Часть 3. Край забытых богов. 6 страница

- И откуда такие подробности моей биографии? Неужели авэнэ поделился?

- А что, не мог?

- Теоретически мог, а практически - нет, не верю. Скорей уж кто-то со стороны. Я прав?

- Ну да, девочка одна рассказала, - добавлять, что в представлении этой девочки он хромой, кривой и горбатый, я не стала. - А почему авэнэ не мог? В чем страшная тайна?

- В возрасте, разумеется, - его руки уже справились с моей одеждой и принялись за массаж. Это было чувствительно, но приятно. - Ты для него - девочка из Страны Людей, и всегда ей будешь, что бы с тобой не случилось. А Страна Людей - это целый мир, почти религия. Понимаешь, он сам все это создавал, придумывал, воплощал. Он сам в это все почти поверил. А 350 лет и "многие тысячелетия назад" это очень разные вещи. И пока он сможет обходить этот вопрос стороной - он будет его обходить. Да и не только этот, много их еще, "неудобных". Потому что ты - одна из тех, в головах которых он так старательно формировал свой придуманный мир. И пока остается хоть какая-то возможность его сохранить - он не станет его рушить.

- Но это же бред.

- А я когда-либо утверждал другое? Ваша страна вообще бред, от замысла до воплощения...

- Наша страна вполне нормальна, надо только убрать из нее вампиров. Вон, храмов Предвечного Светоча на всех перекрестках понаставить для особо жаждущих попоклоняться высшему разуму и высшей справедливости, и можно спокойно жить.

- Интересная мысль, - отозвался седовласый вампир, - я давным-давно ее думаю.

Смеюсь. А что еще остается.

- Лоу... Ой, больно так, тише!.. Так ты не ответил. Про чай.

- А что чай, малыш? Есть разные травки с разными свойствами. Есть те, что дарят приятный вкус, есть те, что лечат тело. А есть и такие, что помогают разуму вновь принять реальность этого мира после путешествия души. Или наоборот, подготовить тело и душу к предстоящему путешествию. Я все же коэр, малыш. Для меня эти знания - как основа профессии.

- Ты что, сам это пьешь? Все эти чаи?

- Ну не кровь же мне пить. Кровь закрывает разум, порабощает дух. Чтоб выйти за грань реальности и услышать богов, надо прилагать усилия, а не идти на поводу у жажды и чувственности.

Да? Вот кто б мне это говорил!

- Прости, конечно, Лоу, но ты просто зримое воплощение вампира, идущего исключительно на поводу у жажды и чувственности.

- Правда? - он усмехается. - Я стараюсь, - и утаскивает меня на мелководье, где, уложив на живот, начинает старательно разминать мне ноги. И жажда чувственности его при этом ни на миг не посещает. Или он ее слишком хорошо маскирует. Потому как руки его разминают мое затекшее тело с четкостью профессионального массажиста, не позволяя себе ни единого лишнего движения.

А потом мы сидим у костра и пьем чай. Заваренный из того, что он насобирал, пока я вытиралась и одевалась в тепле его машины. Сам он тоже оделся в сухое, вот только запасной пары обуви у него при себе не оказалось, поэтому остался босым. Смотреть на его голые пятки на холодных камнях было зябко, хоть я и уговаривала себя, что уж ему-то точно не холодно.

Чай был не просто невкусный, он был отвратительный. Но Лоу пил, и не морщился, и требовал того же от меня. Но чай застревал у меня в горле, оно словно сжималось, не в силах протолкнуть в себя эту гадость.

- Лоу, я не могу! Я не могу это пить, вот правда! И вообще, это же вампирский напиток, с чего ты взял, что он мне поможет? Может, для меня он, наоборот, яд?

- А с чего ты решила, что он вампирский? - невозмутимо интересуется. А мокрые волосы на плечах даже не седые, серые. Как и рубаха, что он одел взамен порванной, и на которой теперь расползаются от волос бесформенные мокрые пятна. Как и глаза, что смотрятся сейчас на его лице глубокими темными провалами. - Вампиры чай не пьют, им без надобности. А в мире эльвинов совсем другие травы росли. Так что напиток сугубо местный, я его у здешних шаманов в свое время выведал. Людям он не вредит, не бойся. Да и мне помогает.

- А тебе-то зачем?

- Да за тем же, в общем-то. Я ведь нынче тоже гулял... очень далеко от дома. Только благодаря этому тебя и нашел.

- А разве тебе не Анхен сказал?

- Анхен? Анхен сказал, - чуть тянет последнее слово, и в голосе звучит... вот разве что эхо его обычной насмешливости. - И мне, и всем, кто готов был слушать. Что аниары Каэродэ вытянули из тебя природные силы, использовав запрещенный ритуал и разомкнув твой энергетический контур. Что стабилизировать твое состояние и спасти тебя не удалось, и ты умерла у него на руках. Что он утопил твое тело в реке, ведь именно воде принадлежала от рождения твоя душа. Что он разрушил тот храм в порыве горя и гнева, в чем, несомненно, раскаивается, достаточно было бы передушить всех аниар, посмевших пойти против члена правящего дома, покуситься на жизнь и здоровье принадлежавшего лично ему человека и выразивших, таким образом, свою полную нелояльность правящему режиму.

- Э-это ты мне сейчас что пересказываешь? - как-то неправильно на меня его чаек действует, соображаю еще хуже, чем до появления вампира.

- Оправдательно-обвинительную речь, что ж еще, - пожимает плечами Лоу. - Его ведь судили, Лара, - поясняет, видя мое недоумение. - Разрушение храма вызвало грандиозный скандал, замять не удалось, был суд... Авэнэ, разумеется, оправдали, хоть он и выплатил огромные штрафы, в том числе рабами... Собственно, я поэтому и не поверил сразу, что ты мертва, ведь будь ты жива, тебя бы убили. Решил, что он тебя спрятал. Но он горевал... очень искренне, уж не знаю теперь, о чем. И это горе он ловко выдавал за скорбь по тебе. В итоге поверили все. Даже я.

- И... где он теперь? Вернулся в Страну Людей?

- Нет, не вернулся. Может, не захотел, а может и не предлагали. Он получил должность министра обороны и уехал на крайний восток, там у нас в последнее десятилетие бесконечные пограничные конфликты. Соседи усиленно развивают свою технику и испытывают ее на наших границах. Вот Владыка и потребовал решить уже этот вопрос кардинально.

- Тотальным уничтожением соседей?

- Вот и меня подозрения мучают, что с таким министром обороны обороняться нам скоро будет просто не от кого, - усмехается Лоурел. - Ты чай-то пей, я про него не забыл.

Пью. Пытаюсь. Хотя, на мой вкус, так кисель в детском саду и то был приятнее, хотя все детство я его и лизнуть не могла, от отвращения передергивало.

- Так как же тогда ты меня нашел? Пришел у местных шаманов тайну очередного напитка выпытывать? Так ближайшего Анхен убил.

Сероглазый красавец морщится.

- Вот что ему, больше убить некого было? Весь мир у ног, выбирай - не хочу. Их и так единицы остались, а уж тех, кто действительно обладает знаниями... Ладно, не важно. А нашел я тебя случайно, когда храм каэродинский восстанавливал. Почувствовал твое присутствие в пространстве одного из храмов.

- Но разве так можно? Тот храм воды, а этот огня. И - почему ты его восстанавливал? Вернее - почему именно ты? Разве твоя стихия - вода?

- Моя стихия - воздух, солнышко. Он проникает всюду и везде, а без него - никто и никак.

Я ведь коэр, малыш. Для меня все храмы открыты, ведь все они принадлежат одному миру. А мир - един, при всем своем многообразии. Знают об этом многие, но чувствуют - только коэры. И потому только в их силах возвращать земле утраченную гармонию, а не только черпать в храмах силу, как делают это аниары, или райары, или кто угодно еще.

-А райары?..

- А райары предпочитают храмы огня. Но неважно, какой стихии посвящен храм, все они образуют единую сеть, и, войдя в любой, я могу почувствовать их все, - он делает долгий глоток, не сводя с меня задумчивого взгляда. - И всех, кто внутри. Любого храма, - он допивает свой чай и тянется, чтобы налить еще. - А ты ощущаешься очень странно. Ты совсем не райара. И едва ли шаманка. Но храм принял тебя как свою.

- Шаманка?

- Тебя удивляет? Ты все-таки человек. А из людей храм впустит только шамана.

- Так шаманы - они что, тоже маги?

- Нет, малыш, не совсем. Но они тоже способны чувствовать силу, и потому, как и мы, знают и используют природные храмы. Только используют их чуть иначе. Эльвины храмы различают по стихиям. Ведь эльвийский маг может тянуть из мира только силу какой-то одной стихии. Тянуть из мира, накапливать в себе, а затем вновь выплескивать в мир, концентрированно, резко, фрагмент мира тем самым меняя, перестраивая. Человеческие шаманы по стихиям храмы не различают. Да и не способны они эту силу стихии брать. Для них мир, как и для коэров, един и неделим, любой храм для них - это просто вход. На другие уровни реальности. Как они говорят, в мир духов. Вот в этот мир духов ты и вошла. И даже духа встретила.

- Даже двух. И один оказался вредным, и меня оттуда вытащил. А я почти поняла, что рассказывал мне тот шаман.

- Лара, он бы немного еще порассказывал, и ты бы навсегда осталась там! Да, храм сохраняет тело на время путешествия души. Да, опытный шаман способен годы провести в странствиях и вернуться. Но для этого нужна подготовка. Опыт, знания, сила. У тебя ничего этого нет. Удивительно уже то, что ты смогла войти в транс, прежде я у тебя подобных способностей не чувствовал. Но пойми ты, Лара! Оставить тебя там дальше - это все равно, что своими руками убить.

- Так может, я этого и хотела - умереть! А твой разлюбезный Анхен за этим меня сюда и отправил! Что ты вмешиваешься? Зачем? Мне, может, кроме тех видений и не осталось уже ничего!

- Тебя осталась жизнь, а ты трусливо пытаешься от нее сбежать, вместо того, чтоб решать возникающие проблемы!

- Не кричи уже на меня! Мне и так плохо. И знобит, и тошнит, и от чая твоего только хуже.

- Ну прости, я тоже не в лучшей форме. И сама не кричи, - он перемещается мне за спину, обнимает, прижимает к себе. - Так теплее?

Киваю.

- А после твоей "прогулки" в храме хорошо тебе быть не может. Организм оживает, вспоминает о своих проблемах. Чай их еще притупляет, но полностью их не снять. Болеть теперь будешь долго.

- Я только и делаю, что болею.

- Ты только и делаешь, что подвергаешь свой организм бесконечным стрессам. Не удивительно, что он не справляется.

- Это не я.

- Не ты, конечно, жизнь такая. Пей чай, не отлынивай.

Пью. Глоток за глотком проталкиваю в себя отвратительную жижу. Если уж вампир может это пить и не морщиться, то и я смогу, уж на это силы еще остались.

- А ты нашел меня, будучи в том храме в Каэродэ, и прилетел сюда? Или переместился как-то между храмами? - решаю сменить тему, прежде чем он вновь начнет рассказывать мне, как я во всем не права.

- Нет, на машине прилетел. Через храм переместиться можно, но лишь сознанием. То есть в мире духов бы ты меня увидела, а вот в мире живых - уже нет. Так бы я тебя из транса не вывел.

Ну да, конечно, могла бы и догадаться. Не про транс, конечно, откуда? Но машина-то его вот стоит, я в ней переодевалась только что. Едва ли б он ее в ту водяную пещеру заволок.

- А храм - ты его зачем восстанавливал? Тебе приказали? Или ты сам?

- Приказать мне не могут, Ларис. У нас, знаешь ли, религия - дело очень частное. Но меня попросили.

- Владыка?

- Нет, конечно. Тут они с Анхеном похожи, им обоим глубочайше плевать. Аниары.

- Но они же тебя ненавидят! От твоего имени даже Дэлиата шипела и перекашивалась.

- Вот Дэлиата и позвала. Она не зря была Верховной аниарой. Она понимает, что недопустимо рушить храмы. Это поры земли, земля через них дышит. Разрушая их, мы корежим землю, причиняем ей боль. Мы искажаем энергетическое поле окружающей местности, что в будущем обернется болезнями всего живого. И только Древние му... мудрецы, фактически, способны загубить один мир, ничему не научиться, и продолжить тем же манером губить следующий!

- Мне показалось, или ты ругаешь сейчас своего прекрасного Нэри?

- Показалось. Я его хвалю, разумеется. Потому как мне делать больше нечего, кроме как ходить и восстанавливать все, что он умудрился в очередной раз сломать!

- А зачем тебе восстанавливать?

Он вздохнул, чуть сжал мои плечи, поцеловал в висок.

- Потому, что я здесь живу, Ларис. Да, я не здесь родился, я не местный. Но сейчас я живу здесь, и это моя земля. И мне больно, когда она страдает. И я не хочу, чтоб она умирала. И точно так же больно Дэлиате, и многим другим. И потому они позвали - а я пришел.

Киваю. Я ведь его не только о храме спрашивала, но он предпочел сделать вид, как будто не понял. Ну что ж, пусть. Можно поговорить и о храме.

- А его сложно было восстанавливать?

- Скорее - энергозатратно. Я вижу, что именно надо сделать. И как это сделать. Это не ребус. Просто для того, чтоб воздействовать на структуры тонкого мира, слиться с ними, чтоб они не воспринимали воздействие, как чужеродное, необходимо изменить собственную природу.

- То есть?

- Перестать быть вампиром. Перестать пить кровь, Ларис. Очиститься от чужеродной крови в организме. Иначе за пределы собственного "я" не выйти. И слиться с мирозданием не получится. Душа не взлетит.

Да, что-то такое мне уже говорили. Что кровь глушит их магию. Но... я так поняла, что они выбрали кровь, вернее - просто не смогли от нее отказаться, потому что без нее им не выжить. А магию всегда можно заменить технологиями.

- Перестать пить кровь? Разве это возможно?

- Увы, невозможно. Ты ведь не сможешь совсем не есть? Так и я не смогу. Но какое-то время продержаться в силах.

- Какое-то - это сколько?

- По-разному, смотря для чего. Ради храма пришлось голодать две недели, есть вещи попроще - там достаточно нескольких дней.

- Так ты поэтому - час сейчас пьешь? Ты голодный?.. - как-то даже отодвинуться захотелось. - А я тебе точно не в качестве пищи понадобилась?

Смеется.

- Я сейчас не то, что не хочу, Ларис, я даже и не могу. Мне сутки надо, чтобы в себя прийти. И для начала чего-нибудь значительно попроще, чем полноценная человечка.

Неполноценная. Из тех, что изуродованы с рождения, чтоб больше соответствовать вампирским нуждам. Молчу, разумеется. Анхена вспоминаю. Сколько он дней не ел тогда, три? И во что это вылилось?

- И что, любой может научиться вот так долго обходиться без крови?

- Не любой. Да и вредно это. Для здоровья. Кровь людей защищает нас от солнца, и если не пить ее регулярно, риск заболевания возрастает.

- А как же ты?

- Я коэр. Меня с раннего детства учили, готовили. Я всю жизнь тренируюсь обходиться без крови, у меня есть для этого силы, возможности. Есть цель, наконец. И поэтому то, что могу я, невозможно для любого другого.

Вспомнилась Сэнта. Как она долго-долго давилась чаем, а потом побежала запивать его свежей кровью... Вспомнилась... рубашка вдруг его вспомнилась. Белая, с кружавчиками. Которые оказались дорогущими вставками, преображающими как-то там солнечные лучи. Защита. Он вынужден отказываться от крови, и потому использует какие-то иные способы защиты. Даже те, в которые никто не верит, даже он сам, иначе бы он так легко мне ту рубашку не отдал. И он не сидит на солнце без одежды. Одевается сразу, едва из воды выходит. И сегодня - предпочел полететь мокрым, лишь бы не голым, и ведь точно не оттого, что наготы своей стесняется... А ведь скажи я ему об этом - посмеется и от всего откажется.

- Так вот ты почему сегодня такой.

- Какой? - он встает, выливает остатки чая из котелка на огонь, и огонь шипит, выпускает в ответ столб едкого дыма, но потухать и не думает.

- Серый и колючий.

- Как еж? - он зачерпывает полный котелок воды и заливает костер до основания, не оставляя огню ни малейшего шанса.

- Не, как усталый голодный коэр, которого отвлекли от важных дел по спасению мира. А еще тусклый. Нет, правда. Я все смотрю - что-то в тебе не так. Внешне вроде ты, а по ощущениям... нет этой сияющей мягкости, что обычно тебе присуща. Ну, словно глаза не так светятся, и улыбка совсем не такая. И даже воздух вокруг тебя иначе вибрирует.

- Да, аура меняется, - легко соглашается он. - А со спасением мира я на сегодня уже закончил, - он протягивает руку, ласково касается моей шеи. И свет меркнет.

***

Прихожу в себя постепенно, от знакомого, едва уловимого запаха. Так пахнет свежестиранное белье. И нос мой упирается в подушку с кристально-белой, идеально отглаженной наволочкой. А лежу я на кровати. Не на той надувной, походной, что хоть и мягкая, но вечно дает ощущение неустойчивости, зыбкости. На обычной кровати. С чуть пружинящим под весом моего тела матрасом и белой простыней. Накрывает меня тоже простынка. И медвежья шкура поверх. Так, а из одежды на мне... ну да, все та же простынка. Которая со шкурой.

Осторожно оглядываюсь. Комната небольшая, единственное окно задернуто шторами, и потому внутри полумрак. А снаружи, кажется, день. В углу темным пятном притаился шкаф, возле окна - кресло и маленький столик. А все стены увешаны книжными полками. Единственное - над головой у меня ничего не висит, что не может не радовать. А вообще, ощущение, будто проснулась в библиотеке. После палатки на горном озере и кратера вулкана со всеми его шаманами это было... сильно. Кусок жизни явно отсутствовал.

А вот халат на спинке кровати висел. Мягкий, похожий на ощупь на кошачью шкурку. Но явно из искусственной ткани. Он достает мне до щиколоток, а длинные рукава почти полностью скрывают кисти. Обуви не предлагалось.

Пока дохожу до окна, успеваю почувствовать и усталость, и головокружение. Приходится даже присесть ненадолго, прежде, чем совершить подвиг и отдернуть шторы. И даже выпить стакан сока, предупредительно оставленный на столике. Да, как-то все повторяется. Ванна - одеяло - одежда - сок. Встаю и решительно сдвигаю шторы, практически готовая увидеть за окном заоблачные башни Илианэсэ. А за окном - трава, трава, трава. Высохшая, пожухлая, она стекала с пригорка и взбегала на следующий, она устилала огромную долину, господствуя в ней, фактически, безраздельно. Лишь где-то вдали небольшая группа деревьев возвышалась над невидимым отсюда водоемом. И далеко-далеко, на горизонте - горы. Кажущиеся отсюда совсем невысокими, а еще - невероятно синими. Совсем, как в той песне, про судьбу, что ждет где-то там, за вершинами Синих гор.

А моя судьба в горах, видимо, не обрывается. Что ж, пойду искать, кто ж это так решил. Выхожу за дверь и оказываюсь... ну, видимо, в гостиной. В пользу этого предположения говорил диван, и несколько кресел, и невысокий стеклянный столик между ними. А вот книжные полки, полностью скрывающие стены, намекали, что я по-прежнему в библиотеке.

- Туалет направо в конце коридора, - библиотекарь нашелся в одном из кресел. Его темно-бордовый халат практически сливался с обивкой, и лишь волосы тусклым серебром чуть оживляли общую картину. А глаза даже не открыл. И цвет лица - землистый, не самый здоровый. Особенно для вампира.

- Я не очень спешу, - прошла, села в кресло напротив. Многое собиралась ему сказать, и спросить о многом, но, глядя на него, спросила единственное, - я могу тебе чем-то помочь?

- Помоги.

- Как?

- Не ругайся сейчас, ладно? Я не мог тебя там оставить. И спорить с тобой сил не было. И сейчас у меня их тоже нет. Так что давай все завтра, договорились?

- Да, хорошо. Мне уйти?

- Как хочешь, ты мне не мешаешь.

Остаюсь. Забираюсь с ногами в кресло, сворачиваюсь поудобнее, и сижу, разглядывая вампира, а затем и комнату за его спиной. Я, оказывается, очень устала быть одной. Совсем одной, когда ни то, что поговорить, даже взгляду не за кого зацепиться. И сейчас было хорошо уже оттого, что я не одна. Хотя бы просто - в пространстве этой комнаты. Незаметно для себя задремала, когда проснулась - вампира в комнате уже не было, а вот стакан сока на столике стоял.

Выпила. Дошла до окна, выглянула наружу. Разглядела несколько строений неподалеку. Без окон - видимо, гараж. Чуть в стороне - небольшой деревянный домик. Предположила, что там живут слуги. А дальше был высокий забор, поросший какими-то лианами. Пришла мысль о загоне для рабов. Потому что кровью он, конечно, не питается, но только по особенным случаям. И ходит потом колючий и злой. А чтобы светиться обаянием и очарованием, ему необходимы вкусные свежие рабы.

И девочка в доме. Вот зачем я ему, еще бы понять. Надеюсь, расскажет. Завтра.

Других строений поблизости не наблюдалось, ничего более не наблюдалось, кроме поросшей травой равнины, но ближе к горизонту темнели многочисленные крыши какого-то городка. Еще и отшельник, кто бы мог подумать. А мне он всегда казался любителем шумных вечеринок и чувственных удовольствий.

А впрочем, может у него есть еще и второй дом, в городе (вернее, третий, есть же у него дом в Илианэсэ). А здесь он прячется, только когда он вот такой... Коэр. А в городе блистает легкомыслием и очарованием.

Уснула, кажется, на диване. Помню, вытянула у него с полки какую-то книжку на эльвийском, попыталась прочесть... и ничего особо не вышло. Анхен меня в основном устной речи учил, а буквы мы хоть и изучали некогда, да слова у них писались совсем не так, как звучали, и я, может, и знакомые слова видела, да в письменном виде опознать их не могла.

Еще, кажется, помню пальцы, что эту книжку из моих безвольных рук вытягивали, и мягкий ворс его халата под щекой, и что-то я бормотала о том, что дойду сама. Или только думала? Потому как он не услышал, и все же донес. До кровати, которая отныне стала моей.

На следующий день светлейший коэр был гораздо бодрее, и куда больше походил на знакомого мне вампира. Я нашла его в кабинете, комнате, которая отличалась от прочих наличием большого письменного стола. Ну и книги здесь не только заполняли все стены, но и стояли многочисленными стопками на полу и почти полностью загромождали этот самый стол. За которым сидел красивейший вампир на свете и увлеченно что-то читал.

- И сегодня с тобой не ругаться?

Он отложил свою книжку, обернулся ко мне. Улыбнулся:

- Сегодня ругайся. А что, все еще хочется?

Качаю головой. Вчера хотелось, да. А сегодня...

- Нет. Ответь мне просто. Зачем ты меня увез? Куда? И что теперь - откормишь, приоденешь - и вновь бросишь дорогому Нэри?

Встает, подходит, обнимает.

- Себе оставлю, - тихонечко шепчет мне в ухо. - Хотя - да, откормить и приодеть придется, - добавляет, отстраняясь и критически меня оглядывая.

Одежду свою я сегодня обнаружила, ту, что была на мне, когда мы чай его замечательный пили. А вот больше - увы, ни единой тряпочки, а ведь у меня и платья красивые были, а не только походные штаны невнятного цвета, что держались на мне только благодаря ремню, в котором пришлось прокрутить новую дырочку. Похудела я страшно, а ведь лишнего веса у меня и прежде никогда не было. Так что откармливать меня долго теперь придется.

Вампир же нынче не только улыбался знакомо, на нем и рубаха была привычная, белая. И светлые брюки. И сам он был такой - светлый-светлый, разве что не светился.

Увел меня в гостиную, посадил на диван и решительно требует:

- Давай-ка, Ларис, рассказывай. Все, что было на самом деле, как ты оказалась в тех горах, что случилось между вами с Анхеном, почему он за тобой не вернулся, когда опасность для тебя миновала. И все, о чем еще я не знаю. Версию Анхена я тебе уже озвучивал. Никаких других подробностей он не разглашал.

- Правда? Он совсем... совсем ничего обо мне не говорил? - Слышать это было неожиданно больно. Как же так, он ведь меня любил? Еще тем утром я точно знала, что он меня любит, я чувствовала... А он... вот так... легко...

- Говорил, почему же нет. Что ты решила на вампироедение перейти, - он закидывает руку на спинку дивана, чуть разворачивается ко мне и улыбается своей знакомой мягкой улыбкой.

- Что? - ошарашенно переспрашиваю.

- Последний раз, когда я спрашивал о тебе у Анхена, - любезно поясняет мне Лоу, - он сначала буркнул раздраженно: "да умерла она, умерла", а потом добавил: "да что ты о ней так печешься, она вообще тебя съесть предлагала. Утверждала, что ты точно должен быть вкуснее рыбы".

- Ты обиделся? - а я и забыла почти об этой фразе. А он вот... запомнил. Донес.

- На что?

- Но я ведь и вправду однажды так сказала.

- За это ты меня потом поцелуешь. А может, еще и угостишь.

- Лоу! - вот теперь заметно, что воздержание у кого-то закончилось. Длительное.

- Да ладно, я ж не настаиваю, - он подмигивает мне и опять улыбается. - Я просто очень рад, что ты жива. Ну а теперь серьезно. Рассказывай.

Рассказываю. И плачу, вспоминая. И опять рассказываю.

- Понимаешь, дело не в том, что он вампир. Или что он убил... или убивает. Я ведь понимаю, что твоя нежная улыбка тоже сегодня жизни кому-то стоила. Дело в том, что он заботливый, ласковый - но только когда я слабая. Беспомощная, поверженная, покорная. Но стоит мне сказать ему хоть слово против - и он наказывает. Даже не наказывает, карает. Расчетливо, беспощадно. Говорит, я ему возлюбленная, а сам карает каждый раз, как рабыню. А так - я не могу, я не согласна. Это не любовь, это рабство. Полное, беспрекословное. У меня не должно быть своих мыслей, своих взглядов, только его. Мне не надо иметь своего мнения, а потому мне не надо давать информации, ни о чем, чтоб и мнения сформировать не смогла. Или сформировала бы ошибочное, чтоб лишний раз мне указать, как я ошибаюсь, а он прав. Всегда, во всем прав.

- Лара, милая, но разве это повод, чтоб умереть?

- Это повод, чтоб не быть с ним! А если по-другому никак, если деться мне больше некуда? Я вот думала - дикари. Тоже люди, смогу уйти к ним. Ну подумаешь, живут в палатках. Я в палатках жила, и одежду в реке стирала, и про удобства в кустиках все знаю... Но он сказал, они не примут, я слишком похожа на вампиров, не на них, они не поверят, что я человек, никогда, а значит, идти мне некуда...

- И не ходи. Поживешь пока у меня. Мир на Анхене не кончается.

Замираю, пытаясь осознать им сказанное. Простую такую, спокойную фразу. Пожить у него. В этом доме среди некошеных трав. Засыпать, укрываясь медвежьей шкурой. Просыпаясь, глядеть в окно на синие горы. Читать его книги - полку за полкой, стенку за стенкой... И чего я решила умирать? И кольцо его давным-давно выкинула? Все ж так просто: ну, поссорилась с Анхеном - убежала к нему. Усмехаюсь. Горько так.

Да, конечно. Вот только когда-то я просила его, умоляла: позволь мне пожить у тебя. Даже не "с тобой", просто - "ну есть же у тебя в доме уголок". Что он мне ответил тогда? Вернее даже - как он мне ответил? Кинул. Во всех возможных смыслах. А теперь вновь - добрый, заботливый, "мир на Анхене не кончается". А кто сделал все, чтоб Анхен остался мне единственным светом в окошке?

- Поживу у тебя - в качестве кого? - смотрю на него в упор, пытаясь хоть что-то прочесть в бездонных его глазах. - Я тебе вообще зачем, Лоу? Знаешь, тогда, в его доме, я наивно думала, что я тебе симпатична. Нет, я не думала, конечно, что ты безумно в меня влюблен, но хотя бы симпатию, мне казалось, ты ко мне испытывал, хотя бы привязанность. А ты... Так легко отказался, так изящно бросил. А потом... Я просила тебя: обмани. Расскажи про любовь, большую, неземную, красивую... Что ты мне рассказал тогда? Про девочку-секретаршу? Что когда тебя делят с друзьями - это не страшно? Что мозг можно выключить, либидо включить, потерять себя в объятьях одного, очнуться в объятьях другого. Ты даже во время секса умудрился меня ему передать, не выходя из оргазма самоустранился...

- "Не выходя из оргазма" у меня бы не получилось... - не может скрыть ухмылки. Воспоминания об оргазме, видать, греют.

- Не перебивай, ты прекрасно все понял.

- Я понял, - становится серьезен. - А теперь попробуй понять и ты меня, - сцепляет руки в замок на коленях, какое-то время смотрит на свои сцепленные пальцы, затем вновь поворачивается ко мне. - Мир редко бывает таким, каким нам хочется. И потому поступки свои следует совершать, исходя из реальности окружающего мира, а не из своих представлений об идеале. А реальность такова, что по закону - сколь угодно неправильному и несправедливому - ты принадлежишь Анхену. Более того, в тот конкретный момент времени ты была единственным сохранившимся осколком его вселенной. У него двери рая перед носом захлопнули, отрезали по живому. Ведь все его мысли, все его чувства всегда были - там. С каким настроением он прилетел домой? Ты - единственное, что у него осталось, ты - последнее, что у него осталось. Да не было ни единого шанса тебя ему не отдать. Да, я предал тебя, и предал сознательно, но так тебе проще было адаптироваться, принять свое положение, свое место в его жизни. Иначе - было бы дольше и больнее, но с тем же финалом: он бы все равно тебя получил.

Да, получил бы, не могу не согласиться. Он был так уверен, что я ему нужна: признавался в любви, представлял гостям... Как же быстро все кончилось.

- Но если он так меня любил, так во мне нуждался, с Владыкой ругался, храмы рушил, то как же... как же он мог - вот так? Даже не проверил, жива ли? Даже не убедился, что умерла. Все равно? Ему так резко стало все равно? После нескольких фраз? После очередного несовпадения во взглядах? Разве прежде мы совпадали?.. Как же он мог - вот так, мгновенно - разлюбить и забыть? Как?

- Ну а ты с кем решила сыграть в интересную игру "убей меня, коль понять не в силах"? - невозмутимо пожимает плечами Лоурэл. - Я понимаю, это на эмоциях, ты тогда не думала особо. Так подумай сейчас, мы не спешим. Как он жил? Как он живет все эти годы в Стране Людей? Думаешь, он никогда никого не любил? Думаешь, все его девочки-секретарши были для него - ничто? И сидел себе одинокий вампир на вершине мира - Ларису ждал.

Дата добавления: 2015-10-21