-Кто бы говорил, - рыкнул я с намеком и с почти бешеной радостью увидел, как выражение гейской морды изменилось.
Правда выражение и на моем лице изменилось почти мгновенно, когда до меня дошло, что я нахожусь в своей комнате с проклятым педиком наедине. Атмосфера сразу резко стала какой-то напряженной и почти раскаленной, присутствие гея меня от всей души нервировало.
Комп тем временем распознал флешку. Я открыл папку и едва ли не уронил челюсть на стол, увидев тысячи совершенно не упорядоченных файлов, которым не было конца и края.
-Дай я сам, - ехидно хмыкнул гей, увидев мое замешательство, - боюсь, твоей мыслительной активности на такое не хватит.
Я уже было открыл рот, чтобы ответить ему что-нибудь едкое а гадкое, когда педик неожиданно резко наклонился к столу, собственнически отпихивая мою руку от мышки, а его бабские волосы взметнулись и коснулись моей щеки. Кожу резко ошпарило от прикосновения его сухих и прохладных пальцев, в нос ударил запах его парфюма, щека зачесалась и почему-то стало очень жарко, как будто бы в комнате резко поднялась температура. Я едва сдержался, чтобы не отодвинуться от гейской фигуры подальше, как от ядовитой змеи, чувствуя ни с чем не сравнимую нервозность и раздражение внутри.
Педик между тем с совершенно равнодушным видом нашел какую-то папку.
-Надеюсь, ты не против, если я на рабочий стол кину? – поинтересовался он, глядя мне прямо в глаза.
Гейская харя была настолько близко ко мне, что я видел свое отражение в его суча*ных глазах и большую родинку под нижней губой.
-Кидай, - стараясь держать себя в руках, невозмутимо отозвался я.
Трансвестит пронзил меня очередным гейским взглядом, приподнял уголок рта и снова повернулся к монитору, щелкая на папке. Файлы начали копироваться, но педик все так и возвышался надо мной, беся меня своей отвратной близостью. Я невольно скосился на его профиль, на маленький и аккуратный нос и размалеванные глаза, на черные, спадающие вниз пакли, которые пахли лаком для волос, смешиваясь с запахом парфюма, причем пахли так сильно, что у меня аж голова закружилась. Хотелось оказаться на другом конце комнаты, подальше от столь бесившей меня анорексичной фигуры, но почему-то в то же самое время хотелось остаться здесь, вдыхая этот на удивление приятный запах и рассматривая такие бабские черты лица. Педик снова повернулся ко мне, к моему ужасу, ловля мой взгляд, и насмешливо приподнял бровь.
-Скопировалось, - холодно заметил я, изобразив на лице гримасу отвращения.
-Отлично.
Педик невозмутимо остановил флешку и протянул ладонь, ожидая когда я достану ее из системного блока. Я так же бесстрастно положил ему в руку его имущество, а дикобраз, продолжая ехидно разглядывать меня, убрал флешку в пид*рскую сумку. Снова взглянул на меня, гадливо ухмыляясь.
-Че, Томми, возбудился? – саркастически поинтересовался он.
-Хочешь по челюсти? – ласково осведомился я, офигевая от наглости этого гея и чувствуя, как внутри меня взращивается что-то глобальное и явно недружелюбное.
Педик откровенно самодовольно хмыкнул и резко перевел тему.
-Песню-то слушать будешь?
-Только после того, как избавлю мою комнату от твоего присутствия, - вкрадчиво объяснил я.
-Ну да, безусловно, моим творчеством лучше наслаждаться в одиночестве, - в тон мне отозвался педик, - будет над чем поразмыслить.
Едва сдерживая себя, чтобы не надавать трансвеститу пиз*юлей прямо сейчас, я поднялся, оказавшись с ним на одном уровне и взглянул в ухмыляющуюся харю.
-Увидимся на репетиции, Билл, - почти что угрожающе попрощался я.
-Увидимся, - насмешливо проговорил педик, продолжая все так же разглядывать меня, а потом разорвал этот зрительный контакт и удалился, а я плюхнулся на стул, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение.
Я тупо посмотрел на захлопнувшуюся за дикобразом дверь и в предвкушении взглянул на файлы, так привлекательно расположенные на моем слегка захламленном рабочем столе. Подошел к двери и высунулся в коридор, воровато оглядевшись, а то мало ли гейское чудовище решит вернуться и поставить меня в неловкое положение. Забрался на стул с ногами, ибо так удобнее, и натянул огромные наушники. С замирание сердца щелкнул дважды по файлу с названием нашей песни и стал ждать, пока она загрузится. Вздохнул с нетерпением, задержал дыхание и... услышал мелодию. Б*яяяять... Ну почему у этого гея все настолько хорошо получается?! Такое впечатление, что песня не на компе каким-то стремным дилетантом записывалась, а на студии. Да, качество, конечно, хромало кое-где, но, тем не менее, это была почти идеально сведенная и обработанная песня. Вот дерьмо-то... Я закусил губу с досадой, а потом чуть не подпрыгнул на стуле, когда послышался голос трансвестита. Чистый, без единой фальшивой ноты, идеально наложенный на музыку. Проклятье. Я забарабанил пальцами по столу. Нет, это, черт подери, даже как-то несправедливо.
Прозвучал финальный аккорд, а я так и сидел, тупо пялясь в винамп, не в силах прийти в себя и осознать это ужасающее открытие. Впрочем, опомнился я уже через пару секунд и включил вторую композицию, где должна была быть версия педика с электроникой. Странно, что только одна, он на репе говорил вроде, что несколько сделает. Хотя почему странно? Естественно, у такого безмозглого гейского идиота не может родиться больше одной версии.
Я врубил вторую песню, вслушиваясь в первые аккорды, которые звучали пока еще так же, как в оригинале, а потом... Потом вместе с куплетом и голосом педика в мелодию вклинилась электронная аранжировка, которая, бл*тьдерьмоотстой, так к ней подходила, что мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не заорать от досады и не треснуть кулаком по столу. Проклятье, ну как у него так получается?! Как?
Я дослушал композицию с по-имбицильски отвисшей челюстью и кипящей внутри досадой, понимая каким-то отдаленным уголком своей души, что Георг лучше отдастся дьяволу на растерзание, чем отпустит педика куда-либо из нашей группы. Что теперь педик сто процентов останется в нашей группе навсегда. И что хрен мы будем искать нового вокалиста.
Нет, надо послушать еще раз, что-то я не совсем понял. Вдруг я там найду какой-нибудь косяк, и все будет шикарно, и я смогу, наконец, избавиться от пид*рского гея?
Я запустил песню снова, невольно наслаждаясь первыми нотами. Если забыть, что все это плод творчества этой гееватой змеюки, то можно было получать ни с чем несравнимое удовольствие, смешанное с гордостью за себя. Наша музыка... Черт меня подери, ведь это же правда наша музыка... Не записанная абы как с помехами и шумами, как на нашей демо, а нормальная, почти что профессиональная запись. Где я играю на гитаре, Георг на басу, а Густав на барабанах, где мы так хорошо звучим вместе. И эта мелодия... А ведь кто ее придумал? Я, естественно, хотя Георг и выделывается, что он якобы помогал. А вот ни черта подобного, это моя музыка. Я тогда учился еще в школе и, кажется, был слегка влюблен, а еще мы тогда бухали по-черному, и я не приходил домой по несколько дней, а у Катрин тогда были еще светлые волосы... Ностальгия, черт возьми.
Голос педика, тем временем, сливался с мелодией, причем, к моему ужасу, это было так гармонично и естественно, как будто бы трансвестит был в нашей группе с самого начала. Так. Если не думать, что это он поет, вот просто взять и представить нормального и адекватного чувака, в нормальных, а не пид*рских шмотках и без всякой гейской мазни на лице, закрыть глаза... Черт, это реально офигенно. У него, бл*ть, реально офигенный голос. Причем офигенный настолько, что я почти наслаждался. Перед глазами против воли всплыла гейская фигура у микрофона, и гигантская, поставленная дыбом шевелюра... И это почему-то было так естественно, как будто так и надо, и не получалось больше создавать в воображении манящие картинки с отсутствием педика, потому что он и только он вписывался в эту картину, как будто только он и должен был быть здесь.
А может, черт с ним, а? Это творчество, это самая важная мне вещь. Может, засунуть куда подальше свою неприязнь, ведь, черт подери, я не могу это отрицать, это реально зачаровывает. Если у нас все песни будут такие, если дикобраз сделает такие аранжировки, если сможет сыграть это вживую, мы реально сможем выступать чаще, чем раз в полгода, а может, даже стать вполне известной в узких кругах группой. А ведь это то, чего я всегда так хотел.
Я снова закусил губу, терзая несчастный пирсинг языком. Педик продолжал проникновенно петь нашу песню. Странно, музыка моя, а ведь текст-то Андреаса. Правильно ли это, петь его песню, если его сейчас нет в группе, и фиг знает, будет ли? Георг, кстати, говорил, что педик пишет тексты, может, попросить его принести? Фу дьявол, о чем я думаю? Ну еще чего не хватало, чтобы это дикобразообразное геище поганило нашу музыку своей лирикой! Нет уж, пусть он лучше дальше тексты Андреаса поет.
Интересно, а про что педик пишет? Ведь текст песни – это что-то очень личное. Что такое вкладывает дикобраз в свои тексты, что его волнует, о чем он думает? Наверное, было бы неплохо, чтобы он принес, чисто из любопытства... Бл*ть, епперный театр, о чем я сегодня думаю-то о таком весь день? Нет, у меня определенно сентиментальное настроение и ностальгия, раз я так расчувствовался. Естественно, единственное, что волнует этого педика – это другие педики, шмотки, бирюльки и тушь для ресниц. Еще чего, петь в моей группе о его сомнительных бабско-пид*рских переживаниях!
Песня тем временем закончилась. Я снова рассеяно взглянул в винамп, не в силах налюбоваться на название нашей песни в проигрывателе. Нет, что-то я не наслушался, еще хочу. Я включил на повтор, устраиваясь поудобнее на стуле и закрывая глаза, наслаждаясь звуками, слушая одну и ту же композицию еще, еще и еще...
Проклятый телефон резко завибрировал в кармане джинсов, заставив меня вскочить, ударившись коленкой об стол.
-Б*яяяя! – взвыл я от боли, ненавидя от всей души того козла, который имел наглость мне позвонить.
Козлом оказался Георг, который, стоило мне только поднять трубку, заорал мне в ухо голосом одуревшей от эйфории влюбленной девочки:
-Том, ты послушал?!
-Да, - отозвался я, морщась и потирая коленку.
-Правда охеренно?! – Георг, должно быть, подпрыгивал там на стуле от радости.
-Да, - отозвался я.
-В смысле? – не понял друг, - тебе что реально понравилось?
-Да, - так же односложно повторил я.
-Че, прям реально понравилось? – не унимался тот.
-Блин Георг, хватит тупить, - не выдержал-таки я, - да мне понравилось, это было охеренно и круто. Я послушал пятьдесят раз и кайфанул. В жизни ничего круче не слышал. Аранжировка оху*нная. Сведено хорошо. Вокал положен замечательно. Все, бл*ть, офигенно, че непонятного-то?!
На другом конце трубке воцарилось молчание, а потом...
-Спасибо, Томми, очень мило с твоей стороны!
Я с ужасом узнал на заднем фоне издевательски-радостный голос гейского педика. Проклятье... Какое позорище... О дьявол...
Я схватился свободной рукой за голову, в бессилии сползая на стул. Проклятье, педик слышал, как я возношу комплименты его творчеству. Он слышал это... Б*яяя.....Что может быть кошмарнее во всем этом мире?
-Хм, Том, ну это прекрасно, что тебе так понравилось, - опомнился, наконец, Георг, пока я пытался унять сбившееся от шока дыхание и вернуть челюсть на место, - у нас репа завтра тогда, еще че-нибудь запишем.
-Угу, - буркнул я, мечтая умереть.
-Ну тогда пока, - попрощался Георг.
-Ага, - снова пробормотал я.
Боже, как же я хочу провалиться в самый ад, чтобы меня там сожгли нафиг и чтобы не пришлось терпеть полные превосходства и самолюбования взгляды этого гейского дикобраза. Я не доживу эти недели до концерта. Честное слово.
Следующий день в универе я молился всем богам этого мира, чтобы не встретить педика и не уронить свое достоинство окончательно. Боги ко мне, впрочем, были благосклонны, и дикобраз не отравил мое существование своим присутствием, пока не начались занятия по рисованию. Честно говоря, я перенервничал настолько, что совсем забыл, что занятия эти теперь я посещаю вместе с пид*ром, поэтому, когда я зашел в аудиторию и встретил там его, моему шоку не было предела.
-Привет, Томми! – слащаво улыбнулся педик, а потом вернулся к раскладыванию своих принадлежностей, кривя губы и едва сдерживаясь, чтобы не заржать.
Су*а гейская, ненавижу тебя, как же ты меня бесишь, а. Ох, как ты меня бесишь, бесишь, бесишь. Ненавижу. Кстати, когда он волосы не ставит своим дикобразным шухером, и они просто спадают вниз, это даже красиво смотрится. Фу, ненавижу.
Может, развернуться и уйти? Или сделать вид, что мне позвонили, и все равно уйти? Нет, это как-то тупо и по-детски. Опозорюсь только еще больше. И мне не оставалось ничего иного, как подойти к своему мольберту и приняться раскладывать свои принадлежности. Педик все также закусывал губу от смеха. Какая у него все-таки странная родинка. А губы блеском сегодня не намалеваны, так лучше, хотя бы не так по-пид*рски, как обычно.
Сегодня дикобраз почему-то стоял так, что мне было прекрасно видно его мольберт, поэтому я совершенно не мог сосредоточиться на своем рисунке, ибо пялился на его. Поразительно, он пока еще только намечает пропорции тонкими линиями, а я уже чувствую точность. Мне до сих пор приходится кое-чего подправлять, а он вот так просто одной линией так четко обрисовывает лицо, что я могу почувствовать, что это именно вон та вот девушка. Как у него так получается?
Так все, надо отлепиться от листа трансвестита, пусть это даже и непростое дело, ведь гей имеет наглость стоять прямо рядом со мной, да еще и спиной. Так, что не наблюдать как-то совсем не получается. Нет, все, Том, хватит. Нечего пялиться на творчество такого безусловно отвратного и ужасного субъекта. Тебе и самому вообще-то надо к экзамену готовиться, так что давай, успокойся.
Я вздохнул, пытаясь сосредоточиться, получалось, к слову хуже некуда, так что мой рисунок не обрел даже первоначальных очертаний. Проклятье, в следующий раз придется делать в два раза больше. А все из-за омерзительного педика.
Когда же занятие закончилось, я собрался с такой скоростью, какой от себя, признаться, не ожидал, и почти что выбежал из кабинета, чтобы педик, упаси дьявол, не стал приставать ко мне с общением. Однако, это меня совсем не успокоило, ведь вечером была репетиция, где мне снова предстояло его увидеть.
На репу я опоздал на десять минут. Причем совершенно специально и сознательно, чтобы, не дай бог, не пересечься там с педиком, оказавшись с ним наедине. И я был почти счастлив, что все уже были там, а значит, можно было сократить мои контакты с трансвеститом по минимуму. Георг сразу заметил мое мрачное расположение духа и даже, к моему удивлению, не стал ко мне цепляться, за то я ему был благодарен от всей души. Не знаю, что бы со мной было, если бы он начал напоминать мне вчерашний позор.
Проклятый гейский засранец, впрочем, таким великодушием не отличался, и на его харе отражалось неприкрытое ликование. Скотина педиковская. Ну блин, почему я вчера так опозорился? Ну почему, а?
Репетиция прошла без инцидентов. Гей подъ*бал меня, конечно, пару раз, но мое настроение было таким отвратным, что у меня не было ни малейшего желания ему отвечать. Георг смотрел на меня с изумлением, ведь это был первый раз за последнее время, когда я не высказывался откровенно отрицательно в адрес гейского дикобраза. А я и сам изумлялся, но я просто реально был не в состоянии. Хотя мое отвращение к нему, само собой, отнюдь не уменьшилось.
Мы записали еще одну песню, и педик сообщил, что в ближайшие дни ее обработает и вышлет. Репетиции у нас не будет до понедельника, потому что Густав уезжает на какую-то конференцию, чему я был очень рад, ибо видеть гея еще раз было просто не в моих силах. Я чувствовал себя таким чертовски уставшим.
А когда я приехал домой, первое, что я сделал, это включил комп и снова врубил переделанную педиком песню. Я слушал и слушал мелодию, поставив ее на повтор, а за окном начался дождь. Я не включал лампу, и комната была освещена только мерцающим светом от монитора. А я просто тупо сидел и слушал. Слушал написанную мной музыку, слушал голос педика, который к моему ужасу, мне казался все приятнее и приятнее. А перед глазами у меня стояла сегодняшняя репетиция и педик со спадающими вниз волосами. И педик, рисующий портрет девушки на занятии. И педик наклоняющийся к моему монитору..
А в голове крутились непрошенные мысли... Как ему все это удается? Как у него так получается? Как он все успевает? Это так поразительно... Он охеренно рисует, так, как будто на фотографию смотришь, он поет так, что вставляет даже меня, а ведь я его ненавижу, он умеет сводить песни на компе и делать такие аранжировки, что композиция приобретает почти что завораживающую глубину. А ведь при этом он еще учится и где-то работает... Как у него так получается? Сколько энергии и внутренней силы должно быть в человеке? Сколько вдохновения и сколько идей? Как у него так получается, не распыляться и делать хорошо все, за что он берется? Неужели он просто настолько талантлив? Или он с самого детства работает над всем над этим? Тогда можно просто позавидовать его трудолюбию, которого у меня сроду не было. Такое впечатление, что он и правда просто живет всем этим. Наверное, он вкладывает в свое творчество всю душу раз получается так хорошо. И какова же должна быть эта душа?
Я продолжал все так же вслушиваться в мелодию, лениво разглядывая сползающие по стеклу капли. Наслаждаясь звуками и сходя с ума от этих таких ужасающих меня мыслей. Как в одном человеке может сочетаться такой талант и такая суч*рность, смешанная с пафосом и высокомерием? Как такой мерзкий с виду человек может создавать такие вещи? Кто же этот Билл на самом деле такой?
Утро следующего дня я встретил в состоянии глубочайшей депрессии. Погода, вдобавок, явно не располагала к положительным эмоциям, шел мерзкий дождь, такой же, как вчера, было сыро и отвратно. Но универ, само собой, никто отменять не собирался, поэтому я, от души жалея себя, натянул кеды и отправился к своей ауди. Сидя в теплом, уютном и вкуснопахнущем салоне, я подключил плейер к магнитоле и врубил нашу песню, да-да, я все никак не мог наслушаться. Странно, но ее звуки дарили какую-то непонятную смесь эмоций. С одной стороны, было так клево слушать нашу композицию, зная, что это наше творчество, а с другой стороны, это отныне было для меня неразрывно связано с дикобразным педиком. Казалось, его персона сквозила в каждой ноте, в каждом аккорде, да это и было, в сущности, так, но я вчера уже, видимо смирился с этим фактом, и он почти перестал меня раздражать. Перед глазами снова возникла ухмыляющаяся пид*рская рожа, и невольно вспомнилось, как я позавчера опозорился. Дерьмище... Ну как я мог такое сказануть, а? Я молил небеса, чтобы педик сегодня не попался на моем пути и не стал мне напоминать о таком постыдном факте моей биографии.
Я неспешно покатил по пустынным улицам, наслаждаясь ездой, а когда уже почти подъезжал к универу и остановился на светофоре, из У-бана неожиданно выскочила до боли знакомая тощая фигура в узких джинсах и с огромным черным зонтом. Дикобраз. Проклятье. Меня неожиданно резко обдало жаром при воспоминаниях о позавчерашнем позорище и мыслях, которые почему-то вдруг стали казаться смущающими. Смущающими настолько, что хотелось выключить нафиг проклятый плейер, запихивая свои размышления в глубины подсознания, где их не найдет никто, включая меня. А еще почему-то вдруг неожиданно захотелось притормозить и предложить педику его подвезти, а то ливень был такой, что дворники не успевали избавлять лобовое стекло от потоков воды.
Сзади просигналили, выводя меня из моего неадекватного состояния временного помешательства. Нет, у меня точно от передозировки песней мозг помутился, надо же до такого додуматься, подвезти педика! Педика! Фу, ну еще чего не хватало, чтобы это пид*рообразное существо загрязняло атмосферу моей любимой машины! Я кинул взгляд на дикобраза, стремительно двигающегося по направлению к универу. Как чудесно было бы подъехать сейчас к обочине и как следует облить это стремное создание грязной водой из лужи! Я бы был счастлив, наверное. Но я, естественно, переборол это тупое и детское желание и поехал, наконец, к парковке.
К моему почти безудержному счастью, педика я сегодня в универе так и не встретил, и это было воистину замечательно. Прекрасно было и то, что сегодня я, наконец, должен был сдать еще один заказ и получить за это деньги, а вечером чудесно провести время с Анной. Что я, собственно, и воплотил, хотя мысли о нашей песне, концерте и, к моему сожалению, связанным с этим педике, меня все равно никак не могли оставить.
А на следующий день я дожидался пары по экономике, чтобы ублажить себя зрелищем попки фрау Майер, и почти уже было выкинул из головы мысли о гееватом дикобразе, когда он имел наглость приземлиться через пару рядов спереди от меня, заставив меня уронить челюсть на стол. Ну зашибись, он теперь еще на экономике будет донимать меня наличием себя? Я нервно вздохнул, обшаривая взглядом черные волосы и тощую спину, радуясь, что аудитория была в виде амфитеатра, а значит, педик мог меня и не заметить.
Звонок прозвенел, фрау Майер, к моей радости, в обтягивающих джинсах и блузке с расстегнутыми верхними пуговицами зашла в кабинет и принялась писать каракули на доске.
Чудесно, можно отвлечься от омрачающих мое сознание мыслей и насладиться этим притягательным зрелищем. Как все-таки соблазнительно обтягивают джинсы эту аппетитную попку! Как она покачивается во время ходьбы, что хочется смотреть еще и еще... А педик сидит и опять что-то рисует, интересно, он когда-нибудь останавливается? Я даже вытянул шею, пытаясь подглядеть в его тетрадку, отчего-то стало удивительно любопытно. Однако единственное, что я смог увидеть, это его тощую спину и руку, придерживающую лист. Какие у него тонкие запястья, и руки красивые, он, интересно, на клавишах никогда не учился играть? Хотя маникюр этот бабский ужасен во всех смыслах. А волосы сегодня не поставлены этим отвратным образом. И блестят, как у гламурной тетки, и на ощупь, наверное, такие же, гладкие и мягкие. Взять бы пощупать одну прядь и проверить, а потом отодвинуть и посмотреть, что у него там за гейская татуха на шее, может, хоть будет еще один повод убедиться в его пид*растичности?
Даже жалко, что я сижу так далеко, что не видно, что он там рисует. Может, очередной эскиз? А интересно, он картины пишет? Сто пудов, если пишет, то какие-нибудь абстракции, хотя у него и портреты хорошо получаются. Любопытно было бы посмотреть, ну, естественно, исключительно с профессиональной точки зрения.
А почему он, интересно, именно на дизайн одежды пошел? Неужели ему реально нравится вся это бабско-гейская хренотень? Ну хотя, естественно, нравится, он же пид*рский педик, ему такое должно нравиться по определению. Хотя ему и на изобразительное искусство можно было бы без проблем пойти, уж экзамен-то он точно бы сдал без проблем.
А вообще, так странно, что у него получается рисовать так.... проникновенно. По идее, чтобы вдохнуть жизнь в портрет, надо уметь прочувствовать человека и его состояние, оживить изображение. Ни за что не поверю, что гееобразный дикобраз так умеет. Или умеет? Песни же наши он смог прочувствовать, причем так, что мне, к моему стыду и ужасу, это нравится, в чем я нашел-таки силы себе признаться. Как у него так получается? Может, просто он с виду такая гейская сволочь, а на самом деле у него реально богатый внутренний мир? Ну все равно, даже если это и так, это не мешает ему быть стремным, отстойным анорексичным дикобразом с манией величия, бабскими замашками и тощей, виляющей задницей, который меня, безусловно, раздражает до глубины души.
Я снова спустился взглядом по его спине, на которую так красиво, в смысле, по-пид*рски спадали черные волосы. Из гейских джинсов, поддерживаемых не менее гейским ремнем в блестках, торчали черные боксеры и белая полоска кожи над ними. Я вспомнил, что у педика еще оказывается бл*дская звезда на животе, которую я мельком видел пару раз. Точнее видел я ее кончик, а интересно, как она выглядит в полный размер? У одной из моих девушек как-то была татуха на этом месте, и было очень даже сексуально. Ну хотя естественно, все, что связано с этим дикобразом, сексуальным не может быть в принципе, о чем это я, сравнения тут совершенно неуместны.
Пока я предавался своим мыслям, не замечая, как откровенно пялюсь на педика, тот вдруг зашевелился и, видимо, почувствовав мой взгляд, обернулся. Посмотрел мне прямо в глаза, а я снова ощутил, как меня обдало жаром, совсем как в машине, а в груди что-то яростно толкнулось, так что в горле образовался мерзкий ком. А потом он издевательски приподнял уголок рта и подмигнул мне, так и не сводя с меня своего гипнотизирующего гейского взгляда. Я с трудом изобразил на лице гримасу притворного отвращения и попытался вернуться к созерцанию фраумайеровской попки. Правда, это теперь мне отчего-то показалось малоинтересным, вдобавок, проклятый педик, совершенно не заботясь тем, что он на лекции, продолжал все так же разглядывать меня. Я снова взглянул на него, тот ухмыльнулся, даже и не думая отворачиваться. Пид*рская змеюка, ну чего тебе надо-то от меня, а? Он же явно не чувствовал моего неудовольствия и продолжал все так же искоса пялиться на меня, так что я провел одну из наиужаснейших пар за всю эту неделю.
Но этого как будто бы было мало, потому что сразу после лекции педик подошел ко мне и, продолжая все так же гадливо ухмыляться, произнес:
-Привет, Томми.
-Привет, - отозвался я, стараясь придать своему лицу хотя бы отчасти адекватное выражение.
-Ты был так мил недавно, я до сих прийти в себя не могу от твоих комплиментов, - издевательски произнес он.
-Счастлив, что смог тебя порадовать, - не менее издевательски отозвался я, запихивая тетрадки в сумку и мечтая провалиться сквозь землю от стыда.
-Знаешь, Томми, мне так много приятных слов даже мои любовники не говорили, - ядовито улыбаясь, прощебетал гей.
-Безумно рад, что удалось всех превзойти, - ответил я, подумав, что уж кого-кого, а любовников у дикобраза было очень много, учитывая его бл*дскую натуру.
-Не подвезешь, а? – неожиданно выдал тот.
Я аж застыл с тетрадкой в руке от изумления.
-Просто мы договорились сегодня встретиться с Кэт, - пояснил гей, - а ты же все равно домой едешь.
-Извини, но в мои планы не входит времяпрепровождение с тобой в моей машине, - пафосно отбрил его я.
-Да ладно тебе, Томми, - педик неожиданно улыбнулся, как тогда на репетиции, так, что я почувствовал какое-то странное тепло, разливающееся по всему телу, - там такой ливень, что пиз*ец.
-Зонтиков никто не отменял, - услужливо напомнил я.
-Че, Томми, стремаешься остаться со мной наедине? - интонация дикобраза резко сменилась, а бровь поползла наверх.
-Что, прости? – со всем сарказмом, на который я был способен, поинтересовался я.
Гей подошел ко мне поближе, заглядывая мне в глаза, ближе настолько, что я снова чувствовал этот кружащий голову запах его парфюма. Во всем теле мгновенно образовалось какое-то напряжение, так что еще мгновение, и я был бы готов просто отпрыгнуть в сторону от гадского педика.
-Волнуешься? – ехидно и как-то интимно поинтересовался дикобраз, а его морда была так подозрительно близко.
Я посмотрел в суч*рные карие глаза, густо намалеванные черными тенями. Глаза эти были хитрыми и гипнотизирующими, а еще поразительно глубокими, такими, что смотреть в них можно было бы очень и очень долго. И что самое страшное, смотреть в них хотелось.
И хотя я меньше всего на свете жаждал, чтобы педик осквернял священное для меня место, вместе с тем я испытывал почти болезненно неадекватное желание, чтобы он поехал со мной. Меня душили проклятые вопросы, ответы на которые я так и не мог найти, а еще мне так не хотелось, чтобы трансвестит ехидно ухмылялся, думая, что смог меня победить. А ведь если бы я отказался, так бы и было, ведь я бы фактически признал его правоту.
-Ладно, поехали, - надменно согласился я.
Гей все равно самодовольно ухмыльнулся и молча последовал за мной на парковку. Дождь все так же лил, и мы с педиком почти синхронно открыли зонтики, направляясь к моей ауди. Я поспешно пикнул сигнализацией и уселся на водительское сиденье, увидев, как дикобраз приземляется на соседнее, запихивая в машину свои длиннющие ноги и капая водой с зонтика прямо на пол.
-Бл*ть, кеды промочил, - сокрушенно констатировал он.
Я не удостоил его реплику ответом и невозмутимо тронулся с места. В салоне воцарилась почти зловеще напряженная атмосфера. Казалось, что в воздухе искрятся электрические разряды, а сам этот воздух плотный, как пудинг.
-Я музыку включу? – бесцеремонно заявил гей и потянулся к моему плееру, случайно задев меня рукой и заставив невольно вздрогнуть.
Я аж окаменел от такого фривольного поведения и даже не нашел в себе силы воспротивиться тому, что педик начал по-хозяйски копаться в моем плеере. При этом, ему зачем-то понадобилось придвинуться ко мне поближе, так что я смог лицезреть боковым зрением длинные намазюканные тушью ресницы и спадающую набок челку. А черты лица у него правильные, даже симпатичные, и кожа такая чистая, хотя на ней сегодня даже тонака нет, и наверное, нежная и гладкая...
-Блин, у тебя есть что-нибудь нормальное, а не хип-хоп? – взглянув мне в глаза, прервал мои размышления дикобраз.
-Чем тебя хип-хоп не устраивает? – приподняв бровь, поинтересовался я.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |