— Эй.
— Что? — Висент дернулся. — Короче, ложись, а я схожу за лимонным соком и сахаром. Потом договорим.
— Фу-у-у!! — Джулиан взвыл. — Я не буду пить эту дрянь! Что за тупые рецепты у вас в вашей психованной стране?!
— Зато помогает, — Начо его взял за плечи, развернул и подтолкнул к кровати, буквально усадил на нее. — Я хочу поспать спокойно, выходные же. А не просыпаться постоянно от твоего кашля.
— Эгоист мерзкий, — прошептал Джулиан, залезая под одеяло и оставаясь в темноте. Лампочка горела только над спинкой кровати Начо, и этого света вполне хватало.
Начо ушел, Джулиан задумался. Его никогда так не целовали. Нет, Рамона целовала, но она все равно была... Не такой. Она была каким-то третьим видом между девчонками и парнями. То есть, с девчонками Джулиан тоже особо никогда не целовался. Если честно, то вообще никогда. Взасос — никогда. Но он уверен был, что обычные девчонки не перехватывают инициативу и не ведут себя так грубо, как Рамона. А Начо оказался таким же уверенным в себе, как она, даже увереннее, но мягче, осторожнее и обходительнее. Как будто он не воспринимал Джулиана, как равного себе по силе и по половому признаку, вообще, боялся раздавить, сломать, поранить. Или это были последствия дружбы, на протяжении которой Джулиан сам невольно создал свой воздушный образ недотроги.
Трини никак не мог понять, пошутил Начо насчет ревности или нет. Это не звучало, как шутка. Но если не шутка, то он ревнует его. К кому?
«К Рамоне, что ли?» — Джулиану даже стало смешно, и он вдруг понял, что настоящее волнение при незначительной близости испытал только сейчас. Он не смущался так сильно даже когда переспал с Рамоной, а Начо его всего лишь поцеловал несколько секунд и обнял практически по-дружески.
«Ну, да, практически», — сам себя убедил Джулиан. Он облизнулся, прикусил губу и поднял левой рукой свои волосы, правой потрогал след от поцелуя на шее. Это было приятно, спорить он не мог. Но внезапно началась паника, он не знал, как посмотреть снова другу в глаза. Теперь не ссора была проблемой, а что-то другое. И Начо уже не был другом, вроде. И никем другим не был тоже.
— Я здесь, — еще только открывая дверь, сообщил о возвращении Висент, и Джулиан быстро пригладил волосы, заправил их с одной стороны за ухо, потом снова распустил, опять пригладил.
«Я веду себя, как кретин», — понял он и просто принял королевский вид, накрывшись до пояса одеялом и сложил на нем руки, сцепленные в замок.
— Пей, — сурово приказал Начо, сев на кровать рядом с его локтем, протянул пластиковый стаканчик с горячим лимонным соком и размешанным в нем сахаром. Джулиан в стакан заглянул, понюхал содержимое и поморщился.
— Дрянь, — сообщил он, подняв на друга взгляд.
— Нехрен дружить с дебилами, — весело пропел тот, издеваясь. — А если это не просто кашель, то тебе вырежут гланды, и ты никогда не сможешь говорить, прикинь?
— Врешь, многим гланды вырезают, и они говорят.
— У них мерзкие голоса.
— Тогда я буду молчать, никому от этого хуже не станет.
— Мне нравится, когда ты ноешь и грузишь меня, — разочаровал Начо и пихнул стакан еще ближе. — Мне напоить тебя насильно?
— Он очень горячий?
— Очень.
— Тогда не надо, — Джулиан совсем упал духом и обреченно взял стакан.
— С чувством, медленно, чтобы протекало, а не залпом, — еще сильнее разозлил его Начо.
— Я знаю, — Джулиан зажмурился, задержал дыхание и принялся с расстановкой, по глотку заливать в себя кисло-сладкую, горячую гадость. Она и впрямь обволакивала раздраженное горло, оставалась сладким послевкусием во рту. В общем, если не вспоминать, что это лимон, это было даже приятно. — Аргх... Все, отвянь теперь, — он отставил стакан на край стола рядом с кроватью, моргнул пару раз. Глаза заслезились от кислого вкуса.
Начо поднырнул к нему быстро, но плавно, поцеловав. И Джулиана опять бросило под водопад паники и мыслей, они стучали по мозгам с жутким давлением, выбивая Рамону и заполняя ее сплошным волнением о Начо.
— Это бонус к этой дряни, как бы? — пошутил Трини неловко.
— Нет, просто смотрел, как ты пьешь, и захотелось.
— Я не буду с тобой целоваться, — выпалил Джулиан, зажмурившись. — Ты с ума сошел, с сумасшедшими не лижутся.
— А так? — Игнасио снял рубашку. Джулиан открыл один глаз, осмотрел его смуглый торс, как будто видел его в первый раз.
Начо пошутил, задав этот вопрос, на самом же деле он тоже был под впечатлением от своих желаний. Теперь он их не скрывал и не заталкивал подальше, а воплощал сразу. И это Джулиана явно пугало, и Начо не знал, что с этим делать. И он никак не ожидал, что лучший друг уставится на его тело, как впервые в жизни.
— А так буду, — загипнотизированным голосом проблеял Джулиан, не отрывая взгляда от тела, но поднимаясь выше и выше, пока снова не посмотрел в глаза. — Стоп. Нет, не буду.
Начо невольно опустил взгляд на свои боксеры и задумался.
— Не смей! — Джулиан предупредил его. — Я имел в виду... Ты же не гей.
— Я случайно летом трахнул какого-то троюродного брата своей сводной сестры, — выпалил Игнасио быстро, чтобы не пришлось говорить это с расстановкой и эмоциями. Но лицо, которое скорчил Джулиан, побило все рекорды.
— «Случайно»?..
— Я был пьян.
— А он?
— Он был вообще в...
— Я понял, — Джулиан перебил. — И как?
Начо опешил.
— Что «как»?
Джулиан молчал, пришлось продолжать мысль.
— В смысле, понравилось ли мне?.. Ну, я мало что помню...
— Пошел вон отсюда! — Джулиан спихнул его с кровати, но Начо залез обратно и сдернул с него одеяло.
— Давай попробуем, ну?.. — он заныл, подпрыгнул на четвереньках, так что матрас заходил ходуном.
— Я пробник, что ли?!
— Нет, ты хиппушка, а хиппушки дают во имя любви в мире, — Начо заткнул ему рот языком раньше, чем Джулиан успел возмутиться и огрызнуться. Он тут же застеснялся, ведь будь это Рамона, он бы вздохнул от такого напора и тихо заскулил, но перед другом это казалось... Нереально смущающим и постыдным, поэтому он молчал, просто шумно дыша.
Рука Игнасио погладила его по щеке, потом пальцы запутались в волосах, и Джулиан даже не заметил, как из-под его головы вытащили подушку. Каким-то невероятным образом одеяло оказалось уже на полу, а подушка — у него под задницей, приподнятой весьма и весьма удобно.
— Дверь открыта, — напомнил он, чуть не плача от стыда. Такого даже с девчонкой не было. Настоящий парень оказался страшнее лесбиянки со страпоном, и это напрягало. Более того, летом Джулиан тоже думал, что они с Рамоной больше никогда не увидятся, и у него была возможность забить на свои комплексы и стеснение. Но с Начо они уже знакомы столько лет, и им еще учиться вместе и жить в одной комнате.
«Кошмар... А я такое ничтожество», — подумал Трини, переживая за свою роль бревна в постели.
— Как будто к нам кто-то припрется ночью, — отмахнулся Игнасио.
Джулиану расхотелось, он совсем засмущался, а потом еще и подумал о том, что поблизости нет ни презервативов, ни прочих приятных бонусов, без которых это будет совсем не удовольствие, а пытка. Да и вообще, вдруг сейчас, неожиданно, и он не успел привыкнуть к факту, что Начо не совсем друг... Но как сказать, что он расхотел? Начо окончательно обидится, еще сильнее, чем на ложь про Рамону, да и вообще, больше никогда не станет предлагать и не обнимет, не поцелует. Вообще не станет с ним общаться. А Джулиану хотелось, очень хотелось.
Но не сейчас.
Начо обомлел, услышав скулеж и отцепившись от шеи, которую целовал. Джулиан лежал и ревел, закрыв лицо руками.
— Ты чего? — испанец испугался. — Я что-то не так делаю? Что случилось?
— Ты обидишься! — истерично объяснил Джулиан и заныл еще визгливее.
— Не обижусь, сдурел, что ли?! — Начо возмутился и сел, убрал руки Джулиана от его лица чуть ли не насильно. — Тебе не нравится? Ты не хочешь? В ЧЕМ ДЕЛО?
— Я не хочу, — шепотом выбрал Джулиан второй вариант, но увидев изменившееся выражение лица друга, сразу округлил глаза. — Только сейчас! Я хочу, но не сейчас, правда. Я просто... Ну, я не врубился еще, я тормознутый, ты же знаешь, — он откинулся назад, забыв, что подушки под головой нет, и приложился затылком о спинку кровати. — Блин!!
— Тупицы кусок... — Начо скосил глаза к переносице и вздохнул, потянулся к нему, притянул к себе, положил ладонь на ушибленный затылок. — Больно?
— Охренеть, как, — Трини захныкал, уткнувшись лбом ему в плечо.
— Не представляю, как она заставила тебя трахнуться.
— Ты — не она, — мрачно объяснил Джулиан, приходя в себе и вспоминая про независимость. — Я тебя слишком хорошо знаю. А ты — меня.
— И тебе стремно.
— Ну... Ну хрен знает, что ты потом обо мне подумаешь!
— Я уже о тебе столько подумал, что можешь не волноваться. Не бойся, я УЖЕ не считаю тебя другом.
Джулиан онемел.
— Вот борзота... — прошептал он восхищенно, не отрывая взгляда от «уже не друга».
— Вся проблема в том, что я о тебе подумаю?
— И у меня вообще шок, — вытаращив глаза, добавил Джулиан.
— Тогда ладно, — Висент странно усмехнулся и уронил его обратно на кровать, придавил сильнее, прижал руки, чтобы Джулиан его больше не трогал.
— Я ж... — Джулиан так и не договорил. Он хотел сказать: «Я же сказал, что не сейчас», но Начо не стал объяснять, что у него уже встал, и ничего поделать было нельзя. Поэтому он лег полубоком, чтобы просунуть руку между ног другу, и недвусмысленно потер выпирающий в трусах холм. Джулиан замычал ему в рот, вцепившись ногтями в плечи. На Начо не действовало, ему и не такими ногтями стервы плечи царапали, но он всегда своего добивался. Неужели он не возьмет то, что хочет, от хрупкой хиппушки, которую столько лет знает?
Да он на него больше прав имеет, чем кто угодно.
Джулиан его пытался удержать, как только снова завладел своими руками, он одной ладонью касался щеки Начо, а второй упирался ему в грудь. Помогало мало, да и приятнее стало в разы, когда на нем задрали футболку и принялись целовать и облизывать живот. Было щекотно, горячо и влажно, и пошли такие ассоциации, что ноги сами раздвинулись, а сопротивление превратилось в изгибания с целью получить еще больше.
Начо чуть не зашептал: «О, да, бэби», наконец почувствовав это неповторимое ощущение полной власти над кем-то. Тем более, это был Джулиан, которого добиться оказалось сложнее, чем всех, кто был до него. А теперь и он весь растаял и прижимался вплотную, подавая нижней половиной тела и не стесняясь того, что лучший друг его лапал. Еще минут пять назад Джулиан бы завелся до истерики и визга, если бы ему о таком сказали.
— Полсекунды, — шепотом выпалил Начо и сорвался вдруг, бросился к своему столу, выдернул ящик полностью, так что все высыпалось на пол. Ему было плевать, в общем-то, он нашел такой нужный презерватив и метнулся обратно, буквально запрыгивая сходу на кровать. Джулиан уже начал подниматься из горизонтального положения, и это могло быть началом конца, потому что он был взбудораженный, взъерошенный, как будто им мыли пол, с безумными глазами... и руки он опустил в жесте типичного футболиста — прикрывая пах. Трусы уже невероятно мешали, и Начо их начал стаскивать, сунув упаковку, чтобы не мешала, себе в зубы.
Джулиан удивился, как быстро решилась проблема, которая его волновала. Он даже не заметил, как Начо убежал на секунду и вернулся сразу же, и теперь снова начал плавиться.
— Не парься, — посоветовал Игнасио, стаскивая и с себя боксеры, а потом вставая на колени между ног друга. Тот лежал, закрыв глаза и тяжело дыша, уговаривая себя, что это такое временное помешательство, завтра не будет стыдно. Его затрясло, когда Начо подхватил его под коленками и подвинул к себе вплотную, а его ноги задрал себе на пояс. Джулиан послушно его обнял ногами, представляя, как будут болеть растянутые мышцы утром.
Он зажмурился, когда услышал вульгарный звук плевка, а потом приоткрыл рот, застонав. Он сначала собирался стиснуть зубы, но Начо же сказал не париться, вот он и вел себя откровеннее.
Сам Висент вообще потерял последние мозги, увидев это выражение лица. Хоть он и сказал Джулиану забить на все, сам он тоже был в шоке от собственной наглости. Вынудить лучшего друга раздвинуть перед ним ноги — это что-то. Он никогда в жизни не видел такого Джулиана, а теперь просто умирал от восторга. Неужели это Рамона променяла на ГУВЕРА?
— Хва...Хватит! — Джулиан уперся ладонью ему в грудь, когда Начо нагнулся к нему и хотел поцеловать.
— Еще не все, — «успокоил» друг, с упорством ишака вставляя полностью. Джулиан опустил быстро руку и схватился за стремительно опадающий стояк, как за стоп-кран. Стало легче, да и привыкнуть он старался побыстрее, как еще летом говорила Рамона.
— Ну ее... К черту... — шепотом вспомнил Начо про нее же. — Только... Представь... Гувер... И она... Жесть...
— Заткнись... — пыхтел Джулиан, охая и протяжно пища. — Такое представлять... Пусть в аду горят...
* * *
— Гори в аду, дура!! — Юрген уткнулся лицом в подушку и заорал в нее, так что звук был глухой, но все равно слышный.
— А у тебя брови водостойкие?..
Он взвыл еще сильнее, понимая, что брови и правда сотрутся, если тереться лицом о подушку. Колени сами собой разъезжались, прогнутая поясница болела, задранная футболка мешалась на плечах. Между лопаток спина просто взмокла, и капли стекали по позвоночнику.
— Ну, давай еще раз, я тихонько, — Рамона вкрадчиво предложила, а сама закрыла один глаз, ухмыльнулась, медленно вытащила свой «клинок», как она звала его, и с силой двинула бедрами вперед и чуть вверх.
— Сдохни страшной смертью, дрянь!!!
— Да уже запросто ходит. И входит, и выходит, уже прекрасно все, чего орешь. Кончай врать, что тебе так уж плохо, — она не поверила, доверяясь ощущениям. Будь ему действительно невыносимо, он бы не расслабился так, что можно было шевелиться. — Вот Джулиана пришлось уговаривать полчаса, пока он перестал прикидываться паралитиком...
— Не говори при мне его имени!!
— Оу, ревность.
— Дура!!
— Спинку свело, да, бедняжка?.. — она издевательски поцокала языком о зубы, протянула руку и погладила его по спине вдоль позвоночника, ущипнула за костлявый бок, так что он ударил кулаком подушку.
— Синяк будет!
— Мне нравится в педиках то, что они одновременно дрочат. А то девчонки просто как диджеи, только и натирают дырки.
— Фу-у-у, заткнись!!
— А что? Это возбуждает. Продолжай. Зато представь, как ты теперь будешь над Пьером ходить измываться. Ты-то покруче будешь, чем он.
— Я лучше над твоим долбанным Трини буду измываться...
— Если на то пошло, то он был лучше. Не такой... капризный.
— Да?! — Юрген возмутился. — Ну давай, покажи мужика!
— Окей, — Рамона вздохнула с интонацией «ты сам попросил» и разошлась так, что он вцепился зубами в подушку, но начал против собственной воли подаваться навстречу, стонать от обилия чувств, эмоций и ощущений.
— Ммм, а может и не лучше, — удивилась Рамона. — У тебя есть задатки таланта, знаешь об этом?
— Меня сиськи мотивируют... — проворчал он и вцепился рукой в угол подушки. Рамону аж передернуло от случайной ассоциации.
— Только не сжимай их потом так же, как подушку, а то лучше в доярки сразу пойди, только вымя и дергать такими граблями.
Он истерично и ехидно захихикал в подушку, но руку расслабил, перестав стискивать наволочку до побеления пальцев.
— Что ты, порно никогда не смотрел, что ли?! — Рамона разозлилась. — Вспомни и постарайся повторить, ты все равно уже попал! И тут вообще темно стало, чего ты стесняешься?!
«Только твоя белая задница охренительно видна», — добавила она мысленно и мерзко посмеялась.
Юрген решил, что проигрывать он не станет никому и никогда, особенно, Джулиану. Поэтому он перестал жалеть себя, решил терпеть и выпрямил руки, встал на четвереньки, прогнул спину так, что талия показалась тоньше женской. Рамона облизнулась и качнула его, услышала шипение и вздох. Юрген тряхнул волосами, они мешали, и от них было жарко. А теперь он наклонил голову влево, и они тоже свесились, так что справа шея оголилась, и стало прохладнее.
Рамона перевозбудилась от этого зрелища и постоянного давления ремней при толчках. Юрген сам чуть не кончил, услышав звук расстегивающейся кофты, по шороху понял, что Рамона ее сняла. Вид груди в плотном бюстгальтере всплыл в памяти, и ему стало совсем хорошо. А неприятные ощущения только придавали остроты грядущему удовольствию от обжиманий. Рамона через него перегнулась, и он задохнулся от напора, поставил локти на спинку кровати. Рядом в спинку вдруг уперлась ладонь Рамоны, она прижалась грудью к его спине и поцеловала в открытую шею.
— О... — он не договорил, но это звучало очень даже одобрительно и довольно. Он откинул голову ей на плечо и подставил шею, решив поизображать порно-актрису еще немного.
Рамона убрала вторую руку назад и не просто отвесила ему звучного шлепка, но и ущипнула со всей силы, оцарапала ляжку ногтями, так что немец опять охнул. И как бы он ни отрицал, ему нравилось, когда ему прикусывали кончик уха, целовали в скулу и дышали хрипло прямо в ухо.
— Жалко... — выдохнул он, но не договорил.
— Чего?.. — Рамона сама увлеклась.
— Жалко... Что камеру не поставили... На ютубе бы... миллионы просмотров были...
— Не дает покоя чужая слава?..
— Не дает... — признался Юрген.
— В следующий раз — обязательно.
— Следующий раз?!
— Тогда ты упустил шанс.
Юрген подумал, что ради славы можно будет и еще раз. В конце концов, это было не так ужасно, как он думал.
Глава 6. We are Young, we are strong.
Игнасио проснулся от каких-то передвижений и звуков.
— Эй. Эй! — Джулиан стоял на коленях перед ним уже одетый, умытый, с заплетенными в косу волосами. Он, жаворонок, вечно вставал так рано, что выглядел идеально, когда все только начинали раздирать глаза. И так было даже в выходные. — Встань, свали на свою кровать, я пойду в прачечную, кину белье, — он потянул за край простыни.
— Ммм?.. — Начо недовольно пихнул его ладонью в лицо и отвернулся. Джулиан вытаращил глаза возмущенно.
— Вообще?! А ну пошел вон! — он пнул любимого друга коленом в бок. — Свали!
— Поспи еще, — предложил Начо глухо, в подушку.
— Вставай. Нам нужно поговорить, и мне еще много чего нужно сделать сегодня. И мне нужно попросить у Рамоны телефон Лауры, чтобы Пьер ей позвонил, понимаешь ты или нет?! Подорвись!
Начо недовольно сел, щурясь и приглаживая рукой взъерошенные лохмы. Иногда они были локонами, а сейчас выглядели ужасно.
— На, — Джулиан сурово протянул ему скинутые прошлым вечером боксеры и принялся снимать с подушки наволочку. Начо медленно, лениво трусы натянул, встал, подошел к окну с уже раздвинутыми занавесками, открыл его и потянулся со вкусом.
— Какого хрена ты так рано подрываешься?
— Люблю встречать рассвет, — с юмором, но как-то нервно ответил Джулиан. Начо не хотелось поворачиваться и смотреть на него. Джулиан был прав, скорее всего, уговаривая его остановиться и перестать. Если им и стоило сделать то, что они сделали, то точно не этой ночью, они поторопились. Не нужно было портить дружбу, потому что Джулиан его не любил, а Начо его просто ревновал.
Джулиан сел на стул, оставив гору белья лежать перед кроватью, поставил локоть на стол и закрыл лицо рукой.
— Блин, я не знаю, как тебе сказать.
— Что тебе стремно? Можешь не говорить, и так заметно, — Начо улыбнулся совсем не обиженно, повернулся и зажмурил один глаз, чтобы в него не светило солнце.
— Ты любишь меня? Не как друг, в смысле? — Джулиан убрал ладонь от лица и уставился на него. Такого взгляда он никогда Начо раньше не дарил, он был такой серьезный и странный, что Висент засомневался в том, можно ли сейчас отшутиться.
— Послушай, я тоже не знаю... — начал он, но Джулиан перебил.
— Блин, я задал вопрос. Да или нет?
Начо опять замолчал на пару минут, а потом осторожно выдавил.
— Нет. Но я люблю тебя, как друга. И прости меня, реально, ты был прав. Ты говорил, что не надо, и все такое, но я был на эмоциях и... В общем, я не хотел сказать, что все серьезно так.
— Если честно, я плохо все помню, — выпалил Джулиан честно, нервно улыбнувшись. — Правда, все как в тумане, очень хреново вспоминается. Для тебя это ничем не отличалось же от того троюродного кого-то там, который летом был?..
— Ты очень обидишься?.. — уточнил Начо на всякий случай.
— Не очень.
— Отличалось, но... Тогда я был пьян, а вчера — нет, так что я все понимал, как бы... Но знаешь же, как мозги перекрывает. Хотя, кому я это говорю. Ты тоже хотел.
— И ты хотел, — напомнил Джулиан. — И все. Просто я попробовал и понял... ну, кое-что...
— Что? — Начо вдруг обиделся, чувствуя, что ночь с ним не стоила всей жизни, и Джулиан далеко не собирался признаваться ему в вечной верности.
— Я, кажется, не гей, — Джулиан опустил взгляд в пол и прикусил щеку изнутри.
Ему повезло, что он не видел лицо Начо в этот момент, потому что того перекосило, как от сжеванной половинки лимона.
— Прости, что? — он нервно засмеялся.
— Просто я понял, что ты настоящий, конечно... Но она так не делает. То есть, она делает все это не так. Ты делаешь то же самое, и это круто, все такое. Но мне нравится, как она это делает. Она обнимает не так, целуется не так, она все делает не так. Дело не в тебе, а в ней, — Джулиан выдавливал слова так, будто его душили. Обижать друга очень не хотелось, а уж показаться ему доступной стервой — тем более.
— Просто она — девушка, которая делает все так, как мне нравится. Мне не нужен парень, который будет делать так же или даже лучше, мне нужна она.
— Тогда почему обязательно нужно под нее ложиться, раз ты «не гей»?! — Начо не понял.
— Потому что у меня такой характер, а у нее — такой. Ей так хочется и мне так хочется.
— Хотелось. Она тебя не хочет и не любит, она сказала тебе об этом, — жестоко припомнил Начо, все же обидевшись. Его собственный друг поставил на уровень ниже бабы с искусственным членом, и это задевало похуже простого отказа. — Ты же вчера говорил, что пусть она пойдет к черту со своим Гувером?!
— Потому что ты постоянно о ней напоминал. А я думал, что это реально можно забыть и пережить, и все такое. И я даже начал думать, что ты ничуть не хуже, а даже лучше, чем она. И ты так сказал, что любишь меня...
— Я имел в виду, что ты всегда можешь мне все рассказать, довериться, и не надо было мне врать! Я тебя люблю больше всех, но не в этом смысле!
— Слушай, не надо из себя такого идеального строить и бескорыстного, ладно?! Мне просто было плохо, сам знаешь, она меня отшила, а ты тут со своей заботой, «любовью», лечить меня еще начал. Что я должен был думать?! И если бы ты действительно был такой бескорыстный, ты бы ко мне не полез, заметь! И не надо делать из меня такого плохого педика, который использовал тебя, чтобы забить на нее, потому что я говорил тебе, что не надо!
— Один раз всего сказал!
Джулиан оскорбился, не ожидав такого обвинения от Начо, который ночью сюсюкал с ним, как с девчонкой.
— А я тоже человек, а не робот, ты и так запутал меня вчера, да еще и настаивал. Я железный, что ли?! Я думал, что это правда поможет! И не помогло нифига, — он хныкнул, закрыл глаза и вздохнул.
Начо и сам устыдился своей истерики, посмотрел в сторону и сдался.
— Ладно, мы натворили дохрена не того, но я еще раз тебе хочу сказать — ты можешь говорить мне, что угодно. И не ври мне, пожалуйста, это бесит, я же все равно узнаю. Тебе жалко сказать мне?
— Не жалко. Вот сейчас я говорю — я люблю ее, я не могу без нее. Я буду терпеть, даже если ей на меня плевать. Тем более, вчера она сказала, что раз мы официально не расставались, значит, мы все еще вместе. Не стала бы она так говорить, если бы хотела от меня избавиться, правда же?
— Логично.
«Или ей тебя просто жалко», — додумал Начо про себя, но не озвучил.
— Мы ничего не испортили? — Джулиан с надеждой уточнил, сделав брови домиком. — Или нельзя так дружить теперь?
— Даже бывшие жены и мужья дружат, — фыркнул Начо, отмахиваясь. — Ходят в гости друг к другу и доверяют такое, что новым мужьям и женам не говорят.
Джулиан улыбнулся, его это сравнение развеселило.
— Тогда ладно. Но все равно, ты вчера первый начал. Ты первый ко мне полез целоваться.
— Не знаю, что на меня нашло, — процедил Начо, хотя собирался сказать, что это не он был виноват, а Джулиан сам его провоцировал. — Не знаю, правда. Просто... Это все вместе. И твое вранье, и то, что она меня бесит тем, как ведет себя с тобой. И то, что ты еще орал на меня, и что ляпнул эту хрень про то, как вы там с ней в лагере трахались...
— Да-а-а, я был не в себе, — признал Джулиан тихо, вспомнив и этот эпизод прошлого вечера.
«Какую чушь я порол», — подумал он пристыженно, краснея.
— Сейчас окончательную точку поставлю, — предупредил Начо.
— Дерзай.
— Утром ты страшнее, чем ночью.
У Джулиана глаза на лоб полезли.
— Это шутка?!
— Нет, серьезно. Ты не такой...ммм...притягательный? Утром ты жутко пресный, и у тебя синяки под глазами. Ты не высыпаешься, хрен ли ты встаешь в такую рань?
— Я высыпаюсь, я не могу больше спать! Что ты несешь?!
— Кстати, как твое горло?
— Мудак! Мы не про горло! Я страшный при свете?
Начо ухмыльнулся, достал из шкафа чистое полотенце и закинул его на плечо, с лицом ублюдка направился к двери.
— Может, она поэтому тебя расхотела?.. Ты просто... Ну очень чистый.
— А ночью я был какой?!
«А ночью ты был, как дешевая шлюха... Прикольная, рыжая, грязная шлюха», — подумал Начо злобно и даже жестоко, чтобы вытравить из себя малейшую симпатию, которая вчера вечером закралась. Из Джулиана он ее выбил тоже своими словами, так что Трини просто взбесился.
— Что ты молчишь?! Ночью я был не такой?!
— Нет, ночью ты был...милее? Короче, подумай об этом. Может, стать как Пьер? Не говорю про Гувера, тебя же он бесит, да и далеко ему до Пьера. А вот тот очень даже ничего, постоянно так и манит даже нормальных.
— Вот говнюк! — Джулиан содрал со своей ноги кроссовок и бросил его в обидчика, попал в спину, и Начо убежал, отвратительно хихикая. — И горло у меня уже не болит, спасибо, козел!!
В коридоре Висент перестал хихикать и даже улыбаться, он помрачнел и пошел в душ с гадким настроением. Его не просто отшили. Его отшили и предпочли ему девку со страпоном, причем обосновали это не тем, что он что-то не так сделал, а тем, что она все сделала лучше.
«Дело не в тебе, а в ней», — Начо вспомнил, что Джулиан сказал, и усмехнулся невесело.
Все же, за лето Трини очень изменился, он стал другим. Или он изменился еще раньше, просто Начо этого в упор не замечал, привыкнув к легкому и воздушному образу приятеля. И он, возможно, даже немного влюбился в этот образ, потому и относился к Джулиану так бережно, когда тот вел себя нормально. Но иногда нормальность у Джулиана проходила, и он становился то озабоченной гадиной, которая и спровоцировала Начо ночью, то долбанной дрянью, которая орала на него вечером и отшила утром. Он был даже не двуличный, а трехличный, он всегда был таким, каким ему вздумается быть.
«Даже Гувер проще, он всегда мудак, хоть гадать не надо, какое у него настроение, и что он скажет. Он никогда ничего хорошего не говорит. И ты достал уже, блин, гнать на него постоянно. Он нравится Рамоне. И ЧТО ТЕПЕРЬ? Он виноват в этом, что ли?! Он ее нахрен послал, он ее обхамил при всех, а она все равно лезет. Он-то в чем виноват?» — Начо мысленно уже начал обращаться к Джулиану, который наивно полагал, что все устаканилось. Нет, прошлый вечер почти закончился перемирием и закончился бы им, если бы он проявил стойкость и отказал Начо еще раз. Но он сдался, и теперь Висент уверен был, что виноват именно Джулиан. Он врал, он был такой непонятный и многоликий, он его спровоцировал, а потом оттолкнул, тем самым раздразнив, а потом еще и разрешил, все-таки. Так кто виноват? Конечно, Джулиан. Нужно было сразу думать головой, а не задницей, раз уж он такой «девочка».
«У меня такой характер», — передразнил Начо мысленно. «Тоже еще, леди». Если у него был такой нежный девичий склад ума, даже нежнее, чем у Рамоны, он и должен был знать, что Начо — парень, и думал он в тот момент далеко не головой. Джулиан обязан был думать за двоих и раз уж он не собирался продолжать все это утром, не нужно было соглашаться ночью!
«Пусть сначала разберется, чего сам хочет, а потом уже поговорим», — подумал, как отрезал, Начо и резко повернул кран с холодной водой. Он вообще не заметил, как дошел до душевой и успел снять боксеры, закинуть полотенце на вешалку. И поток ледяной воды его как-то совсем не обрадовал, но еще сильнее привел в чувства, разозлил и отрезвил. Приговор по поводу Джулиана обжалованию не подлежал.
* * *
Трини вскрикнул от резкой боли в голове, когда ему не сильно, но внезапно хлопнули ладонями по ушам.
— Доброе утро, шлюшка номер два! — бодро поприветствовал Юрген. Утром он проснулся в одиночестве, но это его совсем не расстроило, а даже обрадовало. Он успел ночью помацать вожделенные сиськи, а потом выгнать Рамону к черту и заснуть. Мэй ушла в опустевшую без Лауры комнату, сделав вид, что не обиделась. Но месть все равно задумала.
Никто не смел выгонять ее так, будто это ее использовали, а не она.
— Ты сдурел?! — Джулиан впервые на Юргена закричал, держась за уши, по которым немец его хлопнул. Было ощущение пульсации крови, будто она вытекала из ушей, и он вообще оглох.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |