Чип и Дэйл играют влюбленных 88 страница

— Да твою же мать! Ты! Ты меня достала! — закричал Келла в трубку, словно был католическим средневековым священником, а сотовый — коварным исчадием ада, которого нужно было изгнать в мир иной. — Хватит меня прессовать! Идиотка! Хватит! И не ори на меня! Что ты там сказала? Что? Я же запретил тебе говорить тебе эти слова!! NЗапрещено цензуройN! Так, еще раз повтори. Я сказал: еще раз все тихо и спокойно повтори.

— Келла, наш местный холерик и барабанщик, — пояснил Кей, глядя, не мигая, на друга. — Не бойтесь. Он не буйный. Просто ему не повезло в личной жизни.

— Наверное, очень, — задумчиво отозвался Дэн. Я тоже так подумала. Но так как от счастья разговаривать мне не очень хотелось, промолчала. Блин, я и Кея увидела (и услышала), и Келлу, и своего Дэнку нашла!! Вот оно, счастье!

Голос Келлы вдруг резко стал другим: милым и заботливым. Кей поморщился, а я с интересом сумасшедшего уфолога, узревшего настоящего жителя Марса, смотрела на ударника, для которого существовал, видимо, только телефонный собеседник.

— Ну прекрати, королева, прекрати, девочка моя, зайчик, медве… — тут Келла почему-то осекся. — Моя красавица. Ну и что, что к тебе приехала моя мама. Королева, она, правда, хорошая. Потерпи, я скоро к тебе вернусь. Нет, ты же знаешь, что сегодня я не могу. И завтра тоже… Тише-тише, королева моя, через два дня я буду дома. Черт, трубку бросила. Что, ухмыляешься? — рявкнул Келла, заметив взгляд Кея. — Это ты виноват, козел! У тебя-то подруга нормальная!

Солист "На краю" только покачал светловолосой головой — типа он не при чем, но глаза его стали очень веселыми, как у человека, обожающего шутить — и шутит не очень обычно, а, скорее, с выдумкой и слегка пакостно. Нервный, как про него и говорили в Инете и в журналах, но явно прикольный барабанщик с силой пнул какой-то столб и вновь позвонил своему собеседнику, вернее, собеседнице.

— Слушай, малышка, Алина, что там с мамой? — спросил синеволосый Келла все тем же голосом хорошего парня, словно и не оравшего только что ни на кого. А затем он развернулся и пошел прочь, спокойно продолжая разговор.

Кей усмехнулся. Смерчик, который явно что-то знал о личной жизни Келлы, тоже позволил себе улыбнуться и сжал мое плечо.

— Бурундучок. — Прошептал он мне на ухо.

— Идем? — взглянул на насКей, вновь и вновь с кем-то здороваясь.

— Идем. — Кивнул Дэн.

Солист "На краю" сдержал слово, проводив нас до выхода, охраняемого усиленным отрядом милиции. На прощание он обменялся рукопожатием с Дэном.

— Мы будем на вашем выступлении сегодня, — пообещал Смерчинский, перед тем, как покинуть территорию для артистов. С моего плеча руку он так и не убрал, и мне было невероятно приятно ощущать рядом с собой того, кто умудрился влюбить меня в себя и подарить самые счастливые минуты жизни.

— Какая честь, — слегка склонил голову Кей. — Спасибо. Так… приятно.

Смерч только хмыкнул.

— Мне пора. Пока, Маша, — мне на миг показалось, что со мной Кей уже когда-то прощался. Я очень вежливо сказала ему "До свидания" и добавила с замиранием сердца, что "Оригами" он сегодня исполнил просто невероятно.

— Я сделал все, что ты хотел, — тихо сказал Кей Дэну. — И только потому, что он — твой друг. А я ему очень сильно должен.

— Понимаю.

— Я даже желаю тебе и твоей девушке удачи. И не забудь сказать нашему общему приятелю, — эти слова были сказаны Кеем не слишком добрым тоном, в котором явно была завуалирована неожиданная скрытая ярость, — что я больше ему ничего не должен. Пусть забудет обо всем.

— Без проблем, — осторожно кивнул Денис. — Да я смотрю у вас все серьезно.

— А как же, — без намека на улыбку и доброту в глазах взглянул на него Кей. — Кстати, передай ему, что я сделал его один раз, сделаю и второй. А к тому, что принадлежит другим, ему приближаться больше не стоит.

— Запомнил. Непременно передам.

— Отлично.

Я большими глазами смотрела то на одного, то на второго. О чем это они? И что за мега таинственный друг? Прямо не друг, а Сатана какой-то местного разлива!

Спросить ни о чем я не успела — у блондина зазвонил мобильник, и тот вынужден был откланяться.

— Да, Андрей. Не кричи. Что? Ну, на второй Сцене была мини-импровизация, а не апокалипсис всея феста. Так, подожди, мне по второй линии звонят. Детка, я сейчас буду, прости, что ушел, я сейчас. Сейчас, не грусти, — с этими словами Кей широким шагом направился прочь, легонько кивнув нам на прощание.

Я обалдело проводила взглядом его высокую, спортивно сложенную фигуру. В голове уже ничего, совсем ничего не умещалось. Как так?? Что это? Меня накачали хорошей наркотой, и я бодренько ловлю галлюцинации??

— Жалеешь, что его не выбрала? — спросил со смехом Смерчик — со смехом очень счастливого человека.

— Ну, ты дурак. Нет, конечно. Нет! С чего ты так подумал? Не нужен мне никто, кроме тебя! — ответила я нервно, надеясь, что все же не сплю, и все, что сейчас происходит — реально. — Просто… это же был сам Кей! Он со мной разговаривал! Он для меня пел! А я даже автограф не попросила!

— Вот неприятность, — потрепал меня по волосам Дэн, а я опять обняла его, потому что мне было мало прикосновений, и я ясно поняла, что хочу гораздо большего, чем просто объятия. Я все-таки не ребенок, да и он тоже

А еще… Мой! Он — мой! Не отдам! Никому! Даже за все золото этого мира! Потому что продать саму себя я не могу, а Денис — вторая часть моей души, а, значит, и меня самой! И его прошлое меня нисколько не волнует — узнав его, я еще больше полюбила Смерча. Его настоящее интересует меня куда больше — мой мальчик, мой Дэйл должен быть счастливым и я сделаю для этого все. А его будущее — это и мое будущее тоже, это наше будущее. Я взглянула в его глаза, и поняла совершенно точно, что он думает точно так же.

— Ты точно меня простишь, принцесса моя?

— Уже простила, — тихо-тихо отвечала я и, не смотря на шум вокруг, Дениса меня расслышал. — Это я должна была просить у тебя прощение. И за то сообщение, и за то, что игнорировала, и за Димку… И за то, что из-за меня тебя ранили…

— Кто тебе об этом сказал? — сдвинул он брови к переносице. Ящерка на его шее шевельнулась — так напряглись у него мышцы.

— Да я все уже знаю, — призналась я. — И о Никите, и о его брате, и о том, что мой папа с твоим дедом договаривались, и о захвате Пристанских — Марта схватили, и его подельников — тоже. Я все-все знаю. Об Инне — тоже. И о твоей маме.

Дэн сглотнул и напрягся.

— Мне так жаль, — прошептала я, целуя его ладонь. — Мне так жаль, Денис. Так жаль.

— Все нормально. — Без улыбки сказал он.

— Нет, ненормально. Но я сделаю все так, чтобы было нормально. — Зачем-то сказала я упрямо. От переизбытка эмоция меня слегка колотило.

— Перестань, перестань, Маша… — Пара невинных поцелуев меня чуть успокоили. Давай, уйдем отсюда? Здесь слишком громко. Уйдем и вернемся к концерту Кея. Хорошо?

— Хорошо, — отозвалась я взволнованно. — Только это… Знай. Я тебя больше не отпущу. Вообще никуда и никогда.

— Ух ты, какие заявы. Правда?

— Правда.

— Ну что ж… Пойдем, глупышка ты моя. Кстати, откуда у тебя золотой браслет? — полюбопытствовал Дэн. — Марина должна была дать тебе другой билет, не ВИП.

— Девочка одна помогла, которую я в электричке встретила, и ее парень… Чтооо? Смерчинский! — взвыла я. — Откуда ты знаешь?!

— Нууу, — он очень мило и совершенно невинно улыбнулся. — Я тут думал, как бы мне получше попросить прощения, договорился с Кеем — о да, это было невероятно трудно — и попросил ребят об услуге, чтобы они притащили тебя на фест. Так, чтобы Бурундучок ни о чем не догадалась. Твоя подружка тоже согласилась помочь — спасибо ей большое.

— То есть это все была подстава?! Огромная-преогромная подстава? — задохнулась я от возмущения и нового прилива дикой радости. Ну, Маринка со своими Черри, Ландэ и парнями! А я-то думала…

— Да, — радостно подтвердил Денис. — Только не кричи, Чип!

— Не буду, — сделала я вид, что надулась. Трясти от переизбытка чувств меня стало еще больше. К тому же мне позвонила Марина и весело осведомилась, встретилась ли я с Денисом.

— Встретилась! — завопила я. — Ты поганка!! Подставила меня!!

— Чувствую, ты снова в тонусе, — хихикнула подруга, и через минут пять появилась в поле нашего зрения в компании с Ланде, Валерой, рыжим парнем, устроившим Дэну тот самый памятный романтический сюрприз и еще с какими-то малознакомыми мне типами. Выглядела она шикарно — сразу видно было — девушка готовилась к свиданию со своим Черри, и в то же время одежда у нее была вполне подходящая для фестиваля: короткие шорты, маечка и неизменный браслет, подаренный нам Микаэлем — свой я тоже носила, не снимая. Кажется, полунорвежец умудрился скрасить одиночество Маринки, и несчастной она не выглядела. Правда, продолжалось это до поры до времени — пока господин Вишенка не соизволил появиться с другой компанией их общих с Дэном друзей и подруг. Правда, пришел он не один, а с девушкой — невысокой, но очень миленькой пепельной блондинкой с воистину кукольным личиком — таким правильным и красивым оно казалось.

— Моя девушка, — сказал, смеясь, Черри друзьям, даже не замечая Марину, а она так сжала челюсти, что я подумала, что подруга вот-вот ударит его и разорвет соперницу пополам.

— Эй, — обеспокоенно проговорила я Марине, не совсем понимая поведения Александра. — Ты в порядке?

— В порядке, — дернула она плечом, видя, как Черри с подружкой, которую он нежно придерживал за плечи, куда-то удаляются.

— Не в порядке. Слушай, может поговорим, а?

— Нет, Маша, иди с Дэном, ты его очень сильно ждала. Со мной все нормально. — И с этими словами подруга, улыбнувшись мне, ушла, а Ланде, нахмурившись, поплелся следом за ней.

— Чип, — шепнул мне Дэнв на ухо. — Пойдем. Нам очень нужно поговорить.

От звуков его голоса у меня по телу пробежала пара-другая электрических импульсов и я кивнула ему.

Сначала мы со Смерчем хотели уйти на стоянку, где находились машины, в которых приехал Ланде с друзьями, а потом, чуть подумав, мы ушли к реке, и долго сидели там, на высоком берегу, не отпуская друг друга ни на минуту.

Дэн заставил меня рассказать ему все, что я знаю и все, что произошло со мной за время нашего расставания, и мне ничего не оставалось делать, как послушно рассказывать обо всем. Правда, в процессе рассказа я все время сбивалась и сама начинала задавать своему Дэйлу вопросы, или просто прерывалась, чтобы начать его целовать. А еще… еще я позорно расплакалась. Никогда еще я не плакала перед парнем и редко я вообще плакала так долго, почти что с упоением.

— Я по тебе очень-очень скучал, — сказал Денис. — И я очень боялся, что ты станешь моей третьей потерей.

— Я не стану твоей потерей, — после этих слов у меня в горле застрял ком — мой личный предшественник будущих слез. — Не стану, слышишь меня? Не стану!

И я опустила голову, коснувшись лбом его вздрогнувшего плеча.

— Эй, ты чего? — обеспокоенно спросил Смерчик. — Ты же такая сильная девочка.

— Я слабая и дура, — прошептала я.

— Что за глупости. Принцесса, ты чего? Плачешь?

А я и правда плакала.

Виноваты в этом были все те ярчайшие эмоции, что я переживала в последние дни и сегодня, тревога за любимого парня, эта история с Пристанскими, страх потерять близких, жалость к Оле и к Димке, осознание того, что пережил в этой жизни Денис и того, насколько он сильный духовно. Инна, его мама, дневник матери, поведение идеального сына… Что у него было в душе? И как, как он смог стать таким человеком? И почему, почему Судьба была с ним так жестока? Он что, сделал что-то не то в прошлой жизни? Что он натворил? Мой мальчик, которого нужно защищать — а я его только обидела.

— Я по тебе скучала, — уткнулась я ему в плечо, понимая, что никак не могу остановить горячие слезы, вырывающиеся из глаз. — А ты… ты пропал. Дурак!

— Не плачь, — тихо успокаивал меня мой Смерчик, посадив к себе на коленки. — Прости меня.

— Это ты меня прости, — обнимала его я, но плакать не переставала — просто физически не могла этого сделать, а лицо мое горело от глупых слез. Я редко когда плакала из-за себя, потому что всегда считала, что желать себя — не слишком хорошее занятие, я ревела из-за Дениса, из-за того, что он пережил и того, что он чувствует. Наверное, это было одно из проявлений моей любви — сострадание и желание сделать так, чтобы Денис никогда больше не чувствовал себя плохим или виноватым, обиженным и расстроенным. Я плакала, обнимая его, и видела перед собой то маленького мальчика с испуганными синими глазами, потерявшего маму и услышавшего страшные слова своей бабушки, то одинокого подростка с упрямо поджатыми губами, всеми силами старающегося быть лучше — не просто лучше всех, а лучше самого себя, то неподвижно лежащего на берегу юношу с раскинутыми в стороны руками, только что нашедшего любовь и потерявшего ее в морской трагедии, то просто самого обычного двадцатиоднолетнего парня, которому надоело все на свете.

Чуть позже я поняла, что, в общем-то, плакать и страдать из-за любимого человека — нормально явление. Когда искренне кого-то любишь — то желаешь ему только счастья, когда этому человеку плохо, ты понимаешь, что тебе хуже, чем ему, в два раза, а когда хорошо — ты радуешься больше него раза в четыре.

— Машенька… Ну пожалуйста, не надо так. Все ведь хорошо. Хорошо, правда? — Денис осторожно вытирал большим пальцем мои слезы с щек. — Зайка, посмотри на меня. Ну-ка посмотри на меня. Мне в глаза. Маша, посмотри мне в глаза.

Я нехотя подняла взгляд на его лицо и шмыгнула носом, как маленькая девочка.

— Ты не должна плакать. — Твердо сказал Денис. — Не из-за чего. Плакать надо тогда, когда больше ничего другого тебе не остается. Поняла меня?

Я кивнула.

— Извини, я… Я не знаю, почему… они катятся по щекам. Я… Ты не должен быть таким, — шептала я горько.

— Каким?

— Идеа… идеальным. — С трудом выговорила я.

— Ты не хочешь, чтобы у тебя был идеальный парень? — шутливо спросила он, но я поняла, что Смерч насторожился.

— Если я хочу быть с тобой, — я сглотнула, — значит, ты идеален для меня априори. Даже в своих недостатках. Денис, Денис, пожалуйста, будь самим собой? Не переживай. И не вини себя ни в чем.

— Это легко сказать, — склонил он голову и улыбнулся.

— И не делай вид, что улыбаешься или смеешься, если на самом деле тебе горько. — Я коснулась губами его подбородка. — Ты должен жить для себя, а не для других. Понял?

— Понял, Маша. — Дэн прерывисто вздохнул и посмотрел на темную речку. — Если ты мне будешь помогать, я…

— Буду, — перебила его я.

— Тогда хорошо. Я буду стараться. А ты не плачь. Иначе я выкину тебя в речку. Маша, серьезно, я слез женских боюсь. А особенно, как оказалось, твоих.

— А почему ты не дрожишь от страха? — вновь всхлипнула я.

— Потому что я — мужчина, — гордо изрек он. — И я ничего не должен бояться.

— Эй! Опять идеальничаешь.

— Неа. Я просто хочу, чтобы ты успокоилась. Ты плачешь — и мне плохо. Правда, солнышко мое. Хочешь, я назову тебя котенком?

— Мур-мур. — Хихикая, сказала я. После его слов слезы сами по себе стали высыхать.

— Вот и хорошо. — С одобрением проговорил Смерчинский. — Молодец. Не плачь больше.

На несколько минут мы замолчали. Дэн продолжал сидеть на траве, вытянув вперед длинные ноги, а я положила голову ему на колени и стала смотреть в вечернее бескрайнее небо. А потом откуда-то потянуло дымом, и я поморщилась. Денис, рассматривающий мое лицо, тут же заметил это и спросил:

— Маша, я давно хотел узнать. Ответишь? — он дождался моего кивка и только тогда продолжил, не забыв вновь вытереть мою мокрую щеку, по которой бежала последняя слезинка. — Почему ты не любишь дым? Ты ведь огненная девочка, а его просто не переносишь. Есть причина?

— Ну-у-у… — Замялась я. — Просто…

— Говори. Про меня ты знаешь все, я тоже хочу знать все о тебе. Иначе, как я буду тебя защищать с недостатком информации о своем Бурундуке? — улыбнулся он подбадривающее, играя с моими волосами.

— Я не люблю об этом говорить. — Глухо отозвалась я и поежилась, хотя было жарко. Дэн тут же взял меня за руку. — Когда я была мелкой, ко мне в гости пришла подружка — она жила в соседней квартире. Родителей дома не было — папа в командировке был, и мама — на работе, а Федька ушел в магазин. Мы с девочкой играли в куклы и ничего не замечали. А в это время у нас в квартире перемкнуло старую проводку, и внезапно начался пожар. И тогда так сильно пахло этим дымом, — тоскливо сказала я Дэну. — Это запах забивался в нос, и от него хотелось кашлять. Мы с подружкой очень испугались и не понимали, что делать. Только вопили, как сумасшедшие. Хорошо, что нам помог соседский мальчишка, его, кажется, Андреем звали. Да, Андреем. Они с мамой снимали квартиру рядом с нашей какое-то время.

Я замолчала.

— Дальше? — ласково сказал Денис.

— Дальше как-то грустно все было. В общем, он услышал наши крики и перебрался к нам в квартиру через балкон — они у нас рядышком были. Андрей открыл входную дверь, вытащил и меня, и подружку, а потом решил спасти нашу кошку и опять вернулся в квартиру, а там пожар сильнее стал… Ему вход в комнату отрезало… — Я прикрыла глаза, вспоминая урывками тот ужасный пожар, который потом мне очень часто снился — Он испугался, наверное, взял и выпрыгнул с балкона, вместе с кошкой. С ней-то все нормально было, а он ногу сломал и что-то еще, и травму головы получил, и в больнице потом лежал. Мы с мамой ходили к нему… Знаешь, он такой хороший был, этот мальчик Андрей. Очень добрый и вежливый, как и его мама. Правда, он потом с ней почему-то куда-то переехал, и мы больше не видели его. Жалко. Действительно же спас меня, я ему, наверное, жизнь должна. — Я скомкано закончила и резко поднялась и села рядом с Денисом. — С тех пор я и ненавижу запах дыма, даже сигаретного. Не поверишь, у меня потом аллергия на него открылась, и меня лечили у аллерголога. Ну, мама сказала, что я после этого еще и нервная очень стала. — Я вздохнула и тихо рассмеялась. — Поэтому, может, я такая, бесбашенная временами.

— Банально это говорить, но ты — самая лучшая.

— Угу, конечно. А еще я поняла, почему мне Никита Кларский нравился, — вдруг сказала я. — Потому что он внешне очень сильно напоминал того Андрея. И поведением тоже напоминал… Блин, что я несу?

— Ты просто рассказываешь мне о себе, — прошептал Дэн. — Маша, обещаю, что я рядом со мной тебе не нужно будет бояться огня. Эй, ты мне что, не веришь? А зря-зря.

Я улыбнулась и состроила ему рожицу. Плакать совсем расхотелось.

— Я тебя сейчас укушу, — предупредил Смерч, понимая, что я чувствую себя куда лучше.

— В ногу?

— Нет, в шейку…

Мария была права — Никита Кларский действительно очень сильно был похож на своего сводного брата Андрея, носящего распространенную фамилию Кузнецов, и чуть позже ставшего зваться Мартом. Маша так и не узнала о том, что когда-то давно, в детстве, именно Андрей Март спас из пожара ее и ее подружку-соседку, а вот он все-таки узнал девушку. Правда, сначала, глядя на фото дочери мента, не понимал, кто это такая, а вот когда проезжал мимо Маши, сидящей в машине брата, в той самой пробке, спеша на благотворительный бал, вдруг узнал, и это невероятно сильно подняло ему в тот день настроение. Надо же, какое совпадение.

— По-моему, у меня какая-то странная карма, — проговорил он своей рыжеволосой подруге, смотревшей на Марта со смесью страха и очарования, закрыв окно своего дорогого черного авто.

— Почему странная? — спросила девушка, в этот день вдруг понявшая, что этот ужасный мужчина для нее все-таки дорог. Она положила голову ему на плечо, а рукой осмелилась коснуться груди.

— Не знаю. Кажется, я не в любимчиках у Судьбы. Или просто что-то сделал не так. Но я ни о чем не жалею.

— Что? — не поняла его спутница. Очарование побеждало страх.

— Ничего. — Усмехнулся Андрей и покровительственно похлопал рыжеволосую по щеке. И тут же крикнул водителю. — Эй, Радик, скотина, выруливай из пробки! Если я опоздаю, я тебя в бетоне замешаю. Ну вот, застряли в пробке. — Вновь другим голосом, в котором проскользнула неожиданная нежность, обратился он к рыжеволосой девушке. — Или это только я застрял в пробке? Ну, девочка, не смотри на меня так. Чуть-чуть больше влюбленности во взгляде, а не удивления.

В машине был последний на сегодня поцелуй, а книгу Виктора Пелевина, оставленную в автомобиле, он так и не дочитал.

— Я сделаю тебя супервампиром, — дурачился Смерч. Теплый проказник-ветер трепал ему волосы в разные стороны.

— Не сделаешь! Так! Хватит мне зубы заговаривать! — пришла я в себя. — Денис! Где ты был? Почему уехал? Зачем ты меня оставил?

— Я уехал… я сошел с ума и уехал, чтобы не натворить глупостей. — признался он, глядя на спокойную гладь реки. — Как полный дурак отсиживался за городом на даче у предков Черри и Ланде. Хотел остыть, чтобы не наторить дел. Когда ты написала это сообщение, и когда я позже увидел тебя с Чащиным вместе, я ведь подумал, что все, я доигрался, и все теперь кончено. В общем… Маша, я не хотел сделать тебе больно своими поступками или словами.

Я тоже… Я тоже не хотела!!

— Если честно, я был в ярости. — Он улыбнулся, показав белые ровные зубы, — я редко проявляю такие негативные эмоции, но если они прорываются — это фигово. Я становлюсь каким-то неуправляемым уродом. Поэтому и решил отсидеться.

— Ты и таким бываешь? — погладила я его по плечу. Касаться Смерча было невероятно здорово — вроде бы я просто дотрагивалась до него, а это приносило большое удовольствие.

— А потом подумал — я много думал, Маша, — и решил, что должен вернуть тебя. — Продолжал он. — Иначе совершу самую тупую ошибку своей жизни. Ревность не стоит того, чтобы терять счастье, верно?

— Верно… И гордость.

— И гордость, да. Совсем случайно ночью я придумал маленький план с фестивалем. Подумал, если твой любимый певец попросит за меня и споет тебе песню, то твое сердце немного растает. И я очень хотел, чтобы ты по мне соскучилась. Очень-очень. И простила.

— Поэтому ты не подавал о себе никаких вестей? — догадалась я. Вот же манипулятор!!

— Может быть. Но когда я задумал свой план с фестом, этой же ночью я уехал в аэропорт. А, нет, сначала я заезжал к твоему одногруппнику. — Признался парень мне. Я сглотнула.

— Оля сказала, ты видел меня и Димку… Прости. Я не хотела. Это получилось внезапно. — Едва шевеля губами, отозвалась я.

— Я знаю. Чащин сказал, что он сам этого захотел и сам поцеловал тебя.

— Откуда ты знаешь? — все же заглянула я в лицо любимого. Синие глаза оставались спокойными.

— Я был у него, — отрывисто сообщил Дэн, невесело улыбнувшись мне. — Приехал, чтобы выяснить с ним отношения. Не выдержал. Я хотел понять, что между вами происходит, а он, видимо, хотел объяснить. Я был прав — Димка хороший друг, мой Чип. Именно он сказал мне… сейчас… я скажу точно его слова. — Смерчик прикрыл глаза, вспоминая слова парня. — Он ткнул меня кулаком в солнышко и сказал: "Смерчинский, если ты нормальный мужик, ты поверишь слову другого мужика, не будешь распускать сопли и слюни, а сделаешь что-нибудь, чтобы ваши с Машей отношения стали прежними, понял? Можешь врезать мне, куда тебе угодно — я был не прав, когда целовал чужую девчонку, но наладить отношения с ней ты обязан. Иначе ты не мужик, а вялое потонувшее в своих слезках, дерьмо".

— Ты его что, ударил? — вскрикнула я. Димку мне было очень жаль, очень-очень, и я надеялась, что Оля станет ему хорошей подругой.

— Сначала хотел, — честно ответила Смерчинский. — А после этих слов как-то передумал. Мы вообще нормально с ним поговорили. И о тебе, и о малышке Князевой, и просто о жизни. Он хороший парень. Я оставил у него свой байк, вызвал такси, заехал домой — там никого не было — взял паспорт и загранпаспорт, и поехал прямиком в аэропорт. Оттуда первым рейсом двинул до Москвы, и сразу же в Германию. Там встретился с Кеем. Ты не поверишь, Бурундучок, чего мне это стоило, встретиться с ним и уговорить на то, чтобы он стал моей персональной свахой. — Денис засмеялся, а из-за его смеха мне тут же захотелось улыбаться. — Хорошо еще, я вовремя просек, что Кей оказался знакомым с моим другом, и тот уговорил Кея помочь мне.

— Твой друг что ли Бог? — переспросила я.

— Нет, он тоже музыкант.

— Так про этого друга он говорил? — спросила я внезапно, вспомнив слова солиста "На краю". — Откуда вы знакомы?! Откуда? Как это все понимать-то?

— Мы не знакомы, Бурундучок. Я же сказал, что с трудом смог с ним познакомиться. Просто Кей должен был моему хорошему другу-музыканту, который сейчас находится в США, и тот попросил Кея об ответной услуге — помочь мне, — весьма туманно поведал мне хитрец Смерчинский.

— И чего должен-то был? — не понимала я, с любопытством гладя его ящерку. Кажется, Смерчу это очень нравилось.

— Не могу точно сказать, Чип. Кажется, это связано с девушкой Кея.

— У него есть все-таки девушка? — я коснулась его шеи губами, и Дэн сглотнул.

— Ну, по-моему, он парней не предпочитает в качестве любовников, — отозвался он, обхватывая мой затылок. — Чииип…

— А если бы я реально вдруг что-то почувствовала к Димке, и мне было бы все равно, что произойдет на концерте? — вдруг спросила я, остановившись.

— Я очень боялся, что это может быть правдой, но знай, Маша — я бы не отступил от тебя, — твердым голосом сказал Денис. — Я бы боролся до последнего. И испробовал бы все способы. Веришь?

— Верю. А я… я сначала отказалась от тебя, когда думала, что у тебя что-то с Олей, и что вы вместе уехали, — призналась я. — Прости. Я вижу теперь, какой я была тупицей. Спасибо, что ты сделал ради меня все это. Спасибо.

— Тебе ведь понравилось это маленькое представление?

— Да я до сих пор в ауте, Дэнчик-хренчик!

Теперь уже он вновь несколько раз коснулся губами моей щеки, а я поняла, что звук поцелуя — вещь невероятно приятная, ну, конечно, если целуют тебя или целуешь ты.

После разговаривали мы очень мало — губы у нас были очень заняты, да и руки тоже, и, наверное, наше общение можно было назвать коммуникацией жестов и прикосновений. А перед тем, как мы поднялись на ноги, чтобы вернуться вновь на шумную, гремящую со всех сторон, территорию "Крэш бума", чтобы посмотреть на концерт "На краю", очень уж часто дышащий Дэн сделал мне очень и очень заманчивое предложение:

— Поехали потом ко мне, маленькая?

— Мне надо вернуться домой до часу, у Федьки ведь завтра свадьба. — Отозвалась я, перебирая его темные волосы.

— А после? — почти жалобно спросил он. Я победно улыбнулась.

— А после будет второй день свадьбы, и мне нужно будет поехать на шашлыки с гостями.

— А потом?

— А потом если ты все еще будешь этого хотеть, я приеду к тебе, Денис, — серьезно пообещала я.

— По-моему, буду, и очень сильно, — признался он, встал первым и подал мне руку. — Пошли, скоро концерт твоего Кея.

— Не моего, а твоего. — Парировала я. — Но все равно пошли!

Как Дэн мне и обещал когда-то, мы оказались на концерте моих любимых "На краю". Правда, начали они не в одиннадцать, а на полчаса позже — произошло несколько технических заминок у группы, выступающей перед моими любимцами.

Сначала мы с Дэном сквозь жуткую толкучку пришли в ВИП-зону, на сидячие места, но буквально через минут десять я поняла, что сидеть и слушать рок на open-air'е — это преступление против музыки, и потащила Дэна в переполненную фан-зону, большую прямоугольную площадку, которая расположилась около самой сцены. Там оказалось куда как более оживленно и весело. Драйв прыгал по венам и артериям в такт мелодично-ревущей музыке.

— Как круто! — прокричала я Дэну в восхищении. Море людей перед огромной Сценой N 1, по сравнению с которой музыканты казались маленькими электронными куколками, впечатляло. Отличное звучание тоже невероятно радовало — когда потом народ делился впечатлениями, все дружно сошлись во мнении, что техническая команда феста и аппаратура не подкачали, потому как каждая приглашенная группа давала просто отменный звук.

Я всегда мечтала попасть на Вудсток[8], но, по-моему, "Крэш Бум" оказался ничуть не хуже. Да и атмосфера была необыкновенной, и огромная толпа казалась едва ли не единым организмом — так все прониклись музыкой. Я не знала всех этих людей, которые собрались перед сценой в ожидании тех, чьи песни и аккорды они знали наизусть, но почувствовала себя с ними на одной волне — особенной волне, музыкальной.

Когда "На краю" появились на сцене и после небольшого яркого интро стали играть свои самые знаменитые песни, я с удовольствием подпевала им, прыгала, что-то кричала и даже умудрилась залезть Смерчику на плечи. Во время выступления Кей и его ребята не просто зажгли множество иллюминаций и огней — у них было отличное фаер-шоу, они зажгли сердца почти сотни тысяч человек, превратив на какое-то время каждого из нас в Данко — того самого, кто своим горящим сердцем освещал путь другим в темноте.

Кей пел одну из последних песен — слушатели не желали отпускать группу, а я с улыбкой, от которой болели щеки, смотрела на сцену. Денис обхватил меня сзади за талию и прижал к себе. По-моему, сейчас он тоже был счастлив и совершенно не притворялся таковым, а это не могло не радовать.

Я оглянулась на него, и на миг мне показалось, что весь этот мир — нет, не мой — он наш.

Дата добавления: 2015-10-21