- Ральф? Что происходит? Почему ты разгневался?
- А ты не понимаешь? Небольшое соревнование между ними стоило
Мак-Говерну жизни. Мы здесь потому, что либо Атропос чем-то не угодил этим
парням, либо собирается... Лахесис: Ты делаешь слишком поспешные выводы,
Ральф...
-...но существует одна проблема: он знают, что мы его видим!
Атропос знает, что мы видим его!
Глаза Луизы расширились от страха... И понимания.
Глава восемнадцатая
Маленькая белая рука опустилась на плечо Ральфа, словно молочный туман.
Пожалуйста... Позволь нам объяснить... Ральф почувствовал изменение -
моргание - в своем теле прежде, чем полностью осознал, что призвал эту
перемену собственным желанием. Он снова ощущал ветер, холодивший его, словно
лезвие ножа. Теперь прикосновение руки Клото ощущалось как призрачная
вибрация над поверхностью кожи. Он видел троих, но очертания фигур казались
далекими и туманными.
Они превратились в призраков. "Я опустился вниз. Не в ту точку, с
которой все началось, но на ту ступень, на которой они не могут физически
контактировать со мной.
Моя аура, моя "веревочка"... Уверен, доступны им, но моя физическая
сущность, та, предназначенная для реальной жизни в мире Шот-таймеров?"
Голос Луизы, далекий, как затихающее эхо:
- Ральф? Что ты делаешь с собой?!
Ральф взглянул на призрачные очертания Клото и Лахесиса. Теперь они
были не просто встревожены или виноваты, а невероятно испуганы. Ральф с
трудом различал их лица, но страх невозможно спутать ни с чем.
Клото, его голос далек, но различим: Вернись, Ральф! Пожалуйста,
вернись!
- Вернусь, если вы оставите свои игры и будете откровенны с нами.
Лахесис, исчезая из вида: Да! Да!
Внутри у Ральфа мигнуло. Три фигуры вернулись в фокус. Одновременно
краски заполнили пространство мира, а время вернуло свою прежнюю скорость,
он видел, как опускалась луна, похожая на светящийся комок ртути. Луиза
обвила его шею руками, и Ральф не мог понять, обнимает она его или
удерживает.
- Слава Богу! Я уже думала, что ты покинул меня!
Ральф поцеловал женщину, испытывая вереницу приятных ощущений: вкус
свежего меда, запах яблок... Пронеслась мысль (интересно, какое ощущение
приносит занятие любовью в этом мире?) но Ральф тут же отогнал ее.
Необходимо очень осторожно говорить и думать в последующие (минуты? часы?
дни?), а такие мысли лишь усложняют дело. Повернувшись к лысоголовым, он
смерил их взглядом:
- Надеюсь, вы выполните свое обещание, в противном случае нам лучше
немедленно разойтись в разные стороны.
На этот раз Клото и Лахесис не стали тратить время на переглядывание;
они охотно закивали. Говорил Лахесис, в его тоне сквозили оборонительные
нотки. Ральф пришел к выводу, что с этой парочкой общаться приятнее, чем с
Атропосом, но к вопросам они не привыкли.
Все, что мы сказали вам, Ральф и Луиза, - правда. Возможно, мы
умолчали, что Атропос немного лучше разбирается в сложившейся ситуации, чем
этого хотелось бы нам, но... Ральф: - Что, если мы откажемся слушать ваши
бредни, просто повернемся и уйдем?
Никто из них не ответил; но в глазах обоих Ральф прочитал тревожную
новость: они знали, что серьги Луизы у Атропоса и что ему это известно.
И лишь Луиза - Ральф надеялся - ничего не знала.
Она дергала его за рукав:
- Не делай этого, Ральф, - пожалуйста. Нам необходимо их выслушать.
Ральф повернулся и жестом попросил продолжать.
Лахесис: Обычно мы не вмешиваемся в дела Атропоса, как и он в наши.
Мы не можем этого сделать, даже если бы захотели. Предопределение и
Слепой Случай - словно белые и черные клетки на шахматной доске,
выделяющиеся благодаря контрасту. Но Атропос желает вмешиваться в ход
событий - в некотором смысле это его предназначение, - и иногда, очень
редко, возможность подобного предоставляется сама собой. Попытки
предотвратить его вмешательство редки... Клото: Истина несколько сложнее,
Ральф и Луиза, в нашей практике еще никто не пытался удержать или
воспрепятствовать ему.
Лахесис:...и делаются лишь в том случае, если ситуация, в которую он
сует свой нос, очень деликатна и в ее основе лежит множество серьезнейших
причин. Сейчас создались именно такая ситуация. Атропос перерезал жизненную
нить, которую ему не следовало трогать. Это приведет к ужасающим
последствиям на всех уровнях, не говоря уже о серьезном дисбалансе между
Предопределением и Слепым Случаем, если ситуация не изменится. Мы не можем
помешать происходящему! ситуация вышла за рамки нашей компетенции. Теперь мы
уже не видим, а лишь действуем. Но в данном случае наша неспособность видеть
не играет никакой роли, потому что лишь Шот-таймеры могут противостоять воле
Атропоса. Именно поэтому вы здесь.
Ральф: - Вы хотели сказать, что Атропос перерезал жизненную нить тому,
кто должен был умереть естественной смертью... Или Предопределенной смертью?
Клото: Не совсем. Некоторые жизни - их очень мало - не имеют четкого
определения. Когда Атропос прикасается к таким жизням, проблемы всегда
идентичны. "Ставки сделаны", - говорите вы в подобных случаях. Эти
неопределенные жизни похожи... Клото раздвинул руки, и между ними высветился
образ - снова игральные карты. Семь карт, выложенных в ряд, медленно
переворачиваемых невидимой рукой. Туз, двойка, джокер, тройка, семерка,
дама.
Последняя карта оказалась бланкой <Blank (англ.) - пустой, лишенный
содержания>.
Клото: Помогла эта картинка?
Ральф нахмурился. Он не знал. Где-то находилась личность, не имеющая
отношения ни к обычному составу игральной колоды, ни к джокеру. Личность,
лишенная какого-либо содержания, служащая целью захвата с обеих сторон.
Атропос перерезал метафорический воздушный шланг этой личности, и
теперь некто - или нечто - объявляет тайм-аут.
Луиза: - Вы говорите об Эде Дипно?
Ральф, резко обернувшись, взглянул на Луизу, но она смотрела на
Лахесиса:
- Эд Дипно - это бланка?
Лахесис кивнул.
- Как ты догадалась, Луиза?
- А разве есть выбор?
Луиза улыбалась, но Ральф лишь чувствовал улыбку. Он повернулся к Клото
и Лахесису:
- Ладно, наконец-то мы хоть к чему-то пришли. И кто же зажег красный
свет? Не думаю, что это сделали вы, ребята, - по-моему, в данном деле вы
всего лишь слуги.
Коротышки, склонив головы, пошептались, но Ральф заметил, как
заискрились оранжевым светом их золотисто-зеленые ауры в местах
соприкосновения, и понял, что не ошибся. Наконец они снова посмотрели на
Ральфа и Луизу.
Лахесис: Да, в данном случае ты прав. У тебя талант видеть вещи в
перспективе, Ральф. Мы уже тысячи лет не вели таких бесед... Клото: Если
вообще когда-нибудь разговаривали подобным образом.
Ральф: - Вам всего-то и нужно - говорить правду.
Лахесис: Мы это и делали!
Ральф: - Всю правду!
Лахесис: Хорошо, всю правду. Да, Атропос перерезал нить Эда Дипно. Мы
знаем это не потому, что видели, - я уже говорил, что нами утрачена
способность четкого видения, - а по причине того, что это единственный
логический вывод. Дипно не предназначен ни для Предопределения, ни для
Слепого Случая - вот что мы знаем; по-видимому, его нить имела огромное
значение, раз поднялась такая шумиха. Сам факт, что он так долго живет после
того, как была перерезана его жизненная нить, говорит о его силе и
значимости. Перерезав эту нить, Атропос запустил в ход цепь ужаснейших
событий.
Луиза, поежившись, приблизилась к Ральфу.
Лахесис: Ты назвал нас слугами. Ты прав более, чем тебе даже кажется.
В данном случае мы являемся лишь курьерами, доставляющими послания.
Наша задача состоит в том, чтобы объяснить тебе и Луизе, что здесь
происходит и чего ожидают от вас. И теперь наша миссия почти выполнена. А на
вопрос, кто "зажег красный свет", мы ответить не можем, так как и сами не
знаем.
- Я вам не верю.
Но Ральф не уловил в своем голосе убежденности (если это вообще был
голос).
Клото: К чему упрямство - конечно же, веришь! Неужели ты считаешь, что
совет директоров огромной автомобильной компании пригласит простого рабочего
в зал заседаний для того, чтобы объяснить ему политику компании?
Или подробно разъяснить, почему они решили закрыть один завод и не
трогать другой?
Лахесис: В нашей иерархии мы занимаем немногим более высокое положение,
чем сборщик на конвейере, и все же мы только "винтики", Ральф, - не больше,
но и не меньше.
Клото: Довольствуйся следующим: кроме уровня Шот-таймеров и уровня
Лонг-таймеров, на котором существуем Лахесис, Атропос и я, есть еще и иные
уровни. Их населяют создания, которых можно назвать Ол-таймерами, - создания
либо вечные, либо настолько близкие к этому, что между ними нет никакой
разницы. Шот-таймеры и Лонг-таймеры обитают в пересекающихся сферах
существования - на соединяющихся этажах одного и того же здания, если тебе
такое объяснение нравится больше, - которыми правят Предопределение и
Случайность. А над этими этажами, не достижимые для нас, но все же
принадлежащие той же башне существования, обитают и другие. Некоторые из них
прекрасны, замечательны; другие же скрыты от нашего понимания, не говоря уже
о вашем. Эти существа можно назвать Высшее Предопределение и Высшая
Случайность... Хотя, возможно, после определенного уровня вообще нет никакой
случайности; мы подозреваем, что это так, но не можем об этом судить. Мы
лишь знаем, что нечто из высших кругов заинтересовалось Эдом Дипно, а другое
нечто из того же уровня сделало ответный ход. И этим контрходом являетесь
вы, Ральф и Луиза.
Луиза растерянно взглянула на Ральфа, но он не заметил ее взгляда.
Мысль, что кто-то передвигает их, как шахматные фигурки в любимом
турнире Фэя Чепина, - мысль, взбесившая бы его при иных обстоятельствах, - в
данный момент показалась вполне естественной. Ральф вспомнил вечерний звонок
Эда.
"Тебя затягивает в омут, - сказал Эд, - а в его глубинах скрывается
такое, чего ты не в состоянии постигнуть".
Бытие, выражаясь иначе.
Существа, слишком сложные для понимания, как сказал мистер К., а мистер
К.
Связан со смертью человеческой.
"Они еще не заметили тебя, - сказал ему в тот вечер Эд, - но если ты
будешь мешать мне, это случится. И ты пожалеешь. Поверь мне".
Луиза: - А как вам удалось поднять нас до такого уровня? Причина в
бессоннице?
Лахесис, осторожно: По существу, да. Мы можем вносить небольшие
изменения в ауры Шот-таймеров. Такая корректировка вызывает особую форму
бессонницы, изменяющую ход сновидений и восприятие мира. Корректировка аур
Шот-таймеров - занятие деликатное, пугающее. Всегда существует угроза
безумия.
Клото: Временами вам, возможно, казалось, что вы сходите с ума, но на
самом деле вы даже не приближались к подобному состоянию. Вы оба намного
крепче, чем считаете. "Эти уроды, по-видимому, уверены, что они нас
успокаивают", - подумал Ральф, но затем подавил закипающий гнев. Нельзя
тратить время на эмоции.
Возможно, он отыграется позднее. А пока Ральф погладил руку Луизы и
снова повернулся к Клото и Лахесису.
- Летом, после того как он избил свою жену, Эд поведал мне о существе,
называющем себя Кровавый Царь. Вам это о чем-нибудь говорит, друзья?
Клото и Лахесис переглянулись, и Ральфу показалось, что он уловил в их
глазах торжество.
Клото: Ральф, следует помнить, что Эд безумец, что он живет в
иллюзорном... Ральф: - Кому вы втираете очки?
...но мы считаем, что его "Кровавый Царь" действительно существует в
той или иной форме и что когда Атропос перерезал жизненную нить Эда, тот
попал под непосредственное влияние этого существа.
Два лысоголовых доктора снова переглянулись, и теперь Ральф понял, что
взгляды их излучали не торжество, а ужас.
Следующий день - среда - уже приближался к полудню. Ральф не был вполне
уверен, но ему показалось, что время уровня Шот-таймеров помчалось еще
быстрее; если они вскоре не покончат с делами, то Билл Мак-Говерн окажется
не единственным, кого они переживут.
Клото: Атропос знает, что Высшее Предопределение направит своего
посланца попытаться изменить то, что он запустил в ход, и ему известно, кого
именно. Но вы не должны позволить Атропосу увести вас в сторону: помните,
что он не более чем пешка на шахматной доске. На самом деле вовсе не Атропос
противостоит вам.
Замолчав, он с сомнением взглянул на своего коллегу Лахесиса, кивнул, и
у Ральфа защемило сердце.
Клото: К тому же вы не должны напрямую приближаться к Атропосу. Я
недостаточно четко подчеркнул этот факт. Его окружают силы более
могущественные, чем он сам, силы властные и злобные, силы сознательные,
которые не остановятся ни перед чем, чтобы помешать вам. И все же мы
считаем, что если вы будете держаться подальше от Атропоса, вам удастся
воспрепятствовать ужасному событию, готовому вот-вот произойти... Которое, в
некотором роде, уже происходит.
Ральфа не слишком интересовало невысказанное предположение о том, не
они ли с Луизой исполнят то, чего хотят от них эти два счастливых придурка,
но вряд ли момент был подходящим для высказывания своего мнения.
Луиза: - А что должно произойти? И чего вы хотите от нас? Нам следует
разыскать Эда и отговорить его от совершения плохого поступка?
Клото и Лахесис посмотрели на нее с одинаковым выражением ужаса:
Неужели ты не слушала...
...и думать не смей... Они замолчали, и Клото попросил Лахесиса
продолжать.
Если ты не слушала нас прежде, Луиза, послушай теперь: не приближайтесь
к Эду Дипно! Его, как и Атропоса, столь необычная ситуация временно наделила
огромной силой. Даже приближаясь к нему, вы рискуете повстречаться с
сущностью, которую он считает Кровавым Царем... К тому же Эда нет в Дерри.
Лахесис посмотрел на город, в котором уже загорались вечерние огни -
среда заканчивалась, затем снова обратился к Ральфу и Луизе:
Он уехал ------------ Никаких слов, но Ральф уловил чувственное
впечатление, состоящее из запахов (бензин, выхлопные газы, морская соль),
ощущений, звуков (ветер, хлопающий чем-то - возможно, флагом) и образов
(огромное здание с открытыми настежь дверьми).
- Он на побережье? Или направляется туда?
Клото и Лахесис кивнули, по их лицам стало понятно, что побережье,
находящееся в восьмидесяти милях от Дерри, самое подходящее место для Эда
Дипно.
Луиза снова дернула Ральфа за рукав:
- Ты видел здание, Ральф?
Он кивнул.
Луиза: - Это не лаборатории Хокинга, но что-то очень знакомое.
Лахесис, говорит быстро, как бы стараясь переменить тему разговора:
Где он и что задумал, не столь важно. Ваша задача лежит в более
доступном диапозоне, но для ее выполнения вам может потребоваться вся
значительная сила, которой обладают Шот-таймеры, и вас может поджидать
большая опасность. Луиза нервно взглянула на Ральфа:
- Скажи им, что мы не хотим никому причинять вреда, Ральф, мы
согласимся помочь чем можем, но мы ни в коем случае не станем причинять
вреда.
Ральф, однако, ничего не сказал. Он вспоминал, как сверкали
бриллиантовые серьги в мочках ушей Атропоса, и размышлял, как ловко его
загнали в угол - и Луизу вместе с ним. Чтобы вернуть эти серьги, он сделает
что угодно. Но как далеко он зайдет? Сможет ли он совершить убийство ради
этого?
Не желая трогать данную тему - не желая даже смотреть на Луизу, - Ральф
повернулся к Клото и Лахесису. Он открыл было рот, но Луиза опередила его:
- Я хочу узнать еще кое-что прежде, чем вы продолжите.
Ответил Клото, в голосе звучало удивление - его тон напоминал голос
Билла Мак-Говерна:
И что ты хочешь узнать, Луиза?
- Ральф тоже в опасности? У Атропоса есть какая-то вещица Ральфа,
которую нам нужно забрать? Как, например, панама Мак-Говерна?
Лахесис и Клото встревоженно переглянулись. Вряд ли Луиза заметила их
взгляд, но Ральф... "Она подошла слишком близко", - говорил этот взгляд,
скоро, правда, исчезнувший. Когда они вновь обратились к Луизе, их лица были
спокойны.
Лахесис: Нет. Атропос ничего не взял у Ральфа, потому что до настоящего
момента это ничего не меняло бы.
Ральф: - Что вы хотите сказать этим "до настоящего момента"? Клото: Ты
прожил свою жизнь как часть Предопределения, но все изменилось.
Луиза: - Когда? Это произошло, когда мы стали видеть ауры?
Клото и Лахесис посмотрели друг на друга, затем на Луизу, после -
нервничая - на Ральфа. Они ничего не сказали, и Ральфу в голову пришла
любопытная мысль: как и мальчик Джордж Вашингтон, созданный мифами, Клото и
Лахесис не могли лгать... И в такие моменты они, возможно, сожалели об этом.
Альтернатива была одна: плотно сомкнуть губы и надеяться, что разговор
перейдет в более безопасное русло. Ральф решил не менять тему, хотя
создавшаяся ситуация и позволяла Луизе приблизиться к истине, куда же
запропастились ее серьги... Если только она еще не знает этого. Ему
припомнилась древняя, как мир, поговорка ярмарочных зазывал:
"Подходите, джентльмены... Но если вы хотите играть, Вам придется
платить".
- О нет, Луиза, изменения произошли не тогда, когда я стал видеть ауры.
Думаю, множество людей ловят образы Долговременного мира аур, но с ними
ничего не происходит. Вряд ли меня изгнали из моего безопасного убежища в
Предопределении до начала нашего разговора с этими очаровательными типами.
Что скажете, очаровашки? Вы сделали все, даже не оставили хлебных крошек
<В сказке Г. Х. Андерсена Ганзель и Гретель, которых по приказанию злой
мачехи отец отвел в лес на съедение зверям, оставляли след из хлебных
крошек, чтобы потом по нему выбраться из чащи.>, чтобы можно было
вернуться назад, хотя отлично знали, что произойдет дальше. Разве не так?
Они смотрели вниз, затем очень медленно и неохотно перевели взгляд на
Ральфа. Ответил Лахесис:
Ты прав, Ральф. Мы призвали тебя, зная, что твое КА изменилось.
Это ужасно, но ситуация обязывала.
"А теперь Луиза спросит о себе, - подумал Ральф. - Теперь она
обязательно спросит".
Но вопроса не последовало. Женщина смотрела на них с непроницаемым
выражением лица, столь отличным от привычного вида "нашей Луизы". И снова
Ральф задумался о том, что именно ей известно, и его опять захлестнула
ярость.
- Вы... Вы... Он не закончил, хотя и мог сказать, не будь рядом с ним
Луизы: "Вы не просто вмешались в наш сон. Не знаю, как Луиза, но у меня было
отличное убежище в вашем Предопределении... А это значит, что вы умышленно
сделали меня исключением из правил, на которых держится вся наша жизнь. В
какой-то степени я превратился в такую же бланку, как и парень, которого нам
следует разыскать. Как там сказал Клото? "Все ставки сделаны". Какая
дьявольская истина".
Луиза: - Вы говорили об использовании нашей силы. Какой силы?
Лахесис, заметно повеселев от изменения темы, повернулся к женщине.
Он прижал ладонь к ладони, затем развел их в восточном жесте. Между
ними промелькнули два образа: рука Ральфа, взметнувшаяся в воздух и
выпалившая холодным синим огнем, и палец Луизы, выпускающий яркую
серо-голубую пулю, похожую на ядерную капельку.
Ральф: - Ладно, кое-что мы имеем, но это ненадежное оружие. Оно... Он
сконцентрировался и создал собственный образ: руки, разобравшие панель
радиоприемника и извлекающие оттуда батарейки. Клото и Лахесис непонимающе
нахмурились.
Луиза: - Он пытается объяснить, что мы не всегда можем пользоваться
этой силой, к тому же действие ее непродолжительно. Видите ли, наши
батарейки садятся.
На их лицах промелькнуло понимание, смешанное со скептицизмом.
Ральф: - Что в этом такого" забавного?
Клото: Ничего... И все. Вы даже не представляете, какими странными
кажетесь нам - невероятно умными и проницательными в один момент и
потрясающе наивными в другой. Ваши батарейки, как вы их называете, никогда
не сядут, потому что вы оба стоите у бездонного резервуара силы.
Мы считали, что, коль вы уж отпили из этого колодца, вы должны были
знать. Ральф: - О чем вы вообще говорите?
Лахесис снова повторил странный восточный жест. На этот раз Ральф
увидел миссис Перрин, идущую в окружении ауры цвета формы курсантов
Вест-Пойнта. Заметил яркую копьеобразную вспышку, отделившуюся от ее ауры.
Этот образ перекрыло изображение костлявой женщины, заключенной в
мутно-коричневую ауру. Она выглядывала из окна машины. Голос Луизы произнес:
"О, Мина, какой прелестный дом." А мгновение спустя раздался звук мягко
втягиваемого воздуха, и от ауры женщины отделился узкий луч. Вслед за этим
последовало третье изображение, мимолетное, но впечатляющее: Ральф,
хватающий за руку женщину, сидящую у окошка справочной... Поле, окружающее
ее левую руку, моментально меняет цвет, окрашиваясь в бирюзовые тона.
Образ растаял.
Лахесис и Клото не отрывали взглядов от Ральфа и Луизы, те, не мигая,
поражение смотрели в ответ.
Луиза: - О нет! Мы больше не станем так поступать! Это все равно что...
Образ: двое мужчин в полосатых костюмах и в черных масках крадутся к выходу
из банка, на плечах у них пухлые мешки с изображением доллара. Ральф: - Нет,
еще хуже... Образ: через открытое окно влетает летучая мышь, делает два
круга в столбе лунного света, затем превращается в Ральфа Лагоши,
облаченного в пелерину и смокинг старого фасона. Он приближается к спящей
женщине - не к молодой, цветущей красавице, а к миссис Перрин - и
склоняется, чтобы присосаться к ее ауре.
Когда Ральф оглянулся на Клото и Лахесиса, те неистово качали головами.
Лахесис: Нет! Нет, нет и нет! Вы больше не можете заблуждаться!
Вы никогда не задумывались, почему вы Шот-таймеры? Почему паутина вашей
жизни ткется десятилетиями, а не веками? Ваша жизнь коротка потому, что вы
полыхаете как пожар! Когда же вы берете энергию у ваших приятелей-Смертных,
вы просто... Образ: ребенок на морском берегу. Хорошенькая девчушка с
золотистыми локонами, разметавшимися по плечам, бежит к кромке прибоя. В
руке у нее красное пластмассовое ведерко. Она встает на колени и черпает
воду из безбрежной серо-голубой Атлантики.
Клото: Вы как этот ребенок, Ральф и Луиза, - а ваши приятели -
смертные, как этот океан. Теперь вы понимаете!
Ральф: - Человеческая раса действительно обладает таким запасом
аурической энергии?
Лахесис: Вы все еще не понимаете. Такое количество сконцентрировано
лишь... Вмешалась Луиза, голос ее дрожал, только вот от страха или экстаза,
этого Ральф не мог сказать точно.
- Столько энергии сконцентрировано в каждом из нас, Ральф.
Таковы запасы каждого живого существа на нашей планете!
Ральф, присвистнув, взглянул на Клото и Лахесиса. Те утвердительно
кивали.
- Вы говорите, что мы можем подпитываться от подвернувшихся под руку
людей? И это абсолютно безопасно для них?
Клото: Да. Таким образом невозможно нанести им вред, как нельзя
вычерпать Атлантику детским ведерком.
Ральф надеялся, что это так, потому что они с Луизой - как сумасшедшие
- бессознательно заимствовали энергию. Чем же еще можно объяснить
комплименты в их адрес? Люди говорили, как он отлично выглядит, что он,
должно быть, преодолел бессонницу, потому что у него такой отдохнувший,
цветущий, моложавый вид.
"Черт, - подумал Ральф, - я ведь действительно помолодел".
Луна уходила, и Ральф понял, что скоро займется заря пятницы.
Пора возвращаться к главной теме разговора.
- Давайте перейдем к делу, ребята. К чему вам все эти проблемы?
Что нам следует остановить?
И затем, прежде чем Ральфу успели ответить, его озарило внутреннее
понимание, слишком яркое и отчетливое, чтобы в нем можно было сомневаться: -
Проблема в Сьюзен Дэй? Он собирается убить Сьюзен Дэй?
Клото: Да, но... Лахесис:...но не это важно... Ральф: - Продолжайте -
пришло время выложить все карты на стол.
Лахесис: Ты прав, Ральф. Такое время настало.
Они не прикасались друг к другу с тех пор, как, образовав круг,
вознеслись на крышу сквозь больничные этажи, теперь же Лахесис положила
легкую, как пушинка, руку на плечо Ральфу, а Клото коснулся пальцев Луизы -
так джентльмен прошлых лет вел даму на бал.
Запах яблок, вкус меда, ощущение коры... Но на этот раз восхищение
Ральфа смешением чувственных образов не смогло скрыть глубокого
беспокойства, когда Лахесис повернул налево и повел его к краю плоской
больничной крыши.
Подобно многим городам, Дерри был построен в самом неудобном
географическом месте, которое только могли отыскать первые поселенцы.
Центральная часть городка раскинулась на крутом склоне; внизу медленно
текла речушка. С крыши больницы Дерри походил на город, сердце которого
пронзал узкий зеленый кинжал... Только в темноте этот кинжал казался черным.
В одной части располагался Олд-Кейп, дома послевоенной постройки и
шумный новый завод. В противоположной части находилось то, что люди имеют в
виду, когда говорят о "центре". Центр Дерри сосредоточился вокруг
Ап-МайлХилл. Уитчхэм-стрит взбиралась вверх по холму, прежде чем
разветвиться по сторонам на отростки улиц (Гаррис-авеню была одной из них),
образующих западный район. Мейн-стрит покидала Уитчхэм на середине холма и
направлялась на юго-запад вдоль более пологого склона. Этот район городка
называли как Мейн-стрит-Хилл, так и Бэсси-парк. А над самой вершиной...
Луиза, почти со стоном: - Боже милостивый, что это?
Ральф попытался произнести что-то утешительное, но из его груди
вырвался лишь тихий крик. Рядом с вершиной Мейн-стрит-Хилл над землей
распростерлось огромное, черное зонтикообразное облако, скрывая из вида
бледнеющие в преддверии утра звезды. Сначала Ральф попытался убедить себя в
том, что это лишь дым, что на одном из товарных складов, расположенных
здесь, возник пожар... Возможно, загорелось даже заброшенное трамвайное депо
в конце Нейболт-стрит. Но склады находились южнее, а депо западнее, к тому
же, если бы эта злобная поганка действительно оказалась дымом, разгулявшийся
ветер давно разнес бы ее в клочья. Но ничего подобного не происходило.
Огромное облако зависло в небе, и было оно темнее темноты. "И никто его не
видит, - подумал Ральф. - Никто, кроме меня... И Луизы... И маленьких
лысоголовых врачей. Проклятых коротышек".
Ральф напряг зрение, пытаясь рассмотреть то, что скрывалось внутри
облака, хотя такой необходимости не было: большую часть своей жизни Ральф
прожил в Дерри и мог передвигаться по его улицам с закрытыми глазами (только
не за рулем). Тем не менее, он смог разглядеть здание, находящееся внутри
савана, особенно теперь, когда на горизонте засветился новый день.
Плоская круглая крыша нависала над изогнутым фасадом из стекла и
кирпича.
Это сооружение в стиле пятидесятых, построенное по проекту известного
архитектора (бывшего жителя Дерри) Бенджамина Хэнкома, использовалось теперь
в качестве Общественного центра Дерри вместо пострадавшего от наводнения
восемьдесят пятого года старого здания.
Клото повернул Ральфа к себе:
Как видишь, Ральф, ты был прав - он действительно задумал убить Сьюзен
Дэй... Но не только ее.
Клото помолчал, взглянул на Луизу, затем вновь обратил печальный взгляд
к Ральфу:
Это облако - вы правильно называете его саваном - означает, что в
известном смысле он уже совершил то, к чему его подтолкнул Атропос. Сегодня
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |