— Если женщина не понимает, что такое процессы окисления, пусть хотя бы выучит, что продукты надо заворачивать и крышками закрывать, а не совать в холодильник, как попало, — пробурчал Северус и добавил: — И вообще, я не выспался, мистер Поттер.
— Почему? — огорчился Гарри.
— Я вчера обгорел, — мрачно сообщил тот. — Поспать не удалось.
— Ну вот! — юноша окончательно расстроился. — Не надо было нам так долго сидеть в лодке!
— Я сам виноват. Думал, вам не нравятся бледные тела, мистер Поттер.
— Северус… Если вы про себя, то я… то мне… мне безумно нравятся бледные тела!
— А красные спины? — ухмыльнулся Северус.
— И красные спи… давайте купим в аптеке какую-то мазь!
— И вы меня намажете, пока мы стоим в очередной пробке… Отчего бы не развлечь товарищей по несчастью?
— Северус, почему вы раньше не сказали?
— Не люблю признаваться в собственной глупости, мистер Поттер… О, неужели? Наконец-то, — медленно ползущая пробка начала рассасываться, и они начали вновь набирать скорость. — Авось к концу обхода успеем… Кстати, почему вы меня про фонд спросили? Хотите, чтобы фонд профинансировал операцию бедного нищего пастора?
Гарри вытаращил глаза.
— Северус, я даже не думал об этом! После того, что вы сказали… Я не хочу, чтобы вы вообще имели к Дамблдору какое-то отношение!
— Я намерен связаться с моим коллегой из клиники Роял Бромптон, — Северус свернул на Тули стрит, и по правую сторону от свинцовых вод Темзы, подернутых рябью, показался корпус клиники. — Думаю, мне он не откажет в просьбе прооперировать вашего пастора вне очереди.
— Северус, спасибо! — юноша кинулся на шею дорогого друга.
Дорогой друг втянул воздух сквозь зубы и поморщился от боли.
— Гарри, я же тебе сказал…
— Ой, Северус, прости! Тебе больно? Я дурак, я не подумал! — Гарри кусал губы от огорчения и досады. — Северус, — не зная, как загладить свою вину, он вдруг наклонился, лег к другу на колени и уткнулся лицом в живот пострадавшего, от избытка чувств слегка оцарапав нос пряжкой ремня.
— Гарри, что ты делаешь… — пробормотал тот, запуская руку в его волосы.
Бентли медленно ехал мимо клиники.
— Прости, прости меня!
Раскаяние было не чуждо и бесам: Гарри горячо целовал через одежду все, что было в пределах досягаемости его губ. Внезапно сообразив, ЧТО стало предметом его наибольшего внимания, раскаявшийся лег на это место щекой и замер, не в силах поднять глаза на своего друга.
— Гарри… — прошептал Северус. — Гарри…
Он затормозил, ощутимо ударив колесом о бордюр.
Юноша с трудом поднял голову. Его лицо пылало, зеленые глаза поменяли цвет — сейчас они стали темными, как листья олеандра.
— Северус, я… не знаю, что… что на меня нашло, — пробормотал он.
— Ты меня в гроб загонишь, — вздохнул Северус, улыбаясь краем губ.
— Тебе больно?
— Э-э… мне нравятся ваши методы лечения, мистер Поттер. Очень эффективные. Но дозировка малова…
— Северус, не издевайтесь, я же извинился!
— Гарри, что это? — тот вдруг заметил тонкий красный след на его носу. — Где вы нос поцарапали, мистер Поттер?
— Об ваш ремень, мистер Снейп, сэр.
К Гарри уже вернулось самообладание, глаза оживленно блестели.
— Зачем вы мне это сказали, мистер Поттер? Теперь я не смогу спокойно смотреть на ваш нос.
— Зато теперь вы не один с царапиной, — Гарри провел пальцем по скуле своего друга, рядом с отметиной, оставленной Гермионой. Северус перехватил его руку и поцеловал ладонь — нежно прихватывая губами, слегка касаясь языком.
— Мы опоздаем, — выдохнул юноша, не в силах отнять руку. Губы друга перебрались к запястью, обдавая кожу жарким дыханием. Вниз по позвоночнику побежала подозрительная горячая дрожь.
— На работе… весь день… без вас… мистер Поттер, — в промежутках между поцелуями прошептал Северус.
— Северус, — Гарри запустил пальцы в его густые волосы и блаженно вздохнул: сей грех был его давней мечтой. — Вы же придете в наше отделение?
— Обязательно. Инвентарь проверить, оборудование… Койки пересчитать, стулья. Посмотреть, санитары не разбежались ли… один из них, по крайней мере.
Гарри не выдержал и, вновь забыв об обгорелой спине друга, обнял за шею и впился жадным полудетским поцелуем в его губы. Через секунду он отстранился.
— Я приду к тебе в перерыв, — слегка задыхаясь, сказал он. — Всё, побегу. Люпин… я не могу никого подводить.
Он выскочил из машины, махнул рукой на прощанье и устремился к клинике. Северус проводил удивленным задумчивым взглядом бегущую под дождем худенькую мальчишескую фигурку.
* * *
— А это что за свалка? — доктор Люпин кивнул на стопку толстых почтовых конвертов у себя на столе.
— «Медицинский Вестник», сэр. Курьер принес, — сообщил Гарри.
— Пять штук? На кой черт мне пять штук! Мне и один некогда чита... Да это не мне, вот один мой, вижу… А остальные адресаты — Хартман, Снейп, — один за другим Люпин бросал конверты на стол, — Малфой, Барретт … Хорош курьер! Поленился разнести по этажу.
Одного адресата бесам было достаточно.
— Давайте я разнесу, — оживился Гарри, не желающий лишить профессора Снейпа утренней почты.
— Не задерживайтесь, в одиннадцать у нас…
— Дэвид. Стеноз легочной артерии, — быстро сказал юноша, собирая со стола почту.
— Вот и я о том же, — проворчал Люпин.
— Профессор, можно, я только одного пациента навещу, это здесь, на этаже. Я ненадолго, — Гарри прижал к груди конверты с «Медицинским вестником» и посмотрел на профессора умоляющими честными глазами.
— Хорошо, — милостиво согласился Люпин. — Гарри, если кто спросит, я в реанимации, буду минут через двадцать-тридцать. Постарайтесь за это время вернуться.
— Спасибо, сэр, я быстро, — обрадовался юный санитар и бросился по коридору с резвостью лучшего почтового курьера Британии.
Первым делом он купил в аптеке мазь от солнечных ожогов: мысль об обгоревшей спине своего друга не давала ему покоя. Разорившись на мази, Гарри направился в отделение детской реанимации. Санитара Поттера к доктору Баррету не пустили, но журнал взяли и пообещали передать адресату. Не слишком огорчившись, Гарри ринулся к профессору Хартману, заведующему реанимацией для взрослых. Осчастливить Хартмана «Медицинским Вестником» самолично не удалось — выяснилось, тот на консилиуме. Оставив журнал у профессора на столе, неутомимый курьер бросился дальше по этажу, пользуясь подходящим случаем навестить пастора Дамблдора.
Широкие раздвижные двери реанимации подпирал незнакомый плечистый медбрат.
— Туда нельзя, молодой человек, — сурово сказал он. — Экспресс-консилиум. Видите, лампочка горит, чего претесь?
— А когда закончится?
— Когда надо, — процедил медбрат и смерил Гарри взглядом, красноречиво говорящим «санитары — не люди».
Мысленно пожелав хаму все дежурство ассистировать на политравмах четвертой степени, Гарри спохватился, прошептал себе под нос «Господи, прости» и направился в отделение взрослой кардиохирургии: наверняка можно убить двух зайцев, попросив Северуса передать «Медицинский Вестник» в отделение трансплантологии, — лицезреть Люциуса Малфоя самолично не хотелось.
К огорчению санитара Поттера, кабинет профессора Снейпа пустовал.
Гарри положил журнал на его стол, зачем-то погладил рукой матовую поверхность темного дерева, пощупал спинку профессорского кресла и вышел. Оглядываясь, он побрел по коридору, все еще надеясь, что чудо свершится и Северус вот-вот появится.
— Вы доктора Снейпа ищете? — пританцовывающий вокруг швабры чернокожий санитар улыбнулся Гарри располагающей белозубой улыбкой.
«Хоть этот не хам», — подумал юноша.
— Да, он на операции?
— На консилиуме. Минут через двадцать подойдите, — доброжелательно сказал санитар.
Гарри кивнул и побрел по коридору, исполнившись вселенской скорби: через пятнадцать минут ему нужно быть в своем блоке. Оставалось отделение трансплантологии. Набрав воздуха в грудь, санитар Поттер толкнул тяжелую стеклянную дверь и вошел в стан врага, прижимая к груди измятый конверт с «Медицинским Вестником».
Стан врага выглядел впечатляюще. Гарри показалось, что он попал в фешенебельную гостиницу. Ничто не наводило мысль о больнице — повсюду была современная кожаная мебель, радовали глаз экзотические растения в кадках и изысканные скульптуры из розового мрамора. Стены украшали загадочные картины модернистов. Народу здесь было немного — в сравнении со столпотворением в реанимации и кардиохирургии. В отличие от голубой и зеленой спецодежды соседних отделений, сотрудники трансплантологии щеголяли в изящного покроя костюмах цвета беж.
Бросив взгляд на крупный цветущий кактус с пятидюймовыми шипами и пышную узколистную пальму, Гарри мысленно посочувствовал санитарам отделения: уборка одного такого коридора должна быть адовой мукой.
Кабинет мэтра трансплантологии охраняли две африканские скульптуры черного дерева. Деревянные фигурки казались такими злобными, что санитару Поттеру стало не по себе: черные оскалившиеся лица напомнили ему бесов в пасторской книге. Собрав в кулак все свое мужество, Гарри повернул изящную дверную ручку кабинета лучшего трансплантолога Британии и заглянул внутрь.
— Чтоб ты сдох, зараза! — послышался голос Драко Малфоя.
Гарри вздрогнул и открыл рот, чтобы излить на очередного хама поток божьих благословений, но вовремя сообразил, что сказанное относится не к нему, а к офисной технике: Драко стучал кулаком по какой-то машине, которая при ближайшем рассмотрении оказалась уничтожителем документов.
— О, Поттер, — Драко иронично приподнял светлую бровь, точь-в-точь, как Северус. Гарри почувствовал, что краснеет, охваченный нехристианскими чувствами досады и ревности.
— Доброе утро, — сдержанно сказал он. — Вот, попросили передать журнал для мистера Малфоя.
— Для профессора Малфоя, — поправил блондин. — Давайте сюда, я передам.
Гарри с неудовольствием протянул ему толстый конверт.
— «Вестник беды», — почти не глядя, сказал Драко и небрежно бросил пакет на стол. — Э-э… одну минутку, Поттер.
Юный санитар метнул на него взгляд, позаимствованный у давешнего медбрата реанимации.
— Что еще?
— У вас шредер работает?
— Где это, у нас?
— Где-где? У Люпина, или где вы там полы подмываете.
Гарри зло прищурился.
— А что?
— А вот что, — Драко неожиданно взял толстую пачку каких-то бумаг и плюхнул на руки Гарри. Юноша машинально прижал к груди увесистую стопку. Он открыл было рот, вознамерившись сказать гадость, в глубине души мечтая разбросать бумаги по кабинету лучшего трансплантолога Британии и уйти, хлопнув дверью так, чтобы завалились дьявольские деревянные идолы у дверей.
— Пожа-алуйста, — неожиданно нежным голосом пропел блондин. — Добрый христианин ведь не откажет ближнему, да, Поттер? У нас шредер сломался.
Гарри посмотрел на его губы — нежные, красиво очерченные, иронично-чувственные. Драко стоял так близко, что юный санитар ощущал аромат какого-то терпкого головокружительного парфюма. Бесы не дремали: к своему ужасу, Гарри подумал, что интересно было бы прикоснуться носом и губами к этой нежной чистой коже, вдохнуть ее запах, попробовать на ощупь светлые, как лен, волосы — наверное, они тонкие и мягкие, некстати подумал он.
— Что вы так уставились? — немного нервно сказал Драко и облизнул губы. — Порежете?
Гарри перевел недоумевающий взгляд на серые прищуренные глаза.
— Порежу? — не сразу понял он.
— Бумагу, — Драко кивнул на стопку в руках Гарри. — Можете разжечь костер инквизиции, мне все равно. Отец просил уничтожить.
— Хорошо, уничтожу, — буркнул Гарри, с трудом оторвался от созерцания нагло улыбающихся губ и направился к двери. К его удивлению, нахальный профессорский крестник, опередив его, галантно распахнул перед ним дверь.
— Севу привет, — гаденьким голосом сказал он.
* * *
Примчавшись в свое отделение, Гарри посмотрел на часы и не спеша направился в кабинет доктора Люпина — раздача журналов отняла не слишком много времени. К его удивлению, хирург уже вернулся. Одного взгляда на лицо профессора хватило, чтобы понять — что-то не так.
— Одиннадцатичасовая операция отменяется, — мрачно сказал он. — Можете расслабиться.
— Господи! Дэвид… — Гарри уронил пачку бумаги возле шредера.
— Все в порядке с Дэвидом, — Люпин бросил взгляд на настенные часы. — Можете пойти пообедать, операций не будет… возможно, часов до трех. Хотя наверняка все решится через час, — буркнул он себе под нос. — Идемте, я закрою кабинет, — сказал он.
— А что случи… — Гарри не договорил. Словно в ответ на его вопрос, из динамиков громкоговорителя донесся неприятный звук зуммера — сигнал тревоги.
— Внимание, чрезвычайный режим номер один, — голос показался Гарри смутно знакомым. — Профессор Люпин, вас ожидают в первом оперблоке. Чрезвычайный режим номер один, первый оперблок, — голос казался спокойным, но по телу Гарри побежала дрожь: тревога была в оперблоке профессора Снейпа.
— Да идем, идем, — раздраженно сказал Люпин, подталкивая Гарри к выходу. Он быстро закрыл дверь кабинета и сунул ключ в руки проходившей мимо мадам Помфри.
— Что там случилось? — Гарри бросился по коридору вслед за Люпином.
— Послеинфарктное осложнение, — ответил тот, устремляясь быстрыми широкими шагами к соседнему блоку. — Внутренний разрыв сердца.
— О, Боже, — испугался Гарри: диагноз звучал, как смертный приговор.
— Да, Бог решил прибрать своего пастора, — буркнул профессор.
— Какого пастора? Это что, пастор Дамблдор? — Гарри споткнулся и чуть не упал.
— Вы его знаете? Мне очень жаль, — автоматически-сочувствующе сказал кардиохирург.
— Это мой пастор! Это наш! Это… Он умирает? Или уже у… — Гарри вцепился трясущимися пальцами в рукав зеленого костюма Люпина.
— Гарри, идите назад. Что вы увязались, — сердито сказал Люпин. Таким Гарри его еще не видел — от добродушия и английской невозмутимости не осталось и следа. — Вас туда звали?
— Кто… кто его оперирует, скажите? — с отчаянием спросил юноша. — В смысле… главный кто?
— Как всегда, — хмуро ответил Люпин. — Снейп.
— Он не может! Ему нельзя! Остановите его!
— Гарри, вы в своем уме? Не кричите мне на ухо! — вышел из себя Люпин.
— Если Дамблдор умрет… Северуса посадят в тюрьму! Почему всегда он, почему? Он сказал, что отправит пастора в Роял Бромптон!
— Какой там Бромптон, — поморщился кардиохирург. — Гарри, вы хоть понимаете, что такое внутренний разрыв? Книжку взяли, а толку? Верните, раз не читаете!
— Это не ваша книжка! Это его… наша книжка! — Гарри споткнулся и в очередной раз наступил на ногу доктору Люпину. — Пусть Дамблдора другой хирург оперирует! Кто угодно, хоть Блэк!
— Да отцепитесь вы, в самом деле, — профессор попытался разжать пальцы юного санитара, но не преуспел. — Там полно народу, Гарри.
— Я должен увидеть Северуса! Вы меня не прогоните!
Через минуту оба были возле операционной. Гарри продолжал висеть на рукаве профессора, всем своим видом говоря, что он и Люпин — одно.
Откуда-то из-за угла вылетел профессор Снейп — бледный как полотно, со сведенными к переносице бровями и сжатыми губами. При виде пополнения бригады в лице санитара Поттера лицо кардиохирурга потемнело, как грозовая туча.
— Гарри, какого черта… — начал он.
— Вот и я говорю, — вклинился Люпин.
— Иди домой, — сказал Северус, надвигаясь на юношу стеной.
— Северус, — Гарри оторвался от одного хирурга и вцепился в другого. — Пожалуйста, откажитесь! Отвезите Дамблдора в Бромптон!
— Он не доедет до Бромптона, — чуть мягче сказал профессор Снейп. — Гарри, иди домой, прошу тебя, — он положил руки поверх судорожно сжатых пальцев юноши, комкающих костюм на его груди. — Я сделаю все, что в моих силах, обещаю, — тихо сказал он.
— Я не хочу, чтобы ты… Только не ты! Кто тебя заставил? — гневно выкрикнул Гарри.
— Меня никто не заставлял, — спокойно сказал Северус. — Я сам.
— Ты сам? — ошарашенно переспросил юноша.
— Езжай домой, — профессор сжал его пальцы. — Потом… посмотришь видео. Если захочешь, — тихо прибавил он.
— Нет. Я хочу присутствовать. Прошу тебя, — неожиданно твердым голосом сказал Гарри. — И на операции, и в суде, и везде, где надо будет!
В глазах Северуса мелькнула и погасла странная искра.
— Ваши показания сочтут пристрастными, мистер Поттер, — криво улыбнулся он.
— Северус, мыться зовут, — перебил Люпин. — Потом лобызаться будете, — сердито сказал он.
Гарри обиженно нахмурился, но ничего не сказал: профессор был прав, времени на болтовню не было.
— Пусти меня в операционную, пожалуйста! Я буду помогать… Я хочу помочь, хоть чем-нибудь, — умоляюще сказал юноша.
«Я хочу быть с тобой, что бы ни случилось», — говорили его потемневшие от волнения глаза.
— Хорошо, — сказал Северус. — Поможете Блейзу, мистер Поттер. И переоденьтесь, вы микробы по всему этажу собирали, насколько мне известно.
— Есть, сэр, — отсалютовал санитар Поттер и совсем тихо добавил: — Сэр большой кит.
Северус не расслышал, а может, не подал вида.
— Что бы ни случилось, держите себя в руках, Гарри, — сказал он.
* * *
— Держи, — чернокожий санитар протянул свежеиспеченному напарнику перчатки. — Я — Блейз Забини. А ты — Гарри Поттер, знаю.
Молодой человек обреченно вздохнул — все знали его благодаря Северусу. Впрочем, решил он, удивляться нечему: он, необразованный клинер, пока ничем не заслужил, чтобы его знали самого по себе.
— Быстрее, Гарри. Тебе, может, ничего не будет, а меня Снейп разорвет.
— Что, злой такой? — ухмыльнулся юноша.
— Ну, не то чтобы злой… В последнее время так вообще подобрел. Все равно, у нас тут строго, за опоздания и уволить могут. Два-три замечания — и до свиданья.
— Да он и сам опаздывает, разве нет? — удивился Гарри.
— Кто, Снейп? Шутишь? Он вообще в последнее время с половины седьмого тут торчит, за полтора часа до обхода. Попробуй опоздай, — недовольно сказал Блейз.
Гарри открыл рот от изумления: Северус даже не сказал ему, что его рабочий день начинается позже.
— Идем, — Блейз кивнул на дверь. Облаченные в костюмы цвета небесной синевы, юные санитары устремились в операционную, туда, где невидимая рука Господа Бога держала над пропастью подвешенную на тончайшей нити человеческую жизнь — жизнь пастора Дамблдора.
* * *
Народу в операционной и в самом деле было так много, что лежащего на столе пациента почти не было видно. Гарри знал в лицо лишь тех членов бригады, кто ассистировал при коррекции пентады Фалло в самом начале его скромной карьеры санитара. Только сейчас он с удивлением отметил, что в группе профессора Снейпа много иностранцев — кроме чернокожего Забини, имелся ассистент-индиец, смахивающий на араба перфузиолог с масляными ласковыми глазами и двое раскосых круглолицых ординаторов — их национальность Гарри определить не смог. Юноша мысленно попытался угадать национальность высокого стройного парня, стоящего к нему спиной и разглядывающего картинку на кардиомониторе. Наконец, парень обернулся, и Гарри обомлел — такого красивого лица ему еще не доводилось видеть.
— Кто это? — внезапно севшим голосом спросил он Блейза.
— Вебер, — равнодушно сказал тот. — Анестезиолог.
Гарри закусил губу. Только такой идиот, как он, мог представлять себе анестезиологом Северуса солидного старого немца. Проклятый анестезиолог затмевал красой богов Олимпа: он был белокур, синеглаз и каким-то дьявольским образом сочетал в себе мужественность и нежность. Гарри вспомнилась полюбившаяся ему картинка из школьного учебника истории: на ней был изображен древнегреческий красавец Парис и похищенная прекрасным злодеем Елена.
Юноша внезапно ощутил на себе взгляд анестезиолога и вспыхнул. Внутреннее чутье мгновенно подсказало ему, что этот Парис пройдет мимо дюжины прекрасных Елен и не повернет головы.
От волнения Гарри едва не забыл, куда и зачем пришел. Толпящиеся вокруг операционного стола раздвинулись, и юноша увидел неподвижное желтоватое тело спящего под наркозом пастора. Мысли о греческих богах мгновенно выветрились у него из головы. Старческое тело казалось восковым, как труп, и гротескно-огромным: возможно, решил Гарри, он просто привык работать с детьми. Санитар Поттер подкрался к красной линии и увидел, как Дамблдора переворачивают на правый бок, подкладывают под грудь валик и фиксируют отведенную над головой руку — судя по всему, пасторские ребра ожидала боковая торакотомия. Если бы раньше кто-то сказал Гарри, что ему доведется лицезреть дряблые ягодицы пастора Альбуса, он бы плюнул нечестивцу в лицо.
— Флер, поторопись, — без всякого акцента сказал индиец.
Миловидная сестра уже мазала бок несчастного раствором йодопирона.
Гарри облегченно вздохнул, когда операционное поле обложили салфетками, а безжизненное старческое тело скрыли под стерильным бельем, оставив лишь окошко, через которое приходит спасение или смерть.
— Какой инфаркт? — спросил кто-то.
— Заднебоковой.
Гарри попробовал молиться, но суета, напряженное ожидание и обрывки разговоров не давали сосредоточиться на высоком. Он прислушался к разговору симпатичного кареглазого медбрата и толстого доктора — оба ассистировали на операции Тони.
— Говорят, еще утром все нормально было, — проворчал толстяк. — А потом резко — потеря сознания, цианоз…
— Да ну, Людо, какое там нормально. Уизли еще в субботу насторожился. Про нарастающую регургитацию толковал, про клапан. Пролапс опять же…
— Да он, возможно, всю жизнь колотился с этим пролапсом, Роджер, не в этом дело. Острая митральная недостаточность не обязательно удел всех везунчиков с пролапсом. Причина выплывет на ау… ну ты понял. Короче, мы имеем свежий инфаркт задней стенки ЛЖ с отрывом задней папиллярной мышцы. Дрянь редкая.
Гарри мысленно листал забытую в каморке «Анатомию сердца и сосудов».
Перед глазами возникла картинка сердца — мышечный насос с четырьмя камерами. Верхние две получают кровь, нижние качают ее дальше. Митральный клапан между левым предсердием и левым желудочком…
Гарри нахмурился: клапан был устроен сложно. Сейчас юноша припомнил, что митральное кольцо больше напоминало формой лошадиное седло. От «седла» тянулись нити хорд, похожие на стропы парашюта, хорды крепились… к папиллярным мышцам на стенках желудочка, наконец, вспомнил он. Юношу прошиб холодный пот: он понял, ЧТО разорвалось внутри пасторского сердца. То, что старик был еще жив, теперь казалось чудом. Парашют его жизни был неисправен. Неумолимо и с угрожающим ускорением Альбус Дамблдор падал с высоты.
«Господи, помоги пастору Альбусу», — беззвучно прошептал Гарри, высматривая Северуса и Люпина — те еще не вышли из предоперационной. Тем не менее, над грудью пациента уже кипела работа, с одной стороны над операционным полем навис индиец, с другой — толстяк.
— Блейз, это кто? Что они там возятся? И Снейпа с Люпином не подождали, — прошептал он напарнику.
— Это торакальные хирурги. Радж Патил и Людо Бэгмен. Волшебники, — с уважением сказал Блейз.
— Если они волшебники, то профессор Снейп — кто? Главный колдун? — нервно хихикнул Гарри.
Блейз Забини покачал головой.
— Снейп у нас бог.
Гарри нахмурился, но промолчал — бороться с кощунством сотрудников надоело.
Торакальные хирурги не дремали — до Гарри донесся отвратительный запах диатермии. Очевидно, в детском отделении масштабы были не те: от запаха паленой плоти юного санитара замутило.
— Рассекай шире, — донесся голос толстяка. — Сейчас Снейп знаешь, что скажет?
— Что экспозиция недостаточная! — фыркнул доктор Патил.
Кто-то хихикнул.
— Ну так дерзай, мой мальчик, пересекай реберные хрящи… Флер?.. А, молодец.
Медсестра стояла с зажимами наготове.
— Как насчет резекции ребра? Интересно, из ребра пастора можно сотворить женщину? — подал голос анестезиолог.
— Для кого, для тебя?
Раздался всеобщий хохот.
— Представляю себе эту женщину, — не унимался анестезиолог. — Мымра получится, вроде той, что к бедняге утром приходила. Видно, как пастор на нее глянул, так и сосуды в глазах полопались, и папиллярные мышцы поотрывались к ебе…
— Вебер, тут дети!
— Где? Покажи мне их! — возмутился юный Блэйз.
Гарри пропустил мимо ушей реплику о детях. Его взволновало замечание Вебера. Кто приходил к пастору утром? Это не могла быть миссис Уизли, первую половину дня экономка намеревалась целиком посвятить хозяйству.
Путь к пасторскому сердцу оказался труден и тернист. Хирурги довольно быстро справились с рассечением мышц и раздвинули ребра расширителем. Дальше дело пошло не так бодро, понял Гарри.
— Ну вот, началось, — с неудовольствием сказал доктор Патил. — Сюрпризы в плевральной полости.
Толстяк Людо наклонился над разрезом:
— Легкое припаяно к грудной стенке.
— Снейп, сволочь, не спешит, как угадал, что тут черт знает сколько времени спайки разделять.
— Ну и ты не спеши. Все равно бессмыслица.
Доктор Патил разогнул спину.
— Людо, ты самоубийца? Не вздумай при НЁМ такое ляпнуть!
— Да я молчу.
— Мы все молчим, — сказал медбрат Роджер. — В прошлом месяце Снейп очередного говоруна уволил. Тоже каркал под руку, насчет бессмыслицы.
Гарри пытался разглядеть за докторскими спинами хоть что-то, но, кроме розового месива между краями расширителя, не рассмотрел ничего интересного.
— Нас сегодня двенадцать, как апостолов, — раздался мелодичный баритон анестезиолога. — Ох, нет, Поттер тринадцатый, — вскользь заметил он.
Гарри метнул на красавца гневный взгляд.
— На Иуду намекаете? — с вызовом сказал юноша и покраснел, поймав на себе любопытные взгляды стоящих у стола.
— О, ну что вы, уже и пошутить нельзя? — вскинул брови Вебер. — Мы тут не больно верующие, знаете ли.
— Юрген, делом займись, а? — строго сказал доктор Патил. — Думаешь, я не вижу, куда ты пялишься?
Анестезиолог тонко улыбнулся Гарри и скрылся за стерильным барьером.
— А с господином пастором нас четырнадцать, — заметил Блейз. Видимо, как и Гарри, он всё еще воспринимал лежащего под салфетками несчастного, как человека, а не как пациента.
— Пастор не в счет, — упрямо сказал анестезиолог.— Даже не верится, что он еще здесь, — сказал он, глядя на вздрагивающие зубцы электрокардиограммы.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |