Сравнительное правоведение 11 страница

Обычное право — это в значительной степени право групп и общин, а не право индивидуумов. Общинный образ жизни пред­полагает единство и взаимодополняемость и не воспринимает раз­деление и противопоставление как явления, разрушающие един­ство общины. В качестве главного субъекта права вступает общи­на, племя, имеющие свою внутреннюю структуру. Например, соб­ственность на землю не была частной, а являлась общественной и принадлежала семьям или кланам. Данная черта присуща всем отраслям обычного права. Оно недостаточно взимания уделяет субъективным правам, акцент делается на обязанностях в рамках социальной общины. Ответственность в большей мере возлагается на семьи и группы за совершенные проступки ее отдельных чле­нов. Иными словами, коллективная ответственность рассматрива­ется как обеспечение гармонии в сообществе.

Для африканского обычного права характерна неразрывная связь правовых и моральных норм, в частности, юридические и моральные обязанности не различаются.

Обычное право также было тесно связано с религией и с мифо­логическим строем, который сложился на протяжении веков, поэтому его правовые нормы имели религиозный характер. Нару­шение любого обычая соответственно вызывало негативную реак­цию духов Земли.

Мифы порождали моральные, религиозные и юридические правила, регулировавшие жизнь в обществе, т.е. юридические нормы и обычаи, свойственные различным обществам, содержа­щимся в мифах. В африканском обычном праве тесно переплете­ны миф и закон. По словам Н. Рулана, миф выполняет роль за­кона. Посредством предписаний и запрещений, преследующих цель восстановить порядок, нарушенный силами беспорядка, он утверждает гуманное общество, устанавливая в нем иерархию взаимодополняющих групп^[157]. Особенность африканских традицион­ных обществ заключалась в том, что человек может лишь прибе­гать к праву, так как мифы могут творить право. Иными словами, «мифическое» право было порождением разнообразных групп, формировавших традиции общества, и соответственно* «мифичес­кий» закон принадлежал всему обществу, а не человеку или како­му-либо государственному институту.

Соблюдение норм обычного права было основано на принципе добровольности. Это было связано, во-первых, с традиционным укладом жизни, во-вторых, со связью обычаев и религии. Как отмечал Р. Давид, каждый считал себя обязанным жить так, как жили его предки; чаще всего было достаточно боязни сверхъес­тественных сил, чтобы заставить уважать традиционный образ жизни. Этим объясняется обязательный характер обычаев. Обы­чай является обязательным не только в силу его повторяемости,

а, скорее всего, поскольку его нарушение может вызвать на че­ловека гнев сверхъестественных и могущественных сил, с одной стороны, и гнев общества — с другой^[158].

Время, люди и пространство — вот три области, по словам Н. Рулана, над которыми африканское общество господствует благо­даря своему мифическому образу мышления^[159]. И это естественным образом характеризует африканское обычное право как явление консервативное. Таким образом, характеризуя обычное право Афри­ки, необходимо подчеркнуть его консерватизм. Это проявилось еще тогда, когда на территории некоторых африканских государств, в частности, в тропической Африке, где распространился ислам, были предприняты попытки вытеснить нормы обычного африканского права исламским правом. Однако, процесс исламизации не привел к его вытеснению. Особенно это касается норм земельного и деликт­ного права. Скорее можно говорить о взаимном переплетении норм исламского права с местными традициями и обычаями.

Обычное право направлено на обеспечение гармонии и сба­лансированности традиционного общества. Особенно это прояв­ляется в случае возникновения нарушений и конфликтов. Эта особенность обычного права способствует восстановлению пер­воначального порядка, либо максимально близко к нему.

Таким образом, обычное право — это совокупность норм, ко­торые не устанавливаются органами государственной власти, а вырабатываются в течение длительного времени в какой-либо общественной среде и становятся юридическими, получив зак­репление тем или иным способом со стороны органов государ­ственной власти. Оно представляет собой совокупность неписа­ных правил, передаваемых устно из поколения в поколение.

Центральное место в структуре обычного права занимают нормы земельного права, регулирующие режим общинного землевладе­ния и землепользования. Земля считалась собственностью общины, и соответственно ею пользовались не индивидуальные члены общи­ны, а социальные группы (общины). Земля считалась не товаром, а священной собственностью, которая переходила от одного поколе­ния к другому, и задача каждого поколения заключалась в береж­ном отношении к ней. Право пользования землей передавались лишь между членами одной и той же социальной группы.

Традиционно все общинные земли подразделялись на три категории:

— общественные земли, принадлежащие общине в целом (леса, рощи, пастбища и т. п.);

— земли, отведенные в индивидуальное пользование отдель­ных лиц или групп, впоследствии переходящие к их наследникам;

— фонд нераспределенной земли, в который входили все не­занятые, но годные для возделывания пахотные земли, на кото­рые никакое лицо или семья не имели притязаний^[160].

Согласно традиционному семейному праву, брачный союз оз­начал соглашение двух семейных групп, причем их роль заметна как в процессе заключения брака, так и во всех вопросах," связан­ных с его последствиями, включая вопрос о разводе.

Заинтересованные семьи принимали меры к примирению сто­рон, и только после этого брак расторгался.

Брак, признаваемый обычным правом, — полигамный. В отличие от норм исламского права, которые позволяют мужчине иметь не более четырех жен одновременно, нормы обычного права не знали подобных ограничений. Для брака, признаваемого обычным правом, важную роль играет согласие на него не только жениха и невесты, но и родителей будущих супругов. Поэтому брак является скорее договором между семьями, чем союзом между отдельными лицами. Обычное право некоторых этнических групп и народностей, напри­мер в Кении, вообще не предусматривает в качестве условий брака согласие жениха и невесты на заключение брачного союза^[161].

Обычное право не устанавливает и минимального брачного возраста. У многих народностей для заключения брака необходи­мо достижение лицами, вступающими в брак, половой зрелости.

Одна из характерных черт брачно-семейных норм обычного права — это условие предоставления выкупа за невесту, что является важным условием действительности брака. Семейное право также регламентировало внутреннюю организацию семей­ной жизни, а именно — распределение функций.

Имущественные права жены осуществлялись от имени мужа. Даже уголовное обвинение против жены предъявлялось мужу. Он также нес ответственность за уплату штрафов и компенса­цию от имени своей жены, кроме случаев, выходивших за рамки его семейной ответственности, например, в отношении личного имущества жены, которым она распоряжалась сама.

Нормы обычного права регламентировали отношения супру­гов, родителей и детей, при этом бесправное положение женщи­ны в традиционном обществе было очевидным.

Понятие семьи в обычном праве охватывает расширенную семью (клан), объединяющую главу семьи, его жен, потомков и многих других, связанных с ним родством по крови или браку людей, и даже не состоящих с ним в родственных отношениях лиц, зависимых от него^[162].

Наследственные отношения также всесторонне регулирова­лись обычным правом. Согласно нормам обычного права, осу­ществлялся переход не только имущества, но также целого ком­плекса прав и обязанностей умершего к его наследникам.

Поскольку отдельное лицо не признавалось абсолютным соб­ственником, в традиционном праве не был распространен инсти­тут завещания. Решения глав семей о разделе имущества подле­жали утверждению семейным советом и не должны были расхо­диться с существующими правилами.

Согласно обычному праву, значительная часть семьи умершего отстраняется ^ьот наследования имущества. Наследство делят меж­ду собой ближайшие родственники умершего. Порядок распреде­ления имущества между ними варьируется от общины к общине.

Закон о наследственном праве Кении 1972 г., отражающий основные положения обычного наследственного права, устанав­ливает три основания наследования: завещание, закон и обычное право. Наследование по закону имеет место при отсутствии заве­щания.

Существуют самые различные режимы наследования. Оно мо­жет быть следующих видов: патрилинейное или матрилинейное; автоматическое (наследник известен) или избирательное (наслед­ник выбирается после смерти); универсальное (только один на­следник) или совместное (несколько наследников).

Договорные отношения также занимают важное место в тра­диционных обществах, соответственно африканское обычное пра­во уделяет значительное внимание их регулированию. Как изве­стно, в традиционных обществах обязательства возникают не в связи с волеизъявлением индивидуума, а в связи с его обще­ственным положением внутри общины. Возникающие права и обязанности в результате заключения договора накладывают обязательства на индивидуума как представителя общины.

Разновидностями договора являются: брачный договор, дого­воры о совместном труде, договоры об уходе за скотом, договоры по поводу оказания услуг и др.

Как отмечает Н. Рулан, договор может быть заключен при по­мощи вещи, слова или обоих вместе. Что касается вещи, то мо­жет иметь место ее передача; материализированное предоставле­ние доступа к вещи; начало работы над вещью. Обмен словами носит второстепенный характер по сравнению с операциями, ка­сающимися самой вещи. Этот обмен обычно имеет место в при­сутствии свидетелей и носит чисто формальный характер. Ис­пользуемая лексика может быть юридической или обыденной, религиозной или светской^[163].

В юридической литературе нет единого мнения относительно существующего различия между гражданским и деликтным пра­вом в обычном африканском праве. Одни исследователи полагают, что такого различия не существует, другие придерживаются про­тивоположного мнения. Такой неоднозначный подход объясняется

тем, что «одно и то же действие может квалифицироваться как гражданское правонарушение, и как уголовное преступление, в за­висимости от определенных обстоятельств, например: а) прелюбо­деяние с женой вождя может быть уголовным преступлением, а с женой другого — гражданским правонарушением; б) намерения правонарушителя, например, преднамеренное убийство, может быть уголовным преступлением, а непреднамеренное убийство — нет; в) повторяемость деяний, т.е. первое — гражданское, повтор­ное — уголовное»^[164].

Санкции по спору делятся на три категории: очищение, ком­пенсация и наказание. Очищение сопровождалось жертвоприно­шением. Как правило, данная санкция применяется в отношении нарушений, имеющих место внутри общины.

Компенсация как вид санкций направлена на восстановление нарушенного права и возмещение ущерба нарушителем в пользу индивидуума, право которого нарушено. Видами наказаний за совершения преступления являлись психологические (например, заставить виновного испытывать чувство стыда за совершенное деяние), и телесные (членоотсечение, лишение свободы и край­няя мера — изгнание из общины или сметная казнь).

7. Источники современного африканского права

Характеризуя систему источников права в правовых системах африканских государств, прежде всего, необходимо указать на их противоречивый и сложный характер. В одних правовых систе­мах закон является первым источником права, в других — судеб­ный прецедент, в третьих — правовой обычай. Тем не менее, необходимо очертить относительно общую систему этих источни­ков, характерную для правовых систем большинства африкан­ских государств.

Наиболее характерной чертой источников права, как уже отме­чалось, является их противоречивость, обусловленная сложностью самих правовых систем, обычно включающих две и более разно­типных подсистемы традиционного и современного права.

Официально главным источником права во многих государствах является закон. Возглавляет систему законодательства конститу­ция, однако роль конституционного регулирования незначительна, поскольку содержательная и формальная составляющая действий конституций различна.

Практически во всех африканских государствах приняты кон­ституции. Однако, их роль в обеспечении государственной ста­бильности незначительна, поскольку нестабильность государ­ственной власти нередко является следствием военных конфлик­тов и переворотов.

Необходимо указать на сложный механизм соотношения кон­ституционных норм и норм обычного права. Поскольку нормы традиционного права входят в качестве составляющей в нацио­нальную правовую систему, то они должны формально соответ­ствовать нормам конституции. Однако, традиционный уклад жиз­ни общества, обуславливающий доминирование правовых обыча­ев, оставляет свой отпечаток на конституционном строительстве этих государств.

Закон, как уже отмечалось, является основным источником права в большинстве африканских государств, что отражает заимствование правовых положений у колониального права. В образовавшихся государствах, являющихся в прошлом коло­ниями европейских государств, в частности Франции, в принци­пе действуют нормы Гражданского и Торгового кодексов Фран­ции, либо в том виде, в каком они были первоначально приняты, например, в Чаде, либо с известными модификациями, осуще­ствленными для колоний, например в Сенегале. А в тех государ­ствах, где были приняты кодифицированные акты, регулирую­щие данные отрасли права, заметен след французского законо­дательства.

В Нигерии действуют законы, согласно которым, английское общее право считается источником национального нигерийского права, что отражает колониальное наследие этой страны. Или, например, Высокий суд Танзании и в настоящее время руковод­ствуется английскими прецедентами XIX в.

В англоязычных странах, наряду с законодательством, источ­ником права является судебный прецедент. Обращенный к про­шлому, он, пожалуй, более всего связан с колониальным правом и серьезно осложняет проблему его преодоления. Перед этими государствами стоит сложная задача приспособления прецедент­ного права к потребностям современного правового развития этих государств. Из-за проблемности многих отраслей законода­тельства большинства африканских государств судебные преце­денты играют значительную роль в качестве источника права.

Важная особенность системы источников современных афри­канских государств заключается в том, что закон не всегда обла­дает высшей юридической силой, поскольку важнейшие вопросы жизни общества регулируют акты исполнительной власти, а не законы.

В некоторых государствах конституции предусматривают воз­можность парламента уполномочить законом президента прини­мать меры, которые обычно относятся к области закона (Консти­туция Сенегала в редакции Конституционного закона 1983 г.).

Согласно Конституции Танзании, Парламент страны может предоставить любому лицу и органу власти право издавать поста­новления, имеющие силу закона. Обычно такое право предостав­ляется президенту, первому вице-президенту и правительству республики.

Таким образом, важным источником современного африканс­кого права является делегированное законодательство, т.е. нор- мативно-правовые акты, принятые исполнительными органами государственной власти, приравненные по свбей юридической, силе к законам. Они в настоящее время весьма распространены в данных государствах. Например, в условиях суперпрезидент- ской республики преобладают президентские декреты по срав­нению с законами (с 1972 г. любое высказывание президента Конго Мобуту официально рассматривается как имеющее силу закона)^[165].

В качестве самостоятельного источника права выступает и обычное право, нормы которого регулируют, как уже отмечалось, важные сферы общественных отношений. Многие положения обычного права получают законодательное закрепление.

Однако, современная тенденция развития правовых систем африканских государств показывает, что обычаи становятся ис­точником права лишь в том случае, если они в какой-то мере санкционированы государством — либо восприняты правоприме­нительными органами, либо на них имеется отсылка в законе. Национальное законодательство предписывает в общей форме, что суды «должны» или «могут» осуществлять юрисдикцию в соответствии с обычным правом при определенных обстоятель­ствах, предусмотренных законом. Такую санкцию обычая можно обозначить как первичную или отсылочную.

Таким образом, обычаи в системе источников права в традицион­ном обществе играют значительную роль, поскольку они содержат в себе элемент постоянства и обретают характер обязательного.

В качестве самостоятельного источника права в правовых системах тех африканских государств, где преобладает мусуль­манское население, выступают исламско-правовые нормы, регу­лирующие преимущественно сферы личного статуса граждан, исповедующих ислам.

Нормы международного права также являются источниками права этих государств. В ряде африканских государств на консти­туционном уровне закрепляется приоритет надлежащим образом ратифицированных международных торговых соглашений и иных международных договоров, затрагивающих, в частности, вопросы статуса лиц, присоединения или изменения территории по отноше­нию к национальному закону (например, в Конституции Сенегала 1963 г.).

Во многих современных африканских государствах предпочте­ние отдается имплементации норм международного права в наци­ональные законодательства. Например, в ЮАР международное соглашение не становится частью его законодательства, и соглас­но Конституции, оно становится общеобязательным после приня­тия соответствующего закона, имплементирующего его нормы в национальное законодательство.

8. Традиционное правосудие

Обычное право детально не регламентировало судебную про­цедуру. Главным предназначением традиционного судопроизвод­ства считалось обеспечение гармонии между человеком, обще­ством и природой. Задача суда заключалась не столько в том, чтобы отыскать факты, сформулировать правовые нормы и при­менить их с учетом этих фактов, сколько в том, чтобы навести порядок так, чтобы устранить причиненное зло и восстановить гармонию в общине. Гармонию можно было восстановить только тогда, когда все стороны уверены в справедливом решении спора.

Традиционное судопроизводство обладало рядом особеннос­тей. Так рассмотрение споров производилось с учетом обще­ственного положения сторон, поскольку общественное положе­ние каждого лица в социальной структуре общества определяло его социальный статус, т.е. объем прав и обязанностей зависел от занимаемого общественного положения. Кроме того, правовой статус личности зависел от половых и возрастных особенностей.

Правосудие, согласно обычному праву, выступало как сред­ство примирения, а не как инструмент четкого применения пози­тивного права. В общем и целом традиционное правосудие пред­почитает не прибегать к заранее установленным нормам, а доби­ваться восстановления общественного равновесия, нарушенного каким-либо потрясением. Этот общий принцип, который можно назвать традиционной юридической парадигмой, применяется юридическими институтами, характерными для традиционного общества^[166].

Таким образом, примирительный характер традиционного су­допроизводства заключался в том, что спорные вопросы реша­лись путем примирения сторон.

Судебный процесс в африканских обществах также отличался неформальностью, чему способствовала приоритетность несу­дебного порядка рассмотрения споров.

Существовали различные формы разрешения споров. На тех территориях, где существовала соответствующая структура госу­дарственной власти, функционировала судебная система, где судебные органы на основе соблюдения юридических процедур, рассматривали и разрешали эти споры, т.е. осуществление право­судия остается монопольным правом государства.

Обычно эти суды образовывали иерархию в соответствии с политической структурой, апелляции направлялись от низших судов (например, судов мелких вождей) к высшим (например, судам крупных вождей).

В других обществах, с так называемой «полусложной обще­ственной структурой», действовала тройная организация судеб­ной системы, а именно: семейное правосудие, общественное правосудие и правосудие государственной власти.

В обществах с «полуэлементарной структурой» правосудие осуществлялось либо на основе семейного, либо общественного правосудия, именуемого арбитражем.

Арбитраж — это средство урегулирования отношений на уров­не племен, племенных групп и отдельных его членов.

Если конфликты возникали по поводу брака, установления опеки над детьми, наследования, землевладения и других схожих прав и обязательств, то в их разрешении, как правило, участво­вали старейшины и другие влиятельные члены семьи или группы кровных родственников (например, клана).

Таким образом, в тех обществах, где экономическое и социаль­ное развитие находилось на примитивном уровне развития и от­сутствовали соответствующие властные институты, различные конфликтные ситуации разрешались переговорным путем. Все процедуры разрешения конфликтов были направлены на сохране­ние гармонии и примирения сторон.

Раздел 2. СЕМЬЯ ТРАДИЦИОННО* ЭТИЧЕСКОГО ПРАВА

Общие положения

Важнейшая специфика правовых систем, позволяющая объе­динить их в данную правовую семью, заключается в особом под­ходе к праву как регулятору общественных отношений, основан­ному на конфуцианских философских воззрениях и конфуцианс­кой морали. Право в этих обществах не считается главным сред­ством обеспечения справедливости и порядка и занимает подчи­ненное положение по отношению к идеальному порядку, обеспе­ченному высшей силой, независимой от воли человека. Предназ­начение права заключается в том, чтобы соответствовать этому идеальному порядку и стремиться к его обеспечению.

Согласно традиционно-этической доктрине права, в своем по­ведении человек должен руководствоваться не юридическими мо­тивами, а стремлением к гармонии, согласию и миру. В случаях, когда возникала необходимость разрешения имущественного или иного бытового спора, в силу вступали согласительные процеду­ры. Именно они представлялись в глазах конфликтующих сторон гораздо более справедливыми и эффективными средствами в раз­решении возникающих конфликтных ситуаций, чем юридические процедуры.

Иными словами, специфика правопонимания является глав­ным критерием отнесения данных правовых систем к семье тра- диционно-этического права, несмотря на имеющиеся существен­ные различия между ними.

Таким образом, по мнению большинства компаративистов, од­ной из важнейших черт, позволяющих объединить правовые си­стемы данных-государств в дальневосточную правовую семью, является своеобразное понимание права и то место, которое ему отводится в общественной жизни.

По этому поводу Р. Давид отмечал: «В отличие от Запада, на­роды этих стран не склонны верить в право, как средство обеспе­чения социального порядка и справедливости. Разумеется, в них существует право, но оно наделено субсидиарной функцией и играет незначительную роль. В суды здесь обращаются, и право находит применение лишь тогда, когда исчерпаны все другие спо­собы разрешить конфликт и восстановить порядок. Строго очер­ченные решения, которые дает право, связанное с ним принужде­ние — все это встречает крайнее неодобрение, здесь исходят из того, что социальный порядок должен охраняться, преимуществен­но, методами убеждения, техникой посредничества, самокритичны­ми оценками поведения, духом умеренности и согласия»^[167].

Конфуцианская концепция как основа правопонимания, ха­рактерная для всего дальневосточного права, обуславливает по­ведение каждого индивида в конкретной ситуации в интересах со­циальной иерархии.

Вследствие таких взглядов народы Дальнего Востока с насто­роженностью относятся к идее права вообще, и позитивному праву в частности, с его строгостью и абстрактностью. В основу их правовой культуры и правопонимания положена не концепция субъективных прав, а идея коллективизма.

И несмотря на то, что на современном этапе развития данные правовые системы заимствовали многие правовые положения у романо-германского и общего права, традиционное мышление продолжает выполнять роль «фильтра» при адаптации заимство­ваний и, в конечном счете, определяет их реализацию.

Гармония выступает стержнем, обеспечивающим естествен­ный порядок, который достигается в этих обществах в результате взаимодействия человека, общества и природы. Для ее достиже­ния необходимо согласие, компромисс, убеждение, чувство уме­ренности, а не индивидуализация личности.

Традиционно-этическое право тесно связано с конфуцианской моралью, в рамках которой не преувеличивается роль религиоз­ного фактора. Этические нормы обеспечивают правомерное пове­дение членов общества путем воспитания в них высокомораль­ных стандартов, и способствует тому, что отдельный член обще­ства чувствует себя частью большой семьи, коллектива, государ­ства и общества.

Таким образом, традиционно-этическая концепция правопони- мания, основанная на конфуцианских философских воззрениях, не отрицает право и его значение в обществе и отводит ему второ­степенное значение, и заключается в том, что человек в своем по­ведении должен следовать, в первую очередь, не праву, а согла­сию и гармонии, и, соответственно, право должно служить сред­ством обеспечения такого согласия и гармонии в обществе.

В семью традиционно-этического права входят правовые сис­темы таких государств, как Китай, Япония, Корея, Малайзия, Мьянма (до 1989 г. — Бирма), Монголия и др. Государства Даль­него Востока имеют различные исторические корни общественно­го развития, что отражается на их современном политическом, экономическом и культурном развитии.

Глава 1. КИТАЙСКОЕ ПРАВО

первопричина всего сущего, как источник всех явлений материаль­ной и духовной жизни, а с другой — выступает как естественное право непосредственного действия, в котором бездействию, т.е. воздержанию от активных действий, отводится существенная роль.

Призыв к пассивности, согласно философии даосизма, следует из приоритетности естественного перед общественным, социальным. Недеяние по даосизму — это осуждение антинародной активности властителей и их призыв воздержаться от притеснений народа.

Задача человека, согласно учению даосизма, заключается в познании дао, что связано с пребыванием человека на пути естественности, обуславливающей гармонию мира и, как след­ствие — слияние человека с природой.

Государство также должно управляться не законами, приду­манными человеком, пусть даже весьма мудрым, а «естествен­ным законом», который одинаков как для дел небесных, так и дел земных. Поэтому сложные законы и запреты представляются не только излишним приукрашательством, но могут привести госу­дарство к краху. Здесь возможен лишь один путь — безусловное следование естественному закону дао.

На процесс формирования китайского права определяющим образом повлияло учение Конфуция (551—479 гг. до н.э.), взгля­ды которого отражены в книге «Лунь Юй», в которой записаны его беседы и высказывания.

Конфуцианство, воспринимая патриархальную концепцию го­сударства, является противоположным даосизму учением. Это проявляется, прежде всего, в отрицательном отношении к без­действию, к чему призывал даосизм. Конфуцианство различает мир природы и мир человека, между которыми существует боль­шое различие. Мир природы управляется вечными законами при­роды, однако они не управляют непосредственно миром человека. Мир человека должен стремиться к гармонии с миром природы, и для достижения такой гармонии он должен формировать прави­ла гармоничного поведения^[168].

Иными словами, согласно данной правовой доктрине, основное предназначение права заключается в том, чтобы способствовать достижению гармонии и компромисса в обществе. И даже кон­кретные решения обязательно должны отвечать принципам справедливости и гуманизма.

Конфуцианская философская концепция состоит из 13 кано­нов, общий объем которых с комментариями достигает 40 томов. Важнейшими из них являются каноны «Сышу» («Четырехкни- жие») и «Уцзин» («Пятикнижие»), в которые включены сочине­ния основоположников конфуцианства.

Согласно конфуцианству, общественные отношения являются частью общественного мнения. Тем самым подчеркивается второ- степенность регулирования общественных отношений перед веч­ными законами природы. Вследствие чего, можно говорить о пре­обладании норм морали перед правовыми нормами.

Таким образом, в древнекитайском обществе под влиянием конфуцианства сложилась атмосфера недоверия к праву, даже негативного отношения к закону. Конфуций призывал строить отношения людей на основе морали, началах добродетели, учил, что управлять должны люди, а не законы.

Согласно конфуцианскому учению, необходимо формировать внутренний мир человека, его мораль, способствующие тому, чтобы он на себя брал обязательства, продиктованные его со­циальным положением и обеспечивающие его доброе и мудрое поведение в обществе. Это обстоятельство определяет место че­ловека в семье, коллективе, обществе. Таким образом, не пози­тивное право, а конфуцианская мораль является основой поведе­ния человека в обществе.

По мнению некоторых современных китайских правоведов, конфуцианская мораль в своей основе — политическая, ее ин­тересует не столько индивид и его душа сама по себе, сколько социальные институты, общество в целом, причем общество, иерархическое по своей природе, в котором каждому отводится строго определенное место в соответствии с его социальным статусом^[169].

Дата добавления: 2015-09-29