Дженна самой себе казалась маленькой и беззащитной. Хотелось отдаться Эдди, раствориться в нем, ощутить себя еще более крохотной. Она стянула футболку через голову. Эдди пожирал глазами ее нагую фигуру. Дженна хотела понравиться ему. Эдди такой большой, высокий, закутанный в одежду, а она перед ним — совершенно открытая.
Они снова поцеловались. Эдди положил руку ей на ягодицу, Дженна вытащила полы его рубашки из-под джинсов. Обняла его за теплую талию, нащупала повязку. Да он — такой большой и сильный — ранен. Хочет казаться мужчиной, а на деле еще мальчик. Дженна за руку отвела его к кровати, усадила и принялась разувать. Сняла ботинки, носки, порадовалась виду красивых правильных стоп. Аккуратных пальцев — не кривых, как у некоторых.
Затем она стащила с него джинсы, трусы — боксерские, белого цвета в синюю полосочку. Пришла очередь рубашки и футболки. Эдди был теперь почти так же наг, как и Дженна. На нем осталась лишь повязка. Дженна и от нее поспешила избавиться.
Голый, Эдди больше не выглядел таким уж крупным и неприступным. Он сидел на кровати и, глядя на Дженну, ждал знака — что ему делать дальше. Она видела: он хочет, но боится, ведь Дженна раздела его, значит, ей задавать тон. Тогда она приблизила его голову к своей груди, и он нежно поцеловал ее сосок. Дженна взъерошила ему волосы. Эдди обнял было ее обеими руками и тут же поморщился. Дженна уложила его на спину и посмотрела на шрам, темный в приглушенном свете. Погладила рубец пальцами.
— Все хорошо? — спросила она, и Эдди кивнул.
Дженна поцеловала шрам. Странно, здесь не так давно зияла открытая рана, из нее хлестала кровь, Эдди чуть не погиб. Теперь в месте разрыва осталась бугристая полоса. Дженна провела по ней языком, и Эдди застонал.
— Больно?
— Нет, приятно.
Дженна поцеловала его, глубоко, и прильнула к безволосой груди. Видеть его без рубашки — одно дело, и совсем другое — прижиматься к гладкой, прохладной и податливой плоти. Так приятно.
— У меня в кармане куртки кое-что есть, — сказал Эдди между поцелуями.
— Кое-что?
Дженна улыбнулась, слезла с него и подобрала с пола куртку. Порылась в карманах и нашла презерватив.
— Все спланировал? — спросила она, вскрывая пакетик.
— Запасся в надежде.
Она оседлала Эдди и откинулась назад. Ощущая его внутри себя, Дженна с наслаждением отдавалась этому чувству. Ну наконец-то! Они занимались любовью медленно, тихо. Свет из ванной искорками отражался в глазах Эдди, и в груди у Дженны разгорелся огонь. Всю неделю она просыпалась с мыслью о нем, она хотела его, ждала момента, когда между ними не останется преград и притворства, когда не надо будет отшучиваться, чтобы прятать эмоции. И вот дождалась. Они открыты, телами и разумом. Они не занимаются сексом, а познают друг друга. Дженне понравилось, она хотела еще и еще. И когда Эдди, стиснув кулаки и прогнувшись, издал короткий стон удовлетворения, Дженна поняла, что влюбилась в него. Она останется с ним, ведь они оба хотят быть свободными от будущего и прошлого. Они вместе в настоящем моменте, вдалеке от опасности, посреди дикой природы.
Сама Дженна не кончила, но она и не стремилась к оргазму. Просто впустила Эдди в себя. Большего ей не требовалось.
Она упала на него, прижалась к разгоряченному телу. Не отпуская и не позволяя заметить слезы у себя на глазах. Однако Эдди все понял — по тому, как Дженна вздрагивала. Он теперь видел ее насквозь.
— Все хорошо? — спросил он.
Прижимаясь щекой к его плечу, Дженна молча кивнула.
— Что не так?
Слез прибавилось, Дженна уже не могла их сдерживать. Эдди попытался отстраниться, чтобы взглянуть на нее, но она не позволила.
— Почему ты плачешь?
— Не знаю, — ответила Дженна.
— Я сделал что-то не так?
По-прежнему не отпуская его, Дженна мотнула головой.
Эдди гладил ее по волосам, пока она совсем не расслабилась. Теперь она дышала мерно и глубоко, не реагируя на его ласки. Решив, что Дженна спит, Эдди сказал, что любит ее. Дженна, конечно, все слышала, однако сон уже овладел ею. Она мчалась по яркому полю подсолнухов и кричала Эдди, что она его тоже любит. Правда, Эдди этого не слышал, поскольку не мог разделить с Дженной сон. Он просто смотрел в потолок и думал: как можно быть таким счастливым и таким несчастным одновременно?
Глава 33
Все утро Роберт просидел у себя за столом. Боль в шее не давала пошевелиться, а звон в ушах мешал думать. Роберт только и мог, что таращиться в окно, на проезжающие внизу, по скоростной автостраде, машины.
Две недели прошло с похорон Бобби. В целом Роберт чувствовал себя неплохо. Работа, как и прежде, казалась скучной, банальной и утомительной. В отношениях с Дженной удалось наконец достичь хрупкого равновесия. Они с супругой словно кружили в напряженном, агрессивном танце, ждали выпада друг от друга, чтобы ответить контратакой. Роберт порой представлял, будто он на катке, старается не врезаться в Дженну. Была еще надежда, что скоро все вернется к норме, и в то же время его терзал страх, что нынешние отношения и есть новая норма.
Услышав стук, Роберт развернулся в кресле. В дверях стоял Стив Миллер.
— Есть минутка? — спросил он.
Роберт кивнул и попытался стряхнуть с себя оцепенение. Стив вошел к нему в кабинет и прикрыл за собой дверь. Странно… Сам Роберт дверей никогда не закрывает — если только не собирается кого-то уволить.
— Теща с тестем уехали? — спросил Стив.
— Да, на прошлой неделе.
— Сразу полегчало, наверное?
— Да… или нет. Я не уверен. У нас с женой как будто появился общий враг. Надо было притворяться, строить из себя примерную, крепкую пару. Теперь каждый сам за себя.
Стив присел напротив.
— Я был у Чака Филипса, мы говорили о сделке с банком «Фёрст интерстейт». Дай, думаю, загляну к тебе, проведаю.
— Ну, молодец, проведал. Мир, знаешь ли, из-за меня одного не остановится.
Роберт развернулся обратно к окну. Стив Миллер зашел в гости — ну и пусть. Как будто Роберт в больнице и его надо навещать.
— Группа инвесторов сожалеет о случившемся.
— Правда, что ли?
— Да, серьезно. Им очень, очень жаль. Очень.
— А, ну спасибо.
Роберт надеялся, что на этом разговор завершится и Стив уйдет. Не тут-то было.
— Роберт, у меня к тебе важный вопрос.
— Подождать нельзя? Мне не до разговоров.
— Я же говорю: вопрос важный.
Роберт повернулся к Стиву — тот смотрел на него до жути серьезно. Вылепил на лице обычную мину, с которой приходит на переговоры. С ней он роется в документах, перебирая все пункты, вникая во все мелочи, совершенно неважные для клиентов, но существенные для Стива.
— Чего тебе?
— Роберт, Тандер-Бэй собираются закрыть.
Роберт аж вздохнул от облегчения. К чертям этот курорт!
— Японцы отозвали свои вложения, и нам ничего не остается, кроме как свернуть проект. Может, через пару лет ситуация изменится. — Стив сделал паузу. — Я подумал, тебе будет интересно это услышать.
— Все?
— Нет, не совсем. Моя группа прогорела. Они много заняли, и теперь приходится отдавать деньги. Все в ауте.
— Мне-то что?
— А то, что наша группа, хоть и облажалась по полной, хочет выразить тебе соболезнования по поводу утраты ребенка. Предлагает небольшое утешение.
Стив к чему-то ведет? Но к чему? Погруженный в горе, разум отказывался решать задачку.
— У меня с собой подписанный именной чек на семьдесят две тысячи долларов, для тебя и Дженны. Понятное дело, это не вернет тебе ребенка. Зато, может, хоть немного облегчит страдания.
Выражение на лице Роберта ничуть не изменилось. С чего это ему предлагают деньги? Стоит ли ему оскорбиться или же поблагодарить за «подарок»?
— Ничего не понимаю, — ответил он наконец.
— Тут и понимать нечего, Роберт. Люди, с которыми я работаю, искренне тебе соболезнуют и предлагают скромное утешение. Вот и все.
Открыв кейс, Стив достал конверт и подвинул его через стол к Роберту. Дорогой, из льняной бумаги, гладкий и шелковистый на ощупь, светлого кремового оттенка, с красной монограммой в верхнем левом углу: «РГБ груп, Лтд». Роберт заглянул внутрь: там лежал чек, с печатью и перфорацией, на семьдесят две тысячи.
— Очень щедро с твоей стороны, Стив. Не знаю, что и сказать.
— Ничего не говори, Роберт. Просто прими чек.
Некоторое время Стив и Роберт только молча кивали друг другу. Что-то творится, что-то затевается, но что? Если Стив пришел вручить чек, то почему не уходит? Дело-то сделано.
— Еще момент, — произнес он, поднимая указательный палец. — Юристы поручили уладить его, прежде чем закрывать проект.
Он вытащил из кейса еще конверт, из него — несколько листов, которые разложил перед Робертом.
— Что это? — спросил Роберт.
— Документ, освобождающий нас от ответственности. За то, что случилось на базе отдыха.
Роберт уставился в бумаги. Документ, освобождающий от ответственности? В каком смысле? Боль в шее не давала сосредоточиться. Слова складывались в непонятные предложения типа: «… отказывается от права взыскать в судебном порядке компенсацию за случившееся…».
— Слушай, я не могу ничего понять. Что здесь написано?
— Что никто не виноват в случившемся. Ты не возлагаешь ответственность за трагедию на «РГБ», вот и все. Ничего больше. Просто подпиши.
— При чем здесь отказ от права взыскать?..
— Все просто, Боб! Это значит, что ты не подашь на нас в суд. Ни больше, ни меньше. Ты ведь так и так не собирался подавать на нас в суд, верно?
— Не собирался…
Роберт откинулся на спинку кресла. Верно, он еще не думал о судебном иске. Сейчас его мозг не способен обработать такой объем информации.
— Ну и?.. — поторопил Стив.
— Отдам, пожалуй, моему адвокату, пусть взглянет.
Стив застонал и мотнул головой:
— В том-то и смысл, чтобы обойтись без адвокатов, Роберт. Обсудим все по-людски. Моя компания делает тебе и твоей жене щедрое предложение. Так отблагодари их — поставь подпись на пунктирной линии. Адвокат тебя от этого отговорит, но скажу честно: попытаешься засудить «РГБ», обязательно проиграешь. Судья сразу узнает, что Дженна толком не умеет обращаться с лодкой, что она не надела на Бобби спасательный жилет… Ни один суд не удовлетворит твой иск. Пойми, я не перевожу стрелки, я пытаюсь сказать: «РГБ» ни в чем не виновата. Ты растратишь деньги на адвокатов и ничего не получишь. А какие испытания предстоят Дженне…
Стив глубоко вздохнул и сделал паузу, давая Роберту время осознать сказанное.
— Я вручаю тебе чек на семьдесят две тонны, — продолжил он. — Это очень щедрое предложение. Очень. Тебе остается лишь подписать бумаги. Забудем о горе. Надо жить дальше.
Роберт спрятал лицо в ладонях. Стив прав. Не стоит подавать в суд, а если подашь — проиграешь. Бобби не надел спасательный жилет, вот и все. Досадная, роковая ошибка. Инвесторы за такое не отвечают. Ставки слишком высоки, хотя что сказала бы Дженна? Роберта словно подкупают.
— Стив, я не знаю, как Дженна отнесется…
— Так не говори ей ничего.
Роберт покачал головой. Стив заранее все продумал. У него готов ответ на любой вопрос.
— Не говори ей пока ничего, Дженна скорбит. Не надо ее беспокоить. Ты возьмешь деньги, положишь их на счет и потом — в нужный момент — обрадуешь жену. Это не так уж плохо, Роберт. Напротив, это здорово, уверяю тебя!
Роберту хотелось поскорее вернуться домой и уснуть. Он устал, голова болела, и потому он просто подписал два экземпляра соглашения. Копию оставил себе. Забрав подписанный документ, Стив встал. Взглянул на Роберта сверху вниз:
— Так-то лучше, Роберт. Все закончилось. Быстро и безболезненно. Теперь мы можем двигаться дальше.
Затем Стив ушел и Роберт остался в кабинете один. Похоже, его принудили к чему-то, а он поддался, наплевав на все. На все. Из него словно выпустили воздух. Да, точно. Звон в ушах, который Роберт слышал со дня гибели Бобби, был на самом деле свистом — и это выходил из Роберта воздух. Теперь свист умолк. Роберт окончательно сдулся. От него осталась пустая, плоская оболочка на поверхности луны, где чеки и документы не значат ровным счетом ничего. Как говорил король Лир, из ничего и выйдет ничего[23]. Вот и Роберт остался ни с чем.
Глава 34
Дворники со скрипом елозили по ветровому стеклу, рассекая пленку дождевой воды. Ливень продолжался всю ночь, и дорога раскисла. Казалось, они уже несколько часов плутают по лесу, по ухабистому и извилистому пути, хотя на самом деле прошло всего минут тридцать. Дженна постоянно оглядывалась в заднее окошко — проверить, как там Эдди и Оскар в кузове пикапа. Они прятались под полиэтиленовым тентом, и на них было жалко смотреть.
Том, владелец магазина, сидел за рулем. Он все время молчал, лишь изредка ругался на коробку передач. Дженна посмотрела на этого здоровяка: каменное выражение лица, брови нахмурены; он либо по жизни неразговорчив, либо Дженна его чем-то обидела. Выдернули его, понимаешь, в непогоду, заставили везти куда-то… Дженна честно хотела взять такси, но Том сам полез в пикап и завел двигатель. Нет, это невыносимо! Хоть бы поездка поскорее закончилась — если Том в ближайшее время так и не произнесет ни слова, Дженна закричит.
Вот они свернули за поворот и остановились перед натянутой поперек дороги ржавой цепью. Том вылез наружу, ослабил ее и повел грузовик дальше, по колее в зарослях травы. Дождь, похоже, утихал. В лесу, конечно, трудно судить, но когда Дженна выглянула в окно, то увидела сквозь кроны деревьев пухлые белые облачка и редкие прогалины голубого неба.
— Кажется, проясняется, — заметила она Тому.
Водитель в ответ медленно покачал головой.
Он еще с милю вел машину по извилистой дороге, которая потом резко пошла в гору, и с вершины невысокого холма открылся шикарный вид на бухту; вдалеке темнело пятнышко — одинокий островок. Том словно намеренно задержался на возвышенности, чтобы Дженна успела полюбоваться красотой, яркостью красок: молодая зелень как будто светилась, сосны поражали темным, насыщенным цветом, глина на берегу и почва — красным оттенком. Поверхность воды блестела подобно черному зеркалу. Облака внезапно расступились, пропустив столбик солнечного света. Того и гляди зазвучит Глас Божий. Это знак, добрый знак, определенно. Все будет хорошо, шаман обязательно поможет — солнечные лучи устремились не куда-нибудь, а прямо на домик внизу, у подножия холма. Жилище Дэвида Ливингстона.
— Если я съеду вниз на машине, то подняться уже не смогу, — сказал Том. Он поставил пикап на ручник и вылез из кабины.
Дженна выбралась наружу и подождала, пока Эдди с Оскаром к ней присоединятся. С этой стороны склон был куда круче и глина — краснее. Том вытащил из кузова веревку, один конец ее привязал к переднему бамперу, другой скинул вниз.
Затем он, как заправский скалолаз, стал спускаться по склону. Дженна взглянула на Эдди — тот лишь пожал плечами.
— Отчего земля здесь такая красная? — спросила она.
— Это же глина, — ответил Эдди, берясь за веревку. — Так даже увлекательней. Словно по льду спускаешься.
— У тебя рука больная. Справишься?
— Справлюсь. А нет — так съеду вниз на копчике.
Эдди обмотал веревку вокруг запястья здоровой руки и стал медленно спускаться. Дженна взглянула на склон, потом на Оскара. Веселья Эдди она совершенно не разделяла. На веревке да вниз по скользкой глине? И почему шаманы не селятся, как все нормальные люди, в кондоминиумах, где есть бассейны с подогревом?
— Давай, дружок, ты следующий, — сказала Дженна Оскару и попыталась подтолкнуть его к краю. Пес, впрочем, уперся передними лапами. Он ни в какую не желал спускаться — как и сама Дженна. Сдавшись наконец, она разрешила:
— Хорошо, ты оставайся.
Следуя примеру Тома и Эдди, Дженна начала спуск. Склон, против ожидания, оказался не таким уж и крутым. Если бы не размокшая глина, было бы совсем легко. Преодолев треть пути, Дженна позвала Оскара. Он поглядел на хозяйку, поглядел и, видимо, не желая оставаться в гордом одиночестве, последовал за ней. Он притормаживал передними лапами, старался, как мог, но все усилия пропали даром. Пес наконец поскользнулся и поехал, скуля, вниз на заднице. Проезжая мимо Дженны, он попробовал ухватиться за нее зубами — тщетно, слишком большую скорость развил. Дженна, в попытке остановить его, сама потеряла устойчивость и продолжила спуск на спине.
Пятками затормозить не вышло, и Дженна промчалась мимо Эдди. Тот зашелся в приступе истерического смеха. Было даже немного приятно от того, как глина набивается под рубашку. Наконец Дженна остановилась у ног Тома — индеец хохотал безудержно. Ну и слава богу, а то молчал всю дорогу с каменным лицом.
— Говорила же, что рассмешу вас, — напомнила Дженна, поднимаясь и вытряхивая глину из-под рубашки.
Том смеялся и смеялся, пока сам не поскользнулся и не плюхнулся задом в грязь. При этом он нисколько не расстроился, лишь заржал еще громче. Вот-вот штаны обмочит. Том, наверное, лет десять не смеялся. Балаганный юмор, что может быть лучше!
* * *
Дэвид, открыв дверь на стук, сильно удивился: гости стояли на пороге, с головы до пят в грязи, и хихикали.
— На склоне сейчас немного скользко, — сказал он, вызвав еще больше смешков и новый взрыв хохота со стороны Тома. — Ступайте к черному ходу, через него попадете на кухню. Я пока подыщу для вас сухую одежду.
Гости протопали в прихожую рядом с кухней. Эдди — как самый чистый — только снял изгвазданные в глине ботинки; Том разделся до подштанников, а Дженна застенчиво осталась в покрытой глиняным панцирем одежде. В комнате с белоснежными стенами полы были выложены холодной бежевой плиткой, в углу имелась большая мойка. Должно быть, Дэвид использует эту комнату именно как барокамеру для грязных гостей.
— Удобная прихожка, — заметила Дженна.
— Вообще-то это раздевалка, — ответил Том и отвернулся. Стараясь не заржать снова, он лишь сдавленно хихикнул.
Наконец со стороны кухни вошел Дэвид, он принес стопку чистой одежды: толстовки и штаны. Том оделся, вместе с Дэвидом и шаманом они вышли, предоставив Дженну самой себе. Когда же и она переоделась, Дэвид застирал грязную одежду в горячей воде и развесил ее на веревке снаружи. Дженна все говорила, что не стоит беспокоиться; Дэвид на это ответил: мол, возвращаться домой в грязном — удовольствие сомнительное, а ночевать он у себя никого не оставит.
Наконец, когда все собрались на кухне, познакомились и возбуждение от большого спуска прошло, Дэвид налил гостям и себе по чашке кофе, и компания прошла в гостиную, просторную комнату с потолком под двадцать футов и одной прозрачной стеной с видом на бухту. Остальные три стены и полы были обшиты резными досками. В каждом углу располагалось по тотемному столбу. Всюду висели индейские одеяла и прочие безделушки. В дальнем конце комнаты жарко пылал очаг.
Они сидели и болтали о погоде, о дожде — или, скорее, о том, что ливень прекратился. Том утверждал, будто следует ожидать настоящего потопа, однако Дэвид возразил: худшее, мол, позади. Снаружи вдруг залаял Оскар — он сидел у прозрачной стены и смотрел на людей в гостиной.
— Ваш пес? — спросил Дэвид.
— Да, — ответила Дженна. — Он так испачкался, что я решила не впускать его. Не бойтесь, ему хорошо снаружи.
Дэвид прошел к окну и присел перед овчаркой, которая лаяла на него сквозь стекло.
— Как его зовут?
— Оскар.
— И давно он у вас?
Дженна пожала плечами:
— Дня три-четыре. Я нашла его в лесу. Или, скорее, это он меня нашел и вывел в город.
— Правда? — Дэвид обернулся к Дженне: — Это случилось на Аляске?
— Во Врангеле.
Дэвид кивнул и снова присмотрелся к Оскару.
— И вы ничуть не испугались незнакомой собаки? В лесу?
— Не успела. За мной кто-то гнался, и Оскар его прогнал. Так что мы с Оскаром сразу подружились.
Дэвид задумчиво покивал.
— И кто же гнался за вами?
— Не знаю. — Дженна попыталась прикрыться кружкой кофе. — Не знаю…
— А если подумать? — предложил Дэвид.
— Ну… глупо, конечно, но я боюсь, что за мной гнался куштака. — Дженна коротко хохотнула.
На лице Дэвида не дрогнул ни один мускул. Эдди и Том, сидевшие на диване у огня, сначала не обращали внимания на разговор шамана и Дженны. Услышав про куштака, мужчины переглянулись.
— Почему вы решили, что это куштака? — спросил Дэвид.
— Я видела то медведя, то белку. Это существо буквально летало по лесу. Последним мне повстречался мужчина. Глаза у него были черные, зубы острые. Рольф говорил про глаза и зубы… А еще от незнакомца веяло злом.
— Но пес отпугнул его?
— Да.
Открыв дверь в прозрачной стене, Дэвид вышел на улицу. Присел перед Оскаром, погладил его по голове. Пес и шаман некоторое время молча смотрели друг другу в глаза, потом шаман встал и отвел собаку куда-то за дом.
— Что все это значит? — спросил Эдди.
Пожав плечами, Дженна вместе с Эдди взглянула на Тома, и тот вскинул руки:
— Чего уставились? Я просто водитель!
В это время открылась внешняя дверь на кухню, заплескалась вода. Позже в гостиную вошел Оскар. Чистенький, он отряхнулся и затрусил вдоль периметра комнаты. Обнюхал плинтус. Дэвид вернулся как раз в тот момент, когда пес задрал лапку и слегка помочился на один из тотемных столбов.
— Оскар, ты что?! — закричала Дженна, вскочив с дивана.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее Дэвид.
Оскар побежал дальше, помечая каждый столб, наконец остановился у одного — рядом со стеной из окон — и сел спиной к нему. Оглядел гостиную.
— Он выбрал себе угол, — пояснил Дэвид. Затем вышел на кухню и вернулся с кофейником. — Кому-нибудь еще налить?
Пораженные выходкой Оскара, Дженна, Эдди и Том дружно уставились на шамана.
— Не хотите объяснить, что здесь творится? — спросила Дженна. Ой, не надо бы позволять себе столько сарказма!
— Конечно, — весело ответил Дэвид. Он обошел гостей, подливая им кофе. — Эта комната построена по канонам тлингитов. В домах нашего племени обязательно должно быть четыре столба — это опоры, которые поддерживают дом физически и духовно. На каждый столб наносится резьба, изображающая того или иного духа-защитника. Он покровительствует семье или семьям, живущим в доме.
Налив и себе кофе, шаман присел на диван рядом с Дженной.
— Духов великое множество: волк, касатка, медведь… Семья призывает на защиту духа, с которым связана ее история. В каком-то смысле по резьбе на столбах можно узнать семейную легенду.
— Это все, конечно, интересно, — сказала Дженна. — Вот только почему Оскар на ваши столбы помочился?
Дэвид рассмеялся:
— Пес пометил свою территорию. Теперь он — дух, обитающий в моем доме. И тот угол он занял, потому что там сосредоточено больше всего энергии.
— Погодите-ка… Оскар — дух?
— О да! Он не просто собака, он ваш йекх. Дух-покровитель, пришедший защитить вас.
Дженна откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Это уж слишком! Какой человек в такое поверит? Сначала выясняется, что ее сына забрали оборотни, теперь выходит, что рядом с ней другой дух, собака… Дженна почесала ухо.
— У всех есть духи-покровители, просто большинство людей их игнорирует, — пояснил Дэвид. — Или ведет себя так, что йекх уходит. Если за вами гоняется куштака, тогда понятно, почему вам на помощь пришел дух в образе пса. Собаки — злейшие враги куштака. Выдры-оборотни боятся общества, им вредит все, связанное с цивилизацией. Металл обжигает их, потому как металл — это обработанная руда. Они не могут есть приготовленную пищу, только сырое мясо. Человеческая кровь способна развеять наведенный ими морок. Собаки — животные одомашненные, поэтому и пугают куштака.
— Значит, Оскар мой защитник?
Дэвид кивнул:
— Именно так. Скажите, куштака являлся вам один раз или несколько?
— Не знаю даже…
— С вами не происходило ничего странного? Необычного? Из ряда вон?
— Мне являлся маленький мальчик.
Дженна взглянула на Эдди.
— Мальчик?
— Посреди ночи он пришел к Эдди в дом и выманил меня на берег. Я хотела спасти его, не дать утонуть, как вдруг…
— Что — вдруг?
— Прибежал Оскар и попытался напасть на ребенка.
Дэвид покачал головой:
— Вам повезло.
— Это тоже был куштака?
— Очень даже может быть.
— Он выглядел точь-в-точь как Бобби.
Слова сами сорвались с губ. И как Дженна прежде не догадалась? Тот мальчик действительно походил на Бобби: черные вьющиеся волосы, большие глаза.
— Бобби — это ваш сын?
Дженна кивнула.
— Чтобы обмануть жертву, куштака очень часто принимают облик близкого человека.
— Они могут стать кем угодно?
— В принципе да. Не изменяются только глаза и зубы. Куштака следят за человеком, словно тени. Порой ему кажется, что он кого-то видит. Ему мерещатся подозрительные звуки, шаги…
Ж-жуть! Дженну передернуло. Странные звуки и тени преследуют ее с тех самых пор, как она вернулась на Аляску.
Дэвид положил руку ей на плечо:
— Не бойтесь, здесь вы в безопасности.
— В доме-то да. Как насчет того, что меня ждет снаружи?
Дэвид встал с дивана и предложил пообедать. Все быстро согласились, радуясь, что можно поесть и заодно сменить тему разговора.
* * *
Дэвид извинился, что на обед у него холодная мясная нарезка, хлеб из непросеянной муки и консервированный картофельный суп. Объяснив, что жена сейчас в Ванкувере, ведет семинар, Дэвид шутливо заметил, дескать, только в ее отсутствие он вспоминает, каково это — быть мужчиной. Тем не менее голодные гости жадно набросились на еду.
Дэвид, похоже, обрадовался компании: говорил без умолку, делился приятными новостями. Он с удовольствием работал в Университете Британской Колумбии, регулярно выбираясь из маленькой деревушки в большой город. Так он наслаждался пребыванием и там, и там, не успевая при этом пресытиться ни одним из мест.
Они еще немного поговорили о погоде и о надвигающемся атмосферном фронте. Потом Дэвид спросил, что у Эдди с плечом. Узнав о «несчастном случае на производстве», шаман покачал головой.
— Самая опасная в мире работа, — заметил он.
Том, подхватив тему, добавил свое веское слово: дескать, рана Эдди — лишнее доказательство того, как индустриальное государство заботится о собственной выгоде, забывая о благополучии граждан. Прыснув, Дэвид поинтересовался: в каком это журнале Том прочел подобную чепуху. Спорить бы мужикам и дальше, если бы не вмешалась Дженна:
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |