Я открыла дверь в библиотеку и окунулась в пропыленную тишину книжных стеллажей. Мадам Пинс приветливо улыбнулась, и я неторопливо побрела к своему любимому столику. До праздничного ужина в честь Хеллоуина оставался еще час, поэтому сейчас библиотека была полна студентов, которые сидели за длинными столами и скрипели перьями: все спешили быстрее закончить свои домашние задания, чтобы с легкостью на душе преступить к празднованию. За окнами стало совсем темно, и горящие люстры погружали помещение библиотеки в желтоватый свет, рассеивающийся где-то между стеллажами. Я завернула в свой уголок, и с облегчением отметила, что за столом никого не было. Разложив все необходимые мне письменные принадлежности, я открыла учебник по истории магии.
Строчка за строчкой… Еще раз… Можно было пытаться изображать, что ты учишься, готовишься к урокам усердно и прилежно, но на самом деле я не могла вникнуть ни в одно предложение. Все будто проходило мимо меня, не оставляя в голове никакой новой информации. Все мои мысли были обращены к яркому, фееричному полету, который подарил мне Джеймс. На душе была крылатая радость, которая не давала мне даже жалкого шанса написать это нудное эссе, вопреки всем моим стараниям. Я чувствовала, как от ветра все еще горят мои щеки, будто я только что пришла с трескучего мороза, волосы были спутаны и стояли копной, а сердце продолжало учащенно биться, как у Джеймса во время полета …
Я пыталась справиться с волнением, периодически потряхивала головой, силясь собраться с мыслями, но все было напрасно.
Через четверть часа, я окончательно поняла, что сегодня мне не удастся написать это эссе. В гостиную идти не хотелось: там было наверняка многолюдно, а мне сейчас меньше всего нужно было общение. Я так привыкла к гнетущему, тяжелому камню на сердце, что сейчас хотелось лишь наслаждаться этим невесомыми ощущениями легкости и счастья.
Я закрыла книгу и, подперев голову рукой, стала прокручивать цветные картинки, которые мне подарил Джеймс. Воспоминание за воспоминанием… Этот полет затронул самые тонкие струны моей души, что-то перевернул во мне, потому что я впервые ощущала, как трепещет мое сердце, как оно рвется в небо, к ветру, к солнцу – в стихию Джеймса. Сейчас я думала о том, что в моей жизни многое было слишком банальным и скучным, чтобы оставить в моей памяти хоть какой-то след. А этот полет я сохраню навсегда.
Я скользнула взглядом вдоль стеллажей книг. Стояла гулкая тишина. Мягкий, красноватый свет лампы лежал на столе, на запыленных книгах, которые плотной стеночкой стояли на полках. Мне пришла в голову внезапная мысль, и я тут же сорвалась с места. Быстрыми шагами я прошла через весь зал библиотеки и подошла к огромному дубовому шкафу, который представлял собой картотеку. Я не знала, что именно ищу, поэтому наобум открывала ящик за ящиком, даже не соблюдая алфавитный порядок. Карточка за карточкой… Я без разбору читала названия книг, пытаясь найти хоть что-то похожее на то, что мне было нужно. Просмотрев все нижние ящики, я перешла к верхним, забравшись на небольшую лесенку. Волнение возрастало – я точно знала, что найду эту книгу, вопрос лишь стоял в том, чтобы заполучить ее. Я торопилась, поэтому читала названия бегло, не особо вникая в смысл, поэтому и посеревшую от времени карточку практически сразу же вернула в стопочку. На миг замерла и снова ее достала, прочитав содержание внимательно: «Тонкости обращений. Анимаги и их волшебные особенности. Запретная секция, стеллаж №11». Я спрыгнула со ступеньки лестницы и поспешила к столу нашего библиотекаря.
-Мадам Пинс, у меня к вам есть одна просьба… - я пыталась подобрать нужные слова. Врать я не умела, и сейчас мне казалось, что это жутко заметно. – Понимаете, я хочу написать научную работу по анимагии… Просто мне это нужно для дальнейшего обучения.
- Мисс Эванс, книги по трансфигурации находятся в шкафу № 4, 5 и 6, - она удивленно на меня посмотрела. – Вам же это известно не хуже меня.
Я была готова к этому, поэтому почти тут же нашлась:
- Да, я знаю. Но дело в том, то в учебниках по трансфигурации информации об анимагии слишком мало и для серьезной работы недостаточно.
Мадам Пинс согласно кивнула головой и с интересом ждала продолжения, отложив перо.
- Мне нужна всего лишь одна книга, мне бы это очень помогло, - я протянула ей карточку. – Но есть сложность…
Она заглянула в нее и с сожалением покачала головой.
- Извините, мисс Эванс, но эта книга находится в Запретной секции, и я не могу вам ее дать.
Я нахмурилась и вздохнула. Мне казалось, что мадам Пинс пойдет мне навстречу.
- Мне она нужна совсем ненадолго, только на полчаса максимум. Пожалуйста, вы же знаете, что я не замышляю ничего плохого, а интересуюсь чисто с научной точки зрения.
Я видела, как мадам Пинс опустила глаза и забарабанила пальцами по столу. В сердце затеплилась надежда, что уже сегодня я сумею окончательно разобраться в тайне этого оленя. Чем дольше она думала, тем сильнее разгоралось нетерпение. Наконец, мадам Пинс подняла на меня глаза и покачала головой:
- Мне очень жаль, но я не могу вам дать ее даже на пять минут. Попросите профессора МакГонагалл написать вам разрешительную записку, и я с радостью вам выдам эту книгу.
Я разочарованно посмотрела на нее и, поблагодарив, побрела на свое место. Это была единственная возможность раскрыть этот секрет, к которому я постоянно возвращалась. Я не хотела обращаться к МакГонагалл за разрешением, потому что с ее подозрительностью и проницательностью она раскусит меня в два счета. Я не знала, как, но мне необходимо выяснить правду о необъяснимом сходстве этих оленей. Я чувствовала, что в этой истории скрыта какая-то тайна, но докопаться до нее не так-то просто.
Я взглянула на часы - через считанные минуты начнется праздничный ужин, и я, вздохнув, стала убирать обратно в сумку все свои принадлежности, которые сегодня мне так и не понадобились. Я кинула в нее чернильницу, отметив, что нужно в нее добавить чернил; аккуратно сложила свитки; подумала, что пора поменять перо, потому что у этого уже поистрепался кончик; положила учебник… Я увидела, что в середине книги лежит какой-то сложенный лист пергамента. Я его достала, пытаясь сообразить, что это я могла положить в книжку, затем быстро развернула.
Неожиданно стало так тихо, что я слышала, как потрескивает лампа. По телу пробежала дрожь, оставляя холод на спине; сердце на миг замерло, а потом забилось медленно, осторожно, точно крадучись. Я неотрывно смотрела на листок, который лежал на столе, прямо передо мной, и не смела даже его коснуться.
- Лили, ты все занимаешься! - раздался голос за спиной, и я резко обернулась, вздрогнув от неожиданности.
Колин опешил и резко остановился, пораженный моей реакцией. Наши глаза встретились, и ему понадобились считанные секунды, чтобы понять, что со мной что-то не так. Мерлин, да все не так! Он тут же подошел ко мне и перевел глаза на стол, где на слегка помятом, обычном пергаменте для письма зеленые ленты сплетались в замысловатый рисунок. Тонкие линии переливались в свете красного абажура, отсвечивая золотыми бликами. Те же чернила, те же линии - то же письмо, что у Эшли и Руби.
Воздух наполнился приторным, липким запахом страха.
Глава 12
Прежде всего хотела бы выразить благодарность всем читателям, которые меня поддерживают, корректируют и вдохновляют)) Спасибо вам большое!
Выношу новую главу на ваш суд)) Приятного прочтения!
__________________________________________________________
Если сейчас в моей жизни и был хоть кто-то родной и надежный, то это Алиса. Я почти сразу же решила, что расскажу ей о письме и попрошу совета. Может, она и казалась всем веселой хохотушкой, но в таких щекотливых ситуациях моя подруга рассуждала очень трезво и хладнокровно. Ссора с Алисой дала мне понять, что основная моя ошибка в том, что я отгородилась от нее, посчитав, что сама со всем справлюсь. Но я окончательно потерялась в паутине своих неугомонных мыслей, странных снов и совпадений. Приправляли эту адскую смесь непонятные чувства к Поттеру. И я решила честно все рассказать Алисе.
Я сидела на своей кровати, укутанная теплым одеялом, и слушала тишину спящей комнаты. Ночью все мысли разом налетают на тебя, как рой лесных пчел. Они жужжат в голове, назойливо и противно, не давая даже возможности попытаться уснуть. Я уже привыкла к этому, но сегодня все было по-другому: я чувствовала, как колющий страх смешивается с томительным чувством, рождаемым сладкими воспоминаниями. И я сейчас даже не собиралась копаться в природе этой жгучей смеси - так было проще. Усталость от бесконечных раздумий отражалась в легкой боли в висках, поэтому я гнала от себя любые мысли.
Я снова попыталась уснуть, но мое воображение рисовало все новые и новые картинки: вот я лежу на полу в пустынном коридоре, а моя белая блузка сплошь покрыта алыми пятнами; я заворачиваю за знакомый угол, и меня ослепляет свет от неизвестного заклинания; Алиса сидит около моей кровати в Больничном крыле и держит меня за руку; карие глаза так близко, так невыносимо близко, что…
Как только мысли потекли в другое русло, я встала и почти беззвучно пошла к окну, босыми ступнями ощущая холод каменного пола. Комната была наполнена таинственной тишиной и светом молодой луны. Я села на подоконник, прислонив голову к каменной стене. Ночь была темная и тихая, я слушала ровный стук своего сердца. В голове крутились обрывки давних разговоров, которые отложились где-то в подсознании и теперь всплывали, разбуженные воспоминанием о Джеймсе… Я вздохнула. На стекле тонкой пеленой остался след моего дыхания, и я, сама не зная почему, нарисовала на нем маленькое сердечко. Я наблюдала за тем, как оно медленно растворяется в холоде оконного стекла, и думала о том, что, оказывается, шпиль башни Гриффиндор украшает небольшой золотой лев, а в книге о Хогвартсе об этом нет и слова…
- Лили? – тихий голос вырвал меня из моих мыслей, и я обернулась.
В лунном свете Алиса была похожа на фарфоровую куклу, которая когда-то была у меня в детстве. Волосы у нее были всклокочены, смешно торча на макушке, и она сонным взглядом смотрела на меня.
- Спи, Алиса, - улыбнулась я.
Но та лишь тряхнула головой и по-детски потерла кулачком глаза, затем встала и подошла ко мне.
- Мерлин, холод какой! – я почувствовала, что она коснулась моего предплечья, и тепло ее рук обожгло мою заледеневшую кожу. – Ты с ума сошла - простудишься!
И она потянула меня за руку так, что я почти спрыгнула с подоконника, почувствовав, что мои ступни уже покалывает от холода. Алиса торопливо запрыгнула на мою кровать, увлекая меня за собой, и укутала нас обеих одеялом. Приятное тепло заставило понять, что я действительно замерзла.
- Ты почему не спишь? – прошептала Алиса.
- Бессонница,- тихо ответила я.
Глаза у Алисы в темноте казались темно-серыми, почти черными. Она смотрела на меня с любопытством, готовая к длительным беседам, но я постепенно согревалась, сжатые от холода мышцы расслаблялись, и подушка отчего-то стала казаться такой удобной…
- Что у тебя случилось? Ты за ужином была сама не своя…
Я зевнула и повернулась на бок, чтобы было удобнее разговаривать.
- Алиса, даже не знаю, как сказать…Ты только не впадай в панику, хорошо?
Она приподнялась на локте и с тревогой посмотрела на меня. За эти тягучие ночные часы я обдумала, как мне преподнести эту новость Алисе, чтобы та не устроила из этого катастрофу, но сейчас мне казалось, что мысли становятся какими-то тяжелыми, а я – ленивой, чтобы их четко формулировать.
- Вчера я нашла у себя в книжке по истории магии письмо…
- И кто тебе его написал? – она вскинула брови вверх.
- Письмо с меткой, Алиса…
Она прищурилась, видимо не сразу поняв, о чем я ей сказала, а потом ее глаза расширились, и я увидела, как у нее испуганно дрогнули губы. В этот же момент я пожалела, что рассказала ей о письме. Я понимала, что Алисе и без меня тяжело приходится: непоседливой, да еще и влюбленной Алисе было очень трудно часами просиживать за учебниками, чтобы вечером убежать в какой-нибудь темный пустой класс и до поздней ночи забывать с Фрэнком обо всем на свете. А тут еще я свалилась ей на голову…
- Мерлин, Лили… - она рукой провела по волосам, еще больше их взлохматив. – Кто-нибудь еще знает об этом?
- Колин. Он как раз подошел, когда я только развернула этот пергамент.
Алиса снова легла на подушку и долго смотрела на меня. От ее взгляда у меня все переворачивалось внутри, и я сильнее почувствовала свою беспомощность. Мне не казалось все таким ужасным и опасным, но сейчас, в ночной тишине, под взглядом испуганных серых глаз подруги я поняла, в какую передрягу попала.
- Мне страшно… - едва слышно прошептала я.
Алиса мягко погладила меня по плечу:
- Не бойся, мы что-нибудь придумаем.
Я отвела глаза в сторону, уткнувшись взглядом в потолок. В комнате потемнело – луна скрылась за облаками, оставляя после себя лишь тусклые отблески серебристого света на тучах. От тягучего ночного мрака у меня начинали слипаться глаза, и я снова зевнула.
- Ты должна все рассказать Поттеру, - твердо сказала Алиса.
- Я думала об этом, - эта мысль меня не покидала с того момента, как я получила письмо. – Но я не уверена… Они же с Колином тогда вообще не отойдут от меня ни на шаг.
Алиса посмотрела на меня, как на сумасшедшую, а затем снова отвела глаза. Какое-то время мы молчали, и я уже чувствовала, что начинаю засыпать.
- Лили, ты не обижайся, но если ты ему не расскажешь, то это сделаю я.
Я вздохнула - вот решение и принято. Наверно, Алиса была действительно права, и мне стоило все рассказать Джеймсу. Я подумала о родителях: вот кто, наверно, уж точно будет переживать, если со мной что-то случится.
- Если Поттер будет тебя оберегать, то я точно буду спокойна, - Алиса покачала головой.
- Почему? Колину ты не доверяешь? – я снова зевнула, силясь не закрывать глаза.
- Доверяю… Но Поттер – совсем другое дело. Мне кажется, что он сам скорее бросится под это заклинание, но не позволит и волосу упасть с твоей головы.
- Не говори ерунду, - я закрыла глаза.
Тишина так сладко убаюкивала нас, что мы обе уже закрыли глаза.
- Это не ерунда, а правда, - Алиса зевнула и устроилась поудобнее. - Ты еще не влюбилась в него?
В комнате царила звенящая тишина, и я слышала, как дышала Алиса, погружаясь в сон. Было так тепло, так уютно оттого, что она рядом, и все беды и страхи растворились в ее умиротворенном дыхании.
Вот только, кажется, Алиса что-то спросила… Но я уже потеряла нить своих мыслей.
* * *
К моему разочарованию утро нас встретило довольно-таки мрачно: серые кучерявые тучи заполонили все небо, не оставив даже надежды на то, что проглянет солнце. Я делала вид, что поглощена своим завтраком, но на самом деле украдкой изучала лица слизеринцев. Все было, как обычно: они о чем-то разговаривали, спокойно ели и никто на меня не бросал многозначительных взглядов. Я перевела глаза на Северуса и заметила, что он наблюдает за мной. По его лицу нельзя было даже предположить, о чем он мог думать в этот момент, но его выдавала морщинка между бровей – он был напряжен. Я опустила голову и начала ковыряться в тарелке, размазывая джем по блинчику.
- … Мне так жаль, Фрэнк, - я стала прислушиваться к разговору Алисы.
- Я не понимаю, почему нельзя такие мероприятия проводить летом – тогда все желающие могут присутствовать. Я попросил отца взять мне автограф у Тома Драйвера – это он будет представлять «Нимбус-1900», - Фрэнк говорил почти благоговейно.
- Это вы о презентации новой метлы? – вмешалась я, вспомнив разговор с Колином.
- Лили, я смотрю, ты всерьез увлеклась квиддичем, - пошутил Фрэнк, а Алиса тут же фыркнула.
- Квиддичем ли? – ее воркующий голосок был полон сарказма, поэтому я смирила ее шутливо рассерженным взглядом.
Фрэнк же не обратил внимания на высказывание Алисы и продолжил:
- Презентация состоится через две недели, но это не справедливо – никто из студентов заведомо не может там присутствовать!
Я посмотрела на Алису, которая закатила глаза, говоря, что он ее уже достал своей презентацией, и улыбнулась.
Я снова скользнула взглядом по столу слизеринцев и опять же наткнулась на внимательные черные глаза Северуса. Его друзья разговаривали между собой, слегка склоняясь друг к другу, но он не участвовал в беседе. Я почувствовала, как мне становится не по себе. Я не могла понять, почему Северус в последнее время смотрит на меня слишком пристально, слишком непонятно и глубоко… Эта полоса отчуждения, которая разделяла нас, в такие моменты стремительно сужалась, превращаясь в тонкую, едва заметную шелковую нитку. У меня было такое ощущение, что он своим пристальным взглядом пытается мне что-то сказать, но я никак не могла понять, почему это нельзя было выразить в устной форме.
Я улыбнулась ему, но в ответ увидела лишь, как его глаза прищурились, а между бровей пролегла морщинка.
- Привет, - раздалось несколько голосов одновременно.
Вся дружная компания мародеров сегодня явно запоздала к завтраку. Ремус и Сириус сели напротив меня, загородив Сева, а вот Джеймс осторожно опустился рядом со мной, замер на мгновение, видимо ожидая моей реакции, но, сообразив, что его не прогонят, начал деловито накладывать себе омлет. Питер сел с Поттером и тут же стал наливать себе тыквенный сок, звонко постукивая графином о стакан. Вокруг был слышен лязг столовых приборов, стук стаканов о стол, кто-то громко разговаривал где-то за спиной… Обычное утро и обычный завтрак. Только впервые за завтраком мы сидим рядом. Совсем близко…
Я чувствовала, как напряглись мои мышцы, как вилка в пальцах отчего-то стала неудобной, а, может, я сама неуклюжей… Беглый взгляд по контурам столовых приборов, тарелок и стаканов, не поднимая головы, не шевелясь…
Я отодвинула от себя тарелку и взяла прохладный стакан с соком. Тут же рядом появилась маленькая разноцветная коробочка, которую ко мне подвигали смуглые пальцы. Тыквенная слойка. Он глянул на меня:
- Ты же говорила, что любишь их, разве нет?
Я растерялась.
Слойка лежала на столе между мной и Джеймсом, точно разделительная граница: она уже была не его, но еще и не моя. Я подняла глаза и с удивлением поняла, что никто из сидящих за столом однокурсников не обращает на нас внимания, нарочито смотря по сторонам или увлеченно поглощая завтрак. Я протянула руку и стала разворачивать загнутые края картонной коробки.
- Спасибо, - только и сказала я, абсолютно не зная, что дальше говорить и делать.
Я подняла глаза на Поттера и поняла, что Джеймс тоже чувствует себя не в своей тарелке: он крутил стакан в своей руке, а его взгляд лежал на моей.
- Джеймс, - едва я назвала его имя, как он тут же несколько резко повернул голову, точно только и ждал этого, и краем глаза посмотрел на меня. – Нам нужно поговорить.
- Я тебя слушаю, - сказал он и развернулся ко мне.
- Нет, не здесь, - я покачала головой, затем опустила глаза в стол и снова уголком глаза взглянула на Джеймса. – Наедине…
Он удивленно приподнял бровь, а потом его глаза тут же зажглись привычными искорками озорства.
- Интригует… - он многозначительно улыбнулся, выдержав паузу в пару секунд, а затем добавил: - Давай тогда встретимся после занятий. Часов в пять, как тебе?
- А пораньше нельзя? Мне еще в библиотеку надо, - посетовала я.
- Не могу… МакГонагалл меня уже достала дополнительными занятиями с младшекурсниками, - Джеймс поморщился, точно говорил об отработке у Филча.
Я решила, что это отличная возможность зацепиться за тему, и спросила:
- А ты так хорошо знаешь трансфигурацию?
- Ну, смотря с чем сравнивать, - уклончиво ответил он.
- Просто она именно тебя всегда просит подтянуть учеников… Наверно, у тебя способности к трансфигурации…
- Да, наверно… А у тебя к зельям.
Я поняла, что из Джеймса ничего нельзя вытянуть даже клещами, поэтому решила оставить этот разговор.
- А где мы встретимся сегодня?
Джеймс задумался, взлохматил себе волосы, а потом лукаво посмотрел на меня, и этот взгляд – я уже знала - предвещал что-то ехидное:
- В старом классе гербологии, помнишь его? – я кивнула, а Джеймс наклонился чуть ближе ко мне и тихо сказал: - Глядишь, и Тейлор нагрянет – он наверняка теперь туда часто заглядывает.
Я смирила его осуждающим взглядом, но Джеймс лишь лучезарно улыбнулся и продолжил с аппетитом поедать завтрак. Его настроение явно улучшилось.
После урока гербологии, который был сегодня последним, мы с Алисой и Фрэнком решили немного прогуляться и пошли из теплиц в замок обходным путем, чтобы войти через Главный вход. Фрэнк, как всегда, старался развлечь нас обеих, поэтому рассказывал нам забавную историю о третьекурснике с Рейвенкло, которого на уроке по уходу за магическими существами укусила муховертка, и он с четверть часа парил в воздухе, а профессор Кеттлберн безуспешно пытался поймать студента-неудачника, смешно возводя руки к небу. Фрэнк всегда знал все забавные случаи, происходившие в Хогвартсе, и обязательно старался поделиться ими с Алисой. Мы смеялись, а Фрэнк искренне радовался, что его дорогой Алисе весело и хорошо.
А я старалась не думать о том, сколько же оттенков у страха, сколько составляющих его запаха, поэтому заставляла себя не оглядываться. Навязчивые картинки, которые упорно рисовало мое воображение, не давали расслабиться даже в компании Алисы. Весь день я пыталась вести себя как обычно, запрятывая глубже ползущий, точно змея, страх, который сжимался кольцом вокруг сердца. Я чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, которая сильно заблуждалась относительно своей храбрости. Я боролась сама с собой, когда в обед заставляла себя смело вышагивать с высоко поднятой головой через весь Большой зал; когда первой открывала ведущие в мрачные коридоры двери; когда шла по сырой земле, окутываемая сгущающимися сумерками пасмурного ноябрьского дня…
Поначалу я старалась бороться со своим страхом старым проверенным способом, который всегда мне помогал отвлечься, – уходить с головой в учебу, но только это не действовало: я уже поняла, что многие привычки, которые были моими верными друзьями много лет, ушли безвозвратно. Все, что раньше было смыслом моего существования, отходило на второй план, оставляя пустоту, которую мне нечем было заполнить.
- Лили, мы проводим тебя до библиотеки, - шепнула мне на ухо Алиса. – И не вздумай оттуда уходить одна!
Я кивнула, но сама прекрасно понимала, что по пути на встречу к Поттеру мне придется преодолеть три этажа в одиночестве. Я, конечно, могла попросить Алису проводить меня, но я знала, что она сейчас собирается помогать Фрэнку с эссе по истории магии. Заниматься с этой парочкой я никогда не могла, отвлекаясь на их постоянное воркование. Поэтому было решено, что я буду сидеть в библиотеке за столом в зоне видимости мадам Пинс – в стороне от основной линии столов, около самого окошка. Это успокоило Алису.
А на душе скребли кошки. Только сейчас я стала понимать, что та правда, которую мне в сердцах высказала Алиса в чулане для метел, заставляет меня поступать вопреки моим же принципам. Сегодня с утра Колин спрашивал меня о том, что я буду делать вечером, а я ему ответила, что пойду в библиотеку с Алисой. Я ему по-прежнему улыбалась, даже немного кокетничала, на уроке гербологии мы опять работали в паре, проболтав весь урок на отвлеченные темы, – все было, как обычно, но я уже чувствовала, что все это не искренне, а это неправильно. Настолько неправильно, что на мгновение стало казаться, что это вовсе не я, что это какая-то другая Лили, но нежная улыбка Колина была адресована именно мне. Маленькая лгунья…
Хогвартс встретил нас уже пустеющими коридорами – все расходились после занятий по своим делам. Алиса крепко держала меня за руку, и я сжимала ее тонкие, замерзшие на ветру пальцы, словно это и был мой боевой щит против самых страшных заклинаний. Едва мы подошли к дверям библиотеки, как она отвела меня в сторону и тихо сказала:
- Сиди в библиотеке и никуда не ходи одна, - она погрозила мне пальцем, а я кивнула и улыбнулась: сейчас Алиса была очень похожа на строгую маму. - В семь часов мы за тобой зайдем.
- Лучше в восемь, - одернула ее я. – У меня проблемы с трансфигурацией, хочу позаниматься подольше.
Алиса нахмурилась:
- Сколько можно учиться, Лили? Посмотри на себя: у тебя вид измученный, а под глазами синяки. Неужели нельзя отдохнуть, просто отдохнуть без книг?
- Я отдыхаю, - твердые нотки в моем голосе давали понять, что возражений я не принимаю. – У меня действительно столько всего накопилось…
Алиса вздохнула и покачала головой, окинув меня осуждающим взглядом. Она знала, что в вопросе учебы со мной спорить бесполезно, поэтому уже даже и не пыталась. К нам подошел Фрэнк и, взяв Алису за руку, повел по коридору к выходу на лестницы.
Я смотрела им вслед и завидовала. Сейчас мне показалось, что если бы у меня был свой Фрэнк, то все было бы не таким страшным, не таким неправильным, не таким непонятным… Я поняла, что хотела бы узнать все то, что знала Алиса: теплоту любимых рук, замирание сердца от близости, ощущение защищенности рядом с мужским плечом … Когда-то Алиса говорила мне, что любовь – это полет, но я боялась, что у меня попросту нет крыльев…
Я тряхнула головой, отгоняя эти ненужные мысли, и уверенно дернула кованую ручку тяжелой, дубовой двери.
В библиотеке было многолюдно, что для этого времени суток было не удивительно: сейчас все были поглощены учебой, которая к середине семестра уже полностью занимала львиную долю свободного времени. Мадам Пинс со строгим выражением лица делала замечание чересчур разрезвившимся первогодкам, которые с виноватым видом опустили головы, а все окружающие, оторвавшись от своих пергаментов, без интереса наблюдали за этой сценой. Я прошла к столику около окошка, с сожалением вздохнув, что Алиса запретила мне сидеть за любимым столом, который, по ее мнению, был «определенно небезопасным». А сюда доносился шум с линии основных столов, даже шелест свитков пергамента отчетливо слышался. Я только опустила сумку на стул, как услышала голос за спиной:
- Привет.
Я обернулась: передо мной стояла Лина. Даже в желтоватом свете библиотечных люстр ее кожа казалась бледной, а под глазами отчетливо прослеживалась прозрачная синева.
- Привет, Лина, - я ласково улыбнулась. – Если ты заниматься, то можем сесть вместе.
Она лучезарно улыбнулась в ответ и опустила длинные ресницы.
- Я хочу поговорить с тобой. Но не здесь, - я удивленно вскинула брови, а Лина тихо сказала: – Давай выйдем.
Я прищурилась, внимательно смотря на нее, но она тут же развернулась и пошла к выходу из библиотеки, а я последовала за ней. Мы вышли и немного прошлись по коридору, оставив позади двери библиотеки. Лина подошла к окну и остановилась. Я непонимающе смотрела на нее, прикидывая в уме, что же именно она хочет мне сказать.
- Лили, я понимаю, что моя просьба может показаться странной, но все же… - я с удивлением увидела, как ее щеки заливает яркий румянец.
- Слушаю тебя, Лина, - я присела на широкий подоконник.
Она тоже села рядом со мной, но продолжала молчать. Я видела, что она подбирает слова, пряча глаза где-то на полу, а когда Лина заговорила, я почувствовала, как вытягивается мое лицо:
- Я бы хотела тебя попросить особо не общаться с Джеймсом.
Сначала я подумала, что ослышалась или что-то не так поняла, поэтому еще раз прокрутила в голове ее фразу.
- Прости, что?
Она заправила прядку волос за ухо и посмотрела мне в глаза:
- Понимаешь, я, вроде, вижу, что Джеймс уже забыл тебя, но все же его еще что-то держит…
Лина совсем разволновалась и тонкими пальчиками теребила черную ткань мантии, не смея поднять глаза.
- Лина, но причем здесь я?
- Просто я подумала, что если бы ты немного отдалилась от него, он бы тогда… - ее ресницы задрожали, и она несмело взглянула на меня. – Он бы тогда стал со мной смелее. Тебе ведь это будет не сложно сделать, ты же никогда его особо не жаловала, а сейчас у тебя есть Колин…
Мне казалось, что я нахожусь во сне, в каком-то странном сне. Ее глаза в ожидании ответа смотрели на меня умоляюще, но мое сердце оставалось равнодушным… Какой-то зверек во мне оскалился, нетерпеливо выпустил коготки, желая впиться в ту, которая нападает на его нору. И у меня не было желания загнать его обратно вглубь.
Я просто смотрела в ее глаза, рассматривая длинные ресницы, которые отбрасывали тень на скулы, и понимала, что не могу… Просто не могу… Никак…
- Я не могу… - мой шепот был подобен раскату грома в тишине пустого коридора. – Прости, Лина.
Она тут же вскинула взгляд на меня, немного испуганно заглянула в глаза, но я с твердой, непоколебимой уверенностью смотрела на нее.
- Нет, Лили, это ты меня прости, - она торопливо заговорила, но я слышала, как дрожит ее голос. – Какая же я дурочка, не знаю, как мне вообще это пришло в голову…
Я молчала. Да и что я могла сказать?
- Ты извини меня… - она взглянула мне в глаза, и от этого взгляда у меня сжалось сердце. – Я пойду. Пока, Лили.
Она трогательно улыбнулась и торопливо пошла по коридору.
Цоканье каблуков Лины постепенно затихало и вскоре вовсе смолкло. Ватная тишина наползала в коридор, как туман, заполняя каждый уголок, проникая в каждую расщелину. Словно кокон, она обвивала меня своей отрешенной теплотой, но сердце холодили еще звучащие у меня в ушах слова.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |