* * *
Именно в этот момент Багдадский вор решил осчастливить царский двор своим присутствием. Когда он появился в зале, пир был в самом разгаре. Количество принятых на грудь чар с эликсиром достигло такой отметки, что некоторые купчишки уже начали пританцовывать, напевая что-то себе под нос, и потому на странного чужака в пыльном пестром халате, из-под которого торчали красные сафьяновые сапоги, никто не обратил внимания. Оглядевшись вокруг, Багдадский вор почесал затылок, сдвинув тюбетейку на лоб, и тихонько свистнул. Он сразу понял, что все украшения, находящиеся в зале и на гостях, в один заход не уволочь. Срочно нужна база. Добычу надо где-то складировать. Багдадский вор решительно двинулся прямиком к царскому трону. По дороге его халат стремительно обрастал орденами, медалями, золотыми цепями и медальонами. На руках заблестели крутые “гайки”, сплошь в брюликах. К шведскому столу Багдадский вор не подходил принципиально, так как халявную кормежку не любил, однако кушать хотелось. Стырив пару сосисок с подноса Саввы Морозова, он вонзил в них свои крепкие зубы и в таком виде предстал перед царем-батюшкой и “папой”, отцом-основателем державы русской, государства тридевятого.
– Радуйся, державный. Посол я, – не переставая жевать, сообщил он Ивану, с любопытством посмотрев на Илью, – апартаменты выделяй. И попросторнее. – “Посол” вновь перевел взгляд на капитана, профессионально, как рентгеном, просветив его насквозь.
– Э-э-э... – не очень вразумительно промычал Иван. Он всегда терялся в таких ситуациях.
– Ты сам-то откуда? – пришел на помощь Илья, с любопытством изучая “посла”.
– Оттуда, вестимо. – Багдадский вор неопределенно кивнул в сторону востока.
– Да что за страна-то?
– Большая страна.
– А много ль народу?
– Да два человека.
– И кто ж эти люди?
– Барыга и я...
Багдадский вор понял, что увлекся, а у Ильи соответственно зародились вполне обоснованные подозрения.
– Название страны? – отрывисто, как на допросе с пристрастием, вопросил капитан. Ушки у него уже были на макушке.
– Мандладаш, – ляпнул первое, что пришло в голову, Багдадский вор.
– Чего дашь? – опешил Илья.
– Чего, чего, – прочавкал Багдадский вор, – чего надо, то и дашь. Ах да! Ну-ка подержи.
Сунув в руки отца-основателя недогрызенные сосиски, главный криминальный авторитет знойного Востока вытер жирные руки о свой не первой свежести халат, извлек откуда-то из-за пояса секретное послание императора Цин-Дриня и шлепнул его на колени царя-батюшки.
– Во! Верительные грамоты. Читай. Там все прописано.
Это доконало державного. Он долго хлопал глазами, недоуменно рассматривая испещренный незнакомыми иероглифами свиток. Китайской грамоте его не обучали. Он и русской-то владел с трудом.
– Надо же, как хитро пишут, подлецы, – восхитился кто-то из-за его спины. Иван повернулся. “Посол” с неподдельным интересом изучал пергамент.
– Э-э-э... кто там... – щелкнул пальцами царь, озираясь, – распорядитесь насчет комнаты для посла.
Василиса тяжело вздохнула, но промолчала. Илья тоже вмешиваться не стал. Неудобно как-то в первый же день в царские повеления вмешиваться.
– Папа, по мандладашскому обычаю...
Трижды облобызав обалдевшего от такой чести Илью, Багдадский вор отнял у него недоеденные сосиски и удалился вслед за слугой, вызвавшимся проводить его в посольские апартаменты, став богаче еще на три сувенира. Эти поцелуи стоили Илье:
Часов наручных командирских противоударных пылевлаговодонепроницаемых – 1 шт.
Креста серебряного, литого, церковью освещенного – 1 шт.
Яичка ажурного золотого с кучей брюликов – 1 шт.
Пока шел обмен верительными грамотами, гости, званые и незваные, продолжали насыщаться и, само собой разумеется, напиваться. Не повезло только Акире. Сидя на хрустальной люстре, он причитал над чашей с пловом, сердито отделяя все лишнее. “Что за варварская страна?” – горестно вопрошал он себя. Японцы народ аккуратный. Цивилизованный. Мясо у них – это мясо. Приправа – это приправа. Все в отдельных мисочках, чашечках, плошечках.
– Такой рис испортили, – чуть не плакал шпион, выковыривая из плова мясо, петрушку, морковку...
– Не пора Лихо выпускать? – шепнул Никита Авдеевич Ивану.
– Зови, – распорядился царь-батюшка.
Никита Авдеевич протиснулся сквозь толпу и исчез за дверью. В этот момент пучок укропа скользнул меж хрустальных подвесок люстры и спланировал на ухо проходившего под нею Никиты Демидова. Сдернув с уха приправу, Никита мрачно освидетельствовал ее, окинул орлиным взором окружающую среду и увидел подобный же пучок на блюде боярина Нарышкина, у которого он всего полгода назад за бешеные деньги выкупился из холопов. Удар был нанесен чисто по-русски и, что самое главное, с двойным удовольствием. От души.
– Обнаглели холопы! – взвизгнул Нарышкин, выползая из-под шведского стола. Сдернув с него кувшин эликсира, боярин запустил его в обидчика. В этот момент строго по сценарию в залу ворвался народный целитель.
– Ма... – Кувшин разбился об его лоб, пропитав лекаря эликсиром, заодно сметя с носа очки. По плану целитель должен был произнести историческую фразу типа: “Марьюшку похитили, и только папа может ее спасти!!!”, но, как видите, несдержанность боярина Нарышкина сорвала тщательно продуманную комбинацию синдиката. Илья попросту не заметил появления Лиха, так как во дворце уже вовсю кипело веселье. В воздухе порхали подносы, купцы и заводчики таскали за бороды бояр, те пинались ногами, норовя заехать обидчикам по причинному месту, а слуги, пользуясь случаем, атаковали шведский стол. Старое билось с новым и, похоже, проигрывало. У Ильи зачесались кулаки. Он соскочил с трона, но, пока раздумывал, на чьей стороне выступить, с потолка рухнула люстра, которую уже несколько секунд терзал бессмысленным взглядом народный целитель, грузно осевший у двери. Купцы и бояре резво сыпанули в разные стороны. Веселье ненадолго прекратилось. Все с любопытством уставились на хрустальную горку, которая ползла к выходу, сердито ругаясь по-японски. Как только она скрылась за дверью, народное гулянье возобновилось.
* * *
Жан де Рябье сжался за колонной, не рискуя высунуть оттуда нос. Ему было трудно. Чью сторону принять? Новых славян или... он ить боярин как-никак. Столбовой. Но, с другой стороны, попробуй найди в тридевятом боярина просвещенней! Жан гордо задрал нос. Нет, с бородатыми козлами ему не по пути. А эти новые... хамье, быдло! Однако с деньгами. Русский француз завистливо вздохнул. И как это ловко у них получается! Взял товар, скинул товар, гоп, шлеп, и в кармане... может, и мне бизнесом заняться? Перед глазами Ваньки Рябого возник шикарный кабинет, где он сидит, откинувшись в кресле, положив ноги на стол, а управляющий, склонившись в три погибели, почтительно докладывает:
– Ваше сиятельство, не велите казнить! Промашка вышла. Наш доход за истекшие сутки на пять целковых не дотянул до предсказанного вами перевыполнения плана. Мы получили всего-навсего полтора миллиона прибыли. Но мы приложим все силы!...
– Вор! – азартно рявкнул Жан де Рябье, на мгновение забывшись.
Кто-то бесцеремонно дернул его за рукав.
– А? Что? – очнулся Жан.
– Барыгу по-шустрому найти сможешь? – Перед Жаном де Рябье стоял посол Мандладаша, который нутром почуял, что перед ним свой в доску.
– В смысле как? – вылупил глаза Жан.
– Товар столкнуть надо. – Перед носом русского француза сверкнуло ажурное яичко Кощея. – Не обижу. Процент иметь будешь.
Как ни странно, но Жан въехал.
– Есть такой человек, – таинственно прошептал он. – Верный. Обожает редкости. За ценой не постоит.
– Веди.
Жан, беспрерывно кланяясь, потрусил вперед, показывая Багдадскому вору дорогу к верному человеку: Дверь в “узилище” Кощея была приоткрыта, и оттуда доносилось сердитое бормотание:
– Я этого Соловья убью!
Напомаженные кудри Жана де Рябье осторожно сунулись внутрь. Бурчало где-то в шкафу. Самого Кощея практически не было видно. Из раскрытой дверцы торчала только его филейная часть, да иногда мелькали пухленькие ручки. Во все стороны летели тряпки, шляпки, панталоны...
– Всех воров извел! Чья бы корова мычала. Под самым носом у единственного узника чалму сперли...
– Ваше Бессмертие, – деликатно кашлянул Жан.
– Ну кто там еще! – дернул ногой Кощей. – Я занят! И вообще пора знать – с 10.00 до 14.00 у меня обед.
– Ваше Бессмертие, я клиента привел. Редкостной вещичкой обладает.
Кощей с кряхтеньем выполз из шкафа, волоча за собой не первой свежести чалму.
– Тащи его сюда, – удовлетворенно крякнул он, выколачивая о колено пыль из находки.
Кудряшки Жана де Рябье дернулись назад, и в дверном проеме появился Багдадский вор. Деловито оглядевшись, он протопал к столу и вольготно расположился в кресле Кощея, забросив ноги на стол.
– Чем платить будешь?
– Товар – деньги – товар, – отчеканил Его Бессмертие, выдергивая кресло из-под нахального гостя, – вот принцип здоровой торговли.
Багдадский вор не обиделся. Он отряхнул штаны, уселся на стульчик для посетителей, сдернул с пальца массивное кольцо, украшенное кроваво-красным рубином, и шлепнул его на стол.
– Сколько дашь?
– Ты кого ко мне привел? – возмутился “узник”, гневно вперившись в Жана де Рябье.
– Дак, Ваше Бессмертие, – залепетал напомаженный хлыщ, – он мне совсем другое показывал. Изумительно тонкая работа. Как минимум двадцатый век... до нашей эры...
Багдадский вор понял, что камушки здесь не в цене, и в руках его появилось яичко. То самое.
– Отдай!!! – оглушительно заорал Кощей, распластавшись в стремительном прыжке. Помешала комплекция. Живот зацепился за край стола, и Его Бессмертие оказался на полу. Багдадский вор довольно улыбнулся. Он понял, что с пустыми карманами отсюда не уйдет.
– Сколько просишь? – прошипел Кощей, выползая из-под стола, куда занес его неудачный прыжок.
– А сколько дашь?
– Золотой... нет! Два.
– Ха-ха-ха! – картинно, несколько в нос пропел Багдадский вор. Торг за смертную душу Кощея Бессмертного начался.
* * *
А в тронном зале веселились вовсю. В стороне не остался никто. Слуги, подзаправившись эликсиром, мутузили друг друга кулаками, каждый отстаивал правоту своего хозяина. О господах и говорить нечего. Даже послы иноземных государств, аккредитованные и неаккредитованные, не выдержали искуса. Они слишком долго жили в России – кто год, кто полтора, – успели привыкнуть к русскому эликсиру и к русским забавам, а так как зуб на соседа имел каждый (поиски формулы “папы” обычно выливались в нездоровую конкуренцию), то как было упустить такой случай? Клубок послов катался по всему залу, мешая выяснять отношения новым славянам со старыми боярами. Поэтому им периодически доставалось как от тех, так и от других. Царь-батюшка, не удержавшись, выдернул из толпы первого попавшегося и занес кулак.
– Ну чисто дети, – укоризненно произнесла Василиса Премудрая. – Ванечка, ты как закончишь валять дурака, распорядись, чтоб тут прибрались. – С этими словами царица направилась в детскую.
Иван, тяжело вздохнув, отпустил шведского посла.
– Кончай базар! – рявкнул он. – Не то осерчаю, – добавил он уже тише. Но все услышали. Попадаться под руку царю-батюшке, когда он серчает, не стоило: никакая реанимация не помогла бы, тем более что в тридевятом ею еще и не пахло. В наступившей тишине отчетливо стал слышен нервный смех Лиха, сидящего на корточках у входной двери.
– Хи-хи-хи... Ма... хи-хи-хи... Ма...
Все члены синдиката, находившиеся в зале, сразу вспомнили о своих обязанностях. Никита Авдеевич нацепил на бедолагу очки, подхватил его на руки и отволок к трону.
– По-моему, он хочет тебе что-то сказать, – таинственно прошептал воевода на ухо Илье, вываливая ему на колени тщедушное тело “народного целителя”.
– Что с тобой, болезный? – не на шутку обеспокоился капитан.
– Ма... хи-хи... Ма... хи-хи...
– Папа, будь спок! – Иван сдернул целителя с колен “папы” и энергично перекинул его за трон. – Вылечим.
Туда же метнулись Никита Авдеевич и Чебурашка. Илья попытался было дернуться за ними, но его деликатно тормознул Соловей.
– Царь-батюшка у нас в последнее время наукой врачевания увлекся. Только не любит, когда в это время под рукой вертятся. Ты уж ему не мешай. Уважь брата младшего.
Илья пожал плечами и сел обратно.
– Погоди, царь-батюшка, – донесся до него сдавленный шепот Чебурашки, – дай я, у меня удар послабже.
Из-за широкой спинки трона послышались глухие удары и строгий голос Ивана:
– Ты понял? Ма-а-арьюшку похитили.
– А на хрена? – удивленно воскликнул за троном Лихо.
Глаза Ильи стали квадратными.
– Эликсиру давай! – громко прошептал Никита Авдеевич. За спинкой трона раздалось характерное бульканье. Нервная икота и хихиканье прекратились, и через несколько секунд перед Ильей появился “народный целитель”, бережно поддерживаемый друзьями.
– А Марьюшку украли, – радостно сообщил он капитану, – только я тут ни при чем, хи-хи...
– Наша главная задача, – вещал Бывалый, – нейтрализовать превосходящие силы противника, обеспечить безопасность избранницы папы и...
– Пожрать, – брякнул Балбес.
Легкий ветерок с центральной части острова доносил умопомрачительные запахи. Марьюшка стряпала. Судя по ароматам, суп из черепах был уже на подходе. Трус сглотнул слюну.
– Не ищите легких путей, – строго сказал Бывалый, – делу время... – В животе у него мучительно заурчало. – Короче, пока первую ловушку не забацаем, жрать никому не дам!
Начальник десанта лукавил. Жрать он в любом случае никому дать и не мог. Все продукты остались в распоряжении Марьюшки и врага. Тем не менее его уверенность подстегнула “солдат”, и они шустро принялись за дело. Балбес взметнулся на пальму, волоча на прицепе связку лиан, которую он ловко закрепил за макушку.
– Майна! – скомандовал монтажник-высотник, усаживаясь поудобнее на кроне, и принялся отдирать от нее кокосовый орех, решив между делом подкрепиться. Трус и Бывалый поплевали на руки, уперлись копытами и потянули. Пальма начала медленно сгибаться дугой. Кокосовый орех отодрался, но не грызся. Балбес напрасно разевал свою пасть. Орех туда не лез. Он заозирался в поисках подходящего инструмента, и тут в поле зрения его появилась избушка, Марьюшка с поварешкой и... Балбес ахнул. Весь отдел новых технологий адского НИИ во главе с профессором культурно стояли в очереди с мисками в руках. Марьюшка наполняла их аппетитным варевом, настолько аппетитным, что Балбес чуть не захлебнулся слюной. Получившие свою пайку научные работники, довольные, отбегали в сторону и начинали с наслаждением хлебать, хлебать, хлебать... Враги жрут их кормежку! Монтажник-высотник пылал праведным гневом.
– А чтоб вас! – рявкнул он, в сердцах швыряя кокос вниз. Он не промахнулся. До Труса и Бывалого было рукой подать: верхушка пальмы уже почти касалась земли. Они закувыркались в одну сторону, а монтажник-высотник полетел в другую. Пролетая над площадью, вымощенной желтым кирпичом, Балбес кратко, но очень выразительно высказал все, что он думал о прихлебателях Люцифера, хлебавших в данный момент халявную похлебку.
– Мы под колпаком, – испуганно проблеял профессор, торопливо вылизывая свою миску. – Печенкой чую – это кадр Асмодея. Он вечно нашего шефа подсиживает.
* * *
С большим трудом Илье удалось выжать из Лиха старательно зазубренный им текст. Захмелевший целитель хихикал, путался в показаниях, постоянно норовил заснуть, а когда его будили, тянулся к очкам с явным намерением сорвать их с носа и дать очередью по супостатам, мешающим, человеку культурно отдыхать. Тем не менее следствием было установлено, что похищение совершил не человек земной, не зверь лесной, а чудище заморское стоголовое, беззаконное. Вместе с Марьюшкой похищено:
1. Избушка на курьих ножках со всей утварью, принадлежащая гражданке Яге, в количестве – 1 шт.
2. Дуб вековой с семейством белок и золотой цепью, представляющей собой не только ювелирную, но и историческую ценность, ибо на ней в течение последних трехсот лет висел сундук, заколдованный самим Кощеем Бессмертным.
– А как там Кощей поживает? – встрепенулся Илья, когда протокол допроса дошел до этого пункта. – Не его ли черных рук это дело?
– Не-е-ет! – замахали руками, ушами и головами на длинных шеях члены синдиката.
– Куда ему, убогому? Он у нас безвылазно в темнице сидит. Надзор за ним о-го-го! – Никита Авдеевич стукнул себя в грудь.
– А мы это проверим! – Василиса гневно сверкнула глазами. – Ванюша, принеси-ка зеркальце из опочивальни.
Иван тяжело вздохнул и двинулся в указанном направлении.
– Да что мне ваше зеркальце! – грубовато буркнул Илья. Тревога за Марьюшку заставила капитана забыть про этикет. – Где там его камера? Ведите.
– Верно! – азартно поддержал “папу” царь-батюшка, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Через зеркальце до его морды не дотянешься! Лицом к лицу надо...
– Ну, ежели это он, – Чебурашка сделал зверскую физиономию, – лично на куски порву!
– Еще чего! – фыркнула Василиса. – Время только терять... – Лицо царицы напряглось. Что-то приглушенно пробормотав, она сделала шаг в сторону апартаментов Кощея. По спинам окружающих пробежал холодок. Пробежал и через мгновение вернулся. Словно накатила волна прибоя и отхлынула обратно. – Магический контур не нарушен. Это не Кощей, – сказала Василиса и вздохнула. – Мне нужно зеркальце. Оно покажет, где Марьюшку искать.
С этими словами царица выскользнула из зала, в котором происходило заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям, срочно организованное по совету Ильи. Василиса Премудрая умудрилась протолкнуть свою кандидатуру в председатели и теперь активно мешала членам тридевятого синдиката претворять в жизнь их далеко идущие планы. Синдикат съежился в ожидании бури. И она не заставила себя ждать. Капитан скромненько забился в угол. Остальные члены комиссии попрятались кто куда. Через полчаса, когда выдохшаяся Василиса Премудрая вновь обрела способность мыслить рационально и вести конструктивный диалог, воспрянувший духом синдикат клятвенно заверил царицу-матушку, что пропажу непременно найдут, виновного накажут...
– Ты, матушка, особо не волнуйся, – басил Иван. – Что нам зеркальце? У нас папа есть. Он сестрицу твою хоть на дне моря-окияна сыщет. Он у нас о-го-го!!!
Илья понял, что рассчитывать можно только на себя.
– Так. – Капитан хлопнул ладонью по столу. – Раз местонахождение пострадавшей до сих пор не установлено, а магия нам в этом вопросе помочь не может, будем подключать массы. Народ – это сила!
Он выдернул из рюкзака стопку принтерных репродукций.
– Знатный живописец поработал, – восхитился Никита Авдеевич.
– Как живая, – согласился Соловей, разглядывая Марьюшку с метлой на плече.
– Писцы в вашем царстве-государстве есть? – требовательно спросил Илья.
– Найдем, – успокоил его Чебурашка.
– Под каждым портретом текст набросать надо. Что-нибудь типа: Родина в опасности. Спасем цвет нации! Каждому, кто даст сведения о местонахождении члена царской семьи, – царскую награду. А кто спасет и в замок доставит в целости и сохранности – двойную царскую...
– Это ты здорово придумал, – обрадовалась Василиса, уважительно глядя на “папу”. Она сгребла репродукции и понеслась к выходу. – Лично распоряжусь...
Тридевятый синдикат окаменел. Первым молчание нарушил министр финансов.
– Папа, а ты Ягусю проведать не хочешь? – осторожно поинтересовался он.
– Да не мешает, – вздохнул Илья, – хотя сейчас вроде не до того. Марьюшку спасать надобно.
– Вот и мы о том же, – подхватил Никита Авдеевич. – Помнишь, как мы с Кощеем бились? Она нам тогда здорово помогла.
– И то верно, – согласился капитан. – Вдруг чего дельное подскажет. По коням!
Горыныч развернулся и пополз на взлетную площадку, располагавшуюся на заднем дворе замка. Конем в данной ситуации был он. Трехголовым и крылатым.
* * *
Кощей материализовался в “Дремучем бору” под громы и молнии, яростно отплевываясь. Баба Яга чуть не оглохла. Даже у Люцифера так не получалось, разве что от Его Бессмертия серой не воняло.
– У, козел! – прошипел Кощей. – Папа еще не прибыл?
– Это папа козел? – вкрадчиво поинтересовалась ведьма.
– Не передергивай! – Кощей еще не остыл. Его личная сокровищница была пуста. Багдадский вор, с младенчества взращенный на восточных базарах, показал класс. Но главное было сделано. С яичком он теперь не расстанется! В данный момент оно было надежно упаковано в его... Кощей покрылся потом. Он даже в мыслях теперь не позволял себе вспоминать, куда его запрятал.
– Развелось вас, экстрасексов, – пробормотал Его Бессмертие, – хрен теперь догадаетесь.
– Та-а-ак, – протянула Яга, критически осматривая фигурку Кощея. – Думаешь, папа не догадается?
– А че? – Его Бессмертие резво подскочил к зеркалу.
Яга была, конечно, права. На факира, каким он должен был предстать перед Ильей, Кощей никак не тянул. Чалма на голове была явно тюркского происхождения. Натуральный тюрбан, а не чалма. Набедренную повязку разглядеть было практически невозможно – ее перекрывал объемистый животик Его Бессмертия. Розовый, как у поросенка.
– Твои предложения? – азартно спросил Кощей. Он рвался в бой. Яичко подняло моральный дух Его Бессмертия на недосягаемую высоту.
– Реквизиты и обстановочку понатуральней тебе нужно. Тогда, глядишь, дело и выгорит. Тут на втором этаже в кладовке под номером тринадцать один кадр Никитина затормозил... чтоб ему! Предсказатель хре... – Видно было, что Яге очень хочется закончить свою мысль, но воспитание не позволяет.
– А почему в кладовке?
– А куда я его дену? Все номера заняты. Никитин пустой пришел. Платить нечем. Вот и пожалела его, убогого, на свою голову.
– Чем он тебя так достал? – засмеялся Кощей.
– Как войдет в астрал – хоть святых выноси! Трезвонит и трезвонит!
– Не понял, он что, натуральный факир?
– Ну!
– Так пошлите папу к нему, и все дела!
Яга выразительно постучала сухоньким пальчиком по лбу:
– Чтобы он всю подноготную папе выложил? Молодец!
– Да че он выложит? Все они шарлатаны!
– Тем более! Короче, как готов будешь, дернешь за веревочку...
– Дверь и откроется...
– Звоночек сработает, – оборвала увлекшегося Кощея Яга, показывая на колокол, висевший под потолком. – Да смотри, не переборщи. Три звонка. Сигнал для нас. Все в порядке, мол. Тогда папу и выпустим. И не тяни! Папа весь от нетерпения горит. Сдержать будет нелегко! – крикнула она в спину Кощею, уже несшемуся по указанному адресу.
* * *
– Вали отсюда, шарлатан!
Смуглый флегматичный индус скользнул взглядом по Его Бессмертию и уставился на свой пуп.
– Твоя карма испорчена. Вижу ауру в дырках. А оттуда сочится... сочится... сочится...
Факир вытащил из-под циновки дудочку и заиграл. С плетеных корзин, стоящих слева и справа от индуса, сидевшего в позе лотоса, откинулись крышки, и оттуда вынырнули змеиные головы. Они посмотрели на посетителя и закачались в такт музыке.
– Типичный шарлатан! – удовлетворенно хмыкнул Кощей.
Лицо индуса побагровело, но он продолжал играть.
– Дырочки в ауре подсчитал да в дуду поиграл... прорицатель, – презрительно процедил Его Бессмертие. – Так любой дурак сможет. И швец, и жнец, и на дуде игрец, – продолжал издеваться Кощей.
Индус шмякнул дудочкой об пол так, что она разлетелась на мелкие кусочки. Змеи нырнули в свои корзины, захлопнув за собой крышки.
– Достал! Да я потомственный!!! – Индус потряс смуглыми иссохшими кулачками. – Йог в двенадцатом поколении! Мой папа был факир, дедушка тоже факир, пра... мама и та была факир!
Индус осекся, сообразив, что ляпнул лишнее.
– А ну скажи, сколько мне лет? И сколько, скажем, жить осталось! Слабо?
– Раз плюнуть! – Разобиженный факир шмякнул чалму об пол. Общение с господином Никитиным наложило отпечаток на его личную карму. – Жаль, кальяна нет. Афонька сволочь – такой прибор расколотил. Но ничего, мы по старинке... из подручных средств, так сказать... – Индус протянул руку, извлек из-за шторки приличных размеров чугунок и начал сыпать туда специи. Их было много.
– Табак турецкий, лаврушечки чуть-чуть, листик вишневый один... нет, два... короче, трех хватит. Опилочки палисандровые – три горсти...
– Ты кого коптить собираешься? – заинтересовался Кощей, рассматривая чугунок. Процедура приготовления неведомого зелья его увлекла. Однако, переведя взгляд с чугунка на индуса, он понял, что вопрос был чисто риторический. Судя по колеру, факир коптится уже не первый год.
–...горошек черный перечный – десять штук. – Индус старательно отсчитал нужное количество. Кощей автоматически подкинул в чугунок еще три. – Ну, календулы полкувшина хватит, пару связок полыни и самое главное... – голос факира вдруг стал подозрительно сладким, –...основной компонент. – Факир подтащил к чугунку тяжелый мешок, ткнулся туда своим крючковатым носом и расплылся в довольной улыбке: – Конопля! Мак бы, конечно, лучше пошел, но разве в этой варварской стране приличную травку найдешь? – Индус оценил взглядом степень наполнения чугунка. – Так. Здесь самое главное точность... думаю, кубика три за глаза хватит. – С этими словами он поднатужился, приподнял мешок и душевно сыпанул из него, одним махом наполнив емкость доверху. – Один есть. – Старательно утрамбовав полученную смесь, факир подсыпал еще – Глаз алмаз! – После третьей досыпки котелок угрожающе затрещал. – Вот теперь норма! – Шлепнув на чугунок крышку, индус извлек из-под циновки гаечный ключ и принялся деловито заворачивать болты, делая систему герметичной.
– А это еще зачем? – полюбопытствовал Кощей, с любопытством оглядывая витую трубку Алхимериуса, торчавшую из крышки.
– Не знаю, – отмахнулся факир, – оптом брал вместе с каморкой. Эта фигня здесь в комплекте была. – Он отдернул шторку, дав полюбоваться Его Бессмертию на длинный ряд самогонных аппаратов всевозможных форм и размеров, ожидавших своей очереди. В углу отдельно лежали странные, оплывшие конструкции, формой напоминавшие блин. Угадывалась даже сплющенная трубка Алхимериуса. Чугунных лепешек было немало. Сунув котелок в очаг, сооруженный в центре комнаты, факир выплюнул изо рта длинную струю пламени, и дровишки под чугунком весело затрещали.
– Ну ты скоро? – Кощей начал волноваться. “Папа” наверняка уже торчит у Яги, и та старательно ездит ему по ушам, оттягивая время. Факир не ответил. Он уже присосался к трубке Алхимериуса, предварительно напялив на нее деревянный мундштук.
– Чего видишь? – поинтересовался Кощей.
– Отвали, мужик, – фыркнул сладковатым дымом факир, – видишь, отлетаю.
И только тут до Его Бессмертия дошло, что индус действительно отлетал. Ножки его, не покидая формы лотоса, были уже гораздо выше головы. А голова цеплялась губами за мундштук, не желая расставаться с трубкой Алхимериуса. Кощей догадался, что это надолго, и ускорил процесс, щелкнув индуса по носу. Тот, рассердившись, попытался цапнуть его за пальцы, губы разжались, и факир закачался под потолком.
– Вижу! – замогильным голосом сообщил он оттуда Кощею.
– Чего видишь? – Кощей Бессмертный заерзал от нетерпения.
– Ты Дункан Маклаод. Из рода Маклаодов... – Похоже, факир подключился не к тем сферам. Где-то на Земле крутили сериал “Горец”. – Ты живешь не одну тысячу лет. Ты бессмертен!!! – продолжал вещать прорицатель.
– Надо же, угадал! – искренне удивился Кощей. – Вот, значит, кто папаша-то мой был! Даже мама его расколоть не смогла... ну папаня! Конспиратор! Так это прошлое, – опомнился Кощей, – ты про будущее что-нибудь скажи, про будущее – это интересней!
– Будущее твое в тумане... – судя по голосу, йог окончательно вогнал себя в транс, – но сквозь него я отчетливо вижу главное...
– Давай, давай, не томи. – Кощей аж подпрыгнул от нетерпения.
– Береги яйца!!! – взвыл дурным голосом факир. От эмоционального перенапряжения он рухнул на раскаленный котелок, сплющив его в малиновый блин. Запахло паленым.
– Откуда яйца? – испуганно воскликнул Кощей, озабоченно хватаясь за набедренную повязку. – Оно ж у меня одно!
– А это мне по барабану, – промычал факир, отключаясь.
Торопливо затолкав йога вместе с пострадавшим оборудованием за шторку, Кощей решил не рисковать и вытащил котелок поменьше.
* * *
– Он что, при мне в транс войти не может? – возмущался Илья, нервно вышагивая по залу.
– Высшие сферы дело серьезное. – Гена озабоченно покачал головой. – Астрал! Чуть ошибешься и... – Домовой многозначительно закатил глаза.
– Точно, – загалдели члены синдиката, – осторожность в таком деле не помешает...
И тут зазвонил звонок.
– Раз, – обрадованно принялась считать Яга.
– Два, – подключились остальные, – три... четыре, – удивленно отсчитали они, – пять... сто тридцать пять...
– Илюша, иди! – тряхнула головой Яга. – Чую сердцем, глубоко факир в транс вошел.
Яга оказалась права: когда капитан толкнул дверь под номером тринадцать, в нос ему шибанул сладковато-дурманящий запах анаши. Пухленький, розовый “индус” висел под потолком. В правой руке он держал литровый пузырь тройного борзенского, к которому периодически прикладывался, левой дергал за веревку. Перед носом висел чугунок с прилипшими снизу дровами. Они горели. Трубка Алхимериуса торчала в правой ноздре.
– Ты кто? – оторопело спросил Илья.
– Гасан Абдуррахман ибн Факир, – радостно сообщил Кощей. – Папа! Ты прикинь, какая штучка прикольная! Подергать не хочешь?
* * *
– И тогда Луис Альберто...
– У-у-у, козел!!! – затрясли рогами научные сотрудники адского НИИ.
– Полностью с вами согласна, – вздохнула Марьюшка, – я лучше эту сцену пропущу. Вы очень впечатлительные.
Марьюшка сидела на пороге избушки, дрыгая ногами, и рассказывала мыльную оперу. Черти от нее тащились. Как Люциферовы, так и синдикатовские. Последние замаскировались в ветвях дуба, надежно пустившего корни в благодатной почве острова Буяна. Бывший вредный бельчонок тоже слушал вместе со всем своим семейством. Трус, Балбес и Бывалый рыдали от сострадания к бедной Марианне, утирая слезы кисточками хвостов. Научный отдел адского НИИ тоже весь был в соплях.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |