Я опустил голову вниз. Черное, атласное постельное белье. Однако круто. Скользнул взглядом вбок и.... в ужасе окаменел. На подушке покоилась чья-то голова со спутанными черными волосами. Б*яяяя. Челюсть со скрипом попозла вниз... Кто это, черт возьми, такая?! Нет, такое со мной, конечно, за мою длинную и бурную половую жизнь уже случалось, правда, только однажды, еще в школе. Тогда я проснулся с девочкой из параллельного класса, но мы с ней и до этого дружили и потом еще встречались почти месяц... А это-то кто вообще такая?! Девушка тем временем сонно простонала и зашевелилась, заставив меня затаить дыхание и уставиться на нее расширившимися глазами. А потом она, бл*ть, приподнялась на локтях, и повернулась ко мне, и я увидел черные подтеки косметики под опухшими от пьянства, покрасневшими глазами и залитый лаком хаер, стоящий кривым ирокезом, свешивающимся в левую сторону. Напоминало сие существо какое-то чудовище из третьесортного ужастика для детишек, да и выражение лица соответствовало. Монстр с потекшими глазами пялился на меня одну секунду... две... А потом на меня снизошло шоковое озарение, которое едва не заставило меня заверещать от ужаса на всю комнату. Это был педик! Треклятый гейский дикобразный пид*рогей!!
-Ты какого черта делаешь в моей квартире и в моей кровати? – относительно вежливо поинтересовался тот прокуренным, хриплым и сонным голосом.
Я выпучил глаза в ужасе, чувствуя, как кровь шумит в висках, а последняя надежда, что я обознался, умирает с предсмертным писком.
-А я откуда знаю?! – простонал я в отчаянии, не узнав свой голос.
Педик настороженно посмотрел на меня и, перевернувшись, уселся на задницу. Тихо ойкнул, заставив мое сердце в ужасе совершить сальто в груди от осознания самого ужасного и постыдного факта моей сексуальной биографии. Вытаращился на меня потекшими глазюками, раскрывая рот в немом крике.
-Пошел нах*й из моей квартиры, - попросил он, а в его голосе мелькнули какие-то странные истеричные нотки.
-С превеликой радостью! – заявил я, продолжая пялиться на него в благоговейном ужасе.
Встав с кровати, я обнаружил, что на мне ничего нет.
-Б*я, избавь меня от вида своей задницы! – простонал трансвестит, накрываясь с головой одеялом.
Я стыдливо прикрылся ладошками и бочком попятился вон из комнаты. Едва не заорал от ужаса, увидев валяющиеся на полу использованные презервативы в количестве двух штук. Поспешно выскользнул вон, оказываясь в такой же мрачной и захламленной гостиной. С ужасом воззрился на валяющиеся по всей комнате в дьявольском беспорядке мои и педиковские шмотки. Пиз*ец, мы что, прямо здесь начали? Я присел на корточки, простонав, не в силах выносить этого ужасающего зрелища. Боже, мы трахались с педиком! Мы! Трахались! С педиком!!
-Когда ты свалишь уже? – раздался недовольный пид*рский голос.
-Не волнуйся, сейчас, - надменно отозвался я, стараясь, чтобы хотя бы моя интонация не звучала истерично.
Я встал, оглядывая темную камеру пыток и разврата. Мои трусы живописно висели на спинке стула в другом конце комнаты. Проклятье, что мы такое делали, чтобы их туда забросить?! Дрожа от ужаса, я натянул злосчастные боксеры, поспешно напялил оставшиеся шмотки и направился в прихожую с опаской косясь, на валяющиеся по всему полу детали одеяния трансвестита. Напялил кеды, и практически выбежал наружу, прикрыв за собой дверь.
От резких движений меня снова замутило, так что мне пришлось приложиться к стенке в коридоре. Кошмар, наверное, за всю мою жизнь мне не было настолько хреново физически и морально. Я трахался с педиком! О боже! Может, я сплю? Но тошнотворное ощущение в груди давало мне понять, что такая вероятность располагается на нулевой отметке. Захотелось сесть на корточки и заорать от отчаяния.
Впрочем, поддавать упадническим настроениям не было резона, поэтому я отлип от стены и прилип к противоположной, нажимая на кнопку вызова лифта. Интересно, это вообще какой этаж? Впрочем, сие выяснять я не стал и лишь безнадежно тыкнул на кнопку «1». Свежий воздух улицы меня взбодрил. Погода была по-издевательски солнечной, а район так же по-издевательски незнакомым. Проклятье... Ну и как отсюда выбираться? На такси? «Здравствуйте, можно мне такси, но я не знаю, где я?» Офигеть. Я достал из кармана кошелек. Зашибись, два евро: можно ни в чем себе не отказывать. Интересно, а где и, главное, на что я умудрился спустить свой полтинник? Я беспомощно огляделся. Я подвозил педика однажды, когда они еще встречались с Катрин, но я тогда ничего не запомнил, и окружающие меня многоэтажные дома казались мне совсем незнакомыми. И куда теперь идти, черт подери?
На противоположной стороне улицы вырисовалось мое спасение в виде миловидной хрупкой девушки.
-Извините, - прохрипел я таким ужасным голосом, что она отшатнулась, - не подскажите, где станция метро?
-Т-туда, а п-потом направо, - пролепетала девушка, пребывая, видимо, в шоке от моей бодунеющей рожи.
-Спасибо, - я постарался обаятельно улыбнуться, но у меня это, судя по всему, не получилось.
Я побрел в указанном направлении, меня штормило, как парусник на ветру, а башка гудела. А еще хотелось выть от ужаса, вспоминая самое кошмарное утро в моей жизни. О дьявол.... Как, как, бл*ть, такое произойти-то могло, чтобы я трахнул трансвеститского гейского дикобраза?! Боже.... Я. Трахнул. Педика. На самом деле! То есть, мой невинный прежде член побывал в заднице гейского дикобраза! О господи... Я даже остановился посреди дороги, простонав. Боже.... Хорошо хоть это я его трахнул, а не он меня, с этим я бы точно не смог жить. Хотя я, если честно, итак не представляю, как теперь жить дальше с мыслью о том, что я и вправду совокупился, черт подери с этим мохнатым гомосексуальным существом! Как? Какого черта вообще?!
Так спокойно, Том. Я вздохнул поглубже и обреченно побрел дальше, пытаясь восстановить дыхание... Нет, я бл*, не могу успокоиться, я же реально проснулся в постели с пид*рским педиком! Как после такого можно вообще спокойно существовать?!
Я снова остановился и потер виски, которые пронзала ужасающая боль. Так. Вчера мы отмечали днюху Георга. Я пил, как алкоголик в последней стадии, в таких количествах, что даже то, что я помню, ужасало. А потом... Я поднялся из-за стола... Улыбающийся Густав, танцующий с бабами педик, толпа дрыгающихся тел... А потом я проснулся в постели с педиком.
-Б*яяяяяя..... – простонал я на всю улицу с горя.
Как я могу ничего не помнить, почему я ничего не помню, черт подери? Как я мог, как ни в чем не бывало, пить весь вечер, а потом оказаться в одной койке с отвратным гейским ослом?! Может, педик, как в прошлый, раз нагло воспользовался моим бедственным положением и изнасиловал меня? Нет, ну тогда не я бы его трахнул, а он меня. Последняя мысль заставила меня содрогнуться, и я почесал задницу через джинсы, словно проверяя, все ли в порядке с такой важной часть моего тела. Вообще, судя по поведению гея с утра, он сам в шоке, значит, он тоже ни черта не помнит, да и вообще вроде как не совсем доволен произошедшим. Я снова в ужасе застыл, чувствуя, как челюсть падает на асфальт. Господи, это значит, что это было добровольно? Это значит, что я сам захотел трахнуть педика?! Сердце чаще забилось в груди, в ушах зашумело, и меня затошнило еще сильнее. Нет, я не мог такого захотеть, не мог, бл*ть!
Так. Надо восстановить события. Позвонить... Точно, надо позвонить Георгу и Густаву, может, они смогут объяснить мне хоть что-то?
Я достал мобильник и набрал номер Георга.
-Какая сволочь звонит мне после моей днюхи в восемь утра? - прорычала трубка.
-Это я, Том, - пояснил я.
-Томми, ты охерел? – вкрадчиво поинтересовался он.
-Немного, но это важно! – в панике воскликнул я.
-Че? – злобно рыкнул Георг.
-Что я делал вчера? – тупо поинтересовался я.
В трубке воцарилось молчание.
-Ты ради этого позвонил мне на рассвете после того, как я бухал вискарь всю ночь и сам не помню, чем занимался? – уточнил друг.
-Короче, ты не знаешь? – безнадежно поинтересовался я.
-Том, я сейчас буду орать матом, - предупредил Георг.
-Ладно, пока, извини, что разбудил, - поспешно распрощался я и набрал номер Густава.
-Алло, - его голос мало чем отличался от всех голосов, которые я имел несчастье слышать сегодняшним утром.
-Привет, сорри, что разбудил, но это важно, - с ходу заявил я.
-Что?
-Че я делал вчера?
-В смысле? Бухал, - Густав, казалось, был искренне удивлен.
-Нет, вот мы с тобой сидели за столом с одногруппниками Георга, и я танцевать пошел, а что я после делал? – уточнил я.
-Эээ, да ничего особенного, - проговорил он, - сначала ты танцевал там, я, кстати, так ржал, это было реально смешно.
-Давай ближе к делу, - раздраженно перебил его я.
-Ну потанцевал, потом вы че-то долго препирались с Биллом, как обычно, - я затаил дыхание, - а потом я не помню, честно говоря.
-Совсем?
-Ну, я тебя потом не видел, Билла тоже, да и Георга тоже, если честно. Хз, куда вы делись все.
-А ты не в курсе, о чем я говорил с Биллом? – с замиранием сердца спросил я.
-Да вы че-то ссорились, как обычно, не знаю, не слышно было, вы у бара стояли и что-то друг другу втирали. Ты у него-то спроси?
-Нее, нафиг, у него я точно ничего спрашивать не буду, - похолодел от ужаса я.
-Ну ладно, я пойду спать, у меня бодун пипец, а мне в универе еще надо появиться.
Универ!
-Ладно, пока, - проговорил я, чувствуя, как сердце отбивает бешеный ритм в груди.
Бл*ха муха. Универ. Сегодня же еще универ. Что там сегодня, кстати? Я напряг воспаленный похмельем мозг. С утра две пары истории искусств, потом вроде, информатика, а потом.... Дерьмище. Экономика. Точнее контрольная по экономике, к которой я, естественно, готов не был, и на которой будет присутствовать трансвеститский дикобраз. Я едва ли снова не застонал в ужасе, но быстро взял себя в руки, увидев голубой значок «U». Направился в метро, продолжая с трудом переваривать полученную информацию. Купил в автомате билет, и, проставив дату, стал дожидаться ближайшего поезда, рухнув на скамейку в изнеможении.
Проклятье... А ведь я вообще-то отправился на танцпол, чтобы наехать на гееватого козла по поводу его грязных намеков в мою сторону! Хотел высказать ему все, что я об этом думаю, а в итоге... Бл*. Получается, что педик прав? Получается, что когда он так похотливо щерился и облизывался, ощупывая меня, он реально был прав? Перед глазами невольно встала ванная Георга, где я даже не сопротивлялся, когда педик обсасывал мою шею, и сцена в студии, когда мне самому хотелось его поцеловать... Нет, такого просто не может быть! Нет, не может быть, я не мог этого хотеть. Это все алкашка, будь она проклята, я реально не мог добровольно согласиться на секс с этим гейским чудовищем!
Поезд тем временем подошел, я ввалился в пустой вагон и рухнул на сиденье.
Нет, ну что я так нервничаю, конечно, все дело в алкоголе. Не мог я, не мог я, бл*ть, реально захотеть лохматого трансвестита! Я закрыл глаза, судорожно вздыхая и с ужасом вспоминая два использованных презерватива на полу. Нет, это недоразумение. Определенно, просто пьяное недоразумение. В конце концов, я выпил такое количество разнообразных алкоголе-содержащих напитков и в таком количестве, что удивляться не стоит уже ничему.
Однако, мои размышления почему-то меня совсем не успокаивали. Перед глазами настойчиво мелькала картина разбросанных по всей комнате шмоток и два презика, и накрашенное лицо педика так близко от моего, и его язык, облизывающий губы, и то, как он танцевал в клубе, и как садился ко мне поближе, и запах его парфюма, и руки поглаживающие мое тело... Дьявол, ну кого я обманываю? Какой к черту алкоголь? Я хотел этого, хотел и поэтому-то это и произошло. Причем хотел я, судя по всему еще даже до того, как нажрался, еще в студии. Проклятье... Я ударился лбом о стекло, зажмуриваясь в ужасе. Господи, я гей. Я проклятый ср*ный педик и гомосек. И я трахнул другого педика. Реально трахнул прямо в задницу! Нет, я не смогу с этим жить.
Умирая от ужаса и отчаяния, я доехал-таки до дома, и помчался прямиком в ванную. Вид своей похмельной морды в зеркале заставил меня содрогнуться: заплывшие, красные глаза-щелочки, потрескавшиеся губы и черные точечки щетины на подбородке. Пропитый алкаш с многолетним стажем, черт подери. Но этого как будто было недостаточно, потому что стоило мне опустить взгляд чуть ниже, как я смог, холодея от ужаса, улицезреть огромный пурпурно-фиолетовый засос с левой стороны шеи. Дрожа всем телом, я пододвинулся к зеркалу поближе, в шоке оглядывая гигантское бордовое пятно с красными точечками, которое выделялось на коже так по-садистки явственно. Я снова застонал на всю ванную. Пизд*ц, это получается мы с педиком еще лобызались предварительно что ли?
Продолжая умирать от ужаса я разделся и запрыгнул в душ. Я стоял там, наверное, часа два, пытаясь содрать вместе с кожей этот позор, продезинфицировать каждую клеточку моего оскверненного этим гомосексуальным актом тела. Я истратил половину банки геля для душа, намыливая себя еще и еще, хотя и чувствовал, что это ни черта не помогает.
-Ну как ты мог, а? – с отчаянием обратился я к своему покрасневшему и почти дымящемуся от дезинфекции члену, - ну как ты мог засунуться в задницу к этому гейскому дикобразу?
Господи, дожили... Я уже разговариваю со своим членом, да еще и в слух. У меня точно крыша поехала.
Я на всякий случай намылил член еще раз, потер, как следует, потом тщательно ополоснулся и выполз из душа. Слава яйцам, что хотя бы похмелье отпускало, и чувствовал я себя не так отвратительно, по крайней мере, желание поблевать отпало.
Ну и как мне теперь жить дальше? Как жить с осознанием того, что я проклятый гей? Ладно бы это был обычный какой-нибудь чувак, такое я мог бы себе простить, но мохнатый гееватый дикобраз?! Почему именно он, черт подери?!
Я со стоном рухнул на кровать, пытаясь отогнать назойливую мысль, что фишка и заключалась в том, что это был именно педик.. Я помотал головой и потер виски, пытаясь вытравить этот бред из мозга. Нет, определенно никаких желаний к этому пид*рскому чмошнику у меня возникать не может, а это недоразумение.
Проклятье... Ну и как я теперь смогу спокойно приходить на репетицию, играть с педиком дальше, как я могу смотреть в глаза Георгу и Густаву? Единственное, что мне сейчас хочется, это забраться в шкаф, закрыться там до конца света, чтобы ни одна живая душа меня не нашла. А еще лучше вообще сдохнуть нафиг, чтобы мой прах развеяли над Берлином. Все лучше, чем жить с осознанием того, что я пид*р, у которого встал на гейского дикобраза.
-Дерьмо.... – выругался я сравнительно тихо, хотя хотелось орать матом на весь район.
Приподнялся, глядя на висящие на стене часы... Одиннадцать утра. Черт, даже не заметил, что столько времени прошло. И проклятая экономика уже близко. Может, не идти? Потом напишу или пересдам? Может, удастся уломать фрау Майер? Я уселся на кровати, чувствуя, как отходящий от похмелья желудок начинает требовать еды. Не получится у меня ее уломать. Я же помню, как в прошлом месяце пытался, а она поставила мне неуд, и потом пришлось целый месяц бегать с рефератами. Так что придется сейчас в срочном порядке скачивать с инета шпоры, пока еще есть время и переться. И надеяться на то, что гейский гей пребывает в состоянии транса и шока и не удостоит контрольную своим присутствием.
Я нехотя встал с кровати, сходил на кухню за йогуртом и сандвичем, и, включив комп, принялся рыться в инете в поисках шпор.
О дьявол, только бы прожить эти две недели до концерта... А потом все. Можно будет вычеркнуть дикобраза из своей жизни и спокойно наслаждаться фактом собственного существования. Вот только что-то мне подсказывало, что так просто от воспоминаний о сегодняшнем утре я не смогу отделаться никогда.
Я от всей души гордился собой, ибо ровно десять минут назад я распечатал наконец-таки скачанные с инета шпоры и с чистой совестью ехал теперь в универ на машине. А еще у меня, слава дьяволу, закончилось похмелье, хотя руки и подрагивали, как у старперческого алкаша после затяжного запоя. Но это в любом случае было замечательно, так как хотя бы мое физическое состояние не заставляло меня ужасаться и жалеть себя. Чего нельзя было сказать о состоянии моральном. В моей голове творился все тот же пиз*ец, который, думаю, поселится там теперь надолго, потому что мысли о позорном сексе с гееватым пид*рком явно не смогут так просто покинуть мое сознание.
До пары оставалось минут десять, и я решил наведаться в сортир отлить, что мне было крайне необходимо после литров выпитой с бодуна воды. Я открыл дверь в туалет, и едва не задохнулся от ужаса, мигом почувствовав себя так, словно меня облили холодным душем. Рядом с раковинами стоял гомосексуальный дикобраз и намывал руки. Он посмотрел на меня, и выражение его гейской морды стало чертовски злым, губы поджались, а взгляд приобрел стальной оттенок. У меня же в голове сквозь мутный туман офигевания промелькнула мысль, что надо бы зайти в кабинку, ибо сверкать членом перед педиком в писсуаре после сегодняшнего пробуждения как-то не было желания. Гей невозмутимо домыл руки, пока я стоял в двери, как идиот, решая, что мне делать дальше. Честно говоря, меня, несмотря ни на что, весьма удивила его реакция. Неужели он так и будет меня игнорировать и даже не станет издеваться, как обычно?
Я прошествовал внутрь помещения, тогда как педик принялся вытирать руки бумажными полотенцами. Я скосился на его тощую спину и гладкие, видимо, уже уложенные волосы. И не выдержал.
-Че, Билли, - глумливо обратился я к нему, - задница-то не болит?
Педик мгновенно обернулся ко мне. В его глазах сверкнуло такое бешенство, что даже я охренел. А потом гей к моему изумлению размахнулся и... со всей дури впиндюрил мне по челюсти! Я уставился на него в таком шоке, не сразу даже осознав, что сейчас произошло. Педик меня ударил? Он че, меня реально ударил?!
Трансвестит тем временем кинул на меня уничтожающий взгляд и гордо удалился, и когда он только-только вышел за дверь, до меня дошло, что неплохо было бы дать сдачи. Я метнулся к двери, намереваясь отмутузить наглого козла по полной, когда вдруг почувствовал стекающую по щеке капельку крови. Посмотрел в зеркало. Кожа была слегка содрана, наверное, его идиотскими пид*рскими кольцами. Вот проклятье! Я включил воду, принимаясь смывать кровь, царапина была ерундовая, но сам факт того, что трансвеститское недоразумение осуществило в отношении меня членовредительство, приводил меня в ярость. Нет, ну серьезно, он совсем офигел? Какого хрена он меня вообще ударил?
Я зашипел, коснувшись щеки слегка более чувствительно. Черт, как не прискорбно признавать, а ударчик у педика был совсем не гейский, и челюсть теперь будет пренеприятно побаливать. Я аккуратно смыл красные капельки, вытер щеку полотенцем и направился, наконец, совершать то, зачем я в это помещение явился. А из головы все не выходила одна мысль... Почему педик себя так странно ведет? Разве сегодняшней проклятой ночью произошло не то, на что он мне намекал все это время? Он же грязно домогался меня с вполне понятной целью, почему теперь, когда цель достигнута, он выделывается? Я невольно поежился, вспоминая заставляющую кровь леденеть картину сегодняшнего пробуждения. А ведь педик же реально был, мягко говоря, недоволен... Может, это потому, что он и сам ничего не помнит?
Когда я зашел в кабинет, гей уже был там. Я уселся от него как можно подальше, ибо его присутствие заставляло меня неприятно вздрагивать, и расположил шпоры в карманах так, чтобы их было удобнее доставать. Фрау Майер пришла вовремя и, раздав нам тесты с заданиями, уселась за стол, пронзая аудиторию взглядом надсмотрщика. Меня сие, впрочем, не смущало, я тотчас же нашел нужную шпору и принялся с воодушевлением списывать, мечтая поскорее избавиться от теста и необходимости присутствия с педиком в одном помещении. Честно говоря, я испытывал явный дискомфорт от этого, а навязчивые картинки черноволосой растрепанной головы на черных подушках никак не желали покидать мое сознание.
Когда я выполнил уже половину теста, я не удержался и покосился все-таки в сторону дикобраза. Тот откровенно наглым образом положил листы шпор на колени и, не стесняясь никого и ничего, переписывал прямо с них в тест. Ну пипец, идиот, запалят же. Мое предсказание, естественно, оказалось верным, и уже спустя пять минут фрау Майер начала подкрадываться к столу придурочного гейского осла. Тот даже не шелохнулся, продолжая свою деятельность.
-Молодой человек, - обратилась она к нему, заставив меня расплыться в злорадной ухмылке.
Трансвестит поднял голову, рассеяно оглядывая преподшу.
-Это что? – строго поинтересовалась фрау Майер, показывая на шпоры.
Педик, взял листы в руку и к моему изумлению, сунул ей их прямо под нос.
-Это шпаргалки, - проникновенно пояснил он.
В аудитории раздались смешки, даже я не вытерпел и прыснул от смеха в кулак, так что мои собственные шпоры чуть не вывалились из кармана. Все-таки хотя дикобраз и полный придурок и вообще гейское чмо, с чувством юмора у него явно все в порядке.
От подобной вопиющей наглости фрау Майер просто потеряла дар речи. Она даже покраснела, а ноздри ее аккуратненького носа раздулись в бешенстве.
-Уберите немедленно! – как-то истерично проговорила она и, от шока даже забыв конфисковать шпоры, удалилась обратно к столу.
Я еле сдержался, чтобы не заржать на весь класс. Педик, как ни в чем не бывало, положил листы обратно, и снова принялся нагло списывать. Я же на миг даже оторвался от своей работы, зачарованно пронаблюдав, как он задумчиво посасывает кончик розовой гейской ручки. Проклятье, а ведь мы с ним наверняка целовались, и вот эти самые губы касались моих... И эти тощие руки облапывали все мое тело... От этих мыслей краска прилила к щекам, и меня прошило мерзкой, неприятной дрожью. Блин, ну как я мог, а? Как я мог так нажраться? Как я мог вообще его захотеть? Как я мог ни черта не запомнить? Почему мне так нравится сейчас смотреть на него?
Я судорожно вздохнул, отгоняя ужасающую последнюю мысль. Я точно чокнулся, раз мне уже нравится обшаривать взглядом тощую спину этого гееподобного мохнатого чудовища. Идеально прямую, черт подери, спину, на которую очень даже, бл*ть, симпатично спадают длинные волосы. Да, так и есть, я свихнувшийся и сбрендивший алкаш. И пид*р, вдобавок. Ср*ный гомосек, который трахнул другого гомосека в зад и, судя по всему, умудрился еще получить от этого удовольствие. Нет, ну как мне теперь существовать с этим, а?
Едва сдерживаясь, чтобы снова не начинать страдать и ныть прямо вместо контрольной, я с усилием оторвал взгляд от наглого дикобраза и вернулся к своей работе. Пока я ковырялся в шпорах, гей все быстро и наверняка качественно сдул и удалился один из первых. Мне, впрочем, тоже времени много не понадобилось, и уже через десять минут я снова был в своей машине и с облегчением ехал домой.
Дома я разогрел себе вкусный обед, который так замечательно утрамбовался в моем отошедшем от бодуна желудке, и отправился в комп, вспомнив, что к понедельнику мне надо бы доделать парочку заказов. Включил инет и аську и с замиранием сердца увидел, что Dikobraz онлайн. Во рту стало дьявольски сухо. Интересно, все-таки какого вообще хрена, педик так сегодня взбесился? Нет, я понимаю, конечно, что я достаточно по-хамски его подстебнул, но с другой стороны, я никогда раньше не видел таких проявлений эмоций с его стороны... Почему он так разозлился? Может, он не привык, что его... ну... Бл*. Каждая мысль об этом гейском сексе вызывала у меня содрогание и отвращение, смешанное с каким-то непонятным.... любопытством. Интересно, а как это было? Кто первый начал, кто предложил? Кто кого первый поцеловал? Как мы раздевались? В какой позе? Б*яяяя... Дожили, я думаю о том, в какой позе трахаются мужики! Мужики! А вообще.. если я о таком думаю, это же не значит, что я совсем пид*р? Ну я так, чисто гипотетически предположу и представлю. Исключительно из любопытства, в конце концов, надо же иметь хотя бы приблизительное представление о том, что происходило недавно в моей жизни.
Я перенесся мыслями к Георгу в ванную, где педик облапал меня впервые. Почему-то мне было так легко восстановить в памяти эту сцену, и влажные губы на шее, которые вызывали дрожь по всему телу, и прикосновения теплых рук, и пид*рскую морду, которая была совсем не отвратительна даже вблизи. Густав сказал, что мы сначала о чем-то разговаривали. Хоть убей, не могу даже примерно предположить, как мы могли договориться до того, чтобы оказаться в одной кровати. Хотя, судя по развратному бардаку, начали мы отнюдь не там... Неожиданно представилось, как я хватаю педика и со всей дури прижимаю его к стене, и как он вцепляется мне в спину пальцами, начинаю грубо засасывать его губы, и он, скорее всего, отвечает мне так же, тяжело дыша мне в рот... И мне отчего-то почти невыносимо жарко... Пиз*ец. Нет, похоже я все-таки пид*р, ибо жарко стало мне и в реале. Я простонал в ужасе, хватаясь руками за голову и пытаясь отделаться от этих, черт подери, реально привлекательных картинок. О боже...
Нет. Них*я. Я все равно не педик. Вот хоть убей меня, я реально ни разу не педик и не гей. И гейский секс у меня удовольствия вызывать никакого не может, ибо я любил женщин, люблю и буду любить всегда. И я докажу себе это. Вот прямо сейчас. С мрачной решимостью я достал из кармана мобильник и набрал номер Анны. Девушка ответила почти сразу же и так же сразу же согласилась со мной встретиться. Все-таки мы достаточно давно не виделись. Пол дня я подбирал одежду на вечер, готовясь к умопомрачительному сексу, и делая все, что в моих силах, чтобы забыть о сегодняшнем проклятом утре и вообще о всем, что связано с гееватым педиком. Было это, к слову, непросто, дикобраз словно издевался над моей больной психикой, продолжая нагло сидеть в сети, однако, когда вечер наступил и время свидания тоже, мысли о нем меня почти окончательно покинули.
Секс удался на славу. Причем удался настолько, что я даже забыл на время, что охладел к Анне, хотя и наутро мне это все равно случайно вспомнилось. Дабы не зацикливаться на столь удручающей меня мысли, я занялся с девушкой сексом повторно, и после того, как довел ее до оргазма трижды, я вновь полностью убедился в своей натуральной сущности, которая способна победить все, даже временное гомосексуальное помешательство.
Остаток выходных прошел так же чудесно. Субботний вечер я провел в клубе с Анной, после я вновь трахался с ней, что было неудивительно, учитывая мои выдающиеся способности в этой сфере. Воскресное утро было слегка омрачено звонком Георга, который сообщил, что завтра придется репать, чего мне совершенно не хотелось по вполне понятным причинам. Этот звонок вновь всколыхнул отвратные воспоминания о недавнем утре и всем гейском, что было до него. Дабы не расстраивать себя еще больше, я вновь позвонил Анне, и женский голос на другом конце провода был так прекрасен, что пид*рские мыслишки тотчас же испарились из моего мозга.
Поэтому когда в понедельник я заходил на пару проклятого маркетинга, я почти даже и не думал о том, что произошло совсем недавно, я почти даже и забыл о гейской морде с такими гипнотизирующими, темными глазами, но когда увидел, что он сел не на свое привычное место рядом со мной, а на два ряда впереди, мне вдруг отчего-то стало очень грустно.
При взгляде на спину гомосексуального дикобраза все воспоминания о чудесных выходных, казалось, канули в лету. С отчетливой ясностью перед глазами встали картинки проклятого пробуждения, мохнатого ирокеза и потекших глаз, бешеного взгляда и сцены в туалете. Проклятье, это че я зря два дня старался что ли, чтобы очистить свой мозг от этих злосчастных мыслей? Захотелось рухнуть на парту и застонать в голос от горя. Я вообще когда-нибудь смогу об этом забыть, а?
Дикобразный гей меня, к слову, сейчас бесил крайне, и не только потому что вызывал столь отвратительные воспоминания, и даже не потому, что в черной футболке он смотрелся на удивление круто, а потому, что мысли о нем с поразительной легкостью вытесняли из мозга все остальное. Даже чудесный секс с Анной, который был когда-то так восхитителен. Я снова обшарил дикобраза взглядом, и в моем сознании промелькнула странная мысль, что я почему-то хочу, чтобы он уселся обратно на свое место. Нет, естественно, не потому, что мне захотелось улицезреть его размалеванную морду в непосредственной близости от меня, а... потому что... Почему? Я задумчиво пронаблюдал, как педик достает тетрадки из женской кожаной сумки. А я откуда знаю? Внутри начала закипать злость на самого себя за свой неадекват. Наверное, потому хочется, что степень повреждений моего мозга уже достигла своей критической отметки, и крыша скоро поедет окончательно.
В любом случае, то, что педик игнорирует меня определенно к лучшему. Так будет намного проще забыть о вселенском позоре прошлой недели, отыграть концерт с успехом и дальше наслаждаться жизнью, свободной от всяких гейских существ. Он не будет ехидно здороваться со мной и кидать многозначительные взгляды, не будет шутить свои дурацкие шуточки, не будет приставать ко мне с непристойными предложениями, не будет писать херню в аське, не будет выделываться на репетиции и потрахивать микрофонную стойку... Ведь это так замечательно, правда? Отчего-то стало грустно.
Ненавидимый мною маркетинг тянулся, как всегда, мучительно долго. Я краем глаза следил за педиком, неизменно рисующим очередную чушь в тетрадке гейской розовой
ручкой с сосредоточенным выражением на лице. Симпатичном, черт подери, лице. Я по-прежнему не понимал, какого хрена он так на меня обиделся. Неужели из-за того, что я по-хамски осведомился о состоянии его ненаглядной задницы? При мысли о заднице гейского дикобраза я едва не покраснел. Определенно, об этом лучше не вспоминать. Хотя я, благодаря алкогольной амнезии, итак не вспомню.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |