«Ложь! Вранье! Она врет!» — кричало все внутри Гарри, но он молчал и только тяжело дышал: грудь будто сдавило каменной плитой.
Молодой человек очнулся от ступора лишь тогда, когда его ощутимо толкнули в плечо. Гарри успел заметить, что это не кто иная, как миссис Уизли. Он едва узнал ее: покрасневшее лицо сестры Молли было залито слезами. Она расталкивала прихожан, пробираясь к выходу.
Поток больных не иссякал. Пастор был бледен как полотно, его грудь часто вздымалась, хотя он сидел почти неподвижно. Он уже с трудом поднимал руку, чтобы возложить на голову очередного болящего.
Большим сюрпризом для прихожан стало исцеление слепых от рождения: на сцену, синхронно постукивая тростями, ведомые под руки вежливыми ашерами, вышли слепорожденные близнецы.
Гарри задохнулся от негодования: он узнал Фреда и Джорджа Уизли.
— Ложь! Все это ложь! — неожиданно для себя самого крикнул он, но слабый голос разочарованного христианина потонул в восторженном гуле: прозревшие близнецы счастливо озирались по сторонам, открывая для себя все краски мира Тома Марволо Риддла.
Гарри не выдержал. Расталкивая плечами сплотившихся прихожан, он рванулся к выходу, мечтая выбраться из зала: здесь был ад.
Быстро покинуть служение не удавалось: толпа собравшихся была слишком велика.
Утомившись исцелениями, пастор передал эстафету Духу Святому: только массовое Чудо Божье могло исцелить весь город.
За спиной Гарри нежно пели детские голоса, но он не оглядывался, как ветхозаветный Лот. Дети пели:
— И только Ты, о, Божий Сын
Больных поднимешь, дашь силы им.
Не бойся руки поднять свои,
Господь всесильный поддержит их...
Верующие воздели к потолку руки. Гарри едва не остался без глаза — какой-то инвалид взмахнул тростью, целясь в божьи небеса.
— Дух Святой, сойди! Ты сказал, никто не уйдет больным! — хрипло выкрикнул пастор и вдруг закашлялся. Гарри оглянулся и успел увидеть, как ашер передал мистеру Риддлу стакан воды.
Пробирающийся к выходу Гарри с удивлением заметил, что по рядам вновь пошли корзины. Народ божий заполнял их с ликованием и благодарностью.
Хор выводил припев:
— Дождь исцеления нам пошли,
Чтобы здоровые были мы…
Внезапно на голову Гарри что-то капнуло, затем еще и еще. Подняв вверх искаженное гневом лицо, он увидел, что потолок «Электры» перетянут мелкой сеткой: юноша мог поклясться, что раньше ее тут не было.
С потолка равномерно падали капли дождя.
Крупная капля упала на щеку Гарри. Он попробовал ее на вкус — та здорово отдавала водопроводом.
Верующие тянули руки и костыли к небу — боясь не упустить ни капли дождя Святого Духа: дождь исцелял всех. Зал стонал, сраженный силой Небес.
Сделав последний отчаянный рывок, Гарри вылетел в вестибюль. Он тяжело дышал и дико озирался вокруг.
— Дождь исцеления-а-а-а! — неслось ему вслед.
У кадки с фикусом рыдала сестра Добби.
Гарри налетел на нее разгневанным ураганом.
— Вы! Вы! Как вы могли!
Старушка подняла на него заплаканные глаза.
— Жить… жить не на что… Кредит… на храм… Отдала все, а теперь… — она уронила голову на руки и затряслась в беззвучном рыдании.
— Леди, позвольте, — раздался подчеркнуто-вежливый голос невесть откуда возникшего ашера.
Гарри медленно двинулся к выходу.
Он толкнул дверь и вышел на улицу.
Ничто не изменилось в мире. Все так же синело вечернее небо с тонким серпом новой луны, все так же был прозрачен и свеж воздух, все так же тихо шелестел ветер в кронах лип и вязов. По асфальту Орли-сквер привычно шуршали колеса машин, прогуливались тротуарами вечерние пешеходы. Как всегда по вечерам, горели уличные фонари, неоновые огни лавочек, кафе и магазинов. Ничто не изменилось.
Изменился только он, Гарри Джеймс Поттер.
______________________________________________________________________________________________________
http://img24.imageshack.us/img24/3482/24418176.jpg
Фанарт jozy. Сестра Добби
______________________________________________________________________________________________________
* * *
Коньяк. Где-то здесь был коньяк. Виски. Что угодно.
Гарри шарил по полкам. Руки тряслись, несколько склянок сорвалось и с грохотом упало на пол. Ничего не замечая, давясь подступившим к горлу комом, юноша наконец нашел то, что искал — профессорскую бутылку с надписью «Хеннеси», на две трети наполненную жидкостью цвета ореха.
Дрожащими пальцами свинтив крышку, Гарри приложился к горлышку и сделал несколько больших глотков. На его лице вдруг отразилось удивление — «Хеннеси» не обжег горло. Он отдавал травами — вяжущим, горьким, полынным вкусом неведомого зелья. Подумав с минуту, юноша взболтал остатки странного коньяка и, обливаясь тягучей коричневой жидкостью, осушил бутылку до дна.
* * *
— Гарри, Гарри, Гарри, возьми трубку, возьми трубку, черт тебя побери!
Профессор Снейп метался по люксу «Альстерхоф Берлин», вновь и вновь набирая один и тот же номер и глядя на часы расширившимися от ужаса глазами.
— Возьми трубку! Давай! — выкрикнул он.
Профессор был демонически бледен и не менее страшен. Губы кривила мучительная гримаса, брови сошлись к переносице, в антрацитовых глазах плавилась смола преисподней.
Телефоны покорно отвечали длинными задумчивыми гудками. Коттедж на Ноттинг Хилл не отзывался. Мобильный однообразно выводил безрадостную ноту одиночества.
— Умоляю, прошу, Гарри, Гарри, Гарри!
Не отнимая телефон от уха, Северус Снейп сорвал трубку гостиничного аппарата.
— Двести второй люкс! Такси! Аэропорт Шёнефельд! — прорычал он, швыряя документы в дорожный кейс.
* * *
Глава опубликована: 30.10.2012
30. Бесы просят остаться
______________________________________________________________________________________________________
http://img203.imageshack.us/img203/9449/20256105.jpg
Фанарт jozy. Северус в самолете
______________________________________________________________________________________________________
— Вас подождать, сэр? — водитель такси бросил подозрительный взгляд на пассажира — бледного, мрачного господина со спутанными черными волосами, слишком нервного, чтобы соответствовать понятию таксиста о респектабельных членах общества.
«Игрок, — мысленно классифицировал он клиента. — Продулся в казино».
— М-м… Подождите. Минут десять. Если не подойду, езжайте, — не глядя на счетчик, мужчина сунул таксисту несколько смятых купюр.
— Даже тридцать, — пробормотал тот, мгновенно оценивая улов.
«Актер», — отчего-то решил он.
Подозрительный клиент выскочил из машины и ринулся к зданию кинозала «Электра».
«Террорист!» — с ужасом понял таксист: на заднем сиденье остался лежать черный дорожный кейс проклятого пассажира, — судя по всему, не что иное, как взрывное устройство, доставленное из Хитроу.
Ошалевший от ужаса водитель проворно выбрался из машины.
— Эй, сэр! Вы забыли…
Его одинокий голос диковато и испуганно прозвучал посреди пустынной Орли-Сквер: террорист уже скрылся в недрах «Электры».
Отойдя на приличное расстояние от автомобиля, злополучный шофер подпер спиной толстое дерево, оценивая свои шансы на выживание. Минут через десять до его слуха донеслась ругань.
— Ни охраны, ни черта! — крикнул кому-то террорист. — Заходи, кто хочешь! Делай, что хочешь!
— А что нам тут запирать, кроме зала и проекционной? Это вам не музей, сэр, — опухший сонный сторож высунулся из дверей и широко зевнул.
— Входные двери закрывать надо, болван! — злобно крикнул террорист, быстро сбежал по ступенькам и нырнул в такси.
Чудом выживший шофер проворно плюхнулся на сиденье.
— Ноттинг Хилл, быстрее! — дьявольский клиент сунул через перегородку блэк-кэба пятидесятифунтовую купюру.
«Псих», — определился, наконец, таксист и ударил по газам.
* * *
— Гарри!
Профессор Снейп швырнул куда-то в кресло свой кейс и метнулся в гостиную, потом в кухню: везде горел свет.
Вбежав в кухню и никого не обнаружив, он уже ринулся дальше, но вдруг остановился у стола и уставился на пустую бутылку «Хеннеси».
— О, черт! — прошептал он.
Как вихрь, он взлетел на второй этаж и замер на пороге спальни, тяжело дыша.
Гарри спал. Спал совершенно безмятежно, раскинув руки в стороны и свесив на пол одну ногу. Видимо, расстелить постель и раздеться у него уже не хватило сил: рубашка осталась висеть на одном плече, и наполовину прикрытая голая грудь тихо вздымалась от глубокого дыхания.
— Гарри! Проснись! — мистер Снейп потряс его за плечо.
Голубоватые веки на бледном лице слегка дрогнули, молодой человек вздохнул, но не проснулся.
— Гарри! — профессор встряхнул его, как куклу. — Черт! Гарри, вставай!
— М-м… — не открывая глаз, промычал спящий.
— Что мне с тобой делать, — пробормотал мистер Снейп. Он схватил его запястье и нащупал пульс.
— Северус… — прошептал вдруг Гарри.
— Гарри! Ты меня слышишь?
Юноша разлепил осоловелые глаза и заморгал ресницами. Без очков его лицо было совсем детским, а может, так казалось Северусу Снейпу.
— Когда ты приедешь? — едва слышно проговорил Гарри и опять смежил ресницы.
— Я приехал! — рявкнул Снейп. — Очнись, черт возьми! Что ты пил? Я хочу знать, что ты выпил! — он схватил Гарри за плечи и рывком притянул к себе. Молодой человек уронил голову ему на грудь и жалобно вздохнул.
— Северус. Приехал, — он скользнул губами по профессорской рубашке, поднял руку, пытаясь его обнять, и тут же вяло уронил ее на постель.
Профессор прижал к себе невезучего любителя настоек и опять слегка встряхнул.
— Говори, что пил!
— Коньяк, — Гарри привалился к груди Северуса и счастливо сопел.
— Мой?
— Да.
— И все?
— Угу.
— Дурачок, — придерживая юношу за спину, Снейп снял с его плеча рубашку и осторожно опустил покорное тело на кровать. Он извлек из тумбочки какую-то коробку и начал лихорадочно рыться в ее содержимом. Аптечка (а это была она) знаменитого кардиохирурга была на редкость скромной: кроме дюжины упаковок презервативов и пузырька спирта, там были только тонометр и термометр.
— Сегодня разве пятница? — Гарри почувствовал, как манжета тонометра сдавливает его запястье, и опять приоткрыл сонные глаза.
— Я с вами даже разговаривать не хочу, — сердито сказал мистер Снейп. — Не знаю, что произошло, но неужели нельзя было позвонить? Девяносто на шестьдесят! — он рывком снял тонометр, затолкал устройство в коробку и швырнул в тумбочку.
Гарри попытался привстать на локтях и опять без сил повалился на подушку.
— Я не мог… Я думал… вы будете смеяться надо мной, — прошептал он.
— Смеяться? Почему это вдруг? — недоуменно спросил профессор.
Ответа не последовало — Гарри опять провалился в забытье.
Мистер Снейп вздохнул. Какое-то время он задумчиво сидел на постели, продолжая держать юношу за руку и поглаживая пальцем то место, где прощупывался пульс.
Потом без колебаний расстегнул джинсы, которые Гарри так и не удосужился снять, бесцеремонно стащил их и бросил в кресло. Перед тем, как накрыть спящего одеялом, Северус наклонился, тихонько, как вор, поцеловал его в живот и вышел.
Сквозь дремоту до Гарри доносился его голос — видимо, профессор разговаривал по телефону. Юноша лежал, уговаривая себя подняться, но сил не было. Краем сознания он понимал, что неприятного разговора не избежать. Его кольнула мысль, что, быть может, он уже опаздывает в клинику, но странная вялость и апатия мешали собраться с силами, оторвать отяжелевшую голову от подушки и посмотреть на часы.
— Гарри, — теплые ладони скользнули по его груди, а потом довольно ощутимо сжали плечи. — Если сейчас не встанете, клизма и капельница вам гарантированы, — услышал он.
Перспективы не показались радужными. Гарри открыл глаз и уставился в нахмуренное лицо мистера Снейпа. Тот сидел рядом с чашкой в руке.
Молодой человек тихо вздохнул — встречу после трехдневной разлуки он представлял себе несколько иначе.
— Северус, вы не должны были сегодня приехать! — вдруг сообразил он.
— Рот откройте, мистер Поттер, — приказал тот, продолжая хмуриться.
От удивления и обиды Гарри приоткрыл рот, чем профессор и воспользовался, мгновенно просунув между его зубами таблетку. Пальцы Северуса на секунду задержались на губах, но их тут же сменил холодный ободок чашки с водой.
Гарри ошеломленно смотрел на мистера Снейпа — он впервые видел его таким рассерженным.
— Это из-за меня? — Гарри нервно комкал пальцами одеяло. — Ты… Вы… вернулись из-за меня?
— Кофе, — Снейп сунул ему в руки другую чашку. — Я не спрашиваю, любите вы его или нет! Пейте! — рявкнул он.
Гарри покорно отхлебнул крепкий сладкий напиток и жалобно посмотрел на профессора, как мученик на инквизитора.
— А можно туда молока?
— Нельзя!
Профессор Снейп отвел взгляд от жертвы, пытаемой кофеином, и вдруг заметил на полу скомканные исписанные листки, вырванные из тетради. Сама тетрадь в довольно жалком состоянии валялась рядом — порвать ее у несчастного христианина не хватило сил.
— Что случилось, Гарри? — Снейп поднял комок бумаги, но не спешил развернуть. В черных встревоженных глазах застыл немой вопрос.
Юноша посмотрел в его измученное лицо и почувствовал себя последним кретином.
— Не читайте это, — он забрал из руки профессора бумажный ком и смял еще сильнее. — Я не думал, что вы приедете, из-за того… что я не позвонил, — кусая губы, сказал он.
— Вы меня слышите? Я спросил, что случилось, — повторил мистер Снейп. — Ну?
— Дамблдор… Пастор Риддл… они оба обманщики… Я не верю… Больше им не верю, — с горечью сказал Гарри, морщась и допивая кофе.
— Это было очевидно, — пожал плечами профессор. — Все верующие обманщики. Большинство обманывает себя, а остальные дурят наивных и доверчивых вроде вас, Гарри. Вам было мало куриных перьев? Что-то еще случилось?
— В церкви Риддла подговаривают людей… лжесвидетельствовать об исцелениях. За деньги! Я знаю этих людей, они совсем не больные, а вчера… Я понял, что пастор Риддл — мошенник, — тихо сказал юноша.
— Гарри, — мистер Снейп положил руку на его прикрытое одеялом бедро, и тот смутился, только сейчас сообразив, что почти раздет. — Разве нельзя было мне позвонить? Я думал, что-то произошло… что вы… — он не договорил, его пальцы до боли сжали ногу юноши.
Гарри отставил чашку на столик.
— Северус… я думал, вы скажете: «А я говорил! Так вам и надо», ну и тому подобное, — прошептал он. — Я бы не смог… вчера сказать… я представил себе, как вы посмеетесь…
Мистер Снейп вдруг наклонился к юноше и схватил в ладони его лицо, не давая отвернуться. Его глаза были так близко, что взгляд перебегал с одного испуганного зеленого глаза на другой.
— Я. Когда-нибудь. Вас. Обидел? — медленно произнес он. Гарри почувствовал на своих губах дыхание — от каждого сказанного слова.
— Н-нет, — он задрожал: голос Северуса и это дыхание мгновенно выветрили из его головы суть разговора.
Теплые пальцы нежно и медленно погладили его скулы, коснулись губ и переместились на шею. Гарри почувствовал, что неотвратимо краснеет.
— Я… когда-нибудь… смеялся… над вами… Гарри?.. — Северус опустил взгляд на губы молодого человека.
— Нет, — шепнул Гарри, и вдруг, осмелев, коснулся губами подбородка мистера Снейпа. — Колючий, — констатировал он, елозя губами по его нижней губе.
— Я такой, я колючий, — вдруг угрожающе рыкнул Северус и, схватив одной рукой смельчака за затылок, ворвался горячим языком в рот любопытного исследователя колючей щетины.
Гарри издал нечленораздельный звук — вместо нежного поцелуя его губы настигла жестокая расправа — мистер Снейп творил у него во рту Бог знает что. В затуманенном новыми ощущениями сознании несчастного мелькнула мысль о наказании: судя по всему, час расплаты настал.
Словно в подтверждение его мыслям, Северус навалился сверху, придавив обмякшего смельчака своим телом, и продолжал истязать его рот сильным, жарким, настойчивым языком. Бесы, взбодрившиеся кофеином, а заодно и совершенно возмутительным поведением мистера Снейпа, атаковали Гарри по переднему флангу, от чего мощная волна жара прокатилась через все его тело и сконцентрировалась в излюбленном бесами месте.
Теряя остатки здравомыслия, юноша изогнулся навстречу своей погибели. Погибель плотно и тяжело навалилась сверху, вырвав из его горла совершенно непристойный звук — стон удовольствия. Бесы мистера Снейпа поняли этот звук по-своему: тот вдруг отпустил губы Гарри и немного отстранился.
— Прости, — прошептал он, и от его горячего прерывистого дыхания в голове юноши окончательно помутилось. — Тебе больно? Я не хотел быть грубым, — он вдруг обнял его, проскользнув руками под обнаженную спину, судорожно прижал к себе и прошептал в ухо: — Гарри… Ты меня напугал вчера. Я думал, ты… от меня ушел.
Гарри хватал ртом воздух: его ухо оказалось не готово к изощренной пытке дыханием. Наконец, до него дошел смысл сказанного.
— Ушел? Куда? — с недоумением спросил он.
— Не знаю. В монастырь, — Северус прикусил зубами мочку маленького уха. Столь полюбившийся Гарри римский нос тоже проявлял к несчастному уху опасный интерес: его кончик нежно скользил по изгибам ушной раковины, повторяя ее рисунок и пополняя бесовскую волну жара новыми горячими ручейками.
— Меня в отделении обзывают Монахом, — пробормотал Гарри и вдруг рванулся под тяжелым телом своего мучителя. — Ой, Господи! Который час? Я опоздал! Люпин!
— В самом деле, — равнодушно сказал мистер Снейп, наваливаясь крепче. Он схватил юношу за запястья и прижал их к кровати. — На работу захотелось? — пробормотал он, хищно присматриваясь к припухшим губам жертвы.
— Отпусти… те… ме…
Поцелуй, сначала неторопливый и глубокий, становился все мягче, смешиваясь с легкими выдохами, дразнящими касаниями языка, горячего, влажного, нежного. Инквизитор определенно знал толк в изысканных мучениях плоти.
К счастью, Господь-Отец все же бдил: помощь падающим в пропасть грешникам не замедлила явиться — до их слуха донеслась мелодия мобильного. Гарри удивился — кто-то звонил на его телефон. Северус с неохотой оторвался от тяжело дышащей жертвы.
— Это… Хагрид, наверное. Договорись с ним, когда… ты его заменишь.
— В смысле, за… заменю? — сознание упорно не хотело возвращаться к несчастному.
— Он сегодня за тебя отработает, — мистер Снейп вложил в руку Гарри телефон. — Ремуса я предупредил.
Плохо соображая, с кем и о чем он говорит, юноша расширившимися глазами рассматривал Северуса: тот встал с кровати и зачем-то расстегивал рубашку, неотрывно глядя на полуголую жертву в плену сбившегося одеяла.
— Хорошо, в субботу, — бездумно согласился Гарри на предложение своего сменщика. Мысли юноши были сейчас далеко от клиники.
С выпрыгивающим из груди сердцем он приготовился к новой атаке искусителя. К его удивлению, тот вытащил из шкафа очередной халат, буркнул что-то насчет душа и скрылся за дверью ванной.
Вместо благодарственной хвалы Господу Гарри почувствовал острейший приступ разочарования. Мысленно пожелав Хагриду пять внеплановых, он натянул джинсы и уселся в ожидании продолжения.
Мистер Снейп вернулся довольно быстро. Он даже не вытерся полотенцем — шелковый халат прилип к мокрому телу, и на груди блестели капельки воды.
— Мне удалось вас разбудить? — с кривой улыбкой спросил он.
Гарри почувствовал, как его с головой накрывает обида.
— Так это было… — Гарри попытался подобрать слова. — Это было не от души? Просто, чтобы разбудить?
Северус с удивлением уставился в расстроенное лицо юноши. Он уселся рядом и обнял его за плечо.
— А вы как думаете, мистер Поттер?
Последнее прозвучало с такой нежной интонацией, что Гарри растерялся — он не мог понять, профессор шутит или говорит всерьез. Он заглянул в лицо Северуса, пытаясь прочитать ответ. Тот улыбался одними глазами. Гарри осторожно вытянул руку, пригладил мокрую прядь черных блестящих волос и вытер стекающую по скуле каплю воды.
— Если вы… тоже какой-то обманщик окажетесь… я с ума сойду, — прошептал он.
Мистер Снейп мгновенно изменился в лице. Он схватил Гарри за руки и стиснул почти до боли.
— Что ты такое говоришь? — он прижался губами к его рукам, целуя шершавые костяшки пальцев — возня с хлорамином не способствовала нежности кожи юного санитара. — Я никогда… никогда вас не обижу, Гарри, — прошептал он, прижимая его руки к своей мокрой груди в вырезе халата. — Вы… самое драгоценное, что у меня есть.
— Правда? — едва слышно спросил Гарри. Он не поверил, но слышать это от мистера Снейпа было невыразимо приятно.
Северус поцеловал его в висок.
— Я никогда не причиню вам боль, — очень серьезно сказал он. — Я вас разбудил… А вам не пришло в голову, что я соскучился, мистер Поттер? — пробормотал он, опять целуя его пальцы.
— Северус, что вы делаете, не надо… — задыхаясь от нежности, прошептал Гарри.
— Ваши бесы… Они ушли, надеюсь? — вдруг спросил профессор.
Гарри покачал головой.
— Нет… Они теперь все время со мной, — с грустью сказал он. — Я уже почти… не борюсь. Даже молиться не могу… За себя не могу. За вас только, — вздохнул он, переплетая пальцы с пальцами Северуса.
— Странно, — нахмурился мистер Снейп. — Вы говорите, вас обманули. Хотя в чем вина Дамблдора, не понимаю. Напрасно я вам сказал о его личной жизни, на самом деле, не вижу тут никакого криминала. Другое дело, его бредовые теории, которыми он пичкает таких, как вы, — вся эта ахинея о бесах и грехах. Но вы сами сказали, что больше не верите…
— Я не верю Дамблдору, — возразил Гарри. — И я не верю пастору Риддлу. Они такие же грешники, как и все остальные. Но… я не могу так, как Гермиона. Я верю, что Бог есть.
— Дьявол, бесы?.. — заломил бровь Северус.
— Естественно, — спокойно сказал молодой человек.
Мистер Снейп расхохотался нехорошим смехом.
— Natürlich! — с изрядной долей злости сказал он. — Лучше бы вы верили в Дамблдора и Санту, чем в ваших бесов! Если пастор для вас теперь обманщик, почему бы заодно не признать ложью все, что он вам говорил? Где логика?
— Даже в Библии сказано о бесах, — вновь попробовал достучаться до безбожника Гарри. — Иисус…
— Да, знаю, — мистер Снейп лег на кровать и устало прикрыл глаза. — Иисус изгонял бесов, как блох из собак. Легион из пяти тысяч бесов загнал в две тысячи свиней. По два с половиной беса на свинью. Свиньи не выдержали такого надругательства над психикой и утопились. Если бы я был членом общества защиты животных, я бы назвал это беспрецедентной жесто-о… — он широко зевнул, небрежно прикрыв рот ладонью.
— Северус, — взволновался Гарри. — Вы устали, наверное. Я лучше пойду на работу, а вы спите.
— Гарри, какого черта я договаривался с Хагридом? Никуда вы не идете. Вы все равно весь день будете вялый и сонный. Как вам вообще в голову взбрело травиться настойкой?
— Я думал, это коньяк. Выдохся только, — сообщил Гарри.
— Выдохся! Мистер Поттер, вы вообще когда-нибудь пили коньяк? — пробурчал профессор, не открывая глаз.
— Нет, — сознался молодой человек. — Дядя покупал пиво. Или виски. Их я пробовал, гадость, — вспомнил он. — Но вчера… мне было все равно, — вздохнул он, придвигаясь ближе к разлегшемуся на постели Северусу.
— Надо было мне позвонить… Гарри, я буквально отключаюсь… Разбудите меня через час, — пробормотал тот.
Кровать уже не казалось юноше такой огромной и пустой, когда на ней расположился законный хозяин. Теперь, когда Северус вернулся, пора отправляться к себе на Орли-сквер, с тяжелым сердцем напомнил себе Гарри. О возвращении в каморку думать не хотелось.
Спящий искуситель притягивал его, как магнит. Он лежал на спине, согнув руку в локте и прикрыв глаза тыльной стороной ладони.
«Полежу чуть-чуть и уйду, — приказал себе юноша. — Перейду на кухню или в гостиную», — решил он.
Он придвинулся поближе, жадно рассматривая спящего и сгорая от желания прикоснуться губами к совершенно неподобающим частям его тела. Будто бы случайно, он коснулся босыми пальцами ног ноги Северуса, но тот даже не пошевельнулся. Гарри кольнула мысль о начинающемся безумии — скосив глаза вниз и рассматривая пальцы на профессорских ногах, он чувствовал, что влюбляется в них тоже, и особенно в один слегка искривленный мизинец — второй был почти ровный.
Свиней в центре Лондона не было, и бесам, очевидно, просто некуда было податься. От нечего делать они склонили юношу к рискованной авантюре: как осторожный разведчик, Гарри подобрался к ноге мистера Снейпа и, помедлив немного, как самоубийца над бездной, прикоснулся губами к облюбованному мизинцу. Наслаждение от содеянного было так велико, что юный грешник совершенно ополоумел: ему хотелось перецеловать все пальцы, испробовать их на вкус и даже укусить. Чувствуя себя последним извращенцем, он с тревогой вгляделся в лицо Северуса, но тот спал еще крепче, чем напившийся настойки Гарри. Внимание обезумевшего мгновенно переключилось на новый объект — профессорская нога чуть выше колена, слегка прикрытая полой халата. Прислушиваясь к дыханию Северуса, Гарри наклонился и согрешил по-новому: прижался к этому месту щекой и замер с колотящимся сердцем. Нога была теплой, а растущие на ней волоски оказались совсем не жесткими, даже какими-то пушистыми. Во всяком случае, проверочное прикосновение губ подтвердило их несомненную пушистость. Выяснять, распространяется ли это свойство выше по бедру, Гарри побоялся: мистер Снейп уже два раза шевельнулся.
Юноше казалось, он сходит с ума. Лежать рядом с Северусом было невозможно. Погладив напоследок змеящиеся по подушке черные густые волосы и рассмотрев странный шрам на запястье левой руки — след от сведенной татуировки, как сказал когда-то мистер Снейп, — Гарри выбрался из постели и прошлепал в ванную: грех уже распирал джинсы и причинял физическую боль. Поощрять бесов мысленными картинками пришлось не долго: юноша вспомнил грубый поцелуй, за который Северус просил прощения: язык искусителя вел себя во рту Гарри, как совершенно другая, неподобающая часть тела. Воспоминание о мучительно возбуждающих движениях этого теплого толкающегося языка стало последней каплей для несчастного: грех фонтанировал несколько раз с дьявольской силой. Гарри стонал от облегчения, стоя под струями теплой воды. Душ смыл бесчинство плоти, но вода не унесла тяжелого ощущения греха, — Гарри вновь почувствовал себя грязнее и хуже, чем раньше. В который раз он с болью подумал, что за совместный с Северусом грех расплата будет тяжелей вдвойне.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |