Хотя, даже теперь, когда они лежали вдвоем, дрожа и цепляясь друг за друга, беспорядочно и жарко, самое страшное еще было впереди. Впереди была неизвестность, гораздо хуже, чем молочно-белый непроглядный туман, и никто из них не мог с точностью сказать что ждало их дальше, теперь, когда цепочка была снята.
-Билл, мне нравится, когда ты делаешь вот так… - безумный горячий шепот, переходящий в стон.
- Вот так? - Билл, умудрившийся вырваться из захвата Тома теперь придавливал его тяжестью своего тела, захватывая его пальцы, переплетая их со своими. Он прижимался к Тому бедрами так тесно, что мог чувствовать жар тела человека в этом месте, который каким-то неведомым образом передавался и ему. Он прижался к Тому еще теснее и сделал несколько движений вверх и вниз.
-Да вот так… - Том вцепился пальцами в его плечи, оставляя заметные следы.
С одной стороны, он был безмерно счастлив. Не будет больше всей этой Демонической свистопляски, больше не будет никаких погонь, ожиданий того, что завтрашний день может и не наступить для него, не будет больше всего этого, и его рука, наконец, перестанет сама выделывать всякие странные вещи… Не будет больше всех этих Ангелов… Всех этих Ангелов, в том числе и Билла. В голове его сам собой зашептал голос Давида, словно пленка включилась в записи:
«Что касается человека, ставшего жертвой обстоятельств – тут можно сказать одно, ему рано или поздно придется вернуться на землю, когда Амулет стихий выдаст, наконец, свое пророчество…»
Том отслонился на секунду от Билла и заглянул в его бесконечно черные глаза. Осознание того, что это значило для них, больно хлестнуло его. Глаза Ангела были грустны, казалось, он понял о чем думал сейчас Том.
- Билл, я не хочу возвращаться на землю, пожалуйста, сделай что-нибудь, давай поговори с ними, что угодно … - шептал Том в сумасшествии целуя Ангела так, как будто он делал это последний раз в своей жизни. Возможно, потому, что это и был последний раз. На этот раз самый последний, Том почему-то сомневался, что у них было иное будущее, кроме как быть поодаль друг от друга на всю оставшуюся жизнь.
Они мечтали о том, что уйдут вместе на землю, будут продолжать жить там, как обычные люди. Но это было невозможно, и почему-то именно сейчас Том понимал это слишком четко.
- Я не знаю, как сделать это, Том, – Билл, дрожа всем телом прижимался к нему, крепко зажмуривая веки и стискивая зубы, – поцелуи человека, горячие, как никогда продирали его под кожей и потому, были такими сладкими. Всегда были, а сейчас особенно на грани этой болезненной полусмерти, из которой они только что вернулись и от понимания того, что все кончено. Во всех этих смыслах.
- Черт подери, ты не представляешь себе, как я тебя хочу, – Том ничего не видел перед собой, глаза его застилала пелена безумия. Ему хотелось взять все до последнего, и если бы это можно было сделать, он бы не думая разобрался с этим вопросом прямо сейчас, плюя на то, что тут кругом бродила Светлая охрана.
Билл, маясь и извиваясь в его руках, промычал что-то невразумительное.
- Могу догадаться, – его голова запрокинулась и он подставил шею Тому для дальнейших издевательств, – такие поцелуи и мертвого поднимут, черт тебя подери. – Он, не соображая, что делает, вцепился Тому пальцами в поясницу, оставляя красные следы от ладоней. Том выгнулся и зашипел. Он в ответ рванул на Билле рубашку, даже не особенно заморачиваясь с пуговицами. Ткань, и так-то хлипкая и дышащая на ладан, треснула. Маленькие пластмассовые детальки брызнули в стороны, раскатываясь по сторонам.
-Чеееерт, – выругался Билл сквозь зубы, окидывая сумасшедшим взглядом руки, тело Тома.
All those arrows you threw, you threw them away
You kept falling in love, then one day
When you fell, you fell towards me
When you crashed in the clouds, you found me
Oh, please don’t go
I want you so
I can’t let go
For I lose control
(Barcelona –Please Don’t Go)
Ладони, бесконечно ищущие, горячие, покрывали своими прикосновениями его всего. И даже в этом теле, функциональном лишь наполовину, прикосновения все равно были чертовски приятны. Биллу почему – то казалось, что дело тут даже не в теле, хотя и оно прекрасно реагировало на все касания Тома. Дело тут было в невероятном синхронном душевном состоянии, которое они чувствовали через клеточки своей кожи, в невероятном облегчении, граничащем с безумием. Они одинаково сильно чувствовали, как жили, дышали, растворялись друг в друге бесконечно. Жизни Тома, обеим их жизням ничего больше не угрожало. Они снова были вместе. Ненадолго, может, на какие-то минуты, может, на пару часов до тех пор, пока в медпункте не приведут их в относительный порядок. Может до тех пор, пока их не растащат по разным комнатам. А может, пока Совет Апостолов не явится за ними. Но сейчас Билл снова чувствовал это тело, тяжелое, приятное и теплое, оно уже снова было сверху него, и пока был шанс, Ангел намеревался исследовать его руками, губами, кожей, до самого конца. Хотя, он и так уже знал его лучше, чем свое собственное, рельеф его пресса, напряженную длинную шею, широкие мышцы его спины. Все, что он держал сейчас в руках и хотел бы видеть перед собой всю оставшуюся жизнь. Если бы только это было возможно, если бы только можно было перевернуть этот мир и переписать его дурацкие законы, сделать всю эту ситуацию, такую сложную, чуть проще, если бы был хотя бы крошечный шанс на то, что это не последний раз, когда они с Томом могли быть вместе…
- Том пообещай мне кое-что, пожалуйста.
- Что угодно, – с трудом выговаривая слова, стискивая плечи Билла, дышал человек, оставляя свои поцелуи на его грудной клетке, на его животе, целуя его ссадины и синяки.
- Что бы ни случилось, – Билл притормозил на секунду с поцелуями, разжимая руки, – на случай, если я не смогу быть рядом с тобой, просто на случай.
Он с усилием стащил со своего безымянного пальца серебряное кольцо-печать с изображением двух скрещенных крыльев.
-Я хочу, чтобы оно было у тебя. Это кольцо, которое мне выдали в тот день, когда я получил крылья Ангела, – Билл, приподнявшись на локте, положил украшение на ладонь. – Я хочу, чтобы оно было с тобой. Мои крылья принадлежат тебе, потому, что они не нужны мне, пока ты рядом. Я могу летать и так, – он поднял на Тома свои бесконечно глубокие глаза, - и ты будешь помнить обо мне, что бы ни случилось.
Том сглотнул. Зрачки его расширились и он попытался часто – часто заморгать, потому, что Билл вдруг странно поплыл перед его взглядом. Он не думая протянул свою руку, и Ангел надел кольцо ему на безымянный палец своими тонкими руками.
- Что за идеи, Билл. Я никогда не смогу тебя забыть. Ты же знаешь - это выше моих сил.
- Никогда не говори никогда, все может быть. Но, по крайней мере, какая-то часть меня... нас... всегда будет с тобой, – Билл оставил на губах Тома еще один поцелуй, на этот раз спокойный и легкий, не пытаясь просить большего.
Тому совершенно не нравилось, как все это звучало. Билл как будто прощался, и от одной этой мысли ему просто хотелось вцепиться в него намертво, прижать к себе, забрать с собой. Том пропустил свои руки под шеей Ангела.
- Ты ведь сказал, это не последний раз, когда мы видимся. Ты обещал! Я не оставлю тебя, какой в этом смысл? Я не смогу жить без тебя, – тихо и горячо говорил ему Том, обнимая Ангела чересчур крепко, так, что тот Билл даже мог пошевелиться, - черт, а мне даже нечего тебе дать взамен...
- Давай жить пока тем, что у нас есть? Я не хочу думать ни о чем, я хочу просто быть с тобой. Это ты можешь мне дать.
Это было вполне посильной задачей, заставить его забыть. Том справлялся с ней с блеском, продолжая целовать его так, что Ангел терял понятие о том, где он находится. Том лишал его воли, разума и воздуха, погружая в приятную и мягкую темноту, в которой существовали только они вдвоем, горячие и глубокие поцелуи, которые не хотелось прерывать. Билл отвечал человеку той же монетой, а Том сомневался, что его губы будут дееспособны еще когда-нибудь и смогут выполнять свою первостепенную функцию, потому, что Билл кусал их, засасывал, скользил своим языком по внутренней стороне его щеки, по небу, со всем бешенством и страстью, на которое только был способен.
Они не в силах были оторваться. Потому, что это значило бы для них вернуться в реальность, а это было не самое приятное место пребывания для них сейчас.
Дария в комнатке медсестры тем временем изображала уже третий обморок. Она испробовала все свои актерские таланты, но когда высунулась лишь на секунду обратно в палату, то увидела, что ситуация совершенно не стала лучше. Том и Билл уже были без рубашек и смотрели друг на друга такими черными наэлектризованными глазами, что по коже просто подирали колючки. Дария экстренно вернулась к медсестре, обмахиваясь своей книжкой. Страдальчески вздохнув и болезненно охнув, она схватилась за бок и начала медленно сползать на пол уже в четвертый раз. Она вспоминала все известные ей напасти, но на ум приходило все одно и то же, как назло.
Медсестра раздраженно посмотрела на Демоницу. В голове у нее начали зарождаться какие-то подозрения. Она сделала шаг по направлению к палате.
-КХА!!! – громко начала задыхаться девушка от приступов душераздирающего кашля. – Водички, пожалуйста! - она вцепилась в край ангельской туники. - Горло першит ОЧЕНЬ! - на последнем слове она продемонстрировала все вокальные таланты на которые только была способна.
Ее вопль долетел до Билла и Тома, как из тумана, потому, что они были очень сильно заняты. Билл опять уловил момент и набросился на свою жертву сверху, расправляя свои гигантские крылья и сметая с соседних тумбочек вазы с цветами, с силой прижимая Тома к простыни и кладя ладонь ему на грудь. Человек опять видел это в нем, то самое черное бешенство, которое возникало каждый раз, когда дело заходило слишком далеко. Ангел был встрепанный, как ведьма, совершенно потерявший над собой контроль.
-Билл...Ты... Возбудился? - с удивлением продышал парень, рассматривая его снизу.
-Черт подери, а на что это похоже?
- Но ты же... Тебе же...
- Заткнись, просто заткнись.
Не особенно дожидаясь, когда его послушаются, брюнет со всей силы обрушился на Тома сверху. Ерзая по нему, как хищник по своей жертве, кусаясь, оставляя весьма ощутимые засосы на смуглой коже.
Покашливание из дальнего угла медпункта становилось все громче. Билл каким-то параллельным чувством понимал, что ему явно подают сигналы об опасности, но сделать с этим ничего не мог, Том руками вжал его бедра в свои, параллельно отмахиваясь от черных волос лезущих ему в лицо, гладя руками крылья, шею, скулы Ангела.
Ему было уже все равно, что сейчас сделает Билл, он был готов на все. Том даже не знал, жалел ли он, что разбудил этот спящий вулкан, пару дней назад, на полу своей комнаты. Эти слова: «Билл, если у тебя найдется часик, я тебе покажу, что бывает лучше поцелуев» стоили ему всех его нервных окончаний. Наверное, он все-таки не жалел. Нет, определенно, это стоило того.
- Черттвоюматьб*яхамуха! - прорычал Том, когда рука Билла сжалась там, где бушевал целый шторм и громыхал гром с молниями. - Билл, не нааадоооо... - Умоляла жертва изнасилования, мотаясь по кровати. Его свободно спадающие дреды струились по белой простыни, оставляя влажные следы. Они оба были еще мокрые из реки. Впрочем, это не единственное, что сейчас собиралось стать влажным.
- А я так хочу, - твердо, горячим, перевозбужденным шепотом прорычал Ангел. – Я хочу тебя.
И это значило, что живым не выйдет никто.
Том почувствовал его ладонь, которая заползала под край его джинсов, быстро преодолевая пуговицу и молнию. Тонкие пальцы заскользили вверх и вниз, заставляя выгибаться и хотеть сдохнуть прямо там же. Том серьезно рисковал прожечь лопатками кровать или оставить на белоснежной простыни черные обугленные дыры. Он хотел было воспротивиться, попросить Билла нажать на тормоза, но вместо этого с придыханием выдал лишь:
-Билл...Не останавливайся... - Том еле успел договорить. Ангел отвлекся лишь на секунду, чтобы совершенно невинно поцеловать его в щеку, как будто это могло чем-то сгладить все то чудовищное безобразие, которое он творил. Его глаза были совершенно черные, пока он нависал над парнем, и резкие движения его руки, которые можно было уловить краем взгляда, отдавались резонансом прямо в мозг, вызывая у Тома совершенно четкое понимание, что это не продлится долго. Губы Билла вернулись обратно, туда, где им было самое место. Том замычал, мучительно выгибаясь под этим давлением.
- Стойте, я вспомнила! Мое крыло! - донесся до них из дальнего угла отчаянный вопль. – Какая боль!
«Черррт»- пронеслось раскаленной молнией в мозгу Тома. «Крылья. Да уж, свяжешься с ними, с такими вот крылатыми»
Он в последний раз негромко застонал. Своим ртом Билл заглушал его дыхание. Том зажмурил глаза до боли и почувствовал, как вязкая жидкость ударяет прямо в ладонь Билла, которая тепло скользила по всей длине и лишь в последний момент накрыла головку, собирая всю жидкость. Электрический разряд прибил человека к кровати и он в изнеможении рухнул на простынь, с приглушенным стоном откинув голову назад. Он понял, что все это время ему надо было бояться не Демонов, не Амулетов, не Ада… Ему надо было бояться маньяка-насильника с сумасшедшие блестящими черными глазами, оборванным стоп-краном и крыльями неправильной конструкции - по всем подсчетам Тома у таких существ они должны быть кожистые и черные. Ну, что-то по типу, как у Дарии.
На его глазах Билл вытащил руку и намеренно, заглядывая Тому прямо в глаза, поднес ладонь к губам, слизывая с нее то, что осталось. Парень с дредами, содрогаясь всем телом, смотрел на него глазами смертельно больного, в муках доживающего свои последние минуты человека, потому, что от этого пошлого, совершенно бл*дского жеста, кровь в его организме начала испаряться. До этого она просто кипела, а вот сейчас было самое время просто по-хорошему уйти в астрал. Том был уже где- то рядом.
-Ты принадлежишь мне, - прошептал Билл, подползая к его уху и раздельно шепча каждое слово.
Том из последних сил притянул его к себе, закапываясь пальцами в черные волосы, подтаскивая его повыше, и находя мягкие губы.
- И всегда буду, - шепотом закончил он, - похоже, я у тебя в долгу кругом и полностью.
-Будет повод записать на твой счет, - Билл уже лениво отвечал на его поцелуй, ложась на парня всем телом. Бешенство его прошло и на смену ему пришло успокоение, как будто бы Том отмучился один сразу за двоих. Ангел почувствовал себя расслабленным, довольным, будто это его самого только что прижали к кровати и довели до предела. Ему до безумия нравилось доставлять кайф человеку, которого он так любил. Он был абсолютно счастлив смотреть в эти глаза, глубокие и темные, изучающие его с нескрываемым обожанием, нравилось видеть, как Том извивается под его ладонями, тяжело дышит, срывается на хрипы и беспорядочно загребает руками одеяло. Это было зрелище, на которое он готов был смотреть вечно, сгорая в пламени ста Преисподних. Он был уверен, что и сам смотрит сейчас на Тома так же, нездоровым влюбленным взглядом, изучая его мягкие красивые черты лица, которые оставили такой сильный шрам в его сердце и смотря на эти руки, которые оставляли шрамы на его коже. Он проследил пальцем след по груди человека вверх.
- Меня пугает, насколько я теряю контроль рядом с тобой, – честно пожаловался он.
- Знал бы ты, как меня это пугает, - Том засмеялся и снова притянул Билла к себе.
Ангел опустил крылья, скрывая их обоих из виду, отрезая от всего остального мира. Звуки поцелуев продолжали нарушать тишину палаты.
-Займите, пожалуйста, свои кровати! - раздался вдруг возмущенный голос откуда-то слева.
Билл и Том как по команде подняли головы. Они совершенно забыли где находились. Билл обреченно опустил голову человеку на плечо, пока тот двумя пальчиками приподнимал черный кончик крыла, чтобы рассмотреть, кто там выступал. Рыжая медсестра стояла в паре метров от них, дыша гневом и сжимая в руках какие-то бутылечки и стопку чистой белой одежды. Глаза ее метали громы и молнии, не предвещая ничего хорошего. За ее спиной точно с таким же видом стояла Дария, зло скрестив руки на груди. Когда девушка перехватила взгляд Тома, она весьма отчетливым и недвусмысленным жестом подняла руку к голове и постучала по ней сжатым кулаком, выражая этим своим движением все, что она думала о них с Биллом. Том мило улыбнулся ей и, пожав плечами, опустил кончик крыла на место, спрятавшись за ним снова. Ему совершенно не хотелось никуда отпускать Билла. Он сцепил пальцы в замок за его поясницей и уткнулся носом в его плечо, с наслаждением вдыхая любимый запах.
-Прошу прощения, меня просто качнуло, вот и упал. Ноги совсем не держат. Я сейчас... Голова кружится, - Билл, картинно, как умирающий лебедь, рухнул на Тома, тоже утыкаясь лбом в его плечо, не забывая поцеловать его в шею.
Том завибрировал под ним в приступе расслабленного, еле сдерживаемого хохота.
Рыжая медсестра нахмурилась. Она прекрасно знала, кто был перед ней и приказ верховного Апостола, который велел в случае любого чиха звать его лично, в компании парочки охранников, она тоже получала. Поэтому девушка просто бросила стопку белья на кровать, сложила руки на груди и уставилась на Билла ну очень недобрым взглядом.
- Мне послать за Его Превосходительством?
Том, пытаясь задержать дыхание и не ржать в голос, начал нетерпеливо легонько хлопать Билла ладонью по боку.
-Не надо нам сюда этого упыря. И без него хорошо, - тихо пробормотал Ангел так, чтобы его услышал только Том.
Парень снова зашелся в приступе смеха, прикрывая рот тыльной стороной ладони и изо всех сил зажмуривая глаза.
Билл нехотя поднялся, бросая на него взгляд, который был понятен только им двоим. Он был полный теплоты и плохо скрываемого влюбленного безумия. Том слишком надолго задержал его пальцы в своей ладони, заставляя Билла не отводить от него глаза. Билл нарочито медленно сполз с него перенося ногу через его корпус секунд с десять, все так не отрывая взгляда от своего человека.
Медсестра настойчиво откашлялась и сунула Биллу в руки чистую одежду.
-Переодевайтесь. Мне нужно обработать ваши раны.
Она вытолкала его в спину, и тот лишь бросил на Тома через плечо долгий взгляд, от которого ножки кровати сами собой поехали куда-то и предмет мебели зашатался волнообразными движениями. Том, подперев голову рукой, тоже проводил брюнета с мечтательной пошлой улыбкой, очерчивая глазами всю его высокую стройную фигуру с ног до головы. Когда он все–таки скрылся, тычками выталкиваемый вон злобной медсестрой и его присутствие прекратило делать воздух липким и тяжелым, Том в изнеможении рухнул лбом на кровать.
- Бл*, как же мне от него крышу рвет, кто бы знал… – тихо простонал он свое признание в простынку, которая только что минут десять убеждалась в этом лично, выдерживая все их с Биллом телодвижения.
- Я даже не знаю посочувствовать тебе в этом или порадоваться за вас, – Дария все так же гневно держала руки скрещенными на груди. – Это явно взаимно, потому, что я еще никогда не видела его таким. Он на тебе повернулся, чуть более чем полностью.
Она не видела лица Тома, поскольку тот уткнулся лицом в матрас, но ей вдруг явно представилось, что он улыбается, будто лунатик.
– Ты хотя бы понимаешь, что теперь, когда это все кончилось, ваша глубокая привязанность может сыграть с вами злую шутку? Для вас это может значить лишь одно, что …
-Не… Начинай … пожалуйста! – Том оторвал измученное лицо от горизонтальной поверхности. Уже ни тени улыбки не осталось на его лице. – Я и так думаю про это чересчур много.
Дария покачала головой и молча села на краешек кровати.
- Это все просто в высшей степени неосмотрительно, - закончила она свою речь, все еще покачивая головой. - Не могу поверить в то, что все это кончилось, наконец. Это были просто сумасшедшие дни. Вам сильно повезло, что вы отделались и остались живы.
-Расскажи мне об этом, – Том лег на бок и подпер голову рукой. Его дреды свободно упали на плечо.
Он окинул взглядом тонкую фигурку Дарии, ссутуленную и уставшую. Выглядела она сейчас не лучше, чем Билл, вся в синяках, ссадинах и ожогах, одно ее крыло было перебинтовано и прижато к спине мощной повязкой, наложенной умелыми руками Ангельской медсестры. Им всем досталось в этой истории.
Это была самая абсурдная ситуация, которую только можно представить - простой смертный валятся на кроватке в больничном крыле, в Раю, при этом будучи еще живым человеком, тогда как самый настоящий Демон сидит рядом и будничным взглядом изучает свои ногти. А самый настоящий Ангел с темными волосами, но светлой улыбкой сидит сейчас там, под гневным взглядом медсестры и расплывается от счастья, как душевнобольной, представляя и вспоминая все, что произошло с ними за эти бешеные три дня. Том знал это, потому, что и сам улыбался точно так же.
Он уже настолько привык ко всей этой круговерти и свистопляске, что его даже ничего не удивляло. И присутствие Дарии прекратило напрягать, особенно после того, что она сделала для них с Биллом и спасла их задницы, рискуя при этом своей собственной. Том поджал губы.
- Ну так… Как твое крыло? - осторожно спросил он, не зная, впрочем, стоит ли развязывать этот разговор. Он хотел хоть как-то показать ей, что сожалеет о всех тех словах, что сказал ей до этого сгоряча, не особо разобравшись во всей ситуации.
Дария обернулась к нему. Глаза ее насмешливо блеснули в лучах яркого солнца.
- Спасибо, плохо. Болит. И пользоваться им я не могу, придется сидеть тут в этом их Раю до скончания веков, – горестно вздохнула она.
Том снова поджал губы.
- Слушай. Ммм… - Он немного помялся, раздумывая, что собирается сказать. – Думаю, нужно тебе сказать спасибо за все. За все, что ты сделала. И извиниться за то, что я наговорил тогда в Аду. Ты ведь спасла мою жизнь.
Дария снова посмотрела на него, уже удивленно.
- Что я слышу и где бы записать, – ехидно пробормотала она, - как мило, что ты это заметил.
Том смущенно улыбнулся и пожал плечами.
-Ты друг Билла. Я не думаю, что нам стоит воевать между собой, даже если мы никогда не увидимся больше, – глаза его опустились вниз, – все равно. Спасибо.
Дария еще раз окинула его взглядом.
- Принято, наверное, – она пожала плечами.
Разговаривать вот так вот со смертными она была не в привычке. Хотя во всей этой ситуации многие привычные вещи пошли прахом, для всех для них. И Дария впервые видела, что Том был совершенно спокоен сейчас, когда он никуда не рвался и не стремился убивать, метать и драть на клочки все Демоническое, что видит на своем пути. Он казался вполне нормальным, даже милым. Да и Амулета при нем больше не было, а вместе с тем исчезла и опасность, что он может спалить на ходу парочку лишних Райских Дворцов, как Герострат сделал это некогда с храмом Артемиды. С ним, оказалось, вполне можно было разговаривать адекватно.
В глазах его теперь была такая тоска и беспокойство, что Дарии где-то в глубине души стало жаль его. Она отчетливо узнала это позорное чувство, которое так никогда не смогла изгнать из себя.
Том, услышав, что извинения приняты, улыбнулся ей, грустной улыбкой и отвернулся в окно, изучая бескрайние просторы голубого, покато висящего неба над его головой.
- Ты правда его так сильно любишь? – спросила она, сама не ожидая от себя такого вопроса.
- Больше, чем кого-либо когда-то. Больше, чем свою жизнь, – донесся немедленный и совершенно однозначный ответ, без секунды колебания и без тени сомнения.
Дария подумала про себя, что, наверное, не нужно было и спрашивать, она видела это и так, по их глазам, по их жестам и взглядам. Наверное, лишь решила убедиться на всякий случай в своей теории. Точнее, в том что это было исключение из нее. Ей не верилось, что такое было возможно, смертные не могли быть такими. Она пыталась откинуть сейчас воспоминания о своем отрицательном опыте общения с этими существами. И это удавалось ей, то, что она видела перед своими глазами, намертво переворачивало все ее представления о людях.
- Как думаешь, есть шанс, что все это кончится хорошо для нас? Я уже задал этот вопрос Биллу, но он, как всегда постарался скрыть от меня то, что он думает. Боится меня расстраивать, - хмыкнул Том.
- Он - твой хранитель, это нормально. Они все зануды, – фыркнула Дария, – а по поводу шансов. Не хочется лишний раз обнадеживать, потому, что после этого можно стукнуться еще больнее. Но я думаю, не все так безнадежно. Нам просто стоит подождать Совета Апостолов. Посмотреть, что они решат. Сейчас самое противная часть – это ожидание, к сожалению, от этого не деться никуда.
Том перевел на нее взгляд. Она была права, разумеется. И от ее слов вдруг, необъяснимо, но стало чуть легче. Может такое ощущение возникло от того, что он услышал то, что ему хотелось слышать больше всего на свете. А может оттого, что он и сам верил, где-то там, в глубине души, на один маленький процент из ста, что что-то еще можно исправить. В конце концов, они прошли вместе Ад и Рай, вернулись из мира белого тумана вдвоём, рука об руку. Неужели же не было на свете какого-то средства, которое могло бы свести их вместе и так и оставить, навсегда? Дария ободряюще ткнула его кулаком в плечо.
- Не вешай нос. Билл не из тех, кто сдается так легко, поверь мне. В этом мире у всех тропинок есть всегда два пути.
-О … Это я вполне представляю, – Том фыркнул, - как он не сдается это я уже на своей шкуре уяснил.
И Дария тоже улыбнулась ему.
Билл вырулил из комнаты медсестры минут через десять, злобный, недовольный, взлохмаченный еще больше, чем обычно. Он снова весь был вымазан какими-то настойками и травами все его ссадины и синяки надежно покрыты под слоем кремов и прочей гадости. Рука его была по локоть перебинтована повязкой а на лбу красовалось огромное фиолетовое пятно.
-Мумия фараона! – радостно заржала Дария и Том, к удивлению Билла подхватил ее смех.
Он подозрительно посмотрел на обоих своих друзей. Том лишь улыбнулся ему обезоруживающе и начал медленно подниматься с кровати, потому, что рыжая медсестра уже направлялась к нему с суровым видом.
-На себя посмотри, - огрызнулся Билл, заваливаясь на кровать.
Вся его земная одежда снова была изъята из эксплуатации и на нем опять красовалась туника, выданная ему на время заботливым работником медицинского фронта.
Ему показалось, что за время его отсутствия атмосфера в комнате как-то неуловимо изменилась. Ангел с подозрением покосился на Дарию, когда Том исчез в направлении ширмы, но девушка лишь неопределенно повела плечиком и, улыбаясь какой – то странной улыбкой, отошла обратно на свою койку. Билл проводил ее подозрительным взглядом, затрудняясь дать себе самому ответ на вопрос – нужно ли ему было беспокоиться о чем-то или можно было спустить эти неведомые двусмысленные улыбочки с рук, не переживая о последствиях.
Подумав с секунду, он решил, что был слишком уставшим, чтобы соображать. Он повалился на свою кровать лицом вниз. Теперь, когда все это кончилось, возникало очень странное ощущение пустоты. Билл и сам не мог объяснить себе это чувство, ведь то, что осталось в прошлом, было не самой лучшей частью всего их приключения. Он всего лишь опасался что вместе с тем в прошлое уйдут из памяти и все моменты, все то время, что он провел с Томом. Хотя забыть это было выше его сил. Он был практически уверен, что будет помнить эти три дня всю свою оставшуюся жизнь, не смотря ни на что.
Они долго еще болтали друг с другом, переговариваясь и шумно хихикая через всю палату, совершенно не обращая внимания на шиканье суровой сестры, которая периодически подходила к ним троим проверять скорость заживления их ран. Конечно, у Демонов и Ангелов они затягивались гораздо быстрее и Тому осталось лишь завидовать молча, как на Дарии быстро заживают все порезы.
Ангел и человек каждый раз каким-то неведомым образом оказывались на одной и той же кровати и сестра уже устала делать им замечания и просить их занять свои койки, как того требовали правила. Парней хватало ровно на пять минут, когда она входила снова, через полчаса, они снова были вместе, держась за руки и смотря, друг на друга такими взглядами, что ей волей-неволей думалось принести им какую-нибудь настойку от горячки. Они оба, всяких сомнений, были больны на сто процентов, если судить по их темным, полубезумным карим глазам, которые эти двое не могли друг от друга оторвать.
Дария уже не обращала на них никакого внимания, фильтруя все прикосновения и жесты, стараясь просто не смотреть на сомкнутые до побеления костяшек руки. Этот акт самоубийства, не вызывал до сих пор в ней никакого понимания, но уважение к упертости этих двоих у нее все таки возникало. Ведь не каждому хватило бы смелости вот так просто броситься с головой в такое глубокое убийственное чувство. А вот они смогли найти в себе силы, не смотря ни на что махнуть с головой в любовь, даже зная, что они потом дорого отдадут за то, чтобы сохранить ее.
Взгляды Ангела и человека задерживались слишком надолго, их прикосновения не прекращались. Билл теребил дредлоки Тома, пока тот лежал на его кровати, положив голову Ангелу на коленки.
Одеваться в больничную тунику Том отказался наотрез, отбиваясь, как храбрый лев от всех указаний и требований медсестры, твердым и непреклонным тоном. Он скрестил на груди руки, глядя на девушку сверху вниз, так как она была ниже него на две головы. На переполох, естественно, сбежалась стоявшая у двери бдительная охрана, но мини-бунт так и не удалось унять, даже с их помощью - Том погрозился перебить все вазы с цветами, а так же все, что только найдет под рукой и изрезать тунику ножницами, если только его попробуют в нее засовывать.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |