Enlightenivent unfolds 1 страница

ENLIGHTENIVENT UNFOLDS

The Essential Teachings of Zen Master Dogen

ПУТЬ К ПРОБУЖДЕНИЮ

Главные сочинения наставника Дзэн Догэна

Edited by Kazuaki Tanahashi

Под редакцией Кадзуаки Танахаси

SHAMBHALA Boston & London 1999

За помощь в осуществлении издания данной книги издательство «Евразия» благодарит Кипрушкина Вадима Альбертовича

Догэн. Пер. с англ. Котенко Р. В. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. — 384 с.

В период Камакура (1192-1333) японский буддизм был в значительной степени реформирован. Новаторские идеи Хонэна Синрана, Нитирэна, и, конечно же, Догэна, изменили судьбу дзэн-буддизма Японии. Наследники дхармы Догэна создали школу Сото, которая и поныне является крупнейшей буддийской орга­низацией страны Восходящего Солнца. Наряду с этим, Догэн получил признание как один из величайших писателей в исто­рии японской литературы. Настоящая книга представляет собой попытку воплощения взглядов самого наставника Догэна. Рас­положенные в хронологическом порядке труды Догэна, биог­рафии Патриарха Эйхэя, труды о Догэне представляют нам историю пробуждения. Не только историю личного пробужде­ния конкретного человека, но яркую и выразительную зарисовку в эпическом полотне Пути к Пробуждению от Будды Шакъяму-ни и до того момента, когда все живое в этом мире достигнет состояния Будды.

ISBN 5-8071 -0078-6 © San Francisco Zen Center, 1999

© Котенко P. в., перевод, 2001 © Лосев п. п., обложка, 2001 © Издательская группа «Евразия», 2001

СОДЕРЖАНИЕ

Вступление 7

Появление Ока Истинной Дхармы (1223-1235) 39

Записи о моем обучении в Китае 41

Стихотворения 68

Надпись на своем портрете 69

Запись о возвращении мощей наставника Мёдзэна 70

О рекомендации Дзадзэн всем людям 73

Актуализация фундаментального начала 77

Примеры для обучения 82

Воспитание совершенномудрых (1235-1242) 87

Просьба о пожертвованиях для монашеского зала в монастыре Каннондори 89

Официальная речь при открытии монастыря Косе 92

Неофициальные беседы 93

Звуки долины, цвета горы 103

Время-бытие 114

Сила монашеского одеяния 122

Вдохновляющие речи 148

Чудеса 150

Непрерывная практика, часть первая 159

Непрерывная практика, часть вторая 183

Во сне выражать сон 212

Цельная деятельность Великие пробужденные (1243-1246) 223

Сокровенный язык 225

Бесчувственные существа проповедуют Дхарму 231 Поворот колеса Дхармы 242 П

амяти наставника Жу-цзина 245

О высечении образа Будды для монастыря Дайбуцу 246

Пространство 247

Официальная речь,произнесенная в первый день практики 251

К Хиронага Хатано 252

Вечный мир (1246-1253)253

Официальная речь, произнесенная по поводу дарования монастырю названия «Эйхэй» 255

Руководства для чиновников монастыря Эйхэй 256 Чудесное начало весны 303

Изначальный облик 304

Передача учения вне сутр 305

Официальная речь по возвращении из Камакура 306 Предзнаменование шестнадцати архатов 308

Надпись на своем портрете 309

Три благоприятных знака в монастыре Эйхэй 310

Отождествление с причиной и следствием 312

Восемь пробуждений великих существ 320

Последние наставления 325

Стихотворение 329

Прощальное стихотворение 330

Библиография 331

Приложения 337

Словарь терминов 338

Словарь имен и названий 352

Вступление

Устремленность к пробуждению

* Это: «Эйхэй-дзи сансо гёго-ки». «Биографии трех первых настоятелей монасты­ря Эйхэй», автор неизвестен, текст существовал уже в период Оэй (! 394-1428); «Сёсо Догэн дзэндзи осё гёроку», «Биография первого патриарха, дзэнского наставника священнослужителя Догэна», автор неизвестен, текст опубликован в 1673 году; и «Эйхэй кайсан гёдзё Кэндэй-ки», «Биография основателя Эйхэя. написанная Кэнд-зэем», принадлежащая кисти Кэндзэя (1517-1574).

Основатель одной из ранних дзэнских монашеских общин Японии Эйхэй Догэн написал для своих учеников множество сочинений. с течением времени оригиналы и рукописные копии его трудов оказались рассеянными по различным монастырям" страны. Однако, благодаря усилиям ученых, как классической традиции, так и современных, было опубликовано критическое издание, в котором сопоставляются и сравниваются варианты всех известных трудов Догэна. Благодаря ему они теперь дос­тупны для исследования. Теперь жизнь выдающегося монаха XIII столетия можно рекоистрз'ировать в высшей степени подробно, главным образом, на основании сведений, содержащихся в его сочинениях. В нашу книгу включены сочинения, наиболее ярко отражающие духовный рост их автора. В дальнейшем мы попы­таемся, насколько это возможно, предоставить слово самому Догэну, тем самым позволив ему рассказать о своей жизни. Тем не менее, при необходимости мы будем обращаться за сведени­ями к трем наиболее известным из ранних биографий настав­ника, которые были созданы спустя уже более ста лет после его смерти*.

Сам Догэн ничего не сообщает ни о своей семье, пи о своей жизни до того, как он стал монахом. Он говорит просто: «В юно­сти я любил проводить время за чтением книг, не связанных непосредственно с учением Будды».

Если верить ранним биографиям, Догэн родился в 1200 году неподалеку от столичного города Киото. Он происходил из знат­ной семьи и, как считали, был незаконнорожденным сыном весь­ма влиятельного при императорском дворе человека, который умер, когда Догэн был еще младенцем. Когда Догэну было во­семь лет, умерла и его мать. Подразумевая, быть может, именно эти несчастья, обрушившиеся на него в раннем детстве, Догэн говорит: «Осознав непостоянство жизни, я стал направлять со­знание на поиск пути». В тринадцать лет он посети! монаха Рё-кана, жившего в хижине у подножия горы Хиэй к востоку от Киото. Так началась его монашеская жизнь. На аюдующий год официальный постриг совершил Коэн, главный наставник шко­лы Тэндай. Возможно, именно Коэн назвал посвященного Буп-по Догзн, что означает «Учение Будды, Пугь, Исток».

В ту пору Тэндай и Сингон были самыми сиятельными буд­дийскими школами в Японии. В школе Сингон практиковались в основном эзотерические учения, тайно передаваемые версии тантрического буддизма, и особое внимание уделялось молит­вам и ритуалам, посвящавшимся божествам-покровителям, об­ладавшим сверхъестествашььм обликом. Учение школы Тэндай, наследницы китайской Тяньтай, было, пожалуй, наиболее глу­боким в сравнении с остальными школами. В него входили как эзотерические, так и экзотерические (т.е. не-тантрические) прак­тики. Тысячи монахов жили в хижинах и монастырях на горе Хиэй, которая являлась центром буддизма Тэндай. Здесь куль­тивировались самые разнообразные буддийские практики, рав­но как и академические занятия.

Поистине для японского буддизма это было «темное и смут­ное» время. Все высшие посты в тэндайской иерархии занима­ли выходцы из аристократических семей. Храмы боролись и соперничали друг с другом за покровительство императорского двора, предлагая в качестве «благодарности» свои особые маги­ческие молитвы На горе Хиэй располагалась одна из самых силь­ных и стране монашеских армий, которая часто принимала участие в боевых действиях против других монастырей и остав­ляла после себя пепелище. Славилась армия Тэндай и постоян­ными воинственными шествиями в самой столице, целью кото­рых было принудить правительство выполнить ее требования.

Согласно буддийским текстам, пятисотлетний период после ухода Шакьямуни был Эпохой Истинного Учения, за которой последовали еще пять столетий Подражательного Учения. А за­тем наступил Век Упадочного Учения. Многие японские будди­сты полагали, что эта последняя эра, в которой нет ни истинной практики, ни пробуждения, наступила в 1052 году. Именно упадку учения люди приписывали все беды: голод, эпидемии, хаос в обществе и войны. Среди тех, кто утратил надежду на обрете­ние пробуждения в этом погрязшем в невежестве и грехах мире, распространилась вера в возрождение в Чистой Земле. Монах Хонэн разработал уникальную интенсивную практику распева-ния имени Амитабхи, будды Чистой Земли, и нашел множество преданных последователей. Почувствовав угрозу своему поло­жению со стороны нового духовного движения, тэндайская об­щина оказывала постоянное давление на императорское правительство и наконец в 1207 году добилась высылки из Кио­то Хонэна и его знаменитого ученика Синрана.

После прохождения начального этапа обучения и занятий сутрами Догэн покинул гору Хиэй. Позднее он вспоминал: «Как только меня посетила мысль о пробуждении, я начал отдавать все силы поиску Дхармы, посещая учителей в различных час­тях страны». Нам неизвестно, с кем конкретно он встречался; определенно мы знаем только о посещении им Коэна, верного приверженца Хонэна и настоятеля монастыря Ондзё, известно­го центра эзотерических практик школы Тэндай. В последую­щем Догэн вспоминал: «Покойный настоятель Коэн говорил: «Сознание пути можно обрести только после того, как поймешь, что одна-единственная мысль охватывает все существование в грех тысячах миров». Итог первым четырем годам своих иска­ний Догэн подводит сам: «Я обрел некоторое понимание прин­ципа причинно-следственной зависимости; однако я был не в состоянии прояснить подлинный источник Будды, Дхармы и Сангхи. Я видел лишь внешние формы —знаки и названия».

Догэн продолжает: «Потом я вступил в обитель Эйсая, дзэн-ского наставника Сэнко, и здесь впервые услышал о школе Л инь-цзи». Мёан Эйсай, дважды побывавший в Китае и получивший печать Дхармы от наставника Сюань Хуай-чжана, был одним из первых проповедников дзэн-буддизма в Японии. Но, поскольку институты школы Тэндай подавляли всякие новые направления в буддизме, он был вынужден, наряду с дзэн, обучать и уже ши­роко распространившимся практикам. Догэн посетил Эйсая в монастыре Кэннин в Киото, одном из трех, им основанных, око­ло 1214 года. В ту пору Эйсаю было семьдесят четыре года; в следующем году он умер.

В 1217 году Догэн стал учеником Буцудзю Мёдзэна, преем­ника Эйсая на посту настоятеля монастыря Кэннин. Можно пред­положить, что Мёдзэн обучал Догэна коанам, ведь именно таков был главный метод школы Линь-цзи. Коан представляет собой яркую историю о каком-нибудь из великих наставников, указы­вающую на пробуждение, которую ученики постигают под лич­ным руководством наставника. Постижение коана открывая путь к непосредственному, неинтеллектуальному, переживанию не­двойственности вещей. В 1221 году Догэн получил у Мёдзэна свидетельство о том, что он обрел истинное понимание.

Тем временем огромное впечатление произвела на Догэна кровавая драма, жертвами которой стали некоторые представи­тели придворной знати, принадлежавшие к его семье. В 1221 году, после затяжной борьбы между императорским двором Ки­ото и властями сёгуната в Камакура, бывший император Готоба попытался вернуть себя власть. Они приказан армиям горы Хиэй и других монастырей напасть на войска сёгуната. Однако вос­ставшие быстро потерпели поражение. Лидеры заговора были казнены в Киото, а Готоба и еще два бывших императора сосла­ны в отдаленные области страны.

Мёдзэна глубоко почитали в Киото, он даже давал «настав­ления бодхисаттвы» бывшему императору Готакакура, но при этом понимал необходимость обретения более глубокого пони­мания. Поскольку Китай был единственным местом, где можно было учиться подлинному дзэн-буддизму, он решил последовать примеру Эйсая и отправиться в Срединное государство. Моло­дому, но уже проявившему незаурядные способности ученику монастыря Кэннин Догэну разрешили сопровождать Мёдзэна.

Из-за трудностей навигации торговые корабли между Япо­нией и Китаем курсировали крайне нерегулярно, порой интер­вал доходил до нескольких лет. Как только Мёдзэн и его спутники подготовились к путешествию, заболел первый учитель Мёд­зэна Мёю и попросил своего ученика остаться. Мёдзэн собрал своих спутников и спросил их мнение. Все они, в том числе и Догэн, высказались за то, чтобы Мёдзэн остался. Но Мёдзан возразил: «Хоть это и идет против воли учителя, но, если я смогу осуществить свою мечту — добраться до Срединного государства и раскрыть пробуждение — это может помочь по­стичь путь многим людям». Так, оставив Мёю на попечение других учеников, Мёдзэн получил разрешение на путешествие от правительства Камакура. Документ был скреплен печатью императорского двора.

Поиски в Китае

Мёдзэн со своими спутниками — Догэном и еще двумя уче­никами —покинул японский порт Хаката, что на острове Кюсю, во втором месяце 1223 года. Через два месяца корабль прибыл в один из крупнейших портов Поднебесной — Цинъюань, провин­ция Чжэцзян. Вспоминая об этом путешествии, Догэн писал: «Наш путь, во время которого я вверял свое иллюзорное тело вздымающимся волнам, наконец подошел к концу».

Первая встреча Догэна с китайским дзэн-буддизмом про­изошла уже в следующем месяце, когда он все еще находился на корабле, ожидая разрешения на поездку в монастырь. К тому времени Мёдзэн, признанный дхармовым наследником Эйсая, уже покинул корабль и был принят в монастыре. Один старый монах, главный повар близлежащего монастыря, поднялся на корабль, чтобы купить сушеных грибов. Немного побеседовав с ним, Догэн сказал: «Почтенный главный повар, почему вы, вме­сто того, чтобы отдавать все силы постижению практики меди­тации (дзадзэн) и изучению слов древних наставников, отнимаете у себя время тем, что занимаете пост главного повара и просто трудитесь?» Старый монах рассмеялся и ответил: «Добрый чу­жестранец, ты еще так и не понял ни практики, ни смысла того, о чем говорили древние наставники». Догэн был удивлен и при­стыжен.

Самые известные китайские дзэнские монастыри, извест­ные как «Пять Гор», находились в провинции Чжэцзян, куда и прибыл Догэн. Он посетил один из них, монастырь Цзиндэсы i ia горе Тяньтуншань, или иначе Тайбошань. Вскоре он обратил внимание, что окружавшие его монахи скатывают свои дхармо-вые одежды, кладут себе на голову, а потом, сложив руки, распе­вают стихи: «Как величественно! Одеяние освобождения...» Впервые увидев этот торжественный ритуал, Догэн поклялся самому себе: «Каким бы негодным я ни был, я обязательно ста­ну подлинным наследником учения Будды, получу печать истин­ной Дхармы и, преисполнившись сострадания, покажу моим землякам истинно переданные дхармовые одежды патриархов».

Настоятелем монастыря Цзиндэсы был У-цзи Ляо-пай, дхар-мовый наследник Да-хуэй Цзун-гао, одного из самых влия­тельных сторонников практики коанов в школе Линь-цзи. За полтора года обучения в общине Ляо-пая Догэн познакомился со многими официальными монастырскими практиками. Потом, в поисках подлинного наставника, он начал посещать и другие монастыри.

В начале 1225 года Догэн отправился к настоятелю монас­тыря Ваньняньсы, что на гореТяньтай, по имени Юань-цзы, ко­торый показал Догэну свое свидетельство об унаследовании Дхармы, после чего добавил: «Следуя дхармовым предостере­жениям патриархов, я никогда не показывал этого даже самому ближайшему ученику и своему секретарю, уже много лет рабо­тающему у меня. Но пять дней назад мне приснился сон: ста­рый монах подает мне ветку сливы и говорит: «Если придет истинный человек, прибывший на корабле, не утаивай этих цве­тов». Вот почему я показал тебе этот документ. Желаешь ли ты унаследовать Дхарму от меня? Если так, я не буду отказывать». К тому времени Догэн уже знал о том огромном значении, кото­рое китайская буддийская традиция придает свидетельствам о подлинном унаследовании, которые являются доказательством завершения обучения и преемственности линии Дхармы. Чаще всего их тщательно хранили и никому не показывали, но Догэну удалось увидеть некоторые из них и внимательно изучить. Тро­нутый тем, что Юань-цзы предложил передать Дхарму именно ему, Догэн поклонился, зажег ладан и... отказался.

Чем больше Догэн знакомился с тем, что происходило в мо­настырях главного чаньского центра Поднебесной, тем более он разочаровывался. Вот что пишет он в своем дневнике: «Ныне главные наставники различных монастырей говорят, что только непосредственный опыт без всякого разбора —слышать неслы­шимое и видеть невидимое —есть путь патриархов. Поэтому они поднимают вверх то кулак, то мегелку, кричат или бьют уче­ников палкой. Такое учение никоим образом не помогает людям обрести пробуждение. Кроме того, учителя эти не позволяют ученикам спрашивать о сущности наставлений Будды и не сове­туют следовать практикам, нацеленным на принесение плодов в будущем перерождении. Разве эти наставники действительно учат пути патриархов?»

Догэн стал свидетелем и явного разложения монашеских практик. Даже свидетельства об унаследовании Дхармы, кото­рые, казалось бы, следует беречь как зеницу ока, давались тем, кто по своему уровню явно не соответствовал этому. Монахи старались получить документ у тех известных наставников, ко­торые до того уже выдавали дхармовые свидетельства вассалам императора. Старые монахи порой давали взятки государствен­ным чиновникам, чтобы занять пост настоятеля в каком-нибудь монастыре.

В 1225 году до Догэна дошли сведения, что Жу-цзин, преж­де бывший настоятелем монастырей Цинлянсы и Цзинцысы, недавно стал настоятелем монастыря Цзиндзсы на горе Тянь­туншань, первого монастыря, в котором после прибытия в Ки­тай останавливался Догэн. Жу-цзин принадлежал к школе Цаодун, в которой преимущественное внимание уделялось не коанам, а сидячей медитации. Он слыл строгим и подлинным учителем, принимал в свою обитель отнюдь не всех подряд и часто изгонял тех, кто не отличался усердием и упорством в уче­нии. Догэн вернулся на гору Тяньтуншань. Хотя во всех практи­ках он принимал участие наравне с другими монахами, он написал Жу-цзину письмо, в котором объяснял, с какой целью он прибыл из Японии, и просил разрешения на статус ученика, имеющего право являться в покои настоятеля для получения на­ставлений. Письмо Догэна произвело большое впечатление на Жу-цзина, который, должно быть, уже слышал от монастыр­ских чиновников об удивительных способностях чужеземца. Жу-цзин написал ответное письмо, в котором давал свое разрешение: «Конечно, отныне ты можешь приходить неофициально и зада­вать вопросы, в любое время дня и ночи. Не беспокойся о при­личиях; мы можем быть как отец и сын».

В первые день пятого месяца 1225 года Догэн в первый раз вошел в покои настоятеля и встретился с Жу-цзином. Жу-цзин лично подтвердил свое признание и сказал: «Дхармовые врата непосредственной передачи от будды к будде, от патриарха к патриарху теперь распахнуты».

В это радостное для него время Догэн понес тяжелую утра­ту: в двадцать седьмой день того же месяца умер от болезни Мёдзэн. В течение восьми лет он был не только наставником Догэна, но и спутником в странствиях и другом в поисках истины.

Выразив Жу-цзину свое сомнение относительно распрост­ранившейся в то время среди наставников тенденции «переда­вать знания помимо сутр» и не поощрять постижение учениками учения Будды, Догэн попросил его высказать свое мнение. Жу-цзин сказал: «Великий путь патриархов не заботит ни внутрен­нее, ни внешнее... Вот уже долгое время мы идем вслед за Буддой. Как мы можем придерживаться взглядов, находящихся вне пути Будды? Говорить ученикам о силе и значении настоящего мо­мента как единственного — это искусное учение патриархов. Однако это не означает, что практика в будущем не будет иметь никаких последствий». Тем самым Жу-цзин продемонстриро­вал, что он является идеальным наставником для Догэна, кото­рый искал такого дзэн-буддизма, который бы в полной мере вмещал в себя учение Будды, зафиксированное в сутрах.

Во время весьма сурового курса обучения Догэн задавал Жу-цзину множество других вопросов, задавал в почтительной, но при этом как бы бросавшей вызов манере, показывая не только свою искренность, но и свою образованность. Жу-цзин не сомне­вался, что сам он является аутентичным продолжателем подлин­ной дзэнской традиции, и Догэн всеми силами стремился к тому, чтобы пережить в опыте сокровенную суть его учения. Практика его достигла своей кульминации в один из дней, когда, погрузив­шись в дзадзэн в монашеском зале, он слушал наставления Жу-цзина. Вспоминая о пережитом опыте, Догэн говорил: «Услышав слова Жу-цзина об "умерщвлении", я обрел путь Будды». Во вто­рой половине 1227 года, завершив обучение у Жу-цзина и полу­чив от него свидетельство об унаследовании Дхармы, Догэн вернулся на родину, чтобы учить своих соотечественников. Четырехлетний период пребывания в Китае закончился.

Надежда на возрождение

В десятом месяце 1227 года, вскоре после возвращения в общину монастыря Кэннин в Киото, Догэн писал, что он привез в Японию останки Мёдзэна. В том же году он написал на изыс­канном литературном китайском языке короткое сочинение «О рекомендации дзадзэн всем людям», которое можно назвать своеобразным манифестом. Фактически оно стало деклараци­ей, возвестившей появление в Японии новой буддийской прак­тики, основанной на том понимании традиционного дзэн-буддизма, которое Догэн обрел за годы ученичества в сун-ском Китае. В ту пору Догэну было двадцать восемь лет.

В следующем году в Японию прибыл монах по имени Цзи-юань с горы Тяньтуншань и сообщил Догэну о смерти Жу-цзи-на. В1230 году, под давлением главных иерархов школы Тэндай, Догэна вынудили покинуть Киото. В тот год, ознаменовавшийся страшным голодом по всей стране, когда улицы многих городов были просто усыпаны телами умерших, Догэн обосновался в маленьком храме в Фукакуса, деревушке в окрестностях Киото. В тиши и покое он писал дхармовые сочинения на японском язы­ке. В следующем году он суммаризировал свое учение в досточ-но обширном сочинении под названием «Об устремленности к Пути», которое позднее вошло в «Сокровищницу ока истинной Дхармы». В нем он писал: «Я вернулся в Японию с надеждой распространять учение и пробуждать чувствующие существа — нелегкую ношу взвалил я на свои плечи. Однако я отложил на­мерение добиться того, чтобы учение мое утвердилось повсюду до тех пор, пока не начнется возрождение. Тем не менее, быть может, мне попадутся настоящие ученики, не озабоченные ни славой, ни выгодой, которые позволят своим мыслям о пробуж­дении вести их. Бездарные учителя могут сбить их с толку и помешать обрести правильное понимание... Я испытываю бес­покойство за их судьбу, а потому хотел бы показать, какие пра­вила и устои распространены в монастырях Великой Сун, свидетелем которых стал я сам, а также те глубокие принципы учения, которые передал мне мой наставник».

В своем сочинении Догэн подчеркивает, что учение Будды доступно в равной степени и мужчинам, и женщинам, и знат­ным, и низким, и мирянам, и покинувшим дом и семью. Отвер­гая широко распространенное мнение, что в эпоху Упадка Дхар­мы необходимы и соответствующие практики, он говорит: «Под­линное учение Большой Колесницы не разделяет течение времени натри периода: Истинного, Подражательного и Упадочного уче­ния. Оно утверждает, что все практикующие обретут путь».

Весной 1233 года Догэн создал в Фукакуса небольшой зал для занятия практикой, который назывался «Каннондори Косе Хорин-дзи», «Монастырь ведущей за собой силы Авалокитеш-вары, воспитания совершенномудрых и леса сокровищ». В вось­мом месяце того же года он написал сочинение «Об актуализации фундаментального начала» и отдал его ученику-мирянину Ко­ею Ё. На следующий год в общину Догэна пришел монах Эдзё, ученик дзэнского наставника Экана. Эдзё был на два года стар­ше Догэна.

Основу учения Догэна, которое он проповедовал на протя­жении всей жизни, составили выбранные им из различных ки­тайских текстов древние дзэнские истории. Собрание из трехсот таких рассказов составило книгу, названную «Сокровищницей ока истинной Дхармы». Предисловие к ней датируется 1235 го­дом. (Ныне этот текст называется «Китайская версия сокровищ­ницы ока истинной Дхармы», чтобы не путать его с главным трудом Догэна, носящим такое же название.)

В двенадцатом месяце того же года Догэн написал письмо, в котором просил средств на строительство зала для занятий в монастыре Косе Хорин. В десятом месяце следующего года стро­ительство было закончено. Через два месяца Эдзё был назначен старшим монахом и начал проводить дхармовые беседы. В 1237 году Догэн написал свои «Наставления для главного повара», а в 1240 году—«Сутру гор и рек», «Время-существование», «Силу одеяния» и «Звуки долины, цвета горы».

В 1241 году к общине Догэна присоединился монах Экан, главный наставник японской школы Дарума (Бодхидхармы). Эта дзэнская школа была основана Нонином более чем за пятьдесят лет до того. Экан, ученик Какуана и дхармовый брат Эдзё, при­вел с собой множество учеников, среди которых были Гикай, Гиин и Гиэн. В этом году Догэн выступил более чем с пятьюде­сятью официальными проповедями. Следующие пять лет стали самым плодотворным периодом в биографии Догэна. В 1241 году он написал десять глав «Сокровищницы ока истинной Дхар­мы», в том числе «Свидетельство о наследовании», «Природу Будды» и «Чудеса». Среди написанных в 1242 году сочинений: «Выход за пределы Будды», «Непрерывная практика», «Пости­жение Пути через тело и сознание» и «Во сне выражать сон».

В двенадцатом месяце 1242 года, в доме господина Ёсисигэ Хатано, высокопоставленного чиновника в окружении губерна­тора Киото, назначенного правительством Камакура, Догэн представил короткий текст «Гармоничной деятельности». По-видимому, примерно в то же время Хатано попросил Догэна со­здать большой монастырь для обучения монахов в своей родной провинции — Этидзэне.

Община в горах

В середине 1243 года Догэн отправился в одну из деревень, спрятавшуюся глубоко в горах в области Сиби, в провинции Этидзэн, что на берегу Японского моря, к северо-востоку от Киото. Он взял с собой Эдзё и других своих ближайших учени­ков, оставив монастырь Косе на попечение Сэннэ. Догэн про­должал много писать — под его кистью родились новые главы «Сокровищины ока истинной Дхармы», которые он представил своей общине во время бесед в маленькой хижине поблизости от горы Ямаси и в монастыре Ёсиминэ. Иногда он выступал с проповедями в двух местах в один и тот же день.

С продвижением строительства монастыря Дайбуцу (Вели­кий Пробужденный), мечты Догэна о создании первого в Япо­нии полномасштабного дзэнского монастыря понемногу обретали зримое воплощение. Постройка его началась в седьмом месяце 1244 года. Дхармовый зал был закончен в девятом месяце, а монашеский зал — в десятом. Главным поваром Догэн назна­чил Гикая. В 1245 году Догэн написал сочинение под названием «Метод практикования Пути» — подробное руководство по мо­нашеской жизни — намереваясь тем самым помочь ученикам побыстрее усвоить весь спектр дзэнских практик. После этого собственно философских сочинений Догэн стал создавать уже меньше.

Настоятель монастыря обычно выбирал себе в качестве име­ни либо название самого монастыря, либо название горы, на которой монастырь находился. Так, в это время Догэн взял себе имя Дайбуцу, Великий Будда. Но он, несомненно, чувствовал, что столь громкое имя создает некоторую неловкость. По-види­мому, это явилось одной из причин его решения изменить на­звание монастыря. В пятнадцатый день шестого месяца 1246 года Догэн переименовал монастырь в «Эйхэй» (японское про­изношение китайского «Юнпин» —согласно традиции, именно в десятом году правления под девизом Юнпин (67 г. н.э.) в Ки­тай пришел буддизм). В своей проповеди он говорил: «На Небе наверху и на Земле внизу это самое место есть Эйхэй (Вечный Мир)». В том году он выступил перед общиной более чем с се­мьюдесятью официальными беседами.

Вскоре было завершено произведение под названием «Ру­ководства для чиновников монастыря Эйхэй». Все больше и боль­ше времени Догэн отдавал обучению небольшого числа монахов, которым суждено будет нести Дхарму будущим поколениям. В «Оставлении дома», одной из глав «Сокровищины ока истин­ной Дхармы», прочитанной общине в девятом месяце того же года, Догэн страстно говорит: «Вы должны ясно понимать, что обретение пути будд и патриархов есть не что иное, как оставле­ние дома и принятие заповедей... Обрести высшее пробуждение может только тот, кто оставил дом и принял заповеди. До того, как человек покинет мир, обрести пробуждение невозможно».

Между тем, время от времени Догэн принимал приходив­ших к нему посетителей-мирян из Киото и близлежащих горо­дов и беседовал с ними о Дхарме. В1247 году, по просьбе регента Ходзё Токиёри, главы военного правительства и первого лица государства, он покинул монастырь и отправился в очень долгое путешествие на восток, в Камакура. Во время своего шестиме­сячного пребывания в Камакура он, по-видимому, жил в мирс­кой обители, в доме своего главного покровителя Ёсисигэ Хатано.

Если верить биографам, Догэн давал наставления разным людям, в том числе и самому Токиёри. Регент просил Догэна остаться и открыть в Камакура монастырь, но Догэн отклонил предложение. От этого периода его жизни не осталось практи­чески никаких сочинений, за исключением десяти стихотворе­ний, которые наставник вручил жене Токиёри. Очевидно, визит в Камакура принес Догэиу разочарования, поскольку он не имел возможности обсуждать глубинные вопросы учения со своими высокопоставленными учениками. Вернувшись в третьем месяце 1248 года в монастырь Эйхэй, он собрал общину и сказал: «Я отсутствовал свыше полугода – одинокая луна в великой пустоте»

Дата добавления: 2015-11-04