менее предубежденным чело-
веком.
Давайте раздвинем рамки этого примера. За последние годы наше
общество становится все более осведомленным о проблемах дискримина-
ции и стереотипизации, возникающих в результате дифференциации по-
ловых ролей. Само представление о половых ролях, или ролях, соответ-
ствующих биологической гендерной идентичности человека, полезно для
понимания того давления, которое общество оказывает как на мужчин,
так и на женщин.
Вообще говоря, от мужчин ждут, что они должны быть кормильца-
ми, инициаторами и агрессорами, все время прячущими свои более мяг-
кие эмоции и свои слабости. А женственность, соответственно, традици-
онно связывается с повышенной тревожностью, низкой самооценкой и
низким социальным статусом [43]. Женщины рассматриваются как суще-
ства более сердечные и экспрессивные, но менее компетентные и реши-
тельные, чем мужчины [44]. Роль женщины концентрировалась вокруг дома,
детей и замужества, а ее доступ к профессиям более высокого статуса и
более разнообразным по содержанию труда ограничивался.
Стереотипизация, связанная с половыми ролями, ведет к серьез-
ным последствиям. В интересном эксперименте Натали Портер и Флоренс
Гейз [45] показали, что даже аспирантки в меньшей степени, чем их кол-
леги мужского пола, могли рассчитывать на признание их интеллектуаль-
ного лидерства.
Исследовательницы показывали студентам-испытуемым фотографию,
на которой была изображена восседающая за столом группа либо мужчин,
либо женщин. Испытуемым объяснили, что это группа аспирантов, работа-
ii<
ющих над исследовательским проектом, и попросили угадать, кто из изоб-
раженных на снимке вносит наибольший вклад в работу группы. Судя по
ответам, у испытуемых наблюдалась сильная тенденция приписывать наи-
больший вклад тому (или той), кто сидел во главе стола. В других экспери-
ментальных условиях испытуемым показывали снимок группы, в которой
были представители обоих полов (двое мужчин и три женщины). В случае,
когда во главе стола восседал мужчина, испытуемые в подавляющем боль-
шинстве называли его <человеком, внесшим наибольший вклад>. Зато, когда
на этом месте оказывалась женщина, ее не называл почти никто. Каждый из
двоих мужчин на этой фотографии получил больше голосов, чем все три
женщины, вместе взятые.
Результаты данного эксперимента дают блестящий пример того, что
мы понимаем под <неосознанной идеологией>, поскольку результаты были
сходными для обеих групп испытуемых - и для мужчин, и для женщин;
более того, статус женщин, занимавших за столом место лидера, жестоко
недооценили как феминистки, так и женщины, не принадлежавшие к их
числу!
Эксперимент Портер и Гейз указывает на то, что дискриминацион-
но в отношении женщин ведут себя не только мужчины', такой тип поведе-
ния гораздо больше, чем мы себе представляем, распространен и среди
женщин. Более того, в недавнем эксперименте Роберт Бэрон, Мэри Бёрд-
жесс и К.Ф. Као [46] показали, что подобное выражение сексизма женщин
именно по отношению к женщинам часто проходит незамеченным. В их эк-
сперименте испытуемые - мужчины и женщины - познакомились с двенад-
цатью короткими текстами-виньетками, описывающими человека, ведуще-
го себя по отношению к женщинам в сексистской манере. Когда сексистские
действия осуществляла женщина, испытуемые обоих полов были менее склон-
ны называть эти действия <сексизмом> и рассматривали их как менее <экст-
ремистские> и интенсивные, чем в случае, когда их совершал мужчина.
Процесс полоролевой социализации привел многих людей к тому, что
они относятся к социальным ролям женщин и мужчин, как к чему-то прин-
ципиально жесткому и ограничительному. Исследователи, занимающиеся этим
вопросом, считают, что такое традиционное представление о половых ролях
противоречит полнокровному процессу индивидуального развития.
Например, Сандра Бем защищает тезис о том, что люди снимают эту
полоролевую стереотипизацию, становясь более <андрогинными>. Согласно
Бем, <следует всячески способствовать тому, чтобы и мужчины, и женщины
проявляли как инструментальность, так и экспрессивность, как напорис-
тость, так и покладистость, как маскулинность, так и фемининность, в за-
висимости от того, какой из этих различных типов поведения в данный
момент более подходит к конкретной ситуации> [47].
Чтобы проиллюстрировать это положение, обратимся к простому
примеру. Когда вы просите о повышении зарплаты, адаптивным, жела-
тельным действием будет напористость - одинаково для мужчин и жен-
щин; если вы будете вести себя застенчиво, пассивно или робко, вы вряд
ли добьетесь своего. Вместе с тем в процессе улаживания спора адаптив-
ной, желательной стратегией для мужчин и женщин будет как раз поклади-
стость, в то время как напористость только увеличит напряжение.
Однако путь к андрогинному поведению не назовешь легким. Женщин,
как и представителей многих меньшинств, часто поощряют за действия,
соответствующие преобладающему культурному стереотипу, - действия,
демонстрирующие подчинение, пассивность и зависимость. И как следствие
этого имеет место эффект самореализующегося пророчества: если женщина
пытается вести себя по-иному, не так, как предписывают социально при-
емлемые нормы, она, возможно, будет испытывать определенный диском-
форт, поскольку ее поведение будет расходиться с ее же Я-концепцией,
которая существует с детства.
Например, как уже упоминалось выше, если бы водитель грузовика
и домашняя хозяйка поменялись своими ролями, это сразу же вызвало бы
огромное напряжение, особенно во взаимоотношениях с окружающими.
Именно таким способом социально обусловленный стереотип старается
себя <увековечить>. Если женщина пытается слишком отклониться от сво-
ей жесткой гендерной роли, ведя себя напористо или стремясь получить
нетрадиционную для женщин работу, то такая <отступница> рискует по-
терять дружеские связи и, может быть, даже вызвать еще более предубежден-
ные чувства у других. Точно так же, если индивиды хотят сравнивать себя с
подобными себе людьми, то эта потребность будет препятствовать отходу от
заданной роли.
Однако есть все основания верить в то, что распространенные пред-
ставления насчет <подобающего> поведения для мужчин и женщин стано-
вятся все более и более гибкими. Линда Джексон и Томас Кэш [48] обна-
ружили, что мужчины и женщины, описываемые как <андрогинные>, вос-
принимаются, оказывается, с большей симпатией и как более
приспособленные, чем мужчины и женщины, которые действуют строго
в рамках традиционных половых ролей. Однако тут спрятана ловушка: ког-
да женщины ведут себя в манере, соответствующей маскулинному стерео-
типу, полностью исключив традиционно фемининное поведение, они вы-
зывают наименьшую симпатию, также и мужчины, выбравшие для себя
стереотипно женскую манеру поведения, оцениваются как менее приспо-
собленные, чем женщины, ведущие себя подобным образом.
Кажется, из всего вышесказанного следует вынести следующий урок:
кросс-гендерное поведение остается для индивидов приемлемым до тех
пор, пока они следят за тем, чтобы не нарушить баланс, соединяя <чу-
жое> поведение с тем, что считается приемлемым для их собственного
пола. Если вернуться к нашему примеру, то получается следующее: идея о
том, что женщина стала водителем грузовика, вероятно, вызовет меньше
недоуменных взглядов, если она к тому же - прекрасная повариха, швея
или балерина. Аналогично, мужчина, выбравший для себя сидение дома и
уход за детьми, может быть лучше принят в обществе, если он к тому
же - прекрасный рыболов или ловко управляется с гаечным ключом.
Полоролевая социализация имеет множество последствий.
Так, в серии экспериментов, проведенных в конце 60-х - начале
70-х гг., Матина Хорнер [49] обнаружила, что на самом деле женщины бо-
ятся успеха, особенно когда он кажется не соответствующим ожиданиям,
связанным с их ролями. Когда студенток старших курсов попросили написать
сочинение на тему: <Анна, студентка медицинского факультета, ставшая
первой в своей группе>, то выяснилось, что испытуемые были склонны опи-
сывать будущее Анны как несчастливое: героиня сочинений либо старалась
минимизировать собственные достижения, либо страдала от отрицательных
последствий своего успеха.
Достаточно интересным представляется и то, что более поздние экспе-
рименты [50] показывают: то же самое случается и с мужчинами, когда они
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |