- Как жаль… а я уже надеялся встретить президента, - моя заинтересованность сошла на нет.
Охранник дико уставился на меня. Я смутился – в чем дело-то? Что странного в том, чтобы хотеть увидеть президента?
- Чего я такого сказал?
- Господи Боже, - мужчина покачал головой, что было воспринято мной как знак недоверия, и опять вперился взглядом в пустоту.
Я нахмурился. Ненавижу, когда люди что-то скрывают, тем более незнакомцы. Встав рядом с охранником, я повторил свой вопрос.
- Ничего, сэр.
Я неодобрительно кашлянул и пошел прочь, к уборной. А затем захлопнул дверь, и, прислонившись спиной к стене, съехал по ней и сел на пол. В животе завязывался узел беспокойства: я боялся, что со снимком «не того». Маркман никогда не тратила на это много времени. И семерых докторов никогда не было… Я застонал и принял неверное решение взглянуть на себя в зеркало.
Мое красивое лицо было обезображено. Разбитая щека и синяк под глазом делали из меня монстра. Было еще несколько не замеченных мною прежде царапин. Рассеченная губа тоже была куда хуже, чем до этого… Потрогав синеву вокруг глаза, я сморщился. Хорошо хоть, все не очень распухло, а то не хотелось бы походить на рыбу-иглобрюха.
Ужасный, ужаснейший день. Скорее бы он закончился.
Я попытался смыть запекшуюся кровь, которую оставили медсестры на моем лице. Но было слишком больно прикасаться к нему, и пришлось прекратить. Оторвав кусок бумажной салфетки, я вытер руки и выбросил салфетку в мусорную корзину… и тут же заметил в этой корзине сложенную пополам газету. Мои глаза загорелись на секунду: я умирал, думая о том, что же происходит в реальном мире… в учреждении читать газеты нам не разрешалось. Расстелив ее на полу, я уставился на первый же попавшийся заголовок.
«Баллато защищает старшего сына».
Под заголовком была размещена фотография Линдси, адвоката, и занимала сия фотография всю страницу. Здесь женщина выглядела серьезно, и стояла она рядом с мужчиной, который показался мне необыкновенно знакомым. Я быстро перевернул лист, чтобы посмотреть, есть ли продолжение, но, как только я начал читать, в дверь постучала Маркман. Я так и не понял, о чем статья.
- Секунду, - крикнул я. Маркман убила бы меня, если бы застала за чтением газеты. Вырвав страницу, я запихал ее в карман джинсов, а саму газету швырнул обратно в корзину и сверху набросал салфеток. Никто ни о чем не догадается.
Я открыл дверь и нос к носу столкнулся с Маркман, тут же вручившей мне специальную одежду, которую надевают, делая рентген.
- Надень это снова, пожалуйста, - каким-то неестественно звучащим голосом попросила она.
- Дополнительные снимки? – поинтересовался я, зная, что так оно и есть. Что-то не в порядке.
- Дополнительные снимки…
Она чуть не плакала.
***
К обеду мы вернулись в Блустоун. Маркман не сказала ни слова с того инцидента в уборной. Пока мы ехали, с каждой минутой молчания узел в моем животе стягивался все крепче, вызывая боль. Доктор даже на меня не смотрела… И теперь уже я хотел заплакать, мучаясь от волнения.
А я ведь знал, что в моей голове что-то… не очень хорошее. И дело не только в паранойе. Это было что-то реальное.
Маркман не проводила меня внутрь, приказав одному из охранников сделать это, записав мое имя в приемной. Наконец очутившись дома, я поплелся в кафетерий. Не потому, что был голоден, а потому что знал - сейчас там собрались все. Непривычно для себя я взял суп и медленно опустился за свой стол. На меня все таращились. А как же – я ведь идиот, которого отколошматили этим утром.
С трудом залив в себя две ложки тепловатой зеленой массы, я бросил есть. Фрэнка в кафетерии не наблюдалось, зато наблюдались Боб и Рэй, и я принял решение сесть к ним. За чужим столом я до этого никогда не сидел, но сейчас сделал это только потому, что хотел получить новости о Фрэнке.
- Добрый вечер, Джерард, - поздоровался Боб.
- Как Фрэнк? – я проигнорировал формальности, мне было неудобно сидеть за тем столом, хотелось скорее уйти.
- Ты был прав, - отозвался Рэй.
Ну, естественно. Я знаю все.
- Фрэнк заболел.
- Но все же, он в порядке? – я и это знал.
- Ну он не умирает, если ты это имеешь в виду.
Я нахмурился. Не смешно шутить насчет смерти. Вообще. Даже не тогда, когда вы сами кого-то убили, а вообще.
Не поблагодарив психов, я поднялся из-за стола. Я беспокоился за Фрэнка… Раньше у меня не было друга, за которого я бы мог волноваться. И несмотря на то, что сейчас мы друзьями не являлись, я все равно чувствовал, что имею право беспокоиться. Вернувшись в свою комнату, я лег на кровать. Голова раскалывалась, и я хотел лишь закрыть глаза и дождаться, пока этот день наконец закончится. Некоторое время я пытался заставить себя встать и найти Фрэнка, но заснул прежде, чем принял решение.
Четыре часа спустя я очнулся, да и то из-за того, что дико болела левая сторона лица. Черт бы тебя побрал, Берт. Надеюсь, когда-нибудь я сломаю тебе челюсть! Если не получится, я попробую еще раз.
Сколько-то я лежал в темноте, закрыв глаза и пытаясь снова заснуть. Теперь я не мог решить, стоит ли отправиться на пост и попросить обезболивающее. Я хотел, но еще хуже для меня было бы то, что кто-то узнает о моей боязни боли. Я могу только представлять, какой стыд и какую боль каждый день терпит Фрэнк! По сравнению с этим мои проблемы – ничто.
Прошел еще час, и терпеть дальше стало невыносимо. Я прошел к двери и открыл ее, часто моргая и щурясь от яркого света. Странно, ночью обычно свет выключают… Я простоял в дверях ровно две минуты, и затем в коридоре нарисовался Бен, несущий полотенца и таз.
- Что случилось? – сразу поинтересовался он.
Вот почему я люблю Бена. Любой другой сразу приказал бы отправляться в постель, а этот всегда давал шанс объяснить, в чем дело.
- Не могу заснуть, - ответил я, неосознанно прикасаясь к разбитому лицу.
- О, конечно. Доктор Маркман прописала тебе парочку анальгетиков. Будешь принимать?
Я кивнул, чувствуя необычайное облегчение.
- Сейчас я занят, так что подожди пару минуточек, ладно? – и Бен направился дальше, не дожидаясь ответа.
Было пятнадцать минут третьего ночи. Что охранник сейчас делает?
Я чересчур любопытный. Мне интересно все, происходящее в этом Богом забытом месте, что помогает мне проживать день за днем. Я направился туда, откуда пришел Бен, и, заворачивая за угол, заметил, что в душевой горит свет, а дверь комнаты Фрэнка распахнута. Внутри что-то сжалось, и я ускорил шаг. Да, Фрэнк был у себя, он сидел, скорчившись на полу, и его рвало. Моего присутствия он не заметил, да и я никак себя не обнаруживал… На нем были только боксеры и простая черная футболка, и таким я видел его впервые, если не считать того происшествия в душевой. Оттуда, где я стоял, я углядел, что одежда и волосы прилипли к телу мальчика из-за невероятного количества пота; беднягу трясло в лихорадке. Я так и стоял в дверях, пока он не прекратил блевать, и уже собирался было войти, но внезапно появившийся Бен толкнул меня локтем. Я покосился на него – охранник выглядел удрученно, но его вид также говорил о том, что мне пора бы было отправляться в свою комнату.
Он что, думает, что я оставлю Фрэнка? Ни за что.
В руках Бена я заприметил бутылку воды и два чистых полотенца. Взяв все это, я пошел к мальчику, и, сев перед ним, подал ему воду.
Тот неохотно принял «дар» и сделал несколько больших глотков.
- Я не хочу, чтобы ты был здесь, - обхватив себя руками, он поставил воду на пол.
- А я не ухожу, - не, ни за что, приятель.
Фрэнк исподлобья взглянул на меня. Он уже собирался было что-то сказать, но вдруг зажал рот рукой и пополз к тазику, но слишком медленно: его опять вырвало той водой, которую я дал ему. Я подтолкнул таз ближе, чувствуя искреннее сожаление. Затем я намочил под краном полотенце и дал мальчику, чтобы он вытер руки. Другим полотенцем я осторожно вытер его лицо… Фрэнк тихо сидел, даже не пытаясь меня остановить, только тупо смотрел. Я стал вытирать и его самого, но остановился, дотронувшись до его колена. Мы оба громко сглотнули, и я быстро отдал полотенце. Мальчик взял; щеки его пылали огнем, и не только от лихорадки.
- Не хочу, чтобы ты видел меня таким, - прошептал он.
- Я не лучше, - я показал на свое лицо.
Легонько улыбнувшись, он стал вытирать футболку. Покосившись на дверь, я обрадовался: Бена не было. Собрав все силы, я встал, и, протянув к Фрэнку руку, начал гладить его по щеке самыми кончиками пальцев. Тот не шелохнулся.
- Ты на самом деле не видишь, что ты прекрасен, не так ли?
Да, именно это я и имел в виду. И ни в чем в своей жизни я не был более уверен. Но, в конце концов, Фрэнк оттолкнул мою руку и отпрянул.
- Фрэнк…
- Я не вижу, Джерард. Ты не поймешь.
- Почему?
Фрэнк посмотрел на дверь: никого не было. Тогда он немного приблизился и шепнул:
- Я не заслуживаю.
- Фигня, - понизив голос, ответил я.
Мальчик покачал головой и отвернулся, закрыв ладонями лицо. Воцарилась неловкая тишина, и я знал, что Фрэнк ждет моего ухода. Но я не хотел уходить: я был здесь, чтобы показать – я остаюсь. Я пытался показать, что я не оставлю его, как делали другие. Я пытался показать, что не буду использовать его.
- Я готов бороться за тебя.
Фрэнк никак не отреагировал, но я знал, что он все слышал. Я тихонько вздохнул и переменил тему.
- Ты расстроен из-за того, что сказал Берт?
- Нет.
- Врешь.
- Не вру. Зачем расстраиваться, когда тебе говорят правду? – он избегал моего взгляда.
- Что?! Да Берт урод!
- Нет. Все правда, я грязен. Он это видит. И это не просто в моей голове, я не могу очиститься. Не могу.
Мальчик сжал кулаки и сморщился, пытаясь справиться с приступами гнева. Как мне хотелось просто держать его в объятиях! Но, как бы я ни пытался прекратить его самоистязание, мои попытки в любом случае оказались бы провальными.
- Ненавижу их! – вскричал Фрэнк, ударив кулаками по полу. Сейчас он буквально трясся, его тельце разрывалось от смеси ненависти к самому себе и тем двум сволочам, - Всех ненавижу! – и повернулся ко мне, - Ненавижу тебя!
- Почему? – я встретил его разъяренный взгляд, - Объясни, почему.
- Я ненавижу, что ты заставляешь меня чувствовать себя так!
- Как? – я немного подался вперед, отчаянно дожидаясь ответа.
- Так, - Фрэнк вцепился в свою футболку.
Я покачал головой.
- Так, - повторил мальчик; его гнев неожиданно улетучился.
- Живым, - да, я знал, что он хотел сказать, и, когда я произнес это, Фрэнк резко поднял голову вверх.
- Да! И как же ты узнал?
Я пожал плечами, не собираясь раскрывать факт, что я читал доклад его практиканта.
Фрэнк приблизился и схватил меня за руки.
- Я не знаю, почему так… Но ты заставляешь меня чувствовать себя живым. Ты как наркотик. Ты помогаешь мне забыть… На тебя я смотрю, но не вижу в тебе их. Я вижу тебя… Ты как наркотик… Мой собственный. Мне плевать, что ты натворил, Джерард. Плевать, - ладонь мальчика прикоснулась к моей щеке, - Мне так жаль… Джерард… пожалуйста, прости меня.
Резкий перепад настроения, по ходу, заставлял Фрэнка говорить все, что приходило ему в голову. Но я не посмел ответить, боясь, что скажу что-то неправильно. Я просто хотел обнять его… Мы сейчас находились на расстоянии фута друг от друга… Я мог обнять. Я хотел. Я нуждался в этом…
Фрэнк резко отодвинулся, когда я уже собрался выполнить задуманное, и мое сердце оборвалось от разочарования.
- Я так устал, - слабо проговорил мальчик и поднялся, а затем вышел, оставив меня сидеть на полу.
Я ненавидел это чувство… Я был как глупая девочка-подросток, запавшая на своего кумира. Это смущало меня, я не мог больше выносить отказы. Нужно было вернуть все на свои места, и, если следовать остаткам разума, мне надо в первую очередь вернуть Фрэнка.
Я поволокся в свою комнату, а затем лег на одеяла… Лицо болело.
Я ненавидел свою жизнь.
До восьми утра я не покидал свою комнату, не шел на завтрак. Не хотелось видеть мир: я ненавидел всех в нем, включая себя.
Но кроме Фрэнка, разумеется.
Заявился Зак с моими лекарствами. Он специально следил, как я взял их в рот и сделал огромный глоток воды. Но, как только охранник вышел, я выплюнул все обратно. Я не псих, мне не нужны эти сраные таблетки от сумасшествия! Сложив размякшую гадость в носовой платок, я затолкал его в карман… Так я и раньше уже делал, и ничего плохого не случилось. Пил я таблетки или нет – разницы никакой, так почему бы каждое утро не выбрасывать их в таком случае?
И это вовсе не обязательно кому-то знать.
Как только я принялся за свои хлопья, из ниоткуда возник Фрэнк с подносом в руках. Я чуть не закашлял от удивления, глядя, как мальчик пристраивается напротив. Я так и не мог понять, кем мы с ним являлись. Мы были друзьями, или как? Я имею в виду то, что прошлой ночью он говорил о ненависти, и это сразу после того, как я был его «наркотиком». Оттолкнув поднос в сторону, Фрэнк обнял себя, а я, быстро проглотив все, что было во рту, уставился на него в ожидании: пускай говорит первым.
- Прости за прошлую ночь, - пробормотал он, избегая моего взгляда.
Несмотря на это, я кивнул и, тоже молча, зачерпнул следующую ложку. О, Господи, свершится ли когда-нибудь это – что вещи будут складываться в мою пользу? Я решил, что сейчас стоит извиниться за глупость про поцелуи и разбалтывание.
Собираясь заговорить, я крепко сжал ложку пальцами. Я боялся, что мальчик уже обо всем забыл, а я ему сейчас напомню…
- Прости меня за то, что я говорил. Вчера… и раньше тоже.
Как только слово «прости» сорвалось с моих губ, Фрэнк затряс головой.
- Наплевать. Это неважно, и я даже не знаю, почему поступил так, будто это имеет значение. Неважно.
И по-прежнему не смотрит на меня. Я уверен, его лицо мое пугает! Этим утром я не смог посмотреть, как оно выглядит, и не знаю, насколько это может быть отвратительно. А болит-то как! Треклятый Берт. Клянусь, если он появится и только посмеет на меня даже взглянуть, я ему зубы вышибу. Я его размажу! Никто не волен выставлять меня полным дерьмом!
Мы с Фрэнком молчали, и я вновь принялся за свой завтрак. Это были самые противные хлопья в мире, не знаю, зачем я их выбрал… Я даже не знаю, зачем ем вообще. Челюстью двигать уж слишком больно… Интересно, как скоро персонал заметит, что я перестал жрать. Может, объявить бойкот? Никакой еды, пока я не узнаю, что с моей головой? Если там действительно проблемы, это же катастрофа! Там же тайны, сокрывающие загадку выживания всей человеческой расы! Это правда. Я бы не смог хранить это в поврежденном мозгу, согласно словам Маркман. Но все же, кое-что идет не по плану, если учесть, как доктор была расстроена вчера.
Пришлось прекратить думать о том, что было вчера и опять переключить свое внимание на Фрэнка. Я уже хотел спросить, как он, но вдруг поймал на себе его взгляд. Лишь на одну секунду: мальчик нахмурился, глядя уже мне через плечо. Я повернулся.
Фак.
Фак.
Фак.
Фак.
Уходить было бы слишком поздно. Ну я же должен был знать, что она придет! Я столько всего знаю! А она воплощение моего рока, просто грех не знать!
Я быстро сел по-другому, дожидаясь. К собственному стыду, мне хотелось, чтобы она вдруг прошла мимо.
Но она не прошла.
Конечно же…
Я далеко не счастливчик.
- Привет, Джерард, - Линдси села, любуясь моим лицом, - Впечатляющий фонарь!
Звучало так, будто она и в самом деле находилась под впечатлением. Я почти возгордился… Интересно, как сейчас выглядит Берт. Вот бы как я! Линдси была бы куда более сильно впечатлена… Я-то Берта только один раз ударил, но в этот удар вложил всю свою ярость. Если не считаешь удары, в борьбе нет толку.
Из своей гигантской сумки Линдси вынула какую-то папку и положила ее на стол.
- Джерард, нам нужно обсудить с тобой некоторые вещи, прежде чем сюда доберутся другие.
Во рту стало сухо.
- Какие «другие»?
- Некоторые джентльмены желают взять у тебя интервью, - женщина покосилась на Фрэнка, - Я просила твоего доктора тебе это передать…
- Маркман не говорит ерунды, - буркнул я, скрестив на груди руки.
Линдси поджала губы, но ничего не ответила. Фрэнк созерцал нас необычайно внимательно, и покусывал нижнюю губу, как будто был чем-то напуган.
- Начнем? – и женщина снова покосилась на мальчика.
Мы обменялись взглядами. Совсем как раньше… Мы вдвоем против всех… А я скучал по этому!
- Фрэнк остается, - твердо заявил я.
Тот улыбнулся, глядя на свое колено. Эта улыбка была легкой и вовсе не выражала счастья, она даже мне была не адресована, но я знал, что теперь будет. Как я тогда сказал – я собираюсь за него бороться. Линдси же мои слова нисколько, видимо, не помешали, и она, пожав плечами, открыла папку и вынула оттуда листок бумаги, на котором было что-то написано.
- Ну, Джерард, я хочу… - начала она.
- Кстати, а что это вообще такое? – лучше перебить сразу, чем ждать, пока все это зайдет слишком далеко.
- Просто несколько вопросов…
- Каких? – мы с Фрэнком опять посмотрели друг на друга.
Женщина колебалась, и это меня не на шутку раздражало. Я ненавижу, когда что-либо скрывают! Когда-нибудь я просто взорвусь! Или лучше… сбегу. Блин, жду - не дождусь этого дня! Пофиг даже, что у меня нет денег: что-нибудь, да найду.
- Про твое здоровье, - наконец ответила Линдси.
У меня аж живот заболел. Видимо, с головой-то нелады… Не знаю, что я буду делать, если это действительно правда. И что будет тогда с моими тайнами. Я устало подпер голову ладонью… Я действительно вымотался, постоянно недосыпая и волнуясь о Фрэнке. Я всегда о нем беспокоился. Он-то испытывает страдания каждый день! Он невообразимо испуган и подавлен. Я боялся, что он сделает какую-нибудь глупость, а тогда ее сделал бы и я… А я обещал, что ни за что на такое не пойду. Вот черт.
Думаю, «другие», о которых говорила Линдси, прибыли рано, потому что когда она увидела их заходящими в дверь для посетителей, то выругалась. Клянусь, она сказала: «Фак!», сунула бумаги обратно в папку, а папку – в сумку.
- Я вернусь, - и помчалась к выходу.
Мы с Фрэнком смотрели, как она уходит, и я ни хрена не соображал. По лицу Фрэнка было заметно, что он чувствует то же самое.
- Как ты думаешь, это про… Майкла? – прошептал он.
Мне стало плохо, когда я услышал это имя: как будто кто-то дал хороший пинок. Страх поднялся вверх и тут же обвалился, по пути снеся мое сердце. Я кивнул, полный сожаления… Конечно, это было насчет Майкла! А Линдси – долбаный адвокат! Вам такие нужны, когда вы кого-то убили.
Теперь мальчик слишком сильно забеспокоился. Он вертелся кругом, пытаясь как следует рассмотреть Линдси и остальных, и мне нравилось, что он так в этом заинтересован. Надеюсь, эти люди не пришли арестовывать меня… Может, им просто нужно спросить о чем-то, как Линдси и сказала? А я ненавижу вопросы…
Через пять минут женщина действительно вернулась.
- Как только закончишь, найди меня, - скомандовал Фрэнк, схватив меня за руку, - Сразу же ищи меня!
Я кивнул. Все-таки, мы друзья. Фрэнк заботится обо мне…
- Джерард, идем со мной, - попросила Линдси, и пришлось отпустить руку Фрэнка. А вот он, мой кошмар… Мы покинули кафетерий и направились в одну из комнат для посещений. Там уже сидели три человека, которые тут же вперили в меня свои взгляды, а еще через секунду я увидел камеру рядом с ними, на стуле…
О, нет… Ну это же так тупо! Я отказываюсь давать интервью, или что там такое… Это уже вторжение в частную жизнь! Тут и так камеры на потолке!
- Садись, Джерард, - попросил один из мужчин, указывая на пустое кресло. Усы этого человека взбесили меня, они выглядели по-идиотски.
Но я все-таки сел. Ага, вот они: один усатый, другой с галстуком, а третий - до безобразия смазливый парень. Кажется, это конец.
- Начинаем? – усатый был как раз тем, кто вел это шоу, наверное.
- Не-а, - пробормотал я, и это получилось куда громче, чем должно было…
- Итак, расскажите нам, кто вы, - усатый проигнорировал мое возражение.
Что за херня? Он сам сказал, как меня зовут, и это было каких-то сто двадцать секунд назад. Он знает, кто я. Я покосился на Линдси, показывая свое недовольство; та нахмурилась и кивнула, побуждая меня к ответу на вопрос.
- Джерард.
- Джерард какой?
Я открыл было рот, но оказалось, что мне нечего и ответить. Я замялся… Какой Джерард? Джерард… бля. Бля. Бля! Я не знаю! Как я мог не знать собственной фамилии?! Почему я ее не знаю? Видимо, с головой правда что-то не в порядке. Джерард…? Джерард… Меня охватила паника, я умоляюще воззрился на остальных двух мужчин, по-прежнему изучающих меня с неподдельным интересом… и сглотнул.
- Джерард? – усатый ждал.
Я потряс головой и вытер вспотевшие ладони о джинсы, а затем повернулся к Линдси, надеясь, что она сможет мне помочь.
- Не знаю, - прошептал я, и сам не знал, почему прошептал. Все равно все это услышали, - Я не знаю.
- Может, продолжим? – вмешалась Линдси.
- Джерард, сколько тебе лет? – усатый сдвинул брови.
- Девятнадцать, - это-то я знал, и факт, что я хоть на один вопрос знаю ответ, меня немного успокоил. Сердце подпрыгивало.
- Хорошо. Что ты вчера ел на завтрак?
- Эмм… хлопья, - к чему бы это?
- А как зовут твою маму?
Я замигал: этого мне тоже никто сказать не удосужился. И я даже не знал, как моя мама выглядит! Ладони опять вспотели, и я опять их вытер. Я хотел, чтобы Линдси спасла меня, ведь она тоже очень волновалась. Я покачал головой.
- Не знаю.
- А как выглядит твой отец?
- Не знаю, - сердце уже просто-напросто тряслось.
Все трое обменялись многозначительными взглядами. Наверное, решили, что я вру. Но я не врал. Я ничего не знаю! Ну, что? Довольны?
- Как зовут твое домашнее животное?
- Не знаю.
- Где ты родился?
- Не… не знаю.
- Когда ты был маленьким, какой фильм ты любил больше всего?
Я даже не стал утруждать себя ответом. Я не знаю. Я не помню… Паника опять дала знать о себе, а мужчины принялись спорить. Я слушал то, о чем они говорят, и умирал от страха. Мозг умер. Мой прекрасный мозг! Памяти нет! Они забрали ее! Я помню все, что было за последние три года, но не раньше, и помню только то, что было здесь. Да, это все Они, как раз тогда, когда они пробрались в мою голову… А я ведь хотел сбежать, храня свои тайны… В чем и дело, что Они украли мои воспоминания, но не тайны! Все забрано. Все.
- Боже, - выдохнул я и вскочил, хватаясь за стол, - Мне нужно уйти.
- Сядь обратно, - приказал мужчина с галстуком, и я, испугавшись, послушался.
- Как вы смеете так разговаривать с моим клиентом?! – взорвалась Линдси.
- Это Федеральное расследование! А я Федеральный агент! – закричал мужчина в ответ, - И это вам не стоит так разговаривать со мной!
- Я буду разговаривать с вами в той форме, в которой считаю нужным, - отрезала Линдси.
Смазливый паренек включился в спор. Тогда не выдержал я. Федеральное расследование… Это не есть хорошо… Я не хочу в тюрьму! Я не могу! Меня съедят заживо! Я не знаю, почему я убил Майкла, но я ведь не намеревался этого сделать, явно! Я даже хотел объяснить это усатому, но изменит ли вердикт мое собственное признание вины?
Казалось, я вот-вот заплачу. Правда. Еще с тех пор, как я узнал, что с моей головой проблемы. Слезы – слабость, и ни в коем случае нельзя разводить сырость перед этими тремя сволочами. Но все это так давило… Непроходящее раскаяние за то, что я совершил, страх за Фрэнка, осознание того, что у меня совсем нет воспоминаний, и теперь ужас – ведь эти люди способны забрать меня! Я оттолкнулся от стола и поднялся опять. Я решил уйти.
Но не смог. Усатый приказал садиться. Да что такое сегодня, а?
- Отвали! – рявкнул я, но не добился ни капли внимания. Сев обратно в кресло, я обхватил голову руками, закрыл глаза и стал пытаться успокоиться.
- Посмотрите на него! – завопила Линдси, и, скорее всего, имела в виду меня, - Его нельзя подвергать такому по стечению многих обстоятельств! Вы можете навредить его здоровью!
- Ваш клиент в порядке, - сухо ответил мужчина в галстуке.
Нисколько! Мне хреново! Меня тошнит! Надеюсь, не вырвет прямо сейчас…
- Джерард, - рядом оказалась Линдси, - ничего больше не говори, хорошо? Ни слова…
- Вы не имеете права подбивать на такое своего клиента! – орал мужчина, - Суд постановил проверить масштабы психического состояния обвиняемого!
Я мог только слышать, что происходит, но знал, что сейчас друг на друга смотрят разгневанные лица. Но, как только было произнесено слово «обвиняемый», я понял, что попал в беду. Меня обвиняли в преступлении. И отправляли в тюрьму…
- Не называйте его так! – необыкновенно злобно кричала Линдси, - Он всего лишь мальчик!
- Нет, Баллато, он убийца!
Сердце рванулось, и я в ужасе уставился на говорящего, а на комнату опустилась зловещая тишина. Страшная, ледяная. Все знали, что последние слова не должны были быть произнесены… В моих глазах начали собираться слезы, но я быстро смахнул их.
- Мне жаль… - горло сжимали паника и страх, как будто кто-то меня душил, - Я… я не хотел ведь… Нет… Это был… это был просто.. несчастный случай…
- Шшшшшш, - зашипела Линдси, кидаясь ко мне и пытаясь остановить мой поток извинений.
А вот всех троих мужчин озарило в одно и то же время.
- Ты все помнишь! – взревел смазливый, указывая на меня пальцем.
Я затряс башкой, но было слишком поздно. Мужчины победно посмотрели друг на друга, и с этого момента все стало происходить чересчур быстро… Усатый схватил камеру и пихнул ее скорее в сумку; смазливый сказал, что не зря он голосовал за Республиканцев, а тот, что в галстуке, все пялился на мое окаменевшее лицо. А всего через пять минут моего смятения все уже собирались уходить.
- Встретимся в суде, Баллато, - довольно произнес мужчина в галстуке, и троица мгновенно удалилась.
- Я не хочу в тюрьму, - проговорил я, поворачиваясь к Линдси.
- Ты не будешь там, - отозвалась та.
- А где?
- В Гринвуде, - и женщина отвела глаза.
Вот и все. Похоже, у меня остался только один выход.
Я даже и не соображал, что иду к комнате Фрэнка; понял это только тогда, когда оказался перед дверью. Не помню, как я выбрался из места, где у меня брали интервью… Я проскользнул внутрь и захлопнул дверь. Хотелось расплакаться, но я переборол себя. Нужно быть сильным: нельзя допустить, чтобы два разбитых человека были вместе.
Как только Фрэнк увидел меня, он побледнел. Понял, в чем дело. Он ведь знал, что я наделал… Поэтому просто, без слов, подошел и обнял меня, уткнувшись лицом в мою грудь. Я обнял его в ответ, думая, что никогда теперь не отпущу…
Надо выбираться отсюда. Да, я хотел сбежать: теперь Они меня не достанут. Я сбегу.
- Идем со мной.
- Куда? – Фрэнк поднял голову.
- Подальше отсюда.
- Хорошо, - приглушенно отозвался тот, опять утыкаясь мне в грудь носом.
Я собирался сбежать…
А Фрэнк был готов последовать за мной.
Глава 15
"Ты сегодня выглядишь как никогда счастливым" - сказала Маркман, пододвигаясь вперед и положив локти на стол.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |