Памяти Сурендры Дахъябхай Патела 64 страница

- Отправимся в поход в одиннадцать пятнадцать, – обращается Рендольф к Фрэдди. – Таким образом, сейчас мы имеем еще почти сорок пять минут на то, чтобы дальше смотреть это шоу по телевизору.

- Хочешь попкорна? – спрашивает Фрэдди. – У нас его видимо-невидимо, там, в шкафчике над микро-волновкой.

- А чего же, можно, я охотно.

А там, возле Купола, Генри Моррисон идет к своей машине и щедро угощается прохладной водой. Форма на нем пропиталась потом, он не может припомнить, был ли еще когда-нибудь настолько уставшим (это главным образом из-за тяжелого воздуха, думает он – он запыхался и, похоже, никак не может отды-шаться), но в целом он удовлетворен собой и своими подчиненными. У них получилось предотвратить массовую давку под Куполом, на их стороне никто не умер – пока что – и народ успокоился. С полдюжины телеоператоров снуют туда-сюда на моттонской стороне, стараясь снять как можно больше эпизодов вос-соединения близких. Генри понимает, что это нарушения частной собственности, но он думает, что Амери-ка и мир вне нее имеют право это видеть. А, в общем, людям, кажется, это безразлично. Кое-кому это да-же нравится; получают «свои пятнадцать минут»[448]. У Генри есть время, чтобы поискать своих мать и отца, хотя он не удивляется, когда не видит их; они живут невесть где, у черта на куличках, в Дерри[449], и уже в годах. Он сомневается, чтобы они вообще принимали участие в лотерее для посетителей.

Новый вертолет плещет лопастями, приближаясь с запада, и, хотя Генри об этом неизвестно, внутри этого вертолета сидит полковник Джеймс Кокс. Кокс тоже не может сетовать на то, как вообще проходит День свиданий. Ему доложили, что на честер-милловской стороне не видно никаких приготовлений к пресс-конференции, однако это его ни удивляет, ни беспокоит. Принимая во внимание тот богатый мате-риал, который он уже собрал, его больше удивило бы появление Ренни. Кокс отдавал честь многим лицам за годы своей карьеры, но бздуна при власти он чувствует за милю.

Наконец Кокс видит длинную вереницу визитеров и напротив их – жителей города, которые попали в ловушку. Это отвлекает Кокса от его мыслей.

-Не самое ли это ужасное зрелище, – бормочет он. – Не самое ли это ужасное зрелище изо всех, ко-гда – либо кем-то виданных?

Под Куполом внештатный помощник Тоби Меннинг кричит: «Вон едет автобус!»

Хотя гражданские едва это замечают – они или озабочены общением со своими родственниками, или еще ищут их, – копы поднимают радостный шум.

Генри обходит свой «крузер», и действительно, большой желтый школьный автобус уже проезжает мимо салона «Подержанные автомобили Джима Ренни». Пусть Памела Чен и весит не более ста пяти фунтов[450] в намоченном состоянии, но сейчас она звезда этого шоу, да еще и за рулем большого авто-буса.

Генри смотрит на свои часы и видит, что уже двадцать минут одиннадцатого. «Мы справимся, – дума-ет он. – Мы справимся со всем этим просто чудесно».

По Мэйн-стрит три больших оранжевых грузовика катят по городскому холму. В третьем Питер Рен-дольф теснится вместе со Стью, Ферном и Роджером (душистый аромат кур). И лишь когда они съезжают с северного шоссе 119, беря курс на Малую Суку и радиостанцию, Рендольфа поражает одна мысль, и он едва сдерживается, чтобы не стукнуть себя кулаком по лбу.

Они запаслись кучей огнестрельного оружия, но забыли шлемы и кевларовые[451] жилеты.

Вернуться и взять? Если так, они смогут успеть на позицию не раньше двенадцати пятнадцати, а то и еще позже. Да и бронежилеты почти наверно окажутся лишними. Одиннадцать против двоих, кроме того, те двое, наверняка, обдолбаны в хлам. Это должна быть легкая прогулка, не иначе.

Энди Сендерс расположился за тем же дубом, где он стоял в прошлый раз, когда приезжали горькие люди. Не взяв гранат, впереди себе за ремень он запихнул шесть полных магазинов, плюс еще четыре торчало у него сзади за поясом. А в деревянном ящике возле его ног лежало еще две дюжины. Достаточ-но, чтобы отбиться от армии… хотя, он думал, если Большой Джим на самом деле пришлет сюда целую армию, его самого моментально укокошат. Потому что, наконец, он всего лишь какой-то «аптекаришка».

Отчасти ему было тяжело поверить в то, что он этим сейчас занимается, но другая часть его души – тот аспект его характера, о существовании которого он никогда бы не догадался без метамфетамина – на-ходилась в пасмурном удовлетворении. А также в негодовании.

Большие Джимы всего мира не должны владеть всем на свете, и отсюда они также ничего не выве-зут. На этот раз никаких переговоров не будет, никаких политических компромиссов, никаких уступок. Он будет стоять до конца со своим другом. Со своим душевным другом. Энди понимал, что мыслит нигили-стично, но это было хорошо. Всю жизнь он высчитывал цену, которую надо платить за то или другое, но обдолбанное состояние «на-все-насрать» стало для него опьяняющей переменой к лучшему.

Он услышал гудение грузовиков, которые приближались, и посмотрел на свои часы. Те остановились. Энди посмотрел на небо и по положению желто-белого сияния, которое было когда-то солнцем, решил, что сейчас должно быть где-то около полудня.

Он слушал гудение дизельных двигателей, а когда этот звук отклонился в сторону, понял, что его compadre452 нюхом угадал игру – унюхал все точно, как какой-то мудрый форвард-ветеран во время обе-денного футбольного матча в воскресенье. Часть их завернула к проселку позади радиостанции.

Энди глубоко затянулся дымом своей очередной дым-дочурки, задержал дыхание на по возможности дольше время и спустя выдохнул. С сожалением бросил окурок косяка на землю и затоптал. Больше он не будет курить (пусть там как не просветляет его этот приятный процесс), чтобы не выдать своей позиции.

«Я люблю тебя, Мастер», – подумал Энди и снял «Калашников» с предохранителя.

Поперек въезда на просеку висела легкая цепь. Фрэдди, который сидел за рулем переднего грузови-ка, не колеблясь, просто поехал вперед и разорвал цепь радиаторной решеткой. Передняя машина и вто-рая за ней (пилотируемая Мэлом Ширлзом) углубились в лес.

Третьим грузовиком управлял Стюарт Бови. Он остановился посреди Малой Суки, показал рукой на радиобашню РНГХ и взглянул на прижатого к дверям кабины Рендольфа с полуавтоматическим «ГК»[453] у него между ногами.

- Проезжай еще с полмили, – проинструктировал его Рендольф, – и тогда съезжай на обочину и вы-ключи двигатель.

Было лишь одиннадцать тридцать пять. Прекрасно. Времени еще полно.

- Какой у нас план? – спросил Ферн.

- План такой, что мы ждем до полудня. Когда услышим выстрелы, сразу едем и захватываем их сза-ди.

- Эти грузовики довольно шумные, – заметил Роджер Кильян. – Что, если те ребята услышат наше приближение? Мы потеряем, как-это-вы-называете – алимент неожиданности.

- Они нас не услышат, – ответил Рендольф. – Они сидят в радиостудии и там, в полном комфорте, с кондиционером, смотрят телевизор. Они даже не поймут, что они попали.

- А мы взяли с собой пуленепробиваемые жилеты или что-нибудь такое? – спросил Стюарт.

- Зачем таскать на себе те тяжеленные штуки в такой знойный день? О чем волноваться? Наши Чич с Чонгом[454] окажутся в аду раньше, чем догадаются, что они уже мертвые.

Незадолго до двенадцати дня, оглянувшись вокруг, Джулия заметила, что куда-то подевался Барби. Вернувшись к фермерскому дому, она увидела, что он загружает консервированную еду в фургон «Розы- Шиповника». Несколько сумок он также положил в краденый фургон телефонной компании.

- Что это вы делаете? Мы же только ночью все это выгружали.

Барби обернулся к ней с напряженным, без следа улыбки, лицом.

- Знаю. И думаю, мы хоть это сделали. Не знаю, или это от близости к коробочке, или нет, но, похоже на то, что я вдруг начал ощущать прямо над головой ту линзу, о которой говорил Расти, я ощущаю, что очень скоро должно выйти солнце и начнет сквозь нее нас печь. Мне хотелось бы ошибаться.

Она присмотрелась к нему внимательнее.

- Что-то еще осталось? Давайте, я вам помогу. Назад привезти мы всегда сможем.

- Да, – напряженно улыбнулся Барби. – Мы всегда сможем все привезти назад.

В конце просеки лежала небольшая лужайка, на которой стоял давно покинутый дом. Здесь и остано-вились два оранжевых грузовика и из них начал выгружаться карательный отряд. Берясь по двое за длин-ные, тяжелые мешки с надписями СЛУЖБА НАЦБЕЗОПАСНОСТИ, они, расшатав их, кидали наземь. На одном из мешков какой-то умник маркером дописал «ПОМНИ ОБ АЛАМО». В мешках содержались авто-маты «ГК», два помповых восьмизарядных ружья «Моссберг»[455] и боеприпасы, боеприпасы, боеприпа-сы.

- Эй, Фрэд, – это позвал Стабби Норман, – а у нас разве нет жилеток или чего-то такого?

- Мы ударим на них с тыла, Стабби. Не переживай за это.

Фрэдди надеялся, что голос у него звучит увереннее, чем он сам на самом деле чувствует себя. В желудке у него порхали бабочки.

- Мы дадим им шанс сдаться? – спросил Мэл. – То есть мистер Сендерс все-таки выборный, как не как.

Фрэдди и сам думал об этом. Также он думал о Стене Славы, где висели фотографии трех копов из Честер Милла, которые погибли, выполняя свою боевой долг, во время Второй мировой войны. Фрэдди не имел ни малейшего желания, чтобы и его фото висело на той стене, поэтому, поскольку шеф Рендольф не дал ему на этот счет никаких конкретных указаний, Фрэдди решил, что имеет право издавать собственные.

- Если подымут руки, будут жить, – объявил он. – Если будут без оружия, будут жить. Во всяком дру-гом случае, сука, они будут убиты. Кто-то из вас усматривает здесь проблему?

Не откликнулся никто. Было одиннадцать пятьдесят шесть. Шоу вот-вот должно начаться.

Он обвел взглядом своих ребят (плюс Лорен Конри, которая с ее закаменелым лицом и маленькими сисечками почти не отличалась от остальных бойцов), набрал полную грудь воздуха и крикнул:

- За мной. По одному. Остановимся на краю леса и рассмотрим обстановку.

Опасения Рендольфа относительно ядовитого плюща и ядовитого дуба оказались безосновательны-ми, и простору между деревьями хватало для того, чтобы поход для них оказался довольно легким, даже с полной боевой загрузкой. Фрэдди порадовался, как его небольшой отряд удивительно тихо, украдкой пре-одолел заросли можжевельника, которые им было неудобно обходить. Он начал думать, что все должно пройти гладко. Фактически, он уже с нетерпением ожидал начала. Теперь, когда они уже двигались, бабоч-ки из его желудка разлетелись прочь.

«Легко идем, – думал он. – Легко и тихо. И тогда – бах! Они даже не поймут, что их убило».

Лежа за припаркованным позади здания склада панельным фургоном, Мастер услышал их почти сра-зу, как только они минули лужайку, на которой исподволь увязла в землю старая усадьба Вердро. Для возбужденного наркотиками слуха, для его мозга в «красном состоянии» готовности их продвижение зву-чало так, словно сюда продирается в поисках водопоя стадо бизонов.

Он полуприсядом двинулся к передку фургона и упал там на колени, уперев автомат в бампер. Гра-наты, которые свисали с дула его БОЖЬЕГО ВОИНА, теперь лежали рядом, на траве. Пот блестел на его худой, усеянной угрями спине. Гаражный пульт был заткнут за пояс его пижамных штанов КВА-КВА.

«Терпеливо жди, – напоминал он себе. – Ты не знаешь, сколько их там. Дай им выйти на открытое ме-сто и только тогда начинай косить их вхлам».

Он разложил перед собой еще несколько рожков для БОЖЬЕГО ВОИНА и ждал, надеясь на Христа, что Энди не придется свистеть. И ему самому тоже. Вполне возможно, что у них таки получится выбраться из этой катавасии и дожить до следующего боевого дня.

Фрэдди Дентон остановился перед опушкой, отклонил дулом винтовки ветви ели и выглянул. Увидел перед собой заросшее некошеной травой поле, а посреди него радиобашню, чье низкое дрожание, как ему показалось, он чувствует пломбами в собственных зубах. Башню окружала изгородь с табличками ВЫСО-КОЕ НАПРЯЖЕНИЕ. Поодаль, слева от его позиции, виднелось одноэтажное кирпичное здание радиосту-дии. Между ними стоял большой красный сарай. Он предположил, что именно в этом сарае и находится склад. Или там производятся наркотики. Или и то, и другое.

Рядом с ним возник Марти Арсенолт. Форменная рубашка на нем потемнела кругами от пота. В гла-зах был заметен страх…

- Что там делает этот фургон? – спросил он, показывая дулом автомата.

- Это фургон «Обеды на колесах», – объяснил Фрэдди. – Для лежачих больных и всяких таких, кото-рые не выходят из дома. Ты разве никогда не видел его в городе?

- Видел, и сам нагружать его помогал. Я перешел из католичества к Святому Спасителю в прошлом году. Но почему это он не на паркинге? – Слово «паркинг» он выговорил на янковский манер, и оно у него прозвучало, как блеяние неудовлетворенной овцы.

- Откуда мне знать и почему бы я должен был за это переживать? – спросил Фрэдди. – Они все равно в студии.

- А откуда ты об этом знаешь?

- Потому что именно там у них телевизор, где сейчас по всем каналам идет большое шоу из-под Ку-пола.

Марти поднял свой «ГК»:

- Позволь, я выпущу пару очередей по фургону, просто для уверенности. Он может быть заминиро-ван. Или они как раз в нем и сидят.

Фрэдди толкнул дуло его автомата книзу.

- Храни нас, Иисус, да ты обезумел? Они не знают, что мы здесь, а ты хочешь так, сразу, нас выка-зать? У твоей матери хотя бы один ребенок рождался с мозгом?

- Пошел ты на хер, – огрызнулся Марти. – И твоя мать тоже, – добавил он следом.

Фрэдди осмотрелся через плечо:

- Айда, ребята. Пойдем наискосок через поле к студии. Заглянем через задние окна, рассмотрим, где они там сидят. – Он оскалился. – В добрый путь.

Обри Таул, немногословный человек, буркнул на это:

- Увидим.

В грузовике, который стоял на Малой Суке, Ферн Бови произнес:

- Что-то я ничего не слышу.

- Скоро услышишь, – заверил Рендольф. – Вот только подожди.

Было двенадцать ноль две.

Мастер увидел, как горькие люди вынырнули из леса и отправились по диагонали через поле в на-правлении радиостудии. Трое были одеты в настоящую полицейскую форму, остальные четверо имели на себе голубые рубашки, которые, как догадался Мастер, должны были заменять форменные. Он узнал Ло-рен Конри (давнюю свою клиентку со времен его торговли травой) и Стабби Нормана, местного скупщика лома и барахла. И Мэла Ширлза он узнал, еще одного своего старого клиента и друга Джуниора. А также друга покойного Делессепса, что означало, что и этот, наверняка, был среди тех ребят, которые насилова-ли Сэмми. Ну что же, больше ему никого насиловать не придется – после сегодняшней встречи.

Семеро. По крайней мере, с этой стороны. А против Сендерса сколько, неизвестно?

Он еще немножко подождал, а когда это немножко прошло, вскочил на ноги, оперся локтями о капот панельного фургона и завопил:

«ПОЛУЧИТЕ, Это день Господний приходит, суровый, и зло, и пламя гнева, чтобы землю сделать опустошенной!»[456]

Резко повернув головы, они застыли на какой-то миг, не сделав попытки ни поднять свое оружие, ни броситься врассыпную. Никакие они не полицейские, решил Мастер; всего лишь птенцы на земле, весьма глупые, чтобы взлететь.

«а грешных ее поистреблять с нее! ИСАЙЯ ТРИНАДЦАТАЯ! АЛЛИЛУЙЯ, МАЗЕФАКЕРЫ!»

С этой моральной установкой и призывом к суду Мастер открыл огонь, снимая их слева направо. Двух настоящих копов и Стабби Нормана сломанными куклами откинуло назад, и дикую высокую траву за-брызгало их кровью. У тех, которые остались живы, прекратился паралич. Двое развернулись и бросились наутек к лесу. Конри и последний из настоящих копов побежали к студии. Мастер прицелился и вновь от-крыл огонь. «Калашников» рыгнул короткой очередью, магазин кончился.

Конри, словно ужаленная, хлопнула себя сзади по шее, ничком упала в траву, дважды дернулась и затихла. Второй – лысый дядя – добежал до студии. Мастер не переживал за ту парочку, которая убежала к лесу, но Лысого отпускать он не желал. Если Лысый обойдет здание, он может увидеть Сендерса и рас-стрелять его сзади.

Мастер подхватил свежий рожок и забил его на место тылом ладони.

Фредерик Говард Дентон, он же Лысый, достиг задней стены студии РНГХ без мыслей в голове. Он видел, как завалилась девушка Конри с вырванной глоткой, и это был конец его рационального мышления. Все, что он сейчас знал, – ему не хочется, чтобы его портрет висел на Стене Славы. Он должен спрятать-ся, а это означает – внутри. Вот двери. За ними какая-то госпел-группа поет «Соединим руки вокруг Пре-стола».

Фрэдди ухватился за щеколду. Двери отказались открываться.

Он бросил винтовку, поднял освобожденные от оружия руки и заверещал: «Я сдаюсь! Не стреляйте, я сдаю…»

Тремя тяжелыми толчками его ударило в поясницу. Он увидел красный всплеск на дверях и успел подумать: «Вот, если бы мы не забыли о бронежилетах». И упал, все еще держась за дверную щеколду, пока свет уплывал у него из глаз. Все, чем он был, и все, что он знал, уменьшилось до единственной ог-ненно-яркой точки света. Потом все погасло. Рука его соскользнула со щеколды. Он умер на коленях, скорчившись под дверьми.

Мэлвин Ширлз тоже ни о чем не думал. Мэл увидел, как перед ним скосило Марти Арсенолта, Джорджа Фредерика и Стабби Нормана, он ощутил, как, по крайней мере, одна пуля вжикнула, сука, пря-мо у него перед глазами, а такие вещи не очень способствуют мышлению.

Мэл просто побежал.

Он продирался назад, сквозь деревья, не чувствуя, как ветви раздирают ему лицо, один раз он упал и, вскочив, выбежал наконец-то на лужайку, где стояли их грузовики. Завести первый, и погнать отсюда было самым тем, что необходимо бы сейчас сделать, однако Мэл и рассудок разошлись дорогами. Скорее всего, он побежал бы прямо по просеке вплоть до Малой Суки, если бы второй из них двоих, которые вы-жили, не схватил его за плечо, не припечатал его к стволу большой сосны.

Это был Обри Таул, брат хозяина книжного магазина. Упитанный, неуклюжий человек с выцветшими глазами, который иногда помогал своему брату в магазине, но редко проговаривал хотя бы одно лишнее слово. Кое-кто в городе считал, что Обри тупица, но сейчас он не выглядел тупым. И паники в нем не бы-ло заметно.

- Я хочу вернуться назад и достать этого сукиного сына, – сообщил он Мэлвину.

- Удачи тебе, друг, – ответил Мэл. Он оттолкнулся от дерева и вновь развернулся в сторону просеки.

Обри вновь толкнул его на ствол, на этот раз жестче. Смахнув рукой волосы со своих глаз, он показал на «Гекл & Кох», который висел у Мэла поперек живота.

- Ты никуда не пойдешь.

Сзади послышалась новая автоматная очередь. И визг.

- Ты это слышал? – спросил Мэл. – Ты хочешь вернуться к этому? Обри посмотрел на него пренебре-жительно.

- Тебе не надо идти вместе со мной, но ты меня прикроешь. Тебе это понятно? Ты сделаешь, что те-бе сказано, или я сам тебя пристрелю.

Лицо шефа Рендольфа расплылось в улыбке.

- Противник связан боем позади нашей цели. Все идет согласно плана. Поехали, Стюарт. Прямо по подъездной аллее. Там высадимся и пройдем напрямик через студию.

- А если они в сарае? – спросил Стюарт.

- Мы и тогда сможем ударить на них сзади. Давай уже, поехали! Пока мы все не пропустили.

Стюарт Бови тронул.

Энди услышал стрельбу из-за складского здания, но Мастер не засвистел, и он остался на месте, под прикрытием своего дерева. Он надеялся, что там, у Мастера, все благополучно, потому что сейчас перед ним возникали собственные проблемы: городской грузовик как раз заворачивал на подъездную аллею ра-диостанции.

С его приближением Энди понемногу обходил дуб, все время держа дерево между собой и машиной. Грузовик остановился. Открылись двери, и вылезли четверо мужчин. Энди был почти уверен, что трое из них – это те самые, которые приезжали и в прошлый раз… по крайней мере, относительно мистера Курят-ника он точно не имел сомнений. Энди где бы то ни было, узнал бы те его зеленые, заляпанные куриным дерьмом резиновые сапоги. Горькие люди. Энди не собирался позволить им напасть на Мастера с тыла.

Он вынырнул из-за дерева и пошел прямо посреди дороги. КЛОДЕТТ висел на нем, словно по устав-ной команде «оружие на грудь». Под его подошвами скрипел гравий, но вокруг было полно звукового при-крытия: Стюарт оставил двигатель грузовика включенным, а со станции громко звучала музыка госпел.

Он поднял «Калашников», но заставил себя подождать. «Дай им сбиться в кучу, если у них до этого дойдет». Приближаясь к дверям студии, они действительно сбились в кучу.

-Эй, это же мистер Курятник со своими приятелями, – произнес Энди, растягивая слова, с довольно похожей на Джона Уэйна интонацией. – Как дела, ребятки?

Они начали разворачиваться. «За тебя, Мастер», – подумал Энди и открыл огонь.

Братьев Бови и мистера Курятника он убил первой же длинной очередью. Рендольфа только ранил. Энди отщелкнул магазин, как научил его Мастер Буши, и, выхватив из-за ремня брюк новый, загнал его на место. Шеф Рендольф полз к дверям радиостанции, и кровь текла у него из правой руки и ноги. Он огля-нулся через плечо, огромные глаза блестели на залитом потом лице.

- Прошу вас, Энди, – прошептал он. – Нам было приказано не наносить вам ущерба только привезти назад, чтобы вы могли и дальше работать с Джимом.

- Конечно, – произнес Энди и рассмеялся. – Не мети пургу. Вы приехали, чтобы забрать все, что…

Длинная, прерывистая стрельба взорвалась за студией. У Мастера там, наверняка, неприятности, наверняка, ему там нужна срочная помощь. Энди поднял КЛОДЕТТ.

- Умоляю, не убивайте меня, – вскрикнул Рендольф, закрывая себе рукой лицо.

- Да ты просто думай о ростбифе, который будешь есть с Иисусом, – произнес Энди. – Что здесь тако-го, через каких-то три секунды ты уже будешь расправлять салфетку.

Следующая очередь из «Калашникова» подкатила Рендольфа чуть ли не к самим дверям студии. Энди, не медля, побежал вокруг здания, отбрасывая по дороге полупустой рожок и вставляя на его место новый.

С поля донесся резкий, пронзительный свист.

- Я сейчас, Мастер! – прокричал Энди. – Держись, я сейчас буду!

Что-то взорвалось.

- Прикрывай меня, – мрачно произнес Обри с опушки. Он снял из себя рубашку, разорвал ее пополам и повязал половину себе на голову, очевидно стараясь выглядеть, как Рембо. – А если ты надумаешь сам меня замочить, лучше сделай это с первого раза, потому что, если ты этого не сделаешь, я вернусь и пе-рережу тебе горлянку.

- Я буду тебя прикрывать, – пообещал Мэл. Так он и будет делать. По крайней мере, отсюда, с края леса, где сам остается в безопасности.

Возможно.

- Этому бешеному метамфетаминщику это так просто не пройдет, – сказал Обри. Он быстро дышал, накручивая себя. – Этому лузеру. Этому обдолбанному уёбку. – И далее, повысив голос: – Я иду за тобой, ты, бешеный обдолбанный уёбок!

Мастер выпорхнул из-за фургона «Обеды на колесах» посмотреть на жертв устроенного им побоища. Его внимание переключилось на Обри Таула, как только тот, вереща во все горло, выскочил из леса.

А потом начал стрелять Мэл и, хотя пули ложились и близко не около него, Мастер инстинктивно присел. Вместе с этим из-за плохонького пояса его пижамных штанов вывалился в траву гаражный пульт. Мастер наклонился за ним, и вот тогда-то Обри открыл огонь со своего автомата. Щелкая металлической пустотой, пулевые пробоины прошили безумными стежками бок фургона «Обеды на колесах», на блестя-щие осколки разлетелось окно со стороны пассажирского сидения. Одна пуля с завыванием срикошетила от металлической полоски лобового стекла.

Мастер бросил гаражный пульт и ответил на огонь. Но элемент неожиданности уже бездействовал и Обри не торчал на одном месте подсадной уткой. Он качался туда-сюда и пер напрямик к радиобашне. Она ему не обеспечивала прикрытия, но таким образом он расчищал линию огня для Ширлза.

Магазин Обри опустел, но его последняя пуля успела прорыть канавку с левой стороны головы Мас-тера. Брызнула кровь, и кусок кожи упал на его худющее плечо, где и залип в поту. Мастер плюхнулся на задницу, на мгновение выпустив из рук БОЖЬЕГО ВОИНА, но сразу же вновь схватил автомат. Он не ду-мал, что серьезно ранен, но сейчас было время появиться Сендерсу, если тот еще на это способен. Мас-тер Буши заложил в рот два пальца и засвистел.

Обри Таул добрался до изгороди радиобашни как раз тогда, когда Мэл с опушки вновь открыл огонь. Его целью теперь была задняя часть фургона «Обеды на колесах». Пули прорывали обшивку кузова, соз-давая металлические крюки и цветы. Взорвался топливный бак, и заднюю часть фургона подняло вверх на огненной подушке.

Мастер ощутил, как диким жаром ему поджарило спину, и успел подумать о гранатах. Взорвутся или нет? Увидел, что в него целится мужчина под радиобашней, и вдруг в голове у него вынырнула простая дилемма: стрелять в ответ или схватить гаражный пульт. Он выбрал гаражный пульт и, как только его па-лец сомкнулись на пульте, воздух вокруг наполнился невидимыми пчелами. Одна ужалила его в плечо, другая вгрызлась в бок и смешала ему внутренности. Мастер Буши перевернулся и покатился, вновь вы-пустив из рук гаражный пульт. Он потянулся за ним, и новый рой пчел наполнил воздух кругом. Он заполз в высокую траву, бросил пульт там, где тот упал, надеясь теперь только на Сендерса. Мужчина от радио-башни («Единственный сорвиголова из семи, – подумал Мастер, – конечно, аминь») направился к нему. БОЖИЙ ВОИН стал очень тяжелым, все его тело стало теперь очень тяжелым, однако Мастер был в со-стоянии встать на колени и нажать на курок.

Ничего не случилось.

Магазин был либо пустым, либо его заклинило.

- Ты, тупой уебан, – произнес Обри Таул. – Ты, шизанутый нарик. Сейчас я тебе дам прикурить, держи уе…

- Клодетт! – завопил Сендерс.

Таул крутнулся на месте, но опоздал. Автомат коротко, жестко рыгнул огнем, и четыре китайских кус-ка свинца калибра 7.62 оторвали большую часть головы Обри ему с плеч.

- Мастер! – вскрикнул Энди и побежал туда, где в траве упал на колени его друг, кровь вытекала у то-го из плеча, с бока и с виска. Вся левая половина лица Мастера была красной, мокрой. – Мастер! Мастер! – он сам упал на колени рядом и обнял Мастера. Ни один из этих двоих не заметил Мэла Ширлза, последне-го, кто остался на ногах, когда тот вынырнул из леса и начал, крадучись, приближаться к ним.

- Возьми и нажми, – прошептал Мастер.

- Что? – Энди бросил взгляд на курок КЛОДЕТТ, но очевидно Мастер не его имел в виду.

- Гаражный пульт, – шепнул Мастер. Левый глаз у него заплыл кровью; второй смотрел на Энди живо, ярко, настойчиво. – Гаражный пульт, Сендерс.

Энди увидел в траве гаражный пульт. Поднял и подал Мастеру. Мастер вцепился в него рукой.

- Ты… тоже… Сендерс.

Энди положил свою ладонь поверх Мастеровой.

- Я люблю тебя, Мастер, – произнес он и поцеловал Фила Буши в пересохшие, забрызганные кровью губы.

- Сендерс… я… тебя… тоже… люблю…

- Эй, пидары! – крикнул Мэл с какой-то психованной веселостью. Он стоял в каких-то десяти ярдах от них. – Снимите себе комнатушку и катитесь в кровать! Нет, у меня есть идея получше! Катитесь в кровать в ад!

- Давай… Сендерс… давай.

Мэл открыл огонь.

Энди и Мастера откинуло выстрелами в разные стороны, но еще до того, как их разорвало в клочья, соединенными в одно руками они успели нажать кнопку ОТКРЫТЬ.

Взрыв вышел белым и объемным.

Беглецы из Честер Милла сидят возле сада, у них здесь пикник, когда начинают звучать выстрелы – нет, не с шоссе 119, где продолжается День свиданий, а откуда-то с юго-запада.

- Это где-то на дороге Малая Сука, – говорит Пайпер. – Боже, если бы у нас был бинокль.

А впрочем, им не нужен бинокль, чтобы увидеть тот желтый цветок, который расцветает со взрывом фургона «Обеды на колесах». Твич ест пластиковой ложкой тушеную со специями курятину.

- Я не знаю, что оно там такое, внизу, происходит, но это рядом с радиобашней, точно, – говорит он.

Расти хватает Барби за плечо.

- Так вот где пропан! Они свезли весь газ туда, чтобы вырабатывать наркотики! Именно там весь про-пан!

Барби переживает один ясный миг преждевременного ужаса; один миг, что все наихудшее еще впе-реди. И тогда на расстоянии четырех миль яркая белая искра жалит мглистое небо, словно молния, кото-рая, вместо того, чтобы вонзится в землю, ширяет вверх. В следующее мгновение титанический взрыв проламывает дыру в самом центре дня. Красный клуб огня сначала сносит радиобашню РНГХ, потом де-ревья вне нее, и уже тогда весь горизонт, распространяясь на север и юг.

Люди на Черной Гряде кричат, но сами себя не слышат под нашествием скрежещущего, грандиозно нарастающего грохота, который распространяется после взрыва восьмидесяти фунтов пластиковой взрывчатки и сдетонированных ей десяти тысячах галлонов пропана. Они прикрывают себе глаза и пятят-ся назад, наступая на сэндвичи и расплескивая напитки. Терстон обхватывает руками Алису и Эйдена и против чернеющего неба Барби на мгновение видит его лицо – удлиненное, испуганное лицо человека, ко-торый вживую видит, как отворяются Ворота Ада и сразу за ними его ожидает океан огня.

- Нам надо возвращаться назад, к фермерскому дому! – кричит Барби. На нем повисает Джулия, она плачет. Позади ее Джо Макклечи старается помочь встать на ноги своей матери. Эти люди не идут никуда, сейчас, по крайней мере.

На юго-запад, где большая часть дороги Малая Сука на протяжении следующих трех минут прекратит свое существование, желто-голубое небо превращается в черное, и Барби успевает подумать, причем аб-солютно спокойно: «Вот мы и оказались под палящей линзой».

Дата добавления: 2015-11-04