Тот явился почти через полчаса, мокрый и довольный, в длинном махровом халате, и глянул на Яна с предвкушающей ухмылкой. В его глазах было одно только ничем не прикрытое вожделение.
– Ты готов, детка? – голос Макса вибрировал от предчувствия наслаждения.
Ян закусил губу, посмотрел на Макса и выдавил:
– А… как насчет…
Макс хохотнул и с необычайно довольным видом, словно получил долгожданный подарок на день рождения, подошел к нему.
– Настойчивый мальчик, – протянул он. – Ты нарочно напрашиваешься на наказание, правда?..
Ян неопределенно мотнул головой, ему нужно было закончить разговор о работе в «Лунной сонате» прежде, чем Макс вновь займется с ним сексом, на собственном опыте зная, что второй раз Максим всегда действовал жестче и грубее, и после второго дубля у Яна может просто не остаться сил…
– Ладно-ладно, детка, я понял, – Макс сел на кровать рядом с ним и с довольной ухмылкой провел рукой по лицу Яна. – Ты можешь попросить моего разрешения на эту гребаную работу.
Ян непонимающе вскинул голову.
– Ты. Можешь. Попросить, – повторил Макс, выделяя каждое слово. Его широкая ладонь неподвижно замерла на щеке юноши, заставляя того нервничать. Разбитые губы и синяки на лице означали освобождение от работы по меньшей мере на неделю. Управляющий «Двумя жемчужинами» не допустил бы «разукрашенного» юношу в торговый зал, распорядившись взять больничный. Так уже было, и повторения не хотелось. – Попросить.
– Я прошу тебя, Макс, – начал Ян дрогнувшим голосом, но Макс недовольно скривился и, легонько покачал головой.
– Нет, детка. Разве так просят о чем-то своего хозяина?
У Яна сжалось сердце, и мурашки пробежали по спине. Видит Бог, как же не хотелось Яну это делать. Конечно, Максиму нравилось унижать его, но он все же нечасто делал это именно таким способом. Он сполз с кровати и покорно встал на колени.
– Макс, – опустив глаза, тихо проговорил Ян, – прошу тебя, разреши мне там работать. Это очень важно для меня.
Макс скривился, слегка шевельнул босой ногой.
– Почему-то мне не кажется, что ты очень этого хочешь.
Ян понял намек, судорожно вздохнул, склонился еще ниже.
– Пожалуйста, Макс, прошу тебя, – прошептал он, подняв голову и умоляюще глядя в потемневшие от вожделения зеленые глаза любовника. – Пожалуйста. Я, что хочешь, сделаю. Это, правда, очень много для меня значит.
– Ммм, какой послушный мальчик… – протянул Макс, задумчиво глядя на юношу. Несмотря на свое полное безразличие к желаниям и потребностям Яна, Макс все же знал, что его любовник ненавидит подобные игры, и должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы Ян практически добровольно согласился изображать такого послушного и податливого слугу. «Готов сделать все, детка моя ненаглядная, – с неожиданной лаской подумал он. – Черт, наверное, ему так хочется играть на этом чертовом пианино, что он готов всеми своими принципами поступиться. Нет, конечно, мне это только на руку, люблю я, когда он передо мной так стелется, но все же надо было ему, наверное, купить этот чертов инструмент. Правда, денег сейчас нет свободных, кредит за машину висит, опять же ремонт в квартире сделать надо, если хочу сюда свою ласковую детку перетащить… Ладно, пусть пока потешится, переедет сюда, я ему на новоселье и сделаю подарок».
Макс выставил свою правую ногу немного вперед так, что она немного задела щеку Яна внутренней стороной бедра.
– Целуй ноги! – приказал он.
Ян замер, не двигаясь с места, стыд и неуверенность удерживали его от решительных действий, хотя он и понимал, что его сопротивление может только разозлить Макса, но должен же он был получить хоть какой-то определенный ответ на свою просьбу за все свои унижения. «Я веду себя, как настоящая шлюха, – с горечью подумал Ян. – Ради чего я все это терплю? Не проще ли…»
Додумать, что проще, Ян не успел. Макс положил свою руку ему на затылок и прижал горящее лицо юноши к своему паху, Ян инстинктивно попытался отпрянуть назад, почувствовав возбуждение любовника.
– Ты сам сказал – что я хочу, – ухмыльнулся Макс. – Давай-ка, постарайся хорошенько, детка, если хочешь услышать «да».
От неожиданности Ян оцепенел, дав Максу возможность перехватить его руки, которые тот тут же притянул к своим бокам. Лицом и губами, прижатыми к его телу, Ян ощущал под тканью халата член и яйца Максима, его мускусный мужской запах. Ян невольно попытался вырваться, но Макс был настолько сильнее, что не почувствовал даже этих усилий. Он раздвинул бедра, продолжая держать Яна одной рукой за шею, и снова немного выставил ногу вперед.
– Ну! Целуй, я сказал!
Ян начал целовать внутреннюю часть его бедра, придерживаясь за него рукой, спустился ниже и поцеловал его колени, икры и ступни. Иногда Ян прерывался и смотрел на Макса снизу вверх, и тот по-хозяйски властным голосом приказывал любовнику продолжать. Ян видел, что все это безумно возбуждает Макса, и его возбуждение растет быстро и весьма существенно. Макс поймал очередной взгляд юноши и, снова взяв его за затылок, резко прижал к своему паху. Ян начал покорно целовать его член через ткань халата, и податливый орган сразу стал расти.
– Что, нравится? – осведомился Макс с похотливой улыбкой.
– Да, – тихо выдохнул Ян, надеясь, что Макс не догадается о том, что юноша лжет.
Макс медленно распахнул полы халата, и его вздыбленный член уперся юноше в подбородок. Ян чувствовал себя униженным и раздавленным, он ненавидел оральный секс, ненавидел садистские игры Макса, ненавидел… До Яна вдруг дошло, что он просто ненавидел самого Макса. Он даже окаменел от простоты своего неожиданного открытия. Максу это явно не понравилось.
– Яйца мои полижи! – жесткий приказ Макса вернул юношу к действительности, и Ян начал целовать и сосать его волосатые шары, благополучно скрывая отвращение. Макс взял свой член и стал несильно похлопывать юношу по щеке, затем свободной рукой притянул Яна к своему члену и стал водить им по пылающему лицу любовника, заставляя вылизывать его по всей длине.
– Соси! – Макс прижал головку члена к губам Яна.
Ян стал облизывать и сосать головку его члена, но не решился попробовать взять его целиком, поскольку тот был таким большим, что юноша опасался не справиться с рвотным рефлексом, а это было весьма несвоевременно. У него и так живот сводило судорогой, когда он вспоминал, что ему придется глотать сперму Максима. Это было самое мерзкое из всего, что ему приходилось делать для любовника, и это как раз сильнее всего Макса заводило.
– Мммммм, дааа, – Макс начал немного двигать бедрами, трахая юношу в рот. Он был до предела возбужден – Ян был сейчас в полной его власти. Наконец Макс напрягся и, выгнувшись дугой, кончил Яну в рот. Юноша послушно проглотил тягучую солоноватую субстанцию с металлическим привкусом до остатка. Макс немного ослабил хватку и взглянул на любовника сверху вниз, надменно и удовлетворенно улыбаясь. Ян растерянно посмотрел на него, пытаясь понять, что решил Макс по поводу его работы.
– Хороший мальчик, – небрежно бросил Максим. – Марш чистить зубки, я с тобой еще не закончил.
Ян подавил вздох, но спорить не пытался. Вкус собственного семени Макс очень не любил, и после орального секса всегда заставлял Яна тщательно чистить зубы. Ян встал, слегка потер затекшие ноги и отправился в ванную, чтобы почистить зубы. Макс проводил его довольным взглядом. Послушание Яна действовало на него не хуже афродизиака. Он опять начал возбуждаться. Он был практически готов для третьего раунда, но подумал, что ему стоило сейчас немного порадовать его мальчика, чтобы тот был посговорчивее.
«Хорошо бы еще желудок промыть, – подумал Ян с горечью, яростно двигая щеткой вверх-вниз. И вдруг где-то в глубине сознания возникла яростная мысль: – Уйду я от него. И будь что будет. Хватит уже терпеть издевательства. Сколько можно, в конце концов?! Что я ему, игрушка что ли?.. Вот скажет сейчас «нет», и уйду! Слугу нашел себе…» Но тут же пришла другая мысль: «И куда ты уйдешь? До квартирки своей дойдешь, а потом «хозяин» приедет со своими ключиками, и тебе мало не покажется. Все равно к нему вернешься, только еще хуже будет. Куда ты пойдешь, когда работы лишишься? В «Лунную сонату»? Да ты ее хозяина полдня знаешь, а Макса – практически всю свою жизнь. Ну любит он жесткий секс, а ты откуда знаешь, что с кем-то другим иначе будет? А может, паршивее еще? И ведь все, что он с тобой делает, терпеть можно. Ну и пусть «хозяин», тебе жалко, что ли? Не убудет с тебя, если покланяешься ему немного. Да за все то, что он для тебя сделал, ты ему всю жизнь ноги мыть должен!»
Ян вздохнул, ополоснул рот и вышел из ванной, понимая, что у него начинается элементарное раздвоение личности.
Макс ждал его абсолютно голый, растянувшись на кровати. Вид у него был крайне довольный, как у кота, нализавшегося сметаны.
– Ну, детка, так и быть, – протянул он медленно, когда Ян, повинуясь хозяйским похлопываниям Макса по местечку рядом с собой, прилег рядом с любовником. – Я позволю тебе поработать в этом гребаном ресторане, но если тебе будет тяжело, ты будешь уставать и не сможешь уделять мне время, я заставлю тебя бросить эту работу. Ты понял меня, детка?
Слезы облегчения едва не хлынули из глаз Яна, но он сдержался. Доставлять Максу еще и эту радость он не собирался. Но все же две крохотные хрустальные слезинки скатились по его щекам. Его мучения не были напрасны! Макс заметил двух предательниц, увлажнивших щеки Яна, и умилился: «Ну, как ребенок, правда».
– Детка, не плачь, иди сюда, – Макс решительно захватил в кулак прядь волос Яна и потянул его к себе. У юноши вырвался крик боли, который он тут же подавил, боясь рассердить любовника. Макс подтянул юношу к себе поближе, опрокинул на спину и накинулся на приоткрытые губы, терзая их и прикусывая, ворвался в горячий рот языком и, крепко держа белокурые пряди в кулаке, стал грубо целовать Яна, не давая ему отстраниться.
Потом Макс ощутил, что одних поцелуев ему недостаточно. Зажатая между телами ладонь сама потянулась погладить прекрасное тело: голую грудь, живот, бока, спину – от лопаток, проходясь по позвоночнику вниз, на ягодицы – с силой прихватывая, сжимая, заставляя Яна глотать стоны.
Почувствовав нарастающее возбуждение, Макс рывком перевернул Яна на живот, навалился сверху и, резко войдя, стал долбиться в юношу с невероятной силой. Его пальцы оставляли багровые синяки на нежной коже: на бедрах, плечах, шее. Макс снова вцепился в белокурые волосы и сильно потянул на себя. Ян опять закричал от боли, а Макс еще больше ускорил темп и, чтобы подойти к оргазму, начал нахлестывать своего любовника по бокам и ягодицам. Ему хотелось порвать Яна на части, изнасиловать, сделать невыносимо больно, именно таким странным образом проявлялась его любовь к Яну. Макс был слишком грубым, и Яну казалось, что тот сейчас просто растерзает его, но кричать он больше не мог, потому что Макс зажал ему рот рукой, и он только тихо поскуливал. От пробивающей его насквозь силы, причиняющей столько боли, у Яна текли слезы, и он молился только об одном – чтобы все закончилось как можно скорее.
Наконец Макс утробно зарычал, вбился особенно глубоко и кончил, оставив кровавый укус на сгибе плеча и шеи, и Ян застонал. Выпустив хрупкое обессиленное тело из рук, Макс рухнул на кровать рядом с любовником и, собственнически притянув юношу к себе, чмокнул в нос.
– А теперь – спать, – распорядился Макс и практически сразу же засопел, вымотанный и удовлетворенный. Ян, совершенно обессиленный, лежал, не двигаясь, некоторое время, затем тяжело вздохнул и закрыл глаза. В голове билась только одна мысль: «Я буду играть».
ГЛАВА 7
Музыка постепенно становилась единственной отрадой для Яна. По мере того, как в его душе нарастала неудовлетворенность их с Максимом отношениями, Ян начинал все более критически оценивать создавшееся положение вещей, и ему с каждым разом было все труднее лгать Максу, что он любит его. Безысходность, поселившаяся в душе юноши, грозила вырваться наружу, но Макс не замечал ничего. По его мнению, у них все было прекрасно. У него не возникало и тени сомнения в искренности чувств Яна. Он был абсолютно уверен в том, что Ян любит его и что ему все нравится в их отношениях. Макс был искренне убежден, что Яну всегда был нужен более сильный мужчина, защитник и опекун, который мог бы принимать за него решения и взять на себя все житейские заботы. Отчасти так и было, но то, какими способами Макс утверждал свое доминирование и добивался подчинения себе Яна, последнему категорически не нравилось. Этого Макс не понимал. Не потому что не любил Яна. Отнюдь. Просто для него не существовало иных форм сексуального наслаждения, кроме господства над более слабым в физическом и моральном плане партнером, а с Яном это было еще и обалденно хорошо. Красивый изящный мальчик, подаривший ему свою невинность, был в его полной власти, и это было совершенно упоительное чувство.
Новая работа Яна, которая делала мальчика счастливым, Макса не устраивала. Во-первых, у Яна стало гораздо меньше свободного времени, и если раньше мальчик после работы заезжал ненадолго домой, а потом сам приезжал к Максу, то теперь Макс, когда хотел трахнуться, был вынужден забирать мальчишку из ресторана и везти к себе, что Максу категорически не нравилось, поскольку он был лишен в такие дни возможности расслабиться обычным способом – выпить пива, например, или чего-то покрепче. И, во-вторых, Макс банально ревновал Яна к этой его новой работе, ему стало казаться, что мальчик получает от нее гораздо больше удовольствия, чем от секса с ним, с Максом. Вообще-то так оно и было, и особенно заметно это стало после той самой встречи в ресторане, которую Ян никак не мог забыть.
Обычно Ян совсем не смотрел в зал и не замечал посетителей, полностью погружаясь в музыку, рождаемую его пальцами при соприкосновении с клавишами пианино. Но этого посетителя не заметить он не мог. Красивый, элегантно одетый мужчина смотрел на Яна весь вечер, не отрывая восхищенных глаз, и юноша видел, что тот практически не притронулся к еде. Потом посетитель подозвал Егора, который обслуживал его столик, и, передав ему несколько банкнот, что-то сказал. Егор кивнул и, ловко лавируя между столиками, пробрался к Яну.
– Клиент просит сыграть что-нибудь для него, – сказал Егор, кладя не пианино.
– Что именно? – дрогнувшим голосом спросил Ян, наметанным уже глазом определив, что в кучке было никак не меньше трех сотен долларов.
– Он сказал, что вполне доверяет вкусу такого утонченного создания, как ты, – ухмыльнулся Егор и подмигнул. – Кажется, клиент запал на тебя, Ян. Смотри, не упусти свой шанс. Второго такого может не быть.
– Не болтай чепухи, – прошипел Ян, краснея.
– Ну-ну, – бросил Егор небрежно и поспешил на зов очередного клиента.
Ян, растерянно взглянув на деньги, перевел взгляд на мужчину и кивнул. В красивом строгом лице незнакомца что-то едва уловимо дрогнуло, его чувственные, четко очерченные губы тронула едва заметная улыбка, а в темно-синих глазах появилось странное выражение, понять которое Ян не смог.
Он никогда прежде не видел столь красивого мужчину, и где-то под ложечкой у него сладко заныло. Ян отвел глаза и, чувствуя, что краснеет еще больше, коснулся пальцами клавиш. Позже он и сам не мог вспомнить, что именно играл. Кажется, это была импровизация. Щемяще-нежные звуки, томные и легкие, радостные с пронзительно-минорной горчинкой, были как смех сквозь слезы или слезы на пике радости. Ян старался больше не смотреть на мужчину, но все же чувствовал, что тот просто наслаждается музыкой, не сводя взгляда с исполнителя.
Закончив, Ян встал, закрыл крышку пианино, взял деньги и ушел в служебное помещение, даже спиной ощущая напряженный взгляд посетителя. Но он не обернулся, хотя это далось ему с большим трудом. А теперь Ян терзался, размышляя, как могло все сложиться, если бы он все же обернулся.
С того дня он ни разу больше не был в «Лунной сонате». На следующий день Ян позвонил Афанасьеву, сослался на несуществующее недомогание и предупредил, что некоторое время не сможет играть у него. Ян и сам не понимал, почему он так поступил. Это было похоже на бегство, и он не знал, от кого он бежит и почему. Он просто боялся встретиться с этим незнакомцем, растревожившим его душу, и утонуть в темных озерах его глаз. Боялся наделать глупостей. Наверное, Ян пытался убежать от самого себя, еще не осознавая, что это невозможно.
Так на него действительно никто и никогда еще не смотрел. Этот восторженный, почти благоговейный взгляд пробудил в его душе нечто неведомое, дремавшее до той поры в самой глубокой глубине его души. Почему-то теперь Ян особенно остро чувствовал ущербность их с Максимом отношений, и ему стало еще тяжелее изображать любовь к Максу, но он просто не готов был вновь оказаться лицом к лицу с острой необходимостью решать все проблемы самостоятельно. При всех своих недостатках Макс избавил Яна хотя бы от этого, взвалив на себя все заботы. Юноша привык уже за это время во всем полагаться на Максима и ради этой его заботы мирился с особенностями его характера. Максим был рядом, он любил и оберегал Яна от этого жестокого мира, пусть и сам он был достаточно жесток, но он был своим. Он принадлежал Яну, а этот незнакомец, заставивший юношу потерять покой, был из другого мира. Их параллельные вселенные не пересекались ни во времени, ни в пространстве.
Жить вместе Макс предложил Яну примерно неделю назад и сделал это весьма категорическим и безапелляционным тоном. К тому времени Ян уже неделю не появлялся в ресторане, и Максим был чрезвычайно доволен этим обстоятельством.
В тот вечер, едва Ян переступил порог квартиры Макса, тот улыбнулся ему почти ласково и негромко приказал:
– Раздевайся. Полностью и медленно.
Макс стоял посредине прихожей и, сложив, руки на груди, смотрел на юношу. Ян, как и было велено, аккуратно сложил свои вещи на стул.
– Иди ко мне, маленький мой, – Макс притянул юношу к себе и грубо поцеловал в губы, безжалостно терзая и покусывая их. – Раздень меня, детка. Медленно и без рук.
– К-как? – осмелился выдавить Ян, за что тут же получил пощечину не сильную, но такую, чтобы почувствовал, кто в доме хозяин. Ян вздрогнул, но не отвернулся, понимая, что сделает этим только хуже, и слегка прикрыл глаза, ожидая следующего удара. Однако его не последовало.
– На колени! – жесткий приказ Макса сопровождался лишь легким надавливанием на затылок Яна. Юноша опустился на колени. – Руки за спину, живо! – не успел Ян сцепить за спиной пальцы, властная рука Макса ухватила его за загривок и прижала лицом к промежности. Ян уткнулся носом в джинсовую ткань, и Макс скомандовал: – Зубками, детка, зубками!
Губы Яна скользнули вверх по вздувшемуся гульфику, кончик языка проник за отворот, нащупал пуговицы. Задача была не из легких, джинсовая ткань натянулась, как струна. Дрожа от напряжения, Ян собрал во рту побольше слюны, смочил непослушные пуговицы и одну за другой высвободил из петель. Резинка вокруг живота была натянута до предела, член Макса распирал трусы. Руки Яна, сведенные за спиной, онемели. Языком он нащупал натянутую, как стрела, прореху, раздвинул края, втиснулся внутрь, пока не дотронулся кончиком до теплой кожи. Его слегка передернуло, но он отчаянно ухватился за резинку зубами и потянул вниз. Ткань неохотно поползла следом. Чувствуя сопротивление, Ян забылся и, вытащив руку из-за спины, ухватился за резинку трусов. Но тут же получил сильный шлепок по тыльной стороне ладони.
– Тебе было сказано – зубками!
Ян кое-как стянул джинсы вместе с трусами, и Макс, вышагнув из них, прошел в комнату. Устроившись полулежа на диване, он бросил похотливый взгляд на все еще стоявшего на коленях юношу. Ян знал, что вставать без разрешения нельзя, иначе последует неизбежное наказание.
– Ползи сюда, детка! – приказал Макс почти ласково. Когда Ян приблизился вплотную к дивану, Макс велел: – Встань надо мной на колени. Спиной ко мне! Тебе нравятся ноги твоего хозяина, правда? Давай.
Ян встал над Максом на четвереньки, оттопырив задницу. Ступни у Макса были широкие, но аккуратные, с загнутыми внутрь мизинцами, но пальцы были ухоженными, без заусениц и обломанных ногтей. Макс с маниакальной регулярностью делал в салоне маникюр и педикюр, и Ян, хоть и с легкой иронией, не мог не увидеть в этом также заботу о себе, о том, чтобы ему не было неприятно ласкать ноги любовника, что тот просто обожал. Ян начал вылизывать и сосать пальцы по очереди, старательно проводя язычком между ними. Он не испытывал никаких приятных ощущений, но оральный секс он все же ненавидел больше. Макс иногда лениво шлепал любовника ладонью по ягодицам, не сильно, но с какой-то совершенно хозяйской расслабленностью.
– Возьми в рот оба больших пальца! – Макс приподнялся, широко развел ягодицы Яна и плюнул прямо на сморщенное розовое колечко. Ян вздрогнул, но подчинился беспрекословно и, наклонившись, взял в рот оба больших пальцы Макса. Тот мурлыкнул, как большой кот, и, растерев слюну вокруг ануса Яна, плюнул вновь. Его палец вошел в узкую дырочку.
– Вот сколько тебя не трахаю, – с удовольствием хмыкнул Макс, – ты все такой же тесный и узкий, прям как целочка. Давай, соси пальцы, сильнее!
Ян вновь подчинился, даже почти без вздоха. За этот год он, наверное, и научился только одному – подчиняться Максу безропотно. Не так уж и мало, если подумать. И если учесть, что ему еще очень долго придется приноравливаться к вкусам своего любовника. Макс, во всяком случае, не намеревался пока от него отказываться.
Тем временем к первому пальцу присоединился второй, Макс тщательно разминал упругое колечко мускулов. Потребовалось несколько минут, чтобы растянуть узенькое жаркое отверстие. К этому времени в попке Яна было уже три пальца его любовника. Энергично разрабатывая вход, Макс касался простаты юноши, вызывая у Яна стоны удовольствия и мольбы о большем. Макс так редко делал это, заботясь всегда только о себе, что в такие минуты Ян готов был не только ноги Максу целовать, он готов сделать что угодно за такие ласки любовника.
– Присаживайся, – показывая взглядом на свой торчащий член, приказал Макс. – Только не торопись.
Ян развернулся и с судорожным вздохом, запрокинув голову к потолку, плавно опустился на орудие греха. Какое-то время он подождал, пока стихнет жгучая боль, и попка привыкнет к вторжению, потом начал ездить взад-вперед и вверх-вниз, меняя ритм и скорость. Макс положил руки на колени Яна и стал мять его яички и дрочить его член. Юноша стонал, разрываясь между болью в растянутом анусе и удовольствием, которое доставляла рука любовника, продолжавшая ласкать его член в том же ритме, в котором двигался сам Ян.
Некоторое время были слышны лишь тяжелые шлепки, стоны и судорожное дыхание любовников. Вдруг Ян замер, выгнулся дугой и кончил, хрипло застонав. Ощущая, как судорожно сжались узкие стенки прямой кишки, впечатывая в себя каждую венку его члена, Макс с утробным рычанием последовал за любовником, изливаясь глубоко внутри тела. Столкнув с себя юношу, Макс собственническим жестом притянул к себе обессиленного партнера. Ян блаженно улыбнулся, прикрыв глаза и уткнувшись Максу носом в ложбинку над ключицей. Макс запустил руки в шелковистые белокурые пряди, с наслаждением пропуская их сквозь пальцы.
– Это было… – прошептал Ян потрясенно. – Это…
– Замечательно… – подтвердил Макс. – Я так тебя люблю, детка.
– Я тоже люблю тебя, Макс, – почти искренне отозвался Ян. В такие минуты он и в самом деле просто обожал Максима. Жаль, что Макс крайне редко был таким нежным и заботливым в постели.
– Давай-ка, детка, переезжай ко мне, – решительно сказал Максим, прижимая юношу к себе еще крепче.
– З-зачем? – выдавил ошеломленный Ян.
– Странный вопрос, – усмехнулся тот. – Разве не естественно для двух любящих людей стремление жить вместе?
Ян сделал неуверенную попытку высвободиться из медвежьих объятий Макса, его настроение резко упало. Макс, почувствовав его движение, легонько шлепнул его по ягодице и еще крепче стиснул юношу в объятиях.
– Лежи, детка, нам некуда спешить, – пробормотал он ласково и неожиданно впился жадным поцелуем в шею любовника. – Ты теперь совсем мой, правда?
«Ну вот, опять будет синяк, – обреченно подумал юноша. – А водолазка у меня дома. Черт, ведь зарекался же ее с собой брать, когда к Максу иду. Пора бы привыкнуть уже к засосам…» Однако вслух Ян даже не заикнулся об этом, помня печальный опыт предыдущего раза. Тогда Ян только попытался воззвать к благоразумию Макса, за что тут же получил удар по губам и еще пять засосов на шею, которые не сходили почти две недели и стали поводом для шуточек других продавцов. Ну и чуть позже – порку, после которой он неделю не мог нормально сидеть. Поэтому Ян подавил поднимавшийся из глубины души протест и пробормотал растерянно:
– Но, Макс, что скажут люди, если мы станем жить вместе?
– Да Бог с ними, пусть, что хотят, говорят, нам-то с тобой какая разница?.. – отмахнулся Максим, нежно поглаживая Яна по ягодицам. – Ну, какое нам дело до других людей? – его рука скользила по нежной коже все увереннее и интенсивнее. – Собственно, никто и не узнает ничего. Ну, живут вместе два парня, и что? Может, мы братья? Вот ты уже год ко мне бегаешь, кто на это внимание обращает? – Ян не мог не признать правоту любовника, и тот уверенно продолжал: – Мне просто надо, чтобы ты всегда был под рукой, когда мне захочется тебя трахнуть, а то вечно я жду, когда ты соизволишь почтить меня своим присутствием. Ну, ты согласен, надеюсь?
– Макс, – Ян облизнул внезапно пересохшие губы, – нельзя же так сразу…
– Это, что, возражения? – нахмурился Максим, слегка отодвигаясь.
«Черт! – выругался про себя Ян. – Что за язык, а?! Сам же и нарвался…»
– Ну что ты, Макс, – постаравшись придать голосу достоверность, пробормотал Ян. – Просто это ведь очень серьезный шаг… Нам надо все хорошенько обдумать…
– Мне – уже не надо, – возразил Максим, несколько смягчившись. – Я все обдумал и решил. Но если тебе нужно немножко времени, я подожду. А теперь пойдем-ка в спальню, что-то здесь тесновато… – он хмыкнул, – прямо как у тебя в попке, маленький.
ГЛАВА 8
– Вставай к кровати, – приказал Макс, войдя вслед за любовником в спальню.
Ян послушно склонился над постелью, уперевшись в нее расставленными руками, и почувствовал, как десять пальцев сжали ему плечи, с силой придавили книзу. Потом ощутил возбужденное, жаркое дыхание у себя над затылком, почувствовал, как головка члена протиснулась в тесный проход, и, не сдержавшись, вскрикнул от боли. На несколько мгновений Макс замер в своем любовнике, давая тому возможность привыкнуть, затем начал покачивать бедрами, потом, убедившись, что Ян больше не испытывает сильной боли, Макс стал менять угол толчков, стараясь коснуться его простаты. Наконец, сдавленный стон любовника известил его, что правильный угол найден. Крепко ухватив Яна за бедра, Макс почти полностью вышел из него, чтобы уже в следующую секунду с силой ворваться в жаркую глубину, стимулируя простату и вызывая у юноши почти звериный вой. Ничего подобного Ян еще не испытывал. Он чувствовал, как любовник яростно трахает его, с каждым ударом касаясь внутри той самой точки, от которой волнами расходится по всему телу огненное блаженство. Ян снова застонал, умоляя любовника не останавливаться. Это было бесподобно. Через несколько минут сокрушительный оргазм прокатился по телу Яна, унося его в странный полуобморок-полуявь. Он услышал, как зарычал Макс, кончив глубоко внутри него, и заполнил его теплой спермой. Потом он выскользнул из Яна и с явным удовольствием шлепнул юношу по ягодицам широкой ладонью, сначала по левой, потом – по правой. Жгучая боль прокатилась по телу Яна и заставила его выгнуться и заерзать под любовником.
– Медовый мой, – Макс погладил юношу по ягодицам, и снова несколько раз хлопнул по ним ладонью. – Тебе ведь нравится, когда тебя шлепают, правда? Твоя попка такая сладенькая, такая хорошенькая, ну как ее не приласкать? А что для такой попочки – лучшая ласка? Для такой попочки лучшая ласка – строгая рука ее хозяина, да, детка? Тебе ведь нравится? – и Макс стал сильнее хлестать юношу по попке обеими руками.
Ягодицы Яна горели, он скулил, как побитый щенок, слезы текли по его щекам от боли и унижения. Ему казалось ужасно несправедливым, что после такого сокрушительно-прекрасного оргазма Макс так его наказывает. Но Ян даже не пытался противиться, зная, что неподчинение только распалит Максима.
– Д-да, – выдавил он, помня, что «хозяин» ждет его ответа.
Однако и покорность Яна заводила Максима ничуть не меньше. Он продолжал больно шлепать юношу, повторяя:
– Да, мой сладенький, да…
Ян чувствовал, что его ягодицы превратилась в один сплошной костер, но он не смел даже взмолиться о пощаде, опасаясь, что Максим возьмет ремень. Так уже было, и повторения печального опыта Яну не хотелось. Все-таки ладонь не могла причинить такую боль, как ремень, и боль от шлепков проходила на следующий день. Наконец Макс остановился сам, но совсем не оттого, что пожалел любовника, просто он почувствовал, что не может больше сдерживаться.
Макс слегка шлепнул по бедрам Яна, заставляя его шире раздвинуть ноги, и снова одним резким толчком вошел в него. Юноша проглотил крик боли и уткнулся лицом в постель. Макс видел, как напряжены его руки, как вздрагивает спина юноши при каждом резком входе, видел, как качается голова Яна в такт заданному им ритму, но слышал только свое прерывистое дыхание, – казалось, Ян отключился от боли и страха. В Максе опять начал пробуждаться зверь, он захотел услышать стоны и крики Яна, поэтому начал насаживать любовника интенсивнее, все сильнее и сильнее проталкивая член в его узкую задницу, и наконец услышал долгожданный сдавленный крик, полный отчаяния и мольбы. От этого крика Макс кончил и толкнул беспомощное хрупкое тело на постель.
– Ложись на живот! – приказал Макс, тяжело дыша. Ян безропотно повиновался и уткнулся лицом в подушку. Макс проследил взглядом за выполнением распоряжения и удовлетворенно хмыкнул. Третий оргазм за вечер вымотал его, и он устало и с наслаждением растянулся рядом с подрагивающим любовником, по-хозяйски устроив свою руку на попке Яна. – Эй, ты чего, ревешь, что ли? – хмуро осведомился Макс, пытаясь повернуть лицо юноши к себе.
Ян поспешно провел лицом по подушке, пытаясь стереть слезы и вправду выступившие на глазах, и повернулся к любовнику, ожидая приговора.
– Нууу, – протянул Макс недовольно. – Ты ведешь себя, как девчонка. Перестань реветь сейчас же.
– Да, Макс, – отозвался Ян дрожащим голосом. – Я… я сейчас… Я просто…
– Ты просто устал, детка, – неожиданно мягко сказал Максим, притягивая к себе юношу и целуя его мягко и нежно. – Я тебя сегодня оттрахал на славу. Наверное, больно немножко, да?
Когда Макс был таким, Яну хотелось… ну, ноги ему поцеловать, что ли… из благодарности. В такие минуты Ян ощущал себя таким нужным, таким живым, что боль и унижения казались непомерно маленькой платой за эти чувства. Ян действительно любил своего «хозяина» в эти минуты.
– Нет, Макс, – прошептал он ослабевшим враз голосом, – совсем чуть-чуть… но ты же знаешь…
– Знаю-знаю, маленький, тебе нравится чувствовать себя моим, правда? – отозвался Максим ласково, перебирая белокурые пряди пальцами. – Ты не бойся, так будет всегда. Вот переберешься завтра ко мне…
– Завтра? – голос Яна невольно дрогнул. – Но ты же сказал, что дашь мне время подумать…
– Немножко, – напомнил Макс. – А немножко – это немножко. Разве нет?
– Ну, – протянул Ян неуверенно. – Я думал, ты дашь мне чуть больше времени…
– Ладно, маленький. Дам чуть больше. Давай спать.
«Чуть больше» оказалось – до утра.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 369 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |