Инспектор повернул налево вдоль дамбы и подошел к дрожащему от холода молодому полицейскому, стоявшему у начала тропинки.
— Доброе утро, Джош.
— Доброе утро, сэр.
— Констебль Ферт еще здесь?
— Да, сэр.
— А где человек, который нашел тело?
— Констебль Грегг отвел его в полицейскую машину.
— Спасибо, — кивнул Харленд и зевнул.
Оступаясь на склоне, он спустился на берег и медленно зашагал по траве. Взгляд инспектора привычно обшаривал землю в поисках каких-нибудь важных деталей, но все, что попадалось на глаза, — это выцветшие пакетики из-под чипсов да старые пластиковые бутылки. Как же печально, должно быть, расставаться с жизнью в таком месте! Неровная линия из морских водорослей и всяческого мусора обозначала максимальную границу подъема воды во время последних приливов. Осторожно переступив через нее, Харленд оставил позади травянистый участок, и под ногами захрустели мелкие камешки. Ветер снова усиливался. Наконец инспектор добрался до огражденного желтыми лентами участка и помахал рукой констеблю Ферт. Женщина уже спешила навстречу. На ее круглом лице застыло озабоченное выражение, ветер выбил из-под шляпы несколько темных прядей.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе, — кивнул инспектор. — Вы ведь тут уже давно?
— Нет, сэр, не очень. Вы быстро прибыли.
— Я как раз ехал в эту сторону, когда вы позвонили. — Он пожал плечами. — Есть что-нибудь интересное?
— Мы пока не трогали тело. — Ферт махнула рукой в сторону камышей. — Прилив начнется только к середине дня, поэтому мы просто постарались сохранить все в неприкосновенном виде до прибытия криминалистов.
— Но и без них можно предположить, что жертва была задушена?
— Да, сэр, — кивнула женщина. — Чтобы судить точнее, тело нужно было бы подвинуть, но вокруг шеи и так хорошо различимы ужасные синяки.
— Не нашли веревки или чего-то подобного?
— Пока нет. — Ферт свела брови. — На самом деле, я думаю, что больше всего это похоже на…
И она, поднеся руки к горлу, сделала вид, будто душит себя.
— Ну хорошо. — Харленд задумчиво покивал. — Есть мысли, сколько она пролежала на берегу?
— Сказать трудно, но тело, кажется, почти полностью окоченело.
— А это означает, что смерть наступила от двенадцати до семнадцати часов назад. Или позднее?
— Да, примерно так.
Харленд повернулся и изучил границу максимального прилива, потом кивнул в сторону огороженной территории:
— Если, допустим, ее убили восемнадцать часов назад, значит за это время случились два полноценных прилива и больше, если она дольше здесь лежит…
Он посмотрел на далекие волны, которые неслись по устью реки и легко могли передвинуть тело или уничтожить все улики.
— Вы не хотите пойти и взглянуть? — спросила Ферт.
Она приподняла ленту. Харленд, пригнувшись, прошел на огороженную территорию и осторожно, поскольку земля с каждым шагом становилась все более скользкой, двинулся следом за констеблем к воде. Скоро стало видно тело жертвы, лежащее среди густого тростника.
Инспектор шел медленно и внимательно изучал землю под ногами. Потом остановился и, ткнув пальцем в цепочку следов, ведущих по мокрой грязи к трупу, спросил:
— Это ваши?
— Да. Здесь, насколько я вижу, только мои следы и собачника. Когда я проверяла, мертва ли женщина, я старалась идти сбоку от его следов, — показала констебль. — Сделала все возможное, чтобы ничего тут не повредить.
Харленд задумчиво покивал и подошел вплотную к телу, следя за тем, чтобы ступать точно в отпечатки, оставленные Ферт. Бегло осмотрев мертвую женщину, он обратил внимание на ее спортивную одежду, на ужасные следы пальцев на горле, но более всего инспектора заинтересовали маленькие комочки грязи, собравшиеся вокруг головы и ног покойницы и частично под ними. Необычным показалось также расположение конечностей — это не было похоже на известные Харленду случаи, когда мертвецов выбрасывало на берег.
— Ферт?
— Слушаю, сэр.
— Обратите внимание, каким образом скопилась грязь, как она собралась в комочки вот здесь, по краям головы, и вокруг кроссовок. — Инспектор согнулся в три погибели и внимательно осмотрел непотревоженный ил. — Есть вероятность, что убийство было совершено здесь.
— Ну а во время приливов и отливов тело разве не могло переместиться? — уточнила Ферт.
Харленд поднялся и показал на камыши.
— Эти густые заросли вполне могли помешать воде сдвинуть тело, — задумчиво произнес инспектор. — Кроме того, мы находимся достаточно далеко от уреза воды, поэтому сильные волны сюда не доходят.
— Но недостаточно далеко, чтобы сохранилось много улик.
— Это верно, — признал Харленд.
Он в последний раз взглянул на труп девушки и повернулся к Ферт. Констебль со странным выражением смотрела на него, но быстро отвела взгляд. Инспектор постоял немного, размышляя, потом отмел прочь все посторонние мысли и неуклюже зашагал по скользкому илистому берегу.
— Давайте подождем, что обнаружат криминалисты, когда исследуют тело.
Он выбрался на твердый участок берега и попытался очистить ботинки от грязи.
— А сейчас расскажите об этом вашем собачнике.
Понедельник, 28 мая
Собравшиеся в комнате для совещаний полицейского участка в Портисхеде находились в тревожном ожидании. Наконец отворилась дверь и вошел Харленд. Все уставились на него, а инспектор в это время пытался вытащить из кармана некстати зазвонивший мобильник. Ферт грела руки о большую кружку чая и улыбалась. Тем временем Харленд справился с телефоном, прочитал имя абонента, отвернулся вполоборота и, прикрывая рот ладонью, с озабоченным видом произнес в трубку:
— Можно я перезвоню вам попозже? Отлично. Спасибо.
Убрав телефон обратно в карман, инспектор снова повернулся к собравшимся в комнате коллегам, откинул со лба непослушные волосы и обвел всех взглядом.
— Всем поставить на телефонах беззвучный режим, — бросил он и опустился в кресло.
Напротив сидел сержант Мендель, изучая отчет о произошедшем убийстве. Он навис массивным телом над бумагами на столе и пальцами одной руки негромко барабанил по столешнице. Всю последнюю неделю он трудился сверхурочно, поскольку сержант Поуп находился в отпуске, а сейчас ситуация складывалась, похоже, таким образом, что об отдыхе вообще можно будет забыть.
— Давайте побыстрее, — поторопил коллег Харленд, сам отключил на телефоне звук, убрал трубку в карман и обратился к сержанту:
— Джеймс, предлагаю вам начать.
Мендель оторвался от изучения бумаг и прочистил горло:
— Благодарю вас, сэр. Итак, тело было обнаружено Дереком Уэллсом, местным жителем, который вчера утром вышел погулять с собакой. Это случилось в седьмом часу. В шесть часов двадцать семь минут он позвонил в полицию, и примерно через двадцать минут на место преступления прибыла первая машина. Все верно, Сью?
— Да, — кивнула Ферт. — Мы были там где-то без четверти семь.
— Первичные показания мистера Уэллса записал констебль Грегг, а потом с ним разговаривал я. Он был немного напуган, но, похоже, говорил правду.
Мендель взглянул на инспектора, и Харленд молча кивнул в знак согласия. Когда полицейские беседовали с Уэллсом, тот, казалось, вот-вот грохнется в обморок, однако в его поведении не было ничего такого, что наводило бы на мысль о причастности к преступлению.
— Мы еще наведем о нем справки, но я бы не рассматривал Уэллса в качестве подозреваемого, — заключил Мендель, почесал огромной лапищей квадратную челюсть и продолжил: — Теперь переходим к жертве. Нам еще предстоит формальная процедура опознания, но личность мы уже установили. Ее зовут Викки Сазерленд. Незамужняя, двадцати восьми лет, работала в Бристоле в фирме, занимающейся дизайном интерьеров. Проживала в одном из этих глухих переулков сразу за пляжем. — Он сверился с бумагами и уточнил название: — Риверсайд-парк, так вроде?
Констебль Грегг утвердительно кивнул.
— Мы практически уверены, что она жила одна, — продолжал Мендель. — Никто ведь не заявил о ее исчезновении, а мертва она уже пару дней.
Констебль Грегг поднялся со стула и наполнил стакан водой из большой бутылки, стоящей на приставном столике.
— А как ее удалось опознать? — спросил он.
— На связке с ключами была карточка постоянного покупателя из супермаркета, — объяснил Харленд. — Знаете, такие небольшие брелоки. Никаких документов, удостоверяющих личность, у нее при себе не имелось. Ну, это вполне логично, раз ее убили во время утренней пробежки. Но вот ключи от дома у нее должны были быть при себе — особенно если дома ее никто не ждал.
— То, что она совершала пробежку, подтверждается и тем, как женщина была одета: белая футболка, синие спортивные шорты, беговые кроссовки. — Сержант Мендель перевернул страницу и прочитал: — По результатам предварительного медицинского обследования, воды в легких не обнаружено, следовательно, она не утонула. Причиной смерти явилось, похоже, удушение, и следы на горле согласуются с этим предположением. Доказательств использования веревки или какого-то иного орудия не найдено, так что, по всей вероятности, убийца задушил ее руками. Имеются также кровоподтеки в области живота и на руках. Следов сексуального насилия не зафиксировано.
— Есть надежда заполучить отпечатки? — спросил Грегг.
— Может быть, но я сомневаюсь, что нам так повезет, — вздохнул Мендель. — Вода как минимум дважды поднималась во время прилива и частично покрывала тело, что, конечно, усложняет нашу задачу. Следов ног также не осталось.
В комнате воцарилось молчание, все переваривали услышанное. Харленд с отсутствующим выражением откинулся на спинку кресла.
— Сэр, — нарушила тишину Ферт, — ничего не известно о возможном бойфренде убитой? Подобные преступления часто происходят по причине ревности, имеют сексуальную подоплеку.
— Дельная мысль, — согласился Харленд. — Там сейчас работают наши люди, но пока никакой информации у меня нет. Я их потороплю.
Ферт улыбнулась. Мендель перевернул очередную страницу и поднял голову.
— Личных вещей при убитой практически не было, — отметил он. — Как я уже упоминал, у нее имелись ключи, но более ничего такого. Когда тело поднимали, криминалисты нашли осколки разбитых вдребезги часов. Часы спортивные, — вероятно, если они действительно принадлежали жертве, она использовала их во время бега в качестве таймера.
— Необходимо кое-что добавить. — Харленд взглянул на коллег. — Криминалисты обнаружили осколки часов под телом. Кроме того, фрагменты были также найдены вокруг трупа, в грязи. Все они не пострадали от непогоды. Вероятно, лежат в камышах столько же времени, сколько и сам труп.
Он потер уставшие глаза и продолжил:
— Все те фрагменты, которые мы пока что заполучили, слишком маленькие, и их не очень много. Если часы действительно принадлежали убитой, они не просто упали и разбились — похоже на то, что их уничтожили умышленно.
— У меня все, — пожал плечами Мендель.
Он сложил свои бумаги в аккуратную стопку, взял кружку с кофе и скорчил недовольную мину, обнаружив, что напиток остыл.
— Что насчет камер наблюдения? — спросил инспектор констебля Ферт.
— Мы работаем с теми записями, которые удалось получить на сегодняшний момент. Информация, конечно, далеко не исчерпывающая, но мы трудимся. Посмотрим, что удастся выудить.
— Хорошо. — Харленд встал из кресла и медленно подошел к окну. — Давайте начнем составлять портрет нашей жертвы. Нужно узнать обо всем: друзья, семья, коллеги по работе. В особенности необходимо обратить внимание на возможные любовные связи, вообще на знакомства, на все факты, которые могли бы объяснить, почему вдруг эту женщину задушили. — Он повернулся к столу и закончил с легкой улыбкой: — Это все на сегодня. Всем спасибо.
Заскрипели стулья, люди начали выбираться из-за стола и продвигаться к выходу. Харленд продолжал стоять возле окна и глядеть невидящими глазами на улицу.
Совершено жестокое убийство, но у него нет отличительных черт, привычных до боли: здесь не замешаны ни наркотики, ни уличные банды. И ему, инспектору Харленду, предстоит его расследовать. Где-то внутри зарождалась легкая эйфория — чувство, которое инспектор не очень-то любил.
Звонок был столь же нежеланным, сколь и предсказуемым. Когда расследование набирает обороты, это можно сравнить с состоянием, которое испытываешь после физических упражнений: по телу разливается тепло, по кровеносным сосудам бежит эндорфин, «гормон счастья», и под его воздействием забываются все неприятности. И если тебя отвлекают в такой момент, волей-неволей испытываешь досаду. Однако Харленд приучил себя относиться к подобным вещам с философским спокойствием. Иметь дело с вышестоящим начальством сродни нахождению под водой — начнешь трепыхаться, будет только труднее дышать. Инспектор встал и устало поплелся к шефу.
Суперинтендант Алистер Блейк был невысокого роста, с преждевременно поседевшими волосами, носил очки без оправы. Руководителем он слыл требовательным, и на лице его постоянно присутствовало выражение легкого недовольства — с годами оно буквально въелось в кожу. Суперинтендант сидел с прямой спиной и изучал отчет.
— Да-да, — ответил он на стук в дверь, посмотрел на вошедшего Харленда и поприветствовал его неопределенной улыбкой. — Проходите, Грэхем. Присаживайтесь.
Блейку всегда было немного неуютно в присутствии инспектора. Вот и сейчас он смотрел, как Харленд заходит в кабинет, садится, и не мог избавиться от ощущения, что с этим человеком что-то не так. Нет, в отношении работы все было в полном порядке. Инспектор был умен и трудолюбив — два качества, необходимые для любого кадрового полицейского. Умел преподнести себя, хорошо говорил. Но почему он, именно он, перестал стремиться к повышению по службе? Возможно, его подкосила смерть жены, но ведь это случилось год назад… Как бы там ни было, суперинтендант не хотел, чтобы это помешало расследованию дела об убийстве на пляже.
— Я прочитал ваш отчет, — сказал он, показывая на лежащие на столе страницы. — Похоже, нам повезло обнаружить тело именно тогда, когда мы его обнаружили.
— Вы правы, — кивнул Харленд. — Общее заключение такое: ее либо убили на том самом месте, либо бросили там уже труп. Практически наверняка можно утверждать, что тело не вынесло на берег и оно не было перемещено во время прилива или отлива. Об этом говорит его относительно хорошее состояние. А везение наше заключается в том, что место преступления не было полностью залито и остались кое-какие улики.
— Вот как? — посмотрел на него Блейк. — А я думал, там все находилось под водой.
— Верно, только не под самим телом, — пояснил инспектор. — Она лежала вниз лицом, и, похоже, во время прилива ее покрывало целиком. Но вот земля непосредственно под трупом может оказаться очень важна для расследования.
— Это где обнаружили фрагменты часов?
— Так точно. И эксперты считают, что им удастся найти что-нибудь на одежде спереди — там, куда не смогла проникнуть вода.
Блейк откинулся на спинку кресла и, задумчиво кивая, принялся перечитывать отчет. На стене позади стола, как и на остальных, не висело ни картин, ни фотографий, по которым можно было бы судить о личности хозяина кабинета — только три большого формата диплома в одинаковых дешевых пластмассовых рамках.
— Значит, женщину задушили, — протянул Блейк. — Полагаю, вы проверяете ее дружков?
— Да. Также мы «пробиваем» местных жителей по базе данных — не обнаружится ли что.
Суперинтендант внимательно посмотрел на Харленда:
— Я рад, Грэхем, что этим делом занимаетесь вы. Скверная история, да и произошла практически у нас под носом. Нам крайне необходимо раскрыть это убийство.
Харленд распознал тон, каким это было сказано, и уселся поудобнее, догадываясь, что сейчас будет говорить суперинтендант. С невозмутимым лицом инспектор постарался уйти в себя и избежать бессмысленного «накачивания».
— Я хочу сказать, — возвестил Блейк, — что жестокое убийство было совершено всего лишь в паре миль от полицейского управления.
Он положил отчет на стол и многозначительно постучал по нему пальцем.
— Оно вызовет повышенный интерес наверху, поэтому мы должны справиться с расследованием быстро и четко.
На мгновение на лице Харленда проявилась гримаса отвращения, но ему удалось быстро скрыть свои подлинные чувства.
«Совсем рядом с управлением… Он, наверное, сожалеет, что прилив не утащил тело несчастной немного дальше по этому чертову побережью».
— Да, конечно, сэр, — произнес он вслух.
Блейк поймал его взгляд, хотя и неверно интерпретировал.
«Может так быть, что смерть этой женщины пробудила в Харленде печальные воспоминания? Очень надеюсь, что это не так. Не хотелось бы, чтобы личные проблемы мешали работе».
— Все в порядке? — спросил он и с неохотой прибавил: — У вас лично?
Губы Харленда тронула еле заметная улыбка.
— Все хорошо, сэр.
— Отлично, — быстро произнес Блейк и вздохнул с облегчением, что не пришлось касаться скользких тем. — Регулярно информируйте меня о ходе расследования. И обязательно дайте знать, если вдруг понадобится моя помощь в разрешении каких-то вопросов.
Харленд встал:
— Спасибо, сэр. Так и поступлю.
Он открыл дверь и, выходя из кабинета, обернулся.
Суперинтендант постучал пальцем по отчету и сказал на прощание:
— Помните, Грэхем: быстро и четко.
Среда, 30 мая
Мендель дожидался его возле комнаты для допросов. Харленд посмотрел на мигающие под потолком люминесцентные лампы — единственное, что нарушало спокойствие пустого коридора, — и спросил, кивнув на дверь:
— И кто она?
— Клер Даунинг, лучшая подруга убитой. Я как раз начал ее допрашивать и тут услышал, что ты здесь. Подумал, возможно, захочешь заглянуть на несколько минут.
— Спасибо. Как она?
Мендель пожал плечами:
— Немножко взволнована, но ничего особенного.
— Задавал вопрос о приятелях ее подруги?
— Я решил, может, тебе лучше об этом спросить.
— Хорошо.
Харленд открыл дверь и вошел в крохотную, тесную комнату. У маленького стола сидела Клер Даунинг — молодая, лет двадцати семи-двадцати восьми, женщина с короткими рыжими волосами, в синей куртке, которая была ей велика на пару размеров. Когда девушка посмотрела на него, Харленд заставил себя улыбнуться и протянул руку:
— Добрый день, Клер. Я — инспектор Харленд.
— Привет. — Она неуверенно взяла руку инспектора и пожала.
— Мы очень признательны, что вы нашли время прийти сюда. — Харленд заметил на столе перед девушкой нетронутую чашку чая и спросил: — Может, вы хотели выпить чего-то другого?
— Нет, спасибо. Все в порядке.
Инспектор уселся рядом с Менделем:
— Сержант рассказал мне, что вы с Викки хорошо знали друг друга.
Выражение лица Клер смягчилось, и она опустила взгляд.
— Да, это так, — теребя ручку сумочки, подтвердила девушка. — Мы раньше вместе снимали дом в Монтпельере.
— Вот как?
Харленд знал, что торопиться не следует. Необходимо, чтобы женщина втянулась в беседу, а для этого нужно выбрать тему, которая будет ей приятна. Легче всего для начала вспомнить прошлое.
— Да, на Пертон-роуд. Знаете, один из тех старых домов с массивными стенами и высокими потолками… — От воспоминаний Клер чуть порозовела. — Мы прожили там всего полтора года, но стали очень близкими подругами.
— А когда вы познакомились?
— Шесть или семь лет назад. Я записалась в группу танцев, а Клер стала ходить на занятия одновременно со мной. Мы с ней с самого начала отлично ладили.
— Но решили поселиться вместе не сразу?
— Да. На самом деле мы много раз обсуждали это, пока наконец не решились.
— Когда Викки съехала с Пертон-роуд?
— Ну, это случилось… — Клер прикинула в уме, потом слегка удивленно покачала головой. — Да, ведь прошло почти два года. А кажется, все было совсем недавно…
Харленд понимающе кивнул:
— А переехала она к своему приятелю или…
Он умышленно не закончил фразу.
— Нет, к маме. — Клер посмотрела на полицейских. — Дом в Северн-Бич принадлежал маме Викки, а потом его унаследовала Викки, когда мама умерла. Так печально. У нее был рак.
— Мне очень жаль.
— Да. Она была совсем еще не старая. Викки всегда была к ней так добра, ухаживала за ней и все такое… А в этом году она даже организовала марафон, чтобы собрать деньги на лечение больных раком груди…
Клер замолчала, взгляд ее устремился куда-то вдаль. Харленд осторожно попытался направить разговор в нужное русло:
— Так у нее не было приятеля?
— Нет. — Клер качнула головой. — Она когда-то встречалась с парнем по имени Саймон. Поначалу у них все было хорошо, Викки он действительно очень нравился. Но когда умерла мама, он, кажется, не очень ей помогал. Когда люди теряют кого-то близкого, им нужно, чтобы о них заботились, понимаете?
Харленд понимал. На мгновение он мысленно оказался в недалеком прошлом, в таком непроницаемом мраке, что даже слезы не могли помочь. Но инспектору удалось быстро совладать с собой и сохранить невозмутимый вид.
— И она порвала с ним?
— Не уверена. Просто они встречались реже и реже, а через некоторое время Викки сказала, что между ними все кончено. — Клер нахмурилась. — Вообще-то, не думаю, чтобы Викки бросила его. Знаете, некоторое время она была совершенно без ума от Саймона. Он, наверное, просто не смог справиться со всеми бедами, которые коснулись и его после того, как мама Викки умерла.
Харленд ее понимал. Он вспомнил, как друзья все настойчивее обращались к нему, предлагая помощь («Грэхем, если мы можем что-то для тебя сделать…»), но в то же время все меньше и меньше бывали с ним. Когда шок постепенно сошел на нет, Харленд обнаружил, что остался совсем один. Никто не желал разделить с ним гнетущее состояние пустоты и покинутости, не хотел находиться в мрачной атмосфере осиротевшего дома, в котором он прежде жил с женой. Легче было проявлять мнимое участие, чем оказывать реальную помощь.
— Тяжело ей, должно быть, тогда пришлось, — негромко произнес он. Потом отвлекся от мыслей о прошлом и продолжил: — А как фамилия Саймона?
— Кажется, Мэттьюс… — Клер недоуменно посмотрела на инспектора, и глаза ее расширились. — Но вы же не думаете, что это его рук дело? Нет, только не Саймон!
Харленд успокаивающе поднял руку:
— Я только хочу немного лучше узнать Викки. Эта информация поможет мне разобраться в том, что произошло, вот и все. Поверьте, это стандартные вопросы, которые мы задаем в ходе расследования. Так ведь, сержант?
Мендель оторвался от созерцания стола и выразил согласие энергичным кивком. Клер немного расслабилась, но глядела на полицейских с подозрением.
— А после Саймона она с кем-нибудь встречалась?
— Нет. Ну… мне кажется, одно время Викки нравился парень с работы, но он был женат. Да и она все время тратила на то, чтобы привести дом в порядок, постоянно что-то там колотила, красила. Она планировала продать дом и переехать обратно в Бристоль, но для этого требовалось сделать серьезный ремонт.
— Работа ей нравилась?
— О да! Викки любила свою работу. Она устроилась туда давно — еще перед тем, как мы стали вместе снимать жилье — и успешно делала карьеру. Я сама за это время сменила три места, а вот Викки получала удовольствие от того, чем занималась. Судя по ее рассказам, у них там подобралась компания по-настоящему приятных людей.
Харленд слушал, улыбался, чтобы подбодрить девушку и выжать из нее максимум сведений, а сам постепенно собирал из разрозненных кусочков общий портрет. Сначала Викки, потом Клер: работа, друзья, семья. Но пока не обнаружил ничего, что бы привлекло его внимание. В конце концов, когда стены и потолок маленькой комнатушки стали ощутимо давить на психику, он решил закончить беседу.
— И когда вы последний раз видели Викки?
— В прошлый четверг мы с ней пили кофе, — ответила Клер и снова затеребила сумочку. — Мы так часто делали: встречались в «Старбакс» возле станции или, если стояла хорошая погода, шли перекусить на скамеечку в парке.
— И какое у вас осталось впечатление от той встречи? Не заметили ничего необычного?
— Она казалась по-настоящему счастливой, — горестно произнесла Клер. — На работе дела у нее шли отлично. Мы строили планы, как провести этот уик-энд.
Девушка сгорбилась и, уставившись на свои колени, пробормотала чуть слышно:
— Она так ждала этого…
Харленд перехватил взгляд сержанта и неспешно поднялся со стула.
— Клер, вы оказали нам неоценимую помощь, — мягко сказал он девушке. — Благодаря вам, я смог узнать больше о Викки, и это обязательно поможет в расследовании. Спасибо.
Клер шмыгнула носом и улыбнулась инспектору.
Мендель прикрыл дверь и встал под мигающим светильником.
— Ну, — спросил он через пару секунд, — и что ты думаешь?
— Думаю, мы несколько продвинулись по сравнению с тем, с чего начинали, — вздохнул Харленд.
— Как насчет ее бывшего парня?
— Надо его разыскать и выяснить, где он находился в интересующее нас время. Но что-то не похоже, что это его рук дело. Что скажешь?
Мендель пожал плечами:
— Кто у нас еще?
— Побеседуйте с ее сослуживцами, — сказал инспектор. — Разузнайте больше об этом женатом мужике, который ей нравился, и посмотрите, не обнаружится ли что интересное. Ты сам понимаешь, что надо искать.
— А ты что будешь делать?
— Проверю, как там дела у криминалистов, нет ли чего новенького, — и на сегодня хватит.
— Угу, — ухмыльнулся Мендель. — Ферт сказала, ты сегодня с раннего утра на ногах. Поедешь домой и завалишься на диван?
— Думаю, что да, — с улыбкой подтвердил Харленд.
Но на самом деле у него были другие планы. Он повернулся и зашагал прочь по коридору. Улыбка сползла с лица инспектора.
Харленд припарковался в двух кварталах от управления и вышел из машины. На Деннел-роуд было тихо и спокойно, однако, приблизившись к нужному зданию, он застыл в нерешительности. Посмотрел на часы, надеясь, что пришел слишком рано, но нет — пора идти. В последний раз оглянувшись, он быстро взбежал по ступенькам и толкнул массивную дверь.
В пустой приемной стояла тягостная тишина. Порывшись на столе в пачке дамских журналов, он обнаружил ежемесячное издание, посвященное автомобилям, и вернулся с ним в кресло.
Некоторое время Харленд перелистывал замусоленные, с загнутыми уголками страницы и рассеянно разглядывал иллюстрации, которые уже видел в прошлый раз. В одном из анонсов сообщалось о предстоящем автошоу, и Харленд сообразил, что журнал-то трехлетней давности.
Раздраженный, он бросил его обратно на стол и взглянул на висящие на противоположной стене плакаты, посвященные различным психическим заболеваниям. Харленд собрался было выйти, — скажем, выкурить сигарету, но раздались приближающиеся шаги, и он застыл на месте.
На пороге, приоткрыв стеклянную дверь, стояла Джин.
— Грэхем, — произнесла она с всегдашней своей профессиональной улыбкой, — может быть, зайдете?
Вопрос, конечно, был риторический. Харленду ничего не оставалось, как встать с кресла и надеяться, что какое-нибудь неосторожное движение не выдаст его. Они ведь еще не начали. Начнется все, когда они окажутся в кабинете.
Каблучки Джин громко цокали в пустом коридоре. Харленд плелся следом и в немом восхищении взирал на плавные движения бедер женщины. Сейчас он был рад всему, что могло, пусть и ненадолго, отвлечь от неприятных мыслей. Но вот — слишком быстро! — Джин подошла к двери с надписью «Посторонним вход запрещен» и вставила в замочную скважину желтый ключ.
Следом за ней он вошел в небольшую комнату. Джин заняла место у окна, а Харленду пришлось закрывать дверь.
— Присаживайтесь, — предложила она.
— Благодарю.
Он осторожно уселся и постарался расслабиться, но никак не мог найти комфортную позу. Хорошо хоть в этот раз сумел сдержаться и не стал складывать руки на груди или скрещивать ноги. Сбоку на маленьком столике стояла коробка с цветными бумажными салфетками. Для других пациентов.
Харленд поднял голову: Джин оценивающе рассматривала его через очки в темной оправе. Но он справился и не отвел глаз, а уже через мгновение женщина опять улыбнулась:
— Как вы себя чувствовали эту неделю?
Стандартный вопрос, с которого начиналась каждая их встреча.
Он пошевелился в кресле:
— Все в норме.
Но этого мало: она будет терпеливо сидеть и ждать продолжения, это Харленд уже знал.
— Я был очень занят, — начал он. — Оставался на работе в сверхурочное время. У нас сейчас новое дело, и оно полностью занимает мои мысли. Думаю, это здорово помогло.
— В чем именно помогло?
Он замешкался:
— Ну, мне есть на чем сосредоточиться и отвлечься от… И за эту неделю я ни разу ни на ком не сорвался…
Харленд улыбнулся и поднял глаза на психотерапевта. Женщина бесстрастно глядела на него. Интересно, сумеет ли он сказать то, что собирался, или же Джин уведет разговор в сторону?
— И спал я тоже лучше.
— Это хорошо. И не было никаких нежелательных снов?
— Нет.
И это было утешением. Долгие часы в одиночестве, в ужасающе пустом доме не могли пройти даром. Харленд снова поднял голову и увидел, что Джин не сводит с него глаз.
— В самом деле, — пожал он плечами. — Никаких снов.
Женщина кивнула и слегка улыбнулась.
Проникающие в окно солнечные лучи освещали ее волосы. Сегодня они были распущены, и Харленду так больше нравилось. Джин, пожалуй, было около сорока, может быть, чуть за сорок, — лишь чуточку меньше, чем ему самому, а в этом возрасте слишком многие женщины принимают на веру ложное утверждение, будто короткие волосы их молодят.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |