Слежки не обнаружилось, и ровно в восемь Гарри перешагнул порог старого особняка. Малфоя не было. Он не появился ни в девять, ни в десять. Поттер несколько раз выходил из дома, но и в окрестностях Драко тоже не нашелся. Нервное напряжение давало о себе знать изнурительной дрожью, кроме того, в доме было страшно холодно. Подавляя искушение воспользоваться выпивкой бывшего хозяина, чтобы согреться, Гарри скорчился в старом кресле. Он уже понимал, что случилось что-то очень плохое, может быть даже непоправимое, но уйти из дома не мог. В нем гасли последние искры надежды, когда в комнате с легким хлопком появился старый эльф.
- Мистер Поттер? – он чопорно склонил лысую голову. – Вы должны пойти со мной. Немедленно.
Это был свободный эльф, Гарри понял сразу. И без колебаний протянул старику руку. На шее старика висел потрепанный галстук, который Гарри узнал бы из миллиона других – это был слизеринский галстук Драко Малфоя. А когда эльф вложил теплую ладошку в пальцы Поттера, Гарри вспомнил, где и при каких обстоятельствах он видел это сморщенное высохшее лицо.
Меньше всего Рон ожидал, что Гарри появится в Норе поздним вечером с безумным взглядом и безжизненным, закутанным в какие-то тряпки телом на руках. На Малфоя было страшно смотреть, не то что прикасаться. Когда они в шесть рук осторожно стащили с него одежду, Уизли присвистнул, Джинни расплакалась, а Гарри застыл немым изваянием. Все тело Драко с левой стороны представляло собой сплошную рану, рука была вывернута под немыслимым углом, половина лица в запекшейся крови. Малфой был без сознания и только глухо стонал на каждом выдохе. Что делать с этим полутрупом, они не знали.
Они попытались применить то немногое, что помнили с войны, но стало еще хуже. Спустя час Малфой уже не стонал, его сердце билось неровными слабыми толчками, и каждый удар казался последним. Гарри сидел на полу около кушетки, на которую они положили Драко, обхватив руками голову. Рон пытался считать у раненого пульс, но все время сбивался и, чертыхаясь, начинал снова. Уже успокоившаяся Джинни ходила по комнате взад и вперед.
- Если мы сейчас же ему не поможем, к утру он умрет, - Джинни остановилась перед Поттером, сжимая и разжимая маленькие кулачки.
- И что ты предлагаешь? – Гарри поднял измученное лицо. – В клинику его нельзя, а любой вызванный колдомедик немедленно сообщит в аврорат.
- Не любой, - девушка подошла к камину и схватила горсть летучего порошка. – Лондон, Цветочный бульвар.
Гермиона шагнула из камина в гостиную Норы через двадцать минут. Следом за ней появилась Джинни. Бросив один взгляд на Малфоя, Гермиона коротко скомандовала:
- Все вон. Джинни, достань из моей сумки фиалы и расставь на столе.
Рон вышел, косо взглянув на подругу, Поттер не пошевелился.
- Гарри, - Гермиона слегка повысила голос. – Я просила всех уйти.
- Я остаюсь, - тихо ответил он и отодвинулся к стене, чтобы не мешать.
Гарри плохо понимал, что делает с Малфоем Гермиона Грейнджер. Она бормотала какие-то заклинания, капала на раны то из одного фиала, то из другого какие-то дурнопахнущие зелья, касалась палочкой тела Драко в разных местах, прикладывала ладони к его груди и настороженно вслушивалась в себя. Наконец Гарри услышал, как Малфой тяжело, со стоном закашлялся. Приподняв его за затылок, Грейнджер что-то влила в мучительно искривленный рот и осторожно опустила белокурую голову на подушку.
- Гарри, принеси теплое одеяло. Его надо накрыть, он должен согреться.
Осторожно укутывая Драко выданным Джинни одеялом, Поттер отметил, что мертвенная бледность Малфоя сменилась лихорадочным румянцем. Он все еще тяжело дышал, но дыхание стало ровнее, исчезло жуткое клокотание в горле.
Усталая Гермиона перебирала фиалы, отставляя некоторые в сторону и убирая пустые в сумку.
- Спасибо, - пробормотал Гарри. – Он будет жить?
- Будет, - тихо ответила молодая женщина. – Теперь будет. Но оставаться в Норе ему нельзя. Сюда могут прийти с обыском.
Рон и Джинни протиснулись в дверь и теперь молча смотрели на нее. Гермиона не поднимала глаза на друзей, пока Джинни решительно не сунула ей в руки чашку с горячим чаем и большую плитку шоколада. Подумав, девушка наколдовала еще чашки, налила в них чай и вручила Гарри и брату.
- Прости меня, - Гермиона вымученно улыбнулась Поттеру. – Я ужасно поступила. Он пришел ко мне в ту ночь. Я думала, убьет, да он и собирался убить. Я даже не знаю, почему вдруг передумал.
- Это Драко так фризом ударили? – Рон покачал головой. – Меня оторопь взяла, когда я увидел.
- Фризом, да. - Гермиона отломила дольку шоколада. – Самое что ни на есть боевое. Я всегда удивлялась, почему у нас только три Непростительных. При таком количестве заведомо смертельных заклинаний, которые разрешены к использованию аврорам. Как Малфой на месте не умер, вот чего я понять не могу.
- Портключ сработал, - еле слышно прошелестел голос Драко с кушетки. – Поэтому удар пришелся по касательной.
От неожиданности Гарри выронил чашку из рук. Впрочем, чашка выпала не только у него, просто Рон успел свою подхватить, облив чаем брюки.
- Как ты? – Гермиона обернулась к раненому. – Болит что-нибудь? Не двигайся только.
- Терпимо, - Малфой говорил очень медленно, словно набираясь сил для каждого слова. – Много костей переломано было?
- Много, - Гермиона вздохнула. – Недели две тебе костерост пить, не меньше. Рука, все ребра слева, тазобедренный сустав вообще в осколки. Да еще обломок ребра легкое проткнул. Везучий ты, Малфой, вот что я тебе скажу.
- Да, везучий, - это казалось невозможным, но на лице Драко появилась знакомая ухмылка. – Ведь мог бы тебя позавчера и придушить. Кто бы меня тогда сегодня с того света вытаскивал?
- Он еще и ухмыляется, - констатировал Рон. – Ну значит точно жить будет, гадюка слизеринская.
- Что ты говорила по поводу Норы? – Гарри хмуро посмотрел на Гермиону.
- С обыском могут прийти, - Гермиона снова вздохнула. – Нельзя вам здесь оставаться.
- Нам некуда идти, - Поттер подполз к кушетке и прижался щекой к бессильно свисавшей руке Малфоя. – Не в Спиннерс-Энд же.
Пальцы Драко шевельнулись и слабо погладили темные волосы Гарри:
- Она нам свое гостеприимство предлагает. Все тебе словами надо объяснять, спецагент.
Гермиона покраснела. Ее всегда бесила способность Малфоя прочитывать подтекст любой сказанной фразы и выдавать итог открытым текстом в лоб. Даже вот в таком, полуживом состоянии.
- Ко мне с обыском не придут, - пробормотала она.
- Еще как придут, - неожиданно вмешалась Джинни. – Если Гарри и Драко прятаться, то у совершенно посторонних людей. Или там, где никому в голову не придет их искать.
- Например, у моих хороших знакомых, - в гостиную шагнул высокий лысоватый человек, и Джинни беззвучно ахнула, прикрывая рот ладонью. – Вы так шумели, что мертвого могли разбудить, друзья мои.
Малфой с интересом разглядывал Артура Уизли. После смерти жены и близнецов он здорово сдал, рыжая шевелюра значительно поредела и казалась сивой от седины. Да и на лице заметно прибавилось морщин. Отец Рона и Джинни подошел к кушетке и внимательно осмотрел Драко, задержавшись взглядом на покрытых татуировками руках, которые Малфою немедленно захотелось спрятать под одеяло.
- В юности вы были много симпатичнее, - безапелляционно сообщил Уизли-старший. – Хотя выглядели гораздо менее мужественно, должен признать. И на отца вы мало похожи. Внешне, я имею в виду. Думаю, характером вы пошли в него. Люциус тоже вечно умудрялся влипать в различные… ситуации.
Малфой снова ухмыльнулся, но ухмылка сменилась болезненной гримасой: действие болеутоляющего зелья заканчивалось и в теле нарастало звенящее напряжение. Отдышавшись, он все-таки попытался съязвить – больше на свой счет, чем в адрес Артура Уизли:
- Моя внешняя мужественность не отражает некоторых немужественных черт моего характера, мистер Уизли. Например, любви к особям своего пола, - и с любопытством уставился на мужчину в ожидании реакции.
- Я не об этом, мистер Малфой, - Уизли-старший неожиданно стал серьезен. – Мало кто из моих знакомых рискнул бы в одиночку объявить войну целой стране. Точнее, ее правительству. Я ни в коей мере не обольщаюсь на ваш счет, я прекрасно знаю, чему учил вас отец. И хорошо знаю, как вы воспользовались его уроками. Но некоторые ваши поступки не могут не вызывать уважения.
- И поэтому вы предлагаете мне свою помощь? – от боли сознание снова начало мутиться, но Драко старался не показывать это окружающим.
- Не вам, - Артур Уизли качнул головой. – Я предлагаю ее Гарри, но без вас он вряд ли ею воспользуется.
- Сделайте проще, - дышать внезапно стало очень трудно. – Сообщите обо мне аврорам. Это реабилитирует вашу семью в глазах общества. В конце концов, я Пожиратель Смерти, и не из последних. Можно даже сказать, из первых.
- Прекрати нарываться, сволочь, - Гарри с тревогой склонился над Малфоем. – Гермиона, ему плохо!
Пока Гермиона с помощью Джинни приводила Малфоя в чувство, Гарри и Рон подошли к старшему Уизли, бесцельно перебиравшему безделушки на каминной полке.
- Простите меня, - негромко сказал Поттер. – Нам правда было некуда больше идти. Драко как-то сказал, что считает вас единственным порядочным человеком во всем правительстве.
- И ничего к этому не прибавил? – хмыкнул Уизли-старший. – Люциус, как правило, добавлял определения: идиот Уизли, кретин Уизли, глупец Уизли…
- Нет, - Поттер слегка покраснел. – Ничего не прибавил.
- Брось, Гарри, - Артур улыбнулся. – Чтобы Малфой, да не обозначил своего отношения?
- Пап, - вмешался Рон, спасая друга от позорного бегства. – А куда ты хочешь их спрятать?
- К Голдроям, - обернулся к сыну Уизли. – Милая семейная пара, тихие оппозиционеры.
- И первый же допрос кого-либо из присутствующих с зельем правды отправит авроров к этой милой паре, - вздохнул Гарри. – Спасибо, мистер Уизли, но мы сами как-нибудь спрячемся. Ни к чему рисковать чужой свободой.
К мужчинам подошла Гермиона. Вид у нее был чрезвычайно озабоченный.
- Гарри, аппарировать с Малфоем нельзя, он очень слаб, как ты его сюда живым дотащил, я даже не понимаю. А двоих сразу каминная сеть не потянет. “Ночным рыцарем” куда-то добираться – очень рискованно. Честно говоря, я даже не знаю, что делать.
- Я знаю, - слабый голос со стороны кушетки заставил их оглянуться на Драко. – Грейнджер, покажи Гарри, какие зелья и когда мне надо пить. Запиши, я сам сейчас не запомню, а Поттер тем более.
- Да ничего сложного, в общем-то, - Гермиона подошла к Малфою. – Вот эти зеленые фиалы – болеутоляющее, их можно пить раз в два часа по глотку или тридцать капель на стакан воды. А вот эти – костерост. Раз в сутки по фиалу. Кроветворное я тебе дала, больше не надо. Что ты задумал, Малфой?
- Мистер Уизли, - голос Драко был все так же тих, но тверд. – Я благодарю вас за гостеприимство и за помощь, которую вы готовы были оказать Гарри. Поттер, иди сюда и возьми у Грейнджер лекарства, которые она мне пожертвовала.
- Что ты задумал? – Гарри принял у Гермионы фиалы и рассовал их по карманам. – Драко, не выдумывал бы ты ерунды. Нельзя тебе никуда.
- Возьми мою одежду, - Малфой утомленно закрыл глаза. – И если мистер Уизли не будет возражать – это одеяло.
- Да конечно, - растерянно отозвался Артур Уизли. – Берите. А куда вы?
- Это неважно, - негромко ответил Драко, ловя ладонь Поттера и прижимая ее к своей руке. – Совершенно неважно. До свидания и спасибо.
Портключи Гарри не переносил. Их швырнуло на то же место, куда старый эльф привел Поттера несколько часов назад. Он услышал негромкий стон и упал на колени рядом с Малфоем:
- Драко? С тобой все в порядке?
- Да, - говорил Малфой по-прежнему еле слышно. – В порядке. Ты никому не сказал, где меня нашел?
- Не успел, - Поттер торопливо закутал обнаженное тело в одеяло. – Да ребята и не спрашивали. Не до того было.
- Славно, - прошелестел тихий голос. – Если ты еще применишь какие-нибудь свои, неизвестные мне знания и построишь подобие навеса или шалаша, будет еще лучше. Места тут заброшенные, но не опасные. Можно пересидеть какое-то время.
- В лесу? – Гарри застонал. – Ты сумасшедший, Малфой. Без еды, без воды, без теплой одежды.
- Поттер, - голос Драко внезапно обрел силу. – Я понимаю, что твоя хрупкая психика спецагента не выдерживает таких потрясений, но на войне бывало и похуже. Прекрати истерику и слушай меня внимательно. Сделай хоть какое-то укрытие и оставь меня там. Я дам тебе кольцо, чтобы ты мог сюда вернуться. В доме Снейпа, в подвале, я оставил свою сумку. Там одежда и все остальное – зелья, артефакты. Там же, в Спиннерс-Энде, ты сможешь взять какую-нибудь посуду – ну хотя бы пару кружек, не глотать же мне зелья прямо из фиалов. Оттуда аппарируешь в любой город, да в тот же Йоркшир, в маггловскую часть, купишь еды, супермаркеты работают круглые сутки. И вернешься сюда портключом. Ты меня хорошо понял?
- Ну как я тебя тут оставлю? – Гарри осторожно прижал к себе закутанное тело. – Ночь, холодно, замерзнешь же.
- Тупица, - даже по голосу Малфоя было слышно, что он улыбается. – Мерлин, ты всегда такой тормозной или только в критических ситуациях? Как ты Темного Лорда убил, понять не могу. Только если с перепугу. Это у меня палочки нет. А у тебя она есть. Наложи согревающие чары, делов-то.
Небо на востоке уже начинало светлеть, когда Малфой остался в лесу один. Он старался не думать о том, что будет, если Поттера задержат. Ломота в теле начала возвращаться, Драко нашарил фиал с болеутоляющим зельем и сделал глоток.
“Интересно, - подумал он, – что за ангел-хранитель меня оберегает? Или просто я думал о Малфой-Мэноре, и поэтому здесь появился Тедди? Свободный эльф, мог бы и не идти на зов. Хотя вряд ли у меня получится позвать его во второй раз, если с Гарри что-нибудь случится. Грейнджер молодец. Действительно, хороший она колдомедик. Это если не принимать во внимание, что по ее вине меня выследили. Перед Уизли неудобно. Не ожидал, что они по-человечески ко мне отнесутся. Как там сказал Рон? Оставить прошлое прошлому? Да, наверное. Это мне просто повезло, что в их доме никого не было, кроме Артура. Перси меня бы точно сразу сдал, да и остальные не задумались бы. С Билли я вообще в свое время в стычке один на один сошелся. Нам обоим тогда крепко досталось, но мне сильнее. Впрочем, не думаю, что он остался мне благодарен за очередной шрам на морде”.
Драко захихикал, но тут же прижал ладонь к паху – организм настоятельно потребовал прислушаться к его нуждам. Выпутываться из теплого кокона очень не хотелось, да и переломанные кости давали о себе знать. Но встречать Поттера промокшим одеялом… Достаточно было того, что Грейнджер и младшая Уизли с Малфоем возились столько времени. Комплексы у Драко отсутствовали с детских лет, но Грейнджер! Уизли!
Он осторожно откинул край одеяла, в которое его так тщательно завернул Поттер, и выполз на траву, помогая себе здоровой рукой. Кое-как оправившись и постаравшись не потревожить сломанные кости, Малфой вернулся назад. В шалашике, который второпях соорудил Гарри, было тепло, и Драко с удовольствием закрыл глаза, наслаждаясь передышкой в неприятных ощущениях и странным чувством защищенности. Почему-то крепла уверенность, что теперь все будет хорошо, Поттер вернется, они переждут здесь, у Имения, трудное время, переберутся в Европу, и можно будет забить на все остальное и жить вместе.
Посмеиваясь над собой в глубине души, Малфой позволил себе чуть-чуть помечтать: о домике где-нибудь на побережье теплого моря, о розовых кистях винограда, свисающих с переплетающихся над входом лоз, о чашке горячего кофе по утрам, о ночах… Да, о ночах с Гарри мечтать было приятнее всего. Драко так увлекся фантазиями, что не услышал осторожных, почти звериных шагов рядом со своим укрытием и спохватился только тогда, когда на лицо ему швырнули его собственную, заскорузлую от крови мантию. Он попытался выпутаться из плотной ткани, но жесткие руки подняли его с земли и куда-то потащили. Боль в сломанных ребрах и бедре полыхнула с новой силой, и Малфой опять – в который уже раз за последние сутки – потерял сознание.
Когда он пришел в себя, над головой его был потемневший от времени деревянный потолок, за невидимым с его нового ложа окном вовсю светило солнце и пели птицы, а у некрашеного, грубо сделанного стола сидел спиной к Драко какой-то тощий лохматый человек и без слов мычал незамысловатую мелодию.
Малфой долго разглядывал эту спину, затем обстановку в видимой ему части комнаты и пришел к выводу, что лежит в домике привратника в Малфой-Мэноре. Наконец человек обернулся, и Драко с изумлением узнал в нем своего бывшего профессора по защите от темных сил.
- Не ожидал, Малфой? – спросил Ремус Люпин и улыбнулся.
Если бы еще эта улыбка не была так похожа на волчий оскал!
Гарри вернулся к Малфой-Мэнору почти сразу после полудня. Сделал несколько шагов в сторону овражка, рядом с которым построил шалаш для Драко, и замер. Шалаш был пуст – ни Малфоя, ни одеяла, ни одежды. Под солнцем поблескивали стеклянными боками рассыпанные фиалы. Сам уйти Драко не мог, его состояние не позволяло даже на ноги встать, в этом Поттер был уверен. Авроры здесь тоже не побывали – вокруг не наблюдалось даже намека на присутствие большого количества народа. Гарри оббегал всю рощицу, дошел до границы магического барьера, окружавшего Имение, вернулся к шалашу, но так и не нашел ничего, что могло бы навести его на след похитителя. Точно он мог сказать только одно: Малфоя вытащили из шалаша, вытащили грубо, не заботясь о его ранах, и немедленно с ним аппарировали… Куда-то. Гарри сел в траву, уткнулся лбом в колени и застонал от отчаяния. Он безумно устал за последние сутки, вчерашний разговор в “Дырявом котле” с “журналисткой” казался чем-то невообразимо далеким. Обрести, потерять, снова найти и снова потерять – казалось, судьба испытывает его на прочность, как кузнец закаляет клинок, перемещая его из огня в ледяную воду и обратно. Переходы от надежды к отчаянию были до такой степени внезапными, что Поттер всерьез задумался о том, кто же так изощренно его проклял.
Глава 9.
Ему очень не хотелось опять беспокоить друзей, поэтому Гарри решил вернуться в дом на Гриммаунд Плейc, оставить там вещи, которые он притащил из дома Снейпа, вызвать Рона и вместе с ним вернуться к Имению на поиски Малфоя. Поттеру очень хотелось лечь прямо на траву и уснуть хотя бы на пару часов. И еще очень хотелось верить, что Драко все еще жив – и значит, его надо найти. А поспать… Поспать Гарри мог и позже.
- Охранять Имение – это очень удобно, - Малфою совершенно неинтересно было выслушивать откровения оборотня, но Люпин явно соскучился по собеседникам. – Платят, конечно, мало, но зато здесь нет никого. И в полнолуние я никому не могу повредить – за пределы барьера мне не выйти. Побегаю по саду, повою и вернусь. А тебя я по запаху нашел. Перед полной луной нюх знаешь как обостряется! Даже в человеческом виде. Да ты не бледней, я дом-то запру и убегу вглубь парка до утра. Переждешь тут ночку, я в себя приду и вернусь. А дня через три мы с тобой в Лондон отправимся. Я всегда мечтал, что смогу купить себе домик где-нибудь в лесу.
- И сколько ж за меня обещали? - Драко скривился – за последние двое суток он уже второй раз слышал о награде за свою голову.
- Много, - Люпин склонился над Малфоем, и Драко поневоле съежился. – Миллион за живого, полмиллиона за мертвого.
- Я польщен, - ответил Драко, пытаясь справиться с подступающей паникой и ни на минуту не отступающей болью. – И как планируете, профессор? Живым или мертвым?
Оборотень рассмеялся.
- Ты изменился, Драко. Скажи мне кто-нибудь лет десять назад, что ты так изменишься – я бы не поверил. Извини, у каждого свои слабости – мне было интересно, как ты отреагируешь. В том лесочке, где ты так уютно дремал, волчья стая неподалеку рыщет. Странно, что они раньше меня до тебя не добрались.
- Никогда около Имения волков не водилось, - ошарашено пробормотал Малфой. – Откуда им тут взяться?
- Извини еще раз – зелья я прихватить не успел, так что придется тебе моими обойтись, - Люпин накапал в кружку какой-то жидкости, разбавил водой и протянул Драко. – Выпей, не бойся. И расскажи мне, как ты в таком состоянии в лесу оказался. В Имении кроме меня никого нет, я здесь за сторожа, поддерживаю магический барьер, так что ты в безопасности.
На Гриммаунд Плейс Гарри присел в кресло только на минуточку. А проснулся, когда солнце уже клонилось к закату. Добби осторожно теребил его за брючину.
- Хозяин, сова прилетела, хозяин.
Гарри вскочил на ноги. Как он мог так расслабиться? По столу расхаживала встрепанная рябенькая сова и нетерпеливо поглядывала на него круглым глазом. Птица была совершенно незнакомая. Гарри вспомнил Хедвиг, погибшую пару лет назад, и вздохнул.
“Гарри, он у меня. В безопасности. В десять вечера на том же месте, где ты был сегодня днем. Я тебя найду. Ремус”.
Поттер со всхлипом втянул в себя воздух. Ремус, старый добрый Ремус. Значит, Драко утащил и спрятал Люпин.
Они с оборотнем не виделись с конца войны. Рем не одобрял работу Гарри, ему вообще очень многое не нравилось в послевоенном устройстве мира, и он потихонечку исчез из круга друзей Гарри. Поттер время от времени вспоминал о Люпине, даже давал себе слово отыскать его, но за делами как-то все время об этом забывал. Оборотень слабо вписывался в его окружение и в его послевоенное понимание действительности. Люпин был слишком добр, слишком уязвим, слишком беззащитен. Иногда Гарри казалось, что он старше школьного друга своего отца на добрую сотню лет. Сейчас ему было стыдно, что он забыл о Ремусе – оборотень был намного более одинок, чем он сам, но Гарри все эти годы и в голову не приходило как-то его поддержать.
Ремус ждал его около разрушенного шалаша. Поттер с болью отметил, что Люпин постарел и как-то усох. Сейчас он, Гарри, был выше ростом, чем Ремус, сильнее и, наверное, много больше знал о боевой магии и защите от темных сил. И все же снова почувствовал себя растерянным тринадцатилетним мальчиком, когда, шагнув к Люпину, уткнулся лицом ему в плечо, с трудом сдерживая неожиданные слезы.
Теплая ладонь погладила непокорные вихры на затылке.
- Гарри, ну что ты, Гарри. – Ремус с улыбкой посмотрел на Поттера. – Все хорошо, все в порядке.
- Прости, - слова давались с трудом. – Я совсем забыл о тебе, Ремус. Я виноват, прости.
Последний из Мародеров улыбнулся – такой знакомой улыбкой, что у Гарри заломило зубы от отчаяния.
- Пойдем-ка ко мне. Там и поговорим, да и Драко, думаю, уже извелся, куда я пропал.
Малфой спал на кровати Люпина как убитый и не думал изводиться. Гарри присел на край постели, осторожно провел ладонью по голому плечу, торчащему из-под одеяла. Люпин наблюдал за ними от двери.
- Он тебе что-то рассказывал? – повернулся Поттер к Ремусу.
- Ну вообще-то он рассказал мне все, - Люпин разлил чай в кружки и протянул одну Гарри. – Знаешь, я был просто потрясен.
- Все рассказал? – Поттер шокировано посмотрел на спящего любовника и уточнил. – Вообще все? Ну, Малфой. Никогда бы не подумал, что он способен на откровенность. Ты уверен, что он тебе не наврал половину?
Ремус негромко рассмеялся и отломил кусок от яблочного пирога, который Гарри захватил из дома.
- Уверен, Гарри. Драко… Знаешь, я был удивлен, но факт остается фактом – со своими он патологически честен. Во всем и ко всем.
- Этот патологически честный водил меня за нос несколько месяцев, - пробормотал Поттер, отхлебывая горячий чай. – Если ты понимаешь, о чем я.
- À la guerre comme à la guerre, - Малфой открыл глаза и с вызовом посмотрел на Гарри. – Перевод требуется, Поттер?
- Проснулся, спящая красавица, - Гарри отставил кружку и снова сел на кровать. – Я чуть с ума не сошел, когда вернулся утром и не обнаружил тебя на месте.
- Ну, по сравнению с тем, что я готовился быть съеденным, это сущие пустяки. - Малфой вытащил из-под одеяла худую руку и потрепал Гарри по щеке. – Профессору удалось меня основательно напугать. Даже у тебя не получалось сделать это так эффективно.
Люпин снова рассмеялся. Он и сам не знал, почему так твердо уверен в искренности Драко. Это было странное чувство – Малфои были последними людьми, которым оборотень стал бы верить. И все-таки он не сомневался, что Драко говорил ему правду – слишком уж беспощаден он был к себе в своей исповеди. Да и очевидная переоценка отношения бывшего Пожирателя Смерти к некоторым своим старым врагам была несомненной. Кроме того, Ремус угадал в Малфое глубоко спрятанное чувство. Оно прорывалось наружу, когда он говорил о Гарри – то с улыбкой, то с горечью, то с бешенством. Они никогда не были равнодушны друг к другу – еще со времен противостояния в Хогвартсе, – но кто мог тогда предположить, во что переродится их взаимная ненависть.
Ремус Люпин не ждал, что после победы над Волдемортом сразу же изменится отношение к таким как он. Тем не менее, он надеялся. Очень скоро оказалось, что надежды не имели под собой никаких оснований. Люпин по-прежнему маялся без работы, получая грошовую пенсию как ветеран магической войны. Денег ему едва хватало на скудную еду и необходимые зелья. За предложение поддерживать сеть охранных заклинаний вокруг имения Малфоев Ремус ухватился с радостью – это была более-менее приличная работа, а к одиночеству оборотень давно привык. Он с удовольствием бродил по окрестным землям, чувствуя свое единение с этой диковатой природой. На шалаш он наткнулся совершенно случайно – еще под утро его разбудило напряжение, повисшее над дубовой рощей недалеко от магического барьера. Совсем недавно где-то рядом поселилась волчья семья, недопески уже учились ходить по следу, следовало проверить, что их так встревожило. Люпин очень хорошо чувствовал этот мир, особенно в полнолуние, наверное потому, что сам бывал зверем. К своему удивлению, он обнаружил в роще подобие жилья, а внутри – человека. Судя по запаху крови, резко бьющему в нос, тяжело раненого. Медлить было нельзя – волки подобрались уже совсем близко. Люпин швырнул на дремлющего человека лежавшую на траве одежду, схватил его в охапку, вытащил из шалаша и аппарировал в свой маленький домик на границе Малфой-Мэнора.
Меньше всего он ожидал узнать в раненом сына хозяев Имения.
История Драко Малфоя была известна ему в общих чертах. Ремус знал о том, что младший Малфой верой и правдой служил Волдеморту, что был в бегах после разгрома Пожирателей Смерти, что его схватили, но в итоге он бежал в Европу. Ремус знал, что из-за Малфоя-младшего Рон Уизли оказался в Блэк Бич. Ремус знал, что скандальные интервью Драко фактически свалили прошлое Правительство. И еще он знал о том, что новое Правительство магической Британии продолжает преследовать Малфоя и назначило награду за его поимку. Нельзя сказать, что Люпин не подумал об огромных деньгах, увидев Драко. Он сказал Малфою чистую правду – о той сумме, которую мог бы получить. Загвоздка была в том, что Ремус Люпин был порядочным человеком. Ослабевший, измученный болью в переломанных костях, Драко в его глазах неожиданно оказался жертвой, а не опасным хищником. Кроме того, Люпин все еще видел в нем мальчишку, задиравшего Поттера много лет назад. Ремус не смог отказать себе в удовольствии немного попугать этого мальчишку, но увидел ужас в глазах Малфоя и немедленно раскаялся.
То, что рассказал Драко, потрясло Люпина до глубины души. Он всегда был немного сентиментален, а с возрастом это свойство его характера усилилось. Будучи одинок, он искренне желал счастья своим близким. К Гарри он относился с отцовской нежностью – и раз уж судьба распорядилась так странно, послав ему Драко, Люпин не собирался ни вмешиваться, ни осуждать их.
Он смотрел на молодых людей, которых помнил детьми, и думал о причудах фатума. Кто мог предвидеть, что из ласкового, наивного, доброго мальчика вырастет жесткий неулыбчивый мужчина с пронзительными и беспощадными глазами. Кому пришло бы в голову, что манерный любитель сладостей превратится во врага всего магического мира, за жизнь которого будет назначена запредельная награда. И что рок столкнет их только для того, чтобы они осознали невозможность существования друг без друга.
Гарри и Драко прожили в домике у Люпина десять дней. Малфой поправлялся очень быстро, и если бы не обязательный постельный режим, встал бы уже на третьи сутки. Но Гарри в категорической форме потребовал от Драко выполнять условия, поставленные Гермионой. Малфой ныл, злился, шипел, однако с Гарри не спорил, ограничиваясь язвительными замечаниями.
В какой-то момент Ремус осознал, что безумно мешает этим двоим. Он вошел в комнату и увидел Драко, завалившего Поттера к себе в постель и увлеченно делающего ему минет. Любовники не замечали ничего вокруг, и Люпин постыдно сбежал на крыльцо под дождь, чувствуя, как лицо заливает краска. Когда он рискнул вернуться, встрепанный больше обычного Гарри сидел на стуле, а Малфой напоминал лису, в свое удовольствие пошуровавшую в бесхозном курятнике.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |