–Ну, это вы, конечно, грубовато объяснили, мистер Джеймс. Грубовато, ничего не скажешь... Хотя в общем вы правы. Женский оргазм в целом вещь иллюзорная. Вам, мужчинам, требуется совсем немного, чтобы получить удовольствие от секса, а женщины хотят общения. Мы хотим лучше понять себя и партнера. Мы изучаем свою сексуальность. Мы учимся быть сексуальными. Короче говоря, как я уже сказала, женщины таким способом познают самих себя.
Произнеся длинную речь, я совсем выбилась из сил. Я уже не помнила, что, собственно, хотела сказать. Честно говоря, я даже не помнила, о чем говорила в начале беседы. Надеюсь, мистер Джеймс не собирается задавать мне вопросы.
–Что же вам непонятно? – спокойно спрашивает Кэгни.
В каком смысле? Разве я говорила что-то о понимании?
– Что вы имеете в виду? – переспрашиваю я вызывающе, стараясь скрыть тот факт, что в голове у меня стоит густой туман.
Все аргументы, которые я минуту назад выдавала с такой уверенностью, куда-то испарились, по всей видимости, вымытые алкоголем, бурлящим у меня в крови.
– Что вам, женщинам, непонятно в самих себе? – уточняет Кэгни. – Лично мне все в себе понятно.
Он вызывающе выставляет подбородок. Я собираюсь передразнить его жест, но в последнюю секунду прихожу в себя – получится не очень вежливо. Решаю просто ответить, надеясь, что правильно уловила суть вопроса.
– А вы уверены? Вы уверены, что вам все в себе понятно?
Кристиан делает попытку прервать наш спор и разрядить обстановку.
– Женщины более сложные создания, – говорит он, глядя на меня с мягкой улыбкой.
Кэгни переводит взгляд на Кристиана и тоже улыбается. Не понимаю: они надо мной смеются или нет? В любом случае довольно! Я устала от того, как эти голубки весь вечер надо мной издеваются! В конце концов я не виновата, что им не приглянулась. Я не собираюсь больше терпеть ни грубости мистера Кэгни Джеймса, ни его пренебрежительного отношения ко всем, у кого нет члена. Я не позволю обращаться со мной, как с человеком второго сорта!
–Если вам не нравятся женщины, мистер Джеймс, это еще не значит, что вы имеете право называть их примитивными! Как бы вам...
Мне приходится оборвать предложение на полуслове, потому что чувствую себя вдрызг пьяной и едва сижу на месте от сильнейшего головокружения.
К счастью, Кэгни не дает мне развить свою мысль.
–Потому что мне не нравятся женщины? – изумленно переспрашивает он.
–Именно из-за таких, как вы, мистер Кэгни Джеймс, в обществе плохо относятся к гомосексуалистам! – кричу я неожиданно, бью кулаком по столу и пытаюсь встать со стула.
Встать мне удается, но ненадолго. Снова начинает кружиться голова, а ноги просто ватные. Я грузно опускаюсь на стул. Как хорошо чувствовать под собой твердую опору!
–Эй! – обиженно восклицает Кристиан, выпрямив спину. – Кто это тут плохо относится к гомосексуалистам?
–Нет-нет, Кристиан! Я не вас имела в виду. Вы прелесть. Самый чудесный человек из всех, кого я знаю.
Я улыбаюсь Кристиану и подмигиваю ему с заговорщическим видом. Такое чувство, будто я провалилась в глубокую яму и лечу вниз, а подол юбки полощется у меня возле самых ушей. Я уже не в состоянии контролировать речь, не могу избежать неловких ошибок и бестактностей, но и остановиться тоже никак не получается.
–Я имела в виду... в смысле... я хотела сказать, что плохо отношусь к гомосексуалистам, которые плохо относятся к женщинам.
–Плохо относятся к женщинам? – спрашивает Кристиан, как будто не веря собственным ушам.
–Я не вас имела в виду, Кристиан! Не вас!
Мне приходится немного повысить голос, чтобы Кристиан понял наконец, что я хочу сказать. Крохотная часть сознания, которая еще остается трезвой, бьется в недрах одурманенного алкоголем мозга, безуспешно стараясь вырваться из плена и взять под контроль то, что я говорю.
–Нет-нет, Кристиан. – Кэгни смотрит на меня спокойно и с ощутимой долей презрения. – Она права. Именно из-за таких, как я, люди плохо относятся к гомосексуалистам. Даже несмотря на то что я предпочитаю спать с женщинами.
В гостиной воцаряется гробовая тишина. Я мысленно повторяю сказанные Кэгни слова и делаю все возможное и невозможное, чтобы их понять. Когда до меня наконец доходит смысл сказанного, я открываю рот и, не сдержавшись, выпаливаю:
–Господи, неужели вы бисексуал?
–Черт возьми, кто вам вообще сказал, что я голубой?! – бросает Кэгни возмущенным тоном мне в лицо.
Я открываю рот, но что ответить, не знаю. Как же так? Выходит, он не гомосексуалист? Тогда почему явился в гости с мужчиной? И почему на нем такой свитер, какие носят гомосексуалисты? И зачем, интересно, я так напилась? Точнее, кто позволил мне так напиться?
Я тщетно оглядываюсь по сторонам в поисках виновника. Ну что ж, придется приносить извинения.
–Я просто подумала... Вы же вместе с Кристианом, правильно? Я подумала, что вы, ребята, оба голубые...
Кристиан возмущенно фыркает.
–Значит, вы считаете, – говорит Кэгни, – что мужчина гетеросексуальной ориентации не может дружить с гомосексуалистом? Вы думаете, что такого не бывает? Вы думаете, что если я пришел на вечеринку с другом, то мы непременно должны быть любовниками? Просто мракобесие какое-то! И между прочим, это довольно неуважительно по отношению к Кристиану.
Кристиан, услышав свое имя, взмахивает руками:
–Не надо так, Кэгни, я уверен, что Санни не имела в виду ничего плохого. Произошло недоразумение. Я не в обиде.
Он улыбается мне, а я беззвучно шепчу: «Простите, пожалуйста». Господи, угораздило же так глупо попасть впросак!
–Кристиан, вообще-то она обвинила тебя в том, что ты спишь со мной, – говорит Кэгни.
Кристиан открывает рот, чтобы ответить ему, но, передумав, поворачивается ко мне:
–Знаете, Санни, сказать по правде, такое предположение действительно ранило мои чувства.
–Простите, Кристиан, – бормочу я, чувствуя, как щеки заливаются краской.
–А как же я? – требовательно вопрошает Кэгни. – Разве передо мной вы не должны извиниться? Как-никак я тоже стал жертвой ваших бестактных инсинуаций. Вы обвинили меня в том, что из-за таких, как я, люди плохо относятся к гомосексуалистам. По-вашему, это очень вежливо?
Я чувствую, что он просто смеется надо мной. Часы в коридоре бьют полночь. Мои ноги, втиснутые в туфли на высоких каблуках, начинают ныть все сильнее. Опьянение мало-помалу сменяется обычной усталостью. Мне ужасно тягостно спорить с этим типом, но сдаваться я не собираюсь. Пускай мистер Кэгни Джеймс не надеется на легкую победу.
–Знаете, Кэгни, ваша сексуальная ориентация вообще особого значения не имеет. Сразу видно, что вы никогда в жизни не понимали женщин, а женщины больше всего на свете хотят именно понимания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вы так выглядите – как унылый холостяк среднего возраста.
–Значит, вы считаете, что я не понимаю женщин? Очень любопытно. И очень странно, учитывая тот факт, что вас я понимаю отлично. Можно сказать, что я вас просто насквозь вижу.
–Да ничего вы не видите и не понимаете.
Я отмахиваюсь от собеседника небрежным жестом руки и оглядываю стол в поисках бутылки минеральной воды, которую можно было бы прихватить с собой. Кэгни Джеймс сверлит мой лоб разъяренными взглядами, но я не обращаю на него никакого внимания. За столом снова воцаряется тишина.
–Кто-то надушился «Аква ди Джио»? – спрашивает Кристиан после паузы.
–У меня «Анаис Анаис», – отвечает Кристина.
–А от меня пахнет моющим средством, – признается Дайдре.
–Ясно, – кивает Кристиан.
Кэгни бормочет себе что-то под нос, и я замираю от ужаса. Неужели он действительно сказал то, что мне послышалось? Как можно вести себя так гнусно в приличной компании?! Ну может, я тоже вела себя не очень прилично...
–Что вы сказали? – переспрашиваю я, глядя Кэгни прямо в глаза.
–Вы очень прожорливая, – громко повторяет Кэгни.
Кристиан судорожно вздыхает, а я так же судорожно сглатываю. Из глаз вот-вот хлынут слезы. Ну вот вам и насмешка над моим весом. Все как всегда.
– Какая? – переспрашиваю я снова, понимая, что мой голос звучит не возмущенно и не разгневанно, как мне хотелось бы, а просто жалобно. Я выгляжу, как девушка, которая выпила в компании незнакомых людей чересчур много красного вина и, обидевшись на бестактное замечание, собирается расплакаться. Эдриан все еще разговаривает по телефону в другой комнате. Я снова одна. Все как всегда.
–Между прочим, я почти ничего не съела...
–Вы хотите все и сразу, – говорит Кэгни одновременно со мной.
Я изумленно замолкаю, а он продолжает:
–Вы хотите зарабатывать много денег, иметь троих детей, покупать туфли по пятьсот фунтов за пару, ездить в отпуск три раза в год, не терять душевного равновесия и вести сексуальную жизнь молодоженов, а когда не получаете все и сразу, начинаете беситься и срываете злость на первом попавшемся неудачнике.
Я смотрю на него растерянно. А где обвинения в обжорстве? С какой стати он вдруг заговорил про туфли и молодоженов?
–А я больше всего люблю запах бензина, – неожиданно заявляет Питер.
–Да, – с улыбкой соглашается Кристина. – Мне запах бензина тоже нравится. Особенно по утрам.
–Вам кажется, что он пахнет победой? – спрашивает Кристиан.
Я перевожу взгляд с вазы над самым плечом Кэгни на Кристину. Интересно, она трезвая или тоже напилась?
–Нет, – отвечает Кристина. – Запах бензина по утрам напоминает мне, что я уже отвезла девочек в школу. По пути в школу мы никогда не заправляемся. Не хватает времени...
Она смущенно переводит взгляд с Кристиана на меня и обратно. Да, напилась.
–Ясно, – произносит Кристиан.
Кто-то за столом тяжело вздыхает. Что-то с громким стуком падает на пол. Мне вдруг очень сильно захотелось домой. Эдриан по-прежнему разговаривает по телефону в другой комнате.
–Знаете, мистер Джеймс, – говорю я на удивление трезвым голосом, – по-моему, единственная вещь, которая вам понятна в женщинах, – это то, что вы их ужасно боитесь. Правда, еще больше вы боитесь признаться себе в собственных страхах.
–Может быть, вы и правы, – отвечает Кэгни, кивнув головой. – Хотя я боюсь не всех женщин. Я боюсь только тех женщин, которые существенно крупнее меня.
Кристиан бросает ложку, которую вертел в руках, и разгневанно смотрит на Кэгни. Я чувствую себя так, словно из меня выпустили воздух.
–Помните семьдесят шестой год? – спрашивает Теренс.
–А что? – интересуется Дайдре.
Теренс не отвечает. Я, Кэгни и Кристиан по очереди смотрим друг на друга, но взглядами не встречаемся.
–Кэгни... – мягко начинает Кристиан.
–Современные женщины хотят весь мир получить в собственное распоряжение! – Кэгни будто с цепи сорвался.
–А почему бы и нет? – спрашиваю я не менее разгневанно. – Почему вы можете этого хотеть, а я нет? – Я с видом обвинителя тыкаю пальцем в его сторону.
–А зачем вам нужен весь мир, интересно? Что вы будете с ним делать? Покрасите в розовый цвет? Покроете шоколадной глазурью? – Щеки Кэгни пылают румянцем, в голосе слышна едва сдерживаемая ярость.
–А может, я хочу получить весь мир только для того, чтобы его иметь, что тут плохого? И какая разница? Разве история человечества не строится именно на желании обладать целым миром? Мужчины всегда хотели обладать им не ради чего-то, а ради самого обладания.
–Это совсем другое дело. Мужчины хотели создавать что-то лучшее, строить великие цивилизации. А вы?! Вы бы не знали, что делать с миром, даже если бы получили его на блюдечке! Вам бы пришлось советоваться с адвокатом или инструктором по йоге.
Кэгни издает короткий презрительный смешок и бросает свой носовой платок на стол.
–Чем все-таки занимается ваше агентство? – спрашиваю я требовательно, как будто мне немедленно нужно знать ответ.
–Мы выслеживаем обманщиков, – отвечает Кэгни.
Эдриан до сих пор разговаривает по телефону в другой комнате.
–В каком смысле обманщиков? Тех, кто обманывает своих деловых партнеров? Или друзей?
–Тех, кто обманывает своих супругов и любовников.
–Вы ловите мужчин и женщин, которые заводят романы на стороне? То есть вы фотографируете их похождения? Какая гадость!
–Вы правы, дорогая Санни, это настоящая гадость. Вы первый раз за весь вечер сказали что-то разумное. Склонность женщин к частым изменам просто удивительна. Она позволяет мне и моим сотрудникам чуть ли не купаться в шампанском...
–Представляю, какие у вас расходы на прачечную – с такими-то привычками, – отрезаю я, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то из присутствующих. – Постойте... Вы имели в виду склонность мужчин и женщин к изменам? А сказали только о женщинах.
–Да, я сказал только о женщинах, – подтверждает Кэгни.
–По-вашему, мужчины всегда верны своим женам? – Я смеюсь, широко раскрыв глаза. Да этот парень из прошлого столетия!
–Нет, мужчины не всегда верны своим женам.
–Тогда почему вы говорите только о женщинах? – растерянно спрашиваю я.
–Потому что я работаю только на мужчин.
Я просто ошарашена. Кристиан смотрит на меня с сочувственной и озабоченной улыбкой и беззвучно спрашивает: «Вы в порядке?»
–То есть на женщин вы не работаете? – спрашиваю я напрямик.
–Не работаю, не работал и работать не буду.
–Давайте оставим этот разговор! – предлагает Кристиан и примирительно вскидывает руки.
Мы с Кэгни смотрим на него и снова поворачиваемся друг к другу.
–Это отвратительно, мистер Джеймс. Гадко и отвратительно. Вы очень злой человек! Очень злой!
Я хочу встать, чтобы подчеркнуть серьезность своих обвинений, но вдруг понимаю, что одна из моих туфель слетела с ноги, когда я качала ею на самом носке, и теперь валяется где-то на полу. И хотя я почти протрезвела, если резко поднимусь, непременно потеряю равновесие и упаду.
–То, что делаете вы, ничуть не лучше! – Кэгни в ярости раздувает раскрасневшиеся щеки. Сейчас он похож на капризного ребенка.
–Черт побери, я всего-навсего продаю нижнее белье! – кричу я в ответ.
Кристина морщится, услышав, как я чертыхаюсь. Я не вижу, как она это делает, а просто чувствую каким-то шестым чувством.
– И чертовы фаллоимитаторы! – орет Кэгни мне в лицо.
Я краем глаза вижу, что Кристина опять морщится.
–А что плохого в вибраторах?! – восклицаю я, вскочив на ноги.
Стул с громким скрипом царапает ножками пол.
–Вы заменяете ими мужчин, вот что! – кричит Кэгни в ответ; похоже, он тоже вот-вот вскочит на ноги.
–О Господи, мистер Джеймс! Что с вами такое?! Мужчина – это не только совокупность органов, отвечающих за репродуктивную функцию, мужчина – это не только секс. Верьте или нет, некоторые из них способны даже разговаривать с женщинами!
–А мы с вами что сейчас делаем? Не разговариваем?
Кэгни вскакивает со стула и упирается руками в стол.
–Это не разговор, – отвечаю я, делаю шаг вперед и тоже упираюсь ладонями в стол. – Это просто кошмар какой-то!
–Почему, интересно? Потому что нам до сих пор не подали десерта?
Кэгни смотрит на меня, не отрываясь. Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.
–Простите? – спрашиваю я тихо.
–Срочно захотелось шоколада? – сухо интересуется Кэгни.
У меня начинает дрожать нижняя губа, и я судорожно сглатываю.
–Что вы хотите сказать? – спрашиваю я трясущимися губами.
Мои руки тоже дрожат, а из глаза выкатывается огромная слеза, оставляя на правой щеке влажную дорожку.
У Кэгни по лицу проходит какая-то тень. Он видит, что я плачу, и его руки, сжатые в кулаки, расслабляются. Тут громко кашляет Питер Глоуминг; Кэгни вспоминает о зрителях, присутствующих на этом отвратительном спектакле, и опять принимается играть свою роль.
–Успокойтесь, мисс Санни, не нервничайте. Куда делось ваше чувство юмора? Неужели вы потеряли его вместе с лишними килограммами?
Я быстро вытираю слезы со щек.
–Мне пора идти.
–Не беспокойтесь. Я сам уйду.
Кэгни торопливо и раздраженно выходит из-за стола.
–Нет! – кричу я ему. – Я первая сказала, что ухожу.
Кэгни замирает на месте, а я поворачиваюсь к Теренсу и Дайдре.
–Простите, мне действительно пора. Большое вам спасибо за ужин и...
Я уже нахожусь на полпути к дверям гостиной, однако внезапно останавливаюсь, поворачиваюсь к столу и обращаюсь к родителям Дутала таким серьезным тоном, каким только могу:
–Я хочу, чтобы вы знали: я очень счастлива, что с Дугалом все в порядке, но думаю, мне больше не стоит с ним встречаться. Боюсь, я могу напомнить ребенку о том, о чем ему лучше забыть раз и навсегда. В общем... спасибо вам огромное за ужин и до свидания.
Я несколько секунд смотрю на Теренса и Дайдре, затем, поддавшись внезапному порыву, возвращаюсь и расцеловываю их обоих в щеки. Кристина и Питер молча сидят друг напротив друга, из последних сил стараясь не заснуть.
–Питер, Кристина, – обращаюсь я к ним, – было очень приятно с вами познакомиться.
Питер, совершенно пьяный, поднимается со стула, чтобы поцеловать меня на прощание. Я быстро целую его в щеку. Или, точнее, не в щеку, а в воздух возле его щеки. Затем так же быстро обхожу вокруг стола и целую Кристину, чтобы она не подумала, будто я заигрываю с ее мужем.
–Кристиан! – говорю я. – Приятно было снова с вами встретиться. Мы еще обязательно увидимся.
Я протягиваю Кристиану руку, но он встает с места и наклоняется ко мне. Мы обмениваемся прощальными поцелуями. Отвернувшись от Кристиана, я смотрю на единственного, кого я еще не поцеловала. Кэгни стоит у противоположного конца стола и смотрит на меня молча.
–Мне пора идти, – говорю я и выхожу из гостиной.
Взяв со столика в коридоре сумку, я заглядываю в
соседнюю комнату. Эдриан по-прежнему болтает по телефону. Он несколько секунд смотрит на меня с виноватым видом и одними губами произносит: «Прости». Затем прикладывает палец к губам: «Тсс!»
Я разворачиваюсь и иду к входной двери, слыша за спиной голос Кристины:
–А как называется ее сайт? По-моему, отличная идея!
Я выхожу из дома. Прохожу через садик и, открыв калитку, оказываюсь на улице. Домой я решаю идти не по тротуару, а прямо посреди проезжей части – так никто не сможет схватить меня за руку из кустов или какой- нибудь подворотни и затащить в тень. Этот урок я усвоила, глядя по телевизору «Криминальный обзор» – самую страшную передачу в истории телевидения. Я успеваю сделать всего несколько шагов, когда у меня за спиной раздается голос:
–Простите меня.
Я оборачиваюсь и вижу Кэгни Джеймса, стоящего посреди дороги.
–Это вас Кристиан послал извиниться? – спрашиваю я спокойно.
–Я не хотел вас прогонять. Пожалуйста, вернитесь. Я сам ухожу.
Кэгни смотрит не на меня, а на свои ладони. Несколько раз сжав и разжав кулаки, он опускает руки, и те безвольно повисают вдоль туловища.
–Нет, – отвечаю я решительно. – У меня нет настроения. Я пойду домой.
Я разворачиваюсь и делаю несколько шагов.
–Ну по крайней мере подождите своего... друга, – говорит Кэгни.
Я грустно улыбаюсь.
–Я не знаю, сколько еще он проговорит по телефону, а спросить не могу, потому что его подружка услышит мой голос.
Как жалко звучат мои объяснения!.. Кэгни молча смотрит на придорожный куст, усеянный мелкими голубыми цветами. Готова поспорить, что мы оба не отгадаем название этого кустарника даже с пятидесятой попытки.
–Вам нельзя идти одной, – произносит Кэгни, глядя на голубые цветы.
–Ничего со мной не случится, – отвечаю я грустно.
Я привыкла возвращаться домой в одиночку. Мне вообще не нужна ничья защита.
–Все так говорят, – хмуро отвечает Кэгни.
–Ну и что вы предлагаете? – спрашиваю я неожиданно для самой себя и мысленно удивляюсь, с чего мне вообще пришло в голову задать такой вопрос.
Кэгни переводит взгляд на почтовый ящик возле дороги. Я тоже смотрю на ящик, чтобы выяснить, что в нем такого интересного.
Кэгни откашливается и переводит взгляд на меня. Я выразительно молчу, ожидая ответа на вопрос. Со стороны дома доносится звук открывающейся двери и голос Кристиана. «Пока-пока!» – кричит он кому-то.
Взгляд Кэгни снова обращается к почтовому ящику.
–Кристиан мог бы вас проводить, – говорит он тихо.
Я открываю рот, но не могу выдавить ни звука.
–Кристиан, ты ведь проводишь ее домой, правда?
Кристиан останавливается возле друга и смотрит на него, будто не веря собственным ушам. Я чувствую, как вместе со стекающей капелькой пота по моей спине проходит волна разочарования. Не понимаю, что со мной такое?
Кристиан переводит взгляд с Кэгни на меня. Заметив написанную на моем лице растерянность, он решительно заявляет:
–Ну конечно, Санни, я тебя провожу. Идем, дорогая.
Пока Кристиан подходит ко мне, я стараюсь сосредоточиться на его лице, однако в последний момент все- таки перевожу взгляд на Кэгни. Тот стоит, не двигаясь, и смотрит на цветы. Кристиан берет меня под руку и уводит.
Раньше мы с Кристианом были едва знакомы, но сейчас мне почему-то очень комфортно идти вместе с ним под руку посреди тихой улочки. Мы молча шагаем по направлению к моему дому, размахивая руками. Наконец я решаю прервать молчание.
–Какой он смешной, – говорю я, имея в виду Кэгни Джеймса.
–Честно говоря, – отвечает Кристиан, – слово «смешной» нечасто используется людьми, для того чтобы описать Кэгни. – Он подмигивает мне и улыбается.
–Нет, я имела в виду не «ха-ха», какой смешной. Просто он очень странный и поэтому смешной.
–Да не такой уж он странный, Санни. Просто его жизнь здорово потрепала, вот и все.
–Ну, наверное, не больше остальных! Подумать только, Кристиан, он постоянно на что-то злится! Я ведь ничего плохого ему не делала. За что он меня так ненавидит?
Кристиан тянет меня за руку, чтобы остановить, и говорит, глядя в глаза:
–Дело не в тебе, милая. Он просто... он не очень хорошо ладит с женщинами... во всяком случае, в последнее время.
–А раньше что, ладил? – спрашиваю я недоверчиво.
–О да. – Кристиан с мудрым видом кивает.
–Значит, он... разведен? – спрашиваю я с любопытством.
—Да.
На этот раз Кристиан кивает очень многозначительно. Я понимаю, что должна о чем-то догадаться по выражению его лица, и поэтому говорю:
–Ясно.
Хотя на самом деле мне ничего не ясно.
–Трижды разведен, – добавляет Кристиан. Я громко кашляю от неожиданности. Мимо, не обращая на нас ни малейшего внимания, вразвалочку проходит толстый кот.
–Теперь понимаешь, в чем дело? – спрашивает Кристиан.
–Господи Боже! Прямо Элизабет Тейлор местного розлива!.. Поэтому он тебе так нравится? Потому что напоминает Лиз Тейлор?
–Ну, не только поэтому, – серьезно отвечает Кристиан. – Он всегда готов помочь, если мне требуется помощь.
–Понятно. Господи, но три раза!.. Он что, бил своих жен?
–Святые угодники! Конечно, нет! Санни, ты все неправильно поняла. Он просто... он просто всегда выбирал не тех женщин. У него отвратительный вкус. И не только на свитера, между прочим. В нем есть какая- то искорка, хотя за последнее время она и поблекла, понимаешь? В нем есть свое очарование, пускай и немного странное. Просто он не всегда его показывает. Ну а проблема заключается в том, что каждый раз он выбирал в жены глупых красивых кукол.
Последнее предложение Кристиан произносит таким тоном, словно засыпает от скуки при одной только мысли о глупых и красивых куклах, потому что в мире нет ничего более удручающего и тоскливого.
–Глупые? – переспрашиваю я. – В каком смысле глупые? Не очень сообразительные?
–Нет, милая. Гораздо хуже. Если человек просто не очень сообразителен, в этом нет ничего страшного. Те девицы были гораздо хуже. Они были совершенно пустые – ни мозгов, ни индивидуальности. Ничего! Конечно, такой женщине, как ты, трудно понять, что это значит...
–В каком смысле?
–В таком смысле, дорогая, что, будь ты парнем, я не удержался бы и за тобой приударил.
–Ну да, конечно. Я хорошая. Все так говорят...
Наверное, у меня такой несчастный голос, что Кристиан отбрасывает от себя мою руку и возмущенно спрашивает:
–Хорошая?! Ты не хорошая, а просто великолепная!
Он широко распахивает глаза и, подняв вверх указательные пальцы, чертит ими в ночном воздухе два широких круга. Я понятия не имею, что это значит, а спросить не решаюсь.
–Кристиан! Ты ведь меня совсем не знаешь. Ну, выпила я сегодня пару лишних бокалов вина. Ну, наговорила твоему другу всяких глупостей. И что? Это еще не делает из меня мисс Конгениальность.
–Пускай ты у нас не Сандра Буллок, милая, но кому какое дело? Я знаю, что ты очень храбрая и уверенная в себе девушка! Только подумай, что тебе удалось сделать!
–Что мне удалось сделать? – спрашиваю я растерянно.
–Как это что? Да ты на себя посмотри! Как ты теперь выглядишь!
–Ах это...
Я не могу скрыть разочарования. Я надеялась, что хотя бы Кристиан скажет, что я красивая, а он тоже думает лишь о том, на сколько килограммов мне удалось похудеть. Ну да, я стала гораздо стройнее, но что тут такого? Мне почему-то очень хочется, чтобы Кристиан думал обо мне, как об одном из своих кумиров – Элизабет Тейлор, или Рите Хейуорт, или Дайане Росс.
–Не такая уж я храбрая, Кристиан. Я сама ужасно напугалась всего, что наговорила за ужином, просто виду не показала. Хотя быть хорошей тоже неплохо. Лучше, чем вообще никакой.
–Ах, дорогая, если бы у тебя не было такого чудесного характера, Кэгни обязательно выбрал бы тебя в жены. Внешность у тебя подходящая.
Мы сворачиваем и выходим на улицу, ведущую прямиком к моему дому. Жутко болят ноги, и Кристиан поддерживает меня под руку.
–Подходящая внешность? – удивляюсь я. – Ладно тебе, Кристиан. Я, конечно, устала, но недостаточно, чтобы так поглупеть.
–Дорогая моя, – отвечает Кристиан, берет меня за обе руки и заглядывает в глаза.
Я смотрю сначала на него, потом перевожу взгляде сторону.
–Дорогая моя, – повторяет Кристиан настойчиво.
Я поворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.
–Ты ведь сама знаешь, какая ты красивая, правда? Ты знаешь, что твои огромные прекрасные глаза сегодня вечером чуть не свели Кэгни с ума?
–Спасибо, Кристиан, за твою доброту, конечно, но давай не будем преувеличивать, ладно?
Я стараюсь высвободиться, Кристиан меня не отпускает.
–Санни, послушай меня внимательно. Ты никогда не обретешь душевного равновесия, если не научишься благодарить людей, когда они говорят тебе правду. Только очень глупые женщины не умеют принимать комплименты, а я не трачу свое время на глупых женщин.
Я отворачиваюсь.
–Наверное, я все-таки глупая...
–Почему?
–Потому что я не умею принимать комплименты. – Я смотрю себе под ноги, затем поднимаю глаза, снова опускаю и, наконец, виновато пожимаю плечами.
–Что ж, тогда ты действительно глупенькая...
Кристиан говорит очень по-доброму.
–Я знаю.
Мы усаживаемся на ограду у моего дома. Ночь сегодня теплая. В воздухе чем-то приятно пахнет. Когда становится немного прохладнее, воздух начинает пощипывать за голые руки, оставляя на них гусиную кожу. Хотя уже далеко за полночь, домой все равно идти не хочется. Мы с Кристианом болтаем в воздухе ногами и наслаждаемся блаженной праздностью. Нам уютно сидеть на низкой каменной ограде в костюме от Армани и шелковом платье...
–Расскажи мне про своего Эдриана, – просит Кристиан. – Он какой-то заторможенный на вид. Хотя, конечно, высокий и привлекательный, отдаю должное твоему вкусу.
–А что тебя интересует?
–Его история. Почему целый вечер он сидел, прилепившись ухом к телефону?
–Потому что он не совсем со мной. По крайней мере официально.
–В каком смысле?
–В прямом. Он помолвлен с другой девушкой.
–Да ну?! – восклицает Кристиан и хлопает в ладоши, потом смущается и убирает руки за спину.
–Честное слово! – отвечаю я со смехом.
Мне вдруг приходит в голову, что я связалась с Эдрианом от самого обычного отчаяния. Я хочу получить от жизни то, что получают другие, – помолвку, замужество, – и хватаюсь за первого мужчину, попавшегося на моем пути. Наверное, со стороны видно, что мне нравится не сам Эдриан, а тот образ, который я создала в своем воображении. Может, в моих чувствах к нему есть что-то по-настоящему трагическое. Вообще весь мир трагичен. Большинство людей любят не тех, кого хотели бы любить, мечтают о том, чего им никогда не получить, а потом ищут причину уйти от партнера или из последних сил стараются скрасить невыносимое существование с нелюбимым человеком.
Кристиан смотрит на меня непонимающе.
–Это так... странно, – говорит он. – Очень странно! Как можно изменять, если ты еще не успел жениться? Разве помолвка не должна быть самым счастливым временем в отношениях влюбленных? Во всяком случае, мне всегда так казалось.
Кристиан вглядывается мне в лицо, ожидая подтверждения.
–Господи, Кристиан, я сама не знаю. Я никогда раньше не была в такой ситуации. У меня вообще раньше парня-то постоянного не было. Ну а Эдриан... – Я ненадолго задумываюсь. – Думаю, он запутался, – говорю я самым обыденным и убежденным тоном, на какой способна. – И еще он боится расстроить Джейн.
–Да уж, конечно, Джейн не придет в восторг, узнав, где ее Эдриан был сегодня вечером. – Кристиан стучит пальцем себе по лбу.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |