|
Читайте также: |
вызвавшего резкое похолодание. А поэтому мы
должны бы предположить, что плато было сначала
невысоким, а Ангра Майнью его поднял
кверху, ^создав на нем холодный климат. Но
ведь современная высота плато не так уж велика,
чтобы там могли воцаряться десятимесячные
зимы. И мы не можем думать, что оно опустилось
после Ангры Майнью. К сожалению, нет
геологических подтверждений таким его поднятиям
и опусканиям, но если бы они и появились,
то тогда не нашлось бы объяснения тому, что
404 ГЛАВА XI
обитатели вары Йимы считали год одним днем,
ибо это соотносимо только с областями Северного
полюса. Поэтому следует отбросить все попытки
локализовать изначальную область Айрьяна
Ваэджо вне циркумполярного региона. Названия
мифических рек и мест могли быть перенесены
на новые области расселения, но если механически
относить эти новые места и объекты
к глубоко древним, то мы вполне сможем поместить
Айрьяна Ваэджо где-нибудь между Гималаями
и горами Виндья в Индии, потому что в
более поздней санскритской литературе именно
эта местность называется Арьяварта, то есть дом
арьев.
Дармштетер и Шпигель пошли именно по
пути таких ошибок. Вместо того чтобы связать
место расположения Айрьяна Ваэджо с тем фактом,
что десятимесячная зима была введена там
усилиями Ангры Майнью, что год казался местным
жителям лишь одним днем, они попробовали
решить задачу методом привлечения к мифическим
указаниям названий новых для них рек
Ирана, хотя эти названия явно были им присвоены
в более поздние времена, когда ветвь арьев переселилась
в эти места. Это, естественно, внесло
путаницу вместо прояснения вопроса о месте Айрьяна
Ваэджо, и ученые старались выйти из нее,
сводя все описания к мифологическим рассказам,
или, в лучшем случае, думая, что в писаниях отражены
сбивчивые воспоминания о древней родине
иранцев. Но недавние научные открытия доказали
точность авестийских традиционных описаний,
и«в свете этих новых данных не могут
сохраняться дальше ошибочные догадки тех исследователей
Зенда, которые помещают Айрьяна Ваэджо
на крайний восток Ирана.
Чрезвычайно важной частью второго фаргарда
служит предупреждение, высказанное Ахура
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ
Маздой Йиме, что роковая зима поразит управляемую
им землю, то есть следует описание в тексте
оледенения, погубившего счастливую землю.
Это предупреждение имеет характер пророчества,
но каждый, кто внимательно вглядится в фаргарды
первый и второй, увидит, что их тексты
действительно содержат описания ледниковой эпохи,
свидетелями наступления которой были предки
иранцев.
Мы приводим переводы отрывков, сделанные
Дармштетером и Шпигелем.
«Венд ид ад», фаргард 2
Дармштетер
22. И Ахура Мазда обратился к Йиме, говоря:
«О, прекрасный Йима, сын Вивангхата! Роковая
зима готова пасть на плотский мир, она принесет
яростный, отвратительный мороз; на плотский
мир роковая зима готова пасть, которая вызовет
падение густых хлопьев снега и даже глубокие
«аредви» на высочайших вершинах гор.
23. И всякие виды животных погибнут, те,
что живут в диких местах, и те, что живут на
вершинах гор, и те, что живут в глубине долин,
под покровом стойл.
24. До этой зимы те поля были покрыты травой
для скота; с текущими теперь потоками от
тающего снега она кажется счастливой землей
этого мира, землей, где можно увидеть даже
следы овец.
25. Поэтому сделай ты вару, длиной в конский
бег по каждой стороне четырехугольника, и
туда перенеси семена овец (баранов?) и быков, и
людей, и собак, и птиц, и пылающий красный
огонь.
406 ГЛАВА XI
Шпигель
46. Так говорил Ахура Мазда Йиме: «Йима
прекрасный сын Виванхао;
47. На плотский мир придет зло зимы;
48. Поэтому неистовый истребительный мороз
появится.
49. На плотский мир придет зло зимы.
50. Поэтому снег будет падать в огромном избытке.
51. На вершины гор, на всю их ширину.
52. Из трех (мест), о Йима, должен уйти скот,
53. Если он в опасных местах,
54. Если он на вершинах гор,
55. Если он в глубине долин,
56. Следует охранять места обитания.
57. До этой зимы в стране процветали пастбища;
58. До этого текли воды от таяния снегов.
59. Тучи, о Йима, появятся над обитаемыми областями,
60. На которых хранятся следы мелкого и крупного
скота;
61. Поэтому сделай ты круг длиной в конский
бег по всем четырем углам,
62. Туда перенеси ты семена скота, вьючных
животных, и людей, и собак, и птиц, и красный
горящий огонь».
А теперь спросим: может ли быть что-либо
более ясное и четкое, чем приведенное описание
приближения эпохи оледенения к той счастливой
земле, которой правил Йима, и где год равнялся
одному дню? В этих пассажах нет упоминаний
об Ангра Майнью, но в форме пророчества описываются
беды, связанные с оледенением, почти
так, как современные геологи описали бы над
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ 407
вигание ледяной шапки на землю во время ледникового
периода.
Ахура Мазда говорит Йиме, что яростный и
отвратительный мороз падет на плотский мир, и
даже вершины высочайших гор будут покрыты
снегом и погребены под ним, который истребит
все живые существа и наверху, в горах, и внизу,
в долинах. Говорится, что снег будет падать
«аредви» — глубоким, что Шпигель переводит
как «в огромном избытке», а Дармштетер, цитируя
комментаторов, объясняет в сноске, что «даже
там, где снега будет немного, он будет глубиной
в два пальца Витасти, что значит — глубиной в
14 пальцев». Даже снег в локоть глубиной на
горах и в долинах не может не истребить все
живое, и я не думаю, что можно более живыми
красками описать начало периода оледенения.
Имея перед собой этот выразительный пассаж
с описанием разрушения счастливой земли при
надвигании льда и зимы, мы не видим трудностей
в правильной интерпретации значения нападения
Ангры Майнью, описанном в начале первого
фаргарДа. Тот факт, что изначальный мягкий
климат был превращен в Айрьяна Ваэджо в суровый
из-за прихода зимы и снега,— это уже не
требует новых поисков решений. В приведенном
пассаже об этом сказано так ясно, и само описание
отличается такой графической четкостью, что
нельзя считать все это мифическим или воображаемым.
*
**
К этому следует добавить, что недавние геологические
изыскания привели к открытию по меньшей
мере двух ледниковых эпох, последняя из
которых завершилась около 8000 лет до н. э.*,
* По последним данным, она завершилась в XIII—XII тысячелетии
до н. э
408 ГЛАВА XI
после чего, по утверждениям американских геологов,
началась постледниковая эпоха.
Поскольку авестийская традиция полностью соответствует
последним геологическим открытиям,
нам не следует относиться с предубеждением к
тому, что описание гибели первичной арктической
родины арьев вследствие наступления ледника
является реминисценцией истинных событий. Не
следует и думать, что автор указываемых фаргардов
почерпнул такие точные описания явлений
лишь в своем воображении — именно такие явления,
как им описаны, были открыты наукой лет
сорок назад.
Дармштетер замечает в сноске к своему переводу
фаргардов, что указания на оледенение являются
мифологизированным выражением недопонимания,
и обычная зима цринималась за создание
чего-то противоположного нормам жизни в области
Иран Ведж. Это легко воспринималось всеми
лет двадцать назад, но теперь лучше узнано
влияние наступления ледниковой эпохи, и мы не
можем и дальше принимать догадки и предположения
ученых как правильное понимание описаний
Авесты, касающихся процесса наступления
оледенения в древнем раю иранцев. Все это показывает,
что в силу неполного знания можно неправильно
понимать и неверно интерпретировать
древние описания, какими бы выразительными и
точными они ни были,— неизвестными долго оставались
климатические и другие условия среды,
окружавшей предков нашей расы в столь отдаленные
времена. Хотя даже и при таком неполном
знании было все же не так трудно увидеть,
что Айрьяна Ваэджо, изначальная родина арийской
расы, была расположена где-то вблизи Северного
полюса, и предки нашей расы ушли оттуда
не из-за «неодолимого импульса» или «перенаселения
», но просто потому, что земля не вы
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ
держала натиска снега и льда в дни начала ледниковой
эпохи. Традиция Авесты, зафиксированная
в фаргарде, является древнейшим документальным
свидетельством перелома в климате, наступившего
много сотен лет назад, что лишь недавно было
подтверждено наукой — лет 40-50 назад. Можно
лишь выразить сожаление по поводу того,
что столь важная традиция была до сих пор неверно
понимаема или отбрасываема.
Из всего вышеизложенного видно, что для нас
чрезвычайно важны традиционные свидетельства,
сохранившиеся в первых двух фаргардах «Вендидада
». Гимны Ригведы, посвященные заре, дают
нам свидетельства о разгорании зари в течение
долгих тридцати дней на древней родине, в Ригведе
же мы видим ряд пассажей, говорящих о
долгой шестимесячной ночи (или о более короткой)
и о годе в семь или десять месяцев. Следует
добавить, что некоторые мифы, как и их персонажи,
несут на себе неизгладимую печать своего
северного происхождения. Но, как уже указывалось,
во всей ведической литературе нет ни одного
пассажа, который дал бы нам возможность
определить время, когда полярный регион был
обитаем, или твердо указать на причину, заставившую
население покинуть его. Поэтому мы и
обратились к геологии, поскольку эта наука недавно
установила, что до начала ледниковой
эпохи климат был теплым и благоприятным, а
сейчас стал так холоден, что превратил эту землю
практически в неподходящую для жизни человека.
Отсюда следует единственно возможный вывод,
что предки арийской расы жили в Арктике —
о чем говорят Веды, — совершенно очевидно, не
после ледникового периода, а до него. И традиции,
сохранившиеся в Авесте, указывают нам на
необходимость такой же ориентации на геологи
410 ГЛАВА XI
ческие открытия. Мы располагаем теперь прямыми
свидетельствами традиции, которые указывают
на то, что:
1) в Айрьяна Ваэджо был изначально хороший
климат, но Ангра Майнью превратил его в десятимесячную
зиму и двухмесячное лето;
2) расположение Айрьяна Ваэджо было таково,
что обитатели вары Йимы считали год одним
днем и один раз в год видели солнечный восход;
3) счастливая земля стала необитаемой с начала
ледниковой эпохи, подавившей там всякую
жизнь.
Вплоть до недавних геологических открытий
все эти ясные и четкие указания оставались непонятыми
или воспринимались как невероятные теми
учеными, которые неизменно пытались, как
это недавно сделал и Дармштетер, создать из
этих пассажей искусственные и ненатуральные
структуры ради приведения их смысла к уровню
своего толкования. Мы не можем отрицать, что
многим обязаны научным открытиям, давшим нам
возможность установить истинное значение авестийских
данных и развеять туман непонятности,
сгустившийся вокруг них. Несмотря ни на что,
ценность исследований в области традиции нерушима.
Одним из древнейших исторических моментов,
зафиксированных в человеческой памяти,
является великое потрясение, повлиявшее на северную
часть Европы и Азии в древнейшие времена
и заставившее обитателей арктического региона
двинуться к югу. Это сохранялось в памяти в
течение* тысяч лет, подобно древней записи или
традиции, хотя значение факта и не было понятным.
И только теперь мы наконец увидели, что
точность этой фиксации подтверждается последними
научными открытиями. Ведь вообще-то мало
таких случаев, когда наука доказывает точ
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ 4П
ность древних полурелигиозных воспоминаний
такого плана.
И уж если место Айрьяна Ваэджо и причина
ее гибели так ясно выявляются в совпадении научных
и традиционных данных, отсюда, естественно,
следует предположение, что и шестнадцать
областей, указываемых в первом фаргарде «Вендидада
», должны восприниматься как указания
на постепенное продвижение иранцев со своей
древней родины в сторону Расы и семи рек, то
есть фаргард должен рассматриваться как исторический,
а не только географический по своему
содержанию, как его воспринимают Шпигель и
Дармштетер. Указание на то, что в нем нет ни
слова о миграции, является верным. Да ведь и
нужды нет в специальном указании на миграцию,
когда видно, что Айрьяна Ваэджо лежала
на крайнем севере, и когда во втором фаргарде
говорится, что эта земля была разрушена льдом.
Тот же факт, что шестнадцать областей перечисляются
в определенном порядке, естественно, воспринимается
в этом случае как знак, указывающий
на последовательные стадии миграции индоиранцев.
Не следует принимать каждое слово
фаргарда за исторически истинное — никто и не
ожидает такой строгой точности в традиционно сохраняемых
реминисценциях древнейших эпох.
Правильно также и то, что Айрьяна Ваэджо
превратилась в некую мифическую землю в поздней
литературе парсов, в нечто подобное горе
Меру, пристанищу индусских богов в литературе
Пуран. Но это не причина для отрицания того,
что в указаниях на Айрьяна Ваэджо в первых
двух фаргардах «Вендидада» мы встречаемся с
историческими воспоминаниями об арктической
колыбели иранской, или арийской, расы. Фаргарды
дают нам описание стран, через которые
пролегал путь индоиранцев до того, как они
412 ГЛАВА XI
окончательно расселились в Хапта Хенду или на
берегах Рангхи в начале постледниковья.
Эта история о разрушении родной земли наступлением
льда легко сравнима с историей о
всемирном потопе, имеющейся и в индийской литературе.
Древнейший ее вариант обнаруживается
в «Шатапатха Брахмане» (I, 8, 1, 1-10), и такая
же история содержится с некоторыми изменениями
и добавлениями в «Махабхарате» и в Пуранах —
«Матсья», «Бхагавата» и других. Все эти пассажи
собраны и обсуждены Муиром в первом томе его
«Оригинальных санскритских текстов», и нам тут
необходимо остановиться на этом. Мы обсудим
только ведическую версию этой истории, обнаруживаемую
в «Шатапатха Брахмане».
В этом памятнике говорится, что рыба попала в
руки Ману из воды, которой он собирался утром
омываться. Рыба попросила Ману спасти ее, а за
это обещала спасти его от потопа, который смоет
все создания. Не указывается, где и когда происходил
этот разговор, как не описывается и характер
бедствия, сказано лишь, что это был потоп.
Сначала Ману держал рыбу в кувшине, затем
в пруду и, наконец, отнес ее в океан. И
тогда рыба предупредила Ману, что в таком-то
году (не указывается, в каком) начнется разрушительное
наводнение, и посоветовала ему построить
корабль и взойти на него, когда начнется
бедствие. Ману строит корабль и всходит на него
при начале потопа, привязав веревку к рогу на
голове этой рыбы. Он проплывает над «этими
северными горами» («этам уттарам гирим»), что
комментатор объясняет как хребет Химават, или
Гималайские горы, на севере Индии. Затем рыба
советует Ману привязать корабль к дереву, чтобы
он не был унесен отливающей водой, и Ману
делает это. Говорится, что именно поэтому северная
гора получила название «Спуск Ману» («Склон
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ 413_
Ману»). Поскольку Ману был единственным человеком,
спасшимся от потопа, то во имя обретения
потомства он принес жертву воде, опустив в
нее масло, молоко и творог, результатом чего
стало появление в течение года женщины по
имени Ида (вариант — Ила). В союзе с ней он
обрел потомство.
Так излагает эту историю «Шатапатха Брахмана
». Очевидно, на этот вариант ссылается Атхарваведа
(XIX, 39, 7-8), сообщая, что на месте
высадки Ману на самой вершине горы выросло
растение «куштха». Эта высокая точка Гималаев
называется «местом соскальзывания корабля», золотого
корабля с золотыми мачтами, который
двигался по небесам. В «Махабхарате» эта вершина
Гималаев известна как Нау-бандханам («Привязывание
корабля»), но ничего не говорится о точном
месте и времени события. В «Матсья Пуране»
упоминается Малайя, то есть Малабарский район
(на юго-западе Индии), как место подвижничества
Ману, а в «Бхагавата Пуране» героем истории
выступает Сатьяврата, правитель страны дравидов.
Д. Муир сравнил все эти варианты и указал
на различия между более ранними и последующими
версиями истории, выявив внесенные в нее
дополнения и расширения сюжета. Мы, однако,
берем здесь древний вариант, в котором, как
известно, нет указания относительно места высадки
Ману на сушу. При потопе землю заливает
вода, а не, лед или снег, как указывается в Авесте.
Все же кажется, что индийская история, говорящая
о наводнении, относится к той же самой катастрофе,
которая описана в Авесте, а не к какому-
то местному разливу вод или слишком
обильным дождям. И хотя «Шатапатха Брахмана»
упоминает только наводнение, все же слово
«пралейя» обозначает «снег», «мороз» или «лед»
414 ГЛАВА XI
в поздней санскритской литературе, хотя древнеиндийский
грамматист Панини (V—IV века до
н. э.) производил это слово от «пралайя» — «потоп
» (VII, 3, 2). Видимо, в древнейшие времена
индийцам была известна связь между льдом и
разливом вод, затем она, как кажется, не вспоминалась
в течение какого-то времени.
Геологи информируют нас, что каждое оледенение
характеризуется интенсивным разливом вод
по земле, вызываемым притоком тающих на ледниках
льдов в русла больших рек. Воды этих
рек несут большие массы песка и глины. Слово
«аугхах» — «разлив» — в «Шатапатха Брахмане»
может поэтому восприниматься как указание на
такой размывающий все разлив ледниковых потоков,
и мы можем представить себе Ману, уносимого
им в лодке вслед за рыбой в сторону
Гималаев. Это значит, что нет необходимости
считать, что указание в «Шатапатха Брахмане»
относится именно к наводнению как таковому,
чтобы там ни говорилось в более поздних Пуранах.
А если так, то мы можем рассматривать и
указания в Брахманах на потоп как на вариант
разлива льда в Авесте. Ученые уже указывали,
что сама идея о потопе могла войти в индийскую
литературу исключительно из семитских источников,
но это сомнение довольно скоро было вытеснено
из умов, поскольку история, говорящая
о потопе, излагается в таком источнике, как сама
«Шатапатха Брахмана», которая была создана,
как сейчас установлено, не позднее 2,5 тысячи
лет до н. э. (это связывается с фактом содержащегося*
в ней указания на восточное стояние созвездия
Криттик, или Плеяд). Поэтому становится
очевидным, что вся история потопа является арийской
по происхождению, а поэтому и ведические
и авестийские указания на потоп явно происходят
из одного источника.
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ
Можно также заметить, что Йима, который,
как сказано в Авесте, построил вару, называется
там сыном Вивангхата, а Ману именуется в ведической
литературе сыном Вивасвата (по-ирански,
Вивангхата), что встречаем в «Шатапатха Брахмане
» (XIII, 4, 3, 3) и в Ригведе (VIII, 52, 1),
хотя у него нет эпитета, связанного с потопом. И
Яму в Ригведе (X, 14, 1) тоже выразительно
именуют Вайвасватом («произошедшим от Вивасвата
»). Несмотря на то что Йима выступает героем
одной истории, а Ману — другой и что в одной
говорится о надвижении льда, а в другой —
воды, мы можем считать это все относящимся к
тому же геологическому периоду, а точнее — событию*.
* Далее в книге Тилака приводится обширная сноска:
«История потопа встречается и в других мифах арьев (арийских
народов). Следующая ниже цитата является греческим
вариантом, в котором выявляются некоторые инциденты, разительно
похожие на историю Ману: «Неимоверная несправедливость,
сотрясавшая землю, по словам Аполлодоруса, порождалась
существовавшей тогда бесстыдной расой, или пятьюдесятью
сыновьями Ликаона, и это заставило Зевса вызвать
всеобщий потоп. Беспрестанный и ужасный дождь покрыл
всю Грецию пеленой воды, за исключением некоторых
горных вершин, где приютилось несколько задержавшихся
там. Девкалион спасся в сундуке-ковчеге, который он сделал
по совету своего отца Прометея. После того как воды носили
его девять дней, он остановился на вершине горы Парнас, и
Зевс через Гермеса обещал ему исполнить любое его желание.
Он попросил прислать к нему людей и друзей. Зевс
велел ему и его жене Пирре бросать через голову камни, и
из тех, что бросал Девкалион, возникли мужчины, а из тех,
что бросала Пирра,— женщины. И так появилась и стала
владеть землей Греции «каменная раса людей» (если я здесь
применю точный перевод с греческого определения, которым
не пренебрегли Гесиод, Пиндар, Эпихармас и Вергилий).
Девкалион, выйдя из сундука, принес благодарственную жертву
Зевсу, богу спасения. Он также воздвиг алтарь в
Фессалии во имя двенадцати олимпийских богов».
По поводу этой истории Грот замечает, что в реальность
потопа верили в Греции в течение ряда веков, и даже
Аристотель в своей работе по метеорологии говорит о нем
как о несомненном факте.
416 ГЛАВА XI
Указания в Авесте, однако, более точны, чем в
«Шатапатха Брахмане», и если это подтверждено
почти в каждой детали теми научными данными,
которые относятся к наступлению ледникового
периода, следует прийти к выводу, что традиция
Авесты более древняя, чем та, что выявляется в
«Шатапатха Брахмане». К такому же заключению
пришел и д-р М. Хауг на основе лингвистического
анализа. Он сказал о «Вендидаде»: «Подлинный
документ, безусловно, чрезвычайно давний и,
безусловно, является одним из древнейших в числе
всех частей "Вендидада"». Такое название, как
Хапта Хенду в этом пассаже, которое не встречается
в более поздней ведической литературе,
указывает на это же заключение.
Мы можем тут вспомнить и некоторые пассажи,
процитированные Д, Муиром в его «Оригинальных
санскритских текстах» (изд. 3, том 2,
с. 322—329) для того, чтобы показать, что в индийской
литературе сохранялись реминисценции о
северной родине. Прежде всего, он указывает на
выражение «шатам химас» — «сто зим», встречающееся
в Ригведе (I, 64, 14; И, 33, 2; V, 54,
15; VI, 48, 8), и замечает, что, хотя в этом памятнике
встречаются и слова «шарадах шатам» —
«сто осеней» (II, 27, 10; VII, 66, 16) все же первое
из них должно рассматриваться как реликт
того периода, когда память о похолодавших областях,
откуда ушли ведические арьи, еще не исчезла.
Он цитирует и второй пассаж, уже из
«Айтарейя Брахманы» (VIII, 14), где сказано:
«По этой причине в этой северной области все
народь*, которые жили по ту сторону Гималаев,
(именуемые) Уттара Куру и Уттара Мадра, предназначены
(посвящены) к высокославной власти
(«ваираджьям»)». Эта Уттара Куру снова описывается
в той же «Брахмане» (VIII, 23) как земля
богов, которую не могут победить смертные, а это
СВИДЕТЕЛЬСТВА АВЕСТЫ
указывает на то, что эта область рассматривалась
как мифическая. Уттара Куру упоминается и
в «Рамаяне» (IV, 43, 38) как прибежище тех,
кто занимался похвальными делами, а в «Махабхарате
» («Сабха-парван») герой Арджуна говорит:
«Вот эти Уттара Куру, которых никто не пытается
победить». На то, что Уттара Куру не была
сказочной землей, указывает то, что и гора, и
народ, и город упоминаются Птолемеем как Оттарокорра.
Лассен тоже считает, что Мегасфен
имел в виду Уттара Куру, когда упоминал о гипербореях.
Муир завершает этот раздел пассажем
из «Каушитаки Брахманы» (или «Санкхяяны»), где
в разделе (VII, 6) богиня речи по имени Патхья
Свасти упоминается как знающая северные области
(«удичхим дишам»), говоря: «В северной области
лучше знают речь и лучше разговаривают,
и людям надо направляться туда для изучения
речи».
Муир считает, что некоторые реминисценции
древних связей с севером могут быть прослежены
в этом пассаже.
Но ни об одном из них нельзя сказать, что
они содержат указания на родину в арктическом
регионе, с чем мы встречаемся в строфах Ригведы,
повествующих о долго длящихся зорях, о
длительных ночи и дне или о годе в десять месяцев.
Но нам следует тем не менее воспринимать
указанные Муиром пассажи как подтверждающие
свидетельства, а поэтому мы здесь приводим
их как таковые. Именно на ведические
пассажи и легенды, разобранные в предыдущих
главах, и на свидетельства Авесты мы и ссылаемся
главным образом для установления факта существования
исходной арийской родины в арктическом
регионе; при рассмотрении обоих этих
источников вместе мы получаем непосредственные
традиционные указания на то, что первич
418 ГЛАВА XI
ные места формирования арийской расы находились
вблизи Северного полюса, а не в Центральной
Азии и что они были разрушены надвигающимся
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| В ВЕДАХ 28 страница | | | В ВЕДАХ 30 страница |