Э. А. ЖЕЛУБОВСКАЯ (ответственный редактор), 37 страница

Не предрешая исхода франко-прусской войны, Маркс уже через че­тыре дня после ее объявления уверенно заявил: «Чем бы ни кончи­лась война Луи Бонапарта с Пруссией,— похоронный звон по Второй империи уже прозвучал в Париже» ¹⁷⁴. Если до 1870 г. Бонапарту уда­валось посредством внешних войн продлить свое господство во Франции,

¹⁷⁰ Поездка Маркса в Париж была вызвана болезнью его дочери Лауры Лафарг, а также состоянием дел с французским изданием «Капитала».

¹⁷¹ К. Μ α ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 32, стр. 520.

¹⁷² К. Μ а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 892.

¹⁷³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 1—2.

¹⁷⁴ Там же, стр. 3.

то на этот раз война, по глубокому убеждению Маркса, при любом ее исходе не спасет бонапартистскую империю. Вывод о близком, неминуе­мом ее крушении, подтвердившийся уже через пять недель,— новое свидетельство проникновенного понимания Марксом живой истории со­временности, на что не раз указывал Энгельс.

Война 1870 г., явившаяся испытанием для государственного строя бонапартистской империи, со всей очевидностью показала его гнилость, нежизнеспособность. «Французская катастрофа 1870 г.,— писал Маркс о военном разгроме Франции у Седана (1 сентября 1870 г.),— не имеет параллелей в истории нового времени! Она показала, что официальная Франция, Франция Луи Бонапарта, Франция правящих классов и их государственных паразитов — гниющий труп» ¹⁷⁵.

Легкость, с какой Вторая империя была сметена французским наро­дом 4 сентября 1870 г., убедительнейшим образом показывает, насколь­ко обоснованы и верны были характеристики и оценки, данные ей Марксом, начиная с 50-х годов. Под внешне блестящим зданием Импе­рии, великолепие которого слепило многим глаза во Франции и за ее пределами, Маркс ясно видел гнилость его фундамента. И он не уставал на протяжении многих лет все глубже обнажать острием своего анализа шаткость основ, на которых оно было возведено.

Ход истории подтвердил то, что на протяжении двух десятилетий было сказано Марксом о сущности бонапартизма. Вот почему положения его гениального труда «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», по­явившегося при рождении Второй империи, были вновь подтвержде­ны им через 19 лет, после позорного краха этого государственного режи­ма, в другом его бессмертном произведении «Гражданская война во Франции».

Блестяще выдержавшие испытание временем произведения и выска­зывания Маркса, касающиеся бонапартизма и Второй империи, являют­ся уничтожающим ответом тем, кто, позволяя себе фальсифицировать историю Франции 50—60-х годов, Франции кануна Парижской Комму­ны, именует Вторую империю «народной империей», а ее главу — «императором-демократом» и даже «социалистом». Как часто Маркс высмеивал «императорский социализм» декабрьского узурпатора, сво­дившийся к ненасытному его стремлению завладеть национальным до­стоянием Франции, как часто срывал Маркс маску фальшивого демо­кратизма, скрывавшую его подлинное лицо.

Революция 4 сентября 1870 г., положившая конец бонапартистскому режиму, вскрыла одну из немаловажных причин его запоздалого свер­жения. Осуществленная рабочими Парижа, вопреки противодействию буржуазных республиканцев, воспользовавшихся, однако, ее плодами, она показала, какую эволюцию проделала за годы Второй империи фран­цузская республиканская буржуазия под влиянием обострения классо­вых противоречий, возрождения и нового подъема революционного ра­бочего и социалистического движения. Ее правое, либеральное крыло так называемых умеренных республиканцев, все более смыкавшееся с орлеанистами, в своих политических требованиях уже с конца 50-х го­дов шло не далее конституционной монархии, завоеванной парламент-

¹⁷⁵ Там же, стр. 521.

ским путем. Но и левое, радикальное крыло «непримиримых» респуб­ликанцев, противников Империи, рассчитывало установить республику посредством «подлинного» осуществления всеобщего избирательного права и отнюдь не было намерено допустить свержение Второй империи путем народной революции. Обе фракции республиканской буржуазии яростно боролись против сторонников такой революции.

Маркс еще в 1857 г., в период выборов в Законодательный корпус, разгадал политические планы умеренных буржуазных республиканцев, которые — как он писал тогда (20 янтаря 1857 г.) Энгельсу— «спешат, совместно с орлеанистами, снова занять парламентские посты, чтобы суметь ловко использовать в своих интересах будущую революцию» ¹⁷⁶. Маркс, как мы видели, разоблачал их и в период избирательной кампа­нии 1869 г. Да и радикальных буржуазных республиканцев он, как и Энгельс, считал неспособными возглавить борьбу рабочего класса за свержение Империи. Маркс резко критиковал также мелкобуржуазных демократов, не понимавших сущности новой исторической обстановки и диктуемых ею революционных задач. Вот почему он с особой тревогой писал 2 августа 1870 г. И.-Ф. Беккеру. «Наши французские секции (Ин­тернационала.— Э. Ж.) разгромлены, самые испытанные люди либо бе­жа ли, либо заключены в тюрьму» ¹⁷⁷.

Неутомимо разоблачая в тяжкие годы бонапартистской диктатуры «официальную Францию, Францию Луи Бонапарта, Францию правящих классов и их государственных паразитов», Маркс постоянно выражал глубокую веру в моральную стойкость, неподкупность французского ра­бочего класса, в его враждебность бонапартизму и непоколебимую рево­люционность. Одним из многих свидетельств отношения Маркса к фран­цузскому пролетариату служит его заявление от 6 февраля 1865 г. в редакцию газеты «Social-Demokrat» по поводу выпада ее парижского корреспондента М. Гесса по адресу некоторых французских членов Ин­тернационала. В этом заявлении Маркс от своего имени и от имени Энгельса писал: «Вообще же мы рады, что этот инцидент подтвердил наше убеждение, что парижский пролетариат, как и прежде, неприми­римо враждебен бонапартизму... и что у него ни на миг не появлялась мысль продать свою историческую честь (или, может быть, надо сказать вместо «свою историческую честь» — «свое историческое право перво­родства как носителя революции»?) за чечевичную похлебку» ¹⁷⁸. Эту веру в рабочий класс Франции Маркс сохранял и в дальнейшем.

Рабочие Парижа полностью оправдали высокую оценку их револю­ционных способностей, данную Марксом. Свидетельство тому — славная рабочая революция 18 марта 1871 г., великая героическая Парижская Коммуна, явившаяся, по словам Маркса, «истинным ответом народа Парижа на Вторую империю, империю лжи» ¹⁷⁹.

¹⁷⁶ К.Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 29, стр. 76.

¹⁷⁷ К.Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 33, стр. 115.

¹⁷⁸ К.Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч.. т. 16, стр. 34.

¹⁷⁹ К. Μ а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 17, стр. 542.

КАРЛ МАРКС О ПУТЯХ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ГЕРМАНИИ ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ 1848 Г.

С. В. Оболенская

:

К. Маркс и Ф. Энгельс, с присущим им историзмом мышления, были настоящими мастерами «Zeitgeschichte» — истории текущих событий. Они писали историю своего времени по горячим следам, связывая ее с практической борьбой рабочего класса. Путеводной нитью для них был анализ развития классовой борьбы, находящей свое выражение в борь­бе политических партий и группировок.

Изучение истории никогда не было для Маркса самоцелью. Опреде­ление задач рабочего класса, выработка его тактики — таков был есте­ственный результат этого изучения. Характерную для Маркса глубокую связь между экскурсами в прошлое, наблюдениями за современной исто­рией и руководством практической борьбой рабочего класса блестяще показал В. И. Ленин: «Лишь объективный учет всей совокупности взаи­моотношений всех без исключения классов данного общества, а следова­тельно, и учет объективной ступени развития этого общества и учет взаимоотношений между ним и другими обществами может служить опорой правильной тактики передового класса. При этом все классы и все страны рассматриваются не в статическом, а в динамическом виде, т. е. не в неподвижном состоянии, а в движении (законы которого вы­текают из экономических условий существования каждого класса). Дви­жение в свою очередь рассматривается не только с точки зрения прошло­го, но и с точки зрения будущего» ¹.

Эти слова В. И. Ленина можно полностью отнести и к подходу Марк­са к событиям в Германии. В 50—70-х годах Маркс не писал специаль­ных крупных работ по истории Германии, но внимание его, как руково­дителя рабочего движения и как публициста, всегда привлекали события в этой стране. Он способствовал созданию очерков Ф. Энгельса «Революция и контрреволюция в Германии», изучал историю германско­го средневековья, события нового времени, анализировал историю Прус­сии. Борьба за национальное объединение, а также рабочее движение, превратившее Германию в 70-х годах в центр европейского революцион­ного рабочего движения, определяли постоянный интерес и внимание

¹В.И.Ленин. Полн. coбp, соч., т. 26, стр. 77.

Маркса к историческим судьбам этой страны. Об этом свидетельствуют ряд публицистических произведений и множество замечаний по истории Германии и германского рабочего движения, сделанных в отдельных ра­ботах и в переписке. Некоторые из этих замечаний кратки, другие пред­ставляют собой развернутые характеристики германской экономики, по­литической жизни, буржуазии и буржуазных партий, рабочего движе­ния и его деятелей.

Публицистические работы Маркса 50—70-х годов, посвященные не­посредственно Германии, его высказывания об этой стране в других его работах и в переписке, в сочетании с рядом специальных работ Ф. Эн­гельса, заложили основу совершенно новой, подлинно научной концеп­ции истории Германии второй половины XIX в. Она резко противо­положна взглядам ведущих германских буржуазно-юнкерских исто­риков.

В германской историографии этого времени безраздельно господство­вало малогерманское направление, главными представителями которого были Г. Дройзен, Г. Зибель, Г. Трейчке. Это направление отражало в своем развитии эволюцию политического мышления германской буржу­азии после революции 1848 г., эволюцию антидемократическую, нацио­налистическую и милитаристскую ².

Генрих Зибель, например, создатель программы малогерманцев, ос­нователь и издатель влиятельнейшего в германской историографии жур­нала «Historische Zeitschrift», в годы революции 1848 г. депутат Франк­фуртского парламента, в годы конституционного конфликта был одним из лидеров буржуазной оппозиции в рейхстаге. Но когда дело кончилось все же не революцией, а капитуляцией буржуазных либералов перед Бисмарком, он стал поклонником «железного канцлера», приветствовал войны 1866 и 1870 гг. и кончил прославлением Пруссии, Гогенцоллер­нов и Бисмарка в своем труде «Die Begründimg des Deutschen Reiches durch Wilhelm I», написанном им по поручению канцлера. Тайный со­ветник, директор государственного архива в Берлине, Зибель стал од­ним из главных представителей «лакействующей науки», проделав ха­рактерный путь от либерализма 40-х годов до консерватизма и откро­венной реакционности 70—80-х годов.

Историки малогерманского направления создали в своих работах знаменитую «прусскую легенду». Прусские короли, утверждали они, пробудили в немцах национальное самосознание, вдохнули патриотизм в тысячи сердец, создали великую литературу. Только Пруссия сумела поднять народ на борьбу против Наполеона. Только Гогенцоллерны су­мели осуществить в государстве настоящее слияние государственных и частных интересов, освободили крестьян, ликвидировали сословные раз­личия и ввели гражданское самоуправление ³.

«Прусская легенда» получила в Германии необычайно широкое рас­пространение и влияние. Она лежала в основе преподавания истории в школах и университетах, она воспитывала верноподданнические, монар­хические чувства, веру в пагубность революции и демократии. В кон-

² См. Н. Schleier. Sybel und Treitschke. Berlin, 1965.

³ η. v. Sybel. Die Begründung des Deutschen Reiches durch Wilhelm 1. 1. Teil. Rückblicke. München und Berlin, 1913, S. 23 ff.

цепции малогерманских историков не было места народным массам; творцами истории объявлялись «сильные личности» типа «старого Фри­ца», Вильгельма I или «железного канцлера».

Первые и важнейшие шаги для разрушения «прусской легенды» сделали Маркс и Энгельс. Демократизация Германии, говорил Энгельс, неразрывно связана с уничтожением пруссачества, а это обязательно предполагает разрушение прусской легенды ⁴.

Маркс и Энгельс показали, что хозяйствование и политика Гоген­цоллернов приносили народу всегда лишь нужду и страдания.

Гогенцоллерны, говорили Маркс и Энгельс, вовсе не были носителя­ми прогресса, они выражали интересы класса дворян-юнкеров, давно уже отжившего свой век. Именно засилие прусского юнкерства придало Германской империи столь реакционные черты. «Великая реакционная сила, представляющая для Германии такой же варварский, захватниче­ский элемент, каким русский царизм является для всей Европы...» ⁵ — вот что такое юнкерство. Именно этот класс, господство которого поко­ится на полукрепостнической эксплуатации крестьянства, класс, веду­щий паразитическое существование и изо всех сил цепляющийся за свое господство, создал и поддерживает специфически прусский харак­тер бюрократии и офицерства. Этот класс непрочно стоит на ногах и су­ществует благодаря искусственной поддержке государства. Именно с ним, говорил Энгельс, связано все то, что делает «Германскую импе­рию прусской нации... такой ненавистной у себя на родине, а за гра­ницей, несмотря на все ее блестящие победы, внушающей так мало ува­жения» ⁶.

Объединение Германии под главенством Пруссии, хотя оно и было серьезным шагом вперед в развитии страны, означало укрепление реак­ции в Германии и в Европе и чревато было серьезными катастрофами в

будущем.

Марксова концепция истории Германии стала фундаментом револю­ционной социал-демократической историографии конца XIX и начала XX в., и прежде всего трудов Франца Меринга. Используя историко-ма­териалистическую методологию Маркса и Энгельса и их работы об исто­рии Германии, Меринг в своих работах сделал крупнейший вклад в раз­рушение «прусской легенды».

Концепция Маркса и Энгельса является основой взглядов на исто­рию Германии у современных историков-марксистов и служит оружием в борьбе против ложных положений буржуазной и правосоциалистиче­ской историографии.

Революция 1848—1849 гг. в Германии закончилась поражением. Ни одна из стоявших перед страной задач — ни национальное объединение, ни уничтожение феодально-абсолютистских пережитков — не была раз­решена, так как не было класса, который мог бы возглавить борьбу. Ли-

⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 39, стр. 85.

⁵ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 22, стр. 525. ⁶ Там же, стр. 524.

беральная буржуазия склонялась к переходу в лагерь контрреволюции. Мелкобуржуазные демократы были слабы и нерешительны. Рабочий класс, находившийся еще в процессе развития, был слишком слаб, что­бы повести за собой крестьянство и противостоять буржуазии. Демо­кратические силы были раздроблены, контрреволюция оказалась сильнее.

Главной задачей оставалось национальное объединение Германии. Этого требовало в первую очередь бурное развитие экономики. Раз­личные условия промышленной деятельности в разных областях, бю­рократические рогатки и придирки, ограничение использования рабо­чей силы, цеховые барьеры и т. д. чрезвычайно затрудняли торговый и промышленный прогресс. Объединение Германии было обязательной предпосылкой демократизации страны; только оно могло создать усло­вия для борьбы рабочего класса за свое освобождение.

Маркс и Энгельс видели три возможных пути разрешения нацио­нальной проблемы: революционно-демократический путь, уничтоже­ние всех отдельных монархий и создание единой Германской респуб­лики; объединение Германии под главенством Австрии; установление господства Пруссии. Еще во время революции 1848—1849 гг. Маркс и Энгельс, борясь за революционно-демократическое объединение Гер­мании, поддерживали демократические устремления буржуазии, ибо в то время только она, в союзе с народными массами, могла добиться создания единой демократической Германии, так как пролетариат был слаб и недостаточно организован, чтобы стать гегемоном революции. Но буржуазия обнаружила слабость и трусость. Боясь народных дви­жений, она пошла на союз с юнкерством и абсолютизмом, что привело революцию к поражению.

До середины 1850 г. Маркс полагал, что в Германии возможно продолжение революции и, исходя из этого, намечал основы тактики революционных сил. В первом (январь—февраль 1850 г.) и во втором (март—апрель 1850 г.) международных обзорах, помещенных в жур­нале «Neue Rheinische Zeitung. Politisch-ökonomische Revue» ясно зву­чит мысль, что новый кризис неизбежно поведет к революции. В «Обра­щении Центрального комитета к Союзу коммунистов» в марте 1850 г. К. Маркс и Ф. Энгельс подробно характеризовали расстановку классо­вых сил в этой возможной революции, роль буржуазных партий, об­щие задачи и политическую тактику рабочего класса ⁷.

Однако в ноябре 1850 г. в «Третьем международном обзоре» Маркс и Энгельс, совершая решительный и крутой поворот, заявили, что в нынешней обстановке революция в Европе невозможна. Экономиче­ское процветание Англии и США, начавшееся в 1848 г., вызвало с кон­ца 1849 г. деловое оживление во всех странах Европы. «При таком всеобщем процветании, когда производительные силы буржуазного общества развиваются настолько пышно, насколько это вообще воз­можно в рамках буржуазных отношений, о действительной революции не может быть и речи.... Новая революция возможна только вслед за новым кризисом» ⁸.

⁷ См. К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 257—267.

⁸ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 7, стр. 467.

Маркс считал, что экономическое процветание укрепляет полити­ческую реакцию в Пруссии. В статье «Пруссия», напечатанной в «New York Daily Tribune» 5 мая 1856 г., Маркс, используя данные, сообщенные ему Энгельсом в письме от 14 апреля 1856 г., дал глубо­кий анализ экономического положения: он показал большие успехи в развитии прусской промышленности, рост капиталовложений, воз­никновение новых акционерных обществ и страховых компаний, пуск новых фабрик, рост торговых оборотов и в результате — быстрое на­копление богатств в руках двух классов, буржуазии и крупных земле­владельцев. «...Я не думаю,— писал Маркс,— чтобы какой-либо дру­гой народ в течение последнего десятилетия сделал относительно такой же огромный шаг вперед в этом направлении, как немцы и в особенности пруссаки... Бешеная погоня за богатством, стремление идти вперед, открывать новые рудники, строить новые заводы, соору­жать новые железные дороги и в особенности помещать деньги в ак­ционерные компании и спекулировать их акциями,— все это стало модной страстью, охватившей все классы общества» ⁹.

На основе быстрого развития экономики произошли перемены в положении классов и в их политической позиции. Буржуазия росла и обогащалась, приобретала решающее влияние в экономике. Буржу­азия «становилась действительной силой в стране» ¹⁰,— отмечал Маркс. Но ее политическое влияние оставалось ничтожным. Юнкеры не толь­ко сохранили, но и укрепили свое положение. Они были главной поли­тической силой в стране. Это означало победу реакции.

Характеризуя политическую жизнь Пруссии в 50-х годах, Маркс писал, что это «коварная, низкая, трусливая, колеблющаяся лжедер­жава», где у власти стоит экономически и социально отживший класс, а на престоле сменяются «всегда лишь три характерных типа, чередующихся как день и ночь: ханжа, унтер и скоморох» ¹². Он отме­чал, что страна в политическом отношении отброшена к дореволюци­онным временам. «Робким романтическим воздыханиям наступил ко­нец, но вместо них появилась прусская палата лордов; было восста­новлено право мертвой руки, помещичья юрисдикция процветала в имениях, как никогда прежде, право не платить налоги снова стало атрибутом дворянства, полиция и правительственные чиновники долж­ны были склониться перед дворянами, все высшие должности были предоставлены отпрыскам земельной аристократии и дворянства, просвещенные чиновники старой школы были убраны и заменены прихвостнями рантье и помещиков, а все свободы, завоеванные рево­люцией,— свобода печати, свобода собраний, свобода слова, конститу­ционное представительство,— все эти свободы, хотя и были сохранены, но лишь как привилегии аристократического класса» ¹³.

В нескольких статьях Маркс подробно анализировал историю и со­держание антидемократической конституции Пруссии, принятой в 1850 г. Он писал: «Каждый ваш шаг, даже просто передвижение, рег-

⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 704

¹⁰ Там оке, стр. 705.

¹¹ К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т. 8, стр. 574.

¹² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 69.

¹³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 704.

ламентируется действиями всемогущей бюрократии, этого второго провидения чисто прусского происхождения. Вы не можете ни жить, ни умереть, ни вступить в брак, ни написать письмо, ни думать, ни печатать, ни открывать торговое дело, ни учить, ни учиться, ни созвать собрание, ни построить фабрику, ни эмигрировать, ни делать что бы то ни было без «obrigkeitliche Erlaubnis» — без разрешения властей» ¹⁴.

Говоря, что эта конституция — порождение господства дворян, Маркс писал о положении, в котором очутилась буржуазия: «Когда ораторы буржуазии пытаются выступить в палате представителей, юнкеры en masse покидают свои места, а на призыв хотя бы выслу­шать мнения, отличные от их собственных, смеются в лицо господам из левой... Прусский гражданин, гордящийся своей просвещенностью в области философии, оскорблен, видя, как самых выдающихся ученых изгоняют из университетов и дело просвещения поручается шайке обскурантов, как церковные суды вмешиваются в его семейные дела, а его самого полиция гонит по воскресеньям в церковь. Юнкеры не удовлетворились тем, что всячески старались освободить себя от нало­гов; они к тому же втиснули буржуазию в цехи и корпорации, иско­веркали ее муниципальные учреждения, отменили независимость и несменяемость ее судей, покончили с равноправием различных рели­гиозных сект и т. д.» ¹⁵

Несмотря на поражение революции и торжество реакции в Герма­нии в начале 50-х годов, Маркс вовсе не отказался от перспективы ре­волюции.

Уже в 1853 г. Маркс указывал, что в Европе накапливаются эле­менты экономического кризиса, который станет преддверием револю­ции ¹⁶. Крымская война оттянула кризис, но участие Пруссии в вой­не, по мнению Маркса, могло вызвать новое демократическое движе­ние. Результатом было бы падение монархий в германских государст­вах и создание единой демократической германской республики.

Надежды Маркса тогда не сбылись, но экономический кризис, раз­разившийся в 1857 г., создал, наконец, основу для нового подъема де­мократического движения. 22 февраля 1858 г. Маркс писал Энгельсу: «Если взять в целом, то кризис хорошо порыл, как славный старый крот» ¹⁷. Касаясь возможных социально-политических последствий кризиса, Маркс неизменно выражал надежду на близость революции в Германии.

Европейский политический кризис 1859 г., по мнению Маркса, вновь поставил вопрос о революции. «Затеянная французским самодержцем война... не ограничится рамками просто войны,— писал Маркс.—...В своем дальнейшем развитии она превратится в общий революцион­ный пожар континентальной Европы» ¹⁸.

¹⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 632.

¹⁵ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 11, стр. 671—672.

¹⁶ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 9, стр. 322.

¹⁷ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 29, стр. 233.

¹⁸ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 13, стр. 369.

Маркс и Энгельс придавали большое значение тому, какова будет позиция Пруссии в войне, начатой Бонапартом в Италии против Ав­стрии. От этого во многом зависела перспектива революции.

Маркс констатировал, что в Пруссии все против Бонапарта. Като­лическая церковь считает его мятежником против папы, феодальная партия льстит себя надеждой, что с помощью войны будут уничтоже­ны «ужасные новшества, ввезенные из страны Вольтера и Жан Жака Руссо» ¹⁹.

Промышленная и торговая буржуазия ненавидит Бонапарта за то, что его действия расстраивают деловую жизнь и пробуждают револю­ционные страсти. Широкие массы народа видят в нем главного виновни­ка неудач революции 1848—1849 гг. Если Пруссия и другие германские государства в этой обстановке вступят в войну, это будет означать, по­лагал Маркс, европейскую революцию, ибо война неизбежно станет ре­волюционной.

С самого начала Маркс предполагал, что «Германия может стать центром этого потрясения...» ²⁰. Этот вывод был результатом анализа положения в Германии и всего хода событий в Европе. Первые же выстрелы итальянской войны пошатнули экономическое процветание Германии. Нарушения в промышленной жизни страны, повышение цен на предметы первой необходимости, введение новых налогов вызвали глухой ропот народа.

Как только с бонапартовской империей будет покончено, откроется революционно-демократический путь образования самостоятельной Италии и самостоятельной Германии. «Разыграются битвы не только между наполеоновской тиранией и габсбургским деспотизмом на Мин­чо, но и битвы за свободу на Одере и Висле» ²¹.

Анализируя позднее события 1859 г., действия классов и политиче­ских партий, Маркс показал, почему тогда не осуществилось объеди­нение Германии. Он видел тому две причины — противоречивая и не­решительная политика прусского правительства, с одной стороны, тру­сость немецкой буржуазии — с другой.

Отказавшись объявить о своем нейтралитете и в то же время не вступая в войну, прусское правительство заявило о своей особой пози­ции, которую оно называло «вооруженным посредничеством». Стре­мясь использовать затруднения Австрии в Италии и ослабление ее позиций в Германском союзе, Пруссия добивалась от Австрии переда­чи ей командования военными силами Германского союза. Однако переговоры эти ни к чему не привели, а окончание войны рассеяло надежды Пруссии на получение командования. Прусские правители, писал Маркс, надеялись укрепить свои позиции в Германии, но эта «глупая дипломатия» привела лишь к тому, что прусское правитель­ство, «не удовлетворившись своим собственным бездействием, ухитри­лось воспрепятствовать каким бы то ни было действиям со стороны Германии» ²².

¹⁹ Там же, стр. 293. ²⁰ Там же, стр. 369.

²¹ Там же, стр. 408.

²² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 15, стр. 43.

23 Маркс — историк

Маркс дал также глубокий анализ позиции немецкой либеральной буржуазии, поддерживавшей прусское правительство в его стремлении «опруссачить» Германию. В опубликованном 21 июня 1859 г. «Заявле­нии нассауских граждан», которое было в сущности политической программой либеральной буржуазии, говорилось, что в предстоящей борьбе военное и политическое руководство должно принадлежать, Пруссии, которая станет руководителем немецкого народа. В «Заявле­нии» говорилось также о необходимости составить конституцию, кото­рая получит завершение в немецком народном представительстве. ««Преобразованная центральная власть с народным представительст­вом»,— иронически восклицал Маркс,— какое великолепное оружие против взбесившегося бонапартизма и доведенного до отчаяния цариз­ма, вынужденного на немецкой земле бороться за свое существование, которому угрожает опасность внутри собственной страны. Мне каза­лось, что в 1848 и 1849 гг. мы в достаточной мере вкусили и того я другого, чтобы понимать, что всякое народное движение, которое рас­трачивает свою революционную силу на разговоры о конституционном народном представительстве, обречено на гибель» ²³. Мелкими уловка­ми трусливая буржуазия ничего не добьется. Слабое подражание имперской парламентской игре 1848 г. не может вызвать народного движения, которое одно только и может решить насущные задачи момента. Когда программу революции, замечал Маркс, осуществляет реакция, она обращается в сатиру и становится смертоносным оружи­ем в руках врага ²⁴.

С точки зрения перспектив революционно-демократического объ­единения Германии Маркс считал глубоко ошибочным выступление Лассаля, который в брошюре «Итальянская война и задачи Пруссии» призывал прусское правительство к войне против Австрии в союзе С Бонапартом и в сущности предлагал народным массам поддержать правительство.

В Центральном партийном архиве Института марксизма-лениниз­ма хранится брошюра Ф. Лассаля «Итальянская война» с пометками К. Маркса. Лассаль утверждал, что реальный путь к германскому един­ству — уничтожение Австрии как государства. Этим был бы уничтожен пагубный дуализм в Германии; тогда и Пруссия как особое государство падет сама собой. «Австрия уничтожается — и Пруссия сливается с Гер­манией»,— писал Лассаль ²⁵. Маркс заметил на полях: «Preußen wird Deutschland!» ²⁶ Он противопоставил фразе Лассаля о слиянии Пруссии с Германией, о ее растворении в Германии мысль, что такой путь озна­чает установление господства Пруссии. Ровно через 10 лет, в 1869 г., Маркс писал П. Лафаргу: «Пруссия не растворилась в Германии. На­оборот, она завоевала часть Германии и обращается с ней... как с завое­ванной страной» ²⁷.

Дата добавления: 2015-08-27