Ангелы опустошения. Книга 1 12 страница

"Рафаэль прав, Ирвин — ты не понимаешь."

Но я должен заставить понять еще и Саймона, ему хочется гораздо хуже чем Ирвину, Саймон хочет лишь одной непрерывной оргии -

"Эх, парни," в конце концов вздыхает Рафаэль, махнув рукой — "Давай, Джек, забирай крестик, оставь его себе, на тебе он хорошо смотрится."

Он висит на небольшой серебряной цепочке, я надеваю его через голову и заправляю под воротник и крестик остается на мне — Я чувствую странную радость — Все это время Рафаэль читал Алмазный Резец Обета Мудрости (Алмазную Сутру) которую я перелагал на Опустошении, теперь она лежит у него на коленях: "Ты ее понимаешь Рафаэль? Там ты найдешь все что нужно знать."

"Я знаю что ты имеешь в виду. Да я ее понимаю."

Под конец я читаю ее главы всей компании чтоб отвлечь их от девчоночьих ревностей:

"Субхити, живым которые знают, прежде чем учить значению других, самим следует освободить себя от всех огорчительных желаний возбуждаемых прекрасными видами, приятными звуками, сладкими вкусами, ароматом, мягкими прикосновениями, и соблазнительными мыслями. В своей практике щедрости, они не должны испытывать слепого влияния ни одного из этих завлекательных проявлений. А почему? Потому что, если они в своей практике щедрости не испытывают слепого влияния подобных вещей они пройдут через блаженство и достоинство этого превыше расчета и превыше воображения. Что ты думаешь, Субхити? Возможно ли рассчитать протяженность пространства в восточных небесах?

"Нет, блаженный пробудитель! Протяженность пространства в восточных небесах рассчитать невозможно.

"Субхити, возможно ли рассчитать пределы пространства в северных, южных, и западных небесах? Или по направлению к любому из четырех углов вселенной, или наверх или под низ или вовнутрь?

"Нет, почтеннейший миров!

"Субхити, столь же невозможно рассчитать блаженство и достоинство через которые пройдут живые которые знают, кто практикует щедрость не испытывающую слепого влияния ни одного из этих суждений о реальности ощущения существования. Этой истине следует обучать в самом начале и всех"…

Все они слушают сосредоточенно… тем не менее в комнате есть что-то по чему я не подрубаюсь… жемчуг растет в моллюсках.

Мир спасен будет тем что я вижу и пью

Совершенной вселенской учтивостью -

В свежем пространстве небес Орион

Раз два три четыре пять выйди вон -

Ночь оборачивается гадко, мы идем домой оставив Рафаэля в тягостных думах, а на самом деле он даже ссорится с Соней, собирает вещи съезжать — Ирвин и Саймон и я и Пенни возвращаемся на хату, где Лазарь опять раскочегарил плиту, притаскиваем еще пива и все напиваемся — В конце концов Пенни заходит в кухню чуть не плача, ей хочется спать с Ирвином но тот уже уснул: "Садись ко мне на коленки крошка" говорю я — Наконец я укладываюсь в постель и она тоже заползает ко мне и сразу же обхватывает меня руками (хоть и сказав сначала: "Я просто хочу найти где поспать в этом сумасшедшем доме") и мы отправляемся в город — Потом просыпается Ирвин а потом и Саймон ее делает, раздаются толчки и скрип кроватей а старина Лазарь рыскает вокруг и в конце концов на следующую ночь Пенни целует и Лазаря тоже, и все счастливы -

Я просыпаюсь наутро с крестиком на шее, соображаю через какие передряги мне придется его пронести, и спрашиваю себя "Что бы сказали католики и христиане обо мне носящем вот так вот крест на гулянку и на пьянку? — но что бы сказал сам Иисус если б я подошел к нему и спросил "Можно я буду носить крест Твой в этом мире как он есть"?"

Что бы ни случилось, можно я буду носить крест твой? — разве не много чистилищ есть на свете?

"…не испытывая слепого влияния…"

Утром Пенни встает раньше всех и выходит купить бекона яиц и апельсинового сока и готовит всем большой завтрак — Мне она начинает нравиться — Вот она истискивает и исцеловывает меня всего и (после того как Саймон с Ирвином уходят на работу, торговое судно Ирвина в Окленде, на доковании) Коди заходит как раз когда мы воркуем (или снова поворковали) на постели и вопит "Ах как раз то что мне нравится видеть по утрам, мальчики и девочки!"

"Можно мне пойти с тобой, можно я буду ходить за тобой сегодня?" спрашивает она меня -

"Конечно"

Коди выхватывает беговые формуляры и зажигает сигару и весь полнится нетерпением за кухонным столом над новым расписанием дневных скачек, совсем как мой отец давным-давно — "Чуточку сахарку в кофе, Лазарь мальчик мой," говорит он -

"Есть сэр."

Лазарь скачет по всей кухне с тысячью хлебов и яичниц и поджарок и зубных щеток и расчесок и книжек с комиксами — Во Фриско яркое солнечное утро, мы с Коди сразу же улетаем по плану не отходя от кухонного стола.

Мы оба вдруг снова начинаем громко базарить о Боге. Мы хотим чтобы Лазарь научился. Половину времени мы свои реплики адресуем ему — Он же просто стоит ухмыляясь и откидывает со лба волосы.

Коди в своей лучшей форме но мне надо заставить его понять, пока он талдычит "И значит это правда как ты действительно говоришь что Бог это мы" — бедняга Коди — "прямо здесь сейчас, итэдэ, нам не нужно бежать к Богу потому что мы уже там, и все-таки Джек в самом деле и признай старичина что эта сукина дорожка в Небеса длинная!" Вопя все это, на полном серьезе, а Лазарь лениво улыбается у плиты, потому-то его и зовут "Лазом."[12]

"Ты просекаешь, Лазарь?" спрашиваю я.

Разумеется просекает.

"Слова," говорю я Коди.

"Мы начинаем двигаться наружу своими астральными телами чувак и ты знаешь как двигался бы призрак направляясь в эту свою яркую черную ночь, он движется по прямой — затем когда начинает блуждать, только что астрально рожденный и новичок в игре, он начинает и елозить и рыскать из стороны в сторону, то есть, исследовать, совсем как Г.Дж. Уэллс говорит о том как служанка подметает зал из стороны в сторону, то как продвигаются миграции — в астрале он будет мигрировать наружу на следующий, или Марсианский уровень — где сталкивается со всеми этими стражами видишь, но на такой особой астральной скорости взаимопроникновения" -

"Слова!"

"Истинно, истинно, но затем после — теперь слушай Джек, жил парень вокруг которого была такая плохая аура предательства, фактически же он был позднейшей сущностью Иуды, точно, люди его чувствовали и оборачивались на улице. "Что это за предатель только что прошел?" — всю свою жизнь страдал от какого-то заклятья, которое люди на него наложили, а это был Кармический долг который он должен был заплатить за то что продал Иисуса за горсть серебра — "

"Слова"

Я продолжаю повторять слова и в самом деле имею это в виду — Пытаюсь заставить Коди заткнуться чтоб я смог сказать "Бог это слова — "

Но это все равно всё слова — однако Коди упорствует и бьется доказать что это физическая вселенная, он в самом деле верит что тело это физически независимая форма у тебя перед самым носом — что затем астральный призрак выходит: "А когда он добирается до Сатурна определенные условия там могут показаться, искомым, жарким, сажным чтобы сбить его с толку там, он может стать скалой, или продолжать дальше — "

"Скажи мне серьезно, разве сущность не идет к Богу в раю?"

"Так она и делает, после долгой тропы и испытания, видишь ли," вкрадчиво закуривая сигарету.

"Слова"

"Слова если хочешь"

"Птички"

Он не обращает внимания на моих «Птичек».

"Пока в конце концов очищенная и такая незапятнанная как будто она одежда никогда не бывшая в носке, сущность не прибывает в рай и обратно к Богу. Видишь почему я говорю: "мы сейчас не там!"

"Мы не можем не быть не там, мы не можем избежать своей награды."

Это Коди на минутку вырубает, я обычно кручу словами -

"Рай так уверен," говорю я.

Он по обыкновению качает головой — что-то в Коди по обыкновению соглашается со мной, если это так то мы должно быть призраки сталкивающиеся по одним и тем же вопросам на ином плане где-то снаружи (в безрасстоянных громадностях) — Но в чем смысл?

"СЛОВА!!!" ору я, как Рафаэль когда орет "На хер всё!"

"Разве ты не видишь," говорит Ходи сияя подлинной благодарностью и радостью, "все это в действительности уже разработано для нас заблаговременно и нам остается только набирать обороты… Вот почему я хочу поехать сегодня на ипподром," продолжает накручивать обороты Коди, "Я должен отыграть эти деньги обратно а кроме этого мальчик мой я хочу чтобы ты кое-что знал, сколько раз подходил я к этому окошечку букмекера и просил у мужика Номер Пять, потому что как раз в этот миг кто-то рядом говорил "Номер Пять", а на самом деле мне нужен был билетик Номера Два?"

"Так почему ж ты просто не скажешь дайте мне Номер Два, вместо Номера Пять, я ошибся. Он вернет его тебе, Номера эти?"

(Мы с Рафаэлем также были поражены вчера в хижине постоянным базаром Коди о числах, как видно будет на скачках.)

Вместо того чтобы мне ответить согласится ли букмекер обменять сделку, он вываливает: "Потому что это дезинкарнированная сущность сказала мне "Номер Пять" — "

"Иногда ты просто слышишь их в голове что ли?"

"Эта сущность может попытаться заставить меня выиграть или проиграть, определенно с предзнанием исхода забега, старик, неужели ты думаешь что я не знаю почему такое фи у меня мальчик мой выходило и ты знаешь Лентяй Вилли никогда не говорил что он когда-либо что ты когда-либо отклонишься от этого второго выбора — "

"Так значит по крайней мере ты знаешь что бестелесные призрачные сущности пытаются заставить тебя проиграть — потому что знаешь что система второго выбора не может подвести."

"Не может"

"На что они похожи?" спрашивает Лазарь из другой комнаты где уже причесывается, на краешке постели, играя по ящику музычку.

"По-всякому, ауры, ауры скажем того предателя пугали всех на улице, ауры показывающие людоедов воображения вероятно — все равно оперов." Вот где Коди усерден в кельтском языке.

"Здоровенные истасканные призраки валом по всей линии — в это бесконечное небо, ни хрена себе Коди, что за дела?"

Ох вы фру-фру и фифи-лапушки он вам продемонстрирует глаз, чтоб показать как, подпрыгивая со стула чтобы только помахать руками и поговорить — Проповедник — Мэл был прав — Заходит Лаз врубиться в Коди танцующего вот так, Коди сгинается до самого низу и впечатывает кулаком по полу, и разгибается и подпрыгивает до точки Нижинского над полом и разворачивается и подносит мускулистые ручищи 15-с-половиной-летнего брата Лила Эбнера всплеснуть и взмахнуть у тебя перед самым носом, он хочет чтобы ты ощутил ветер и жар Господни -

"Все это один сущностный свет за которым не может быть дальнейшего разделения," подпускаю я, чтоб и здесь прибавить: "Слова."

"Иисус Христос нисходит и его Карма знать что он Сын Божий назначенный умереть ради вечной невредимости человечества — "

"Изо всех ощущающих существ."

"Нет — не муравьев. Зная это, он это делает, умирает на Кресте. Такова была его Карма как Иисуса. — Врубитесь что это значит."

Les onges qui mange

dans la terre…

Коди всего надо-то было чтоб выкарабкаться из этого так просто сказать "Но Бог превыше слов" однако какое ему дело до слов он на бега ехать хочет.

"Вот что мы сейчас сделаем залезем в эту машинку и поедем посмотрим одну славненькую пизденку-малютку на которую я хочу чтобы вы посмотрели а потом еще заедем за вашим мальчонкой Рафаэлем Шмафаэлем, и впеРЁД!" Как комментатор на скачках. Он перевязывает все свои бумаги и перекладывает ключи с сигаретами в карманах, мы снимаемся, Пенни которая причесывалась перед выходом на улицу и не спешила теперь вынуждена выскочить вместе с нами и прямиком в машину. Коди ждать не станет, мы бросаем Лазаря на мели в дверях свободного придуряться весь день в квартире в одиночестве — мчимся по-деловому вниз с крутого холма, и сворачиваем направо, снова сворачиваем, и сворачиваем налево и прямо на Третью Улицу и ждем у светофора потом дальше не успевает тот пропустить нас в город. Коди не желает терять времени ни на волосок — "Это всё ВРЕМЯ, мальчик мой!" вопит он — пускается в свою теорию времени и в то как мы все должныдействовать быстро. "Нет конца вещам которые надо сделать!" вопит он (мотор громок) — "Если б только у нас было ВРЕМЯ!" вскрикивает он чуть ли не со стоном.

"Что к чертямсобачьим ты хочешь сказать про время?" вопит девушка. "За радибога, я только и слышу что этот треп про Время и Бога и прочую мутотень!"

"Ах заткнись" говорим мы оба (в своих презрительно усмешливых мыслях) отчего Коди свирепеет и вымахивает машину как из преисподней на Третью Улицу алкаши шатаются от бутылок которые виднеются пустые в переулках, и поток машин вокруг, он матерится и виляет — "Эй полегче!" вопит Пенни когда его безумные локти лупят ее. На вид он безумен настолько чтобы ограбить банк или пришить мента. Глядя на него можно было бы подумать что на него на Оклахомской Рукоятке в 1892-м был объявлен розыск. От его вида сам Дик Трэйси задрожал бы прежде чем он продырявил бы ему башку.

Но затем на Маркете начинают наличествовать хорошенькие девчонки и вот катит кодино описание. "Во какая. Недурна. Видишь вон втюхивает в магазинчик. Миленькая жопка."

"Ох ты!"

"Не такая миленькая как вон та — хмм — славный перед, славные бока — не хиппи — флиппи-диппи."

Флиппи-диппи, тут он забывается и когда вокруг дети то все они с ума сходят от хохота и врубаются. Однако, со взрослыми никогда он валить дурака не станет. У падающей звезды милосердия должно быть постное лицо.

"Вон еще одна. Ну не уматнейшая ли милашка, а?"

"Где где?"

"Ох мужчины."

"Давайте пожрем!" — мы едем есть в Чайнатаун, завтрак, возьму себе кисло-сладких ребрышек и утку в миндале запью апельсиновым соком, уф.

"А теперь детки я хочу чтоб вы поняли что сегодня день всех дней," объявляет Коди в кабинке ресторана, перетасовывая свои беговые формуляры из одного кармана в другой, "и ей-Богу," грохнув по столу "Я точно возмещу свои поте-ри," как У.К.Филдз, и тупо смотрит на официанта который проходит но не останавливается (кошак-китаец с подносами), "Нас здесь остракируют," вопит Коди — Затем когда приносят заказы он получает свою обычную яичницу с ветчиной на завтрак или обед, как в тот раз когда мы привели Г.Дж. в Устричный Дом Старого Союза в Бостоне и он заказал свиные отбивные. Мне приносят целую утку в миндале и я еле могу ее доесть.

В машине нет места, выпирают какие-то откоряки, высадить Пенни на углу и махнуть дальше повидать эту новую кодину фаворитку которая там живет и мы яростно паркуем машину и выбегаем и в комнату, вот она в облегающем платьице делает прическу перед зеркалом, и мажет губы, говоря "Я еду к фотографу-филиппинцу сниматься голой."

"Ох ну не мило ли," говорит Коди с чрезвычайной елейностью. И пока та наводит у зеркала марафет даже я не в силах оторвать глаз от ее форм, которые совершенны насмерть, а Коди просто вылитый маньяк с какой-нибудь никогда не опубликованной особо порнографической фотки стоит сразу у нее за спиной весь подтягиваясь к ней, близко, не прикасаясь, пока она либо замечает либо не замечает, либо ни то ни другое, а он глядит на меня с мольбой на губах, и показывает на нее, и формует и лепит ее своей свободной рукой, не прикасаясь, я стою наблюдая за его неимоверным спектаклем потом сажусь он продолжает по-прежнему она продолжает накладывать свою помаду. Чокнутая ирландская девчоночка по имени О'Тул.

"Чувак," наконец произносит она, и подходит и берет косячок и раскумаривается. Я глазам своим не верю а под конец в комнату заходит трехлетний пацанчик который говорит что-то в высшей степени разумное своей матери типа "Мама, можно мне принять ванну с детскими глазками чувак?" что-то вроде этого, или же: "Где моя детская игрушка с которой я смогу быть мальчиком," на самом деле — Затем входит ее муж, кошак из Погребка, я видел как он там тусуется и бегает. Я высочайше проверяюсь этой ситуацией, и пытаюсь выкарабкаться из нее если возьму книжку (Дзэн Буддизм) и начну читать. Коди до лампочки, но мы готовы идти, довезем ее до самого ее фотографа. Они опрометью выскакивают я следом за ними но книжка у меня в руках, и приходится сбегать обратно и снова позвонить в дверь (пока Коди руковокружит хорошенькую Миссис О'Тул) а ее муж глядит на меня с верха лестницы и я говорю "Я забыл про книжку" и взбегаю и протягиваю ему ее, "В самом деле забыл," а он вопит сверху "Я знаю что ты забыл, чувак," абсолютно хладнокровно и совершенная пара.

Мы высаживаем ее и заезжаем за Рафаэлем.

"Ну не славненькая ли она милашечка, ты врубаешься в это платьице," и тут мгновенно он обезумевает. "Теперь из-за одной вашей телеги зацепить этого Рафаэля мы опоздаем на ипподром!"

"О Рафаэль клевый парень! Обещаю тебе я знаю! — В чем дело тебе он разве не нравится?"

"Он один из тех парней которые не рубят — эти Даго — "

"Парень среди них тоже бывают грубые и гадкие," признаю я, "но Рафаэль великий поэт."

"Парень можешь елозить тут как тебе заблагорассудится но я не могу все-таки его понять."

"Почему? Потому что он вопит все время? так это он просто так разговаривает!" (А это так же хорошо как и молчание, так же хорошо как и золото, я мог бы добавить.)

"Не в том дело — Конечно я врубаюсь в Рафаэля, чувак разве ты не знаешь что мы были — " и он немедленно замолкает на эту тему.

Но я знаю что могу (Я могу?) Рафаэль может доказать что он клевый кошак — Кошак, ишак, чувак, дубок, пес это Бог написанный наоборот -

"Он хороший пацан — и друг к тому же."

"Друзья оп-чест-вен-но-сти," выдает Коди в одно из своих редких мгновений иронии, которое хоть когда и подкатывает, как у д-ра Сэмюэла Джонсона которого я тоже Босуэллизировал в иной своей жизни, подкатывает столь Ирландски Кельтски жестко и окончательно, как скала, принимающая биенье моря, не поддастся, но эта медленная, но ожесточенная, ирония меж тем, железна в скале, сети что кельты расстилают на скалах — Главным образом в тоне его иронии ирландская иезуитская школа, к которой также принадлежал Джойс, не говоря уже о жестком Неде Гауди там на его горе, а кроме этого Фома Аквинский несчастнозвездный труднозачатый Папа мысли. Ученый-Иезуит — Коди ходил в приходскую школу и был алтарным служкой — Священники трепали его за загривок а он юлил чтобы разбить строенья небесные — Теперь же он вернулся в борозду своей религии, веря в Иисуса Христа, и в Него (как в христианских странах мы будем пользоваться этим "Н") -

"Ты видел крестик который Рафаэль дал мне поносить? хотел вообще подарить?"

"Ага"

Не думаю что Коди одобряет то что я его надел — Я это выпускаю, пойду дальше — У меня от него возникает странное чувство а потом я о нем забываю и все получается само собой — Так же и со всем остальным, а все вообще свято как я уже давно говорил — давно задолго до того как появилось Я чтобы сказать это — слова по этому поводу в любом случае -

"Ладно поехали в этот чертов Ричмонд а ехать туда чувак долго поэтому давай подсуетнемся — Ты думаешь он оттуда когда-нибудь вылезет?" уже выглядывая из окна машины на чердачные окна Рафаэля.

"Я сбегаю и притащу его, я позвоню." Я выпрыгиваю и звоню и ору вверх по лестнице Рафаэлю, распахнув дверь, и тут появляется почтенная пожилая дама -

"Сейчас спущусь!"

Я выхожу к машине и вскоре спускается Рафаэль пританцовывая на высоких ступеньках крыльца и свингуя подходит и вламывается в машину пока я держу перед ним открытой дверцу, Коди заводит нас, я захлопываю дверцу и изящно вписываюсь локтем в открытое окно, и вот он Рафаэль, пальчики в пучках кулачков, "Йяй, ну парни, уау, вы же мне сказали что будете тут ровно в двенадцать — "

"В полночь," бормочет Коди.

"В полночь?!! Ты мне сам сказал черт бы тебя побрал Помрэй ты собираешься — ты ай, ты, Ох теперь-то я тебя знаю, теперь я все вижу, это всё заговоры, везде заговоры, каждый хочет огреть меня по башке и засунуть труп в гробницу — Последний раз мне снился ты, Коди, и ты, Джек, там было гораздо больше и золотые птицы и всевозможные милые фавны утешали меня, я был Утешителем, я приподнимал свои юбки божественности для всех чад которые нуждались в этом, я превратился в Пана, я выдул им сладкую зеленую мелодию прямо из дерева и ты был тем деревом! Помрэй ты был тем деревом! — Я все это теперь вижу! Вам за мной не пойти!"

Его руки постоянно воздеты, жестикулируют этакими обрезочками, или скосами, в воздухе, совсем как итальянец долго разглагольствующий в баре перед целой стойкой с поручнями слушателей — Ух ты, я изумлен этим внезапным звоном звука и безукоризненной delicatesse[13] каждого рафаэлева слова и значения, я верю ему, он действительно имеет это в виду, Коди должен видеть что он имеет это в виду, это правда, я смотрю чтобы проверить, тот же просто ведет машину дальше остро вслушиваясь и к тому же уворачиваясь от встречного движения -

Неожиданно Коди говорит "Дело в этом прорыве времени, когда видишь пешехода или машину или грядущую аварию и просто раскалываешься как будто ничего не будет и если оно не разделяется то у тебя выходит этот лишний прорыв времени который их щадит, поскольку обычно в десяти случаях из одного эти астральные тела разделяются, кошак, и это потому что все уже просчитано в том зале наверху где делают Си-га-рил-лы."

"Ах Помрэй — Терпеть не могу Помрэя — от него ничего кроме дерьма собачьего не дождешься — лапшу на уши вешает — это никогда не кончится — хватит сдаюсь — Во сколько первый заезд, чувак?" последнее произносится тихо и вежливо и с интересом.

"Рафаэль прикольщик!" ору я, «Рафаэль-Прикольщик» — (это Коди только что сказал что, "Один из тех парней любит прикалываться над пацанами, знаешь ли" "Ну как все нормально?" «Наар-мальна» —)

"Время первого заезда уже вне пределов нашей досягаемости," вяло отвечает Коди, "и естественно дневной двойной мы разыграть не сможем — "

"Кто это хочет разыгрывать дневной двойной?" воплю я.

"Шансы никогда не бывают достаточно неравны. Сто к одному или пятьдесят к одному что ты выберешь двух последовательных победителей, дерьмо все это."

"Дневной Двойной?" спрашивает Рафаэль трогая пальцем губу, как вдруг мысленно весь уходит в дорогу, и вот мы несемся в этой малолитражке с тяжелопыхтящим старым двигателем 1933 года, и видно отражение трех лиц в стекле, Рафаэль посредине ничего не слыша и не видя ничего а просто глядя прямо перед собой, как Будда, а возница Небесного Экипажа (полный Воз Белоснежной Команды Номер Один и Маленькая Воловья Тележка) самозабвенно тарахтит о числах, размахивая одной рукой, а третья личность или ангел внимает с удивлением. Поскольку он именно тогда говорит мне что лошадь второго выбора оплачивалась шестью долларами если выходила на какое-нибудь из трех первых мест, потом пятью если так было дважды, потом четырьмя трижды, затем чуть меньше четырех (центов на двадцать сорок) дважды, и приходила в деньгах весь день, первой, второй, или третьей весь день -

"Числа," говорит Рафаэль издалека. Но у него с собой его маленькие бумажники примерно тридцати долларов и может он сможет заработать сотню и напиться и купить пишущую машинку.

"Вот что нам следует сделать, ввиду того что вы мне не верите, но я прошу вас увидеть и понять, но я вам так скажу, я разыграю его чтобы выигрывать весь день, по системе Лентяя Вилли — Теперь Лентяй Вилли теперь ты понимаешь Рафаэль он набил руку ставя по такой системе и когда он умер его нашли мертвым в том клубе а в кармане у него было 45.000 долларов — что означает что к тому времени он в натуре ставил по-тяжелой и сам влиял на шансы — "

"Но у меня только 30 долларов!" вопит Рафаэль.

"Это придет со временем — " Коди собирался стать миллионером по системе Лентяя Вилли и идти возводить монастыри и самаритянские приюты и раздавать «пятерки» заслуживающим бичам на Скид-Роу и на самом деле даже просто людям в трамваях — Затем он собирался купить мерседес и рвануть в Мехико по этой Трассе Эль-Пасо, "выдавая 165 по прямой и парень сам же знаешь что там надо на первой передаче потому что когда подъезжаешь к такому повороту и надо сделать его на 80 или 100, и надо продернуть через него машину то дело в том чтобы скользом пройти поворот на тормозах — " Он немного это показывает разогнавшись и одновременно переключившись на первую чтобы мы спокойно могли протиснуться на удобный красный свет (который он может определить как красный поскольку другие машины остановились, хоть и дальтоник) — Какие дымчатые серые дали открываются нашему отважному благородному Коди? Этот вопрос я мог бы задать Рафаэлю, и тот ответил бы мне со своего коня:

"Некая седая безупречная тайна."

"Вот что сделаем," говорит Коди обхватив руками нас обоих на флаготрепыхающемся ипподроме пока мы втискиваемся в самую толщу играющих под трибуной, "Я буду играть на победителя, Рафаэль на место, Джек на три первых места, весь день, на этот второй выбор" (тыча в столбик второго заезда в своей программке и в номер лошади, он видит вытягивая шею поверх голов, выпадающий второй выбор на табло тотализатора) — Рафаэль ничего в этом не смыслит но сначала мы сознаем.

"Нет я не буду ставить," говорю я, "Я никогда не ставлю — Пошли пивка возьмем — Пиво бейсбол и горячие собаки."

Поскольку в конце концов Рафаэль объявляет свою лошадь к нашему немедленному непосредствевному испугу ибо ясно что он вообще ничего не понял из того что означает "второй выбор в ставках" — "Я поставлю на номер девять, это мистическое число."

"Это мистическое число Данте!" ору я.

"Девять — девять?" говорит Коди, похоже недоумевая, "Почему эта собака идет на тридцать-к-одному?"

Я гляжу на Коди чтоб увидеть понимает ли он, вдруг ни с того ни с сего никто ничего не понимает.

"Где мое пиво?" говорю я, как будто служитель стоит с ним у меня за спиной. "Пошли за пивом и ты поставишь."

Рафаэль уже вытащил деньги и серьезно кивает.

"Естессно," говорит Коди, "Я пойду со своей лошадью второго выбора и на победителя — Понимаешь? Это номер пять."

"Нет!" смеется и кричит Рафаэль. "Моя лошадь номер девять. Неужели ты не понимаешь?"

"Да я понимаю," уступает Коди и мы бросаемся делать ставки, я жду у пивного ларька пока они сливаются с длинными паникующими очередями ожидающих игроков а лошади приближаются к шестифарлонговому[14] шесту перед рывком и скоро будет (вот он!) предупредительный звонок и все они суетятся и толкаются, очередь движется медленно, и никто ни разочка не взглянул на живых лошадей на том физическом поле — здесь одни астральные числа и сигарный дым и шаркающие ноги. — Я гляжу поверх толпы и поверх поля и дальнего Моста Золотые Ворота над водой вдалеке, это Ипподром Золотые Ворота в Ричмонде Калифорния но и при всем при том муравейник в Нирване, я могу определить это по маленьким машинкам вдали — Они меньше чем вы бы поверили — Это обман огромного пространства — С каким же особым почтением в самом деле маленькие жокеи подхлопывают своих лошадей к стартовым воротцам но из такого далека нам не очень хорошо видно, я могу разглядеть лишь шелковых почтенных жокеев всем телом склоняющихся над лошадиными холками, и однако тот факт что на свете гораздо больше лошадиных холок чем самих лошадей, холки стягивают собой прекрасные вещи — Бррэнг! Вперед — Мы даже программки не купили поэтому я не знаю в каких шелках кодин пятый номер, или 9 Раффа, все что мы можем (как и все остальные попранные игроки Кармического мира) это ждать пока вся группа не промчится 70-ярдовую отметку и тогда увидеть как разложились номера, в этой алмазной вздымающейся кучке, а что касается комментатора то его комментарии исчезают под ревом толпы на выступе дальнего поворота, отчего мы остаемся с постоянно подпрыгивающими взглядами просто на то какие номера выпадают — проездом — как только жокеи расслабляются за углом клубной раздевалки когда заезд окончен, болельщики уже атакуют статистику третьего заезда — Кодин 5 приходит третьим, 9 Рафаэля выбывает, почти в самом конце, дантов усталый конь — его будут вводить при свете ламп в моих снах — Коди гордо советует нам припомнить и объявляет: "Хорошо, когда второй выбор приходит третьим, естественно это почти так и должно быть, правильно? Видя как он стал третьим выбором, он должен оправдать этот третий выбор к удовлетворению публики, хорошо хорошо, пусть проигрывает все что хочет, чем больше он проиграет тем сильней я стану."

Дата добавления: 2015-10-21