вечером здесь соберется более двух тысяч жителей Дерри... И Эд Дипно хочет
погубить их всех. Если ход событий не изменится, то он убьет их.
Лахесис поддержал своего коллегу:
Вы, Ральф и Луиза, единственные, кто может предотвратить беду.
Внутренним взором Ральф увидел плакат с изображением Сьюзен Дэй в
пустой витрине между "Райт-Эйд" и баром. Вспомнил он и надпись на пыльном
стекле:
"УБИТЬ ЭТУ СУКУ".
Именно убийство и могло произойти в Дерри, вот что главное.
Дерри существенно отличался от других городов. Ральфу казалось, что
атмосфера в Дерри значительно улучшилась после наводнения восемьдесят
пятого, и все же она была иной, чем в других местах. Дерри присуща некая
подлая жилка; когда его жители находились во взвинченном состоянии, они были
способны на ужаснейшие вещи.
Ральф вытер губы и поразился шелковистым, едва уловимым прикосновениям
своей руки. Разными способами ему постоянно напоминали, что его состояние
существования изменилось радикально.
Луиза, ужаснувшись: - И как же мы это сделаем? Если мы не можем
приближаться ни к Эду, ни к Атропосу, как же мы сумеем предотвратить
несчастье?
Теперь в свете разгорающегося дня Ральф четко видел лицо Луизы.
- Мы позвоним и сообщим об угрозе взрыва, Луиза. Это сработает.
При этих словах Клото встревожился, а Лахесис хлопнул себя ладонью по
голове, прежде чем нервно взглянуть на светлеющее небо. Пытаясь повернулся к
Ральфу:
Это не поможет, Ральф. А теперь слушайте меня оба, слушайте
внимательно. Что бы вы ни делали в последующие четырнадцать часов, не
следует недооценивать могущество сил, которые выпустил на волю Атропос,
когда впервые встретил Эда, а затем перерезал его жизненную нить. Ральф: - А
почему звонок не поможет?
Лахесис, с испугом и раздражением одновременно: Мы не можем все время
только и делать, что отвечать на твои вопросы, Ральф Робертс, - с этого
момента тебе придется верить нам на слово. Ты же знаешь, как быстро бежит
время на этом уровне. Если мы задержимся здесь дольше, вы упустите шанс
помешать злу, которое задумали совершить в здании Общественного центра
сегодня вечером. Ты и Луиза Чесс должны спуститься. Просто обязаны. Клото
успокоил коллегу поднятием руки, затем повернулся к Ральфу и Луизе:
Я отвечу на этот последний вопрос, хотя, подумай ты немного, и сам бы
понял, в чем дело. Уже двадцать три раза разные люди звонили, предупреждая о
готовящемся взрыве во время выступления Сьюзен Дэй. Полиция со специально
тренированными на обнаружение взрывчатки собаками обошла все здание,
последние сорок восемь часов просвечиваются рентгеном все поступающие
посылки, производится и личный досмотр. Полицейские ожидали угрозы взрыва, и
они серьезно относятся к такой возможности, но ведь, по их мнению, угроза
может исходить лишь от сторонников запрета абортов, намеревающихся удержать
мисс Дэй от выступления.
Луиза, глухо: - Малыш, который завывает, как волк.
Клото: Абсолютно верно, Луиза.
Ральф: - Он ведь уже заложил бомбу?
Яркий свет залил крышу, отбрасывая тени от вентиляторов. Клото и
Лахесис взглянули на тени, а затем огорченно посмотрели на восток, где из-за
горизонта показалась макушка солнца.
Лахесис: Мы не знаем, да это и неважно. Вы обязаны предотвратить
выступление, что можно сделать только так: вы должны убедить отвечающую за
все женщину отменить приглашение Сьюзен Дэй. Понятно? Она не должна
появиться в Общественном центре сегодня вечером! Вы не можете остановить Эда
и не смеете приближаться к Атропосу, поэтому вы обязаны остановить Сьюзен
Дэй.
Ральф: - Но... Но не солнечный свет закрыл ему рот и не все
усиливающийся страх маленьких лысоголовых врачей. Это сделала Луиза. Она
решительно похлопала его рукой по щеке:
- Хватит. Нам пора вниз, Ральф. Немедленно.
Вопросы, как комары, кружились у него в голове, но если она сказала,
что времени нет, значит, времени действительно больше не было.
Ральф взглянул на солнце, согласно кивнул и обнял Луизу за талию.
Клото, встревоженно: Не подведите нас, Ральф и Луиза, пожалуйста.
Ральф: - Не стоит нас подбадривать, коротышки. Это ведь не футбольный
матч.
Не дожидаясь ответа, Ральф закрыл глаза и сконцентрировался на
перемещении в свой мир.
Глава девятнадцатая
Внутри что-то щелкнуло, утренний морозный ветер ударил Ральфу в лицо.
Он открыл глаза и посмотрел на стоявшую рядом женщину. Всего мгновение
он видел развевающуюся наподобие газового бального платья ауру, а затем это
была просто Луиза, выглядевшая на двадцать лет моложе, чем неделю назад... И
абсолютно неуместная на больничной крыше в легком осеннем пальто и строгом
костюме.
Ральф крепче прижал к себе дрожащую от холода женщину. Клото и Лахесиса
не было и в помине.
"Хотя, возможно, они стоят совсем рядом, - подумал Ральф. - Скорее
всего, так оно и есть".
Неожиданно он снова вспомнил поговорку ярмарочных зазывал о том, что
нужно платить, если хочешь играть, так что подходите, джентльмены, и
выкладывайте свои денежки. Но чаще всего разыгрывают именно тебя.
Разыгрывают, как простака. Интересно, почему это чувство возникло
именно сейчас?
"Потому что некоторые вещи ты так никогда и не узнаешь, - раздался
внутри голос Кэролайн. - Они провели тебя по многим очень интересным, но
боковым тропинкам, не подпуская к главному, пока не стало слишком поздно для
вопросов, на которые им не хотелось отвечать.... Не думаю, чтобы все это
произошло случайно, а ты?"
Нет, Ральф был согласен с ней.
Ощущение, что некая невидимая рука подталкивает к темному туннелю, где
его может поджидать что угодно, усилилось. Ощущение, что им манипулируют.
Он чувствовал себя маленьким... Уязвимым... Испуганным.
- В-вот м-мы и д-дом-ма, - стуча зубами, произнесла Луиза. - Как ты
думаешь, который час?
Судя по всему, около шести, но когда Ральф взглянул на часы, и он
увидел, что те остановились, ведь их не заводили со вторника. Проследив за
взглядом Луизы, Ральф увидел Общественный центр, стоящий островом среди
океана автостоянки. Огромный саван, окружавший здание всего мгновение назад,
исчез.
"О нет. Не обманывай себя, дружок. Сейчас ты, может, и не видишь, но он
по-прежнему здесь".
- Еще рано, - ответил Ральф, прижимая к себе Луизу, когда ветер смахнул
волосы - теперь почти совсем без признаков седины - со лба. -Но нам следует
поторопиться, чтобы не стало слишком поздно.
Луиза понимающе кивнула:
- А где Л-Лахесис и К-К...
- На уровне, где ветер не пронизывает тебя до костей. Пойдем. Давай
искать дверь, чтобы выбраться с этой дурацкой крыши.
Луиза, трясясь от холода, смотрела на город.
- Что же он сделал? - тихо спросила она. - Если не подложил бомбу,
тогда что он придумал?
- Возможно, он установил бомбу, но собаки с натренированным нюхом еще
не обнаружили ее. А может быть, это такое вещество, которое собаки вообще не
в состоянии учуять. Канистра с бензином, припрятанная на крыше, или что-то
маленькое, заложенное в туалетный бачок. В конце концов, он зарабатывал себе
на жизнь химией... Пока не бросил работу, чтобы стать круглосуточным психом.
Возможно, он хочет отравить их газом, как крыс.
- О Боже, Ральф! - Луиза, прижав руку к груди, посмотрела на него
встревоженными, расширившимися от ужаса глазами.
- Пойдем, Луиза. Пора выбираться.
Теперь Луиза откликнулась довольно охотно. Ральф подвел ее к двери...
Лихорадочно надеясь, что та открыта.
- Две тысячи человек, - почти простонала женщина, когда они
приблизились к двери. Ральф почувствовал облегчение, когда ручка поддалась,
но Луиза ледяными пальцами ухватила его за запястье, прежде чем он успел
распахнуть дверь. Ее обращенное вверх лицо горело безумной надеждой. - Может
быть, маленькие человечки лгали нам, Ральф, - возможно, они преследуют
личные корыстные цели, смысл которых нам никогда не постигнуть, и поэтому
они нам солгали.
- Не думаю, что они могут обманывать, - медленно ответил он. - И что
самое ужасное, Луиза, - они просто не могут. К тому же, существует еще и
это. - Ральф указал в сторону Общественного центра, окруженного грязной
мембраной, которую они уже не видели, но знали о ее присутствии. Луиза не
повернулась, чтобы посмотреть. Вместо этого она сжала холодной ладонью его
пальцы, открыла дверь и пошла вниз по лестнице.
Ральф, открыв дверь у подножия лестницы и выглянув в коридор шестого
этажа, увидел, что там никого нет, и вывел Луизу. Они направились было к
лифту, но остановились возле открытой двери с табличкой "КОМНАТА ОТДЫХА". В
пустом помещении работал телевизор, а их старая знакомая Лизетт Бенсон вела
утреннюю программу новостей. Ральф вспомнил тот день, когда он, Луиза и Билл
сидели в гостиной Луизы, ели спагетти с сыром и смотрели репортаж об
инциденте, когда здание Центра помощи женщинам забросали куклами. Это
произошло всего менее месяца назад. Внезапно он вспомнил, что Билл
Мак-Говерн никогда больше не увидит Лизетт Бенсон, как и не сможет забыть
закрыть входную дверь; ощущение потери, столь же яростное, как и ноябрьская
буря, охватило его. Он никак не мог поверить в это. Как случилось, что Билл
умер так быстро, без лишних церемоний? "Ему не понравилось бы, - подумал
Ральф, - и не только потому, что смерть в больничном коридоре от сердечного
приступа показалась бы ему дурным тоном".
Но он видел, как все произошло, а Луиза почувствовала, как Билл
пожираем изнутри. И это навело Ральфа на мысль о саване, окутавшем
Общественный центр, и о том, что произойдет, если они не предотвратят
выступление Сьюзен Дэй. Он направился к лифту, но Луиза потянула его назад.
Она завороженно смотрела на экран телевизора.
-...почувствуют огромное облегчение, когда выступление защитницы
права, на аборт Сьюзен Дэй станет историей, - говорила Лизетт Бенсон, но так
считает не только полиция. Очевидно, как защитники жизни, так и сторонники
выбора чувствуют, что находятся на грани конфликта. А сейчас репортаж Джона
Киркленда в прямом эфире из Общественного центра Дерри.
Джон?
Бледным хмурым мужчиной, стоящим рядом с Кирклендом, оказался Дэн
Далтон. На рубашке его виднелся значок с изображением скальпеля, нацеленного
на ребенка, свернувшегося клубочком, в красном круге с пересекающимися по
диагонали линиями. Ральф увидел полдюжины полицейских машин и два новеньких
фургона, один с эмблемой Эн-Би-Си. По газону шли двое полицейских с собаками
- бладхаундом и немецким шефердом - на поводке. - Привет, Лизетт, репортаж
ведется из Общественного центра; общее настроение можно охарактеризовать как
взволнованность и решимость. Рядом со мной находится Дэн Далтон, президент
организации "Друзья жизни", столь яростно протестующей против выступления
мисс Дэй. Мистер Далтон, вы согласны с характеристикой ситуации?
- Что в воздухе витают беспокойство и решимость? - спросил Далтон. -
Да, можно сказать и так. Мы обеспокоены, что усилия Сьюзен Дэй, самой
кровавой преступницы страны, могут увенчаться успехом, ибо это приведет к
ежедневному убийству двенадцати - четырнадцати беспомощных нерожденных детей
только здесь, в Дерри.
- Но, мистер Далтон...
- И, - перебил его Далтон, - решительно настроены доказать всем, что мы
не нацисты, убаюканные болтовней дерьмовых политиков. - Мистер Далтон...
- Мы также хотим доказать всем, что некоторые из нас в состоянии
постоять за свои убеждения и выполнить священную обязанность, которую
любящий Господь возложил...
- Мистер Далтон, "Друзья жизни" планируют акты насилия?
Вопрос заставил Дэна замолчать, стирая законсервированную живость с его
лица, и Ральф заметил поразительную вещь: злость и агрессивность скрывали
тот факт, что Далтон испуган до смерти.
- Насилие? - выдавал из себя Дэн, произнеся это слово аккуратно, будто
оно могло поранить ему рот. - Нет. "Друзья жизни" отвергают мысль, что
неправым поступком можно достичь чего-то правого. Мы планируем провести
массовую демонстрацию - к нашей борьбе присоединятся защитники жизни из
Огасты, Портленда, Портсмута, даже из Бостона, - но насилия не будет.
- А как насчет Эда Дипно? Вы можете говорить и от его имени?
Губы Далтона, и так плотно сжатые в одну нить, теперь, казалось вовсе
исчезли.
- Мистер Дипно больше не имеет никакого отношения к "Друзьям жизни", -
произнес он, и Ральф уловил в тоне говорящего страх и гнев. - Как и Фрэнк
Фелтон, Сандра Мак-Ки и Чарльз Пикеринг, если вас это интересует. Взгляд
Джона Киркленда в объективе камеры был мимолетен, но красноречив. Он говорил
о том, что, по его мнению, Дэн Далтон совсем спятил.
- Вы хотите сказать, что Эд Дипно и остальные личности - извините, но
мне о них ничего не известно - организовали собственную группу, выступающую
против абортов? Нечто типа филиала?
- Мы не против абортов, мы за жизнь! - выкрикнул Далтон. - А это
большая разница, жаль, что репортеры путают оба понятия!
- Значит, вам не известно местонахождение Эда Дипно и что он планирует?
- Я не знаю, где он, и меня это не интересует, как не интересуют...
Филиальщики.
"Однако ты боишься, - подумал Ральф. - И если такой самоуверенный
сморчок, как ты, боится, то я просто в ужасе".
Далтон пошел прочь. Киркленд, очевидно, решив, что еще не все выжал из
него, отправился вслед за Дэном, разматывая на ходу шнур микрофона.
- Но разве не правда, мистер Далтон, что, пока Эд Дипно был членом
вашей организации, именно он спровоцировал несколько протестов с элементами
насилия, включая выходку с куклами, наполненными искусственной кровью, в
прошлом месяце?
- Вы все о том же? - спросил Дэн Далтон. - Я помолюсь за вас, мой друг.
- И зашагал прочь.
Киркленд удивленно посмотрел ему вслед, затем повернулся к камере: - Мы
пытались связаться с представителем противоположной стороны - Гретхен
Тиллбери, приложившей столько усилий, чтобы здесь, в Общественном центре
Дерри, сегодня состоялось выступление Сьюзен Дэй, - но не смогли до нее
добраться. Мы слышали, что мисс Тиллбери сейчас находится в Хай-Ридж,
убежище для женщин, временно заменяющем им дом, которым владеет и управляет
Центр помощи женщинам. Очевидно, она и ее ассистенты готовятся достойно
провести то, что, по их мнению, выльется в мирную демонстрацию и выступление
сегодня вечером.
Ральф взглянул на Луизу и произнес:
- По крайней мере, теперь мы знаем, куда ехать. На экране телевизора
появилась Лизетт Бенсон:
- Джон, существует ли реальная угроза насилия?
И снова Киркленд, остановившийся перед вереницей полицейских машин. В
руках он держал белый бумажный прямоугольник с напечатанным текстом.
- Служба безопасности обнаружила сотни таких карточек, разбросанных по
газону перед Общественным центром. Один из охранников утверждает, что видел
автомобиль, из которого бросали карточки - "кадиллак" модели шестидесятых,
коричневый или черный. На нем не было номерных знаков, но на заднем бампере
имелась надпись:
"АБОРТ - ЭТО УБИЙСТВО, А НЕ ВЫБОР".
И снова студия, и Лизетт Бенсон, крайне во всем заинтересованная:
- И это написано на тех карточках, Джон?
Киркленд:
- Ты бы назвала это загадкой. - Он взглянул на карточку. - "Если бы в
вашем пистолете было всего две пули и вы очутились в одной комнате с
Гитлером, Сталиным и врачом, делающим аборты, как бы вы поступили?" -
Киркленд посмотрел в камеру и сказал: - Ответ, напечатанный на обратной
стороне, гласит: "Всадил бы обе пули в такого врача".
- Джон Киркленд, репортаж из Общественного центра Дерри.
- Я умираю от голода, - сообщила Луиза, когда Ральф осторожно выводил
"олдсмобиль" со стоянки. - Даже если я и преувеличиваю, то не сильно.
- Я тоже хочу есть, - ответил Ральф. - Вполне естественно, если учесть,
что мы не ели со вторника. По пути в Хай-Ридж обязательно заедем в кафе.
- А времени у нас хватит?
- Мы его сделаем. В конце концов, победу одерживает сытый.
- Возможно, только я не чувствую себя очень воинственной. А ты знаешь,
где...
- Помолчи секунду, Луиза.
Он остановил машину, перевел коробку передач в нейтральное положение и
прислушался. Из-под капота доносилось постукивание и скрежет, не
понравившейся Ральфу. Конечно, цементные стены в таких местах усиливают
звуки, и все же...
- Ральф? - нервно окликнула Луиза. - Только не говори мне, что машина
сломалась. Просто не говори мне этого, хорошо?
- Думаю, с ней все в порядке, - ответил он и снова стал пробираться к
дневному свету. - Я немного отвык от старушки Нелли с тех пор, как умерла
Кэролайн. Забыл, на какие звуки она способна. Ты что-то хотела спросить? -
Ты знаешь, где находится Хай-Ридж?
Ральф покачал головой:
- Где-то в пригороде Ньюпорта. Вряд ли они хотят, чтобы мужчины знали
адрес этого приюта. Я надеялся, что тебе известно лучше.
Луиза тоже покачала головой:
- Слава Богу, мне никогда не нужно было прибегать к подобным услугам.
Нам нужно позвонить ей. Мисс Тиллбери. Тебя же с ней познакомила Элен,
значит, ты можешь поговорить с этой дамой. Она выслушает тебя.
Луиза одарила его взглядом, согревшим сердце - "Любой здравомыслящий
человек прислушается к тебе, Ральф", - говорили ее глаза, но Ральф опять
покачал головой:
- Готов спорить, что сегодня Гретхен отвечает на звонки только из
Общественного центра и от Сьюзен Дэй. Эта женщина либо очень смелая, либо
просто тупоголовая ослица, раз она приезжает сюда.
- Возможно, и то и другое. Если Гретхен Тиллбери не отвечает на
телефонные звонки, как же мы сможем связаться с ней?
- Вот что я тебе скажу: большую часть своей настоящей жизни, как
называет это Фэй Чепин, я проработал коммивояжером, надеюсь, что и сейчас в
случае необходимости смогу проявить изобретательность. - Он вспомнил о
женщине из справочного бюро с оранжевой аурой и усмехнулся: - И
убедительность.
- Ральф?
- Что, Луиза?
- Мне кажется, это и есть настоящая жизнь.
Он погладил ее по руке:
- Понимаю, дорогая.
Знакомое худощавое лицо выглянуло из кабины контролера платной
больничной стоянки, знакомая улыбка - не менее полдюжины зубов ушли в
самоволку - осветила его.
- Эй, Ральф, это ты? Провалиться мне на этом месте. Красота!
- Триггер? - удивился Ральф. - Триггер Вашон?
- А кто же еще? - Триггер откинул упавшие ему на глаза прямые волосы,
чтобы получше рассмотреть Луизу. - А кто этот цветочек? Будь я проклят, если
не знаю ее!
- Луиза Чесс, - ответил Ральф, доставая билетик из бумажника. - Ты
должен знать ее мужа, Пола...
- Черт, конечно, знаю! - воскликнул Триггер. - В семидесятом или
семьдесят первом мы с ним иногда вместе проводили уик-энд! Вот это да!
Как он поживает, мэм?
- Мистер Чесс ушел в мир иной более двух лет назад, - ответила Луиза. -
Проклятье! Грустная новость. Он был отличным парнем, Пол Чесс.
Его все любили. - Триггер так расстроился, будто Луиза сообщила ему,
что это случилось сегодня утром.
- Благодарю, мистер Вашон. - Луиза взглянула на часы, затем на Ральфа.
Желудок ее заурчал, как бы ставя последнюю точку в споре.
Ральф через окошечко передал парковочный билетик, и, когда Триггер
принял его, Ральф вдруг понял, что по штампу будет видно, сколько времени
они с Луизой провели в больнице. Со вторника. Почти шестьдесят часов. - А
что произошло с работой в химчистке, Триг? - поспешно спросил он. - А-а-а,
меня уволили, - ответил Триггер. - Разве я не рассказывал?
Почти всех уволили. Сначала я пригорюнился, а в апреле пристроился
здесь, и... Эй-эй! Здесь мне намного лучше. Когда работы мало, я смотрю
телевизор, никто не орет на меня, когда я срываюсь с места, как только
загорится зеленый свет, и никто не наезжает на меня. Все торопятся поскорее
на тот свет, а мне спешить некуда. И вот что я скажу тебе, Ральф: этот
проклятый фургон был холоднее, чем титьки ведьмы зимой. Простите, мэм.
Луиза не ответила. Казалось, она с огромным интересом изучает свои
ладони. А Ральф с облегчением наблюдал, как Триггер смял парковочный билет и
выбросил его в корзину, даже не взглянув на штамп с датой и временем. Он
нажал на кнопку кассового аппарата, и на табло высветилось: 0.00$.
- О, Триг, как мило с твоей стороны, - сказал Ральф.
- Эй-эй, пустяки. - Триггер торжественно нажал еще одну кнопку.
Поднялся шлагбаум. - Рад тебя видеть. Скажи, ты помнишь тот день около
аэродрома? Боже! Жара, как в аду, а те два приятеля чуть не поубивали друг
друга. А потом полило как из ведра. Ты шел пешком, а я тебя подвез домой.
После этого мы встречались раз или два. - Он внимательно посмотрел на
Ральфа. - Ты выглядишь грандиозно, Ральфи. Черт, не старше, чем на пятьдесят
пять. Красота!
Рядом снова заворчал желудок Луизы, теперь уже громче. Она продолжала
рассматривать ладони.
- А чувствую я себя намного старше, - сказал Ральф. - Послушай, Триг,
рад был повидаться с тобой, но нам надо...
- Проклятье, - произнес Триг, и взгляд его затуманился. - Мне что-то
нужно сообщить тебе, Ральф. Я так думал. Насчет того дня. Боже, какая у меня
дырявая башка.
Ральф немного подождал, мечась между нетерпением и любопытством.
- Да ладно тебе, Триг, не расстраивайся. Это было так давно.
- Какого дьявола?.. - пробормотал Триггер, уставившись на потолок своей
кабины, как будто там был начертан ответ.
- Ральф, нам пора. - Луиза тронула его за рукав. - И дело не только в
завтраке.
- Да. Ты абсолютно права. - Ральф плавно тронулся с места. - Если
вспомнишь, Триг, позвони мне. Номер в справочнике. Рад был повстречать тебя.
Триггер Вашон проигнорировал тираду Ральфа; казалось, он его вообще не
замечает.
- Может, мы что-то видели? - осведомился он у потолка. - Или что-то
сделали! Боже!
Он все еще смотрел вверх, поскребывая щетину, когда Ральф повернул
налево и направился по Хоспитл-драйв к низкому кирпичному зданию, в котором
располагался Центр помощи женщинам.
Теперь, когда взошло солнце, возле здания дежурил лишь один охранник,
демонстрантов же не было вовсе. В связи с их отсутствием Ральф вспомнил
киноэпопею о джунглях, виденную им еще в молодости, особенно тот эпизод, в
котором замолчали тамтамы аборигенов, и герой - Джон Холл или Фрэнк Бак -
поворачивался к своему соседу и говорил, что ему это не нравится, слишком
тихо. Охранник достал блокнот, взглянул на "олдсмобиль" Ральфа и что-то
записал - скорее всего, номерные знаки. Затем по усеянной листьями дорожке
приблизился к ним.
Ральф припарковался и вышел, обойдя вокруг машины, чтобы открыть дверцу
Луизе.
- И как же ты справишься с этим? - поинтересовалась Луиза, когда он
протянул ей руку, помогая выйти.
- Нам придется немного схитрить, главное - не зарываться. Правильно? -
Правильно. - Она нервно оправила пальто, а затем блеснула мегаваттной
улыбкой в сторону охранника:
- Доброе утро, офицер.
- Доброе. - Он посмотрел на свои часы. - Не думаю, что там кто-нибудь
есть, кроме регистратора и уборщицы.
- А нам как раз и нужна регистратор, - радостно произнесла Луиза. -
Барби Ричардс. Ее тетя Симона попросила кое-что передать ей. Очень важное.
Скажите, что ее хочет видеть Луиза Чесс.
Охранник подумал, затем кивнул на дверь:
- Ладно. Проходите, мэм.
Луиза, улыбаясь еще ослепительнее, произнесла:
- Мы на секундочку, правда, Нортон?
- Скорее на секунду с половиной, - согласился Ральф. А когда они уже
подходили к зданию, он наклонился к ней и прошептал: - Нортон? Отлично,
Луиза. Значит, Нортон?
- Я сказала первое, что пришло мне в голову, - ответила она. -
Наверное, я вспомнила фильм "Новобрачные" - Ральф и Нортон, помнишь?
- Да, - ответил он.
Две двери оказались запертыми, зато третья была открыта, и они вошли
внутрь. Ральф сжал ладонь Луизы и почувствовал ответное пожатие.
Одновременно он ощутил концентрацию, сужение и усиление воли и
сознания.
Казалось, все вокруг него превратилось в око мира, которое вначале
моргнуло, а затем широко открылось. Все вокруг них.
Приемный покой был оформлен нарочито просто. На стенах висели плакаты
того типа, которые иностранные туристические агентства рассылают, беря лишь
стоимость пересылки. Единственным исключением служило огромное черно-белое
фото молодой женщины в просторном платье для беременных. Она сидела за
стойкой, держа в руке бокал с мартини.
"КОГДА ВЫ БЕРЕМЕННЫ, ВЫ НИКОГДА НЕ ПЬЕТЕ ОДНИ"
- гласила надпись под фотографией. И никаких примет того, что в комнате
или комнатах, расположенных за приятным, ничем не примечательным вестибюлем,
делают аборты.
"А чего ты ожидал? - подумал Ральф. - Рекламы? Висящего между видами
острова Капри и итальянских Альп плаката с изображением внутриутробного
плода? Опустись на землю, Ральф".
Слева от них грузная женщина лет пятидесяти вытирала кофейный столик;
рядом с ней стояла тележка с различными моющими средствами. Женщину
обволакивала темно-синяя аура, испещренная болезненными черными пятнами,
облепившими область сердца и легких наподобие причудливых насекомых; она
смотрела на вошедших с явным подозрением.
На них внимательно глядела еще одна женщина - правда, без подозрения,
сквозившего в глазах уборщицы. Ральф узнал ее по телеинтервью, данному в
день инцидента с куклами. Племянница Симоны Кастонья, тридцатипятилетняя
брюнетка, прекрасная и в столь ранний час. Она сидела за серым металлическим
столом в облаке лесисто-зеленой ауры - более здоровой, чем поле уборщицы. На
столе стояла граненая ваза с осенними цветами.
Женщина напряженно улыбалась, не выказывая признаков узнавания, затем
указала пальчиком на часы.
- Мы открываемся в восемь, - сказала она, - и вряд ли сегодня сможем
помочь вам. У всех врачей выходной. У нас сегодня знаменательный день.
- Я знаю, - заверила ее Луиза и еще раз сжала руку Ральфа, прежде чем
отпустить ее. Внутри головы раздался еле различимый голос Луизы:
- Стой на месте, Ральф. У нее там... Луиза послала ему образ еще более
слабый, чем мысль, моментально растаявший. Этот способ общения намного легче
давался на верхних уровнях, но того, что он увидел, было достаточно. Рука,
которой Барбара Ричардс указывала на часы, покоилась на крышке стола, но
вторая, спрятанная под столом, лежала на маленькой белой кнопке. Если кто-то
из них хоть малейшим образом поведет себя странно, она нажмет кнопку,
призывая сначала их приятеля с блокнотом, стоящего у входа, а затем и почти
всю службу безопасности Дерри.
"Именно за мной она следит более внимательно, потому что я мужчина", -
подумал Ральф.
Когда Луиза подошла к столику регистратуры, Ральфа посетила неприятная
мысль: в данной атмосфере Дерри такой вид половой дискриминации -
неосознанной, но столь действенной - может довести эту хорошенькую
темноволосую женщину до беды... Возможно, даже до смерти. Он вспомнил, что,
по словам Лейдекера, одним из безумных сообщников Эда являлась женщина.
"Одутловатое прыщавое лицо, - сказал он, - и такие толстенные линзы
очков, что глаза напоминают яйца-пашот". Ее зовут Сандра как-то. И если к
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |