|
Читайте также: |
изначально указывает на сезон упадка и уничтожения.
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ 305
Сам факт упадка совершенно очевидно говорит
об ослаблении силы солнца, а не о высыхании
трав, как это понимал Саяна, комментируя
гимн (III, 32, 9). В «Тайттирийя Самхите» мы
видим следующий текст: «Есть три сиянья, или сил
солнца: одна в васанте (весной), то есть утром,
вторая в гришме (летом), то есть в полдень, и
третья в шараде (осенью), то есть вечером» (II, 1,
2, 5). Мы не можем воспринимать эти слова —
утро, полдень и вечер — в их прямом смысле.
Указываемые ими три периода дня следуют за
указанием на годовые периоды солнца, и тут
шарад называется вечером, то есть временем его
снижения. Отсюда следует, что после шарада солнце
в древние времена уже не светило. Текст
комментатора Шабары показывает, что сила солнца
снижалась в дни шарада, и конец шарада
поэтому являл собой ежегодную уступку силам
мрака, или же, говоря точнее, двойной сезон хеманта
и шишира (зимы и холодного сезона) был
долгой ночью, в дни которой солнце было под
горизонтом. Следует также упомянуть, что слово
«химья» (букв, «зимний») употребляется в Ригведе
для обозначения ночи (I, 34, 1), чем подчеркивалось,
что зимний сезон был временем мрака.
Но нам могут возразить, что мы не вправе
считать, что в древности время отсчитывал ось
просто сезонами и днями, а поэтому «чатваримшьям
шаради» не может означать «на 40-й день
осенью». Но это возражение не имеет надежных
оснований, так как у нас есть много надписей,
в которых даты событий определялись только
указаниями на сезоны, о чем говорится с приведением
многих примеров в книге «Надписи из пеЩерных
храмов Западной Индии», написанной
Д-ром Бургессом и Бхагванлалом Индраджи (1881).
<...> Еще в первые века нашей эры даты указывались
путем упоминания сезона, первой или
306 ГЛАВА IX
второй половины лунного месяца и дня одной из
них. В трактатах IV—V веков н. э. приводится
впервые близкая к современной система измерения
времени сезонами, месяцами, неделями и днями.
Мы имеем все основания полагать, что за
много веков до этого даты определялись гораздо
проще, например упоминанием сезона и дня в
этом сезоне. И мы видим этот метод измерения
времени сезонами и их днями, например, в Авесте,
где таким путем указываются определенные
дни года. <...>
В некоторых древних иранских манускриптах
приводятся два способа датирования событий: первый
состоит в указании «гаханбара», то есть сезона
(год тогда состоял из шести сезонов) и его
дня, а второй — в указании месяца и его дня.
Строго говоря, мы не видим необходимости прибегать
к такому дублированию для определения
дня или года — одного из этих методов достаточно
для выявления искомого дня. Весьма вероятно,
что метод исчисления сезонов и дней древнейший
из двух, а строки, содержащие названия месяцев
и дней, являются поздним введением в систему,
вытеснившим более древний. Но, даже допуская,
что двойная датировка могла иметь место в древности,
мы в соответствии с ходом нашего анализа
примем к сведению, что метод датировки путем
упоминания сезона и его дня является наиболее
древним, и это оправдывает нашу попытку интерпретации
слов «чатваримшьям шаради» как
«на сороковой день осенью».
Можно допустить легкую степень сомнения в
том, что ведические барды зафиксировали в
этом пассаже точную дату начала борьбы Индры
с Шамбарой, но ведь этот пассаж, вследствие
отсутствия истинного ключа к его расшифровке,
столь долго, к несчастью, неверно понимается и
неверно переводится как восточными, так и за
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ
падными специалистами. Возможность, которую
предоставляет грамматика, связывать слово «чатваримшьям
» в качестве прилагательного со словом
«шарад и» способствовала этому неправильному
подходу. И хотя ведологи были не в силах объяснить,
почему, по их интерпретации, Шамбара
должен быть найден на 40-й год, они все же
придерживались этой концепции, ибо ничего другого,
меняющего это значение, не видели.
Альтернативная конструкция, которую я предла
гаю, очень проста. Вместо того чтобы принимать
«. первое слово за прилагательное, определяющее
*- второе, я считаю оба слова взаимонезависимо при/;,
мененными в локативном падеже, но это очень
^ существенная поправка, так как значение пассаZ.
жа меняется. До тех пор пока арктическая теория
1 не была известна, внимание ученых не привле,
кала возможность выработки альтернативного ва*_
рианта. Теперь же мы можем ясно понять, почему
*- об Индре говорится, что он нашел шамбару на
t- 40-й день шарада, а также почему крепости, укfff
рывавшие демона, описываются как «шарадих»
§ («осенние»), равно как и о водном демоне Арбуу
де говорится, что он был убит льдом («хима»).
Jf- Выше я уже указывал, что крепости («пурах»)
if Шамбары следует понимать как «дни», а прилаЩ
гательное «шарадих» только поддерживает этот
$* взгляд. Такие факты в описаниях, как исчезновеtf
ние солнца за горизонтом в начале восьмого ме#
сяца осенью, вслед за чем наступает время долгих
•Г сумерек, ^темной ночи длительностью в сто дней
*•* и долгой зари в тридцать дней, служат основой
, легенды, связанной с Арктикой, и каждый инци••
Дент в ней может быть понятно и естественно
объяснен с помощью арктической теории.
* До того как мы закончим этот анализ, необ.
Ходимо остановиться еще на одном событии в
Р" рассказе о Вритре. Мы видели, что воды и свет,
308 ГЛАВА IX
судя по описанию, были освобождены в одно и
то же время после убийства Вритры. Об этих водах
иногда говорится, что это потоки, или реки,
текущие вверх,— «уданча» (II, 15, 6) и что их
насчитывается семь (I, 32, 12; II, 12, 12). Теория
космической циркуляции воздушных вод объясняет,
почему эти воды описываются как двигающиеся
вверх одновременно с зарей: люди верили, что
эти токи поднимают солнце в небо, и его свет
уже появляется над горизонтом, когда воздушные
реки начинают устремляться вверх из нижнего
мира, где их удерживал Вритра. Эти воды, или
реки, описывались в соответствии с представлением
о том, что они текут вверх и приносят свет
солнца. Но перед нами встает вопрос — почему
считалось, что их было семь? Некоторые думали,
что теория гроз может содержать удовлетворительный
ответ на этот вопрос. Так, западные
ученые предложили считать семь упоминаемых
рек семью реками Панджаба, которые в течение
сезона дождей переполняются водой, той, которую
Индра освободил, и она приняла форму грозовых
туч. Реки Панджаба могут поэтому быть соответственно
описываемы как получившие непосредственно
от Индры свободу и наполненность
водой. В поддержку этого объяснения нас отсылают
к Ригведе (X, 75), а также к словам «Хапта-
хинду» («семь рек»), которыми в «Вендидаде»
(фаргард 1) обозначаются и Панджаб, и Индия.
Но эта гипотеза, кажущаяся на первый взгляд убедительной,
совершенно неадекватна сути сюжета
и не может удовлетворительно объяснить семикратное
деление вод.
Выше уже говорилось, что одновременное освобождение
вод и света может быть соотнесено
только с теорией космической циркуляции воздушных
вод, а поэтому мы не можем принимать
земные реки (Панджаба или любой другой
ВЩИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ
области) за те семь рек, которые были освобождены
Индрой для их устремления вверх («уданча
»). Опять же, само название «Панджаб» переводится
как «Пятиречье», а не как «земля семи
рек». И об этих пяти реках идет речь в «Ваджасанейя
Самхите» (XXXIV, 11). Термин «панчанада
» («пятиречье») больше подходит для Панджаба,
чем «сапта синдхавах» или «Хапта-хинду» в
Авесте. Но мы могли бы преодолеть это затруднение,
предположив, что реки Кубха и Сарасвач.
ти или же два любых других притока Инда
»• включались ведическими бардами в эту группу,
,р когда они имели в виду семь рек. В Ригведе
(X, 75) упоминается около 15 разных рек, вклюА
чая Гангу, Ямуну, Кубху, Круму, Гомати, Расу и
|л пять рек Панджаба, но нигде мы не встречаем
?*„ указания на конкретные семь рек. Это послужило
«,' причиной разногласий между учеными. Так, Сащ
яна добавляет к рекам Панджаба Гангу и Ямуну,
Щ, а Макс Мюллер — Инд и Сарасвати, тогда как
fr К. Лассен и А. Людвиг настаивают на реке КубЩг
ха. Все это показывает, что нет твердых основаЦ"
ний для предположений, что выражение «семь
I* рек» можно соотнести с «землей пяти рек».
"й В Ригведе около 12 раз встречается выражение
% «сапта синдхавах» («семь рек»), и в пяти из них
Щ-- четко говорится, что Индра освободил семь рек
'%, вместе с освобождением коров, или возрождени
*f ем зари (I, 32, 12; II, 12, 3, 12; IV, 28, 1 и
"ф
др.). По вышеприведенным причинам мы не мо%
жем полагать, что в этих строках речь идет о
-
земных реках. В других же строфах нельзя най-
ти ни одного указания на то, что речь идет о
земных реках, но, скорее всего, там говорится о
• небесных реках как о «сапта синдхавах». В Риг-
веде встречаются три группы определения «семь
„' рек» — небесные, земные и подземные. Так, в
*7 гимне (X, 64, 8) мы видим «трижды три теку
310 ГЛАВА IX
щие реки», а о водах говорится, что они «текут
вперед трижды, семь и семь» (X, 75, 1). Поэтому
становится ясно, что, подобно упоминаниям о
Ганге в Пуранах, ведические барды относили одну
группу в семь рек к небесам, другую — к земле,
а третью — к нижнему миру, что аналогично
приему размещения богов тремя группами по одиннадцать:
одну группу — на небеса, другую — на
землю и третью — в воды (I, 139, 11; I, 34, 11;
X, 65, 9). Поэтому мы не можем утверждать,
что семизначная группа земных рек была незнакома
ведическим бардам, но, по вышеназванной
причине, не можем и считать, что была определена
реками Панджаба, а затем это представление
было перенесено на верхнюю и нижнюю небесные
полусферы.
Панджаб, напомним, это земля пяти, а не семи,
рек, и даже если мы по своему выбору прибавим
к ним два любых притока, хотя бы и небольших,
то такая интерпретация будет носить
столь искусственный характер, что не оправдает
попытку доказать, будто «сапта синдхавах» изначально
означали реки Панджаба. Мы все время
должны помнить, что семизначное подразделение
вод в Ригведе не представляет собой чего-либо самосущего,
но является лишь отражением общепринятого
в этом памятнике принципа группировки
явлений или фактов. Так, мы встречаем в
тексте семь земных прибежищ (I, 22, 16), семь
гор (VIII, 96, 2), семь лучей от коней солнца
(I, 164, 3), семь жрецов-хотри (VIII, 60, 16), семь
стран щи семь Адитьев (IX, 114, 3), семь обрядов
(IX, 8, 4), семь сестер (X, 5, 5-6) и, возможно,
семь небес, семь гор, семь океанов и семь нижних
миров.
Такое же деление на группы по семь мы
встречаем и в других памятниках арийской литературы,
связанной с мифологией. Например, в
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ ЗИ
Авесте сказано, что земля делится на семь каршваров
(Яшт, X, 16, 64), а в греческой мифологии
говорится о семи слоях небес, расположенных
один над другим. Поэтому можно считать, что
семизначное деление соотносится со всем индоевропейским
периодом. А если это так, то мы не
можем считать, что указание на семь рек относится
к Панджабу, но является лишь частным случаем
общего принципа. Если же связывать это
только с Панджабом, то нам придется прийти к
утверждению, что именно Панджаб был прародиной
арьев еще до их разделения. Если же реки,
освобожденные Индрой, чтобы они могли течь
вверх, не являются земными, и если выражение
«сапта синдхавах» не было изначально подсказано
реками Панджаба, то можно спросить: как
мы оцениваем число рек и происхождение определения
«Хапта-хинду» в Авесте? В ответ следует
указать, что ключ к решению этой проблемы
скрыт в факте одновременного освобождения Индрой
вод и света после убийства Вритры.
В гимне (II, 12, 12) сказано, что Индра, заставивший
снова течь семь рек, именуется «сапта-
рашмих», то есть «имеющий семь лучей».
Это служит указанием на то, что должна быть
некая связь между семью лучами и семью реками.
В Писании парсов мы также видим, что воды и
солнце приходят в движение в одно и то же время.
А если так, то что может быть более естественным,
чем предположение, что семи солнцам
требуются^ семь коней или семь рек, чтобы нести
их по небу, что вполне соотносимо и с сюжетом
о Диргхатамасе, которого несли на себе воды
(I, 158, 6). Вернувшись снова к легенде об Адити,
мы видим там семь солнц (семь богов месяцев),
находящихся в семи разных областях и дарующих
людям солнечное тепло (разных степеней
теплоты) в течение семи месяцев. Как бы могли
312 ГЛАВА IX
семь солнц продвигаться по семи разным частям
неба, если бы не было такого средства их передвижения,
как семь разных воздушных рек, притекающих
вверх из нижнего мира? Причем каждая
из них несет свое отдельное солнце. Словом,
если установить возможность близкой связи между
водами и светом, то нетрудно понять, почему воды
и свет семизначны.
В Ригведе выразительно упоминаются семь небесных
рек (IX, 54, 2), и во многих пассажах
описываются одновременное начало нового течения
рек и появление зари на горизонте. Ни теория
гроз, ни ссылки на Панджаб не смогут удовлетворительно
объяснить этого факта одновременности
этих явлений. И пока это затруднение не будет
преодолено, а сделать это можно лишь при
посредстве арктической * теории представлений о
космической циркуляции небесных вод,— мы не
сможем принять гипотезы западных ученых, какой
бы красноречивой она ни была.
Выражение же «Хапта-хинду» в Авесте, которое,
как полагают, определяет Индию, мы можем
объяснить, предположив, что более старым, возникшим
еще до разделения арьев, является форма
«сапта синдхавах» («семь рек»). Оно было донесено
арьями до новых мест своего расселения, а
там применено к новым областям или странам,
подобно тому как британские колонисты переносят
названия родных мест на свои новые поселения.
«Хапта-хинду» не является единственным определением
в Авесте для обозначений арийских
стран. Мы встречаем в их списках такие названия,
как Варена, Хаэтумант, Рангха и Харахвайти
— это в Зенде является эквивалентами слов Варуна,
Сетумат, Раса и Сарасвати. Но из этого
не вытекает, что ведийский бог Варуна получил
свое имя из страны Варена, где оно было дане
ему почитателями Мазды, это же относится и к
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ 313
Расе, и к Сарасвати. Иногда эти два имени даже
в Ригведе определяют земные реки, но это
не свидетельствует о том, что они и были изначально
земными, так как все указывает на принадлежность
небесам. Поэтому более естественным
будет утверждение, что эти древние мифологические
имена были применены арьями к новым
местам их расселения или к новым объектам.
Ведь известно, что, например, в Бирме имеются
принесенные индийскими переселенцами такие географические
названия, как Айодхья или Митхила
и другие, так почему же не допустить мысли,
что этот же процесс можно проследить в случае
с названием «Хапта-хинду», особенно потому, что
сохранялась память об освобождении в глубокой
древности героем-богом Индрой семи воздушных
рек.
Из всей вышеприведенной дискуссии становится
ясным, что природа и движение вод, освобожденных
Индрой из когтей Вритры, были
неправильно понимаемы, начиная со времени
древней школы Нирукты и даже со дней создания
Брахман, что еще древнее. В Ригведе есть
пассаж, описывающий, как бог Пушан пересекает
верхнюю небесную полусферу в лодке; но
Ашвины и Сурья обычно передвигаются по небу в
колесницах. Это заставило последователей Нирукты
полагать, что воздушные воды не пребывали
в высшей полусфере. А когда Индра опи- сывается
как убийца Вритры и освободитель вод,
то упоминаемые воды могли представать только
в форме туч, наполненных дождевой влагой.
Семь рек, отпущенных Индрой на свободу, могли,
по таким представлениям, быть только реками
Индии, подобными Гангу, Ямуне и другим,
а пробивание горного массива пояснялось путем
искажения смысла таких слов, как «парвата»,
«гири» и т. п. (на что уже указывалось выше).
314 ГЛАВА IX
Вот на этой стадии расшифровки в нее включились
западные ученые. Отправным моментом
их исследований стало название «Хапта-хинду»
из Авесты, которое было принято за обозначение
Панджаба как «земли семи рек, освобожденных
Индрой». Это объяснение поначалу было принято
за важное научное открытие и долго считалось
правильным. Но ведь, как уже указывалось
выше, Панджаб — это земля пяти, а не семи рек,
как об этом и говорится в «Ваджасанейя Самхите
». Очевиден и тот факт, что Индра освободил
семь рек одновременно с зарей, а потому это не
относится к Панджабу. Зная, что реки выразительно
упоминаются в Ригведе, мы не утверждаем,
будто он не был местом поселений арьев, где
пели ведические гимны. Но его реки не упоминаются
в Ведах в количестве семи, а поэтому
возникла необходимость искать другое объяснение
легенды о Вритре, и такое объяснение может появиться
только при обращении к теории космической
циркуляции небесных вод или рек по нижнему
и верхнему мирам, когда эти воды несли
с собой солнце, луну и другие небесные тела.
Мы теперь можем правильно понять, как
Вритра, растянув свое тело по горам, закрыл все
их проходы и перевалы по тем горам, которые,
по аналогии с видимым с земли контуром далеких
гор, считались лежащими между верхним и
нижним мирами. Из-за Вритры воды, а вместе с
ними солнце и заря, не могли прорваться вверх
из нижнего мира в течение долгого периода,
как это и происходило на арктической родине
предков ведических бардов. Эта теория освещает
и другой момент, выявляемый с ее помощью,—
факт четырех результатов победы Индры над
Вритрой. Этот факт полностью отрицали как
древние, так и современные нируктаки, причем
не из-за того, что не знали о нем, а потому,
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ
что не были в состоянии дать ему удовлетворительное
разъяснение, считая, что эти результаты
были сочленены один с другим поэтами Ригведы.
Но теперь теория космической циркуляции атмосферных
вод, то есть представления об этом,
обнаруживаемые и в мифологии многих других
народов, раскрывает всю эту тайну.
Если Индра описывается как освободитель и
направитель вод («апам срашта», «апам нета»),
они не означают влаги облаков, но водные
пары, наполняющие вселенную и представляющие
собой ту материю, из которой все было создано.
Короче говоря, победа во имя вод была чем-то более
великим, чем-то гораздо более чудесным,
чем просто разрушение туч в дождливый сезон.
И именно поэтому она естественно признавалась
наивеличайшим из подвигов Индры: поддерживаемый
возлияниями сомы в течение ста ночей, он
убил куском (глыбой) льда водного демона мрака,
разрушил сотню его осенних крепостей, освободил
воды семи рек и пустил их течь кверху
по их воздушным путям, освободил запертых в
скальных пещерах солнце и зарю, то есть коров.
Они пребывали в плену с начала войны,
которая до сих пор неправильно понималось не
как совершавшееся каждый год на 40-й день осени
(это неверное понимание порождалось непониманием
ведического пассажа). Неправильно
понималось и то, что битва длилась до конца
зимы. Правильное понимание спорит с утверждением,
ч*о Индра был только богом дождей —
он никогда не выступал в Ведах только в этой
роли, хотя в Ригведе (IV, 26, 2; VIII, 6, 1) есть
пассажи, где он упоминается как насылатель
Дождя, или где он сравнивается с богом дождей.
Но на деле недопустимо воспринимать его как
этого бога, ведь Индра — это борец с Вритрой,
и убийца Вритры, и освободитель вод.
316 ГЛАВА IX
История об освобождении пленных вод — это
древняя история, и Вритра появляется в греческой
мифологии как Ортр, а убийца Вритры (Вритрахан)
— как Веретрагхна, бог-победитель, в писаниях
парсов.
К тому же всплывает мнение, иногда и принимаемое,
что Вритрахан и Индра — это не одно
и то же, поскольку слово «Индра» не встречается
в мифологии и языках европейско-арийских. Поэтому
некоторые специалисты по сравнительной
мифологии предложили считать битву за воды
подвигом других арийских богов, а Индре ее
приписали в ведийской мифологии, когда он
стал главным богом пантеона Вед. Известно, что
в Авесте не Веретрагхна, а Тиштрья считается освободителем
вод и света, что поддерживает указанное
предложение. Но* какие бы точки зрения
ни были приняты, это не влияет на заключение,
к которому мы пришли относительно истинного
значения легенды о Вритре, что и изложено
выше в этой главе. Ни облака, ни дождь не могут
представлять собой главное физическое основание
для этой легенды, которая, совершенно очевидно,
базируется на простом феномене одарения
светом людей, беспокойно ожидавших его во
мраке долгой ночи арктического региона.
И не может не вызвать сожаления то, что на
пути правильной интерпретации важной легенды
стоит неверная концепция, касающаяся ведической
космографии или природы космических движений
вод, и что эта концепция еще не сразу может
быть преодолена.
Индра, действительно, мог, в конце концов,
быть признан богом гроз, равно как и ему мог
ли приписать некоторые подвиги других богов,
признав его в более позднее время богом дождей
Но даже если подвиг Вритрахана был приписан
Индре позднее, или же если Индра как освобо
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ 317
дитель пленных вод был затем ошибочно принят
за бога дождей, подобно Тиштрье в Авесте,
один факт неколебимо выделяется изо всех описаний,
а именно то, что эти пленные воды были
атмосферными водами в нижнем мире и что факт
их затворенности приводил к ежегодной борьбе
между светом и мраком на землях первой родины
арьев в Арктике.
И причиной, вследствие которой этот факт не
был до сих пор открыт, было то, что наши
скудные знания о жизни людей в той древности
не давали возможности правильно его осознать.
ГЛАВА X
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ
БОЖЕСТВАХ
Теория весны и легенда об Ашвинах. — Роль Ашвинов в
борьбе за воды и свет. Можно понять лишь в свете арктической
теории. — Их подвиги и легенды о них. —Спасение
или омоложение, извлечение из океана или восстановление
кругозора либо света, данные Чхьяване, Ребхи, Бхуджьи
Атри, Вандане и др. Все это теперь объясняется как спасение
дневного рассвета или восстановление весной силы зимнего
солнца. Но теория весны не может пояснить указания
в некоторых легендах на слепоту или тьму. Не считается
она и с длительностью этих заболеваний у пациентов
Ашвинов. Не характеризуются и те места, где с ними случилось
несчастье, от которого они были спасены.— Бездонный
и темный океан реально обозначает нижний мир. —
Кувшин горлом вниз и дном вверх означает опрокинутую
полусферу. — Легенда о Риджрашве. — Убийство сотни овей
отражает превращение ста дней в столь многие ночи. Рассказ
о Саптавадхри, или о семи евнухах, молящихся <
благополучном разрешении от бремени после десяти месяцев
Это остается доныне не объясненным. — Внутреннее прост
ранство между землей и небом трактуется в Ведах как
утроба женщины, в которой солнце движется, пребывая на^
горизонтом. — Десять месяцев беременности означают десять
месяцев пребывания солнца над горизонтом. — Молитва о бла
гополучных родах говорит об опасности, связанной с долгой
ночью. — Загадкой или парадоксом является образ ребенка
становящегося невидимым сразу после рождения. — Рассказ <
скрытом Агни относится к тому же феномену. —Возможно
это породило рассказ о Кумаре, или Карттикейе, в Пура
нах. — Правильность арктической теории по сравнению с теь
рией весны состоит в выяснении сути легенды об Ашвинах.
Легенда о той, как Индра похитил колесо Сурьи. — Обсузь
дается значение термина «даша прапитве». Означает тьлп
после десяти месяцев. — Три шага Вишну. Приводятся цитать
из разных высказанных мнений. — Шаги Вишну как годовой
курс солнца. — Третий, невидимый его шаг говорит о ниж
нем мире. — Одно из имен Вишну — Шипивиилта. Говорив
о потемневшем или заболевшем солнце, о долгой ночи t
Арктике. — Три прибежища Савитри, Агни и Ашвинов срав
ниваются с третьим шагом Вишну. — Легенда о Трита Апть1Трита,
то есть третий,— это третья часть года. — Инда
германское происхождение легенды. — Описаны тип и приро т<
ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ БОЖЕСТВАХ
Апас. — Семичастнов и десятичастное деление в ведической
литературе. Собрание разных частей этих делений. Вероятно,
эти деления отражают семи-и десятимесячные периоды
солнечного света в Арктике. — Битва дашараджна. Отражает
борьбу с десятичастным периодом мрака. — Брихаспати
и его потерянная жена в Ригведе. —• Десять царей-нежертвоприносителей
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| В ВЕДАХ 21 страница | | | В ВЕДАХ 23 страница |