ГЛАВА 28
– Ну и кто его так? – сухо осведомился вышедший через пятнадцать минут в холл врач, с подозрением глядя на Игоря.
Игорь, вскинул на него ошеломленный взгляд.
– Илья Борисович! Вы же не думаете… – пролепетал он пораженно.
Врач несколько секунд пристально смотрел в темно-синие, почти черные от горя глаза мужчины, которого знал с рождения. Четырнадцать лет назад после автокатастрофы, унесшей жизни их родителей, он вытаскивал одного брата Шитова практически с того света, а второго, вот этого самого, с таким отчаянием и какой-то иррациональной обидой смотревшего сейчас на него, – из бездны дикой депрессии – слишком домашним мальчиком был двадцатилетний Игорь Шитов, обожавший своих родителей так же, как и те обожали его. Правда, Руслана его друзья любили все-таки меньше. А этот, младшенький, с самого раннего детства обладал поистине дьявольским обаянием.
– Не думаю, – сказал он наконец, смягчившись. – Но ты понимаешь, мальчишку порвали так, что он оправляться нормально недели две вообще не сможет… да и потом… там ведь не только наружные разрывы, но и внутренние… возможно, даже перитонит…
Игорь глухо застонал.
– Убью эту тварь!
– Значит, ты знаешь, кто это сделал, да? – Илья Борисович пытливо заглянул в глаза Игоря и, увидев там мрачную решимость, крепко сжал его плечо. – Я не буду отговаривать тебя от чего-либо, Игорь, – поспешно проговорил он, – но все же подумай, прежде чем дать ненависти заслонить твой разум. Мальчику нужен мужчина, который будет рядом с ним, а не тот, который сядет из-за него в тюрьму. Сейчас особенно нужен будет. Такое вообще нелегко пережить, а ведь их еще и двое было.
– Двое?! Как – ДВОЕ?!! – взревел Игорь, вскакивая. – Как?!!
– Двое… одновременно, – тихо сказал Илья Борисович. – Поверь, я видел уже такие разрывы… Тихо! – прикрикнул он на взбешенного Игоря, во весь голос матерящего «этого больного извращенца». – Игорь, ну больница же здесь все-таки… девчонки вон смотрят, – смягчился Илья Борисович, когда совершенно белый от гнева Игорь безропотно умолк. Девчонки-медсестры действительно высыпали в холл, услышав шум, и толпились у дверей, не решаясь вмешаться. – Все нормально будет с твоим мальчиком. Он, кстати… твой?..
Игорь молча помотал головой, не надеясь на свой голос. Его трясло, и сейчас ему хотелось только кричать и крушить все вокруг в бессильной ярости. Игоря останавливало только профессиональное спокойствие Ильи Борисовича. Так уже было. Он помнил то лето, когда погибли его родители, и этот маленький смешной толстячок, сутками не отходивший от постели Руслана, еще как-то умудрялся отпаивать его в ординаторской коньяком, в изобилии презентованным доктору благодарными пациентами, и утешать не пустыми словами и обещаниями «все будет хорошо», а самим своим видом – вот таким профессионально-выдержанным и хладнокровным, дарившим надежду лучше всяких слов.
– А ты его вообще знаешь? – поинтересовался Илья Борисович осторожно. – Где ты его подобрал?.. Кто он тебе?..
– Он – вся моя жизнь, – прохрипел Игорь через силу, стараясь взять себя в руки. – Я люблю его.
– Но ты только что…
– У него есть любовник-садист… – выдавил Игорь. – Они живут вместе… и тот… – голос Игоря сорвался.
– Ладно, понятно, можешь не продолжать, – понимающе кивнул Илья Борисович. – А ты…
– А я люблю его… – Игорь закрыл лицо дрожащими руками. – Я пол у его ног готов целовать до конца своей жизни… Илья Борисович, – Игорь вскинул на врача дикие от отчаяния глаза, – спаси его!
– Прекрати истерить, Игорь, – невозмутимо отозвался врач. – С мальчиком все будет нормально. Да, его сильно порвали, избили, он замерз, – так что может присоединиться пневмония, – но чисто физически не случилось ничего непоправимого. Он молодой, здоровый парнишка… он обязательно поправится и довольно быстро… Вот что касается его душевного состояния… тут все гораздо хуже, – Илья Борисович позволил себе коротко улыбнуться обеспокоенному Игорю. – Но при таком отношении с твоей стороны, я думаю, мальчик восстановится быстро. Любовь, знаешь ли, способна и не на такие чудеса.
– П-правда?.. – в голосе Игоря явственно зазвучали слезы. – Илья Борисович, миленький, да я для него… весь мир к его ногам положу… солнце с неба достану и к ножкам его брошу…
– Солнце, говоришь, достанешь? – хмыкнул довольный чем-то своим врач. – Верю. Охотно верю. Ладно, пойду. Мальчика, наверное, уже подготовили к операции, а мне еще мыться. Но поверь, Игорь, раз уж этот мальчик заставил тебя, статую бесчувственную, плакать, я буду очень стараться его вылечить, – и, вынудив высокого Игоря нагнуться к себе, лукаво шепнул ему в самое ухо так, чтобы никто не слышал: – Очень уж хочется увидеть, как ты пол у его ног целовать будешь.
– Буду, – отозвался Игорь твердо. – Я больше никому его не отдам… Запру его в чулане, если нужно будет… Цепями прикую…
Илья Борисович засмеялся.
– Ну-ну, помечтай пока, мой мальчик, посмотрим потом, кто кого и где запрет и чем прикует… – потом мягко добавил, похлопав Игоря по плечу: – Ну не переживай ты так, Игорь, все нормально будет, только совет мой насчет мести этому ублюдку запомни. Ты мальчику не в тюрьме нужен будешь, а рядом. Твои любовь и забота, нежность и терпение, а не твоя месть. Тогда и цепями не нужно будет приковывать, он и так к тебе привяжется, не отдерешь, даже если захочешь.
– Не захочу, – Игорь упрямо покачал головой. – Никогда не захочу. Я хочу, чтобы мой последний в жизни стакан воды его ручки подали, тогда и смерть будет не страшна.
Илья Борисович очень серьезно посмотрел на него, словно не веря, что такое мог сказать Игорь, всегда утверждавший, что всю эту чушь про стакан воды придумали слабаки, боявшиеся оказаться один на один со смертью. «Да мне, может, и пить не захочется перед смертью, – всегда посмеивался Игорь. – Ради чего я буду долгие годы терпеть рядом какого-то чужого человека?»
«Да уж, – подумал Илья Борисович, удовлетворенно глядя на Игоря, – видно, мальчик сумел изменить мнение Игоря о чужих людях и стакане воды, и это – самое замечательное, что могло произойти в жизни этого Казановы».
Врач еще раз удовлетворенно хмыкнул, и, кивнув Игорю, двинулся на операцию. Игорь вернулся на облюбованный диванчик и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
Следующие четыре часа Игорь провел где-то на грани между сном и явью, совершенно выпав из реального мира. Беспокойство о Яне терзало его, заслоняя все остальные мысли и чувства, кроме всепоглощающей ненависти. Он ненавидел Макса самой лютой, самой свирепой ненавистью и жаждал жестокой кровавой мести, но слова Ильи Борисовича не выходили у него из головы. Все время, пока шла операция, Игорь мучительно взвешивал все «за» и «против», убеждая себя, что Ерасов прав, и никакая физическая боль не способна превзойти боль душевную, и ему следует заставить негодяя страдать морально. Но он не смог. Он просто не смог отказаться от желания пустить кровь мерзавцу, причинившему такую жестокую боль человеку, на которого Игорь готов был молиться. Да, конечно, он прекрасно помнил, что месть – это блюдо, которое лучше всего подавать в холодном виде, но все это не имело смысла, все разумные мысли меркли и отступали перед одной только мыслью «Это животное причинило боль ЯНУ!» Он не мог успокоиться, он горел яростным огнем, его кровь неистово бурлила в жилах. Игорь просто обязан был кастрировать ублюдка или хотя бы избить до полусмерти, чтобы тот долго не мог даже вздохнуть без стонов. Его доблестная охрана тоже рвалась в бой, и Игорь не смог даже сдержать кривую ухмылку, когда сразу же по окончании операции и слов вышедшего к ним уставшего Ильи Борисовича «теперь все будет нормально», его ребята дружно повскакивали с диванчиков в холле и столь же дружно запросили выходной.
– Имеем право, – с вызовом заявил Паша хозяину. – Мы сегодня всю ночь не спали и…
– Паш… не надо, – покачал головой Игорь, отлично понимая уловку ребят. – Это мое дело.
– И наше тоже! – заявил Паша при молчаливой поддержке остальных. – Мы этого урода гребаного тоже… немножко так… поучим, как с маленькими обращаться. Не волнуйтесь, вы первым будете, мы уступим вам право первой крови, если захотите, но мы же просто помочь хотим. За вашего мальчика, Игорь Александрович, мы кого угодно порвем.
– И с чего бы это? – усмехнулся Игорь, уступая.
– С того самого, что рядом с этим мальчишкой вы живым становитесь, – отозвался Володя. – Не просто олигархом и миллиардером, а человеком…
– Ммм? – Игорь вскинул брови и удивленно оглядел свою охрану. Телохранители прятали глаза, кусали губы и что-то нечленораздельно мычали, явно боясь рассердить своего хозяина, но полностью разделяя мнение своего дерзкого коллеги. – Ну-ка, с этого места поподробней.
Володя вскинул на босса виноватые глаза.
– Правда, Игорь Александрович, мы же не чурки бесчувственные, не статуи каменные. Нам охранять приятнее человека, а не робота какого-то…
Игорь выдавил кривую усмешку.
– Так-так, – медленно протянул он, пристально оглядывая своих ребят. – Значит, я, по-вашему, – робот?..
– Уже четыре месяца как нет, – смущенно заверил Паша. – Ян из вас человека сделал, вы даже улыбаться стали и светитесь весь, когда он рядом с вами…
– Хорошо, – решительно прервал Игорь телохранителя. Его голос подрагивал от напряжения. – Я все понял. Был железным, стал белым и пушистым. Но, ребят, поверьте, я только с Яном такой. Только с ним… Он для меня…
– Господин Шитов, – мелодичный голосок медсестры оборвал готового сорваться в слезы Игоря, – вашего подопечного перевели в палату, но он пока спит после наркоза, до завтрашнего утра точно спать будет. Илья Борисович сказал, что вы можете пока ехать домой, но разрешил оставить кого-нибудь из ваших охранников, если хотите.
– Костя, останься здесь, – распорядился Игорь дрогнувшим голосом, – пригляди, чтобы с Яном все было хорошо. Вечером тебя Володя сменит… И если хоть волосок с его головы…
– Да, босс, конечно, – немногословный Костя кивнул и отправился за медсестрой.
Игорь посмотрел ему вслед и кивнул остальным:
– Нуу… Тогда… вперед?..
ГЛАВА 29
Максим проснулся поздно. Было уже около девяти утра. Мысль о том, что он катастрофически опаздывает на работу, пришла почти сразу же, но, как-то конфузливо потоптавшись у входа в мыслящую часть мозга и не найдя достойной встречу, ей оказанную, обиженно ретировалась. По сути же Макс просто не обратил на нее внимание. Голова болела просто жутко, в висках стучал отбойный молоток, его рот в целях туалета явно использовала целая стая кошек. Тело затекло от неудобной позы, слишком жесткой постели и невозможности пошевелиться. Причины этого нашлись быстро. Макс заснул на диване в зале, рядом с ним кто-то громко похрапывал, сложив на него руки и ноги. Макс приподнял голову и изучающе посмотрел на соседа по дивану. То, что это был не Ян, Макс понял сразу – Ян не храпел. Подтвердила догадку слишком темная голова и довольно-таки крепкое телосложение, особенно по сравнению с хрупким мальчишеским телом Яна. Сосед по дивану был голым.
Вчерашнее вспоминалось с трудом. Кажется, вчера был понедельник – единственный выходной Максима. Кажется, он провел его где-то в баре, кажется, с кем-то пил. И, кажется, кого-то он привел домой. Потом он с упоением трахал Яна, и этот его… «гость» трахал мальчика тоже. Макс мысленно застонал. Осознание того, что кто-то, кроме него, прикасался к его любовнику, заставило сердце сжаться, а под ложечкой неприятно заныло. Своим Макс делиться не любил. Как и подавляющее большинство мужчин, Максим был собственником, хотя и не считал зазорным сходить налево самому. Однако Яна он всегда ревновал жутко – он любил мальчика, и в их отношениях его устраивало абсолютно все. Ян был нежным и чувственным, а главное – послушным, а одно это дорогого стоит. И терять мальчика ему не хотелось нисколько.
Макс тяжело вздохнул. «Интересно, – подумал он, пытаясь унять головокружение, – Ян сильно на меня злится?..» Макс чувствовал себя виноватым, и это чувство все больше усиливалось по мере того, как обрывки вчерашних воспоминаний мелькали перед глазами. «Блииин, – простонал Макс, сжимая ломящие виски руками, – да мы его вдвоем, кажется… Блииин, Бурцев, ты – идиот! Мало того, ты избил его и выпорол, да и трахнули вы его раз пять… или шесть… кажется… так ты еще… Вот кретиииин!..»
Максим с трудом выгреб себя с дивана и, надеясь, что Ян не ушел еще на работу – «Какая, черт возьми, работа, идиот, вы ж его, наверное, порвали вдвоем-то! Его, поди, к врачу надо… Вот мудаки!» – отправился в спальню. На душе было паршиво. В голове постепенно прояснялось, и происшедшее накануне представало все отчетливее. «Да уж, придется мальчишку ублажать теперь по-всякому… и о сексе забыть на какое-то время. Вот ты болван, Бурцев, вот ты себе проблему нашел на ровном месте. Ладно еще, Денис есть, а то удовольствие твое вчерашнее дорого бы тебе досталось – расплачивался бы долгим воздержанием, балда. Ладно, сейчас перед мальчиком поползаем на коленочках, и моя добренькая детка не устоит, простит своего любимого хозяина».
Макс решительно ввалился в спальню, однако Яна там не обнаружил. Тщательный осмотр небольшой квартиры также не дал результатов. Яна дома не было. «Неужели и впрямь на работу ушел? – лихорадочно размышлял Макс, старательно игнорируя отбойные молотки, стучащие в висках, и подкатывающую к горлу тошноту. – Или сбежал опять?.. Вот паршивец! Может, к этому своему кобелю отправился?.. – в душе, медленно, но верно вытесняя чувство вины, поднималась злость на мальчишку, посмевшего выйти из квартиры без позволения. – Ладно, в следующий раз я его привяжу, прежде чем спать пойду, – не сбежит от меня больше, щенок. Верну домой, выпорю!»
Увлекшийся поисками Яна Макс не обращал внимания на своего случайного собутыльника и… сотрахателя, что ли? Тем временем Антон тоже отодрал голову от подушки и прохрипел:
– Макс, где твоя сучка?.. Пусть воды мне подаст, во рту все пересохло.
– Сам возьми, – огрызнулся Макс, злобно косясь на голого мужика на диване и смутно припоминая, что зовут его неожиданного приятеля, кажется, Андрей… или Антон?..
– Чего это – сам?! – возмутился Антон, садясь на диване. – А твою сучку что, только по вечерам пользовать можно?.. Утром – ни-ни? Сам перед ним на цырлах бегаешь, да?.. А уж хвастался-то, хвастался!..
– Заткнись! – рявкнул Макс, зверея. – Сбежал он, пока мы тут дрыхли… Проспали все на свете, бл**ь!.. Я вот на работу опоздал, Стас меня прибьет просто…
– Сбежааал? – протянул Антон, подскакивая с дивана и судорожно подбирая разбросанную по полу одежду. – Ноги тогда делать надо, а то менты нагрянут, а мы тут голенькие и все в сперме ждем их – как раз для экспертизы…
– Ты, че, с ума сошел? – осведомился Макс, подозрительно глядя, как Антон лихорадочно натягивает одежду.
– Это ты сошел! – парировал Антон свирепо. – Ты, че, не понял, что нам срок светит за изнасилование?.. Обоим причем!..
Максим недоуменно посмотрел на Антона. Не то чтобы он был совсем тупым, но подобная мысль почему-то даже не пришла в его голову. А это была вполне здравая мысль.
– И ты думаешь, он в ментовку сунется? – недоверчиво выдавил Макс.
– Тебе видней, – отрезал Антон, продолжая поспешно одеваться. – Твой любовник, не мой.
– Да нет, не пойдет он в ментовку, что ты! – махнул рукой Максим. – Он же со стыда умрет. Он, может, на работу… ну или в больницу поехал…
– Ммм, да-да… – Антон остановился и скептически глянул на приятеля. – Ему сегодня самый раз работать, угу. Ты хоть помнишь, что мы его с тобой вдвоем трахали?.. Из него целая лужа крови натекла, что, на простынях не видел, что ли?.. А если он в больницу направился, то еще хуже – из больницы в ментовку уж точно позвонят.
– Бляяяя! – взвыл Макс, хватаясь за голову. – Как я не подумал, а?.. Точно, из больницы сообщают же ментам… Но, может, он не скажет, что мы его… того… А?..
– Ты – идиот! – рявкнул Антон. – Полный кретин! Там же и спрашивать не надо ничего будет. Любой врач, да, бл**ь, и не врач тоже, все с первого взгляда поймет… Все, я пошел, пока! – Антон направился к выходу.
– Погоди, – окликнул его Макс, сосредоточенно размышляя о чем-то. – Он, наверное, в больницу не пойдет…
– Да ну? – недоверчиво хмыкнул Антон. – Думаешь, после двух членов задница сама зарастет?.. Так это вряд ли, мы с тобой его заездили всего вчера, и узкий он у тебя, прямо как девочка, так что порвали мы его нормально… Да и выпорол ты его вчера тоже не слабо.
– Ну, к порке он привык… – услышав скептическое фырканье Антона, Макс дернул плечами. – Нуу, почти привык… А вот уйти он мог еще и к ебарю своему ненаглядному…
– Ммм, да, ты вчера в баре орал, что он какому-то хлыщу зад подставлял, – кивнул Антон. – Ты уверен, что твой сученыш с ним в таких тесных отношениях, что понесет ему свою разодранную задницу?
– Нууу, не знаю, если честно… – признался Макс. – Может, они и не трахались, конечно, даже скорее всего – нет, но тот уж точно на Яна запал. Этот Шитов в него прямо как бульдог вцепился, обхаживает, как принцессу какую-то. Я тут узнал когда, что этот олигарх долбаный Яна обедать возит, я просто…
– Олигарх?.. – изумленно перебил его Антон. – Это как – олигарх?.. Богатый этот Шитов, что ли?..
– Не то слово – богатый. Газовый король он, – ухмыльнулся Макс и, поймав недоверчивый взгляд Антона, кивнул. – Честно-честно. Этот Шитов в пятерку самых богатых людей России входит, а в мировом рейтинге, наверно, в десятку.
– Врешь… – выдохнул Антон потрясенно. – Что, неужели ТОТ САМЫЙ Шитов?!!
– Не вру, – махнул рукой, изображая крест, Макс. – Тот самый и есть. Крутится около Яна скоро полгода уже, прямо ковром стелется перед ним, чуть ли ножки не целует…
– Оооооо! Ты – полный идиот! Я таких еще и не видел… – Антон сполз по стене на пол и закрыл лицо руками. – Ты во что меня втянул, кретин безмозглый?!! Ты сразу не мог сказать, КТО ебарь твоего сучонка?..
– Да какая разница? – изумленно глядя на приятеля, осведомился Макс. Он и правда не понимал, из-за чего его гость впал в такое отчаяние. – Какая разница – кто?.. Ебарь он и есть ебарь…
– Ты, че, совсем, да?.. – жалобно простонал Антон, отнимая руки от лица и неверяще глядя на собутыльника. – Ты еще глупее, чем мне кажется, что ли?.. – видя, что Макс по-прежнему не понимает, в чем проблема, Антон одним махом вскочил на ноги и заорал ему в лицо: – Молись, мать твою, чтоб твой любовничек в ментовку пошел! Так хоть шанс живым остаться будет, пусть и срок навесят! На нарах, так хоть живыми!!! А вот если он и правда пойдет к этому Шитову, нам даже гроб не понадобится, в болоте каком-нибудь утопят и все – поминай, как звали!..
Глаза Макса расширились. Очень медленно, но до него тоже начала доходить суть проблемы, свалившейся на них. Антон был прав. Влюбленный в Яна олигарх не простит им того, что они в пьяном угаре сотворили с мальчишкой накануне. Пребывание на нарах действительно стало казаться гораздо привлекательнее.
– Нуу, – неуверенно протянул Макс, – не опустится же он… не будет же марать руки… из-за мальчишки… у него ведь потом и у самого неприятности будут…
– Угу, – кивнул Антон, натягивая куртку, – неприятности у него будут… куртку там или пальто в крови запачкает… чистить придется… – дергая заевшую молнию, Антон бросил яростный взгляд на хозяина квартиры. – Ты, правда, самый тупой идиот на свете. Какие у него, у олигарха этого, могут быть неприятности?.. У него денег больше, чем принципов у всего нашего правосудия, да купит он всех прокуроров на корню, о тебе и не вспомнит никто. Ты не понимаешь, с кем связался, Макс, – устало проговорил Антон. – И я – кретин, – пошел с тобой… Тебе мальчишку срочно искать надо, на брюхе перед ним ползать, ножки целовать и прощения молить.
– Ааа… а ты?.. – встревожившись не на шутку, протянул Макс.
– А я… пошел, пока этот Шитов сюда не явился. Мне еще пожить охота, – торопливо поворачивая ключ в замке, пояснил Антон. – Фамилию мою ты не знаешь, адрес тоже, а я на дно залягу, пока все не успокоится… или в деревню уеду… глядишь, и пронесет… – справившийся с замком Антон распахнул входную дверь, шагнул за порог и тут же с диким воплем влетел назад, отшвырнутый втискивающимися в прихожую шкафообразными фигурами.
– Уже расходимся? – обманчиво мягким тоном осведомился Игорь, входя в сразу же ставшую тесной прихожую. – Так скоро?..
Макс попятился назад, понимая, что Ян все же добрался до своего олигарха. «Убью щенка! – подумал он с яростью. – Вот вернется ко мне, и я ему покажу, где раки зимуют!..»
Это была последняя внятная мысль Макса за это кошмарное утро. Потом для них с Антоном начался ад.
ГЛАВА 30
Ян тихо выплыл из благословенной темноты и в недоумении уставился в белоснежный потолок. На какой-то миг ему показалось, что Макс его догнал и где-то запер… Он резко сел, намереваясь бежать, но внезапно пронзительная боль во всем теле, особенно ниже пояса, скрутила его так, что зашумело в голове и потемнело в глазах, и юноша обессиленно рухнул назад и вновь потерял сознание.
Когда Ян очнулся в следующий раз и увидел над собой все тот же белоснежный потолок, он наконец сообразил, что находится в больничной палате, хотя и не совсем обычной. Ему приходилось несколько раз навещать свою мать, когда та попадала в больницу, и он представлял себе, как должна выглядеть палата – небольшое помещение, вмещавшее обычно не меньше шести кроватей, заправленных ветхим серым бельем с больничными штампами, кособокие тумбочки с инвентарными номерами, въевшийся запах хлорки, щей, мочи и… бедности, что ли.
В палате у Яна было просторно и красиво. «Как в санаторном люксе», – подумал он, хотя никогда не был в санатории, тем более в люксе. По ту сторону окна был парк с засыпанными снегом деревьями, а по эту – тепло, чисто, спокойно. Плазменная панель телевизора на стене, DVD, пульт на прикроватной тумбочке, небольшой кожаный диван кремового цвета, такое же кресло, изысканное постельное белье, мягкий пушистый плед, картина на стене, изображающая чудесный летний пейзаж, в воздухе – легкий ненавязчивый запах цитрусов.
За окном пробуждался хмурый ноябрьский день, и Ян, осторожно повернувшись на бок, посмотрел в сумрачное небо. Почему-то сейчас его абсолютно не волновало то, что с ним случилось, где он сейчас находится и как сюда попал. Как бы дико и смешно это ни звучало, но ему нравилось здесь. Умиротворение. Если бы кто-то сейчас спросил его, что он чувствует, Ян ответил бы только одним этим словом.
Все остальное сейчас было неважным. События той кошмарной ночи – вчера, позавчера, неделю назад? – совсем недавно кровавой пеленой застилавшие глаза, отступили куда-то далеко-далеко перед белизной палаты и снега за окном. Ему было хорошо и спокойно, сейчас он почти совсем не чувствовал боли, догадываясь при этом, что его, скорее всего, просто накачали болеутоляющими.
Его никто не тревожил, в палату никто не заходил, из коридора тоже не доносилось абсолютно никаких звуков, и Яну казалось даже, что он совсем один не только в этой палате, но и в больнице, да и во всем мире. Это слегка встревожило Яна, и он решил выйти в коридор и посмотреть, есть ли еще кто-нибудь в этом сказочно-тихом мире. Осторожно, избегая резких движений, Ян сел, придерживаясь рукой за какие-то очень уместно прилаженные к стене поручни, и прислушался к своим ощущениям. Боли почти не было, хотя часть тела пониже пояса была не сказать, чтобы довольна, но это был всего лишь лёгкий дискомфорт по сравнению с тем, что он чувствовал совсем недавно, и голова не так сильно кружилась, как до этого, а в глазах почти не темнело. В кресле, рядом с кроватью, лежал длинный и толстый халат, белый, как снег, и больше никакой одежды в пределах видимости не наблюдалось. Поколебавшись несколько секунд, Ян накинул халат на голое тело.
Держась за стенку и слегка пошатываясь от слабости, Ян добрался до дверей и, выглянув в коридор, увидел там крепкого молодого мужчину, сидевшего с газетой в руке в кресле у противоположной стены. Ян узнал его с первого взгляда, это был один из охранников Игоря.
– Проснулись?.. – спросил тот приветливо. – Меня зовут Володя. А вы уверены, что вам уже можно ходить?
Ян не сразу сообразил, о чем Володя его спрашивает. Но у него почему-то вдруг появилась мысль – впервые с того момента, как он пришел в себя, – что привезти его в такое место мог только один человек, и он теперь знает, что именно случилось с Яном. Юноша побледнел, представив, ЧТО рассказали Игорю врачи, и почувствовал себя таким грязным, что голова его вновь закружилась, и он пошатнулся.
– Давайте-ка я вас обратно в палату провожу, – озабоченно сказал Володя, заметив состояние юноши. – Вы зря встали. Там такая кнопочка есть, ее можно нажать и вызвать медсестру.
– Мне не нужна медсестра, спасибо, – ответил Ян, не узнавая собственного голоса, и тут же вспомнил, что сорвал его своими криками той кошмарной ночью. – Я просто хотел узнать, где я.
– В больнице, – охотно объяснил Володя. – Вчера утром вас прооперировали, и вы довольно долго спали…
– Да уж! – пробормотал Ян едва слышно. Володя мягко, но решительно ухватил его за плечи и бережно вернул в постель.
– Отдыхайте, Ян, – ласково посоветовал он, – и если вам что-то нужно, вот та самая кнопочка. Вам пока нельзя выходить из палаты, да и вставать, мне кажется, тоже. Вот Игорь Александрович приедет часиков в девять, поговорит с доктором, и тогда уж вам скажут, когда можно будет начинать бегать.
Признаться, Яна удивили нежность и забота, звучавшие в голосе охранника. Ему казалось, мужчина должен презирать его, если не за то, что он гей, – в конце концов, у него и хозяин такой же, – то хотя бы за то, что он позволил сотворить с собой ТАКОЕ. Но Володя, казалось, был искренне рад тому, что Ян проснулся, и всерьез обеспокоен его слабостью.
Володя уже выходил из палаты, когда в дверях, буквально столкнувшись с ним, возникла симпатичная девушка в голубом медицинском костюме с бейджиком «Светлана». Оглядевшись и оценив ситуацию, она покачала головой.
– Зачем вы тревожите больного? – строго спросила она у охранника.
Володя нахмурился.
– Неправда, я никого не тревожил. Просто Ян проснулся и хотел выйти из палаты, но едва не потерял сознание снова.
– Ай-яй-яй, – пропела Светлана с ласковой укоризной, повернувшись к Яну. – Когда только вы успели встать? Я заходила к вам пять минут назад, и вы еще так сладко спали, что я не стала будить вас, хотя вам пора немножко перекусить.
Ян смущенно пожал плечами. Нет, он явно не привык к подобной заботе, и это приводило его в смятение, но больше всего его напрягало то, что ВСЕ знали, по какой причине он оказался в больнице.
– Я просто… – начал он тихо, но девушка тут же с улыбкой перебила его:
– Ничего-ничего, думаю, после того, как вас осмотрит доктор, вам позволят вставать. Операция прошла удачно, из наркоза вы тоже вышли достаточно легко, так что все будет хорошо. Но пока вам все-таки рекомендуется оставаться в постели. Вот здесь есть кнопочка, – она указала на уже знакомый Яну предмет обстановки, – если вам что-нибудь понадобится, нажмите ее, и я тут же прибегу.
– Спасибо, – кивнул Ян, покосившись на Володю, который все еще маячил в дверях палаты. Заметив этот взгляд, Володя улыбнулся, кивнул и исчез за дверью. Услышав звук закрывшейся двери, медсестра тоже улыбнулась.
– Вас охраняют, как наследного принца, – проговорил она с ободрительной усмешкой.
Ян смутился еще больше, и акварельный румянец проступил сквозь медовую кожу щек. Светлана, к счастью, не заметила, какое впечатление произвели ее слова на больного, поскольку, вежливо кивнув, тоже вышла из палаты. Ян закрыл горящее лицо руками и застонал. Он не знал, как будет жить со всем этим дальше.
Через несколько минут Яну принесли завтрак на легкомысленном подносе с забавными ножками.
– Давайте я вам в постель подам, – сказала принесшая поднос Светлана. – И вы поешьте. У нас все очень вкусно.
Ян вежливо поблагодарил Светлану, старательно отводя взгляд. То, что все знали о том, что с ним случилось, совсем никак не способствовало повышению его настроения. Девушка прочирикала еще что-то жизнерадостное и пообещала вернуться за подносом через полчаса. Ян молча кивнул и посмотрел на то, что ему принесли. Нечто однородное и белое в изящной фарфоровой тарелке подозрительно напоминало молочный суп, только протертый до жижеобразной консистенции, в высоком тонком стакане плескалась жидкость янтарного цвета, по-видимому компот. Робкая дегустация принесенных ему блюд подтвердила и все догадки юноши, и хвалебный отзыв медсестры. Все было действительно очень вкусно.
Ян еще допивал компот, когда дверь распахнулась, и в палату буквально ворвался Игорь. Увидев Яна, сидевшего в постели со стаканом в руке, Игорь невольно замер – Ян был настолько красив, даже несмотря на бледное осунувшееся лицо, темные круги под глазами и чудовищные следы издевательств, все еще красноречиво украшавшие нежную кожу. Невозможно красив и похож на ангела.
– Привет, – внезапно охрипшим от волнения голосом тихо произнес он.
Ян побледнел и, опустив глаза, пролепетал:
– Привет.
Игорь подошел и неуверенно присел на край кровати.
– Можно? – осведомился он осторожно.
Ян молча кивнул в ответ и, поставив стакан с недопитым компотом на поднос, уставился на янтарную жидкость, словно в мире не было ничего интереснее яблочного компота в высоком стакане.
А Игорь просто сидел и смотрел на Яна, хотя этого было ему уже недостаточно. Ему мучительно хотелось вновь прикоснуться губами к коже Яна, вновь попробовать ее на вкус. Целовать его лицо, глаза, щеки… все, что только можно… Он страстно хотел этого мальчика, но еще более страстно – всем своим существом – он желал, чтобы Ян забыл весь тот ужас, что случился с ним, чтобы в жизни этого мальчика больше не было никаких неприятностей. Игорь просто обязан был сделать жизнь Яна безоблачной и счастливой.
– Это глупый вопрос, я знаю, но… – Игорь с трудом оторвался от восторженного созерцания возлюбленного и судорожно вздохнул. – Как ты себя чувствуешь, Ян?..
– Хорошо, – односложно отозвался юноша, по-прежнему не смея поднять глаз. Ему казалось невероятным, что после всего, что Игорь узнал о нем, он все еще хочет с ним общаться. Самому себе Ян казался ужасно грязным и мерзким.
Игорь вымученно улыбнулся. Он понимал, что испытывает сейчас мальчик, догадывался, что он чувствует, но никак не мог допустить, чтобы Ян терзался какой-то иррациональной виной за то, что сотворил с ним этот ублюдок. Его ненависть к Максу ничуть не утихла после вчерашнего, то кровожадное чудовище, что поселилось в его душе, когда он увидел свои руки, залитые кровью его драгоценного мальчика, требовало уничтожить мразь, сотворившую ТАКОЕ с Яном. И, хотя в жизни Игорь не был слишком уж жестоким и безжалостным человеком, даже мимолетное воспоминание о том, как накануне ползали в собственной крови Макс и его ублюдочный приятель, умоляя о пощаде, приносило Игорю извращенное и мрачное удовлетворение, однако волновать мальчика рассказом о том, как Игорь отомстил за него двум мерзким выродкам, было нельзя. «Когда-нибудь потом, – мелькнула у Игоря малодушная мысль, – если ОН захочет узнать, что я сделал, чтобы два негодяя не считали себя героями-любовниками… я расскажу… может быть…» Однако в глубине души Игорь знал, что никогда и ничего Яну не скажет. Незачем его чистому и невинному ангелу знать подробности кровавой разборки. Слишком добрым и мягким был Ян, чтобы радоваться свершившейся мести. Игорь добрым не был ни на йоту. Только не к тем, кто посягал на самое драгоценное, что было в его жизни – на Яна. Ни одна мразь, посмевшая причинить Яну боль, не имеет ни малейшего права продолжать влачить своё никчёмное существование. Пусть эти ублюдки радуются, что хотя бы остались живы, Игорь ни на одно мгновение не пожалел бы, если бы они сдохли в своей поганой крови. Вчера его остановили охранники, не дав добить мерзавцев.
«Если Ян узнает, он не простит вас, Игорь Александрович, а если вы их убьете, вы вообще можете его потерять», – шепнул Паша в ухо хозяина, удерживаемого двумя другими телохранителями. Только это смогло отрезвить Игоря, готового забить ублюдков насмерть. «Ладно, – бросил он охранникам. – Я понял, отпустите. Позаботься об остальном, Паш, и можете все отдыхать сегодня. Выходной вы честно заработали. Имеете право, – процитировал он их же слова. – А мне сейчас надо напиться, я домой».
Он и в самом деле напился вчера до практически бессознательного состояния. «Бесценный опыт, – усмехнулся он про себя, обожающим взглядом лаская Яна. – Первый и последний раз, клянусь тебе, мое солнце…»
– Игорь, я… – начал Ян робко. – Ты уже знаешь… я… – он запнулся и опустил голову еще ниже.
– Нет, – решительно оборвал его Игорь, осторожно беря в руку тонкую безвольную кисть, – не говори ничего, если не хочешь… Я все знаю, мой ангел, и все понимаю. Я люблю тебя… я все для тебя сделаю… только не расстраивайся, прошу тебя… Ты ни в чем не виноват, ты не должен даже думать о том, что ты сделал что-то не так и именно из-за этого случилось то, что случилось…
Ян нерешительно взглянул на Игоря.
– Как ты… откуда ты знаешь…
– …что ты думаешь? – ласково прервал его Игорь. – Я просто знаю, Ян… просто чувствую… Но ты ни в чем не виноват. Этот ублюдок зарвался… Он тебя больше не увидит… Я не отдам тебя ему. Никому не отдам. Никогда.
Ян неуверенно улыбнулся.
– А ты такой же собственник, как и Макс, – сказал он тихо, и Игорь не сумел понять интонацию, с которой Ян вынес свое заключение.
– Ян, я… – в его глазах появилась паника. – Я не имел в виду… я не посягаю на твою свободу, ни в коем случае, нет! Все будет так, как ты захочешь, просто я…
– Не надо, Игорь… – Ян по-прежнему нерешительно улыбался ему. – Если честно, я и сам не хочу, чтобы ты меня отпускал… ни сейчас, ни потом… Я только боюсь, что моя навязчивость тебе быстро наскучит, но…
– Что ты говоришь, Ян?! – воскликнул Игорь, моментально слетая с кровати и падая на колени перед своим единственным возлюбленным. – Какая навязчивость?!.. Да я… я молиться на тебя буду до последнего моего вздоха… на руках тебя носить… пол у ног твоих целовать… Я так тебя люблю… – мужчина схватил руки Яна и стал лихорадочно осыпать их поцелуями. – Безумно, безумно люблю тебя… просто безумно…
– Не надо, Игорь… – взволнованно пролепетал Ян, безуспешно пытаясь отнять руки. – Ты не должен… после того, что со мной случилось… ты не должен… нет…
– Ян, пожалуйста… не поступай так со мной… пожалуйста… прошу тебя, не наказывай меня за то, что сделал с тобой этот ублюдок, – Игорь уткнулся лицом в узкую ладонь юноши. – Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был только моим… Я буду исполнять все твои капризы, мой ангел… ты никогда не услышишь от меня слово «нет». Все и всегда будет так, как ты захочешь… Я люблю тебя… я хочу тебя… Боже, как же я хочу тебя!.. Но я буду ждать столько, сколько ты пожелаешь… сколько тебе понадобится, чтобы привыкнуть ко мне… чтобы я не вызывал у тебя отвращения… даже если ты никогда не сможешь… не захочешь быть со мной… я пойму… я все пойму и смирюсь, Ян, только не оставляй меня… Я не смогу жить без тебя, мое солнце.
– Игорь, – Ян слегка прикусил нижнюю губу. – У меня нет к тебе никакого отвращения, поверь. Я просто не думаю, что ты захочешь меня… такого грязного… мерзкого… после всего… после Макса…
– Не говори ерунду, – почти сердито сказал Игорь, продолжая целовать тонкие запястья. – Ты не можешь так думать о себе. Ты же сам знаешь, что ни в чем не виноват. Этот ублюдок использовал тебя для удовлетворения своих извращенных фантазий, а ты…
– А я позволял ему это, – вздохнул Ян. – Я считал его лучшим мужчиной на земле и позволил себе поверить в то, что именно он защитит меня от всех сложностей мира. Мне не пришлось слишком долго витать в облаках, все кончилось очень быстро, вся нежность и забота сошли на нет, превратились в прах. Я был непомерно глуп и слишком слаб, чтобы противиться ему. Он стал жестоким со мной, а я мог только позволять себя использовать, – из глаз Яна покатились слезы. – Я не хотел этих отношений… ТАКИХ отношений… Я просто терпел, потому что не знал, что делать, куда идти… я боялся потерять то, что имел… После стольких лет моего карабканья наверх я достиг чего-то… не без помощи Макса, конечно, но… Но после того, что он сделал… прошлой ночью… я больше не могу… не хочу все это выносить… и…
– Тебе и не нужно больше это выносить, Ян, – заверил Игорь, преданно заглядывая в мерцающие серебристые глаза юноши, полные слез. – Таких ублюдков, как Макс, мало, тебе просто не повезло встретить именно такого… – Игорь судорожно вздохнул и подавил порыв высказать все, что он думает о бывшем – теперь уже точно БЫВШЕМ! – любовнике Яна. – Ты был слишком юн и нуждался в защите, как любой ребенок, поэтому ты и поверил ему, но кто может обвинить тебя в этом?.. В конце концов, тебе не было даже восемнадцати, он почти год занимался извращенным сексом с несовершеннолетним, а это – статья… и если ты только слово скажешь, я посажу его… для тебя, Ян…
– Нет! – испуганно воскликнул Ян, ничуть не сомневаясь, что Игорь без труда выполнит задуманное. У него были деньги и власть, и Макс просто не в состоянии был соперничать с ним. – Не надо, Игорь, не делай этого, пожалуйста… – Ян с отчаянием смотрел на коленопреклоненного мужчину, целующего его руки. – Я… сам виноват… Мне казалось, я люблю его и… я готов был терпеть все, что угодно… Я жил в жестоком мире фантазий Макса и собственных иллюзий, но мне казалось, что другого мира не существует… Ты показал мне этот другой мир… и я понял, что можно жить иначе. И теперь я просто хочу нормальных отношений, чтобы меня любили… и не хочу, чтобы ты тянул в этот мир Макса. Пусть он останется там… не нужно, чтобы в наши с тобой отношения вмешивались эти разборки с моим прошлым…
– Как скажешь, любимый, – Игорь с обожанием посмотрел на Яна, не смея верить своим ушам. Ян говорил об их отношениях как о чем-то решенном и естественном, и это наполняло сердце Игоря невероятной, неизъяснимой радостью и беспредельным счастьем. «Мой, – думал Игорь, лаская взглядом бледное, со следами недавних побоев, осунувшееся лицо, дороже которого для него не было ничего на этой земле. – Ты только мой. Я никому тебя не отдам. Никому. Никогда. Ты мой. Мой!»
– Игорь, я понимаю, что ты… что у тебя было много любовников, красивых, сексуальных и… опытных, – тихо поведал Ян, опуская голову. – У меня никого не было, кроме Макса, и я… я не умею доставлять удовольствие иначе, чем… терпеливо снося боль и унижения… и ты…
– Господи, Ян, да что ты такое говоришь?! – глаза Игоря распахнулись от изумленного негодования. – Я молиться на тебя готов, мой ангел… только за одно то, что ты позволяешь мне целовать твои руки… ты просто не понимаешь, как сильно я тебя люблю… Ни один из тех, кто был до тебя, не стоит даже одной пылинки у твоих ног, мое солнце… Их красота, сексуальность и опыт – ничто. Для меня только ты один имеешь значение, Ян, только ты один существуешь на этой земле. Все, что было у тебя с этим ублюдком, тоже не имеет для меня абсолютно никакого значения… кроме того, что он постоянно причинял тебе боль, и того, что сделал он прошлой ночью… Но он – ублюдок, и этим все сказано. Забудь о нем и обо всем, что было. Ты сам сказал, что хочешь оставить его в прошлом. Прошу тебя, Ян, давай начнем все с чистого листа. Я люблю тебя. Я хочу жить с тобой, заботиться о тебе. Если ты захочешь, мы будем заниматься с тобой любовью, если нет – я просто хочу быть рядом с тобой. Ты для меня – все. Никого и ничего дороже тебя для меня нет. И ты должен знать, Ян, по своей воле я тебя не оставлю. Даже если небо рухнет на землю, я буду с тобой, и тебе придется очень сильно постараться, чтобы прогнать меня от себя… но тогда… мне просто не жить, – Игорь вновь уткнулся горящим лицом в изящную ладошку своего единственного. – Я безумно люблю тебя, Ян.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 227 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |