- Валюша, знакомьтесь, это мой сын Леша, – представила она меня своей соседке. - Здравствуй, сынок, - это уже предназначалось мне и сказано было, как будто я приезжал к ней каждый день.
- Здравствуй, мама, - я стоял и размышлял, как теперь быть, я же собирался поговорить наедине, - это тебе, - я протянул маме букет.
- Ладно, пойду погуляю, - сказала Валя, - уже обед скоро, Люда, я вас в столовой жду.
- Мама, как ты тут, хорошо себя чувствуешь? – спросил я, когда женщина вышла.
- Прекрасно, сынок, у меня тут много знакомых, я не скучаю. Ты-то что приехал, случилось что? – наконец, смогла она выразить свое отношение к происходящему, ведь, собственно, было чему удивиться.
- Я уже к маме не могу просто так приехать? Вот навестить тебя захотел, соскучился.
- Ой, сынок, на тебя непохоже, ты чего-то недоговариваешь.
- Все я договариваю, к тебе приехал без всякой причины, проведать.
Мама посмотрела на меня очень пристально, - ясно, деньги нужны.
- Нет, мама, у меня все есть. Я к тебе, как у тебя дела?
- Леша, у меня все хорошо, чего не скажешь о тебе, ты как-то озадачен, с папой, с Ромой все в порядке? Может, с учебой?
- У нас все отлично, у меня лично – тоже. Как ты? - ответил я, понимая, что выгляжу странно, начинаю выпытывать у мамы то, о чем в принципе знать не могу. И вряд ли она мне сегодня что-то расскажет, не то состояние, ее вот соседка ждет.
- Спасибо, сынок, что навестил, честно говоря, не ждала, поэтому вдвойне приятно. Значит, у вас все хорошо?
- Папа уехал свои лекции читать, Ромка, как всегда, по уши занят своими делами, дома его почти не видно.
- Я рада, что у вас все в порядке.
- Не очень, мама, нам тебя не хватает.
- Леша, это ты ли? Ты сейчас говоришь, как в детстве, когда у меня вовремя не получалось забрать тебя из садика и ты боялся, что останешься там навсегда. У тебя точно такое же выражение лица.
- Раньше ты столько не отсутствовала дома, - ответил я.
- Все меняется в жизни, особенно заметно с годами меняется наше здоровье. Сынок, я схожу на обед, ты будешь меня ждать? – я понял, что мама больше не хочет говорить на эту тему.
- Поеду, у меня есть еще одно важное дело.
- Вот, сейчас ты снова похож на себя, - сказала мама, - не вешай нос, в жизни случаются не только приятные вещи.
- Я знаю. Пока, я к тебе еще приеду.
- До свидания, сынок.
Я ушел. Она мне так ничего и не сказала. А чего я ждал? В прошлый раз я явно попал в какой-то неприятный момент маминой жизни, может, она вспоминала что-то? Разве она хочет разрушать видимость хорошей семьи? Ведь таковой ее, вероятно, все и считают, а иногда очень тяжело потерять то, что хотя бы кажется удачным. Хоть мама сейчас мне ничего не сказала, я все равно все знал, я надеялся все исправить. Мне еще все скажут спасибо, хотя никто не узнает, что это я вмешался в их судьбу. Я шел, очень гордясь собой, своей бескорыстной заботой о ближних.
Я вернулся в город и решил все-таки сделать подарок профессору в виде новой одежды. Мне очень хотелось увидеть его вновь подтянутым и уверенным в себе. Я зашел в тот самый магазин и даже встретил тех самых продавщиц, но они, конечно, меня не узнали, а потому не вспомнили, как мучились ради нас где-то в другом времени. Зато я помнил и фасон, и размер, и цвет костюма, его я и купил. Купил и обувь точь-в-точь как в прошлый раз, память у меня пока хорошая. Надо было спешить домой, время близилось глубоко к вечеру, а нам еще следовало позвонить антиквару.
Я вернулся к профессору, пытаясь представить, как он офигеет от таких подарков, но такой реакции не ожидал.
- Не возьму ни за что, - воспротивился он, - зачем вы потратили уйму денег на то, что мне даром не надо? Да в такой одежде я буду на клоуна похож, а их и так кругом не мало.
- Что вы, профессор, - ответил я, - вам этот костюм очень шел, могу ответственно заявить, сам видел, тем более он нам нужен для дела, как вы собираетесь явиться на глаза нашему коллекционеру, в своем позапрошловековом наряде? Да он вам три копейки даст после этого за ваши часы, еще будет доказывать, что это супервыгодная сделка. Нет, вы всем своим видом должны показать, что отлично знаете цену вашей вещи, и деньги у вас водятся, просто сейчас временные трудности. Так что не спорьте, берите, - сказал я приказным тоном, - а я пока позвоню нашему благодетелю.
Я набрал номер антиквара.
- Алло, - прозвучал низкий женский голос, очевидно, это была Римма.
- Здравствуйте, будьте добры пригласить Льва Семеновича, - изобразил я из себя противно-вежливого типа.
- А его нет дома, - ответила жена.
- Когда он будет, не подскажете, он мне очень нужен.
- Примерно через неделю, он сегодня на конференцию улетел.
- Спасибо, - сказал я и повесил трубку. Я этого не ожидал. Конференция, какая к черту конференция, когда тут люди зашиваются? Надо же, ведь именно сегодня в прошлый раз он отдал нам деньги, откуда я мог знать, что сразу после этого он смотается из дому на неделю? Опять все шло совсем не так. Что же делать?
- Профессор, - грустно произнес я, - наш шанс разбогатеть обломался. Мой знакомый антиквар уехал на неделю, может, таковые знакомые имеются у вас? Давайте, думайте, хоть кто-нибудь.
- Алексей, у меня и обычных знакомых мало, не то, что таких.
Как это случилось, что все нужные люди в одно время поразъезжались, сначала отец, теперь вот антиквар этот. Думай, Леха, к кому еще можно обратиться. Не идти же банально в ломбард? Там и десятой доли настоящей цены не дадут, а нам нужно не меньше десяти тысяч.
- Есть у нас тут один сосед, - вдруг произнес профессор, - слышал, что он коллекционирует старинное оружие и ордена, может быть, ему предложить?
- Вы его хорошо знаете? – поинтересовался я.
- Ну, видимся иногда, здороваемся. Мой отец с его отцом в хороших отношениях был.
- Так, он вас, значит, знает таким ученым-фанатиком, напрашивается вопрос, зачем вам такие деньги? Ответ – на очень дорогостоящие опыты. Может заподозрить гениальное открытие, и где-то будет, конечно, прав, - рассуждал я вслух, - а если растрезвонит об этом всем знакомым? К вам паломничество начнется, все захотят узнать, над чем вы работаете. Придется прикинуться вашим племянником, приехавшим за помощью (денежной, естественно) к родному дяде и идти вместе с вами. Как вам это?
- Пусть будет так. Племянников у меня нет, но он этого, наверное, не знает, хотя отец его знал, только кто будет помнить о таких вещах.
- Итак, решено, завтра идем к вашему соседу, сегодня уже поздно такие дела решать. Будем ждать утра. А сейчас просто отдохнем.
Я в очередной раз сходил за дровами, подбросил их в уже потухающие угли, открыл заслонку, получилась такая видимость камина. Я прикатил два небольших кресла поближе и предложил:
- Профессор, не желаете посидеть у камина за чашечкой кофе? По-моему, для зимнего вечера очень неплохая идея, просто посидеть у огня и поговорить. Знаете, всю жизнь мечтал, как в старой доброй Англии.
- А вы там были? – поинтересовался Геннадий Петрович.
- Нет, просто часто в кино видел. Вы присаживайтесь, я пойду кофе сварю. Вы случайно трубку не курите? А то я бы полюбовался таким видом: вы с пледом на коленях курите трубку у камина.
- Какой вы еще ребенок, Леша, - почему-то сказал профессор.
- Возможно, вы и правы, - ответил я и пошел делать кофе.
Это был теплый (во всех смыслах) вечер, мы сидели, пили кофе и говорили, что называется, за жизнь. Я бы очень хотел, чтобы мы могли так сидеть еще и еще, но это было невозможно, у каждого были свои планы на будущее. Что ж, все хорошее, как говорится, быстро кончается.
Утром профессор опять вышел вниз в своем поношенном костюме.
- Геннадий Петрович, что же вы? – оскорбился я. – Я так старался, чтобы вы выглядели прилично, почему вы костюм не одели?
- По-моему, Леша, мне лучше к соседу идти в своей обычной одежде, чтобы он не подумал, что я подпольный миллионер, так спокойнее.
- Может, вы и правы. Ваш сосед обычно днем работает или дома сидит, коллекцией любуется?
- Я никогда этим не интересовался, давайте сходим - узнаем.
- Давайте, - ответил я, - сейчас только перекусим, а то на голодный желудок дела решать – не по мне.
Мы позавтракали и вышли из дома. Прошли метров пятьсот и увидели высокий, исключительно неприступный, на первый взгляд, забор, подошли к огромным воротам и позвонили в звонок.
- Неплохой дом у вашего знакомого, если и внутри все так же, то мы по адресу пришли.
- Вам кого? – прозвучал вопрос где-то над нами. Мы подняли головы и увидели камеру и переговорное устройство.
- Нам бы Павла, м-м-м-м, - запнулся профессор, но его перебили.
- Павла Викторовича? Вы кто?
- Сосед его, скажите, Геннадий Петрович, сын Петра Вениаминовича.
- Минутку, - секунд через тридцать он ответил, - проходите, - и дверь щелкнула и запищала.
Я открыл ее и мы вошли во двор. Двор был большой, но все было ухожено, чисто и аккуратно, снег вдоль дорожек из плитки, а возле дома весь, был расчищен, а сами дорожки выметены почти до блеска, мы подошли к крыльцу. Дом тоже был большой, каменный с претензией на старину: мансарды, колонны, к двухстворчатым дверям вела широкая лестница. Нам отворил пожилой человек и пропустил нас внутрь.
- Павел Викторович в своем кабинете, проходите сюда, - и он указал нам на дверь в левой части дома.
Мы вошли в кабинет, его стены были увешаны старыми ружьями и пистолетами, я в этом деле разбираюсь мало, поэтому цену таким вещам не знаю, но они были красивы, украшены камнями и золотом, видно, сделаны не на потоке, штучный товар. У окна стоял стол, за ним сидел мужчина средних лет в спортивном костюме и держал в руках старый большой пистолет.
- Здравствуйте, Геннадий Петрович, - сказал он, - какими судьбами? Вот бы никогда не подумал, что буду принимать вас у себя.
- Здравствуйте, Павел Викторович, да знаете, я сам бы никогда не подумал, что приду к вам с таким делом, но в жизни всякое случается.
- У вас что-то случилось?
- Да, представьте, случилось одно несчастье, не со мной, а вот с племянником моим.
- Вы думаете, я могу вам помочь? – спросил сосед и очень внимательно посмотрел на меня, как будто пытаясь по моему виду догадаться, что у нас за беда. А глаза у него, действительно, были наметаны на такие дела, почему-то подумалось мне.
- Не знаю, Павел Викторович, вот пришел просить помощи.
- Я вас слушаю.
- Знакомьтесь, это Алексей, приехал ко мне, понимаете, деньги ему нужны, а у меня таких нет.
- Это вы не по адресу, Геннадий Петрович, у меня денег тоже нет, да и не ссужаю я никому, не в моих это правилах, даже если принять во внимание хорошие отношения наших родителей.
- Я и не прошу вас деньги ссудить. У меня к вам предложение одно, знаю я, коллекционер вы большой.
- Ну, не такой уж и большой, но люблю, знаете, старые вещи, в них душа есть, у каждой своя, не то, что нынешние – бездушные, одинаковые.
- Так вот, - перебил его профессор, - денег у меня нет, но есть одна вещица, думаю, может, заинтересует вас.
- Что за вещь, можно узнать? - оживился сосед.
- Часы прадеда моего.
- Часы, - как-то сник Павел Викторович, - я часами никогда не занимался, - что за они? – все же спросил он.
- Посмотрите, - предложил профессор и протянул ему футляр.
Тот взял футляр, открыл его и взглянул внутрь. Он явно заинтересовался, взял часы, повертел их, открыл, прочитал надпись, после этого очень внимательно посмотрел на Геннадия Петровича.
- Прадеда вашего, говорите, кем же он был, разрешите узнать?
- Это долгая история, - ответил профессор, - понимаете, никогда бы не расстался с этой вещью, но уж больно плохи дела у мальчика, надо помочь, - убедительно соврал он, даже я не ожидал такого.
- Не говорите, сейчас такая молодежь, влезет в историю, а выпутаться из нее сама не может, к старшим бежит. Что ж, вещь хорошая, правда, мне не совсем интересна, зато есть дружок у меня, ему наверняка понравится. Вам, как я понимаю, деньги срочно нужны?
- Да, Павел Викторович, вы правильно понимаете, очень срочно.
- Хорошо, - как будто прикидывал что-то в уме Павел Викторович, - сегодня я с ним поговорю, думаю, уже завтра он сможет с вами встретиться, а я предупрежу, чтобы деньги готовил сразу. Вещь я ему опишу, он разбирается в этом, но, вы ведь понимаете, срочно на многое вы рассчитывать не сможете, что-то вы все равно потеряете.
- Знаю, конечно, но деньги нужны очень, потому смирюсь.
- Договорились, завтра утром я вам позвоню. Кстати, чаю не хотите? Сейчас мой Федор Иванович сделает, он мастер большой по чайным делам. Знаете, он еще у отца моего, генерал-лейтенанта, в адьютантах был, вот по старой памяти у меня работает, по дому помогает, да что помогает, все хозяйство на нем, очень я им доволен, не знаю, что бы и делал без него.
- Нет, Павел Викторович, спасибо, не будем мы чаи распивать, дела у нас еще, пойдем мы.
- Как хотите, извините, провожать не пойду, мне тут одну очень интересную вещицу дали посмотреть, как специалисту, разбираюсь вот. Сами дорогу найдете?
- Конечно, до свидания.
- До свидания, - ответил он.
Мы вышли из кабинета, Федор Иванович как будто ждал нашего появления:
- Уходите? - спросил он.
- Да, пойдем, - ответил профессор.
- Идемте, провожу, - не предложил, а скорее утвердил старик, видно, военная выправка у него на всю жизнь осталась, а может, он просто боялся оставить нас без присмотра. Он открыл дверь во двор, пропустил нас вперед и вышел вслед за нами, потом обогнал нас, открыл дверь на улицу и опять пропустил нас. Да, хозяйство тут в надежных руках, ничего мимо такого наблюдателя не пройдет.
- Видали, - сказал я профессору, - как дело поставлено! Непонятно, чем живет человек, на чем такой домино отгрохал. Может, он консультант какой-нибудь по оружию? Чего только сейчас не увидишь. А вы молчали, рядом с вами такой индивидуум живет.
- Алексей, я, честно сказать, и не знал о нем ничего, так, здороваемся, парой слов перекидываемся, когда случайно увидимся.
- Как думаете, стоящий человек?
- Не знаю, Леша, отец его был таким, насчет сына не знаю почти ничего.
- Будем надеяться, что сын пошел в отца.
Да, подумал я, мой отец, наверное, хотел бы, чтобы я был на него похож. Я в общем-то и сам был не против до недавних малоприятных событий.
- Что будем делать, профессор, - спросил я, - может, прогуляем ваш новый костюм в городе, не пропадать же добру?
- Что вы, Алексей, я в городе не гулял сто лет, не стоит и начинать, во всяком случае, в этой жизни.
Гуляли, гуляли, подумал я, только, естественно, не можете помнить об этом, но я сам свидетель, и неплохо получалось, между прочим, а вслух сказал:
- Стоит, Геннадий Петрович, в этой жизни стоит начинать все, что только хочется, в пределах разумного, конечно, иначе для чего она, наша жизнь, если не для этого. Пределы, пожалуй, у всех разные, но у вас уж слишком приземленные. Профессор, не мне вас учить, но жизнь – штука удивительная и бесконечно преподносящая сюрпризы. Вот разве не было вам сюрпризом то, что в вашу жизнь вошел совершенно посторонний человек в моем лице?
- Да уж, - согласился он, - еще каким. Я, признаться, никогда не думал, что на старости лет меня будет учить жизни такой молодой человек, как вы. Извините, конечно, ничего плохого я в ваш адрес сказать не хотел.
- Да понял я, профессор, конечно, не хотели, это я нахальным образом напросился к вам в напарники, да еще и советы даю. Только, мне кажется, нельзя в жизни ничего пропускать мимо, потом пожалеть можно, да поздно будет. Все, что позволяют средства и совесть, надо пробовать. Хотите, например, в пятьдесят лет профессию сменить - дерзайте.
- Легко вам говорить, Алексей, вот будет вам пятьдесят, вы посмотрите, каково это, менять жизнь, когда все устоялось. Знаете ведь, как велика сила привычки: хочется что-то поменять, но страшно, вдруг хуже станет, а к этому уже все-таки привык, не то, что привык – душой прикипел, и чем больше тебе лет, тем сильнее это ощущаешь.
- Наверное, вы, как всегда, правы, профессор. На то вы и ученый человек! – похвалил я его, - Я только хотел сказать, что не надо ничего бояться, жизнь недолгая, а удивительного много.
- Много, согласен, но нужно его уметь замечать, а главное – хотеть этого. Многие люди совершенно не нуждаются ни в чем удивительном, потому как им и обыденного хватает по уши.
- Неужели вы про себя сейчас говорите?
- Да в общем, и про себя тоже, я ведь ничем не отличаюсь от большинства людей, даже скучней и занудливей многих из них.
- Это вы-то? – удивился я. – А не вы ли, профессор, тут на днях аппаратец один сконструировали, который бы мог в нашей обыденной жизни такой переполох вызвать, только держитесь!
- Алексей, вы ведь знаете, я не для этого его придумал, а вовсе для другой цели, совершенно земной и, можно сказать, корыстной для себя.
- Теперь я понимаю, как правы бывают люди, когда говорят, что каждая медаль имеет две стороны, а каждая палка два конца. Ведь ваше изобретение, такое безобидное на вид, имеет для вас одну цель, а для меня совершенно другую.
- Леша, я вам верю почему-то, вы не используете его во вред кому-либо, а тем более во вред всем. Я хочу вам сказать, вы десять раз все обдумайте и взвесьте, прежде чем решиться включить его.
- Обещаю вам, профессор, ничего не испортить вашим изобретением, только чуть-чуть попользуюсь, никто ничего не почувствует. А теперь давайте все-таки проедемся в город.
- Едемте, я как раз зайду в институт, узнаю там что-нибудь насчет емкостей к аппарату.
- Кстати, я давно собираюсь спросить, профессор, почему вы на работу не ходите, у вас что, свободный график?
- Все прозаичнее, Алексей, я взял отпуск, уже лет пять не пользовался этим, а тут чувствую, надо дома поработать, уже скоро все закончу. Прав оказался, как видите.
- Все, одевайтесь, Геннадий Петрович, в город я поеду с другим человеком, жалко прическу мы вам сделать не успели, да уж ладно, лохматым будете ходить, - пошутил я.
Когда профессор переоделся и аккуратно причесался, я в очередной раз убедился, как идет ему такой вид, он выглядит очень представительно и держится уверенно. Вот ведь человек – вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, он сам, своими руками себе эту жизнь испортил, свет что ли клином сошелся на его этой девчонке, или это и называется «любовь»? Ну, если именно это и называется любовью, то мне такое не светит, подумалось почему-то, никаких сил не хватит, ни нравственных, ни физических.
Мы выехали в город, прогулялись, посидели в кафе, потом профессор сходил в институт, нашел именно то, что было нужно. Потом я опять вытянул Геннадия Петровича в кино, а вечером мы пошли на последние деньги в ресторан. Профессор производил на меня все более благоприятное впечатление, он был приятным и даже остроумным собеседником. Как же он все эти годы загонял себя в узкие рамки вынужденного заточения, я не понимал и не мог понять, мое существо протестовало против этого всеми силами.
- Кстати, Геннадий Петрович, - вдруг вспомнил я, - я тут недавно с собой встретился, ну, с двойником своим, знаете, так плохо стало, чуть не умер.
- Как это произошло? – заинтересовался он.
- Ну, сначала он мимо пробежал, я почувствовал, а потом я в шкафу дома сидел, когда он за телефоном вернулся.
- Значит, вы были рядом с ним, но он об этом не догадывался?
- Выходит, так.
- А он как себя чувствовал при этом?
- Да вроде нормально, не проявил никаких признаков беспокойства.
- Выходит, плохо было только вам. Вероятно, это реакция вашего организма, вы-то знали, что он рядом, вот вам и было плохо, а он ничего не знал и никак не отреагировал.
- Вы считаете, что ничего страшного?
- Да, думаю, ваш мозг подсознательно просто очень боится этой встречи.
- А вы не боитесь встретиться с собой много лет назад?
- Я столько лет, Алексей, шел к этой цели, что мой мозг готов ко всему, даже если организм отреагирует неадекватно.
- Считаете, ничего более худшего произойти не может?
- Считаю, что так. Во всяком случае, чисто с физической точки зрения, все должно пройти нормально.
- Значит, вы верите в то, что измените свою жизнь?
- Если бы я в это не верил, зачем бы я все начинал?
- Давайте выпьем, профессор, за осуществление всех наших надежд.
Мы еще долго сидели и разговаривали, потом ушли, чтобы успеть на последний автобус. Мы приехали домой поздно, выпившими, потому, когда профессор долго не мог открыть дверь ключом, что-то постоянно щелкало в замке, мы только посмеялись. Наконец, дверь открылась, мы вошли и сразу улеглись спать, надеясь на завтрашний день.
Проснулся я поздно, побаливала голова, и я пошел поискать аспирин, если, конечно, он был в этом доме. Я обыскал всю кухню и уже собирался спросить у профессора, как вдруг зазвонил телефон. Это был Павел Викторович, он говорил, что его друг согласен встретиться с нами в два часа дня.
- Геннадий Петрович, - позвал я, - все в порядке, сегодня, наверное, продадим ваши часы. Давайте последний раз на них взглянем.
Профессор поднялся наверх и вскоре спустился, лицо у него было совершенно бледное.
- Леша, мои часы пропали, - сказал он.
- Как пропали? Вы хорошо посмотрели?
- Идемте со мной, будем вместе смотреть, - мы поднялись на второй этаж, там, за картиной с видом природы, был спрятан в стене сейф, как в старых добрых фильмах, - вот, смотрите, тут пусто, кольцо тоже пропало, но про него я уже не говорю.
- Вы точно помните, что положили часы именно сюда? – спросил я, - Может, вчера, в спешке, вы перепутали место?
- Нет, Леша, я бы никогда не перепутал.
Я заново осмотрел сейф, потом пошарил в серванте, шкафу, книжной полке, нигде не было ни часов, ни кольца.
- Да, - сказал я, - если бы я не видел их собственными глазами, я бы подумал, что их никогда здесь и не было. Что же получается? Вы вчера положили их на место, сегодня их нет, выходит, их украли.
- Кто, кто их мог украсть, - воскликнул профессор, - они столько лет были в нашей семье, и все было в порядке, и вот я со своей идеей, и их больше нет. Как такое могло случиться?
- Как-как, вот так, - ответил я, - вещи иногда пропадают, особенно такие ценные. Кто о них знал?
- Только члены нашей семьи, получается, один я.
- Нет, я тоже знал, но я никому не говорил и не крал. Антиквару мы ничего сказать не успели, он уехал, а вот соседу сказали. Знаете, ведь он сказал, что его эта вещь не интересует, а у самого глаза загорелись, он-то знает цену старинным предметам. Если о вещи больше никто не знал, то что получается? Он, больше некому. И звонит, как ни в чем не бывало, отводит от себя подозрение. Точно он, скорее всего не сам, у него будет железное алиби, сидел дома, небось, еще при гостях. Нанял кого-нибудь, они залезли, пока нас не было дома, и все тихо забрали, ваш сейф – одно название, наверное, гвоздем можно открыть. Точно он, ведь больше ничего не исчезло, значит, действовали по заказу. Вы вспомните, вчера вы долго не могли дверь открыть, это явно в вашем замке кто-то поковырялся. Надо же, как чисто все провернули, все на месте, пропало только самое ценное. Да, и ведь мы теперь ничего не докажем: о том, что часы у вас были, знаю только я, если я начну выступать свидетелем, начнется такая неразбериха, откроется, что у меня есть двойник, и все полетит к чертовой матери.
- Что же нам делать? – упадническим тоном спросил профессор.
- Спокойствие, надо что-то думать. Надо же, гад какой! – не выдержал я, - Как он мог? А вы еще ему доверяли! Вот вам и яблоко от яблони далеко упало. Что же мы можем теперь сделать? Как нам вернуть вашу вещь? Пожалуй, Геннадий Петрович, в этой жизни у нас это не получится. Конечно, очень хочется наказать мерзавца, просто руки чешутся, эх, было бы у меня время, но его нет. Не идти же банально бить ему морду, он человек, судя по всему, просвещенный, может и милицию вызвать, и в суд подать, а нам это совсем ни к чему. Нет, нет у нас ни сил, ни времени. И денег тоже нет. Где же их теперь взять? Что еще можно продать?
- У меня больше ничего нет, - ответил Геннадий Петрович, - только дом.
- Так, дом продавать не будем, не хватало еще на одного жулика нарваться, тогда и жить негде будет. И ведь у меня ничего ценного нет, кроме, конечно, машины. Машина, ее я уже пытался у себя выпросить, не получилось, не пытаться же второй раз? В прошлый раз вы не смогли меня уговорить. Как же ее получить?
- А если вы сами попытаетесь с собой поговорить? – спросил профессор.
- Я сам? – удивился я, - Как вы себе это представляете? Эй, друг, дай мне мою машину, чтобы потом мы вместе зажили счастливо и богато?
- Но ведь согласитесь, в этом что-то есть. Самому с собой всегда легче договориться, чем с другими.
- Вы так считаете? А если мне опять станет плохо рядом с ним?
- Не думайте об этом, я вам с уверенностью могу сказать, ничего страшного произойти не должно, если даже вам станет плоховато, начните разговор, и все пройдет.
- А может, действительно, стоит попробовать?
- Стоит, вы же сами не так давно говорили, что в жизни стоит попробовать все, а тут такая возможность не только посмотреть на себя со стороны, но и пообщаться с собой напрямую. Вы же себя лучше знаете, знаете, где у вас слабые стороны, на что надавить надо.
- Вроде знаю, хотя в последнее время я уже не так в этом уверен, столько всего произошло, столько всего поменялось.
- Неужели вы боитесь?
- Возможно, я уже разочаровался в отце, мама живет не такой безоблачной жизнью, как я думал, не хватало еще о себе узнать что-то новое.
- А ведь вы стремились к новому, помните, и меня призывали к нему.
- Ладно, профессор, уговорили, встречусь я сам с собой, поговорю. Давайте только выпьем чуть-чуть для храбрости и в свете переживаний по последним событиям, а то у меня и так голова с утра болит. Да, забыл, что у нас ничего не осталось.
Геннадий Петрович вышел и вернулся с пыльной бутылкой:
- Вот, Леша, вишневая наливка, еще мама моя делала, пусть у вас все получится, - и он налил две рюмки и протянул одну мне.
- Пусть все получится, - согласился я, выпил и пошел к телефону звонить сам себе. Вот как все оборачивается, кроме самого себя уже и помочь некому. Я набрал номер.
- Алло, - раздалось в трубке, неужели у меня такой противный голос?
- Это Алексей, - спросил я, не зная, как продолжить разговор.
- Алексей, вам чего?
- Мне надо с тобой встретиться и поговорить по одному важному делу, - выпалил я на одном дыхании, чтобы не сбиться.
- По какому делу, вы кто? – поинтересовался он, надо же, какой культурный, на вы меня называет, знал бы он.
- По важному и срочному, остальное при встрече, когда мы можем увидеться? – надо его заинтриговать, чтобы не отказался.
- Ну, вообще-то я на занятиях, - я совсем забыл, что он еще и на занятия ходит иногда, - если так срочно, то в пол-третьего, возле моего института. Вы хоть представьтесь.
- Все потом, - сказал я, думая, что возле института нельзя – много свидетелей, надо на нейтральной территории, - давай в три в «Театральном» кафе, - это достаточно далеко от всех знакомых глаз и малолюдно.
- Все-таки вы какой-то таинственный, неужели все так серьезно?
- Сам узнаешь, - ответил я и положил трубку, пока он не передумал.
Так, главное, он согласился на встречу, а вдруг не придет? Вроде бы я не трус, ну, а если он испугается? Придется подождать и проверить.
- Значит так, профессор, - обратился я к Геннадию Петровичу, - я, честно говоря, переживаю по поводу нашей встречи, дайте-ка мне еще рюмочку для храбрости, и я полетел в город. Надеюсь, смогу себя раскрутить на джип, пожелайте мне удачи.
- Удачи вам, Леша!
- Я пошел, - сказал я и вышел на улицу.
Я зашел в кафе, съел что-то не очень вкусное, потом сел на автобус и приехал в город. У меня еще было свободное время, потому я прошел пешком пару остановок метро, потом подъехал до «Театрального» кафе, зашел внутрь, занял свободный столик в углу, заказал себе чашку кофе и стал ждать трех часов. Вскоре дверь открылась, и на пороге я увидел своего двойника, у меня внутри опять все похолодело. Я очень старался держать себя в руках, но медленно покрывался потом. Тот, второй, стоял на месте и оглядывал посетителей кафе, видно стараясь увидеть кого-то знакомого. Он скользнул взглядом по мне один раз, потом другой, потом медленно сконцентрировал его на мне, и его глаза округлились. Я встал со своего места и подошел к нему:
- Сейчас я все объясню, - сказал я, - только не надо привлекать к нам внимание, пойдем сядем.
Мы сели за столик, он молчал, а я, действительно, почувствовал себя намного лучше, когда заговорил с ним. Наверное, я просто перестал бояться. Я очень медленно начал рассказывать свою историю моему двойнику от начала до конца, все время наблюдая за ним. Он слушал как-то спокойно, даже не удивляясь, только с любопытством разглядывая меня. Может, он вообще меня не слышал?
- Так вот, - заканчивал я, - нам с профессором очень нужны деньги, а потому очень нужна твоя машина. Согласись, я тоже имею на нее некоторые права.
- Что-то у меня в голове все никак не укладывается. Может, это какой-то розыгрыш? Может, ты просто на меня очень похож и решил этим воспользоваться? Машина времени, вот придумал, да ведь это же сказка! – ага, так он все-таки слушал, но, наверное, я плохо рассказывал, и он ничего не понял?
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |