Через секунду он об этом высказывании пожалел. Делани его не просто заткнул, целуя, он его укусил до крови, проглотил чужой припадок матерных комментариев и сжал его руки так сильно, как только мог.
Марлена никогда в жизни не насиловали, поэтому он был совершенно не в курсе, что ему делать. Нет, понятное дело, что когда захлестывает желание, любое действие вызывает экстаз у партнера, а уж раздевание и вовсе похоже на стриптиз… Но сейчас он паниковал, потому что ему не давали сделать совершенно ничего.
Он вообще был не верхом сексуальности в этот момент, потому что не было ни блесток на теле, ни гламурных шмоток, ни косметики, как обычно в клубе, ни даже лака на волосах, ничего. И глаза даже не было. Но Делани это заводило только сильнее, ведь такого «упакованного» Марлена мог поиметь за энное количество евро любой турист, а для француза это было не важнее утренней зарядки. А вот таким, по-домашнему чистым и уютным его не то что не имели, его никто таким даже не видел.
- Я буду вести себя, как бревно! – заявил он самоотверженно. – Хрен ты чего получишь, урод! Халявы захотелось?! Разбежался!
- Да я тебе предлагал заплатить, ты отказывался. Теперь бесплатно будешь стараться! – Делани задрал его майку, а потом и вовсе ее стащил, он даже успел перехватить кисть, почти ударившую его по лицу. Пальцы хрустнули, стиснутые в горсть.
- Рука! А-а-а, ты сломал мне пальцы! – заорал Марлен, мечась по кровати и брыкаясь, так что они повернулись на девяносто градусов и оказались поперек «ложе». Но и это Делани не сильно смутило.
- Потом к врачу сходим, ничего страшного!
- Я не буду ничего делать, хоть убей!
- Мне в кайф уже то, что ты мой, так что можешь хоть заснуть, хоть умереть, - заверили его, со стоном принимаясь вылизывать не только шею, ключицы, но еще и грудь.
- Я тебе баба, что ли?! А-ха-ха, щекотно… Ой, блин, рука!
Делани нежничать перестал окончательно, он стал кусаться, а уж ущипнуть за костлявый бок у него получалось так больно, что Марлен взвизгивал и выкручивался. Красавчик еле смог протиснуть между его сдвинутых ног ладонь, чтобы раздвинуть бедра хоть немного и внаглую коснуться самого дорогого.
- Ой, не могу, как с девочкой… - Марлен засмеялся, скрывая подступившее возбуждение из последних сил, хотя тело само за себя говорило, ноги раздвигались, спина прогибалась, прижимая его к «противному малолетке».
- Заткнись, а то я трахну тебя в глаз!
Марлен подавился смехом и расставил ноги еще шире, так что внешние мышцы бедер немного свело, но только временно.
- Так-то лучше, - заявил Делани, приподнявшись и вытащив из своих джинсов ремень.
- Ой, ты меня задушишь? – француз улыбнулся, а потом увидел мрачный взгляд садиста и немного передумал. – Молчу-молчу. Хочешь связать меня? Никогда не пробовал, правда, но думаю, это забавно, - он протянул руки, сложив одну кисть на другую, подставляя запястья. Делани усмехнулся и услужливо ремень на них затянул. Он затянул и так уже очень плотно, но этого ему показалось мало, так что он передвинул ремень еще на одно отверстие туже, так что Марлен даже пальцами пошевелить не мог свободно, без боли.
- Следы останутся.
- Я рад, - заверил его Делани, откинув от себя эти руки небрежно, и окончательно стащил с него последнюю деталь утреннего прикида. Он не собирался делать парню по-настоящему больно, он только хотел показать ему, что Марлен здесь больше не главный. Его мнение все будут слушать, но вот будут ли к нему прислушиваться – еще вопрос. Теперь здесь главным будет Райен, а он очень бережно относится к тем, в кого влюблен по уши. Поэтому он и отвлекся на поиски необходимого.
- В ящике, мелочь наивная. Нет, не в этом. Нет. В нижнем, - Марлен лежал на спине, очень расслабленно подняв связанные руки и не стараясь стряхнуть с лица упавшие на него волосы. Делани его подхватил под коленями, едва спустив до колен собственные джинсы и боксеры, подтянул к краю кровати и закинул одну ногу себе на плечо.
- И что, и совсем без прелюдий? Какой ты грубый, - Марлен издевался до последнего, он издеваться продолжал даже после того, как заскулил сквозь зубы, признав, что насчет размеров Делани не шутил в тот раз.
- А ты люби меня грубым! – фыркнул парень, развеселившись и распалившись. Он впервые так бесился и хотел заставить себя любить и хотеть. Глаза заблестели, загорелись, скулы покраснели, дыхание сбилось. Да и взгляд у него был полубезумный, как у маньяка-насильника, еще сильнее дичающий от вида чужого тела. Марлен отвернулся, торс развернул боком, руки согнул и поднял к лицу, но его и без того завесили волосы. Он мычал глухо, сорванно хватал воздух, когда вдыхал, а потом стонал протяжно на выдохе.
- Люби меня малолеткой, придурком, лицемером, грубым кретином, козлом и ублюдком, люби по-любому, ты же сам говорил, что тебе не важно, какой он будет, главное, чтобы любил тебя! А я запросто бы с тобой умер! Вот хоть вечером давай застрелимся, а?!
Марлен засмеялся, но тут же сорвался и опять застонал. Делани возмутился такому ответу, а точнее, его отсутствию и перевернул его, скинув ногу со своего плеча. Француз вынужденно встал на колени, но опирался только на локти, подняв кисти к лицу и свесив голову, так что волосами подметал простыню.
Делани убили две ямки у него на спине, чуть выше копчика, слева и справа от позвоночника. Это было как-то волшебно, эти ямки принадлежали только ему, хотя могли быть еще и половины человечества, если не больше. И Делани заметил, что если сначала он его держал за бедра, назло сильно сжимая их пальцами, чтобы оставить синяки, то через пару минут Марлен сам был совсем не прочь продолжить «издевательства» над ним. И достаточно было навалиться на него, прижавшись грудью к мокрой и горячей спине, упираясь рукой в матрас, а вторую просунув под телом скульптора, чтобы понять – ему все очень и очень нравилось. Марлен сам от себя был в шоке, он никогда не занимался подобным, ему всегда казалось, что секс – предмет торговли, способ получить удовольствие, которое кто-то продает, а кто-то покупает. Зачем в удовольствии нужна боль? Теперь же он понял, зачем нужно было унижение, смешанное с любовью, страсть с ненавистью за равнодушие, боль с удовольствием.
Это все была просто ревность, а ревность означает любовь. Ведь Делани не был сильно гордым, а значит, его ревность не была проявлением уязвленной гордости. Он просто влюбился и захватывал нужного ему человека так, как умел и хотел.
В общем-то, у него неплохо получалось, если окинуть взглядом то, как охотно Марлен подавался следом за отклонявшимся парнем, двигаясь совершенно синхронно с ним, наконец подняв голову и наклонив ее чуть вбок, блаженно закрыв глаза и постанывая. Он даже про связанные руки забыл, только поскуливал и вскрикивал иногда, покорно позволяя себя подчинять. Делани не оставлял места боли, если она не переходила в удовольствие, его рука двигалась точно в такт его движениям, так что у Марлена просто не было выбора, куда и как двигаться, за него все решили. И он впервые выдохнул такие идиотские, как ему раньше казалось, признания.
- Ах…Ммм…Не могу больше…Ммм…
Он впервые получил удовольствие от того, что отключился практически в одну секунду с тем, кому так самозабвенно отдавался.
* * *
Мать Дирка орала долго. И орала она в тему, спорить не стоит. Ведь ее сын честно признался за завтраком, что девушки ему уже не нравятся, что он вообще, как бы это сказать… Слегка голубой.
Мисс Вильямс, вдова и бизнесвумен, надрывалась изо всех сил, ругаясь так, что у парня чуть уши не завяли.
- И что?! Теперь ты будешь курить траву, подсядешь на героин и заразишься СПИДом от какого-нибудь гомика?!
- Нет, почему… У меня парень есть, - Дирк все же признал это. А чего спорить, если они в этом городе – единственная идеальная пара? Им больше никто не подходит, да никто и не нужен, они друг в друга по уши. По крайней мере, он.
Его мать чуть в обморок не упала, так и села обратно на стул, с которого вскочила в порыве гнева.
- Как парень?.. Какой парень?..
- Обычный.
- Он намного тебя старше?! Да я его убью! Да я его по судам затаскаю, мерзавец, подонок, ребенка совратил!!
- Да он младше… - Дирк понял уже, что мать можно будет успокоить одним лишь именем «парня», но решил поиздеваться.
- Да?! ДА ТЕБЯ ПОСАДЯТ, ДИРК, НУ ТЫ СПЯТИЛ, ДА?! Господи, нас весь город обсуждать будет, пустая ты башка… Что еще за детсадовца ты растлил?
- Он со мной учился, мам… Ты его знаешь.
Неожиданно зазвонил телефон, женщина раздраженно его схватила и нажала на кнопку.
- Да?! О, прошу прощения, Джереми… Да, конечно, я скоро буду. Нет, ну как я могла забыть, вы же приглашали… Что с голосом? Ничего. Нет, правда.
Звонил отец Роми, так что Дирк понял – его планы слегка изменились, а потому побелел и даже похолодел.
- А, ладно, все равно все узнают… Мой сын – гей. Да, ты не поверишь, он сам мне только что об этом сказал. И ты представляешь, у него уже есть парень! Ты не скажешь ли мне, кто это, Дирк?! – она обратилась к сыну, явно с целью его опозорить перед семейством Миллетов.
- Роми, - он уставился в стол, а когда повисла жестокая тишина в трубке и на кухне, где они сидели, стало совсем страшно.
- Что?.. – переспросила миссис Вильямс.
- Ну, Роми. Он же со мной учился. Он же гей, ты же знаешь.
- Нет, я знаю, но… Ты серьезно? Никаких старых извращенцев и заразных шлюх?
- Никаких.
- Я не расслышал, кто?! – прогрохотали в трубке.
- Все в порядке, Джереми! Это Роми! Ну, да, ваш Роми! Господи, а я-то испугалась, придумала такое… Я скоро буду! – она нажала на «отбой» и вскочила с улыбкой. – Так, собирайся, ты идешь со мной. Никаких «нет».
- Куда? – уныло уточнил парень, чувствуя, что день пошел насмарку. Ему так казалось.
- К Миллетам, конечно! Они устроили чаепитие, там полгорода будет.
- Так ведь баб!
- И их мужей, Дирк.
- Я-то тебе сын!
- Роми тоже их сын. Вас никто не станет дергать, обещаю, сидите вдвоем, если хотите, - она улыбнулась. – Я не поощряю твой выбор в целом, все же, это странно… Но именно Роми очень хороший. Ты совершенно правильно поступил, что решил с ним встречаться, а не со всеми этими маленькими скороспелками.
Она ушла, Дирк остался в глубокой задумчивости на тему «А не подгадил ли он Роми».
В доме Миллетов чуть не случился внеплановый инфаркт главы семейства.
- Воды… - он осел на диван.
- Дорогой, что случилось?! Боже, ты весь белый, ты в порядке, сердце, да?! – миссис Миллет засуетилась, сразу принесла и таблетки, и воду.
- Все в порядке. Наш сын встречается с сыном Вильямсов, - мужчина со здоровой долей иронии в голосе отмахнулся от долгих объяснений.
Он положил на язык две таблетки, сделал глоток из стакана и чуть не подавился, увидев, как его жена оседает на пол.
- Боже, дорогая, что с тобой?! – он набрал полный рот воды и выпрыснул ее ей на лицо, как на цветок.
- Роми!!! – закричала миссис Миллет, едва очнулась. Парень в своей комнате аж вздрогнул и почувствовал, что объяснения будут долгими. Он все эти вопли прекрасно слышал, пообещал себе убить Дирка позже, а пока решил разобраться с родителями. В конце концов, они дружили с семьей Вильямсов, особенно, с матерью Дирка. И мать Роми считала его хорошим парнем, она сама говорила. Все должно обойтись. Все просто обязано быть хорошо. И будет.
* * *
Два месяца спустя глава разбежавшегося по миру семейства Райенов решил сам, вместе со своей красавицей-женой навестить сына. Делани не отступал в своем желании стать преподавателем физкультуры в начальных классах местной школы, а приезжать сам он по неизвестной причине не хотел.
Лиз и Зои наконец переехали к аптекарю, который, в общем-то, был потенциальным женихом для танцовщицы, завязавшей с проституцией. А соседи, живущие рядом с домом Ротте, часто слышали странные диалоги, вроде: «- Ты думаешь, я не выстрелю?! - Успокойся, я просто пошутил, я никуда не еду, я же сказал! - Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО думаешь, что я не выстрелю?! - Я тебя умоляю, опусти ружье, ты же знаешь, что оно само может выстрелить!»
Марлен все же использовал ружье по назначению. И если бы он Делани даже ненароком пристрелил, он тут же застрелился бы или повесился сам. Потому что любовь это или не любовь – он готов был умереть с ним заодно, вместе.
На звонок в дверь хозяин дома отреагировал не сразу, а конфетная блондиночка пыталась заглянуть в окно, за темные занавески с бабочками.
На третий раз раздались топающие шаги, дверь немного приоткрылась, высунулась одинокая голова. Волосы Марлен забрал наверх и заколол двумя палочками, превратившись в довольно милую девушку-фанатку-китайских-причесок.
- Вам кого?! – огрызнулся он сразу, так что мистер Райен решил, будто они ошиблись адресом. Девушка-пышка с белыми кудрями напротив, улыбнулась приветливо.
- Вы, должно быть, мистер Ротте, да? Художник? Делани о вас рассказывал.
- Мсье. Скульптор, - поправил парень сразу, с ухмылкой ее разглядывая. – А вы, я так понимаю, его родители. Ну, родители, - он взглянул на последней фразе именно на мужчину.
- Да, Якоб Райен, а это – моя жена, Далия.
- Очень приятно, - дамочка улыбнулась и помахала пальцами с маникюром.
Марлен подавил желание захлопнуть перед этой пафосной парочкой дверь, отошел, открыв ее широко.
- Проходите, мы вас ждали. Честное слово, Делани все мозги мне прожужжал о вашем приезде, но я увлекся работой и забыл, извиняюсь.
- Ничего, все в порядке, - мужчина вошел статно, Марлен скрипнул зубами при виде его лакированных, но все равно уличных туфель на чистом паркете коридора.
- Проходите в гостиную, пожалуйста, устраивайтесь, как вам удобно. Чувствуйте себя, как дома.
«Но не забывайте, что вы в гостях».
Он задушил в себе вопрос: «Вы надолго?» и выдал совершенно противоположную этому, очень гостеприимную фразу.
- Делани так скучал, убивался. Можете гостить, сколько хотите, дом большой.
«Хоть целых два часа», - мысленно закончил он, не переставая зубоскалить.
- О, Дел… Делани? – юная мачеха не поняла, почему сидящий в гостиной пасынок не реагирует на их голоса, на их приезд, вообще. – Ой, это кукла! – она восхищенно хлопнула в ладоши и чуть не подпрыгнула. Марлен снисходительно на это все смотрел, хотя фигура и правда выглядела, как живая. Она сидела на диване, который обычно пустовал, даже если приходили гости, и никому не мешала. Расслабленный и вальяжный красавчик «Делани» был натурален до жути. Он облокотился о спинку дивана, подпирая ладонью голову и надменно глядя куда-то в стену, опустив ресницы.
- Скульптура, дорогая, - поправил ее муж, а затем повернулся снова к Марлену, садясь на свободный диван. – Вы и правда мастер, мсье Ротте, Делани не врал.
- Он вам говорил?
- Да, по телефону.
- А где, кстати, он сам? – выскочка мачеха опять начала Марлена бесить, и он не удержался.
- Я его убил давно и продал на консервы.
«Блин, вырвалось», - он вздохнул сразу же, а потом посмотрел на лица остолбеневших «свекров» и улыбнулся нервно, краем рта.
- Шутка. Он скоро придет. Я сейчас, вы пока располагайтесь, я организую чай-кофе, все такое.
Он умчался наверх, влетел в спальню и вытащил у Делани изо рта шутливый кляп из секс-шопа.
- Одевайся, твои мамочка с папочкой здесь! И не вздумай вякнуть, что я тебя здесь мучаю, а то пожалеешь… - он отцепил наручники от спинки кровати, и Делани наконец сел, усмехнулся, растирая запястья.
- А я-то думал, еще удастся поиграть.
- Резче! Тащи свою задницу вниз и общайся. Твой отец любит кофе или чай? Сладкое?
- Отец – кофе, Далия принципиально пьет только чай. Зеленый. Сладкое оба обожают. А ты такой заботливый, я смотрю… - он натянул штаны и приобнял француза за плечи.
- Я просто не хочу, чтобы они решили, будто я маньяк какой-то, - Марлен пожал плечами.
- Ясное дело, это должен знать только я, - Делани причесался пятерней и весело, легким шагом отправился вниз по лестнице. Марлен подавил желание дать ему пинка для рывка и ускорения и пошел следом, сворачивая на кухню.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |