В коридоре пахло пылью, резиной и чем-то искусственным. Тиль стоял возле подоконника, смотрел на улицу и ждал, когда подъедет автобус. Вопреки мечтам о совершенно новой жизни после выпускного 1 страница

Глава 1.

В коридоре пахло пылью, резиной и чем-то искусственным. Тиль стоял возле подоконника, смотрел на улицу и ждал, когда подъедет автобус. Вопреки мечтам о совершенно новой жизни после выпускного реальность оказалась прозаичнее. Вот уже три дня он числился на первом курсе колледжа, но удовлетворения не было. Было соседнее здание, связанное со старой школой и пристройкой крытым коридором, напоминавшим кишку – голую изнутри, длинную и совершенно неуютную. Чувствовать себя лейкоцитом школьно-университетского организма было не особо элитно, но альтернативы не нашлось.

«Зачем только надо было приезжать за час», - думал Тиль, гневно вздыхая, ненавидя себя и пустой коридор. Во дворе стояло всего трое, все они ждали автобуса, как и он. В первый день на первом курсе их разочаровали новостями о том, что ничего не изменится, только занятий станет больше, они станут серьезнее, «глубже», да и заботиться больше никто не станет. Если раньше преподаватели подходили сами в конце триместра и ныли, просили написать дополнительный реферат по теме на собственный вкус, то теперь они все были первокурсниками, они были крутыми, они отвечали сами за себя, и их должны были выгнать ко всем чертям в случае незачета. И никто не собирался больше сюсюкать и угождать, теперь это был выбор каждого – учиться или нет. Теперь даже невозможно было обвинить родителей в том, что они достали, что они виноваты в скучности предметов. Родители будто сговорились и организованно придумали фразу «Теперь только тебе решать, как дальше жить. Это тебе нужно, а не нам, так что хочешь – учись, не хочешь – иди работать. Ах, да, если будешь учиться, подрабатывать все равно придется, ты ведь не хочешь зависеть от нас? Ты же уже не ребенок и даже не подросток».

В общем, то, что казалось еще полгода назад замечательным, через три месяца после выпускного стало самым худшим кошмаром. Хотелось покончить с собой, но все Земные сказки казались невозможными. Как можно умереть, лишь повесившись? Накинуть петлю на шею каждый сможет, так ведь ты еще сможешь дышать. Или предполагается, что умереть надо от голода, болтаясь под потолком несколько суток?

«Бред собачий», - Тиль поймал себя на очередной мысли о самоубийстве и вздохнул, закатил глаза, вытащил мобильный из кармана.

Вскрыть вены? Так сколько же придется ковыряться в руках, чтобы вытащить эти вены из-под пищеводных сосудов? Так же можно от боли умереть. Что такого романтичного и красивого в смерти от вскрытых вен? Можно, конечно, вскрыть вены на бедрах, но это будет уже совсем не так романтично, как хладный юный труп в окровавленной ванне.

«Какого черта я собираюсь делать? Это уже просто даже не смешно. Я больше не собирался звонить ему и терпеть все это. Зачем? Зачем?! Чтобы опять услышать очередное условие или выполнить каприз, как будто он – моя девка? Прекрасно, Тиль. Ну давай, пошли все к черту, убей два месяца каникул просто так. Ты же терпел, ты был на Венере. Ты врал всем в интернете, что круто отдыхаешь с бабами, а сам валялся на пляже под солнцем. И ты клялся себе, дебил, что никогда больше первый ему не позвонишь. Давай, испогань это все. Он даже не вспомнил о тебе ни разу, он не позвонил тебе за все каникулы, он решил, что после выпускного школьных друзей можно забыть, да? Ну, ладно, через несколько тысяч километров и световых лет сеть, возможно, не берет, оператор в шоке… Но он мог хотя бы написать! В конце концов, он был онлайн почти круглые сутки, неужели нельзя было сказать «привет»?! Да ты ему просто не нужен, Тиль. Господи, теперь я еще к себе обращаюсь на «ты», замечательно. Я ему не нужен. Плевал он на меня, раз такой самодостаточный. Он пропустил вступительную речь в первый день. Он даже не пришел лично посмотреть свое имя в списке поступивших, просто на сайте университета глянул, наверное, и все. Интернет-маньяк долбанный. Он не пришел и позавчера, когда нам насиловали мозги списками предметов, преподов, аудиторий и лабораторий. Стопроцентно потом найдет лоха, типа меня, чтобы тот за него все знал и делал. Он и вчера не пришел, когда нам говорили, что препод по черчению будет новый, да еще и Землянин. К нему нельзя приставать с вопросами, лезть, смотреть на его руки, все такое. В общем, мы должны быть культурными, взрослыми людьми, а не детьми, детство закончилось. Что за личности… Они должны потакать нашим талантам, а не рушить их о реальность. Но он же не пришел. И сегодня, на четвертый день, когда мы едем на ознакомительную экскурсию по истории – первую и последнюю в этом триместре, его нет! То есть, еще час до автобуса, а потом еще час все будут загружаться, конечно… Но сомневаюсь, что он собирается ехать. Конечно, все его чувства будут ранены… Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, тупой дегенерат, эгоист, эгоцентрик, циник, мразь, сволочь, подлец, скотина, лжец, засранец, манипулятор…»

Тиль по памяти набрал номер, который стер из телефонной книги в начале каникул, едва только они разошлись у ворот школы после оглашения результатов экзаменов. Невозможно забыть номер, по которому звонил почти всю жизнь с семи лет до сегодняшнего дня – почти до двадцати лет.

«Сволочь, ну давай, еще и не ответь, я буду счастлив. Что ты делаешь там сейчас? Спишь? Плачешь? Страдаешь? Ой, нет, ты убиваешься и не знаешь, как спереть ее фотки с аккаунта, чтобы она не заметила. Ненавижу, зараза, чтоб тебя автобус с бойскаутами сби…»

- Привет, Тиль, - вдруг ответил мобильник так спокойно, будто обладатель голоса не удивился звонку, будто он вообще знал о нем за неделю, будто был вечер, а не самое раннее утро.

- Привет, - глупо, быстро и растерянно от неожиданности выпалил Тиль. – Что делаешь?

«Господи, что я несу…» - он хлопнул себя по лбу почти беззвучно, больно стукнув основанием ладони и зажмурившись. Поблизости оказался угол оконного проема, и он ударился лбом еще и об угол, прислонился к нему и вздохнул.

«Полный провал».

- Дома сижу, - странным, детским тоном, но взрослым голосом протянули в ответ снова.

«Как ты бесишь своим «до-о-ома сижу», ты не представляешь», - подумал Тиль снова.

- Ты пропустил уже три дня, ты в курсе?

- Так ведь тамагочи преподам еще не выдали, они не отмечают пропуски пока.

- И ты пользуешься этим?

- Еще год учиться до нормальных каникул. А до свободы – шесть лет. А до реальной свободы – всю жизнь пахать, Митчел, и ты предлагаешь мне потратить три дня на лекции о безопасном сексе?

- Она будет в конце недели.

- Я знаю.

- И ты не придешь?

- Не приду. Тамагочи со следующей недели поступят, я читал в интернете.

«Ты сдохнешь в своем интернете», - Тиль потерся лбом об угол, открыл глаза и посмотрел через мутное стекло окна на улицу. Уже двое, а не трое. Кто-то сорвался и ушел домой.

- А сегодня экскурсия в музей земной инквизиции.

- Правда?

«Нет, я шучу так оригинально».

- Ну, да.

- А ты где?

- Я во дворе, - Тиль наконец оторвался от полюбившегося окна и пошел на выход. Он был высоким, но немного сутулился. Это не похоже было на комплексы, шаг был широкий, свободная рука делала машинальный взмах – не слишком заметный, но выразительный.

- Да я слышу, как ты по коридору топаешь, - гнусно, будто у него был насморк, хмыкнул Фред.

«Само остроумие», - мрачно подумал Тиль.

- Я в процессе, просто назвал тебе конечный пункт назначения.

- А почему ты там так рано? Что, автобус уже отходит? Или вы все сами едете?

- Нет, автобус. С преподами. Там не будет только новенького, Землянина.

- Землянина? – голос был действительно пораженным. Из всех Землян Фред знал только девчонку с параллели, которая прибыла по обмену со странной планеты Земля. Она была абсолютно такой же, как все они, ведь люди ничем от местных не отличались. Но у нее были очень странные руки. Они были очень…гладкие. И у нее была не самая приятная репутация первые полгода, пока она не влилась в коллектив. Агентство по иммиграции инопланетян не сообщало порой такие важные мелочи, но уделяло внимание бесполезным массивным фактам. Эрида наполнялась людьми, путевки в будущее становились все дороже, и местные уже начинали инопланетян потихоньку третировать, превращая это в холодное презрение.

- Если бы ты ходил эти три дня, ты бы все знал, - заметил Тиль холодно.

«Но тебе же хочется дома сидеть и страдать», - прошипел он мысленно.

- Я не люблю социальные пробки, ты же знаешь. У меня боязнь толпы, и я мизантроп.

«Ты капризный кретин».

- Я помню. До автобуса целый час, потом еще час будут загружаться и ждать опоздавших.

- А зачем ты там так рано? Как обычно, «чтобы не опоздать»? – в голосе не было сарказма, но прозвучало все равно издевательски, ударило по больному. Да, Тиль был дотошным педантом, что поделать.

- Ну, да. Собрался рано. Может, поедешь? Там будет интересно, говорят. И историк сказал, что весь триместр заставит писать работы на эту тему. Если не придешь…

- В интернете найду.

«Достал!!»

- Вживую увидеть интереснее же.

- Ты знаешь, почему я не хочу ехать. Я вообще из дома не хочу выходить.

Тиль застонал сквозь зубы еле слышно, позитивно спустился с крыльца на глазах у сонной парочки у забора и почти подбежал к стоянке, где стоял его пикап. Он был легковой и какой-то…Невнушительный. Фред тоже так считал.

- Это не болезнь, перестань тупить.

- Ну, для тебя, может, это не болезнь. А мне больно, у меня все болит, мне не только физически, мне морально дерьмово, я хочу выкинуться в открытый космос, но мне жалко остальных, поэтому выброситься во время межпланетного перелета не получится.

- Ты дебил, все хоть раз в жизни влюбляются! Это не повод запираться в комнате и не вылезать из нее неделями!

- Это, может, для тебя не повод! Ты, значит, не влюблялся так никогда!

- Господи, да она же не укусит тебя! Вы столько лет друг друга знаете…

- Я при ней себя веду, как мразь.

- Это факт, - Тиль не удержался.

- Козел ты. Мы друзья или как?

«Долбанный идиот… Ладно, черт с тобой», - Тиль вздохнул, повернул ключ, машина заурчала, ровный теплый гул как-то успокоил.

- Естественно. И поэтому ты не звонил мне все лето?

- Ты тоже не звонил.

- Ты мог написать мне, ты все время был онлайн.

- Ну, если ты знаешь, что я был онлайн, значит, ты тоже был онлайн? Так почему сам не написал?

Тиль просто дар речи потерял.

- Короче, я заеду за тобой через пятнадцать минут, одевайся.

- У меня волосы со вчерашнего дня немытые, я не поеду никуда. Сам смотри на дыбу и все такое.

- Блин, пойди и помойся!

- У меня перчатки закончились.

- Отплюешься! – Тиль гавкнул, нажал на «отбой» и кинул телефон на пассажирское сиденье. Пикап выехал со стоянки, салон нагрелся, стало почти прекрасно, но серый свет вокруг никуда не делся, небо плевать хотело на солнце. Слишком далеко оно было. Оно грело так мало, что постоянно было холодно, освещало ровно настолько, чтобы на Эриде не царила вечная ночь. Купол вокруг карликовой планеты тоже давал свет, но это он и был виноват в сером цвете неба круглые сутки.

«Зная твой характер тупорылого засранца…» - обратился Тиль к другу мысленно, покосился на телефон, убрал правую руку с руля и расслабленно оставил на ней левую. Правая все же схватила мобильный, быстро нажала на повтор звонка.

- Ну что еще?

- Ты собираешься?

- Нет, я ем чипсы.

- Ты коровой станешь, если будешь только спать, сидеть в интернете, страдать и есть!

- Неправда, я читал, что если человек страдает, у него сжигаются лишние калории. Я не изменился совсем за два месяца. А ты что, изменился?

«Пристрелись, мудак».

- Иди мойся!

- У меня правда перчатки закончились.

- Возьми те, которые для посуды!

- Ты дурак, да? А герметичность?

- И приклей их, блин, скотчем к запястьям.

- Ты выбрал факультет технологии, я смотрю? Очумелые ручки-стайл?

- Мать твою!

- Я еще не завтракал, а до автобуса час всего. Ну, два часа. И я не успею все сразу.

- Ну попроси мать приготовить тебе что-нибудь!

- Она в ночную смену работала, спит сейчас, только что пришла.

- Господи… ну что ты хочешь?

- Не знаю. Булку какую-нибудь.

- Я заеду и куплю тебе что-нибудь. И даже горячий кофе, хочешь?

- Хочу, - Фред обрадовался даже, улыбнулся.

- Тогда ты при мне его будешь пить.

- Может, еще и в автобусе?

- Решено.

- Ты извращенец?

- Очень.

- Ну Тиль. Не смешно.

- Я не смеюсь, мать твою. Либо «да», либо ешь всухомятку.

- Ладно, - Фред вздохнул, по шороху Тиль понял, что ему удалось стащить телефонного маньяка с кровати.

- Жди, скоро буду. И давай быстрее, я не собираюсь торчать у тебя под дверью и ждать, пока ты вылезешь из ванной.

- Дверь на кухню всегда открыта, ты же знаешь.

«Умри, сволочь», - подумал Тиль и снова выключил телефон, швырнул его на сиденье.

Фред надул губы, став похожим на утку, посмотрел на телефон в руке и поморщился.

«Ты достал, прилипала», - подумал он о Тиле, оправдывая свою слабохарактерность в этот момент. Он же решил, что не станет видеться с «сучкой Уитер» до тех пор, пока его не вынудят обстоятельства. Тиля сложно было назвать серьезным обстоятельством, но раз уж такова судьба, то нужно плыть по течению.

Он встал, протянул руку назад, задрал футболку, почесал спину и посмотрел в окно. Машина отца стояла на месте, а значит, это он громыхал и шуршал чем-то на кухне так, что слышно было до второго этажа. Фред потянулся к круглосуточно работающему компьютеру, выдернул провод наушников из динамика, и чуть не оглох в первую секунду. Но надо же было как-то взбодриться, а как иначе это сделать, если не музыкой.

Ванная напоминала кладовку, такой маленькой она была, еле вмещая в себя душевую кабину, главный предмет комнаты и раковину с большим зеркалом. В ящике Фред так и не нашел желтых перчаток для мытья посуды, зато нашел белые – для мытья сантехники без риска испортить маникюр.

«Какого хрена они у меня-то делают», - он снял домашние, вязаные и свободные перчатки без пальцев, сжал руки в кулаки, снова раскрыл, растопырил пальцы. Щели на ладонях разошлись, улыбаясь, острые кончики языков прошлись по тонким губам, рты обнажили ровные зубы в ухмылках.

«Ах, да, я же клялся тут недавно, что больше не буду, как ребенок, буду сам пахать на свою комнату и свою ванную. Ну, я же самостоятельный», - он хмыкнул, натянул перчатки, со щелчком отпустил их края и достал ножницы с лентой пластыря, чтобы приклеить края перчаток к рукам и создать подобие герметичности. Наглотаться обеими руками мыла или шампуня жутко не хотелось, он же не был самоубийцей. Даже если закрыть их, все равно потом будет невкусно облизываться.

Тиль доехал до закусочной, вылез и пошел к стеклянным дверям. С кассиршей он знаком лично не был, но они виделись так часто, что она даже улыбнулась и помахала ему еще издалека. Сэндвич с ветчиной и сладкую булочку Тиль выбирал долго, размышляя, что же понравится противному придурку больше. И кофе он выбрал самый большой стакан, с молоком и карамелью, чтобы слаще и вкуснее.

- На работу собираешься? – уточнила кассирша, глядя на его недовольно-довольное лицо.

- На экскурсию. От колледжа.

«Блин, вдруг она решила, что я еще школьник», - подумал Тиль совсем мрачно, прогоняя мысли о душевых кабинах, дружке и его ладонях. Он видел только левую ладонь и всего лишь раз в жизни. И сегодня он решил вынудить показать правую.

На кассирше были голубые тоненькие перчатки, но это почему-то не возбуждало, Тиль этого даже не заметил, хотя она на его большие ладони и кожаные перчатки смотрела долго.

- Надеюсь, будет интересно, - она улыбнулась искренне, он сначала растерялся, заикнулся мысленно, поднял на нее взгляд исподлобья и нервно дернул уголком рта. Через секунду это превратилось в подобие ухмылки.

- Да. Спасибо.

«Я не голубой», - подумал Тиль, усевшись в машину и устроив стакан между бедер, чтобы на повороте он никуда не упал, и кофе не разлился. «Дело даже не в том, что я хочу его. Я его не хочу. И я не пресмыкаюсь перед ним ни капли. И я не люблю его. Какого хрена я вообще все это делаю?! Тошнит даже от мысли о том, что у него под одеждой. Нет, он ничего, конечно, но он не девушка. И мне никогда не доставит… Ну… Господи, что за бред… Какого черта я тогда за ним бегаю и выполняю все капризы? Просто он тупой. Он на самом деле бестолочь и беспомощный совершенно без своего интернета. И он внешне, как баба. Он же сам, как его Уитер. И зачем она только сказала ему тогда, что бабы лучше мужиков… Она же знала, что он придурок, что он сдохнет, но докажет обратное. И теперь МЕНЯ почему-то все считают гомиком и его мужиком. Прекрасно. Наверное, все дело в лице, да. И волосы. И эти припадочные капризы. Характер – дерьмо, конечно, ну так мне и не жениться на нем. А руки… Ну, на чужие руки всегда интересно посмотреть. Это же, как порно. Можно смотреть хоть гетеро, хоть с педиками, все равно заводит. А рты вообще не отличаются по половому признаку, так что и вовсе не противно даже. И это адекватная цена за то, что я терплю его замашки».

Пока он стоял в очереди в закусочной и ждал, пока кассирша меняла ленту для чеков, Фред уже успел дважды накраситься и смыть все, что натворил на лице.

Конечный выбор пал на простую тушь, серые тени, которые в любом случае оттеняли бы глаза на фоне серого неба, и какой-то белесый, искрящийся, похожий на гламурную сперму блеск. Он был таким густым, что пришлось несколько раз стирать и мазать тонким слоем.

«Сказал, что через пятнадцать минут будет, а прошло уже сорок пять», - Фред закатил глаза, посмотрел на часы. Он снял перчатки, вытащил из стакана с водорослями одну из трех зубных щеток и открыл ладонь, растопырил пальцы. Рот раскрылся, подставляя зубы и поднимая-опуская язык, когда нужно было.
«Землянин-препод… Это круто. Вот везет им. Чистить всего тридцать два зуба надо, а не девяносто шесть», - он вздохнул, опустил руки в раковину, отплевался, прополоскал рты мятной жидкостью и снова посмотрел на них. Они улыбались чуть ехидно, как всегда, не показывая начищенных зубов.

- Фред, ты куда-то собрался? – в дверь сначала постучали, а потом и вовсе открыли ее, не дождавшись ответа.

- Пап! – Фред дернулся и убрал голые руки за спину. – Тебя стучать учили?

- Я постучал, - отец скрыл, что смутился. Да, неудачный момент. В конце концов, они родственники, они оба – мужчины, они могут смотреть друг на друга хоть в сауне, хоть где, будучи абсолютно голыми… Но руки – это не то. Руки – совсем другое, они – личное, они у всех отличаются, это неприлично.

- Почему ты ходишь без перчаток? – нашелся мистер Брацловски, укоризненно и надменно взглянув на сына сверху вниз.

«А, ну конечно, теперь я виноват».

- Наверное, потому, что я в собственной ванной, я чистил зубы, и я не успел надеть их.

«Черт возьми», - подумал мужчина и отвел взгляд, посмотрел на зеркало, заляпанное в нижней его части брызгами зубной пасты. К верхнему уголку зеркала маленьким клочком скотча была приклеена фотография, и Фред свел глаза в кучу, застонал.

- Пап, иди отсюда?..

- Это Вивьен?

- Нет, ее злой близнец!

- На тебя не похоже, - Альфред сострил, но сын аж побелел от злости.

- Что ты хотел?.. – процедил он сдержанно.

- Услышал, что тут музыка орет, хотел спросить, куда ты собираешься. Ты же хотел со следующей недели ходить в колледж?

- Сегодня у них экскурсия, сейчас за мной Тиль заедет, все? Вопросов больше нет?

- Нет, только сделай музыку потише, мама спит.

- Хорошо, - Фред процедил еще тише.

- Что ты такой колючий, - Альфред хмыкнул, протянул было руку, чтобы в шутку потрепать его по волосам, но «добрый сын» шарахнулся назад.

- Волосы! – он гневно сверкнул глазами. Отец не ругал за «эту ерунду», мать, как ни странно, тоже принимала все легко, с юмором. Косметика? Да ради бога, сейчас кто только не красится, все рок-звезды так делают, да кто попало так делает. Главное – он не голубой, а уж как выглядеть – его личное дело.

- Ах, волосы… - передразнил Альфред. – Хорошо сегодня выглядишь. Перчатки надеть не забудь, а то с тебя станется, порно-звезда, - он фыркнул, и Фред опять мысленно застонал. Шуточки у отца были на грани извращения, и иногда он начинал бояться, что отец ему то ли не родной, то ли жаждет инцеста. Но такой уж Альфред Брацловски был всю свою жизнь.

- Хорошо, - Фред вздохнул, сунул руки в карманы и вышел из ванной, постаравшись не задеть стоявшего в дверном проеме отца плечом. В ящике с перчатками их было такое дикое множество, что глаза разбежались, но он вытащил наугад, и принялся их надевать, пока не натянул до упора. Голые пальцы торчали из отверстий для них, зато ладонь была полностью скромно закрыта, перчатки доходили почти до локтей.

- Затяни? – он попросил отца, повернувшись и протянув руки. Альфред поднял брови и чуть округлил глаза скептически, но все равно стал затягивать шнуровку на верхней части перчаток потуже. Этот выпендреж ради моды… Неужели нельзя носить форменные, школьные? Или просто обычные, короткие? Нет, Фредерик Брацловски не такой, он либо супер, либо мертв.

- А снимать ты их как будешь сам?

- А зачем?

- Не знаю. Выпить чего-нибудь, - Альфред повел плечами, скрестил руки на широкой груди. Фред отцу завидовал, иногда рассматривая его фигуру. Ну почему у всех отцы – горбатые, пузатые, лысоватые гномы, а у него – высокий красавец, практически атлет, при этом верный, как пес, и любящий свою жену? Это несправедливо. Ему нельзя быть хуже, имея такого отца, ему придется из кожи вон лезть, чтобы смотреться еще лучше.

- У меня есть еще третий рот, - Фред хмыкнул, улыбнулся широко.

- Только не говори, что ты собираешься им пить или есть. Это просто неприлично.

- Почему?

- Ха-ха, очень смешно, - Альфред передразнил его, наморщив нос, чуть наклонившись, но потом улыбнулся. – Ну и где Тиль? Вы не общались целое лето, и он вдруг сам позвонил?

- Он всегда такой. Может, уезжал куда-то.

«Может, просто вызывал во мне чувство ревности и одиночества. Зря, конечно, но он у меня такой. Митчел, балда, всегда хочет, чтобы я в нем нуждался, ежу же понятно».

С улицы посигналили, Тиль вздохнул, наклонился к рулю и посмотрел в окно с пассажирской стороны. Все тот же серо-голубой дом с черной крышей, обвитый плющом железный забор, сантиметровый слой черной краски на нем, скрипучая калитка и давным-давно пустая будка, в которой никого нет. Ну, кроме кошек, которые рожают там постоянно, и чьих котят Мэри Брацловски великодушно раздает в хорошие руки. Младшая сестра Фреда всегда была лапочкой.

- Не забирай, так хорошо, - Альфред остановил сына одним взглядом и одной этой фразой, Фред опустил руки и не стал стягивать волосы в короткий хвостик. Он не посмотрел на отца больше ни разу, просто перестал щеголять голым торсом, натянул майку, взял флакон с одеколоном и облился от шеи до пряжки джинсов.

- Господи, а я-то думал, почему так воняет чем-то горьким! – Альфред закатил глаза, зажал нос пальцами и вышел за дверь. Фред удовлетворенно осклабился и прищурился.
«Так тебе и надо, прилипала безупречный».

На улице было холодно, это знал и Тиль, который гонял печку в машине. На Эриде всегда довольно холодно. Фред взял сползавшую со стула куртку, натянул ее, провел по волосам еще раз расческой и остался доволен. Только в таком виде и надо показываться на глаза Вивьен Уитер. Если, конечно, она поедет на эту экскурсию.

«Я какой-то мазохист. Хочу, чтобы ее там не было, но надеюсь, что она там будет. На кой черт, спрашивается?.. Ах, да. Я не хочу больше смотреть на нее и мучиться. Но выпендриться я хочу больше, чем спокойствия», - он разложил себе все по полочкам, бросил телефон в сумку и пошел на выход.
«Надо будет купить задвижку для двери», - подумал он напоследок, покосившись на дверной проем. Слишком надоели внезапные визиты родителей и сестры.

- Да неужели, - прошептал Тиль вслух, вместо того, чтобы подумать про себя. Надо было отвернуться, конечно, принять расслабленную позу, положив левую руку на руль, правую свесив между сидений. Надо сексуально и утомленно смотреть вперед, через лобовое стекло вдаль, а потом сказать «ты опаздываешь, кретин», как ему хочется. Ведь автобус, судя по часам, уже пришел десять минут назад, но они успеют.

Но Тиль ненавидел себя, не делая всего этого, он так и сидел, нагнувшись и глядя в пассажирское окно, рассматривая почти забытого за два месяца друга и одноклассника. Странное дело, он помнил его в целом, но не мог воспроизвести в памяти каждую черту лица, не мог полностью его вспомнить. Поэтому хотелось рассмотреть, вбить в память образ и все остальное.

Худые, но жесткие ноги, натренированные фигурным катанием, длинные до неприличия. «Это все из-за каблуков», - мрачно одернул себя Тиль. Ботильоны на жутких острых шпильках его уничтожали всю старшую школу. Фред был их фанатом, скупал всякие, цветные, со стразами, с заклепками. Вот последние были на нем сейчас, удлиняя тело на целых «много» сантиметров. Как обычно, длинная майка. Как обычно, новая куртка –дутая, с большим капюшоном и мехом.

«Не меняется, но что-то не то», - подумал Тиль, глядя на это с таким лицом, будто ему показали порно со старушками. Лесби-порно со старушками.

Фред покрасил челку. Темные волосы до середины шеи, которые сейчас пышно разметались по меху капюшона, оттенялись двумя белыми прядями, обрамлявшими лицо. Он стал даже симпатичнее, чем был, уже не такой ребячливый, как после выпускного, совсем не сладенький и не миленький.

«Полный финиш», - Тиль скосил глаза к переносице и наконец сел за рулем нормально, разблокировал двери. Фред на него не смотрел все это время. А может и смотрел – неясно, на нем были большие солнечные очки. Бесполезная вещь на Эриде, но мода требует жертв.

- Привет, Митчел, - холодно пропел он, открыв дверь, плавно развернувшись и так легко сев в машину, что Тиль отвернулся, закрыл лицо рукой. Неудивительно, что их считают гомиками. Дверь Фред захлопнул, снял очки и бросил их в сумку. – А где моя булка, которую ты обещал?

- Ты опоздал. Еще дольше собираться не мог?

- Я могу вообще не ехать, - пожал плечами Фред, сдвинув брови к переносице, но при этом ухмыляясь, так что видно было презрение во всем.

- Да ну?

«Что за хрень я несу?! Я для этого тащился за долбанной булкой, долбанным кофе и ждал тут столько времени?!»

- Да как два пальца об асфальт, - Фред хмыкнул, открыл дверь, толкнул ее сильно рукой, выставил на улицу одну ногу, как будто был звездой, выползающей из лимузина на красную ковровую дорожку.

- Запихивай конечности обратно, давай не будем опять бегать по двору и ругаться? Твой отец решит, что я – гомик, и больше никогда не пустит меня к вам.

Фред улыбнулся широко, снисходительно, будто был старше на пять лет, как минимум. Но он втянул ногу обратно, захлопнул дверь.

- Поехали. И давай мне булку. И, да, расшнуруй мне перчатки?

- Зачем ты надел их сразу? – Тиль вздохнул, расшнуровывая кожаные ленточки. – Мог просто с собой взять.

- Меня бы не поняли. Эй! Сам сниму, - Фред дернулся, отбирая руки, Тиль застыл, хотя собирался стянуть с него перчатки так, как стягивал чулки с девчонок.

- Извини, привычка. Все, не отвлекай меня больше, держи, завтракай, наслаждайся, - он протянул ему сэндвич и отдал еще горячий стакан с кофе, воткнул в него широкую трубку, совсем не похожую на эти земные «соломинки».

- Спасибо, - Фред потянулся, чмокнул его в щеку, тем самым незаметно и ненавязчиво стерев противный липкий блеск. Он включил голой рукой музыку, так что Тиль покраснел мысленно. Бесстыжий Брацловски. Он взял правой рукой сэндвич, развернул пленку на нем и поднес к растопыренной левой ладони. Тиль не видел происходящего, но сэндвич исчезал, исчезал, исчезал.

- Так где ты был этим летом?

«Черт, заело», - вздрогнул Тиль, сосредотачиваясь на дороге и прибавляя скорости.

- На Венере. Там очень много солнца, целыми днями на пляже валялся.

- Ничего себе. А то я думаю – почему ты такой… темный, - Фред неуверенно улыбнулся, незаметно посмотрел на свою левую ладонь, как только в правой сэндвича больше не осталось. Проколотый язык облизнул тонкие губы и довольно улыбнулся, Фред невольно повторил эту улыбку обычными губами, и рот на ладони снова прикинулся длинной трещиной. Правой рукой он накрыл широкую трубку, воткнутую в стакан, так что она вошла в «горло» по самое запястье. Тиль посмотрел на довольное выражение его лица, пока Фред переворачивал стакан, и чуть прикрывал глаза. Горячий кофе тек по пищеводному сосуду вдоль всей руки, а потом входил прямиком в желудок, как и у всех. Это согревало и не обжигало.

«Обалдеть, какие у него красивые губы», - тупо подумал Тиль, глядя на рот правой ладони, который мог видеть, едва скосив глаза. Эти губы обхватили трубку и не отпускали до тех пор, пока стакан не опустел, и Фред не убрал его. Высунулся кончик языка и облизнул капли на ладони.

- Так это правда, значит? – не удержался Тиль.

- Что?

- Гретхен сказала, что ты проколол все языки.

- Ну, да. А она откуда знает?

- Она дружит с тем парнем из тату-салона. Как тебя вообще угораздило при нем перчатки снять и дать копаться у тебя…там?

- Ну, это было не больнее, чем обычный проколоть.

- Это не то, - Тиль покачал головой.

- Не спорю, - Фред пожал плечами. Эта Гретхен, единственная девушка с Земли, которую он знал, со средней школы хвасталась, как она обманула мать и уговорила ее отправить ее учиться на «планете будущего». Англия рассчитывала на Эриду, как на запасной ход в случае конца света на Земле, и продумывала пути отступления.

Дата добавления: 2015-09-28