- Например?
- Легко. Самая заветная мечта человечества? То, что есть у вампиров, но не у вас? И вы знаете об этом, и хотели бы, да вот никак не выходит?
- Машина? - спрашиваю очень тихо, не в силах поверить, что он именно это имеет в виду. - Летающая вампирская машина? Но нам пока не хватает... технологий. Это просто дело будущего, следующий этап развития...
- Всего у вас хватает. Ничего принципиально нового там не требуется. Просто вам не дают... даже подумать в том направлении, систематизировать имеющиеся данные, осмыслить сам принцип. У людей никогда не будет летающих машин, Ларис. По крайней мере, до тех пор, пока последний вампир не уйдет из этих мест к третьему солнцу.
- Но это же... как-то... подло. Даже не подло, просто - зачем? Бессмыслица. Ну, летали бы. Из города в город. Быстрее бы было. Собой бы гордились, что вот, мы - совсем как вампиры. Вам настолько важно чувство технологического превосходства?
- Нам важно, чтоб вы не разлетелись, Ларис, - мягко улыбается Фэрэл. - Вот вроде и пересекла Бездну, а думать, как жительница Страны Людей не перестала.
- А должна была? - гляжу на него невесело. - Там - вся моя жизнь, все, чему меня учили. А здесь - да, здесь прекрасная возможность взглянуть с другой стороны. И, вроде, привыкнуть уже должна, и я пытаюсь... Но - ведь все не так, Фэрэл. Все, за что не возьмись.
- Вот и смотри на это с другой стороны. У тебя есть уникальная возможность узнать, как. Всю самую правдивую правду. Это ведь интересней, верно?
- Ну, пусть будет с другой стороны, - мысленно встряхиваюсь. Что, в самом деле, словно впервые. Могла бы уже и сама давно догадаться, что не из чистого альтруизма они там все, что только можно, курируют. Лишние знания отсекают, значит. Чтоб и знать не хотелось. А то выясним, в самом деле, что их организм категорически не усваивает, да начнем принимать в день по три столовых ложки. А потом улетим к дикарям, накормим и их. Да, еще над стадами распылим, пролетая. И наступит у бедных вампиров голод, а там и смерть лютая. Даже развеселилась, представив эту схему избавления от вампирского ига. Вот только не могла не додумать. Умрет страшной, мучительной смертью Анхен. Умрет Лоу, это серебряное чудо вампирского мира. Умрет Фэрэл, Нардан... все.
- Лара, не надо так мрачно, давай о хорошем, - не дал мне углубиться в мои фантазии Фэрэл.
- Давай, кто ж против. Тогда рассказывай, зачем ты вообще в Страну Людей рвался. Учил язык, правила поведения, принципы общения... Ведь не мог не понимать, что именно живого бога там изображать и требуется.
- Да я не рвался, Ларис. Я там родился. Ну и, поскольку предполагалось, что и жить там буду, учили соответственно.
- Родился? Но как?.. А разве?.. - как-то совсем неожиданно.
- Я родился еще до того, как была создана Страна Людей, - пояснил вампир. - У родителей был там дом... Он и сейчас там есть. Дом, сад. Знаешь, маленький домик в бесконечном волшебном саду, - он мечтательно улыбнулся. - Когда приняли решение, что на той стороне Бездны поселят людей и даже дадут им... некоторую автономию, мама отказалась переезжать, сказала, пусть строят свою Страну вокруг нее, а на ее земли чтоб ни один человек без ее разрешения - ни ногой. И ни один вампир.
- А папа?
- Он к тому времени уже умер.
- Да. Конечно... Конечно.
Он не захотел быть вампиром и просто умер. В маленьком домике посреди сада, выращенного последней эльвийской сказочницей... Так вот на кого ты так похож, Фэрэл - Фэрэлиадар.
- И, чтобы твоя мама не бездельничала, ей под боком построили столицу и велели приглядывать, верно? - не смогла не проверить свою догадку.
- А ты откуда знаешь, что столицу и что под боком? - удивленно воззрился на меня сын Сериэнты такими знакомыми глазами серовато-зеленого оттенка. И как я сразу не поняла? Может, сбили светлые волосы? У Сэнты были насыщенно-каштановые. А глаза вообще умели менять цвет... Но разрез этих глаз, линия бровей, носа... Губы другие, и овал лица более вытянут, подбородок помассивней...
- А я в этой столице... родилась все-таки, - заставила себя отвлечься от детального разглядывания и без того удивленного вампира. - С местными легендами знакома. Вот только все никак понять не могла, с чего ее основательницей Новограда именуют. Не с ее характером людям города основывать. Вот лечебницу для кошек - это да, верю, могла бы...
- С характером? Вот ни в жизнь не поверю, что характер моей мамочки в легенды вошел. Человеческие, - и смотрит так требовательно.
Так, это я здорово задумалась.
- Ну... Лоу кое-что рассказывал. Вредной называл...
- Лечебница для кошек отсюда просто логически вытекает, не сомневаюсь, - не дождавшись от меня продолжения, весьма язвительно заметил Фэрэл.
А у меня наконец логически связалось другое. Фэрэл - сын Сэнты, это, конечно, здорово. Вот только Сэнта-то у нас - бабушка Анхена. Нежно им любимая. А Фэр тогда, получается, Анхену кто? Дядюшка? Ну да, троюродный. Вот его в Управление и взяли. По-родственному, чтоб Верховный за юношей приглядывал. Да уж, везет кому-то с дядюшками. Один Владыка, другой... а другой меня ему сдаст. Вот просто проболтается случайно - Сэнте ли, Анхену, а уж они два и два сложат... Лоу, спаситель ты мой неверный, все-таки подставил. И ведь хоть бы предупредил, что он сын Сэнты, я бы... Да хоть не болтала бы на радостях так глупо. Вот что мне ему теперь говорить?
- Лари-са, давай-ка сама рассказывай. Что не так, чего ты опять испугалась?
- Я не испугалась, просто...
- Устала, да, я помню. Второй раз, как только речь заходит о моих родственниках - ты резко устаешь. А я чувствую страх на грани паники. Что не так, я ж все равно из Лоу вытрясу.
- Вот и вытрясай. Из Лоу. Если будет еще, из кого вытрясать, потому как я сама из него, похоже, дух вытрясу за такие сюрпризы.
- Но в чем сюрприз, Ларис, объясни ты мне, - не сдается Фэрэл. Уже вплотную приблизился, за плечи обхватил, в упор глазами буравит. - Когда ты догадалась, кто моя мать, ты обрадовалась. И смотрела так... узнавая. А потом почему-то испугалась.
- А не скажу, будешь мозг взломать пытаться да глазами мерцать?
- Да не буду, обещал ведь. Ничего я тебе не сделаю, Лоурэл мой друг, он присматривать за тобой просил, помогать. А как я помогу, если ты не пойми, чего пугаешься?
- Просто... не надо об этом, ладно?
- Не ладно. Это моя семья. Давай сначала. С матерью ты знакома, верно? Давай-ка, чтоб разночтений не было: как ее зовут?
- Сериэнта Алессана. Сэнта, - сдаюсь под его напором. Вот только голова опускается все ниже. Погуляла.
- Вот видишь, даже Сэнта. Она тебя напугала? Сделала тебе что-то плохое? - Фэрэл на достигнутом не останавливается.
- Нет, что ты. Она замечательная. Она меня лечила. У меня проблемы были. Со здоровьем, - горло перехватило, и глаз от земли не оторвать.
- Замечательная, значит. А боишься ее тогда чего?
- Не ее.
- А кого тогда? Лариса, давай уже колись до конца.
- Анхена она боится.
Вздрогнули мы оба. А серебряное виденье, не замеченное в процессе разборок, стоит всего в двух шагах от нас. И кудри вьются, и рубашка на ветру трепещет. Белая. А на лице - полнейшая безмятежность.
- Лоу! - два возмущенных возгласа сливаются в один.
- Целиком и полностью в вашем распоряжении. Правда, в четыре прилетит Алектон с материалами, надо будет встретить. А до тех пор - я полностью ваш, - и улыбается. Милый такой, обаятельный.
- Как ты мог, Лоурэл? - что мне его обаяние? - Ты же говорил, что никому не расскажешь. Что не отдашь.
- Не отдам, - он подходит вплотную, присаживается перед нами на корточки, берет нас обоих за руки, размыкая тем самым железную хватку Фэрэла на моих плечах. - Но вот поговорить все равно придется.
- Это даже не сомневайся, - кивает ему Фэрэл. - У нас с Лирином давно к тебе вопросы имеются.
- Почему ты не сказал мне, что он сын Сериэнты? - ответы на свои вопросы я хотела бы получить немедленно.
- Ровно потому же, почему и ему не рассказал ничего о тебе. Хотел, чтоб вы познакомились без предубеждений. Знай ты, чей он родственник, ты бы его сторонилась, боялась, замыкалась. Что уж никак не способствовало бы возникновению взаимной симпатии, ведь он бы твое отношение прекрасно чувствовал. Знай Фэрэл... - пристальный взгляд на дорогого друга, - излишние подробности, он бы тут тоже весь изошел на глубокое неодобрение...
- Та-ак, солнце мое ясное, - глубокое неодобрение зазвучало в голосе Фэрэла прямо сейчас. Он поднялся, заставляя Лоу тоже встать на ноги. - Это во что же ты нас с этой девочкой втравил?
- Слушайте, ребята, весь день бегал, давайте присядем. Вон там, на пригорке всем будет удобно.
Пусть на пригорке. Как-то мне уже все равно, где сидеть. А Лоу обнимает. Одной рукой меня, другой Фэрэла. И так и садится между нами, не выпуская обоих из объятий.
- И напрасно ты мне не веришь, моя хорошая, - ободряюще улыбается он мне, - Фэрэл мой друг. И он не предаст. Ни меня и ни тебя. Только он и в самом деле должен знать, что происходит, ты не находишь?
- Да уж как-то хотелось бы, - мрачно кивает тот. - Итак. При чем здесь Анхен?
- Да при том, Фэр, что Лара его девочка. По закону принадлежит ему. А я.... Ну, считай, что украл.
- Да вы сдурели? Оба? - сбросив руку Лоу с плеча, Фэрэл порывисто вскакивает на ноги.
- Нет, я один, - Лоу по-прежнему спокоен. - А теперь и ты со мною. Потому что ты ведь со мною, верно?
- Слушай, тут один у него уже нечто лишнее украл. Как-то плохо кончил. Тоже к вечному свету торопишься?
- Ну, скорее уж лишней была сама кража...
- Я это в виду и имел, и ты прекрасно понял. Не уходи от темы.
- Погоди, Фэрэл, не так все... - тоже встаю, хватаю его за руку. Потому, что если он уйдет... если он испугается и уйдет сейчас... к Анхену, пока в сообщники не записали... - Лоу опять немного лукавит, ради ему одному понятных целей. Он не крал. Анхен думает, что я умерла. Он меня не ищет. А Лоу... он просто нашел и помог мне выжить.
- И просто забыл сообщить законному владельцу, - понимающе хмыкает Фэрэл.
- Не законному! - я даже на крик срываюсь от возмущения. - То, что законы не исполняются ни на той стороне Бездны, ни на этой, еще не дает ему права!.. Я не давала согласия!.. Я не подписывала его дракосовы бумаги!..
- Тихо! - Фэрэл неожиданно резко прижимает меня к себе, буквально собственным телом заглушая мои нервные крики. - Ты хочешь, чтоб весь лагерь сюда сбежался? То-то им будет интересно... Ну, тихо, тихо, все, хватит, - меня колотит нервная дрожь, а он все держит, не давая вырваться, крепко, уверенно. - Я никому - ничего - не скажу. Лоу мой друг, а друзей не предают. Даже если они и творят порой несусветные глупости.
- Так ты со мной? - уточняет Лоурэл, по-прежнему спокойно сидящий на пригорке.
- Можно подумать, ты хоть секунду в этом сомневался, - Фэрэл усаживается рядом с ним, не выпуская меня из рук и устраивая у себя на коленях, словно ребенка или куклу. - Вот скажи, что надо было сделать с девочкой, чтоб она так его боялась? Он же обаятельный. Внимательный, заботливый. Он всех своих людей до старости опекает. На него едва ли не вся страна их молится, как на самого лучшего вампира всех времен и народов.
- Одна Лариска не молится. Вот его это каждый раз наизнанку и выворачивает, - вздыхает Лоу. - Ладно, слушай...
Слушает. И я заодно. Лоу рассказывает как есть, опуская, разве что эмоции. Ну и историю с огненным храмом и путешествиями во снах тоже держит при себе, как мне и обещал. Да и своими коэрскими видениями на тему "она ему предназначена" с другом не делится.
- Ты ведь понимаешь, что он узнает? - спокойно интересуется Фэрэл по завершении рассказа. - Я не скажу. И Лирин промолчит. И можно будет попросить дражайшего Нардана не слишком свистеть на своих старческих тусовках о твоем внезапном увлечении человечками. Он ведь только "за", чтоб Лариса осталась в лагере, так что перспективу оценит. Намекнуть ребятам, что не стоит распространяться. Но слухи все равно пойдут. Вольно, невольно - но визит светлейшего авэнэ по наши головы неминуем.
- И что же делать? - интересуюсь практически шепотом.
- А ничего, - легкомысленно пожимает плечами красавец-вампир и, мотнув головой, убирает упавшие на лицо серебряные кудри. - Жить и наслаждаться жизнью. Завтра к полудню, я думаю, подготовительные работы будут закончены, и можно будет спуститься, наконец, в склеп. Полагаю, там найдется, чем тебя удивить... Ну а Анхен... рано или поздно узнает, конечно. Но ведь прятаться от него вечно все равно не удастся. И однажды вам все же придется встретиться и поговорить. Вот только вести этот разговор чуточку комфортней зная, что ты не одна. Вампиры ведь тоже привязываются, Лара. Их так же тянет к людям, как и людей к вампирам. И знаешь, когда гастрономический интерес не возможен, вдруг выясняется, что не только на нем все держалось. Вон, Фэр уже тебя с рук не спускает, - усмехается, кивнув на друга.
- Я не люблю, когда людям больно, ты знаешь, - угрюмо отвечает тот, не оценив усмешки.
И так и держит меня на руках, даже когда Лоу нас покидает, спеша к своим материалам и Алектону.
- А я все понять не мог, откуда я тебя помню? - задумчиво глядя на темные воды реки, Фэрэл вновь начинает беседу. - А выходит, это была ты. Тогда, с Лоу. В парке. Год назад, - и так выделяет этот "год", словно выяснил, что я еще во времена создателей древних бронз здравствовала.
- Что, у Лоу девы так долго не живут?
- Вообще не живут, - качает он головой. - Ни у кого. Страна Людей потому и существует отдельно...
Он вздыхает, и какое-то время мы снова молчим, потом он продолжает:
- Знаешь, ты вот говорила о любви. О том, что люди мечтают именно о любви с вампиром, не о сексе... А у нас это самое страшное проклятье считается - "чтоб тебе в человека влюбиться". Жизнь людей так хрупка, так скоротечна. Словно искорка костра - мелькнула, и нет. А что-то уже прожгла. И хорошо, если не сердце.
- Ты влюблялся? В людей, я имею в виду.
- Нет, пока везло. И дальше, надеюсь, боги помилуют. Это страшно, Лар. Это действительно страшно, - он задумчиво трется виском о мою щеку. - Знаешь, есть одна песня. Старая и хорошо всем известная. Вот только на больших и шумных вечеринках ее никогда не поют. Только в тишине и среди самых близких друзей... Могу спеть, если хочешь.
Киваю:
- Спой.
И он поет. Негромко, задумчиво, на мотив старинного романса. А впрочем, в те годы, что ее создали, наверно, только романсы и пели:
- У розы у моей последний лепесток...
Как нежен взор ее, как вздох ее глубок!
И капелька росы дрожит на лепестке,
И пальцы чуть дрожат ее в моей руке...
А я от страсти слеп и жаждою палим.
Как мне ее не сжечь дыханием своим?!
Чтоб длить ее весну, я свой сдержу полет,
Я даже не вздохну... Да ветер оборвет.
И понесет, кружа, куда-то на восток
От розы от моей последний лепесток...
И катила мимо нас свои волны Великая река, та, что течет на востоке, где чуть согрелся в ласковых ладонях светловолосого вампира лепесток чужой розы.
Камеру перехода устанавливали долго. Все что-то там вымеряли, подготавливали, доделывали. В результате, к моменту торжественного "вскрытия" гробницы даже я была полна нетерпения. Что уж говорить о тех, для кого древняя история людей давно стала профессией.
Первому войти в склеп торжественно предложили светлейшему Нарданидэру. У меня мелькнула было мысль, что, как честный че... вампир, он должен уступить это право Лоу, но, похоже, только у меня. А вот профессор удивил. Легко поднявшись на вершину склепа и подойдя почти вплотную к установленной там камере, он вдруг обернулся, поискал меня глазами и выдал:
- А давайте-ка я в первый заход девочку возьму. На удачу. Пусть она, как человек, все тайны своих предков к себе притянет. Ну и к нам заодно.
А у людей, помнится, вперед кота принято пускать... Что ж, вот и очередному Древнему я вместо кошки. Но народ не возразил, и я не смогла отказаться. И любопытно, да и невежливо. Все же, в каком-то смысле, это и признание моего права на историческое наследие, как ни громко звучит.
Мне дали кислородную маску - тонкая, прозрачная, созданная на основе все той же вампирской пленки, она закрывала нижнюю часть лица и охватывала подбородок, плотно присасываясь к коже. Маска была практически неощутима, снабжена встроенным переговорным устройством, в комплекте к ней шли миниатюрные динамики, вставлявшиеся прямо в уши. Еще где-то там была вмонтирована абсолютно невидимая мне камера, которая позволит оставшимся на поверхности наблюдать за нашим путешествием практически "нашими глазами".
Но вот дышать полной грудью было в ней затруднительно. Я ощутила это практически сразу после того, как профессор помог мне закрепить маску на лице. Невольно разволновалась из-за предстоящей встречи с неведомым, сделала глубокий вдох и... и поняла, что дышать надо медленно, маленькими глотками, иначе кислород не успевает вырабатываться маской в достаточном количестве. А вот светлейший Нарданидэр подобного дискомфорта явно не чувствовал. Мгновенно закрепив свою маску одним ловким и капельку небрежным движением, он дышал спокойно и ровно, глядя на то, как я приспосабливаю свое дыхание к спецсредству. Ну еще бы. Для него этот спуск очередной из миллиона, а минут этак сорок он может и вовсе не дышать. Или это Лоу может сорок, а он? Больше? Меньше?
Убедившись, что мое дыхание выровнялось, Нардан развернул меня лицом ко входу и легонько подтолкнул, позволяя первой проникнуть внутрь. Камера перехода была небольшой, пустой, стерильной. Следом за мной шагнул профессор, и мы замерли в тесной близости друг от друга, ожидая, когда будет откачан весь воздух.
- Готова? - поинтересовался профессор.
Я чуть качнула головой, немного нервничая и от предстоящего погружения в древний склеп, и от нахождения с ним наедине в столь тесном пространстве.
- А ну-ка взгляни на меня, прекрасная дева, - командует он, видно, не слишком довольный таким ответом.
Разворачиваюсь, хотя теснота сей камеры места для маневра не предоставляет.
- Тебе выпала великая честь, - торжественно сообщает Нардан. - Единственной из всех людей, не забывай об этом. На тебя сейчас смотрят не только вампиры нашего лагеря. Но и души людей, что жили давным-давно. Ведь сохраняя тела, люди неизбежно привязывали к ним частички души. И теперь души твоих далеких предков ждут, что ты поведешь себя достойно в месте их упокоения.
- Ээ...это вы сейчас к чему, профессор? - не сразу понимаю я. - Опасаетесь, что меня напугают покойники? Я не боюсь мертвых тел, ни целиком, ни частями. И пока не планирую в панике метаться по склепу.
- Это хорошо, - чуть улыбается он. - А то знаешь, бывали в моей практике случаи...
В этот миг пол шлюзовой камеры истончается, и мы стремительно летим вниз, во тьму. Практически сразу Нардан крепко хватает меня за талию, и ловко затормаживает наш полет, мягко опуская меня на усыпанный золой и пеплом пол древнего склепа. И тут же под моей ногой что-то ломается. Бесшумно, и от этого жутковато.
Нардан немедленно приподнимает нас обоих в воздух и, внимательно вглядевшись под ноги, приземляет чуть левее, на этот раз удачно. И, оставив меня, тут же опускается на колени, начиная шарить руками там, где в золе отпечатались наши первые следы.
Света в склепе немного. Лишь тот, что проникает сквозь небольшой квадрат нижней двери камеры перехода. Его вполне хватает, чтоб разглядеть участок непосредственно под самой камерой, но дальше все теряется во мгле.
Со своего места я отчетливо вижу пепел. Горы пепла, из которых торчат порой какие-то ошметки. Вспоминаю, что склеп поджигали, прежде чем замуровать. Вот, видно, результаты того пожара.
- Нет, ничего, - бормочет меж тем Нардан, - не страшно. Вот на что ты наступила, невнятный фрагмент, не более. Вряд ли мы выясним, что именно это было... А вот, погоди... - его пальцы нащупали что-то еще, - а вот это уже интересней, - он поднимает нечто небольшое, округлое, внимательно вглядывается, - смотри, а это голова... Могла быть целая фигурка... или просто навершие... деревянная, уже чудо, что сохранилась...
Пытаюсь разглядеть. Но предмет размером с перепелиное яйцо, в склепе темновато, а зрение у меня не вампирское.
- Он был воин, видишь? Характерная прическа... волосы убраны, скреплены на затылке...
Не вижу. Но киваю. Просто, чтоб он не зацикливался на этой мелкой находке. Хочется осмотреть все. Но оставлять его одного и отправляться во тьму... Вдруг еще на что наступлю ненароком. Поэтому жду. А он продолжает шарить в золе.
- Так, погоди, а это?.. Похоже, рука... да, вот кисть... - его следующая находка еще меньше, чем предыдущая. Надо быть вампиром, чтоб разглядеть в этой щепочке руку. - А знаешь, то, как расположены пальцы, как они согнуты... Он явно управлял колесницей, я помню похожие находки!.. А значит, здесь должны быть еще детали... Многофигурная была композиция... - и он вновь пытается отыскать в золе непрогоревшие фрагменты.
А я пытаюсь представить. Колесницы. Вот по этой бескрайней степи мчатся воины на колесницах. То время. Та древность. Про колесницы мы в школе учили, в музее даже была модель - простейшая повозка, два колеса. "Примитивные люди в своих древних войнах..." Потом вампиры настояли и объяснили, что война это плохо, но путь к миру и единому государству людей был долог...
Хоть что-то в истории правда. Но вот колесницы... Я как-то привыкла думать, что они у нас, по нашу сторону, а, значит, у нашего народа... Но если Бездны тогда не было, а степь была единой... Логично, но... Все равно не ожидала здесь...
- А настоящие колесницы вы находили, профессор? Не игрушки, не модели...
- Да, встречались. В основном, конечно, фрагменты... Самые древние, кстати, в Стране Людей, а самой лучшей сохранности - недалеко отсюда. Не у этого народа, правда, у соседей... Что, впечатляет близость к истории? - он улыбнулся.
- Даже не близость. Совпадение. Когда то, что ты находишь, совпадает с тем, что ты знал всегда - хоть кусочком, фрагментом - это впечатляет. Даже не "впечатляет", наверное. Радует. Согревает. Может быть, потому, что слишком многое, из того, что я знала, оказалось в итоге такой откровенной ложью.
- Ну почему же ложью? - светлейший руководитель экспедиции сразу посуровел. - Не вся информация подлежит разглашению, только и всего.
Он решительно встал, не забыв упаковать свои находки в пленку и сунуть в карман.
- Идем, с предками познакомлю. Детально здесь все потом осматривать будем... Только под ноги смотри, пожалуйста, внимательно. И вот здесь, - он провел пальцами по верхнему краю моей маски, - включается дополнительный свет.
И наконец-то осветился весь склеп. Нет, свет, конечно, был только там, куда я смотрела, но ведь все в поле моего зрения было освещено!
Скелеты лежали вдоль южной стены, очень плотно. А порой даже в два ряда, один на другом, так что кости верхнего частично просыпались сквозь нижнего и безнадежно смешались. Как и чувства мои при виде всего этого.
С одной стороны, от столь грандиозного сооружения я ожидала... большей торжественности, что ли. Ну, чтоб каждый покойник в отдельном каменном гробике или на резном каком столике. А тут их, похоже, просто запихивали, покуда влезали, да еще и сдвигали поплотнее предыдущих, внося последующих. Все посмертное "приданное" и вовсе валяется одной огромной полусгоревшей кучей, не разобрать, где чье.
А вот с другой... С другой мне вспомнились практикумы по анатомии, и мои бессонные ночи - сколько же я учила все эти кости! И захотелось присесть, как профессор ранее, и погрузиться в разбирание костей, чтоб выложить каждый скелет отдельно, косточка к косточке, что ж они тут валяются общим месивом?
- Что, по-прежнему не пугают покойники?
- Нет, напротив. Я подумала, я могла бы... Если нужно... Я хорошо знаю строение скелета, и могла бы попробовать... там, где все перемешалось...
- Правда? - Нардан смотрит на меня с любопытством. - А я все жду, когда же ты завизжишь? Представляю, как бы я тебя успокоил... - и улыбается вдруг так... многообещающе-сально. Меня аж передергивает.
А он вдруг хмурится, и я не сразу соображаю, почему.
- А знаешь, - продолжает он вдруг с неким вызовом в голосе. - Была у нас некогда традиция. Таинство первого проникновения. Посвящение в археологи. И полагаю, сейчас тот самый случай.
Смотрю чуть недоуменно.
- Ты ведь впервые на раскопках. И это твое первое проникновение в древнее сооружение. Тем более, тебе повезло, оно столь грандиозное.
Не могу не согласиться.
- И первая встреча с неведомым должна быть без свидетелей. Только ты, материальные фрагменты прошлого, и твой опытный проводник. И тогда тебе, возможно, удастся коснуться душ тех, кому все это некогда принадлежало, - широким жестом он обводит вокруг, а потом касается маски у себя над носом. - Простите, ребята.
А затем в той же точке он касается и моей маски.
- Я выключил камеры, - сообщает в ответ на мой недоуменный взгляд. - Не сдались мне тут сейчас ни их ухмылки, ни их комментарии. Для них это все забава. Но это твои предки, твоя история. Та ее часть, что в учебники не попала. Но здесь, в этой долине, у этого народа, сложилась уникальная культура. Может быть, она и ничто с точки зрения развития Вселенной. Может быть, она совсем не важна для истории Страны Людей. Но все это было, а об этом уже никто не помнит. Ушедший мир, ушедшие эпохи, ушедшие верования. Тогда ведь было безумно важно, какой дорогой уйти в посмертие.
- Как именно умереть? - уточняю я.
- И как именно быть погребенным. А то попадешь еще не к тем духам или к чужим богам. А вот у них все было очень красиво. Погоди со скелетами, дай покажу одну вещь, - и он тянет меня к северной стене, где лежат лишь невзрачные кучки пепла с непрогоревшими костными останками, да ошметки каких-то... шкур? Тканей? Кожи? И что-то светлое, глиняное возле самой стены. Остатки посуды?
- Посмотри-ка сюда, - Нардан заставляет сосредоточиться на пепле. - Это то, что осталось от человека. Видишь, все лежит аккуратной кучкой, и остатки костей вперемешку. Это, видимо, часть бедра, - он берет один из фрагментов.
Приглядываюсь.
- Нет, это черепная. Вот эта, - показываю на себе, название ему едва ли что скажет. Тем более, на человеческом.
- Правда? - смотрит с любопытством. - А ты действительно разбираешься...
Так это что, проверка? Ой-ё, и зачем же я с этим вылезла, я ж историк, какая анатомия? Вот мало мне, что Фэрэл все знает... И Лирин уже, наверное... Еще немного, и Нардан. И что, далее - все?
-... они сжигали заранее, а все, что оставалось, собирали в мешочек, - выводит меня из задумчивости голос профессора. Он, оказывается, уже давно про этого покойника распинается, а я и не слышу. - Вот, видишь, тут сохранились фрагменты. Выделанная кожа. Смотри внимательнее, вот, здесь даже шов, - он выуживает из пепла довольно значительный фрагмент того, что именует остатками мешочка. - Но это не все, они делали куклу в рост человека: набивали одежду соломой, делали голову из мешка, а вот внутрь этой куклы уже и вставляли мешочек с пеплом. Куклы полностью сохраняются редко. Почти никогда, если честно. Вот, видимо все, что осталось от куртки, - его ловкие пальцы переместились к темному невзрачному куску неправильной формы, - она была меховая, видишь? Смотри, вот плечо, оно переходит в рукав... жаль, не полный... а вот смотри, на груди сохранились ремешки застежки...
Киваю. Но его энтузиазма не испытываю. Все же я не историк. Мне все равно, из чего была та куртка и какие там ремешки.
- Прости, тебе ведь интересней другое, - мое настроение он улавливает. - Я-то привык, мне важно то, что сохраняется редко. Мех, кожа, дерево - вот истинная ценность для исследователя. А эта вещь сохраняется почти всегда. Вот, гляди, - и он направляет свой взгляд к самой стене. А вместе со взглядом и луч света со своей маски. И я, наконец, разглядела то, что приняла сперва за обломки посуды. Да, обломки, но не посуды. Лиц а.
Это был расколовшийся от времени гипсовый слепок лица.
- Им делали маски, Ларис, понимаешь? Чтобы боги в посмертии узнали их, делали маски. Просто накладывали гипс на лицо умершего и воспроизводили черты. Им казалось, зрительного образа хватит. Но важно не это. Важно то, что мы теперь, спустя две тысячи лет, можем видеть почти достоверные портреты тех... - он что-то еще говорил, а я смотрела на это лицо, и ощущала лишь горечь потери. Зачем он меня обманул? Зачем сказал, что это были мои предки? Гипсовый слепок просто кричал о том, что потомки его дикарями бегают теперь по лесам, да бездумно глядят на небо в огромных вампирских стадах. Это не мой народ. Да, тоже люди, но другие, не те...
Последнее, видимо, прошептала, потому как вампир услышал.
- Не подходит в качестве предка? - улыбнулся лукаво.
- Как вам сказать, Нарданидэр. Вот если бы вам обещали могилы ваших предков. А привели на могилы Эльвинов Селиарэ... И сказали: а что? Ведь эльвины и те, и те.
- Да, - кивает профессор. - Я бы тоже расстроился. Но я бы дослушал.
Смотрю ему в глаза, выражая готовность слушать дальше.
- Да, - повторяет Нардан. - Это другой народ. Это воины, завоеватели, пришедшие с востока, и принесшие из далеких земель обряд сожжения. Понимаешь, в чем его смысл? Рвутся все связи с земным, душа отпускается, полностью, навсегда. А тут - маска. Посмертный слепок. И это привязка. К этому телу, к этой жизни, к этому народу. Противоречие. Сочетание несочетаемого.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |