-Насмотрелся? – вернул меня в реальность голос гомосека, - может, уже сделаешь то, что так хочется?
Наваждение спало быстро и безжалостно, заставив меня похолодеть от ужаса. Бешенство, которое уж было задремало, вернулось с новой силой, и я снова тряхнул педика, продолжая сжимать ткань футболки. Его руки убрались с моей спины, и это ощущение нехватки его прикосновений испугало меня еще больше.
-Слышь, педик, - хрипло зарычал я, пытаясь справиться со сбившимся дыханием, - хватит тешить себя надеждами. Ты меня бесишь, я тебя ненавижу, и единственное, чего мне хочется, это бить тебе морду. И если ты еще раз скажешь, что-нибудь подобное, я это сделаю, понял?
Педик приподнял бровь в изумлении и... расхохотался.
-Как угодно, Томми, - выдавил он сквозь смех, - так будет даже забавнее.
Я тряхнул его еще раз и выпустил наконец-то его футболку из рук. Покосился на часы, было всего лишь десять минут седьмого. Трансвестит продолжал стоять на том же месте, окидывая меня саркастичным взглядом, и я понял, что не могу быть здесь больше ни секунды. Уничтожающе зыркнув на него и проклиная себя за слабость, я не вытерпел и поспешно выскочил за дверь, желая поскорее оказаться на улице.
Чувствуя, как дрожу всем телом, я почти что выбежал наружу и принялся трясущимися руками рыться в карманах в поисках сигарет. Курил я, к слову, не так уж часто, но, предвкушая, что сегодня это мне может понадобиться, я специально захватил с собой почти целую пачку.
Проклятье!... Я достал зажигалку и принялся прикуривать, что мне, надо признаться, с первого раза не удалось, впрочем,оже... Если произошедшее на вечеринке так прекрасно укладывалось в схемукак никогда прежде, даже перед первм в моей жизни поцел как и со второго. Сигарета слегка подрагивала во рту, очень мешая моим действиям. Я гаркнул матом на всю улицу и возобновил свои попытки. С наслаждением вдохнул никотиновые пары, пытаясь вытравить из мозга остатки наваждения.
Бл*ть. Это кошмар. Кошмарище. Чистой воды. Я. Хотел. Поцеловать. Ср*ного. Педика. Я реально хотел этого! Я бессильно опустился на корточки, нервно затягиваясь, меня потряхивало, как никогда прежде, даже не так, как перед первым в моей жизни поцелуем и выпускными экзаменами. Боже... Если произошедшее на вечеринке так прекрасно можно было бы объяснить алкоголем, то вот это-то вот как объяснить, а? Я сейчас полностью трезв, я выспался, я не в состоянии аффекта и не обкурился, то бишь, в трезвом уме. Как тогда могло получиться, чтобы я пялился на рожу самого ненавидимого мной создания на свете, да еще и парня, причем, гейского дикобраза, и хотел его поцеловать?! Его морда снова всплыла в памяти, заставляя все тело покрыться мурашками... Бл*ть. Может, я свихнулся? Определенно, свихнуться – перспектива куда более приятная, чем стать геем. Но я ведь не стал геем? Не стал, правда? Может, это ничего не значит? В конце концов, он ведь реально очень симпатичный, может, у меня просто глюк был? Симпатичный?.. Проклятье, с каких это пор с стал считать гееватого педика симпатичным?! Он не симпатичный, он страшный, отвратный и омерзительный дикобраз! И он меня бесит, бесит, бесит... А глаза у него все равно красивые, глубокие и такие хитрые, гипнотизирующие... И губы, и шея, особенно шея, и эта родинка на ней... Б*яяяяяя. Я простонал и беспомощно опустил голову вниз. Кошмар. У меня проблемы с психикой и мозгом. Мне надо в психушку, чтобы меня лечили там дяди в белых халатах. Мне надо пить таблетки и колоть успокоительное. Меня надо запереть в комнате с мягкими стенами, дабы я мог там прийти в себя и стать снова нормальным Томом и ненавидеть этого мохнатого козла и дальше.
Как вообще такое могло произойти, чтобы у меня вдруг возникли такие желания в отношении гейского педика?! Как, черт подери?! И не в том даже дело, что он парень, это ведь треклятый гееватый дикобраз! Это человек, которого я ненавижу, который меня выводит из себя, который отравляет мое безоблачное существование! Нет, я точно свихнулся. Я чокнулся. Это из-за алкоголизма все. Говорили нам в школе, что пить вредно и на мозг плохо влияет, а я прогуливал эти занятия и трахался с девочкой из старших классов, пока у нее родителей дома не было. Вот и дотрахался. Молодец, Томми, что уж сказать.
Сигарета закончилась, и я тотчас же достал следующую. Дерьмище, а ведь сейчас ребята должны будут приехать, и надо будет продолжать репетицию. А как я буду играть в таком состоянии, а? А ведь педик сейчас там, сидит, наверное, и ухмыляется от радости. Я снова застонал, когда до меня доперло, что гей прекрасно понимает, что со мной сейчас происходит. Понимает и откровенно наслаждается. Су*а. Нет, все-таки я и правда ненавижу его, пусть и хочу поцеловать. Точнее хотел, сейчас не хочу. Или хочу? Я нервно затянулся, вспоминая лохматую улыбающуюся рожу. Он ужасен. Ужасен, отвратителен. Он просто омерзительное дикобразообразное пид*рское создание, беспринципное, лицемерное и ехидное, а еще страшное и совершенно асексуальное. Да, так и есть. Так и есть, а у меня глюк, и мне надо лечиться. Ну можно хотя бы не лечиться, а выспаться и не видеть его какое-то время. И все будет снова как прежде.
Я снова затянулся и, погруженный в своим саморазрушительные рассуждения, не заметил, как недалеко от моей ауди припарковалась родительская машина Георга, своей у него пока не было. Я встал, продолжая все так же курить, и пронаблюдал, как басист и барабанщик выходят наружу и приближаются ко мне.
-Привет, ты че тут? – поинтересовался Георг.
-Там Билл, - пояснил я нервно, имя дикобраза как-то странно почувствовалось на языке.
-О госпаде, - закатил глаза друг, - Том, ну когда ты уже угомонишься, а? Ну сколько можно дурью маяться? Вы же можете без проблем нормально общаться, хватит выделываться!
-Как будто я один виноват, - пробурчал я, думая, что уж после того, как у меня шарики за ролики поехали, общаться с педиком мне хочется меньше всего.
-Он тоже виноват, но ты больше выделываешься, - высказался Георг, - меня бесит этот ваш детсад на выезде.
-Бл*, Георг, отстань, - отмахнулся я устало, так не хотелось сейчас спорить.
-Том, я тебе серьезно говорю, меня задолбали уже ваши разборки, - не успокаивался он, - дотерпи ты до концерта, а потом распрощаетесь.
-Хорошо, - проворчал я, не будучи в состоянии найти силы для препирательств.
Мы направились в студию вместе, а когда открыли дверь, дикобраз сидел у ноутбука, ковыряясь в своей программе.
-Привет, Билл, - поздоровались по очереди ребята, а я лишь угрюмо посмотрел на него и поспешно слинял в другой конец помещения.
-Привет, - педик выглядел каким-то удивительно воодушевленным.
Воодушевило его, видимо, издевательсво над моей и без того уже расшатанной психикой. Скотина гейская.
-Прости, что задержались, реально херня с канализацией случилась, - объяснил Георг.
-Ничего, - улыбнулся педик, так что я невольно залюбовался, - я тут зато кое-что успел сделать.
-Покажешь? – взбодрился Георг.
-Нее, попозже, - загадочно ухмыльнулся дикобраз.
-Ладно, начнем тогда? – предложил Густав, доставая палочки из рюкзака.
-Угу, - согласился басист, - Том?
-Ааа... да, давайте, - промямлил я и, заметив краем глаза заставивший меня вздрогнуть ехидный взгляд педика, взял гитару.
Мы решили начать с записи еще одной песни, а потом уже поиграть остальное. Записываться первому надо было, само собой мне. Я с мрачным видом протянул шнур дикобразу, тот взял его, пронзив меня многозначительным взглядом. Я едва сдержался, чтобы не отшатнуться от него, как от ядовитой змеюки. Мы принялись за запись, и я даже не удивился, когда облажался впервые. Впрочем, второй раз оказался столько же плачевным, так, что я проклял себя всеми матершинными словами, которые мог только вспомнить в моем нынешнем убитом состоянии. Когда же я напортачил и в третий раз, педик, видимо, не вытерпел:
-Том, ты вообще сегодня в состоянии что-либо сыграть? – раздраженно поинтересовался он, а потом двусмысленно мне ухмыльнулся, - или ты настолько взволнован, что пальцы по струнам не попадают?
-Я не выспался, - рыкнул я, чувствуя едва преодолимое желание треснуть проклятого гея гитарой по башке, наплевав на ее стоимость и ценность для меня.
-Очень профессионально, - хмыкнул скотина, двигая мышкой.
-Я думаю, не тебе судить о моем профессионализме, - огрызнулся я.
-Я и не сужу, но судя по тому, что ты залажал один и тот же аккорд трижды, я начинаю в нем сомневаться.
-Так, Билл, хватит - перебил его Георг, - Том реально не в себе, всякое бывает.
Я почувствовал ни с чем не сравнимую благодарность, честно говоря, мне было сейчас так хреново, что я был бы просто не в состоянии придумать адекватный ответ.
-ОК, - равнодушно согласился педик, - че, Томми, рискнешь попробовать снова?
-Билл... – предостерегающе начал басист.
-Все молчу, - ухмыльнулся гей и вперился в меня своими накрашенными глазами.
-Начинай, - постарался я придать своему голосу наиболее презрительную интонацию.
С четвертой попытки мы-таки записали мою партию, а потом я, не в силах находиться с нахальным геем в одном помещении, вновь отправился курить. Когда я вернулся, они все еще работали над записью, весело смеясь и совершенно не подозревая о моих страданиях. А единственное, что хотелось сейчас мне, это раствориться в воздухе, чтобы не чувствовать больше этих эмоций, которые разрывали меня на части.
-Кстати, Том, - прервал мои полные тоски и безысходности размышления Георг, - ты в четверг пойдешь, надеюсь?
-Куда? – не понял я.
-Блин, я так и обидеться могу вообще-то, - притворно надулся друг.
Я в непонимании посмотрел на него, а потом до меня дошло.
-У тебя днюха же, точно.
Вот уж чего мне меньше всего хотелось, это веселиться и тем более пить, а пить, несомненно, придется, ибо с Георгом иначе никак.
-Мы будем в четверг бухать в клубе, - сообщил басист, - и только не надо говорить, что ты не придешь, и у тебя универ, потому что я на выходные уезжаю, и никак.
-Ладно, - обреченно согласился я.
-Георг, а что тебе подарить? – встрял педик, заставив меня позеленеть от осознания того, что он там тоже будет.
-Да пофиг, че хочешь, хоть стринги, - хохотнул басист.
-Ну ты смотри, подарю розовые со стразами и мехом, - заржал педик, заставив меня увериться, что уж в чем в чем, а в стрингах гей разбирается отменно.
-Лучше с розовыми перьями и бусинками, - подхватил Георг.
Они втроем угорали, пока я стоял с каменной рожей, не вникая в их сомнительный юмор и откровенно раздражаясь от их веселья.
-Кстати, Билл, - поинтересовался вдруг барабанщик, - а у тебя когда день рождения?
-У меня? Первого сентября, - жизнерадостно сообщил педик, заставив меня замереть, почувствовав себя так, словно на меня с грохотом упал метеорит и взорвался, рассыпая вокруг свои осколки.
Остальные, к слову, тоже замолчали, слегка ехидно поглядывая на меня.
-Что? – не понял педик.
-Просто у Тома тоже днюха первого сентября, - со смехом пояснил Георг.
-Правда? – воодушевился педик, - Томми, ну это точно судьба!
Георг с Густавом заржали, не замечая, как дикобраз многозначительно подмигивает мне, а я давлюсь злостью и раздражением, пытаясь отогнать от себя ужасающие картинки, которые так и норовили всплыть перед глазами.
-Может, продолжим уже? – недовольно буркнул я, начиная уже психовать.
-Ага, - хрюкнул напоследок Георг, беря бас в руки.
Остаток репетиции прошел относительно нормально, учитывая мое состояние, педик бесил меня крайне, кидая на меня гееватые похотливые взгляды, заставляя дрожать от бешенства и ужаса, Георг и Густав веселились, не в силах прийти в себя после обсуждения розовых стрингов. Я же мечтал, чтобы эта извращенная пытка закончилась как можно скорее, и я смог наконец скрыться в блаженном покое своей комнаты и предаться там тягостным мыслям.
Не знаю, как я дожил до сладостного момента конца репетиции, честно. Георг несказанно обрадовал меня тем, что он на неделе больше не сможет, а значит, репать мы в следующий раз будем уже на следующей, зато почти каждый день. Новость была несомненно чудесной, ибо означала, что педика я не увижу до вечера четверга, а сие не радовать просто не могло.
А когда я вернулся домой, в комнату, о которой так мечтал все это время, на меня снова накатил тошнотворный ужасающий припадок. Все-таки определенно нет ничего нормального в том, чтобы у меня вдруг возникло иррациональное желание засосать педика. А значит, я просто сошел с ума, сдвинулся, чокнулся и съехал с катушек. Чудесно, конечно.
Компьютер я включать не стал, совершенно не хотелось сидеть в инете, а тем более в аське, наличие там педика воспринималось теперь как-то совсем болезненно.
Не включил я аську и на следующий день, когда вернулся из универа (где, к моему большому счастью, трансвестита не было), хотя мне, если честно, очень хотелось, даже несмотря на всю ту ситуацию, ведь дикобраз по идее должен был свести еще одну песню. Дикобраз... Перед глазами вновь всплыла его морда, которая не давала мне покоя и мучила меня своим образом весь сегодняшний день и вчерашний вечер. А ведь он и вправду симпатичный, если объективно. Нет, он, конечно, омерзительный трансексуальный гееватый пид*рок, но даже вся его бабская мишура не особо-то и портит его правильные черты лица. Может, и правда поэтому у меня возникло такое странное наваждение?
Неожиданно захотелось послушать наши песни, что я и сделал, надевая наушники и усаживаясь поудобнее. Звуки заполнили сознание, растворяя остатки отрицательных эмоций. Голос педика с легкой хрипотцой заставлял невольно вспоминать вечеринку у Георга, и вчерашний день, и легкие прикосновения к моему телу... Странно, но это почему-то и правда не вызывало никакого отвращения с физической стороны... Почему, черт подери? Что такое произошло, что я перестал воспринимать этого гееватого осла, как нечто отвратительного и вызывающее рвотный позыв? Нет, я его ненавидел по-прежнему, но это было как-то иначе... Хотелось треснуть его гитарой по башке, наорать, схватить за футболку и как следует потрясти. Но не было былого чувства презрения и отвращения, хотя по идее должно было быть после того, что произошло совсем недавно.
Интересно, а что педик делает сейчас? В универе я его сегодня не видел, ибо занятия по рисованию я прогулял. Но по идее сейчас он должен быть дома, ну или на работе, вчера мы закончили поздно, и песню он вряд ли успел свести... А вдруг успел? Ладно, я быстренько только проверю в аське он или нет, проверю, а потом сразу закрою, чтобы он, упаси дьявол, мне не написал. Я врубил комп, чувствуя ставшее уже привычным волнение, подождал, пока винда загрузится, и запустится аська. Несколько секунд подключения... Dikobraz был онлайн. Я с ужасом осознал, что улыбаюсь, почему-то стало так спокойно от того, что он был сейчас там, а его цветочек был зеленым, хотя и стоял значок «Занят». Чем они, интересно, занят? Песней? А может, работает или пишет реферат, или рисует? Нет, все-таки я определенно ненавижу этого гейского дикобраза, который ввинтил свою отвратную персону мне прямо в мозг. Хуже этого лохматого педиковатого создания нет хуже ничего на всем свете. Я нервно облизнулся, кинув взгляд на лист контактов. Может, он мне напишет? Нет, лучше бы он, конечно, мне не писал и не отравлял своим обществом мое существование. Тем более, что ничего стоящего написать он и не сможет, только издевательства в мой адрес, коих я слышать совсем не желал.
Мои мысли прервала настойчивая вибрация мобильного в кармане джинсов, я достал трубку и едва не простонал, увидев имя «Анна». Проклятье. Честно говоря, я чувствовал себя отчего-то виноватым, ведь мне и правда нравилась эта девушка, но почему-то в последнее время будто что-то остыло между нами, и проводить с ней время казалось уже совсем не таким захватывающим, как прежде.
-Алло.
-Привет, Том, - прозвучал ее жизнерадостный голос, - что делаешь?
-Работаю, - не моргнув глазом, соврал я.
-Понятно, - отозвалась она слегка разочарованно, - и долго тебе еще?
-Эээ, да, заказ большой и важный, - ответил я, проклиная себя за вранье.
Девушкам я лгал часто и изобретательно, но Анна мне и правда нравилась, и мне действительно не хотелось ее обижать. А я бы определенно обидел, если бы вдруг захотел с ней распрощаться.
-Эх жаль, - с грустью проговорила девушка, - а то я думала встретиться, может, завтра тогда?
-Завтра у Георга днюха, никак не получится, - придал я своему голосу расстройство.
-Понятно.
Мы еще немного поговорили, хотя настроения у меня на это не было совсем. По голосу Анны чувствовалось, что она расстроена, я же чувствовал себя так, как будто отобрал у ребенка конфетку. Отвратительное чувство.
Мы, наконец, распрощались, и, ощущая пренеприятный осадок в груди, я вернулся к компу. И позеленел: педик написал мне сообщение.
Дрожащими руками я щелкнул мышкой и прочел:
«Ты придумал, что Георгу подарить?»
«Да», - ответил я, от всей души поражаясь тому, что педик ведет себя так, будто ничего и не произошло, а мы с ним вообще закадычные друзья.
«Бл*, я не знаю, что придумать, посоветуй, а?»
«Сам придумай», - открестился я, чувствуя неадекватную радость от того, что педику стало интересно мое мнение.
«Блин, а ты че будешь дарить?»
«Не скажу» - злорадно отозвался я, а вот пусть гей помучается, нужны же ему хоть какие-то отрицательные эмоции.
«Скотина =)»
Я удивленно приподнял брови, чувствуя, как уголок рта сам по себе скользит вверх.
«Че, Томми, ты там определился со своими мыслями, кстати, или все еще ломаешься?»
«Какими еще мыслями?», - спросил я, начиная нервничать еще больше.
«Да хватит тебе выделываться, я же знаю, что я тебе нравлюсь =))))»
Я задохнулся от бешенства, кровь яростно застучала в висках, а в глазах потемнело. Нет, ну серьезно, что о себе возомнил этот геепедиковский дикобраз?!
«Офигел совсем?! Пошел нах*й», - я просто не смог найти подходящих слов, дабы описать всю ненависть, которая бурлила во мне, как кипящая вода.
«Нет, я сегодня не настроен на это че-то»
Я поперхнулся.
«Тебе песню-то прислать?» - пришло следующее сообщение.
«Как хочешь», - отписался я, не желая показывать ни грамма своей в этом заинтересованности, которая определенно имела место быть.
«Тогда, лови =))). А я пошел работать дальше, пока)))»
«Пока..», - написал я, с каким-то даже разочарованием наблюдая, как рядом с его ником появляется значок «Не беспокоить».
Файл скачался быстро, и уже через секунду я смог вновь наслаждаться звуками нашей песни, которые были, как всегда просто потрясающи. И так странно, хотя я больше всего в жизни ненавидел существо, сидящее по ту сторону монитора, хотя воспоминания о нем заставляли меня дрожать от бешенства и негодования, я чувствовал какое-то удовлетворение от того, что он дома, работает, что мы поговорили, что я слушаю песню, которую доработал он. И хотя эти мысли заставляли меня еще больше убеждаться в своем сумасшествии, на душе было очень спокойно, и даже тепло.
На следующий день педика я вновь не смог увидеть, что было, безусловно, прекрасно. После занятий я отправился по магазинам, чтобы, как всегда в последний день, приобрести подарок Георгу. Я решил подарить ему большие студийные наушники, ибо воспоминания о том, как он ныл, глядя на мои, не оставят меня до конца дней своих.
Я и сам не заметил, как за всеми этими сборами наступил вечер. Я вкусно и обильно поужинал, а потом долго и тщательно собирался, так что в итоге слегка опаздывал. Тем более, что ехал я на метро, предвкушая, чем закончится сегодняшнее времяпрепровождение, а добираться домой как-то все равно надо было, благо метро в Берлине и ночью работает.
В клуб я, в итоге, явился последний. Георг уже, что не удивительно, был пьян, на его лице расплылась довольная улыбка набухавшегося идиота, а глаза слегка косили. Густав был как всегда трезв, я вообще не замечал за ним, чтобы он напивался, сколько бы алкоголя не употреблял. Рядом с ними почти что со счастливой рожей восседал дикобраз, с наслаждением попивая огромную кружку пива. На его голове снова громоздился устрашающий вздыбленный ужас, рожа была размалевана, а с шеи свисали тонны и километры цепей. Я с усилием оторвал взгляд от его гейской морды и обратил, наконец, свое внимание на виновника торжества.
-Привет, - поздоровался я, приближаясь к столику, - С Днюхой!
-Спасибо! – пьяненько поблагодарил меня Георг.
-Ты че такой бухой? - поинтересовался я, невольно похихикивая от его расфокусированного взгляда.
-Да я просто дома с родителями выпил два бокальчика вина, потом шампуня с одногруппниками почти две бутылки, ну вот и я здесь, - с заплетающимся языком объяснил он.
-Ну молодец, - хохотнул я устраиваясь рядом с Густавом, так, чтобы от педика меня отделяло как можно большее количество пространства.
Трансвестит, к слову, выглядел почти таким же счастливым, как басист, так что я невольно предположил, что он тоже уже успел употребить нечто алкогольное.
-Ты мне подарок купил? – нагло поинтересовался Георг.
Я приподнял брови, невольно умиляясь его пьяному неадеквату:
-Хоть бы подождал, пока я сам тебе предложу!
-Мы специально тебя ждали, чтобы всем вместе открыть, - слащаво встрял гей, заставив меня нервно поежиться от его пронзительного взгляда.
Мы, как дети в первом классе на рождественской елке, вручили едва ли не подпрыгивающему от счастья Георгу коробки с подарками. Густав презентовал примочку для баса, а вот подарок дикобраза состоял из двух частей. В первой коробочке покоился съемный жесткий диск, который Георг, как я помнил, хотел очень долго, а вот во второй...
-А это че такое? – с любопытством поинтересовался он, разглядывая небольшую коробочку.
-Открой, - дикобраз выглядел так, будто готов был вот-вот заржать.
Георг развязал бантик, открыл крышку и достал... Розовые мужские стринги с длинным кармашком для члена. С перьями и бусинками. Он несколько секунд пялился на это чудо пошлого и вульгарного искусства, а потом почти рухнул на стол, заходясь в припадке истеричного смеха. Мы присоединились к нему уже через пару мгновений, смеясь так, что на нас обернулся весь клуб. Господи, я никогда не ржал громче и сильнее, чем сейчас. В глазах выступили слезинки, живот болел от невыносимого хохота, изо рта вырывались почти нечеловеческие поскуливания, а челюсть свело. Даже Густав рыдал, лежа на столе, Георг был в астрале, а у педика едва не потекла тушь из превратившихся от смеха в щелочки глаз.
-Из личной коллекции? – не удержавшись, обратился я к трансвеститу, когда мы слегка успокоились.
-Так, Том, будешь лезть к Биллу, заставлю тебя это одеть, - угрожающе пообещал Георг, заставив всех, включая даже меня, разразиться хохотом повторно.
-А че Том, круто выглядеть будешь, тебе пойдет, - задыхаясь от смеха, заметил Густав.
-Да идите вы, - притворно разозленно выдавил я, хотя умирал от истеричных рыданий отнюдь не меньше.
-Блин, я это на стенку повешу и буду любоваться, - проникновенно пообещал Георг Биллу.
Новый приступ дьявольского ржача. О боже, никогда не думал, что мне суждена такая смерть. А я ведь реально уже на краю гибели, потому что в груди и животе уже все болит от смеха.
-Это тебе, Том, - заявил Георг, ставя передо мной огромную бутылку коньяка, - разливай, ты самый трезвый пока.
Я, даже не посмев возразить, принялся разливать по стопкам довольно-таки неплохой коньяк. Честно говоря, мое нежелание пить вдруг куда-то испарилось. Вторую стопку разливал, естественно, тоже я, ибо Георг почти лежал, Густав разливать не любил, а взгляд дикобраза тоже приобрел очаровательно окосевший оттенок. Честно говоря, сие мероприятие мне начинало уже нравиться. Особенно после того, как я разлил коньяк уже в четвертый раз и начал чувствовать приятное тепло, расползающееся внутри меня. Даже пид*рский придурок перестал меня напрягать, хотя он и разговаривал слишком громко, размахивая наманикюренными руками, потрясая волосяной конструкцией и кидая на меня многозначительные взгляды, которые я так отчаянно старался игнорировать. А еще икобразный козел сыпал направо и налево шуточками, заставляя и без того почти бездыханных Георга и Густава, и даже, к моему потрясению, и меня рыдать от истерического хохота.
После того, как мы распили вторую бутылку коньяка, Георга сняла какая-то девица, и он пошел с ней в сторону танцпола, Густав же начал переговариваться с одногруппниками, которые, как оказалось тоже были здесь, чего я, пребывая в неадекватном состоянии перманентного хохота, так и не заметил. Спустя уже пару минут, они перетянули его к себе за столик, оставляя нас с педиком, к моему непередаваемому человеческими словами ужасу, наедине.
Трансвестит похотливо улыбнулся, обшаривая меня взглядом, а потом медленно, подполз ко мне, как гремучая змеюка к кролику. А я почему-то опять не смог пошевелиться, парализовано уставившись в его карие, окосевшие от алкоголя глаза.
-Томми, налей мне, - интимно попросил он, кивая на бутылку уже не помню с чем, которую я так любовно держал в руках.
Я зачарованно взглянул в его накрашенные тонной косметики глаза и налил ему напитка до краев.
-Спасибо, - улыбаясь, поблагодарил гей, но от меня так и не отодвинулся.
Я в шоке осознал, что совсем даже и не уверен, хотел ли я, чтобы он отодвигался. Даже сквозь витающий в воздухе сигаретный дым пробивался запах его парфюма, который был удивительно приятен, а еще почему-то вдруг захотелось смотреть на него ближе, изучая черты его лица.
Мое безумие прервал Георг, который вернулся с танцпола вместе с той самой девицей и буквально притиснул меня к педику, усаживаясь на диван.
-Знакомьтесь, это Марта, - провозгласил он.
Девушка, к слову была симпатичная. Хотя и блондинка, коих я ну совсем не люблю.
Мы представились, Георг углубился в «общение», а мы с геем снова остались почти что наедине. Он нагло прижимался ко мне бедром, что отчего-то мне перестало казаться отвратительным, хотя мне и пришлось влить в себя с этой целью парочку стопок. Хотя даже несмотря на то, что в голове уже образовался сладостный алкогольный туман, я чувствовал себя крайне дискомфортно. Поэтому я был безумно рад, когда Густав отлип от своих друзей и снова вернулся к нам за столик, возобновляя общение.
Через пару часиков педик нажрался в полный хлам и, держа в одной руке бутылку, а в другой сигарету, пьяной повиливающей походкой отправился на танцпол. Я невольно проводил его взглядом, отметив, что сегодня он опять выглядит очень даже неплохо, а сзади кошмарная волосяная фигня смотрится даже приемлемо. Густав рассказывал мне какую-то байку из своей университетской жизни, а я так и не мог оторвать взгляда от проклятого гейского дикобраза. Он так, как и был, с бутылкой, принялся отплясывать на танцполе с двумя тетками, чем меня, признаться поразил до глубины души. Я был уверен, что танцевать педик будет откровенно по-гейски, повиливая задницей и бедрами, выделывая ногами кренделя, всячески ими вылягивая и поглаживая себя руками по телу, как заправский стриптизер. Но он, к моему удивлению, танцевал вполне даже обычно, не забывая при этом кадрить двух девушек, прижимаясь к ним пахом и обнимая свободной от бутылки рукой. Я опрокинул еще одну стопку, не переставая ни на секунду наблюдать за его движениями и слушая Густава краем уха. Честно говоря, я искренне поражался тому, что дикобраз еще был в состоянии находиться в вертикальном положении. Его движения были такими раскоординированными, а улыбка на лице такая пьяненькая, что это действительно казалось нереальным. Педик обнял брюнетку, которая так развязно прижималась к нему, и отхлебнул из горла, не прекращая танцевать ни на секунду. Брюнетка, кстати так себе, не люблю когда у девушек настолько большая грудь и задница. А вторая вообще блондинка, да еще и крашеная и из солярия, пипец, ну у дикобраза и вкус. Хотя если вспомнить того стремного блондина, с которым он сейчас вроде как трахается, удивляться уже нечему. Вообще, я не устаю поражаться тому, что для бл*дства педика нет никаких границ. Трахается с блондином, делает мне гомосексуальные намеки, а потом идет клеить каких-то левых теток.
К нам за столик подсели одногруппники Георга и принялись болтать с Густавом. У меня же, честно говоря, с ними общаться желания особо не было. Стало как-то скучно, несмотря на то, что уже неизвестно какая по счету бутылка подходила к концу, и отчего-то захотелось, чтобы проклятый гей вернулся с танцпола и снова принялся всех развлекать. Ну а что? С ним реально весело, а Густав с этими чуваками сейчас зачем-то обсуждает компьютерные программы. А у педика можно было бы спросить про новую песню, ну или поиздеваться над ним, ведь это так приятно. Хотя его намеки и двусмысленные взгляды, признаться, меня все равно бесят крайне. Наверное, было бы так замечательно разобраться с этим раз и навсегда, причем прямо сейчас. Да, прямо сейчас, отличная идея. Подойду к гейскому трансвеститу, оттащу его от этих баб и выскажу ему, наконец, все, что я о нем думаю.
Я налил себе еще один стаканчик, употребил его по назначению, а потом поднялся с диванчика, чувствуя, как почва слегка покачивается под ногами. Круто, я, кажется, вообще в полный дупень. Отчего-то стало очень смешно, так что захотелось заржать, как идиот, на весь клуб.
-Ты куда? – спросил Густав.
-А... я, - я в нетерпении ухмыльнулся, - потанцую...
Открыть один глаз для меня представлялось чем-то весьма проблематичным. Однако я сие действие все же произвел, и яркий свет, пробивающийся из окна, отозвался в мозгу болезненным ощущением. Во рту явственно преобладал отвратный вкус помойки, приправленный изрядной порцией сушняка. Бл*, а я, кстати, где вообще? Я попытался приподняться, но у меня не получилось, ибо в виске стрельнула такая острая боль, что я едва не простонал и рухнул обратно на подушку. Скосив глаза, увидел черный стол с ноутбуком, заваленный какими-то дисками и бумажками. Мда, а я думал, это у меня бардак дома, вот еще, оказывается, как бывает. Я все же приподнялся, чувствуя, как меня явственно подташнивает. Огляделся. Половину просторной комнаты занимал огромный шкаф, из которого свешивались мятые, скомканные футболки, стены были по-гробовому мрачно-темно-синими, как и шторы, на люстре висело нечто черное, судя по всему чьи-то трусы, а на стенах - абстрактные картины. В углу стоял мольберт, с какой-то черно-фиолетовой фигней, нарисованной на ватмане, а под ним валялась стопка из листов с рисунками. Сбоку от него ровной гигантской стопочкой располагались диски. В целом, зрелище было, мягко говоря, устрашающее, особо пугал цвет стен, создающий ощущение, будто ты находишься в склепе.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |