д-р истор. наук, проф. В. С. Лельчук (Институт истории СССР АН СССР) 8 страница

Но победа Сталина была воистину "пирровой побе­дой". Она содержала в себе потенции неминуемого по­ражения - поражения потому, что эта победа отрицала Октябрь, социализм, их гуманистическую сущность прежде всего; потому, что безмерная власть личности несовместима с теорией марксизма-ленинизма, губи­тельна для народа, его физической и духовной свобо­ды. Любой, кто поднимает меч против своего народа, обречен (если не сегодня, то завтра) на проклятие со стороны того же народа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В. И. Ленин неоднократно говорил и писал, что од­ним из важнейших признаков серьезной партии явля­ется следующее триединство: честное признание своих промахов и ошибок, правильное отношение к ним и умение извлекать из них уроки. Для нашей современ­ности весьма важны и ценны все эти положения, но особенно актуальна последняя часть - умение извлекать уроки из прошлого исторического опыта. Ради этого и написана данная работа.

Драматические по своим результатам и последстви­ям для народов СССР и мировой политики обстоя­тельства, приведшие к тому, что Сталин стал Гене­ральным секретарем ЦК нашей партии, не были фа­тальной неизбежностью, как и в целом его единовла­стие. Это подтверждается и тем, что при жизни Лени­на, при тех же в основном социально-экономических, политических и внутрипартийных условиях, культ Ле­нина не сформировался, этого просто не могло про­изойти. Не могло произойти не только из-за уникаль­ности личности В. И. Ленина, его высокого политиче­ского, нравственного и культурного уровня. Он обладал огромным опытом революционной борьбы, способно­стью предвидеть повороты исторического развития, умением на основе этого вырабатывать стратегию и тактику партии, соответствующие новым реалиям. Не мог состояться культ его личности и потому, что он всегда тепло, по-человечески относился к товарищам по революционной борьбе, а также к своим оппонен­там по дискуссиям, которых пытался понять, убедить, переубедить, если это можно было, "перетащить" на свои позиции, порой даже сердился, но никогда он не унижал их человеческое достоинство, и в голову ему не могло прийти объявить их "врагами народа". К то­му же ленинское окружение состояло из выдающихся в политическом и интеллектуальном отношении лю­дей, между которыми были подлинно товарищеские отношения. В их среде не возможно было всевластие одного человека.

Каждый съезд партии, пленумы и заседания ЦК и Совнаркома при жизни Ленина проходили в деловой, товарищеской обстановке, где "господствовал", как бы мы сегодня сказали, плюрализм мнений. Там, где ца­рит такая атмосфера, база власти одного человека не­минуемо отсутствует. Это также свидетельствует о том, что такое явление общественно-политической жизни и деятельности партии в конце 20-х, в 30 - 40-х и в нача­ле 50-х годов, как сталинщина, - выражение всевластия одной личности - не было неизбежно.

Глубокое взаимное переплетение объективных и субъективных факторов, когда порою на передний

план выступали то одни из них, то другие, но особен­но последние, имевшие, как уже отмечалось, большое значение в деятельности КПСС, обусловило возникно­вение, утверждение и вреднейшие проявления всевла­стия и преступления сталинизма.

Чтобы быть правильно понятым, объясним выше­сказанное. Под объективной реальностью имеются в виду многоукладность дореволюционной России, анк-лавность ее развития, причудливое переплетение пере­житков феодализма и капитализма, слабость и непроч­ность демократических традиций и, наконец, непрото­ренные пути движения к социализму.

Субъективные моменты связаны, по нашему мне­нию, не только с личностью самого Сталина. Если бы это было так, то было бы просто и легко объяснить последующие события. Этот фактор органически связан с социальным составом правящей партии, который включал в себя в начале 20-х годов так называемый тонкий слой старой большевистской гвардии, в значи­тельной мере истребленной Сталиным; оставшаяся же часть ее в большинстве своем перешла на позиции сталинизма. Несомненно, что к субъективному фактору относится и окружение Сталина, им же целеустремлен­но созданное, члены которого стали соучастниками его антиленинских действий. Следовательно, в структуре общества, в ее системе и в деятельности партии боль­шевиков таились условия для появления Сталина. Без этого не могло быть сталинизма.

В появляющейся в последние годы литературе о Сталине предпринимаются научные попытки выяснить историю формирования предпосылок сталинщины. Кое-где высказано убеждение, что это явление начина­ется "...идейно - как бы с марксизма, а социально-по­литически - как бы с традиций Октября". При этом ес­ли первая часть версии доказывается, то вторая ("тра­диции Октября") остается "за кадром". В связи с тем что это мнение имеет и сторонников, и противников, есть надобность определить свою позицию в этом спо­ре.

В литературе все больше набирает силу и тенден­ция "разъединить" ленинизм и сталинизм, показать, что сталинизм не "исток ленинизма", а наиболее "силь­ное оружие борьбы с ним". Это доказывалось и в дан­ной работе. Добавим, что дополнительное углубленное изучение ленинизма во всем его полном и всесторон­нем объеме будет способствовать окончательному пре­одолению сталинизма в теории и практике переустрой­ств нашего общества.

Однако пока держится "на плаву" и точка зрения ₀ том, что корни сталинизма - в умении Маркса, Энгел^,. са и Ленина. Более "мягкое" объяснение этого тезиса таково: сталинизм "...начинается как несколько упр_ю. щенный, несколько вульгаризированный, как бы не­много недопонятый марксизм"¹. Одно из доказательс^._в этого тезиса состоит в том, что Сталин (так же как _и Зиновьев, Троцкий, Каменев, Бухарин и Пятаков) Пр_е. увеличивал одну из идей Маркса, изложенную им _в общеизвестном 11-м тезисе о Фейербахе. В нем гово­рится: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его". Главное для Сталина было не объяснить (в смысле понять) мир, а "приспособить" его к своему единовла­стию.

Сталинщина не начинается ни с марксизма, ни _с ленинизма. Марксизм и ленинизм для Сталина бьщи лишь формой, оболочкой его истинного содержания отвержением учения Маркса, Энгельса, Ленина. Стали­ну все это удавалось, потому что Ленин не успел сформулировать цельную концепцию социализма.

Но сталинщины могло и не быть. Ее возникнове­ние не было закономерностью социализма. Ее могло не быть, если бы были, например, выполнены _в 1924 г. рекомендации Ленина в их широком аспекте. Но начнем не с самой главной и решающей ее час­ти - перемещение Сталина с поста генсека. Альтерц_а. тивой ему, по мысли Ленина, должно было стать кол­лективное руководство партией и страной, т.е. коллек­тивный разум. Но не только это. Главное, пожалуй, со­стояло в том, чтобы ВОПЛОТИТЬ И ЖИЗНЬ ИСК) CyMNty_> весь спектр ленинских предложений и дальше их раз­вивать и углублять в соответствии с меняющейся по­литической и экономической обстановкой внутри стра­ны и на международной арене.

В этот ракурс вписывается прежде всего ленинская мысль: предложение о необходимости осуществления изменений в нашем политическом строе и, добавим во всей жизни общества. (Известно, что и на XIII, _и' на последующих съездах партии эта идея Ленина _lie обсуждалась, о ней даже не упоминалось. Чтобы как-то отвести от нее внимание, Зиновьев, Каменев, Сталин свели все ленинское завещание к персональным харак­теристикам).

Какие изменения в нашем политическом строе

имел в виду Ленин? Здесь речь не обо всех из них (это специальная, не разработанная пока в литературе тема), а о тех, которые могли бы или ограничить ста­линщину, или даже не допустить ее.

Обозначим их здесь в виде тезисов. Это прежде всего осуществление в полном объеме новой экономи­ческой политики, особенно таких ее важных элементов, как развитие товарно-денежных отношений, переход от гражданской войны к гражданскому миру и к граждан­скому обществу, борьба с набиравшей силу партийно-государственной бюрократией, политическое просвеще­ние масс и осуществление социалистической культур­ной революции и т.д. Это и было творческим развити­ем марксизма применительно к новой исторической обстановке. Недостаточно полно в предложениях Лени­на все же прозвучала мысль о демократизации обще­ства и партии. Отдельно отметим: старая когорта боль­шевиков, за небольшим исключением, не проявила до­статочной твердости в борьбе со сползанием партии с ленинских путей развития, в осуществлении его идей. Канонизация личности Ленина и догматизация идей ленинизма также этому способствовали. Сталин мастер­ски и целеустремленно раздувал эту политику.

Таким образом, есть основание считать, что победа сталинщины не была неизбежной ни с точки зрения социально-экономической, ни с позиций политических. Но одновременно она не приключилась по воле како­го-то случая, наоборот, для этого имелись соответству­ющие условия.

Самоотверженные силы партии боролись со сталин­щиной. Но потерпели поражение.

Единовластие Сталина, означавшее разрыв с лени­низмом, сложилось и начало действовать не в одно­часье (начиная с конца 20-х годов), а по мере того, как Генеральный секретарь и в целом Центральный Комитет удалялись от ленинской концепции социализ­ма, а также вследствие того, что в партии и стране не имелось тогда правовых гарантий против всевластия одного человека. Так постепенно, но неуклонно выра­стала своеобразная пирамида диктаторской, антинарод­ной власти, на вершине которой оказался всемогущий Сталин. Диктаторская власть распространялась на все сферы жизни общества - в экономике, политике, духов­ной жизни. Система такой власти, созданная при Ста­лине, исключала свободу личности в ее демократиче­ском и гуманистическом смысле. Более того, была со­здана атмосфера, при которой о свободе даже редко от-

крыто говорилось и писалось. И чем больше наруша­лась свобода, тем меньше о ней упоминалось, а если и упоминалось, то в одном ключе - о "монолитном единстве". И все это для прославления Сталина. Для Сталина народ был не творцом истории, а "винтиком" для манипуляций в достижении его целей.

Беда для КПСС и социализма умножилась и тем, что диктаторские методы управления самого Сталина копировались и тиражировались подавляющим боль­шинством партийных и государственных деятелей как в центре, так и на местах.

Но история народов СССР и соответственно исто­рия партии, несмотря на тяжелейшие испытания, вы­павшие на их долю, определялась в конечном итоге не Сталиным, не антигуманистическими его деяниями (это, к слову, относится и к другим "вождям"), а потен­циями, возможностями и силой социалистического строя.

Сталинщина по своей политической, нравственной сути была антинародна, авторитаризм ее перерос в то­талитаризм. Выпадая из социалистической системы, она принесла огромный вред воплощению в жизнь идеалов Октября. Призывы и действия по обновлению социализма, созданию его гуманного, демократического облика - это то, что сегодня нам так необходимо, что­бы не только навечно покончить с наследием Сталина, сталинщиной, но и сделать все, чтобы это явление ни­когда не повторилось.

Дата добавления: 2015-08-29