- Чего это я «идиот»? – Вильямс возмутился. – Очень даже представляю. У меня сейчас на обрезке экрана, в левом нижнем углу открыта гей-порнушка он-лайн. Забавно. Не понимаю, в чем кайф, правда, но забавно. Только ты не думай, что я извращенец, потому что я ее раньше не смотрел, просто интересно стало. Дэйв сказал, что пыжжил Ротте вчера, прикинь?
- Мне он это тоже уже сказал. И Марлен не отрицал. Ну и что?
- Ничего. Он сказал, что это мега-вау, что вообще, почти, как с телкой, только прикольнее. Хотя, кому я это говорю, тебе-то откуда знать, как это. Ротте крутой. Вообще, родись он бабой, был бы лучше, на самом деле. И я даже не думаю, что Роджерс гомик. В жизни все надо попробовать, как думаешь?
- Думаю, что ради эксперимента лучше не пробовать.
- А чего так?
- А удовольствия никакого. Если не любишь, смысла нет.
- Господи, Дэйв так и сказал…
- Что он сказал?! – Роми начал психовать.
- Что ты – целка, обычная, банальная овца. И он был прав, - Дирк заржал. – Только они треплются о любви и смысле. Какой, нахрен, смысл, если это просто прикольно? Ротте даже не гомик же, но ему все равно это нравится. Потому что секс – это… - он закатил глаза, философски покрутил в воздухе рукой, не в силах объяснить словами.
- Ты просто озабоченный извращенец. Вот и все. А Роджерс твой – латентный педик или би. А мне плевать на вас обоих, - мрачно заверил его Роми, опять потянувшись прекратить это все.
- Ты так говоришь просто потому что нет никого у тебя, а если бы кто-нибудь сказал, что он гей, ты бы метнулся и сразу бы дал ему, ага, - осклабился парень, полностью уверенный в правдивости своих догадок.
- Если ты такого обо мне мнения – это твоя проблема, - пожал плечами Роми, не собираясь ничего ему доказывать. – В конце концов, тебе-то какая разница? Какое тебе дело, один я останусь или «побегу и дам» кому-то?
Он уверен был, что Дирк только слышит его голос, ведь камера «выключена». Но ее черный, стеклянный зрачок мрачно его рассматривал и запечатлевал, чтобы транслировать Вильямсу-поганке. И тот уверен был, что Роми-то в курсе, что его прекрасно видно.
- Никакой, - Дирк подпер подбородок кулаком и принялся на него смотреть в упор. Правда он не смотрел в объектив своей камеры, поэтому Роми казалось, будто он смотрит куда-то в экран просто. Возможно, он смотрел на отрезок гей-порнушки в левом нижнем углу, кто знает.
- Слушай, а как думаешь, Роджерс наврал, что ему понравилось?
- Не знаю, - Роми насупился. Он сидел по-турецки в одних только розово-зеленых трусах, на резинке которых было написано какое-то детство, кроме этого на нем была только черная футболка с невестой из «Трупа Невесты».
- Ну, ты же его знаешь, его все знают. Он всегда все первый делает, а если даже не понравилось, ни за что в этом не признается. Дебил… - Дирк вздохнул. – Нет, мне все равно нихрена не понятно. По порнухе не втупить, как это. Они же по сценарию трахаются, - он откинулся на спинку своего стула, покрутился на нем легкомысленно, махнул рукой разочарованно.
- Как это «по сценарию»? – Роми не понял.
- Ну, ты маленький, что ли? Там небольшая квартирка, а не огромная студия. И вот кто-то держит огромную хренотень, обтянутую фольгой, чтобы направлять свет. Кто-то держит лампы, а кто-то им диктует, что делать. Какой-то придурок все это снимает на офигительную камеру, потом они нарезают материал, оставляя только все самое нужное, по сценарию, как бы. И в конце они все это дело обрабатывают, ставят на него умиротворяющую или динамичную музыку, чтобы под настроение подходило. И вот тебе, готовая порнушка.
- Наверное, ты прав, - Роми усмехнулся невольно.
- С девками все не так, как в порнухе. Вообще не так, - заверил Дирк философски, с опытом в интонациях.
- Почему?
- Потому что они же живые, а не актрисы, которые за это бабки получат и пойдут. Кстати, думаю, что и Дэйв не знает до сих пор, как это – с мужиком трахаться.
- Так он же…
- Ну, да, он его отпыжжил. Но я думаю, что Ротте же за это бабки огреб, он ведь не диктовал, что ему хочется, а чего не хочется. Он просто сделал дело и свалил, он взрослый, адекватный человек. Это же не секс, это просто… Порнуха на дому, как бы. Те же деньги, то же отсутствие чего-то такого…
Роми на него смотрел в легком шоке. Обычно Вильямс так долго и умно не говорил.
- Ты хочешь сказать, что тебе бы хотелось узнать, как спать с РЕАЛЬНЫМИ мужиками?
- С парнем, не с мужиком, - Дирк сразу выставил вперед ладони, будто отгораживаясь от потенциальных мужиков. – Просто с парнем. Ну, один разик. Но не за деньги, это уж точно.
- А тебе что, нравится, когда тебе диктуют, что делать, куда и зачем, а как не надо? – Роми не переставал удивляться.
- Тогда хотя бы знаешь, как ты трахаешься. А то тот же Ротте мог ему за эти деньги такой лапши на уши навешать, что Роджерс до конца жизни будет думать, что он секс-гигант.
Роми разочаровался.
- Понятно. Ты знаешь, кто?
- Ну и кто?
- Нарцисс и мажор. Ты так себя любишь, что готов даже с мужиком переспать бесплатно. Ну, с парнем, ладно. И то, только затем, чтобы он сказал тебе, как ты это делаешь. Ты моральный придурок, хотя, в целом, ты тоже придурок, - высказал ему Роми.
- А если из нас четверых выбирать, ты бы кому дал?
Роми подавился.
- Никому, - выпалил, но с запинкой.
- Запнулся!
- Я от удивления.
- Нифига! Говори, с кем, потому что никого круче нас просто в городе нет. Не ври, что ты никогда об этом не думал! Ты знаешь, что по статистике, каждая девчонка думает об окружающих ее мужчинах в «ЭТОМ» смысле восемьдесят процентов всего времени, что она думает?
- Ты читаешь статистику?
- Эту – да. Так знаешь?
- Но я-то не девчонка.
- Ты - почти, - отмахнулся Дирк от этого факта, как от комара.
- Ну, тогда Тони, наверное, - задумчиво протянул Роми. У Дирка отвисла челюсть от шока. Он ожидал чего угодно, отпирательств, смущения, хихиканья, ругани, психоза, просто вырубания связи и камеры, ожидал даже невероятного признания, что Роми дал бы ему… Но не такого.
- ТОНИ? Ты с ума сошел?! – он просто ушам не верил.
Роми бессовестно врал. Наверное, если бы он знал, что у Марлена дома сидит на полу в мастерской точная копия придурка Вильямса, он бы любые деньги за нее отдал, да еще и девственность свою добавил бонусом, лишь бы себе эту фигуру забрать и усадить в своей комнате. Он бы на нее часами смотрел, прикасался бы к восковому лицу, трогал бы вечно презрительно надутые губы, вдыхал бы запах искусственных волос фигуры, хоть они ничем и не пахли. Но Вильямсу об этом знать совсем не обязательно.
- Тони Олтрейн. Ты дал бы Тони Олтрейну. Зашибись, - у Дирка был глубокий шок, он не мог осознать сказанное. – Он же страшный.
- Ты только что говорил, что вы самые крутые в городе.
- КРУТЫЕ, а не красивые, - как идиоту, пояснили ему.
- Внешность – не главное.
- Ты больше ничего о нем не знаешь, кроме его внешности и того, что это он придумал называть тебя «Мышь», - мрачно оборвал Дирк. Роми понял, что палится, потому что и правда с Тони был знаком только внешне, да и то, Олтрейн в самом деле был страшным. Он не учился с ними в классе, он был в параллельном, поэтому Роми ПРОСТО НЕ МОГ его знать.
- Ну, ладно. Допустим, ты дал бы Олтрейну, хоть это и мерзко. И что бы ты там с ним делал?
- Какая разница? – Миллет к своему ужасу понял, что начал смущаться подобных вопросов. И странно себя вел Дирк, обычно он не прикапывался так подробно.
- Ты бы у него в рот взял… - ухмыльнулся Вильямс довольно, будто кот, наевшись сливок.
- А ты-то чего радуешься?
- Да просто представил это. Ему бы доставило, - он хмыкнул.
- Не стал бы я такого делать. Я же говорю, если ты обо мне ТАКОГО мнения, то это не мои проблемы.
- А что в этом «ТАКОГО»? – Дирк не понял. – Или у тебя какие-то свои супер-ценности? Или ты баба, что брезгуешь?
- Нет, не баба. И не брезгую. Просто это же не просто так, раз и все. Ты сам говорил, что в жизни все по-другому.
- Я помню, что я говорил. И вы бы ходили с ним за ручки, да? Держались бы за лапки, как два дебила, он бы тебе язык в горло запихивал, а ты бы балдел, ты же гомик. И он бы тебе шею облизывал, как этот французкий козел, а ты бы тащился вообще. И ходил бы гордый по городу, типа, «е-е-е, у меня наконец-то есть бойфренд»? Точно, именно так бы ты и делал.
- Ну и что, - Роми сначала хотел обиженно насупиться, но потом само собой прорвалось кокетство, и он поднял брови, едва заметно улыбнулся и принялся вытаскивать ворсинки из края покрывала.
- Фу, - протянул Дирк выразительно, еще и поморщившись. – Как так можно. Так даже с девками не делают.
- А мне хочется, - пожал плечами Роми. – Мне это кажется милым.
- МИЛЫМ? ТЫ СКАЗАЛ «МИЛЫМ»? – Дирк чуть челюсть не уронил. – Парни не говорят «милым».
- А я говорю. И если ты даже с девками своими не делаешь ничего такого, то мне теперь понятно, почему у тебя до сих пор никого постоянного нет. Тебе уже восемнадцать исполнилось, а у тебя еще нет никого. И Зои с тобой не будет, потому что она тоже думает, что «это» мило.
- Она так не думает.
- Она хорошая. Если Лиз – проститутка, это не значит, что Зои такая же. Они нормальные, просто Лиз этим зарабатывает, а за Зои она дико беспокоится. Мне мать говорила.
- А что еще она тебе говорила?
- Что ты милый мальчик, - Роми засмеялся, не удержавшись. Потом он откашлялся, сделал философское выражение лица, настроил голос и пропел, пародируя собственную мать.
- «И Дирк Вильямс тоже хороший мальчик… Немного грубоват, но ведь он парень, ему можно. Этот его стиль… Немного странный, но ему идет, это же мода. Почему вы не дружите?»
- И почему?
- Почему «что»?
- Что ты ей ответил? – Дирк закатил глаза, поясняя, как идиоту.
- «Наверное, мам, потому что я – гомик и мышь», - огрызнулся Роми, в его голосе против его собственной воли просочились нотки жуткой обиды, так что Дирку стало смешно.
- А как с тобой дружить? Брелочки с сердечками тебе дарить и мишек покупать на День Святого Валентина?
- Это мне будет делать мой парень, если он когда-нибудь будет, вообще, - отрезал Роми. – Тебя этого делать никто не просит.
- И ты хотел бы с нами тусоваться?
- Я? Нет, - Роми фыркнул. – Вы тупые дегенераты, у вас счастье в жизни – дать по заднице телке, обкуриться до тупого ржача, нажраться до зеленых чертей и подраться.
- Ну и чего ты тогда жалуешься, что ты гомик и мышь? Это же правда.
- Облезни, - закатил глаза Роми и вздохнул. Он просто уверен был, что его не видно, поэтому потянулся с удовольствием, рухнул на кровать, откинувшись на спину, вытянул ноги, задрав их на стол и раздвинув, чтобы было видно сидящего «на экране» и думающего о чем-то Вильямса. Когда тот перевел взгляд обратно, насмотревшись на парней в гей-порнухе, он чуть со стула не упал. Ничего пошлого, просто две раздвинутые коленки и расслабленный, спокойный Миллет, приставивший подушку к стене и откинувшийся на нее. Он то рассматривал свои ногти, то надкусывал заусенец на пальце, то тянулся за какой-нибудь ерундой.
В эмо-голову Дирка начали закрадываться подозрения относительно их мнения насчет видеосвязи. А Роми вообще знал, что его видно?.. Если бы знал, не лежал бы так, наверное. Особенно, после такого разговора.
Роми подвинулся повыше, так что на столе остались веселые ступни с розовыми пятками, он скрестил руки на груди и поправил волосы с непонятной целью.
- Долго молчать будешь? – уточнил он. – Я собирался на кухню. Если не скажешь ничего, я уйду. И вообще, давай уже завязывать, мне с тобой скучно, - он фыркнул, изображая стерву, а Дирк на это даже внимания не обратил, он сидел, задумчиво выгнув бровь и придумывая издевку похлеще.
- Слушай, Мышка. А станцуй мне стриптиз? – он улыбнулся. Роми тоже улыбнулся.
- Ага, уже бегу.
Он подумал только: «Какой смысл, если он все равно не увидит, камера выключена. Или он думает, что я ее ради такой радости включу?»
- Ну ладно тебе, станцуй. Покажи мне, что бы ты там показывал Олтрейну.
У Дирка это само вырвалось, он привык так разговаривать с девчонками-малолетками, вроде Зои, которым и хотелось, и кололось одновременно. Роми на экран уставился в таком шоке, что парень себя чуть не сдал, захихикав в кулак. Но он сделал вид, что закашлялся, подвинулся поудобнее и облокотился о стол, свесив с него кисти, а локти оставив.
- Облезни, - повторил Роми со вздохом. – И вообще, почему я тебе все говорю? Расскажи мне что-нибудь тоже.
- Что, например?
Роми понял, что повергнуть человека в ступор и задумчивость на пару минут запросто можно просьбой «расскажи что-нибудь».
- Ну, что-нибудь. Типа, что бы ты делал с Зои, согласись она с тобой встречаться. Если не мишек дарить и не за лапки держаться, то что?
Роми ради всего святого решил пошутить. Он щелкнул что-то на экране, Дирк догадался, что это была опция, с помощью которой видно было не только собеседника но и самого Миллета. Роми проверил подключение камеры, она оказалась в норме, он усмехнулся, посмотрев на себя в кадре и подумав, что все не так плохо, как казалось. Еще не все потеряно, он хоть и мышка, но очень милая и женственная, ухоженная, аккуратная мышка.
Теперь Роми просто не мог понять, что изображение его самого транслировалось и на другой экран тоже. Он принялся придуриваться, то поднимая край футболки, то опуская его обратно. Он даже сел поудобнее, поджав пятки и раздвинув колени, чтобы лучше было видно самого себя.
Дирк высоко поднял брови, подумав, что Миллет сам – тот еще нарцисс, раз тащится от наблюдения за собственным стриптизом. Но знать о том, что Дирк это все видит, ему было не нужно, поэтому Вильямс завел сказку о том, что бы делал с Зои. А сдерживаться то от смеха, то от «Ой, блин, хватит, больше не надо» было все сложнее с каждой секундой.
- И вот, короче, я бы к ней пришел, когда Лиз дома не будет. Хотя, они же сейчас у Ротте живут. Фак. Нет, погоди, Ротте же художник, по-моему, он же занят будет. Это смазливое чмо ликвидирую… - он имел в виду Делани, а сам немного округлил глаза, наблюдая за творящимся на экране. Роми в нужные моменты истории вздыхал, охал, говорил «угу» и «ага», «прикольно», «ты извращенец» и все такое. По звукам невозможно было понять, чем он занимался, и он на это тоже отчаянно надеялся.
Вот только Дирк все видел. Он видел ВСЕ.
- …и потом бы я к ней поднялся и сказал бы что-нибудь, типа: «Не ожидала?»
- Ты в своем репертуаре, - вздохнул Роми, зная эту любовь Дирка к театральным постановкам имени его и с ним же в главной роли. Сам Миллет в этот момент наконец снял футболку и принялся гладить себя по груди.
Дирка начало потряхивать от искушения ляпнуть что-то, типа: «Как много я о тебе не знал, ахаха».
Роми встал на колени, потянулся к камере и наклонил ее так, чтобы лучше было видно все тело, а не только верхнюю его половину. Дирк невозмутимо продолжал, хотя благодаря этим изгаляниям, фантазия заходила в закономерные дебри эротики.
- И вот я бы ее схватил и засосал бы. Ну, она начала бы орать, естественно, но нифига не поорешь, когда тебя засасывают… И я бы ее так мягко, осторожно на кровать или даже на диван, не важно…
- Ты знаешь Зои, она бы отбиваться начала, - напомнил Роми.
- Не беда, недолго отбивалась бы. Они все такие, сначала орут, дерутся, а потом тащатся.
- Какого высокого ты о себе мнения, - пропел Роми, не обращая на него никакого внимания и не видя ЭТОГО выражения лица. Он смотрел только на себя на экране и ради эксперимента зацепил большими пальцами широкую резинку трусов, отогнул ее, вернул назад, снова отогнул. Потом он чуть приспустил их до границы приличий, так что уже совсем стало интересно. Косые мышцы и очертания всего важного были отлично видны, а Дирк подумал, что Мышка Миллет не только ноги брил или эпилировал. Кто его знает. Он был до противного сладким, гладким, ухоженным. До противного именно потому, что Вильямс не мог найти ничего, за что зацепился бы взгляд натурала, на что можно было сказать: «О, ужас, ненавижу мужиков, у баб такого нет».
- Я вообще себя люблю, - отрешенно сообщил Дирк в ответ на это заявление. – Я бы ей юбку задрал и стащил бы эти дебильные цветные колготки. Ненавижу колготки, они дурацкие. А вот потом все было бы веселее, она бы стряхнула туфли, а я бы с нее стянул трусы… Как думаешь, они у нее кружевные?
- Не знаю. Думаю, что да, - Роми усмехнулся каким-то совершенно своим мыслям, у Дирка на лоб полезли глаза, но он вовремя тряхнул челкой и завесил их на грани видимости, чтобы не спалиться. Роми медленно передвинул ногами, стаскивая с себя цветные, веселенькие трусы, кидая их на пол. Дирк не понял, почему, но он проклял чертову камеру, которая не давала увидеть все четко. Роми сидел, компактно свернувшись, почти по-турецки, так что его ступни и опущенная вниз рука закрывали все самое важное и интересное. Вторую руку Роми поднял, поправил волосы, отодвинул прядь с лица, лезущую ему в рот. Потом он выпрямил спину, критическим взглядом окинул собственное тело на экране. Он тронул себя за шею таким жестом, будто это была совершенно не его рука, не нежная и любящая, а немного грубоватая. И эта «чужая» рука провела по груди, ущипнула за темное пятнышко соска, с нажимом провела по выпиравшим ребрам и плоскому животу. Она тоже скрылась вне зоны видимости камеры, прикрывая интимную часть тела. Он сидел, как кот, чуть наклонив голову, так что взгляд немного исподлобья казался то ли застенчивым, то ли сексуальным.
Дирк впервые подумал, что Мышка Миллет может быть сексуальным. Правда в этот момент Вильямс не особо заморачивался какими-то своими конкретными мыслями, его фантазия плыла в абстрактном направлении секса. И говорить приходилось о Зои, хотя он видел Роми.
«Это не мышка, это кошка», - подумал он с усмешкой.
- Ну и что там дальше с кружевными трусами Зои? – встряхнул замолчавшего идиота Миллет. Он говорил совершенно адекватным, нормальным голосом, хоть и занимался такими вещами. Дирк не видел самого процесса, но уже не мог поклясться, что ему было бы неприятно на это посмотреть. Он видел, как двигалась правая рука, поэтому все было ясно, как божий день. То ли Роми так от себя забалдел, что решил вздернуть и на себя тоже, а не только на Джареда и Джексона… То ли он перся только по виду и голосу Дирка.
- Знаешь, я до сих пор только всякие сказки слышал о том, что девки чувствуют, когда им вставляешь. Ну, они тоже могут наврать, что очень приятно… Но нереально же узнать это на самом деле. Вот у тебя бы спросил, так ты ни с кем не трахался.
Роми закатил глаза, вздохнул мрачно, отставил руку назад, а второй продолжал двигать. Он смотрел куда-то в пол, в угол собственной комнаты, где переплетались возле розетки провода. Потом ему стало жарко, он поправил одной рукой волосы, переведя их на одно плечо, но они все равно были слишком короткими. Они были чуть ниже этих самых плеч, поэтому не удерживались в подобном положении и снова распускались.
- А больше всего меня прикалывает, когда видишь, как меняется выражение ее лица. И самый кайф, когда она даже не смотрит, но все равно все видно, видно, как ей сначала больно, а потом приятно.
Роми чуть не кончил от подобных слов. Нет, все же, Дирк Вильямс – та еще поганка. Он ведь даже не видит его, Роми, а все равно, одним своим голосом и тем, что говорит, способен довести до нервной трясучки.
То есть, Роми думал, что Дирк не видит.
- И что, всем так? Типа, сначала больно, а потом обязательно приятно?
- Не знаю. Девчонкам всем, по-моему. Про мужиков понятия не имею, но, если судить по этим двоим голубкам, **ущимся у меня в левом нижнем углу, им тоже очень даже ничего… - усмехнулся Дирк, покосившись на порнушку, которая подходила к логическому финалу. – А еще очень круто, когда ей приятно, она, как бы, еще хочет попросить, но ей стыдно, и она молчит. У нее спрашиваешь: «Ну что, сучка, еще хочешь?» А она даже не обижается, потому что реально хочет.
- И что, отвечает? – Роми еле выдавил это из себя, он прикусил губу, закрыл глаза, по лицу было видно, что его уже начинает немного мандражить.
- Обычно они в этот момент жмурятся и кивают, а у них опять спрашиваешь: «Ну чего молчишь?!» А она тебя просто обхватывает ногами намертво, прижимается и стонет, это кайф… - Дирк закатил глаза.
- Если судить по твоим рассказам, ты просто секс-террорист, все от тебя балдеют.
- Какой есть. Главное – не заниматься этим из принципа, этим надо заниматься, когда хочется. Кстати, а где у тебя предки, если ты сидишь и треплешься о таком? Меня же там отлично слышно, наверное. А твоя мамахен стопудово сидит под дверью и слушает.
- Их дома нет, они в центр уехали на два дня. Я один, так что не принимай на свой счет, мне просто скучно было тоже, вот я с тобой и решил поболтать. Ничего личного.
- Ну, конечно, Мышка. Ничего личного, - Дирк ухмыльнулся, разглядывая его.
Роми оборзел. Дирк проклял двести раз чертову камеру, но все равно не помогло, не было видно, что именно делал Роми. И от этого фантазия разыгралась предельно буйно, ведь он откинулся на спину, на подушку возле стены, как и раньше. Он сполз чуть ниже, расставил ноги, задрав их на стол, чуть повернувшись боком и закрыв глаза. Он выгнул шею, постоянно облизывался, тихо-тихо вздыхал, надеясь, что Дирк это примет за обыкновенное шумное дыхание. Его правая рука продолжала двигаться с тем же упорством по серьезно вставшему на полвторого достоинству, а вот левая опустилась туда же, между ног и двигалась немного иначе. И каждый раз, когда рука выпрямлялась полностью, Роми немного морщился, зажмуривался, прикусывал губу. Но ему было отлично и замечательно, это нельзя было не заметить.
Дирк не верил своим глазам. Такого он не видел никогда. И, да, этой действительно ОЧЕНЬ сильно отличалось от интернет-видео, дешевой, постановочной порнушки. Это было круче. А еще это было практически на соседней улице.
- Мышка, - Дирк осклабился мысленно, но внешне только нарочно зевнул, прикрыв рот ладонью.
- А?.. – Роми отозвался, но на самом деле так вздохнул.
- Я сейчас. Погоди пару минут, ладно? Никуда не уходи.
- Окей, - Роми решил, что за этим минуты успеет и кончить, и привести себя в порядок, в приличный вид, сесть нормально и продолжить адекватный разговор. Он думал, что Дирк решил отойти куда-нибудь. Да хоть на кухню или в сортир, кто его знает, мало ли.
А Дирк подумал, что Дэйв Роджерс умрет от зависти. Нет, сначала он умрет от шока, а потом от зависти. С этим и запер входную дверь дома, на ходу засовывая в карман два глянцевых квадратика с презервативами, едва успев сунуть ноги в свои эмо-чудовищные-тапки. Он даже куртку не взял, решил, что на улице пусть и холодно уже, но до соседней улицы добежать успеет. Интересно, придется сдернуть Мышку Миллета с кровати, или задняя дверь их дома всегда открыта? Это же не дом Ротте, она обязана быть открыта. Дирк не стал геем, нет. Он просто подумал, что это будет круто, и никогда не вешал на людей ярлыки. В мире нет ни геев, ни лесбиянок, ни трансвеститов. В конце концов, это просто люди, которые любят что-то делать, а на вкус и цвет все фломастеры разные.
Вот он и решил попробовать другой фломастер, вставив свой собственный кое-кому по самое «не хочу».
* * *
- Тебе «привет» от этого придурка, - сообщил Делани, когда Зои вошла к нему в комнату без стука. Нет, она стучала, но очень тихо, а он все равно заткнул уши наушниками.
- От какого?
- От «Дирка», - меланхолично пояснил Райен. Он вообще был очень спокойный и терпеливый после представления на кухне. Он круто задумался над своим поведением и к вечеру решил пересмотреть взгляды на жизнь. Хватит плыть по течению, надо искать работу или в самом деле идти на курсы, получить справку и устроиться физруком. А что? Симпатичные девочки будут рядом, особо стараться не надо, спорт, опять же. Нормальная зарплата, а отец его поймет, он не станет заставлять принимать компанию в свои руки. В конце концов, отец может оставить все на бизнес-партнера, пусть ему достанутся обе части бизнеса, а Делани хватит и обычного завещания с наследством, если что. И он решил, что если его так волнует, что делает этот одноглазый бывший торчила, то нужно подумать о причинах этого волнения. Если это то, что он думал, но чего никогда раньше не испытывал, это нельзя было терять.
- Ой, ну его нахрен. Бесит, самовлюбленный придурок. А у тебя, смотрю, температура? – она плюхнулась к нему на кровать и потрогала лоб.
- Да нет, - парень выгнул бровь вопросительно. – С чего ты взяла?
- Лицо больно умное.
- Понятно, - он хмыкнул, покосился на телевизор и снова опустил взгляд на книгу, которую держал на коленях. Он полулежал на кровати, удобно устроившись и читая. И он не заметил, как на него смотрела Зои.
- Я у тебя тут поваляюсь?
- Да ради бога, - он пожал плечами.
- Просто Лиз заколебала, а в комнате одной стремно.
- Ага.
Через пять минут ей стало мало просто сидеть и смотреть телевизор в компании молчаливого красавчика.
- Можно я положу голову на плечо?
- Зачем? – он перевернул страницу, по-прежнему на Зои не глядя.
- Ну, лягу поудобнее. У тебя подушка за спиной, а так низко лежать.
- А-а. Конечно, ложись, - ему в самом деле было все равно. Но ровно до того момента, как она действительно легла рядом, примостившись и уложив голову ему на плечо, держась рукой за его вытянутую руку. Делани согнул колени, держа книгу одной рукой, чтобы не свалилась. Он покосился на пушистую макушку слева от себя, посмотрел на экран телевизора, двинул бровями и подумал, что мир очень странный. Неужели он нравится Зои? А она ему нравится? Он даже этого не знал, не мог сказать точно, потому что слишком сложно стало говорить о чувствах после стольких проб и ошибок. Он же не влюблялся раньше, только спал с теми, с кем хотелось. И ему именно хотелось, это не были какие-то истинные чувства. А теперь он боялся перепутать чувства с обыкновенным желанием, которое закономерно появлялось после воздержания.
А Зои было хорошо, через десять минут она забыла о том, как колотилось сердце, пока она спрашивала разрешения его обнять. Она просто смотрела телевизор и изредка хихикала над особо остроумными замечаниями ведущего тупого телешоу.
Лиз распахнула дверь в легкой панике.
- Делани, ты не видел… А, ты тут, - она удивилась. – Ну, ладно. Я думала, тебя еще дома нет.
- Я давно дома, - Зои вздохнула.
- Телевизор смотрите? – дамочка заглянула, убедилась, что все в порядке.
- Ага.
- Ладно, валяйтесь. Я в бар, Марлен дома, если что. Но не лезьте к нему, он в мастерской.
- Окей, - они ответили хором, даже не сговариваясь.
Как только дверь закрылась, Делани понял, что его интересует одна, казалось бы, совершенно дурацкая вещь. И он сразу уточнил.
- А почему тебе не нравится этот укурок? Он же ничего, если честно, хоть и противно признавать.
- Он очень любит себя.
- А кто себя не любит?
- Он СЛИШКОМ себя любит. С ним только и слышно, что «Я», да «Я».
- Вы встречались?
- Нет, конечно. Я же не дура.
- Тогда откуда ты знаешь, какой он?
- Ну, не знаю. Но наслышана. И я с ними одно время ходила, но мне нравился Дэйв, который…
- Я знаю, - Делани усмехнулся. – Дэйва я уже знаю. То еще чучело.
- Ну, вот. А Дирк просто не в моем вкусе, мне такие не нравятся. Он крутой, конечно, но в душе очень добрый.
- А тебе нужен злобный ботаник?
- Нет, - она фыркнула. – Мне нужен такой парень, чтобы он отвечал за свои слова, знал, что делал, чтобы всегда был уверен в себе. Чтобы он знал, что говорил, но не всегда говорил, что знал. Я ненавижу, когда парни треплются о своих достижениях, это тупо.
- Может быть, - он пожал плечами. – Девки тоже обсуждают своих парней.
- Но они же не хвастаются, скольких оттрахали, согласись?
- Согласен, - он улыбнулся.
- Ну, вот. И я не хочу, чтобы он был чересчур уж добрым, в нем обязательно должно быть что-то, что цепляло бы. А то так не интересно.
- Думаешь, Дирк очень добрый?
- Он девушек вообще не ценит. В этом дело. Он с ними никакой. Либо спит, либо вообще никак не общается.
- Короче, мудак.
- Точно.
* * *
Роми не понял, куда исчез дебил Вильямс. Изображение вдруг пропало, хоть связь и не была оборвана. Но квадрат стал черным, будто объектив камеры просто закрыли. Роми двести раз написал «Ну ты где», потом написал «Если ты не появишься через пять минут, то я жду еще десять и через полчаса вырубаюсь». После этого он добавил: «И больше никогда ко мне не подходи. И не звони. И не пиши. Убейся, облезни, Вильямс».
Он посидел, потом взял расческу, причесался. Подумал, что это был идиотизм – заниматься подобными делами, возбудившись лишь от голоса этого придурка. Он снова оделся, ведь все равно больше никуда не собирался этим вечером, не к Эшли же идти и не в клуб, чтобы опять выслушивать издевки и постебушки.
Он прислушался к интуиции. Интуиция ехидно хихикала, он ее не понял и подумал, что это всего лишь шутка.
На первом этаже тихо открылась и закрылась дверь. Роми этого не услышал, у него в комнате негромко играла музыка, главный свет он выключил, оставил лампу на столе.
Дирка трясло, по лестнице он просто взлетел, увидел свет под одной из дверей, услышал музыку и нервно усмехнулся. Неужели он сейчас совершит безумство, которое называется «Трахнуть бывшего одноклассника, знакомого с детства»? Неужели он сделает это с Роми, которого весь город знает, благодаря его ориентации и одинокой, грустной судьбе?
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |