– Чанёль.
– Бэкхён. Приятно познакомиться. Почему все сразу скисли? Ну-ка бегом на карусель веселиться! – деланно злобно нахмурившись, воскликнул Бэкхён и подхватил под локти близстоящих, – Чанёля и Сехуна – чтобы потащить в сторону чёртова колеса.
Чанёль нёсся на тяге Бэкхёна и размышлял, не успевая за собственными мыслями. Было очевидно, что между этими троими какое-то противостояние. По крайней мере, между Тао и Крисом точно. А если учесть, что Тао в подчинении последнего, то ох как несладко ему придётся и добром это явно не кончится. И Сехуну были не по нраву собственнические действия альфы. Не из-за Тао ли на шее у Хуна были те кошмарные синяки? И что происходит между всеми ними? Много вопросов и ни одного ответа. Ещё и с Луханом сплошные непонятки.
– Кстати, вы в курсе, что Лухан вчера взял отпуск за свой счёт и отчалил в неизвестном направлении? – уже перед кассой аттракциона произнёс Крис. – Не знаю, чем думает этот идиот, но его скоро вообще уволят с таким подходом.
Вот и приехали. Проблем вокруг Чанёля становилось с каждой минутой лишь больше и больше. А их решения не было и в помине.
========== Часть 10 ==========
Хань отнюдь не был дураком. Пострадал пару дней, написав заявление об увольнении, но так и не отдав начальству, и взял себя в руки. Перечитал записку пару сотен раз, но ничего придумать так и не получилось. В конце концов он просто открыл запасной ноутбук Чонина, который тот оставил в спешке, и начал искать любые зацепки. Компьютер был фактически чист. Ни одной зацепки словно диски отформатировали. В ход пошёл браузер, и вот там-то, в истории, он смог накопать пару интересностей.
Все сайты, куда «ходил» Чонин, представляли собой либо официальные сайты балетных школ, либо предоставляли информацию о них. Выбор был невелик. Чуть позже Хань понял закономерность – школы, которые рассматривал альфа, входили в первую пятёрку школ всего мира. Не такой уж и широкий выбор. Париж, Москва, Санкт-Петербург, Нью-Йорк и Лондон. Пять городов и четыре страны. При желании, упорстве и пронырливости, как у Ханя, найти Кима не составляло особого труда.
<i>– Он хорошо держится на сцене… – неожиданно вслух брякнул Хань.
Он понимал, что «хорошо держится» это не совсем то, чем можно было описать Кая. Это был дьявол во плоти. Словно даже не материальный объект, неосязаемый, словно вещество, перетекающее само по себе как лужица святящейся плазмы в вакууме. Смешное сравнение, но Хань всё видел именно так.
– Хорошо держится? – с усмешкой ответили ему с соседнего места. Это был старичок лет под восемьдесят, державший в руках театральный бинокль. – По нему школа при Парижской опере плачет. Помяните моё слово, он совсем не дурен, и если наступит на горло своим принципам ради образования, он окажется именно там.
</i>
Хань не знал что сказать. Это была первая опера-балет в исполнении Чонина, которую он видел. Счастливый билет, казалось? Тогда как Хань вполне себе чётко представлял, как сидел бы в тёмном зале вместе с идиотом Крисом, у которого внезапно наметился форс-мажор. Хань не помнил, какими путями он тогда пробрался в гримёрку и таки трахнулся с тем самым Каем, но депрессивные мысли и рушившиеся надежды на отношения с Крисом его волновать перестали. Вовсе.
– Париж, значит? – покусывая кончик ногтя, Хань вперился взглядом в историю сайтов и ещё раз просмотрел все до единого.
Заметил, что кое-что упустил.
Упущением оказался сайт заказа билетов. И действительно, в последнем и единственном заказе в профиле Чонина был указан билет в Париж. Всё оказалось проще простого.
– Поздравляю, Шерлок Холмс. Вы летите в Париж! – театрально хлопнул в ладоши Хань и, подхватив со стола телефон, начал набирать рабочий номер. – Добрый день, шеф. У меня к вам огромная просьба…
Хань никогда не говорил правду. Выкручиваться, вешать лапшу на уши – пожалуйста. Наплёл с три короба про больную бабушку, которую вывезли во Францию для операции, мол, только там и делают, запросил помощь в оформлении срочной визы и отпуск за собственный счёт. Другого Ханю не полагалось.
Через неделю он уже ступил ногами на французскую землю. Шеф попросил сильно не задерживаться, а Хань в принципе задерживаться не стал бы. Уговорить Чонина вернуться – плёвое дело. Чонин его любит. Чонин обрадуется, что Хань приехал за ним. По-другому и быть не могло.
Минсок дал ему время. Снова дал ему шанс спасти отношения. Отпустил и даже пожелал удачи. Странно, даже очень. Ханя передёргивало от мысли, какой Мин всё-таки жертвенный. Положить конец долгим отношениям ради парного омеги, а потом эту самую омегу попросту отпустить. Бред какой-то.
– До Нантера. Мне нужен отель где-нибудь рядом со школой балета, которая находится на аллее де ла Данс.
– Вы не очень-то похожи на солиста балета или балетмейстера, – хохотнул чернокожий водитель такси и выехал со стоянки аэропорта.
– А вас это не очень-то должно касаться, – огрызнулся Хань и включил мобильник.
В данный момент его не волновало ничего, кроме возвращения Чонина домой. Он не знал, для чего тот ему нужен, но иметь Чонина под боком, а не где-нибудь за тысячи миль, было жизненно необходимым. Зачем? На этот вопрос Хань ответить не смог даже самому себе.
Полностью освобождённый от поисков жилья и размещения, Хань спокойно выдохнул, выходя из отеля и направляясь в сторону школы балета. Десять минут через парк Андре Мальро – и он на месте. Школа располагалась возле самой парковой зоны. Здание было не столь величественным, как сама Гранд Опера, при которой школа находилась раньше, однако всё равно восхищало своими размерами. Здание имело причудливую форму с волнистым крылом. Хань осмотрелся вокруг и не нашёл ничего, кроме палатки с хот-догами и скамеек, откуда бы можно было с лёгкостью наблюдать за приходящими и уходящими студентами. Самолёт Ханя приземлился чуть позже полудня, до Нантера он добрался по пробкам минут за сорок. Ещё через полчаса уже сидел на одной из скамеек возле сквера и жевал сосиску в хрустящей французской булке, щедро сдобренную разными соусами, которые показались ему специфическими, но пришлись по душе.
Хань просидел так ещё с час, набивая желудок фаст-фудом, и уже успел наесться до отвала, когда из здания потихоньку полились потоки учеников. Один за одним – Хань разглядывал стайки девочек и парней, в большинстве своём европейцев, и старался не упустить из виду единственного человека, ради которого пересёк половину земного шара. Тот самый единственный вышел из здания школы около восьми вечера, когда Хань уже почти отчаялся, наблюдая, как окна один за одним становятся непроглядно тёмными. На алее включились уличные фонари, оттеняя палисадник, и Хань становился практически незаметным для тех, кто выходил с занятий на улицу.
Чонин закинул на плечи портфель и призывно помахал парню, вышедшему из широких дверей минутой позже. Тот был явно ниже альфы, наверное, ростом с самого Ханя. Его светлые волосы выбивались из-под тёмной бейсболки, а на плече висела большая спортивная сумка. Хань двинулся следом за уходящими в противоположную от него сторону парнями, стараясь идти как можно более бесшумно. Прошли они всего метров двести и без колебаний заскочили в забегаловку под названием «Carmina». Хань понятия не имел, что это значит, но уют в этом месте определённо присутствовал. Парни выбрали столик на террасе, что несказанно обрадовало омегу, который примостил пятую точку на ограждении в тени, где его совсем нельзя было разглядеть.
Хань разглядывал сначала самого Чонина и облизывал губы, представляя, как длинные тёмные пряди, сейчас зачёсанные назад и убранные спиралевидным ободком, спадают на смуглое лицо, обрамляя его лёгкими тенями. Внезапно и совсем скоро его внимание переключилось на собеседника. Завораживающая улыбка, пухлая нижняя губа, ямочка на щеке – Хань видел его только с одной стороны – и прямая осанка. Это всё, что он мог сказать про этого парня. Ещё он был довольно молчаливым. Хань редко видел, когда бы Чонин брал инициативу в общении в свои руки, – обычно говорили другие, а альфа слушал и изредка отвечал – но здесь же, казалось, Чонин совсем не закрывал рот, чередуя слова с кусками пиццы.
Хань допивал остатки клубничного молочного коктейля и сверлил парочку гневным взглядом ещё с полчаса, пока пицца на их столе совсем не кончилась. Лу Хань не знал, омега ли тот парень или альфа, с такого расстояния в безветренную погоду почувствовать, а тем более различить запах представлялось за гранью фантастики. Набравшись смелости, Хань точным броском запустил пустой пластиковый стакан в урну и направился к кафе. Чонин заметил его почти сразу и продолжал смотреть в упор, пока Хань перебарывал дикое желание угнать в противоположном направлении, пока не переступил «порог» террасы и не приблизился к столику так близко, что почувствовал тягучий, как пластилин или мастика, запах марципана. Ярко выраженный омежий запах.
– Ты слишком шустрый, – безэмоционально произнёс Чонин, педантично наблюдая, куда ставит стакан с соком, словно на столе не было живого места, куда его можно было бы поставить. – Я рассчитывал на месяц с оформлением визы, но ты справился в два раза быстрее. Поздравляю.
– Может, ты нас познакомишь? – убийственно улыбнулся светловолосый омега, поправляя эластичные браслеты на руке.
– Ах, да. Это Лу Хань, мой бывший парень, – того самого бывшего внутри неприятно кольнуло при этих словах, и он едва смог сдержать эмоции в себе. – А это Чжан Исин.
– Тоже китаец, значит, – не дожидаясь приглашения сесть, Хань отодвинул плетёное кресло и принял расслабленную позу, закинув ногу на ногу и положив сверху сцепленные в замок руки. Хань дал себе фору и развернул кресло чуть в сторону омеги, дабы не испытывать непробиваемый ледяной шторм от Чонина.
– Да, – смущённо улыбнулся Исин, и на его щёках появились две ямочки. Абсолютно очаровательно. – Думаю, вам есть о чём поговорить, а мне ещё нужно репетировать, – Исин поднялся из-за стола и сделал небольшой кивок. – Чонин, в следующий раз плачу я! Пока-пока!
– Не дождёшься! – крикнул уже ему в спину Чонин и вновь принял вид поглощённого соком человека. – Начинай…
Хань повторно почувствовал неприятный укол, но промолчал. Они с Чонином всегда всё делили поровну. Будь то подарки, счета и ещё бог знает что. И казалось дикостью слушать подобное от него сейчас по отношению к человеку, которого тот знал явно меньше месяца.
– Чонин… я… – Хань мгновенно потерял всю спесь, и, казалось, словно из большой и грозной птицы он превратился в галчонка. Слова и вовсе застряли комом в горле.
– Ты приехал, потому что был ошарашен, – начал Чонин, загибая палец на руке, – и, возможно, даже напуган. Прочитав письмо, ты не мог отделаться от мысли найти меня и притащить обратно, так? Даже Ким Минсок… Он явно дал тебе время подумать и разобраться в себе, как это сделал я. И ты с лёгкостью переключился обратно с него на меня, как по щелчку пальцев, – Чонин показательно щёлкнул большим о средний и одним глотком допил сок, увидев следом едва заметный кивок Ханя. – Когда у тебя обратный рейс?
– Через четыре дня, – разглядывая перед собой плетёную салфетку, буркнул Хань и понял, что его сейчас пошлют на все четыре. Стороны.
– Сходи в Гранд Оперу в Париже, развейся, погуляй по французским улицам и хорошенько отдохни. Полюбуйся Эйфелевой башней и улетай обратно в Корею. Нам с тобой не о чем разговаривать, Хань. Ты ведёшь себя настолько импульсивно и необдуманно, что наверняка приехал сюда, даже не зная, для чего я тебе нужен в Корее. Просто чтобы был рядом. Если я тебе скажу ещё раз «разберись в себе», ты снова пойдёшь испытывать свои чувства к Минсоку? Меня это не устраивает.
Чонин встал из-за стола, оставив в счётной книжке пару купюр, и молча ушёл. Чонин попал в яблочко. Хань не знал, что делать, если бы Чонин поехал с ним обратно. Возможно, попытался бы наладить их треснувшие отношения. А может быть, холодность между ними стала бы настолько ощутимой, что Хань сам бы не выдержал.
Однако стоило обиде захлестнуть его, и Хань подорвался с кресла, побежал всё по той же дороге и, догнав Чонина и налетев на него со всех ног, крепко обнял со спины, боясь, что тот вывернется и в ещё более грубой форме пошлёт его куда подальше.
– Не прогоняй меня… пожалуйста. Чонин, хотя бы сейчас. Умоляю. Дай мне четыре дня. До моего отъезда. Только четыре.
– Какой же ты, Хань… Даже сейчас думаешь только о себе, – обречённо.
Чонин взял ладони Ханя в свои, аккуратно расцепив их, повернулся и сжал его в объятиях. Ему стало легче всего на миг, – внутри даже совесть где-то взыграла – пока Чонин вновь не начал говорить.
– Я не могу дать тебе надежду. Я не хочу целовать тебя и дарить тем самым розовые очки. Так ты никогда не научишься ценить людей. Так ты не научишься уважать другого человека и принимать во внимание его интересы и мысли. А я не хочу в твоих глазах быть никем. Потому что я уважаю тебя и хочу чувствовать по отношению к себе то же самое. Я хочу, чтобы ты считался со мной. Хочу, чтобы ты понимал, что ты делаешь и для чего. С какой целью. Что последует за тем или иным поступком, и какова будет ответная реакция. Хочешь ли ты выиграть или защитить чьи-то интересы. Перестань быть жадным эгоистом, Хань, и тогда я вернусь к тебе, если ты всё ещё будешь хотеть этого. Жизнь должна научить тебя справляться со всем самому и честными путями, не обделяя и не принижая кого бы то ни было. Да, я не скрою, что мне обидно и больно до глубины души, но сейчас меня это не волнует, потому что у тебя всё хорошо, а я умею справляться с негативными эмоциями. И если вдруг ты вернёшься снова, осмыслив всё, поняв и изменив хоть что-то в лучшую сторону, мне будет уже не важно, какие обиды были раньше. И если тебе действительно больно сейчас слышать это, если тебе больно находиться рядом с человеком, который тебе отказал, просто уезжай сразу же, первым рейсом.
– С этим Исином у тебя…
– Я не думаю, что ты вправе задавать этот вопрос, потому что тебя это не должно касаться.
– Прости.
– Не извиняйся. Я знаю твой характер. И давай я тебя всё-таки провожу, уже достаточно темно.
Они шли обратно той же дорогой, через парк, и Ханя почему-то теперь даже не грело осознание того, что Чонин держит его за руку. Он слишком погрузился в собственные мысли и даже не заметил, что они так быстро пришли. Хань уткнулся лбом в ярёмную впадинку меж ключиц и прикрыл глаза, задыхаясь от просящихся наружу слёз. Чонин обхватил его голову руками, зарываясь пальцами в тёмные волосы, и положил подбородок на темечко.
– Уезжай, ладно? И обещай не делать глупостей.
– Как я смогу найти тебя потом?
– Я поддерживаю связь с Сехуном. Скажу ему о нашем с тобой уговоре, ладно? И когда он посчитает нужным сказать тебе, где я, он скажет. Договорились?
– Угу.
– А теперь иди спать.
– Что ты делаешь в этой школе? И почему здесь? – вдруг спросил Хань, когда альфа отошёл на пару шагов.
– Бесплатное обучение, я получил грант, – расслабленно улыбнулся Ким и помахал рукой в прощальном жесте. – Не вешай нос, ещё не всё потеряно.
Хань помахал в ответ и смотрел вслед Чонину, пока тот уходил. На душе стало в разы тяжелее. Однако голова начала потихоньку проясняться. Ханя накрыло беспричинной амёбностью, словно он в один момент потерял вкус к жизни. Он не спал всю ночь, а наутро поехал в аэропорт и, поменяв билет, вылетел первым же рейсом в Корею. Легче не становилось, и на сердце толстым слоем ложилась тоска с каждым километром отдаления от Нантера. Всё должно было когда-то стать лучше. Чонин обещал. А Хань ему верил.
========== Часть 11 ==========
Если Сехун думал, что всё могло пройти гладко, когда Крис пригласил его погулять в парке, то он был слишком наивен. Конечно, не будь форс-мажора в виде Тао и Чанёля с Бэкхёном, может быть, у них был бы шанс помириться, но не в этот раз… Сехун отчаянно хотел вернуть всё на круги своя, когда он засыпал в объятиях Криса и ему нравилась тонкая грань агрессии в его характере. Тот напор и самоуверенность. Сехун не хотел знать, каким Крис бывает в ярости, но его особо никто и не спрашивал.
Они ехали в кабинке колеса обозрения одни, потому что кабинки рассчитаны на четверых. Сехун без тени сомнения пихнул Тао в кабинку к Чанёлю с Бэкхёном, чтобы ещё больше не накалять ситуацию. Планка настроения Сехуна граничила с нулём, а выдержка Криса, казалось, скоро закончится вовсе.
– Мы ведь договаривались с тобой, – начал возмущаться Сехун, держась за поручень кабинки.
– Мы не договаривались, что здесь будет Тао, – огрызнулся Крис, даже не смотря на Сехуна.
– А я виноват в этом? Почему тебя вообще это задевает?!
– Потому что он целовал тебя.
– В щёку.
– Не важно.
– Действительно. Тебе вообще ничего не важно.
– Важно. Ты.
– Уж конечно.
– Пока что так и есть. Продолжишь в том же духе – можешь гулять на все четыре стороны.
– Какое одолжение. Я вообще-то не твоя собственность, чтобы выполнять твои указания.
– Ты мой парень. И обычно люди, имеющие отношения, не позволяют себя целовать посторонним.
– Он не посторонний, и это было внезапно. Почему я должен перед тобой оправдываться?
– Часть развлекательной программы, – саркастично кинул Крис, и, как показалось Сехуну, его лицо скривилось в отвращении. Кабинка тем временем медленно заканчивала круг.
– Развлекательной? Знаешь, весели себя сам. Я в твоей клоунаде не участвую, – зло выкрикнул Сехун, уже открыв дверь и выскочив из тесной кабинки.
За ограждением аттракциона их уже ждали все трое, но у Се не было ни малейшего желания продолжать прогулку или хотя бы даже делать вид, что ничего не случилось.
– Ну и куда ты?
– От тебя подальше! – прибавив шагу, выплюнул Хун и, не обращая ни на кого внимания, двинулся в противоположную от друзей сторону. Уйти не успел – Крис остановил.
– Если ты сейчас уйдёшь…
Сехун посмотрел на собственный локоть сжатый ладонью Криса и не стал ждать продолжения фразы.
– То что? Ты меня бросишь? Или, может быть, ещё и воспользуешься своим положением и уволишь меня? Дерзай – посмотрим, как ты будешь выкручиваться в суде. Ты меня не запугаешь. Но вот отвернуть от себя – вполне. Считай, что у тебя это уже получилось. Ты мне противен. А теперь не мешай мне, я не хочу видеть твою рожу в поле моего зрения.
Сехун ловко вывернулся из захвата и пошагал к выходу из парка.
– Не вздумай за ним идти, – Сехун услышал позади себя голос Криса.
– Тебя спросить забыл.
Сехун явственно отличил в голосе Тао злость, но не услышал, чтобы за ним кто-то пошёл. Он подождал у выхода из парка, но так и не увидел его.
Настроение опустилось ниже плинтуса. Проводить два выходных в четырёх стенах не хотелось, особенно ощущая себя так отвратно как сейчас. Но никаких альтернатив не виднелось на горизонте.
– Сехун!
Омега подходил к своему дому, когда услышал голос Тао за спиной. Вот так неожиданность. Он обернулся и увидел в руках у запыхавшегося Тао большой пакет из продуктового магазина. В желудке мгновенно заурчало. Сехун ведь так ничего и не ел с утра, только вот выпил стаканчик кофе в парке.
– Успел, – добежав до Хуна и отдышавшись, пробормотал Тао.
– Какие в этот раз проблемы? – поддел Сехун и обезоруживающе улыбнулся.
– Ммм… Дай-ка подумать, – Тао почесал пальцем подбородок и выдал: – свет отключили!
– Допустим, я тебе поверил, – усмехнулся Хун и потихоньку двинулся к подъезду. – И что мы будем делать?
– Я купил еду и вино. Надеюсь, у тебя есть фильмы интересные. А ещё у тебя есть Саймон.
– Кота на тебя долго не хватит, – хохотнул Сехун и придержал подъездную дверь для Тао. – Готовишь ты.
– Без проблем.
Тао готовил лазанью, Сехун копался в шкафу с дисками в поисках подходящих фильмов, пока за окном медленно темнело, на столе стояло два бокала с красным вином, а Саймон вальяжно развалился на одном из кухонных стульев с мягкой обивкой и добродушно позволял кормить себя кусочками фарша и гладить загривок. Сехун даже умилился этой картине, когда пришёл на кухню на вкусный запах.
– Долго ещё? Я уже фильм включил.
– Почти всё, что смотрим?
– Какой-то детектив с экшном, – пожал плечами Сехун, забирая бокалы со стола, чтобы унести в спальню.
Они объедались лазаньей, полностью поглощённые фильмом, а потом тискали ленивого Саймона, лежавшего поперёк них обоих. Они посмотрели два фильма, а на третьем Тао уснул, положив голову на плечо Сехуна. Того тоже подкашивало принятым градусом, и сюжет фильма перестал восприниматься адекватно. Хун аккуратно сдвинул голову Тао со своего плеча, унёс тарелки с бокалами на кухню и, пока мыл посуду, почувствовал, как Тао обнял его сзади, положив подбородок на плечо.
– Проснулся? – осторожно спросил Хун, убирая тарелку в сушилку.
– Саймон сбежал резко с моих колен, – хохотнул Тао. – Спать собираешься?
– Сейчас домою. Где спать будешь?
– Важно не где, а с кем.
– Саймон обычно спит на кресле в гостиной, – попытался уйти от опасного виража Хун, но не тут-то было.
– Кто сказал, что я имею в виду Саймона?
– Ну, ты не можешь иметь в виду меня.
– С чего ты взял? – пьяно гоготнул на ухо Тао и тихо икнул, крепче опоясывая руками Сехуна.
– С того, что у меня пока всё ещё есть парень, – выключая воду, сердится Сехун.
Не то чтобы он до сих пор Криса парнем считал. Но они ведь и не расстались официально. Не наговорили в лицо друг другу гадостей, как полагается, не лили слёз в подушку и не просили прощения на коленях, потому что «так не должно быть, я же тебя люблю». Сехуну было ровно по боку.
– Это кусок самовлюблённого идиота, а не парень, если не ценит такую омегу, – безапелляционно произнёс Тао, подхватывая Хуна на руки и унося с кухни, а тот едва ли успел дотянуться до выключателя, чтобы погасить последний свет в квартире.
Они свалились на кровать вместе, больно придавливая друг друга разными частями тела, а потом и вовсе громко засмеялись и начали щекотать друг друга. Сехун изворачивался как мог, тянулся к пяткам, едва ли успевая закрывать лицо, чтобы не прилетело ответной реакцией, лез под колени и «чесал» рёбра, совсем уж наглея и залезая холодными ладонями под футболку Тао и проводя по обжигающей коже.
– Мне кажется, ты действуешь слишком необдуманно, – в мгновение ока посерьёзнел Тао, оказавшись лицом к лицу с Сехуном. Сехун замер и только сейчас осознал, что собственные ладони лежат на горячей спине, а сам он недвусмысленно прижат к кровати телом альфы. – Учитывая, что у кого-то вот-вот начнётся…
Договорить не успел. Сехун округлил глаза в ужасе и попытался высвободиться из-под прижимающего его тела, но не тут-то было. Губы Тао нашли его, а дальше самоконтроль попросту отключился. Хун втягивал носом раздражающий рецепторы запах сочной травы и палящего солнца, словно всю жизнь знал, как пахнет это самое ослепительное солнце. Плавился под скользящими по телу руками. Долго кайфовать ему не дали. Тао отстранился спустя всего пару минут и посмотрел в глаза.
– Дурак ты, Хун. Я не стану пользоваться тобой, потому что ты мне действительно нравишься.
Тао не ждал ответа, просто свалился рядом с ним на кровати и прижался всем телом словно кот, обнимая со спины.
– Мы всего лишь выпили бутылку вина за вечер, а ты меня уже в алкоголики записал, – буркнул Хун и потерял на мгновение зрение – экран ноутбука погас от бездействия.
– Во-первых, не записываю, а во-вторых, я не про алкоголь, а про твой подступающий гиперактив. Я вполне могу себя контролировать, так что не волнуйся.
– Успокоил…
– Ну, вообще-то да. Спи.
– Раскомандовался, – пихнул Тао локтём Сехун и, почувствовав лёгкий поцелуй в шею, тут же стушевался. – Раздеться же надо.
– Я в этом не уверен. Лучше спи так, – предупредил Тао, покрепче обняв омегу.
Сехун наконец прикрыл глаза, втянув носом запах альфы, и представил летнюю поляну. Почувствовал чуть позже, как Саймон пришёл к ним на кровать и лёг в ногах. А потом провалился в сон. «Ты мне действительно нравишься. – А что если ты мне – тоже?»
========== Часть 12 ==========
Чанёль засиделся на работе до полуночи. Не было времени разгрести старые завалы и написать отчёт. Ещё и реформация отдела. Двух новичков пнули под зад за просиживание штанов ещё утром. Работы от этого остальным не прибавилось, однако атмосфера стала более унылой.
– Ты скоро? – сонно промычал в трубку Бэкхён.
– Уже скоро. Осталось только отчёт напечатать.
– Боюсь, что усну до твоего прихода…
– Ничего страшного, Бэк.
Чанёль тяжело вздохнул и провёл ладонями по лицу. Очевидно, что он прятался от Бэкхёна. И этот срок довольно затянулся. Прошло почти два месяца с той самой ночи, когда он не смог поцеловать омегу. Прогулка в парк была единственной надеждой как-то разрядить повисшее в воздухе разочарование обоих. Чанёль жалел. Пусть было бы что будет, но он не хотел, чтобы стало как сейчас. Это давило осознанием того, что Пак не готов к этим отношениям, к семейной жизни и появлению ребёнка. А ведь роды были уже не за горами… Чанёль глянул на настольный календарь с подсчётами примерной даты и обречённо упал на сложенные руки. Одиннадцать недель – не так уж и много.
Хуже всего этого был звонок от отца Бэкхёна с вопросами «всё ли у вас нормально?» и «как Бэкхён?». Чанёль бессовестно врал, потому что не представлял, что делать дальше. И за решётку совсем не хотелось. А думалось, что Бён Джесок вполне может ему это устроить. И это пугало.
Стук в дверь заставил его вздрогнуть, а появившийся в кабинете Крис добавил ощущению ужаса ещё пару баллов. Особенно его синяки под глазами, цветом напоминающие спелые сливы, и опухший нос.
– Писаный красавец, – хохотнул Чан и потянулся на кресле. – Кто тебя так разукрасил?
– Не поверишь… – вместо ответа Чанёлю предстало перед глазами заявление о переходе Тао в его отдел.
Яснее некуда.
– Знаешь, так дела не решаются, Крис. Если ты хочешь сплавить Тао подальше от Сехуна, никто не даст тебе гарантию, что они не общаются вне работы. Поэтому я ставлю тебя условие: либо ты переводишь обоих в мой отдел, либо никого. И если ты выберешь второй вариант, будь уверен, что я прослежу за твоей компетенцией и неуёмным желанием уволить Тао вовсе. Ну, не получается у вас с ним, уймись уже. Отношения это не та стезя, где приветствуется слежка, – наконец закончил Чанёль, тыкая пальцем в заявление, но потом подумал и добавил: – Слежка вообще приветствуется только в органах. Так что всё. Подписывай два заявления и приноси.
Крис скрипнул зубами, сжал руки в кулаки, но принёс и второе заявление через пятнадцать минут. Чанёль победно улыбнулся во все тридцать два и поставил подпись с печатью. Ситуация упрощалась с приходом двух кадров, но и усложнялась Сехуном, который вряд ли мог с точностью знать специфику работы в отличие от Тао, который по всем показателям прошёл и в прошлый раз. Однако парню не повезло с перебором кадров.
Чанёль знал лишь отчасти то, что происходило между этими троими, но не мог защитить Сехуна, видя, как Крис с ним обращается. Он не ненавидел Криса как друга, но не мог не признать, что тот был полнейшей скотиной в отношениях, о чём неоднократно предупреждал Сехуна. Но младший не слушал, а потом три дня скрывал синяки. И теперь вот Крис нехило огрёб от Тао. И, надо полагать – за дело. Да и скорее всего Тао ещё мало ему выписал. Чанёль вздохнул и подумал, что по Цзытао так сразу и не скажешь, что он может дать отпор такому, как Крис. Всё же по телосложению он будет намного хрупче. И слава богу, что может, Сехуну не о чем будет волноваться.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |