звуки: потрескивание бушевавшего огня, грохот автоматной стрельбы. Воздух
пропитывал запах копоти, в комнате стояла невыносимая жара. Мимо уха Ральфа
пролетело что-то, жужжа как насекомое. Скорее всего, жучок 45-го калибра.
"Тебе лучше поторопиться, любимый, - посоветовала Кэролайн. - Если пуля
попадет в тебя на том уровне, она окажется смертельной, не забывай". Ральф
помнил.
Согнувшись, Ральф подбежал к стоящему к нему спиной Пикерингу. Он
наступал на осколки стекла, но Пикеринг не оборачивался. Вдобавок к
автомату, который он держал в руках, на боку безумца болтался револьвер, -
плечах - маленький вещевой мешок. Он был расстегнут, внутри виднелось
несколько наполненных чем-то винных бутылок. Горлышки их были заткнуты
мокрыми, скрученными в комок тряпками.
- Убить всех сук! - орал Пикеринг, поливая двор автоматными очередями.
Он отбросил использованную обойму, задрал свитер, обнажил еще три или
четыре обоймы, заткнутые за пояс. Ральф потянулся к открытому вещмешку,
достал за горлышко одну из наполненных бензином винных бутылок и обрушил ее
на голову Пикеринга. В этот момент он понял причину, по которой безумец не
слышал его приближения: Пикеринг надел наушники, используемые при стрельбе.
Не успел Ральф оценить иронию того, что человек, идущий на
самоубийство, тем не менее стремится сохранить слух, как бутылка разбилась о
голову Пикеринга, обволакивая его янтарной жидкостью и осколками стекла:
Тот пошатнулся, прижав руку к порезам. Кровь полилась по его длинным
пальцам - пальцам, более подходившим пианисту или художнику, струйками
стекая по шее. Он обернулся, за грязными линзами очков сверкали огромные
удивленные глаза, волосы стояли дыбом, делая его похожим на человека, только
что получившего разряд электрического тока.
- Ты! - крикнул Пикеринг. - Посланец дьявола! Центурион? Детоубийца!
Ральф подумал о двух женщинах, убитых в соседней комнате, и его вновь
охватила ярость... Хотя "ярость" было слишком мягким определением, слишком.
У него возникло ощущение, будто под кожей загорелись все нервные
окончания.
В голове вертелась мысль: "Одна из женщин была беременна, так кто же
детоубийца, одна из женщин была беременна, так что же из нас детоубийца?"
Мимо его лица прожужжал еще один крупнокалиберный жучок. Ральф не заметил.
Пикеринг попытался поднять автомат, из которого он, без сомнения, убил
Гретхен Тиллбери и ее беременную подругу. Ральф вырвал оружие и прицелился в
него. Пикеринг завизжал от страха. Этот визг еще больше взбесил Ральфа, и он
забыл об обещании, данном Луизе. Ральф поднял автомат, намереваясь разрядить
его в мужчину, вжимавшегося в стену (в горячке ни одному в голову не пришла
мысль, что в автомате может не оказаться патронов), но прежде, чем Ральф
успел нажать на спусковой крючок, его внимание привлек сверкающий поток
света, вспыхнувший рядом с ним. Поначалу поток оставался бесформенным,
сказочным калейдоскопом красок, которому удалось вырваться на волю, затем он
принял образ женщины с длинным газообразным шлейфом, восходящим от ее
головы.
- Не убивай его.
- Ральф, пожалуйста, не убивай его!
Какую-то долю секунды он прямо сквозь нее видел доску с написанными на
черной поверхности словами, а затем краски превратились в одежду, волосы и
плоть Луизы, по мере того как она опускалась вниз. Пикеринг взирал на
женщину расширившимися от ужаса глазами. Он взвизгнул, и его армейские брюки
потемнели в промежности. Пикеринг зажал пальцы зубами, словно пытаясь
приглушить вырвавшийся крик.
- Привидение! - выкрикнул он сквозь целую пригоршню пальцев. - Прижрак
Шентуриона!
Луиза, не обратив на него внимания, ухватилась за приклад автомата: -
Не убивай его, Ральф, не надо!
Внезапно Ральф разозлился и на нее:
- Неужели ты ничего не понимаешь, Луиза? Он отлично знает, что делает!
На каком-то уровне он действительно понимает - я видел это по его
проклятой ауре!
- Неважно, - ответила она, по-прежнему держа автомат дулом вниз. -
Неважно, что он понимает, а чего нет. Мы не должны поступать так, как они.
Мы не должны быть такими, как они.
- Но...
- Ральф, я хочу отбросить это оружие, оно горячее. Я обожгу себе
пальцы.
- Хорошо, - сказал он и отпустил автомат одновременно с Луизой.
Тот упал на поя между ними, и Пикеринг, съезжавший по стене с
засунутыми в рот пальцами и остекленевшими глазами, с проворством гремучей
змеи бросился к оружию.
То, что сделал Ральф потом, он совершил без всякой задней мысли и уж
определенно без гнева - он действовал инстинктивно, потянувшись к Пикерингу
и обхватив руками лицо безумца. Внутри него что-то ярко вспыхнуло нечто,
напоминающее мощное увеличительное стекло. Он вновь переместился вверх, на
долю секунды забравшись выше, чем это удавалось ранее. В точке наивысшего
подъема Ральф почувствовал всплеск огромной мощи, загоревшийся внутри его
головы и перешедший в руки. Затем, опустившись вниз, он услышал грохот -
глухой, но значительный звук, абсолютно отличающийся от продолжающейся
стрельбы.
Тело Пикеринга неестественно дернулось, ноги взлетели вверх с такой
силой, что слетел один башмак. Ягодицы поднялись вверх, а затем опустились.
Зубы прикусили нижнюю губу, из нее стала сочиться кровь. Ральф был
почти уверен, что заметил крохотные голубые искорки, пробежавшие по
вздыбленным волосам. Пикеринга отшвырнуло на стену. Он уставился на Ральфа и
Луизу бессмысленным взглядом.
Луиза закричала. Ральф было подумал, что причиной ее крика стало
содеянное им, но затем увидел, что женщина хлопает себя по голове, на
которую совершил посадку горящий кусок обоев, от чего и занялись волосы
Луизы.
Ральф обнял ее, сбил рукой пламя, затем прикрыл ее тело своим, когда на
северное крыло обрушился новый шквал автоматных очередей.
Опираясь свободной рукой о стену, Ральф увидел, как между средним и
безымянным пальцами, словно по мановению палочки фокусника, в стене
появилась дыра от пули.
- Поднимайся вверх, Луиза! Поднимайся немедленно!
Они переместились одновременно, превращаясь в разноцветный дым на
глазах лишенного соображения Пикеринга... А затем и вовсе исчезли из вида.
- Что ты с ним сделал, Ральф? На мгновение ты исчез - был вверху - а
затем... Затем он... Так что же ты сделал?
Луиза, замерев от страха, уставилась на Чарли Пикеринга, сидящего точно
в такой же позе, что и две женщины из соседней комнаты.
Огромный розоватый пузырь слюны выдулся через приоткрытые губы
Пикеринга и лопнул. Ральф, повернувшись к Луизе, взял ее за руки чуть повыше
локтей и вызвал мысленный образ: автоматический выключатель в цокольном
этаже его дома на Гаррис-авеню. Руки открыли защитную коробку, затем быстро
перевели все переключатели в положение "ВЫКЛ.". Он не был уверен в
правильности понимания - уж слишком быстро все произошло, - но считал, что
близок к истине.
Глаза Луизы расширились, она кивнула, посмотрела на Пикеринга, затем
перевела взгляд на Ральфа:
- Он сам накликал на себя беду. Ты ведь не специально так поступил.
Ральф кивнул в ответ, и тут из подвала раздались крики, которые, по его
глубокому убеждению, он воспринимал не посредством слуха.
- Луиза?
- Да, Ральф, - и немедленно.
Он взял Луизу за руки, образовав замкнутый круг наподобие того, который
они составили в больнице, но теперь их было двое и они не поднимались вверх,
а опускались вниз, проходя сквозь пол, как бы ныряя в бассейн. Ральф вновь
пережил острое, словно лезвие ножа, ощущение темноты, а потом они очутились
в подвале, просачиваясь и опускаясь на грязный цементный пол. Он видел
печные трубы, хмурые от пыли, снегоочистители, прикрытые куском грязного
пластика, садовый инвентарь, прислоненный к боку цилиндра, очевидно,
служившего котлом для подогрева воды, и коробки, сложенные около кирпичной
стены - консервированные супы, бобы, соусы, кофе и прочие припасы. Все
предметы казались призрачными, вроде не вполне находились здесь, и поначалу
Ральф подумал, что это побочный эффект перехода на иной уровень. Затем он
понял, что причиной стал дым - подвал стремительно наполнялся дымом.
В углу длинного, мрачного помещения сгрудилось человек
восемнадцать-двадцать, в основном женщины. Ральф увидел и мальчугана лет
четырех, прильнувшего к коленям матери (лицо мамочки носило следы синяков,
которые могли быть и результатом несчастного случая, но, учитывая
обстоятельства, свидетельствовали о побоях), девчушку на год-два старше,
уткнувшуюся в живот матери... Затем он увидел Элен. Она прижимала к себе
Натали и дула в лицо малютке, будто подобным образом могла избавить ее от
проникающего в легкие дыма. Натали кашляла и заходилась испуганным плачем.
Позади женщин и детей Ральф различил пыльные ступеньки, ведущие вверх, в
темноту.
- Ральф? Теперь нам следует спуститься на обычный уровень?
Ральф кивнул, вызвал внутренний щелчок и неожиданно тоже закашлялся,
втянув в легкие едкий дым. Вдвоем они материализовались прямо перед группой
женщин, расположившихся у подножия лестницы, но на их появление отреагировал
лишь мальчуган, жавшийся к коленям матери. В этот момент Ральф был уверен,
что уже видел малыша раньше, но не мог припомнить, где именно - день конца
лета, когда он видел мальчика играющим с матерью в мяч в Строуфорд-парке, не
возникал в его мыслях.
- Посмотри, мама! - указывая на них и кашляя, произнес мальчик. -
Ангелы!
Внутри Ральфа раздался голос Клото: "Мы не ангелы, Ральф!", затем
сквозь сгущающийся дым он бросился к Элен, по-прежнему держа Луизу за руку.
Глаза щипало, из них струились слезы. Ральф слышал, как кашляет Луиза.
Элен смотрела на Ральфа взглядом тупого неузнавания - совсем как в тот
августовский день, когда Эд жестоко избил ее.
- Элен!
- Ральф?
- Лестница, Элен! Куда она ведет?
- Что ты здесь делаешь, Ральф? Как ты сюда... Согнувшись пополам, она
зашлась в приступе кашля. Натали чуть не слетела с ее колен, но Луиза
вовремя подхватила плачущего ребенка.
Ральф взглянул на соседку Элен, понял, что та еще меньше осознает
происходящее, и снова затряс Элен за плечо.
- Куда ведет эта лестница?
Женщина оглянулась.
- Это выход из подвала, - сообщила она. - Но все бесполезно.
Дверь...
- Она снова согнулась пополам, закашлявшись. Сухой звук странно
напоминал выстрелы из автомата Чарли Пикеринга. - Дверь на замке, -
продолжала Элен.
- Ее закрыла толстая женщина. Я слышала, как она вешала замок. Почему
она это сделала, Ральф? Откуда узнала, что мы спустились сюда?
"А куда же вам было еще деваться?" - горько подумал Ральф, затем
повернулся к Луизе:
- Посмотри, пожалуйста, что можно сделать.
- Ладно. - Она передала Ральфу кашляющего, плачущего ребенка и
протиснулась между сгрудившимися женщинами. Насколько Ральф понимал, Сьюзен
Дэй среди них не было. В дальнем конце подвала рухнула потолочная балка,
разбрызгивая искры и обдавая их волной обжигающего жара.
Закричала девчушка, прятавшая лицо на груди матери.
Луиза, поднявшись на четыре ступеньки, ринулась вперед, вытянув руку,
словно священник, осеняющий благословением. Луиза приложила руки к двери.
Мгновение ничего не происходило, затем она исчезла из вида в радужном
вихре красок. Ральф услышал громкий взрыв - так, попав в костер, взрывается
баллончик из-под аэрозоля, а потом Луиза появилась вновь. В то же самое
мгновение Ральфу показалось, что он увидел вспышку белого цвета прямо над ее
головой.
- Что это было, мама? - спросил мальчуган, назвавший Ральфа и Луизу
ангелами. - Что это? - Но прежде, чем женщина успела ответить, стопку
сложенных на столе штор охватило пламя, окрашивая лица пленниц в застывшие
тона Дня Всех Святых - черный и оранжевый.
- Ральф! - крикнула Луиза. - Помоги!
Он тоже протиснулся между одурманенными дымом женщинами и взлетел по
ступенькам лестницы.
- Что? - В горле у него першило, будто он наглотался керосина. -Не
можешь справиться?
- Я почувствовала, как открылся замок - мысленно ощутила это, но дверь
слишком тяжела для меня! Эту часть работы придется выполнить тебе.
Давай мне малышку.
Ральф отдал Луизе Натали и толкнул дверь. Да, та оказалась слишком
тяжелой, но теперь Ральф существовал на чистом адреналине, и, когда
навалился на дверь плечом, та моментально распахнулась. Поток яркого света и
свежего воздуха ворвался в узкий проем. В столь любимых Ральфом фильмах
такие моменты обычно сопровождались криками триумфа и облегчения, однако в
первые мгновения ни одна из попавших в западню женщин не проронила ни звука.
Они лишь молча стояли, обратив окаменевшие лица вверх к четырехугольнику
синего неба, чудом явленного Ральфом в крыше этой гробницы, которую многие
уже считали своей могилой.
"А что они скажут потом? - подумал он. - Если они действительно
переживут это, что они станут говорить позже? Что костлявый мужчина с
кустистыми бровями и женщина с пышными бедрами (но прекрасными испанскими
глазами) материализовались в подвале, открыли замок и спасли их?" Посмотрев
вниз, Ральф встретился с серьезным взглядом странно знакомого мальчугана. На
его переносице виднелся серпообразный шрам. Ральф подумал, что этот малыш -
единственный, кто по-настоящему видит их, даже когда они с Луизой опустились
на уровень Шот-таймеров, и Ральф был уверен, что скажет этот мальчик:
появились ангелы, ангел-мужчина и ангел-женщина, и спасли их всех.
"Любопытнейшее заявление для выпуска вечерних новостей", - иронизировал
Ральф. Лизетт Бенсон и Джону Киркленду очень понравится. Луиза хлопнула в
ладоши:
- Пойдемте отсюда! Поторапливайтесь, пока огонь не добрался до баков с
топливом!
Первой двинулась женщина с девчушкой на руках. Она прижала плачущего
ребенка к груди и, кашляя и всхлипывая, стала подниматься по лестнице. За
ней последовали остальные. Мальчик восхищенно взглянул на Ральфа, когда мать
проводила его мимо.
- Здорово у вас получилось, - сказал он. Ральф усмехнулся в ответ не
смог удержаться, - затем обернулся к Луизе и указал на лестницу:
- Если у меня еще не все перемешалось в голове, эта дверь выходит на
задний двор. Задержи их немного, не позволяй заворачивать за угол, иначе
полицейские перестреляют добрую половину, прежде чем сообразят, что стреляют
в тех самых людей, которых прибыли спасать.
- Хорошо, - ответила женщина. - Ни единого вопроса, ни единого лишнего
слова - она нравилась за это Ральфу. Луиза сразу же поднялась по лестнице,
задержавшись лишь для того, чтобы поудобнее усадить Натали и поддержать
споткнувшуюся женщину.
Внизу остались только Ральф и Элен.
- Это была Луиза? - спросила Элен.
- Да.
- Она взяла Натали?
- Да.
Обвалилась еще одна балка, взметнув вверх облако искр, дорожки огня
проворно побежали в сторону емкостей с топливом.
- Ты уверен? - Элен вцепилась в рубашку Ральфа, глядя на него
испуганными опухшими глазами.
- Абсолютно. А теперь пойдем.
Элен задумчиво огляделась по сторонам. Вид у нее был встревоженный. -
Гретхен! - воскликнула она. - И Мэрилин! Мы должны разыскать Мэрилин, Ральф.
Она на седьмом месяце!
- Она наверху, - ответил Ральф, хватая Элен за руку, когда женщина
попыталась спуститься в горящий подвал. - Она и Гретхен Тиллбери. А теперь
давай выбираться отсюда.
Ральф и Элен вышли из подвала в облаке темно-серого дыма, являя собой
результат самого удачного фокуса иллюзиониста мирового класса. Они
действительно оказались на заднем дворе. На свежем ветру трепетали
развешанные платья, слаксы, нижнее белье и простыни. Пока Ральф оглядывался,
объятая пламенем кровельная дранка приземлилась на одну из простынь,
превращая ее в горящий факел. В окнах кухни бился огонь.
Элен пошатнулась, и Ральф обнял ее за талию, чтобы женщина не упала.
Она обхватила его за шею и попыталась спросить насчет Натали, но
увидела малышку на руках у Луизы и немного расслабилась. Ральф покрепче
обхватил Элен и потянул ее прочь от подвала. Попутно он заметил на земле
рядом с распахнутой дверью то, что осталось от нового навесного замка. Тот,
странно скрученный, был расколот на две части, словно его разорвали
невероятно сильные руки.
В футах сорока, возле угла дома, столпились женщины, с ними
разговаривала Луиза, удерживая всех на месте.
Ральф подумал, что им не так уж трудно будет все уладить - стрельба из
опорного пункта полиции не прекратилась, но значительно ослабела.
- ПИКЕРИНГ! - Голос вроде бы принадлежал Лейдекеру, хотя мегафон и
вносил свои коррективы. - ПОЧЕМУ ТЕБЕ ХОТЬ ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ НЕ
ПОСТУПИТЬ РАЗУМНО? СДАВАЙСЯ, ПОКА ВОЗМОЖНО!
И вновь звук приближающихся сирен, среди которых выделялось завывание
сирены "скорой помощи". Ральф подвел Элен к группе женщин. Луиза передала
Натали матери, затем сложила ладони рупором.
- Эй! - крикнула она. - Послушайте, вы можете... - Она закашлялась,
согнулась, из припухших от дыма глаз брызнули слезы.
- Луиза? - Ральф встревожился. Боковым зрением он увидел, как Элен
покрывает лицо Ее Величества Малышки горячими поцелуями.
- Все в порядке, - отозвалась Луиза, вытирая ладонью слезы. - Это из-за
дыма, будь он неладен. - Она снова сложила ладони рупором. - Вы меня
слышите?
Массированная стрельба прекратилась, раздавались лишь одиночные
выстрелы. И все же Ральф считал, что одной маленькой пули вполне достаточно,
чтобы убить невинную женщину.
- Лейдекер! - крикнул он. - Джон Лейдекер!
Небольшая заминка, а затем усиленный мегафоном голос отдал команду,
обрадовавшую Ральфа:
- ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ!
Еще один выстрел, и вдруг тишина, лишь подчеркиваемая потрескиванием
горящего дома.
- КТО СО МНОЙ ГОВОРИТ? НАЗОВИТЕСЬ!
Но Ральф считал, что у него и без этого достаточно проблем.
- Здесь за домом женщины! - крикнул он, пытаясь побороть подступающий
кашель. - Я направляю их к вам!
- НЕТ! - ответил Лейдекер. - НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ ДОМА ЗАСЕЛ МАНЬЯК С
АВТОМАТОМ! ОН УБИЛ УЖЕ НЕСКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК!
Одна из женщин застонала при этих словах и закрыла лицо руками. Ральф
прочистил горящее горло - в этот момент он готов был отдать все деньги,
имевшиеся в его распоряжении, за одну-единственную бутылочку ледяной колы -
и крикнул в ответ:
- Не волнуйтесь насчет Пикеринга. Он... Но что на самом деле произошло
с Пикерингом? Отличный вопрос, не так ли?
- Мистер Пикеринг сейчас в бессознательном состоянии! Поэтому он и не
стреляет! - ответила вместо него Луиза. Ральф не считал, что определение
"бессознательное" полностью подходило описанию состояния Пикеринга, но и оно
годилось. - Женщины выйдут из-за дома с поднятыми руками! Не стреляйте!
Обещайте, что стрельбы не будет!
Тишина. Затем:
- СТРЕЛЯТЬ НЕ БУДЕМ, НАДЕЮСЬ, ВЫ ЗНАЕТЕ, О ЧЕМ ГОВОРИТЕ, МАДАМ.
Ральф кивнул матери мальчугана:
- А теперь иди. Вы вдвоем возглавите парад.
- Вы уверены, что нас не убьют? - Сходящие синяки на лице молодой
женщины (лицо это тоже показалось Ральфу смутно знакомым) говорили о том,
что вопрос, убьют или не убьют ее и ее сына, был жизненно важным. -Вы
уверены?
- Да, - по-прежнему утирая струящиеся из глаз слезы, ответила Луиза. -
Только поднимите руки вверх. Тебе ведь это не составит труда, малыш? Ребенок
вскинул руки с энтузиазмом ветерана игры "гангстеры-и-полиция", но его
сияющие глазенки так и сверлили лицо Ральфа.
"Розовые розы, - подумал Ральф. - Если бы я мог видеть его ауру, она
была бы именно такого цвета".
Он не знал, интуиция это или воспоминание, однако в своем знании был
уверен.
- А как же люди, находящиеся в здании? - спросила вторая женщина.
- Что, если они откроют огонь? У них есть оружие - ясно, что они нас
перестреляют.
- Из здания огонь вестись больше не будет, - успокоил ее Ральф. - А
теперь идите.
Мать мальчугана еще раз недоверчиво взглянула на Ральфа, затем перевела
взгляд на сынишку:
- Ты готов, Пэт?
- Да, - ответил Пэт и улыбнулся.
Его мать кивнула и подняла руку. Второй рукой она обвила мальчугана за
плечи в хрупком жесте защиты, тронувшем Ральфа до глубины души. Они зашли за
угол дома.
- Не стреляйте! - крикнула женщина. - Мы подняли руки, со мной мой сын,
не стреляйте!
Остальные немного подождали, затем женщина, закрывавшая лицо руками,
тоже сделала шаг, за ней последовала еще одна мать, держа дочурку на руках
(малышка послушно подняла ручки). Недавние пленницы вытянулись вереницей,
кашляя и подняв руки вверх. Когда Элен пристроилась в конце шеренги, Ральф
дотронулся до ее плеча. Она взглянула на него, в ее покрасневших глазах
отразились спокойствие и удивление.
- Второй раз ты оказываешься рядом, когда мы с Натали попадаем в беду,
- сказала Элен. - Может быть, ты наш ангел-хранитель, Ральф?
- Может быть, - ответил Ральф. - Все возможно. Послушай, Элен, у нас
мало времени. Гретхен мертва.
Она кивнула и расплакалась.
- Я знала. Не хотела верить, но все равно каким-то образом мне стало
известно о ее смерти.
- Мне очень жаль.
- Все было так хорошо, когда появились эти - конечно, мы нервничали, но
много смеялись и болтали. Нам еще многое нужно было успеть подготовить к
предстоящему выступлению Сьюзен Дэй.
- Именно о вечере я хотел бы поговорить с тобой, Элен. - Ральф
тщательно подбирал слова. - Как ты считаешь...
- Мы готовили завтрак, когда появились эти. - Женщина говорила так,
будто и не слышала слов Ральфа; скорее всего, так оно и было. Натали
прижалась к плечу матери, и хотя она еще кашляла, но уже перестала плакать.
Находясь в безопасном кольце материнских рук, она с забавной
серьезностью таращила глазенки то на Ральфа, то на Луизу.
- Элен... - заговорила Луиза.
- Вот, посмотри. - Элен указала на старый коричневый "кадиллак",
припаркованный рядом с ветхим сараем, некогда служившим давильней; теперь
"кадиллак" был в ужасном состоянии - ветровое стекло в трещинах, помятые,
покореженные дверцы, одна сигнальная фара отсутствовала. Бампер украшало
множество высказываний в пользу жизни.
- Они приехали на этой машине. Заехали прямо во двор, словно
намеревались загнать автомобиль в гараж. Думаю, это нас и обмануло. Они
ехали с такой уверенностью, будто принадлежали этому месту. -Элен несколько
мгновений созерцала автомобиль, затем обратила взор покрасневших от дыма
глаз на Ральфа и Луизу. - Ну почему никто не обратил внимания на надписи?
Ральф неожиданно вспомнил Барбару Ричардс из Центра помощи женщинам -
Барби Ричардс, расслабившуюся, когда к ней подошла Луиза. Ей было все равно,
что Луиза роется в сумочке. За рулем "кадиллака" сидела Сандра Мак-Ки;
Ральфу вовсе не требовалось подтверждения этого факта. Они увидели женщину,
но не посмотрели на надписи. Что ж, мы - семья; все мои сестры со мной.
- Когда Динни сообщила, что люди, выбирающиеся из автомобиля, одеты в
военную форму и в руках у них оружие, мы посчитали это розыгрышем. И лишь
одна Гретхен отнеслась к делу серьезно. Она приказала нам как можно скорее
спуститься вниз, а сама отправилась в приемную. Думаю, она хотела вызвать
полицию. Мне следовало остаться с ней.
- Нет, - произнесла Луиза, погладив колечко каштановых волос Натали.
- Тебе нужно было думать вот об этой красавице.
- Наверное, - глухо ответила Элен. - Но Гретхен была мне другом, Луиза.
Другом.
- Я понимаю, милая.
Лицо Элен сморщилось, и она разрыдалась. Натали мгновение смотрела на
мать с выражением комичного удивления, а затем тоже заплакала.
- Элен, - сказал Ральф. - Послушай, Элен. Мне необходимо поговорить с
тобой, это очень, очень важно. Ты меня слушаешь?
Элен кивнула, по-прежнему продолжая плакать. Ральф не знал, слушает она
его или нет. Он бросил быстрый взгляд на угол дома, прикидывая, сколько
времени потребуется полиции, чтобы добраться сюда, затем глубоко вздохнул. -
По-твоему, есть шансы на то, что сегодняшнее мероприятие все же состоится?
Хоть малейшая возможность? Ты ведь ближе всех была к Гретхен.
Скажи мне свое мнение.
Элен перестала плакать и посмотрела на Ральфа, круглыми от изумления
глазами, словно не могла поверить в сказанное.
Затем эти глаза стали наполняться пугающей силы яростью.
- Как ты можешь спрашивать? Как ты можешь даже сомневаться!
- Ну... Потому... - Он замолчал, не в силах продолжать дальше. Меньше
всего Ральф ожидал вспышки гнева.
- Если они остановят нас сейчас, значит, победят они, - произнесла
Элен. - Неужели не понятно? Гретхен убита, Мэрилин мертва, Хай-Ридж сгорит
дотла с тем последним, что было у несчастных женщин, и если нас сейчас
остановят - мы проиграли.
Одна часть разума Ральфа - более глубокая - проводила сравнение.
Другая часть, та, которая любила Элен, выдвинулась, чтобы заблокировать
вывод, но опоздала. У Элен был такой же взгляд, как у Пикеринга, когда тот
сел рядом с Ральфом в библиотеке, и этому взгляду не находилось разумного
объяснения.
- Если они остановят нас сейчас, выиграют они! - взвизгнула Элен.
Натали расплакалась. - Неужели не понятно? Как ты не ПОНИМАЕШЬ? Мы не
допустим подобного! Никогда! Ни за что!
Внезапно она подняла свободную руку и направилась к углу здания.
Ральф потянулся к ней, но его пальцы лишь скользнули по блузке.
- Не стреляйте! - крикнула Элен, взывая к полицейским. - Не стреляйте!
Я одна из пленниц!
Ральф рванулся за ней - повинуясь чистому инстинкту, - но Луиза
ухватила его за ремень.
- Лучше тебе не появляться там, Ральф. Ты мужчина, и они могут
подумать...
- Привет, Ральф! Привет, Луиза!
Они повернулись на голос. Ральф моментально узнал, кому тот
принадлежит, и удивился и не удивился одновременно. Позади бельевых веревок
в выцветших фланелевых брюках и стоптанных ботинках, подвязанных
электрическим проводом, стоял Дорренс Марстеллар. Его волосы, такие же
мягкие, как и у Натали (только абсолютно белые, а не каштановые),
развевались под порывами октябрьского ветра. В руке, как обычно, он держал
книгу.
- Пойдемте. - Махая рукой и улыбаясь, он торопил Ральфа и Луизу. -
Поспешите. Времени осталось в обрез.
Дорренс повел их по заросшей травой тропинке, уходившей от дома на
запад. Сначала тропинка шла по огороду, где не убранными остались только
тыквы и кабачки, потом петляла по саду, где дозревали яблоки, затем сквозь
заросли ежевики, цеплявшейся мертвой хваткой за их одежду. Когда они
добрались до молодой поросли сосен и елей, Ральф подумал, что они оказались
на холме со стороны Ньюпорта.
Для человека своих лет Марстеллар шагал очень проворно, умиротворенная
улыбка не покидала его лица. Книга, которую он нес, называлась "О любви.
Стихотворения 1950 - I960 гг." Роберта Крили. Ральф никогда не слышал о
нем, но предполагал, что и мистер Крили никогда не слышал об Элмере
Леонарде, Эрнесте Хэйкоксе и Луисе Ламуре. Ральф лишь однажды попытался
заговорить со стариной Дором, когда их троица добралась до склона, усеянного
сосновыми иголками. Впереди них, пенясь, журчал ручей.
- Дорренс, а что здесь делаешь ты? Как ты вообще добрался до Хай-Ридж?
И куда мы идем?
- О, я никогда не отвечаю на вопросы, - произнес старина Дор,
расплываясь в широкой улыбке. Он посмотрел на ручей, затем быстро ткнул
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |