рассмотренная в связи с историей идей 44 страница

Поскольку французские кардиналы были недовольны (во многом из-за эгоистических причин) папой, которого в течение трех месяцев они также признавали, они объявили свой выбор недействительным и поставили в том же злосчастном 1378 г. антипапу Климента VII (1378_1394), родственника французского королевского дома, который отправился под военной защитой в Авиньон, где оставались некоторые кардиналы и часть ведомств курии. Организовав их, назначив новых кардиналов и приняв к себе некоторых прежних, Климент создал новую курию в Авиньоне.

б) Два папы теперь противостояли друг другу. К фигуре антипапы (упрекая римского папу в ереси) Генрих IV, Барбаросса, Фридрих II, Филипп IV и Людвиг Баварский уже давно роковым образом приучали христианский мир. Оккам даже защищал тезис, что в Церкви могут существовать независимо друг от друга несколько пап (что практически и принципиально должно было означать разрушение единства Церкви). Теперь это было проверено на опыте. К французам присоединились испанцы.

У обоих пап были после их смерти преемники. Христианский мир разделился на две приблизительно равные папские области подчинения, римскую и авиньонскую³⁵⁹. Выбор, сделанный отдельными странами, был обусловлен во многом политическими соображениями: за Авиньон были французский король, Савойя, Шотландия, Неаполь, Наварра, Арагон, Кастилия, часть северо-востока и запада Германии, большая часть габсбургских владений. Сорбонна, благодаря своей интернациональной структуре и верности немецких профессоров, оставалась с Урбаном, пока французский король не принудил ее перейти на сторону Авиньона. Римское послушание: Церковное государство, Северная Италия, боvльшая часть империи, Англия, Дания, Норвегия. Но внутри этих областей возникли сложнейшим образом запутанные противоречия и проистекающие из них споры по поводу церковных должностей и бенефициев. Даже внутри отдельных епископств, аббатств, приходов и даже семей противостояли друг другу сторонники разных пап. Возникла неописуемая путаница и конфликты — часто серьезные — с совестью, поскольку уже мало кто понимал, кто законный папа. Св. Викентий Феррерский, например, был за авиньонского папу; св. Екатерина Сиенская — за Урбана. Разделение было для христианского мира и серьезным экономическим бременем: нужно было содержать две папских курии. Поднималось озлобление и даже отрицание папства; это усугублялось тем, что некоторые папы, как, например, Бонифаций IХ (1389_1404), несмотря на растущее повсюду горячее стремление к единству и на многие предложения покончить с расколом, не сделал ничего, чтобы его устранить. Напротив, оба папы взаимно проклинали и отлучали друг друга (естественно теперь церковные средства наказания потеряли всякую силу). Казалось, Церковь разваливается. Никогда еще ей не приходилось выносить такие тяготы.

Но то, чего не могло бы сделать никакое естественное учреждение, — вернуть себе жизнь (потому что единство есть жизнь Церкви), то удалось Церкви.

2. Даже в куриях чем дальше, тем менее возможно было прятаться от пагубности ситуации и настоятельной необходимости. Было решено действовать против недостатков как причины разделения. Теперь невозможно не признать, что борьба с непорядками в курии приводилась в движение политическим и экономичес ким эгоизмом. Но необходимо также решительно подчеркнуть, что подлинная забота о единстве Церкви и жажда подлинных реформ с головы до ног пробудились тогда же. Спасение же и на этот раз (ср. § 45) могло прийти только изнутри самой Церкви.

а) Из многих сочинений, говорящих о бедственном положении и необходимос ти «реформирования Церкви с головы до ног» (штаб-квартирой обсуждений был Парижский университет), все больше и больше на первый план выходит известная из «Defensor pacis» мысль, что надлежащим средством для восстановления церковного единства является Вселенский собор как высшая церковная инстанция. Это предложение в зависимости от обстоятельств могло быть выражением заботы о Церкви или, наоборот, выражением революционной позиции. Но это требование имело многие, исторически слишком оправданные, корни.

Когда положение стало невыносимым, и вызывающая возмущение неуступчивость пап проявлялась все яснее³⁶⁰, обе партии кардиналов объединились, наконец, в Ливорно и объявили созыв Вселенского собора в Пизе.

б) Собор (1404 г.) разрешил вопрос единства папства низложением обоих правящих пап, Григория XII и Бенедикта XIII, как схизматиков и еретиков и избранием нового папы, грека Александра V (1409_1410)³⁶¹.

Здесь исследоват ель должен остановиться и осознать чудовищность этого факта. Вселенский собор низлагает папу и антипапу и выдвигает против каждого из них обвинение в ереси и расколе.

Но теперь в полную силу проявилось то, насколько глубоко укоренилось зло: вместо двух пап их стало три (резиденции: Рим, Авиньон, Болонья).

Так как Александр V имел в лице Иоанна XXIII (1410_1415) совершенно нецерковного преемника³⁶² (хотя он был избран кардиналами, специально для этого собравшимися в Пизе), призыв о созыве нового собора стал еще громче. Принужденный политической необходимостью, Иоанн XXIII вступил в переговоры с немецким королем Сигизмундом (еще незадолго [1411 г.] также было одновременно три немецких короля). Тогда немецкая империя вновь проявила себя как высший защитник Церкви. Сигизмунд сумел добиться у папы Иоанна XXIII согласия на Вселенский собор в немецком городе — Констанце на Боденском озере — и, когда собор грозил распасться из-за недостойного бегства этого папы, сохранить его. Благодаря ему Церковь вновь обрела единство.

3. а) Собор в Констанце (1414_1418) был одним из наиболее блестящих в истории Церкви и новым подлинным выражением единства христианского Запада. Хотя национальные лжеучения в Англии и особенно в Богемии (§ 67) уже пробили серьезные бреши в этом единстве, но основа все же не была еще затронута.

Перед собором была поставлена (наряду с искоренением гуситской ереси) двойная задача единения и реформирования. Решена была только первая: Иоанн XXIII (Пиза) и Бенедикт XIII (Авиньон) были низложены, Григорий XII (Рим) устранился добровольно, после того как собор согласился на то, чтобы считаться вновь созванным от имени этого папы. Ему было тогда уже 90 лет, но он прожил еще два года, став кардиналом-епископом Порто. Новоизбранным папой стал кардинал Отто Колонна под именем Мартина V (1417_1431).

б) Собор в Констанце на пятом заседании провозгласил тезис о том, что собор выше папы (теория концилиаризма): собор в Констанце как законный Вселенский собор имеет власть, данную непосредственно от Бога, и каждый, включая папу, обязан ему подчиниться. Впрочем, тогда наиболее влиятельные в то время вожди движения действовали умеренно. Они исходили из признания того, что требования времени привели к этому непривычному способу. Но и в таком случае тезис остается ошибочным и противоречит угодной Богу структуре Церкви. Когда папа Мартин утверждал декреты собора, он исключил этот тезис. Понимая опасность соборной теории, он лишь поневоле согласился на уже решенный в Констанце созыв нового собора. Он собрался в Базеле (1431_1438 [_1449]).

в) Собор в Констанце и в еще большей степени собор в Базеле были организованы по национальному принципу. (Этот «национализм» отразился, например, в одном констанцском декрете, утверждавшем, что количество кардиналов не должно превышать 24, и что отдельные нации среди них должны быть представлены пропорционально.) Кроме кардиналов и аббатов право голоса имели также богословы и канонисты. Все это, вместе с соборной теорией, свидетельствует о тенденции распада важнейших факторов средневековья. Национальные и «демократические» (или парламентаристские) концепции искали способа проникнуть во внутренний организм иерархии, с тем чтобы изменить его структуру. Они должны были разбиться о божественное устройство Церкви, не потому что требования большей «коллегиаль ности» были незаконными, но потому что концилиаризм не оставлял папскому примату его подлинного места. Церковь не парламент, где правит большинство. В том, что реформаторский собор в Базеле достиг столь малого, было, без сомнения, повинно его гипердемократи ческое «настроение». Это стало очевидным, когда меньшинство не согласилось на предписанное папой перемещение в Феррару, а затем во Флоренцию, и когда ставший схизматическим собор избрал антипапу (последнего) Феликса V, герцога Савойского (1439_1449). Ни в коем случае не нужно забывать, что доля ответственности лежит и на жесткой позиции папы, породившей бесплодную напряженность на соборе.

К сожалению, ни Мартин V, ни оба собора не сделали никаких серьезных шагов для реального осуществления необходимой церковной реформы. Впрочем, эгоизм враждебных друг другу стран и сословий делал практически невозможным решительные улучшения.

4. а) Папа Мартин V был последним папой, которого можно однозначно причислить к средневековью. Его преемник Евгений IV (1431_1447), эремит-августинец, благодаря своему десятилетнему пребыванию во Флоренции живо соприкоснулся с уже расцветшей там культурой Ренессанса. С ним она пришла в Рим, где благоприятствовала возникающим новым формам культуры и имела большое влияние на папскую курию.

б) Евгений IV снова искал союза с Востоком. На объединенном соборе в Ферраре и Флоренции (1437_1439; это был перенесенный туда Базельский собор) появились в качестве представителей греческой Церкви император Иоанн VIII и его патриарх, а также посланцы патриархов Антиохии, Александрии и Иерусалима; эти греки объединились в 1439 г. с Римом, чтобы таким образом получить поддержку от Запада в своей борьбе с турками. Но греческий народ отверг унию. Поскольку и ожидаемая военная помощь не пришла — прислала войска только Венеция, — соглашение осталось лишь на бумаге. Наследник Иоанна, василевс Константин XI (1448_1453), снова попытался защитить свою империю с помощью папы, но Николаю V (1447_1455) не удалось подвигнуть на новый крестовый поход ни немецкого императора (Фридриха III), ни других князей. В 1453 г. Константинополь был взят турками, последний восточноримский император Константин XI погиб, Восточная Римская империя перестала существовать. Великая, несмотря на все путаницы, богатая событиями эпоха истории Церкви, имеющая для Запада далеко не только негативное значение, окончилась. Свободной Церковь греческого обряда с этих пор остается только на Руси.

Падение Константинополя также подтверждает, что Восточная Церковь была не Церковью борьбы, но Церковью терпения (возможно вследствие глубокой зависимости и даже угнетения со стороны империи). Для этой Восточной Церкви характерно, что ее верующие в страшном мае 1453 г. тоже по-настоящему храбро воевали; но прежде всего они устремились в храм св. Софии, чтобы там в молитве ожидать помощи от ангелов. Падение «было испытанием от Бога... что империя ромеев должна была претерпеть крайнее несчастье...» (слова, приписываемые Георгию Сфрандзесу, см. т. II).

5. Выиграли от церковного разделения Запада политические власти. Все, что еще оставалось от универсального политического мышления и действия на Западе, превратилось в эгоистически-светское. Кроме того, слишком сильна была еще антицерковная, соответственно, антикуриалистская реакция. Как государства во время схизмы руководствовались в своем выборе политическими соображениями, так они выбирали и свою позицию по отношению к реформаторским решениям собора, особенно в Базеле. К сожалению, соборная идея теперь опасным образом отразилась на концепции Церкви, а тем самым на учении. Таким образом, здесь до некоторой степени уже предложены прообраз и прелюдия к политически мотивированным «конфессиональным» решениям Реформации. Во всяком случае, о каких бы то ни было правах превосходства папы по отношению к империи, или Франции, или Англии речи уже не шло. В позднее средневековье постановка вопроса полностью изменилась в пользу политической власти: Англия уже раньше в своем законодательстве учитывала то, чего теперь требовали в Базеле; Франция обеспечила себе свои галликанские привилегии через буржскую «Прагматическую санкцию» 1438г. Немецкие курфюрсты заняли нейтральную позицию; но несмотря на «Майнцскую акцептацию» (1439 г.) они не смогли закрепить свои привилегии на правовом уровне, тем более что папскому легату Энео Сильвио Пикколомини ³⁶³ удалось сорвать союз курфюрстов. Дело, тем не менее, пришло к «Конкордатам фюрстов» (1447 г.), где хотя и были сделаны теоретические оговорки, обещавшие уступки папе, но фактически с папской помощью укреплялась территориальная Церковь в Германии.

В этих многообразных политических соглашениях остался один великий проигравший: реформа, которую как раз базельцы сделали своей целью.

С преемником Евгения, Николаем V (1447_1455), мы вступает полностью во время Ренессанса. На окончание эпохи средневековья указывает падение Константи нополя во время этого понтификата.

§ 67. Национальные лжеучения. Уиклиф. Гус

1. Даже если западная схизма принципиально и продолжала придерживаться основного понятия о единой Церкви, видимой, сакраментально и иерархически организованной, возглавляемой папой, все же нельзя не видеть, что она необычайно ослабила и поставила под угрозу церковное единство. В течение десятилетий даже для самых благонамеренных, даже для святых, практически невозможно было убедительно показать себе и обществу, где истинная Церковь, где ее законный глава — в Авиньоне или в Риме. В этом смысле схизма была одним из наиболее опасных видов церковного разделения.

Но вопрос о единстве Церкви был только частью общей задачи, над решением которой трудились уже со времен Иннокентия III и которая в XIV в. стала такой настоятельной: вопрос о реформе вообще. Как уже было сказано, в Констанце и Базеле решению этого вопроса помешал эгоизм кардиналов и светских властителей. Он вообще остался нерешенным. Да мог ли он вообще найти решение, пока (что касается Церкви и курии) не были преодолены перенятые у высокого средневековья иерократические тенденции, столь отягощенные политически? Или даже так: было бы это преодолением, т. е. радикальной реформой, изменяющей исторические структуры Церкви, в пределах возможного? Ввиду раздробленности внутренних сил Церкви и ввиду упрочения ее связи с политической властью ответ может быть только отрицательным. Таким образом, папство шло по пути, ведущему в Ренессанс, казавшийся поначалу из-за своего мощного импульса выходом из кризиса, но в действительности ставший всего лишь опасным тупиком.

К несчастью, люди Церкви не решились на правильную, скреплен ную жертвой реформу, напротив, внутрицерковное разложение в Ренессансе еще увеличилось, и это привело к реформе, ставшей самым сильным ударом по Церкви: к западному расколу веры — Реформации.

2. Анализ церковной жизни с конца XIII в. приводит нас к выводу, что многие ее элементы, так же как элементы определяющего или объясняющего ее богословия больше не соответствовали или не вполне соответствовали католической идее равновесия — хотя и противоречивого, но гармоничного. В ней было много разного рода крайностей (позитивных и негативных), а также опасное религиозно-церков ное ослабление и недостаток созидательных сил.

В области богословия мы встречаемся с Оккамом и Марсилием Падуанским, чьи богословские воззрения во многих и самых существен ных пунктах уже едва ли можно назвать вполне католическими. Из них вышли прежде всего два церковных деятеля, проложившие путь идеям Реформации: Джон Уиклиф и Ян Гус (см. ниже).

Были и другие богословы, не хотевшие потворствовать обмирщенной жизни князей Церкви и их системе бенефициев; в доброй вере стремились они к христианской духовности, но при этом впадали в опасный спиритуализм, в котором позднее Лютер, как ему казалось, узнал свой собственный дух. Объединенное влияние великой схизмы и теорий, предложенных к ее разрешению, так разрушило уверенность в идее Церкви, что, например, Вессель Гансфорт († 1489 г. в Гронингене), получивший образование у Братьев общинной жизни в Цволле, мог отрицать непогрешимость соборов и законодательную власть Церкви, и, тем не менее, до самой смерти никто его не трогал. У Иоганна Пупера из Гоха († 1475 г. при Мехелене) опасно преувеличивается идея христианской свободы. Он и Иоганн Рухерат из Везеля (Обервезель у Санкт-Гоара; † 1481 г.) считают источником веры только Священное Писание, а последний еще и сильно редуцировал духовную власть папы (также и в отношении индульгенций, к которым он прилагал известный с XIII в. упрек в «благочестивом обмане»), отрицал пресуществление и первородный грех, а также отвергал целибат. Этот человек в качестве магистра, доктора богословия и ректора Эрфуртского университета (до 1460 г.) оказал сильное влияние на ту школу, в которой получил образование Лютер³⁶⁴. Иоганн из Везеля оказался из-за своего учения в конфликте с инквизицией. Его пример показателен для богословской нестабильности этого времени: он до некоторой степени выстоял при первом ударе, проиграв, правда, в 1477 г. (после более чем 14-летней деятельности) место соборного проповедника в Вормсе (его занял епископ), но вскоре после этого был приглашен в Майнц, став там соборным проповедником. В1479г. он вторично (также и по причине связей с богемскими гуситами) предстал перед церковным судом и, вынужденный публично отречься от своего лжеучения, был приговорен к пожизненному заточению.

3. Сразу видно, насколько сильно здесь выражены тип богословия и атмосфера критики, имеющие привкус «реформации». Причем если трех названных богословов можно лишь с оговорками назвать «предреформаторами», то это название как нельзя лучше подходит к двум другим, о которых пойдет речь дальше. Лжеучения Джона Уиклифа в Англии и, менее радикальное, Яна Гуса в Богемии были наиболее значительными и роковыми прелюдиями Реформации из тех, которые мы знаем. О приближении Нового времени говорит и характерная национальная окраска этих учений; в особенности у Гуса этот национальный элемент становится одной из основных движущих сил его работы, мысли и борьбы. Влияние его на свою эпоху и на историческое развитие вплоть до сего дня значительно. Это не значит, что гуситское учение не имело множества сторонников среди немцев и противников среди чехов. Решающим было именно содержание этого учения. Его сила была в религиозной серьезности, которая чувствова лась во всем — в критике богатых прелатов, в опасных центробеж ных формах благочестия³⁶⁵, в требовании к Церкви быть бедной и полностью удаляться от всего мирского. Общая тенденция была спиритуалистической и библеистической.

4. Сопротивление, которым Англия встретила претензии еще Иннокентия III на владения Английской Церкви, возросло вместе с оформившимися в XIV в. национальным английским сознанием и с теми крупными задачами, решение которых 100-летняя война сделала необходимым для этой страны³⁶⁶. В 1366 г. парламент отказал папе в ленной дани.

а) Теоретическое обоснование антиклерикальному и антиримскому сопротивлению дал проповедник и профессор Джон Уиклиф († 1384г.). Это принесло ему успех. Свой основной труд — «Trialogus», он написал, однако, позднее, после своего церковного осуждения. Уиклиф поддержал старое требование большей духовности к Церкви и ее вождям. Он учил, что Церковь не имеет права на светскую власть и светские владения, что государство может судить Церковь. Критика, сначала носившая скорее церковно-политический характер, постепенно привела (сказались также народное недовольство, нужда и возможности, созданные великой схизмой) к еретическому понятию Церкви: Церковь невидима; ее единственный глава — Христос. Вечная участь человечества зависит от предопределения. Люди заранее предназна чены либо для неба, либо для ада. Поэтому нет нужды в монашестве, отпущении грехов или исповеди. Единственным источником веры является Библия. Кроме нее ничего не надо. Уиклиф разрушил понятие таинства (тем самым отрицая священническое служение) и таким образом пришел к отрицанию Пресуществления: хлеб и вино лишь духовно превращаются в Тело и Кровь Господа. Церковь не может влиять (при помощи заупокойной мессы) на иной мир. Целибат, не учрежденный Библией, отпущение грехов, исповедь, почитание святых, их реликвий и изображений вместе с паломничествами — все это нехристианское. Все налоги, взимаемые курией, являются симонией. Папство не нужно, оно даже от антихриста. (Родство и даже идентичность с учением Реформации очевидны!)

б) Эти догматические положения находятся в тесной связи с национально-экономическими требованиями. От конкретного практичес кого исходного пункта — критики куриальной системы бенефециев— Уиклиф пришел к опровержению догматов. Чтобы понять, как это могло произойти, нужно иметь в виду, что критика недостатков повсюду близко подошла к глубинным вопросам. Важную роль играет при этом уменьшение пиетета по отношению к папе, обличаемого как «антихрист» и «еретик». Несомненно, эти выражения не всегда точно взвешивались, но их действие проявилось во время схизмы, когда один папа называл мессу другого идолослужением. В часто повторявшемся в XV в. упреке, что индульгенция есть знак антихриста (ср. театрализованные действа об антихристе) уже слышится интонация, с которой мы встретимся у Кальвина и Лютера.

5. Проповедь Уиклифа нашла отклик во всех слоях населения, в том числе и среди знати и при дворе. Правда в Риме (конец 60-х гг.) и в 1381 г. в Англии его учение было официально осуждено, но лично его не трогали. Между тем на учение Уиклифа (и на его приверженцев, лоллардов) возлагали ответственность за крестьянское восстание 1381 г. В начале следующего столетия начались преследования при участии инквизиции. Останки Уиклифа выкопали и сожгли, считая, что служат этим истине (1427 г.)³⁶⁷. Правда, это надо рассматривать в связи с эпохальными и признанными в высшей степени опасными последствиями идей Уиклифа в Богемии (между Богемией и Англией установились тесные отношения через королевский брак).

а) Там (при Люксембургах) в XIV в. национальная жизнь политически и культурно активизировалась. В вопросе церковной реформы чешское национальное сознание роковым образом подпало под влияние идей Яна Гуса.

Вся жизнь Яна Гуса (род. ок. 1370 г. в Гусинце) была тесно связана с Прагой, точнее с Пражским университетом. Он учился в этом университете, в котором потом всю жизнь преподавал как магистр, профессор, проповедник и ректор, и, чем бы он ни занимался, он всегда был представителем чешской культуры.

Духовное родство с Уиклифом³⁶⁸ решило его судьбу. В 1403 г. он выступил против осуждения 45 тезисов Уиклифа немецким большинством университета. В 1408 г. от него требовали выдачи сочинений Уиклифа.

Борьба чехов против немцев в университете привела к изменению соотношения голосов в пользу чехов, что в 1409 г. привело к уходу немецких профессоров (и основанию Лейпцигского университета) и к победе чешских настроений, важнейшим выразителем которых был учитель, а в первую очередь — проповедник, Гус.

В обширной капелле «Вифлеем», основанной специально для чешской проповеди, яркий и бесстрашный проповедник реформы резко обличал клир (богатство и недуховную жизнь большинства немецких прелатов), что глубоко задевало слушателей. Наряду с догматически ми взглядами это подействовало охлаждающе на его отношения с архиепископом, который сообщил о нем Александру V. И вновь мы видим шаг, многое говорящий о богословской ситуации в Церкви: против буллы (1410 г.), которая требовала выдачи сочинений Уиклифа, отказа от всех заблуждений и ограничивала проповедническую деятельность, Гус апеллировал к новому, «более осведомленному», папе Иоанну XXIII ³⁶⁹. Несмотря на архиепископское отлучение, Гус продолжал проповедовать и не явился в Рим по вызову папского суда; отлученный от Церкви Иоанном XXIII, он ответил, в частности, тем, что проповедовал против его крестового похода на Григория XII, против самого папы и симонии.

б) Нельзя закрывать глаза на то, что политическая деятельность курии снова внесла свой вклад в ухудшение религиозно-церковной ситуации. Ведь папа проповедовал свой «крестовый поход», чтобы разрешить спор о сицилийском престоле в свою пользу. В Богемии начались беспорядки и казни молодых людей, которых Гус и народ стали почитать как святых мучеников. Объявленные затем отлучение и интердикт изгнали Гуса под защиту замка Кози-Хвадек близ горы Табор, где в 1413 г. он написал свою главную книгу «О Церкви».

Король Сигизмунд, желавший стать королем Богемии, стремился прекратить нарастающую смуту и ширящийся раскол (перешедший уже все границы). По его предложению Гус в 1415 г. приехал в Констанцу, чтобы перед собором «свидетельствовать о Христе и Его законе». Он очень скоро был взят под стражу. В собирании материала о нем и в судебном процессе принимали в числе прочих (доброжела тельное) участие влиятельные кардиналы Жерсон, д'Айи и Забарелла. Судебный процесс неоднократно прерывался, и наконец после публичного трехдневного допроса в кафедральном соборе в присутствии императора Гус был приговорен к смерти и вслед за этим сожжен; его прах был развеян над Рейном (1415 г.).

То, что это произошло несмотря на охранную грамоту императора, может быть оправдано с формально-юридической точки зрения, но не перестает быть достойным сожаления, мучительным и даже ужасающим и роковым злодеянием. В благочестивом рвении и глубокой личной религиозности этого морально чистого человека нет никаких сомнений.

6. Гус был не только глубоко затронут учением Уиклифа, он дословно следовал ему во многом, в том числе и в своей наиболее известной книге «О Церкви». Но в отличие от многих, кто впоследствии ссылался на это учение (в том числе неверующих, которые использовали его идеи в борьбе против веры, Церкви и ее учительной власти), нельзя сказать, чтобы он безоговорочно перенял все еретические положения. Прежде всего, он придерживается католического понятия таинства, которое в его движении даже приобрело существенное значение.

а) Учение Гуса о Церкви и о папе было некатолическим³⁷⁰, но все же оно не было концилиаристским в той же степени, что и учение его обвинителей в Констанце (Paul de Vooght).

Помимо вальденсов, сохранившихся от прежних времен, в «гуситское» движение включилась и чешская devotio moderna (§ 70), что объясняет значительную напряженность отдельных высказываний гуситов, а затем и распад их движения на враждебные группы.

Судьба их вождя ожесточила богемцев. Чешское движение, поддерживаемое большей частью знати, народа и двора, необычайно возросло и настаивало на национальном формировании церковной ситуации. Основное требование — Причастие под двумя видами — сделало символом движения чашу мирян³⁷¹.

Развились самые радикальные и крайние течения, в которых лжеучение Уиклифа соединялось с опасными идеями Иоахима Флорского и социалистическими элементами: перед нами типичная картина предреформационного национального апокалиптически-социалистического сектантства.

Гуситство привело к ситуации, которая на Западе в таком масштабе еще не возникала и даже казалась немыслимой³⁷². Катары и даже более значительное движение вальденсов были представлены лишь отдельными группами; теперь весь народ поднялся против понимаемого как целое традиционного западного христианства и частично оказался победителем. После того как Сигизмунд стал королем, начались кровавые гуситские войны, в которых перешедший к фанатизму чешский национальный дух после успешной обороны даже перешел в наступление на соседние страны.

б) На Соборе в Базеле умеренным гуситам было разрешено причастие под двумя видами при условии, что они признают учение о подлинном присутствии Христа также и в одном виде — Хлебе. В связи с этим выбором движение распалось на враждующие группировки умеренного и радикального толка (стихийные выпады против церквей, монастырей, священников и монахов). Смута продолжалась до конца XV в. Остатки приверженцев Яна Гуса играли немаловажную роль в истории Реформации.

«Национально-церковное отпадение целого народа тяжелейшим образом потрясло сознание единства Запада» (Bihlmeyer). Все же западным христианством это осознавалось именно как отпадение: положение было существенно отличным от того, которое сложится в XVI в. Кроме того, Богемия отнюдь не стала целиком гуситской. Не говоря о родственном католичеству утраквизме, Южная Богемия осталась прежде всего католической. Но Гус нашел приверженцев и в Германии.

7. Вся антикуриалистская и антипапская борьба с 1300 г. отмечена духовным единством, но следует учитывать отмеченные важные различия. Это относится и к оценке критики недостатков. Она очень часто и во множестве вариаций служила эгоистическим интересам. Нередко критики положительно относились к куриальным недостаткам, если могли извлечь из них выгоду.

С другой стороны, во вражде против курии можно разглядеть честную попытку вернуть чистоту папства. Эта забота о единстве и реформе возвышенна и серьезна: заглядывая вперед, можно сказать, что она предвозвещает те элементы новой эры, которые вместе с другими силами католичества будут участвовать во внутрицерковной реформе XVI в.

Глава вторая

Научная и религиозная жизнь

§ 68. Богословие: номинализм. Оккам. Поздняя схоластика

1. Критическое развитие томизма пришло, преодолев самого себя, к номинализму. Номинализм объявлял универсальные понятия, на которых строится всякая мысль, пустыми знаками, только словами (= nomina). Тем самым была поставлена под вопрос доказуемость и научное оправдание всего, что не подлежит исчислению и измерению, а значит, в первую очередь — веры. В развитии, которое нам предстоит проследить, к возрастающей силе и искусству умозритель ной спекуляции прибавилось сильное, но, к сожалению, односторон нее утверждение абсолютной свободы Бога и недоказуемости Откровения. Так с двух разных сторон приблизились к тезису о двойной истине: нечто может быть признаваемо верой как истинное и все же противоречить разуму.

Дата добавления: 2015-09-28