д-р истор. наук, проф. В. С. Лельчук (Институт истории СССР АН СССР) 1 страница

ББК 66.61(2)2 3-47

ВВЕДЕНИЕ

Рецензент:

д-р истор. наук, проф. В. С. Лельчук (Институт истории СССР АН СССР)

Рекомендовано Главным управлением преподавания обще­ственных наук Государственного комитета СССР по народно­му образованию.

„ 0902020000(4309 000000) - 395

³ 001(0.)-90-------- КБ-,0-27-90

ISBN 5-06-002136-Х _ _{А и} „

© Л. И. Зсвслсв, 1990

Одной из острейших проблем, вокруг которой в на­ше переломное, непростое время развернулась страст­ная и неутихающая полемика не только па страницах печати и в устных выступлениях лекторов и публици­стов, но и в учебных заведениях и, без преувеличения, в каждой советской семье, стала проблема "Сталина", культа его личности. Происходит это не только пото­му, что фигура Сталина сфокусировала в себе реалии и противоречия тридцати лет жизни советских людей, но и в связи с тем, что и последующие тридцать шесть лет оказались не освобожденными от многих наслоений созданной при его жизни авторитарной сис­темы. Преодоление се - наша цель.

Анализ истории Октябрьской революции и ее про­должения дали основание М. С. Горбачеву заключить, что личность Сталина "крайне противоречива". За гру­бые политические ошибки, произвол, допущенные им и его окружением, наш народ заплатил великую цену, они "...имели тяжелые последствия для жизни нашего общества". Горбачев также высказал обоснованное мне­ние, что "...культ личности не был неизбежным", так как "он чужд природе социализма, представляет собой отступление от его основополагающих принципов и, таким образом, не имеет никакого оправдания"¹.

Характер полемики вокруг имени Сталина ослож­няется и тем, что она разворачивается в условиях, ког­да далеко еще не завершены перестройка общества и обновление партии, провозглашенные в решениях ап­рельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС, XXVII съезда партии и XIX Всесоюзной партийной конференции, когда еще не созданы все гарантии ее необратимости.

Необходимость понимания этих явлений важна так­же потому, что наряду с искренними и горячими сто­ронниками перестройки (их большинство в партии и народе) имеются группы консервативных людей, кото-

з,.

Накал полемических выступлений вокруг Сталина определяется и реалиями строительства социализма в СССР. В его практике сложилось так, что в обыденное сознание многих тружеников страны внедрялась - и не без успеха - идея о том, что Сталин - это символ всех побед советского народа, что под его руководством бы­ло создано i-осударство, воплотившее в себе якобы принципы марксизма-ленинизма. Отсюда вытекало, что социализм совместим с авторитарным правлением. Распространению этого мифа способствовало победонос­ное завершение Великой Отечественной войны, долгие годы связываемое в сознании многих миллионов лю­дей с именем "полководца всех времен и народов", а также послевоенное восстановление разрушенного на­родного хозяйства, осуществленное в короткие сроки.

11 еще несколько бесспорных, на наш взгляд, об­стоятельств. Жизнь, героическая борьба (борьба в ши­роком смысле пою слова, включающая II себя гибель многих миллионом честных и преданных идеалам

коммунизма советских люден) не upon.им, КОИСЧНО, ДА ром. Наша страна стала мировой державой, 11м< i ли ко всему этому отношение Сталин? Да, имеет!

Ныне явственно высвечивается тенденция: дело не только в Сталине как личности, а в обществе, в кото­ром мы ранее жили и в котором во многом в резуль­тате его злой воли, антиконституционных и просто бесчеловечных приемов и действий сформировалась оппозиция ленинской концепции социализма, ее твор­ческой сути, был извращен ее гуманистический смысл. И потому правы те, кто считает, что корни причин, приведших к кризисным явлениям, которые с особен­но большой силой проявились к началу 80-х годов в сфере экономики, идеологии и нравственных устоев об­щества, не говоря уже о сложившихся в нашей стране командно-административной системе управления и ме-

ханизмс торможения, лежат в политике и практике сталинщины.

Изучение факторов, игравших решающую роль в возникновении сталинщины, необходимо и в связи с тем, что на уровне современных знаний образовалась довольно большая "коллекция" проблем и вопросов, от­носящихся к истории партии и трудно объяснимых без глубокого проникновения в историю РКП(б) в пер­вые годы после Октября. К ним, например, относится ситуация, сложившаяся в партии в 20-е годы, когда большинство членов Центрального Комитета и подав­ляющее большинство коммунистов в определении пер­спектив строительства социализма в СССР приняли предложения, сформулированные именно Сталиным, а не альтернативные взгляды, например, Н. И. Бухарина и его единомышленников.

Деформации социализма препятствовали возможно­стям проявления во всю ширь заложенных в нем по­тенций и возможностей. "Был нанесен, - говорил М. С. Горбачев, - серьезный ущерб делу социализма и авторитету партии"². Но верно и то, что сталинщина не вызвала перерождения ленинской партии и Совет­ского государства. В этом проявилась сила КПСС.

Часто задают далеко не риторический, хотя и оста­ющийся без должного ответа вопрос: "Сам Сталин ве­рил в социализм или не верил?" Нередко звучат и та­кие вопросы, как, например: где истинные источники (политические, психологические, нравственные, лично­стные и т.д.) масштабов тех массовых репрессий, кото­рые проводились с ведома, а зачастую и по инициати­ве самого Сталина? и т.д. Разумеется, не все эти про­блемы ныне, к сожалению, достаточно изучены и раз­решимы, но дополнительный свет на них можно про­лить при анализе объективных и субъективных при­чин формирования единовластия Сталина.

Культ личности сложился не только в рядах ВКП(б). Он повторился с разными модификациями в коммунистических партиях других стран. Следователь­но, уяснение условий появления культа личности Ста­лина должно послужить делу исследования некоторых аспектов развития международного коммунистического движения.

При изучении истории формирования всевластия Сталина нельзя упускать из виду и того, что тридцати­летняя политическая деятельность Сталина камуфли­ровалась им беспредельной преданностью марксизму-ленинизму. Сталин под флагом продолжения и разви­тия великого дела Ленина, как никто другой, умел уп­рощением, схематизацией и даже прямой фальсифика­цией искажать революционное учение Маркса - Лени­на. Кроме того, он часто без стеснения брал на воору­жение взгляды своих идейных противников. Это созда­вало немало иллюзорных и мифологических представ­лений о новоявленном "теоретике марксизма-лениниз­ма - Сталине", что мешало распознанию истинной сущ­ности сталинизма.

Антинаучные представления о Сталине проистека­ют из-за недостаточного вовлечения в научный оборот достоверных фактов и источников, отсутствия инфор­мированности о подлинной сущности сталинизма, ис­токах его формирования. Наконец, деятельность Стали­на в той или другой мере сопричастна к жизни боль­шинства наших современников, судьбам нашего недав­него прошлого, а также будущего.

Познание совокупности вышеобозначенных проблем необходимо в конечном итоге для создания гарантий того, что подобное сталинщине никогда не повторится в нашей партии. Поиск ответов на эти вопросы явля­ется актуальной задачей обществознания.

Постичь всю правду о Сталине - насколько возмож­но познать истину - требуется и потому, что его насле­дие оказалось более живучим, чем это можно было в середине 50-Х ГОДОВ да и сейчас предположить. А предвиден, нужно было! Г.щс Маркс в одном из пре­дисловий к 1-му изданию "Капитала" образно писал: "Мы страдаем не ТОЛЬКО ОТ жииых, но и от мертвых"³. К этому следует Доба ВИТЬ еще одну констатацию: чем основательнее мы обращаемся к истории, историче­ским истокам, ОПЫТУ, тем глубже понимаем СОВремен

нос состояние общества. Извлечение уроков из про­шлого должно СЛУЖИТЬ движению от покаяния к дей­ствию. Искажение правды истории, замалчивание тео­ретических и практических просчетов прошлого чрева­то весьма значительными, а то и невосполнимыми по­терями в сфере политики, идеологии, культуры и в та­ком важном для жизнедеятельности общества деле, как воспитание кадров партии и государства.

рования сталинщины, ее объективные и субъективные факторы.

Сознавая, что такая задача многогранна и весьма обширна, автор сосредоточился на показе формирова­ния единовластия Сталина в партии, где оно имело наибольшее и первоочередное проявление и влияло на все стороны ее жизни.

В соответствии с этой посылкой события, развора­чивающиеся в стране и обществе в целом, рассматри­ваются лишь в контексте указанной проблемы, что в свою очередь определило и круг анализируемых воп­росов, и хронологические рамки - 1922 - 1923 гг. (как начальная дата) и конец 20-х годов (как завершаю­щая). Однако в отдельных случаях приходилось отсту­пать и от намеченной проблематики, и от "жесткости" схемы принятой датировки.

Полемическая заостренность отдельных сюжетов вызвана как незавершенностью изучения темы, так и ее особой актуальностью. Имелись в виду большая за­интересованность и внимание общественности и чита­телей к предыдущим публикациям автора [брошюра "Из истории утверждения единовластия Сталина" (М., 1989), его журнальные и газетные публикации], частью вошедшим и в данную лекцию. Автором использованы также новые разработки по данной теме.

Лекция трактуется как систематическое изложение учебного материала, в том числе и научно-политиче­ского. Но данная лекция особая. Ее уникальность не только в недавнем нашем прошлом, которое, как гово­рят, еще "не остыло", но и в будущем как самих лек­торов, преподавателей, так и их слушателей - студен­тов. Поэтому будем надеяться, что эта лекция послу­жит делу формирования активных участников социали­стического выбора нашего народа и успеху перестрой­ки, что возможно только на принципах творческого применения марксизма-ленинизма, демократии и, сле­довательно, без Сталина и сталинщины.

Учебное пособие выполнено в проблемной лабора­тории "Методология и историография истории КПСС МГИАИ".

* * *

Цель настоящей лекции - раскрыть на основе ис­точников, имеющихся ныне в распоряжении исследо­вателей и преподавателей, истоки и процессы форми-6

I. ЗНАНИЕ О СТАЛИНЕ В 1956 г.

Осуждение культа личности Сталина произошло, как известно, на XX съезде партии (февраль 1956 г.). По докладу Н. С. Хрущева "О культе личности и его последствиях" было принято постановление съезда, включающее не более десяти строк¹. Почти через пол­года, 30 июня 1956 г., ЦК КПСС принял постановле­ние "О преодолении культа личности и его последст­вий"². Длительное время считалось, что в нем отраже­ны все объективные и субъективные условия формиро­вания культа личности Сталина.

С учетом всего, что нам стало известно за послед­ние 3-4 года, зададимся вопросом: так ли это?

Постановление XX съезда партии и документ ЦК

безусловно наметили возврат к ленинским нормам и принципам партийного руководства. Была дана крити­ка некоторых анТИЛеНИНСКИХ положений и постулатов

и. Сталина, приведены отрывки из "Письма к съезду"

В. И. Ленина. Нес ЭТО привело к тому, что началось

политическое и духовное обновление общества, хотя

для многих это означало потерю идейных ценностей, укоренившихся в их сознании, были низвергнуты при­вычные ориентиры и доты, и они не одобряли пере­мен. Положение складывалось архисложнос. Партии предстояло провести огромную работу по разъяснению своей политики на основе постановления, которое, как оказалось, в теоретическом и гносеологическом плане было далеко не безупречным. Даже в названии его умалчивалось, что речь идет о культе Сталина...

После апреля 1985 г. были предприняты серьезные попытки объяснить причины того, почему впоследст­вии - вскоре после XX съезда - работа по очищению партии и общества от наслоений культа личности Ста­лина "захлебнулась", не была доведена до конца. И од­на из них - само постановление, которое по своему по­литическому и теоретическому уровню не соответство-

вал о задаче, поставленной партией, не удовлетворяло общественное сознание нашей страны и международно­го коммунистического движения. Поэтому и практиче­ское его осуществление принесло лишь половинчатый результат.

Другого и быть не могло, поскольку постановление, вопреки истине, объявляло, что после смерти Сталина "... с исключительной настойчивостью и решительно­стью (выделено нами. - А. 3.) ликвидируются последст­вия культа личности..." и что даже этот процесс - ни больше ни меньше! - пройденный этап "... в жизни Советской страны..."³ Между тем некоторые проявле­ния культа (в других условиях и иных формах) возро­дились как в 60-х, так и в 70-х - начале 80 х годов.

Отсюда ясно, как необходим глубокий анализ этого документа⁴. Начнем с того, что Сталин был объявлен в нем активным борцом "... за претворение в жизнь ленинских заветов", преданным марксизму-ленинизму. Подобные реверансы в адрес "вождя" не позволили во всем объеме показать извращения Сталиным ленин­ских взглядов о строител1>стве социализма в СССР.

Утверждалось далее, что культ личности, нанеся серьезный ущерб делу Коммунистической партии, со­ветскому обществу, не мог изменить общественный строй в СССР. Однако социализм в нашей стране пе­режил серьезные деформации, такие, например, как искажение сути социалистической демократии, ленин­ского плана кооперации и т.д. В условиях развития обществознания к 1956 г. постановление об этом еще не могло сказать.

Значение документа ЦК снижалось и вследствие то­го, что в нем отсутствовала идея о необходимости сло­ма созданной под руководством Сталина администра­тивно-бюрократической системы, ее авторитарности, а также всесилия бюрократического партаппарата. Эта мысль косвенно подтверждается и таким соображением самого Н. С. Хрущева: за три года после смерти Ста­лина (с 1953 по 1956 г. - А. 3.) "...мы не смогли разо­рвать с прошлым, мы не могли набраться мужества, внутренней потребности (выделено нами. - А. 3.) и приоткрыть полог и заглянуть, что же там за этой ширмой, что кроется за тем, что было при Сталине... Мы сами, видимо, были скованы своей деятельностью под руководством Сталина и еще не освободились от его давления"⁵. Но это утверждение не совсем соответ­ствует тому, что было на самом деле. Сам Н. С. Хру­щев, незначительно изменив существующую систему,

2-1227 9

пытался использовать ее для проведения намеченных им и одобренных съездом и пленумами ЦК целей, для своей реформаторской деятельности И в этом бы­ла одна из причин его краха.

Под влиянием части тогдашнего руководства пар­тии (В. М. Молотова, Л. М. Кагановича, Г. М. Маленко­ва), попытавшейся обелить собственную деятельность в годы сталинизма, ответственность за его последствия была фактически возложена на... советский народ. В постановлении сказано: "Всякое выступление против него (Сталина. - А. 3.) в этих условиях было бы не по­нято народом, и дело здесь вовсе не в недостатке лич­ного мужества. Ясно, что каждый, кто бы выступил в этой обстановке против Сталина, не получил бы под­держки в народе"⁶. И все же такой поворот событий не давал оснований перекладывать ответственность за раз­растание культа Сталина с его истинных творцов на народ и на партию в целом.

Постановление ЦК не содержало постановки вопро­са о социальной природе культа личности, а ограничи­лось констатацией того, что практика культа личности противоречит марксизму-ленинизму. Более того, в до­кументе фактически с позиций методологии "Краткого курса истории ВКП(б)" и выступлений самого Сталина объясняется процесс якобы имевшего места обострения классовой борьбы. Она в конечном итоге "сваливается" в основном на "враждебные течения" - троцкистов, пра­вых оппортунистов, буржуазных националистов⁷. Изве­стное ограничение демократии в условиях капитали­стического окружения опять, как и ранее, связывается с "желанием" народа, который якобы "...сознательно (выделено нами. - А. 3.) шел на эти временные жерт­вы..."⁸. Это явно демагогическое утверждение.

В постановлении сделан акцент на то, что серьез­ные ошибки были допущены Сталиным в последний период его жизни. И ни одного слова о преступлениях против самой партии в годы коллективизации, на дру­гих этапах истории партии. Имеется лишь обмолвка о "неправильных действиях Сталина", в особенности в области нарушения советской законности. Эгими расхо­жими словами замаскировываются массовые репрессии 30-х и последующих годов. Зато с уверенностью гово­рится, что восхваления в адрес Сталина "вскружили ему голову" и он "уверовал в собственную непогреши­мость"⁹. И все!

Можно только догадываться относительно того, не является ли это постановление итогом своеобразного ю компромисса между Н. С. Хрущевым и его "редактора­ми". Но одно несомненно. В условиях 1956 г., когда В. Молотов, Л. Каганович, К. Ворошилов и другие бы­ли еще членами ЦК, Н. С. Хрущев и его единомыш­ленники не смогли ставить вопрос об их роли в разду­вании культа личности и особенно о его отрицатель-пых последствиях.

Подводя итог, можно сказать, что постановление ЦК не заняло того места в жизни партии и в разви­тии в целом политического и исторического сознания коммунистов и беспартийных, которое по идее ему предназначалось. И это не могло произойти не только потому, что документ страдал серьезными недостатка­ми - в нем говорилось лишь о некоторых крайностях проявления культа Сталина, и не только потому, что составители документа сами еще находились под силь­ным влиянием Сталина и были в большей или в меньшей мере соучастниками его античеловеческих де­яний, а вследствие слишком общей постановки целей дальнейшей жизни партии.

В постановлении в весьма общей форме содержал­ся призыв: последовательно соблюдать важнейшие по­ложения учения марксизма-ленинизма о народе как творце истории, о решающей роли партии в борьбе за преобразование общества, за победу коммунизма, за со­блюдение ленинских принципов парийного руководства и полное восстановление принципов советского социа­листического демократизма, - однако не указаны фор­мы и методы осуществления этих задач.

Постановление ЦК во многом основывалось на до­кладе Н. С. Хрущева на XX съезде партии (25 февраля 1956 г.), опубликованном в СССР только через 33 го­да¹⁰, который по своему теоретическому и политиче­скому уровню стоял гораздо выше документа ЦК. В связи с этим обратим внимание на некоторые аспекты доклада Хрущева, важные для понимания поставлен­ных проблем, тем более что он зачастую рассматрива­ется лишь с позиций его роли в восстановлении прин­ципов социалистической законности, реабилитации жертв сталинщины. Конечно, это имело место.

В более широком плане доклад на XX съезде пар­тии был выдающимся событием середины 50-х годов, оказавшим благотворное влияние не только на полити­ческую обстановку и психологический климат в нашей стране в течение многих лет, но и на международное общественное мнение. Нельзя не отметить, что это был мужественный акт Центрального Комитета пар-

2** И

тии, как справедливо считается, самого Н. С. Хрущева, трудный шаг к самоочищению и возврату к лениниз­му¹¹. В своих мемуарах Н. С. Хрущев так оценил свою роль: "... я провел большую работу по разоблачению Сталина. Но тут я был не один, это сделал Централь­ный Комитет, это сделал XX съезд... Эти вопросы со­зрели, и их нужно было поднять. Если бы я их не поднял, их подняли бы другие..." Это, пишет Хрущев, было "велением времени"*². Здесь привлекают внима­ние два момента: было ясно, что назрела потребность в разговоре о Сталине, без этого нельзя было жить дальше, не могла бы развиваться партия - если бы та­кой разговор не состоялся, это могло оказаться "гибель­но" для нее; с подобным разоблачением рано или поз­дно мог выступить и другой руководитель партии, но есть какая-то закономерность в том, что это сделал именно Хрущев, и это останется без преувеличения вершиной и в истории партии, и в его личной биогра­фии.

Сравнивая постановление и доклад, мы видим, что в последнем довольно основательно были проанализи­рованы вопросы (в их тематической последовательно­сти): отношение марксизма-ленинизма к такому явле­нию, как культ одной личности; характеристики, дан­ные Лениным Сталину, в том числе и ранее не пуб-ликовавшиеся (письмо Ленина Сталину по поводу ос­корблении в адрес U.K. Крупской и письмо Крупской Л. Б. Каменеву); концепция Сталина "враги народа", по­служившая развязыванию небывалого террора против партии и народа¹¹. Из других ВОПРОСОВ заслуживает внимания попытка осветить роль ("танина в период Великой Отечественной войны, cm пину за политиче­ские просчеты накануне войны и фактический отказ от своих постов в первые дни противоборства С фашиз­мом, за конфликт с Югославией. В докладе говорилось и о фальсификации Сталиным собственной биографии.

Особое значение имела попытка Н. С. Хрущева по-новому объяснить причины внутрипартийной борьбы в начале 20-х годов. Но он не проявил достаточную по­следовательность. Более того, докладчик находился еще под сильным влиянием "Краткого курса истории ВКП(б)". Он, в частности, заявил: "... политическая ли­ния и троцкистско-зиновьевского блока и бухаринцев по существу вела к реставрации капитализма, к капи­туляции перед мировой буржуазией"; или: "... что бы получилось, если бы у нас в партии в 1928 - 1929 годах победила политическая линия правого ^уклона, ставка на "ситцевую индустриализацию", ставка на кулака и тому подобное". И вывод: "У нас не было бы тогда мощной тяжелой индустрии, не было бы колхозов, мы оказались бы обезоруженными и бессильными перед капиталистическим окружением"¹⁴.

Но все же, очевидно, не будучи окончательно уве­рен в своей правоте, докладчик счел нужным объек­тивно осветить деятельность сторонников Троцкого: "Или возьмем, к примеру, троцкистов". Вокруг Троцко­го группировались и выходцы из партийной интелли­генции, и часть из рабочих; Хрущев сказал, что они "... принимали... активное участие в рабочем движе­нии до революции и в ходе самой Октябрьской социа­листической революции, и в укреплении завоеваний этой величайшей революции"¹⁵. Такая характеристика была, конечно, шагом вперед. Однако, к сожалению, позиция Хрущева и особенно идеологического аппарата партии в дальнейшем претерпела изменения¹⁶.

Рассмотрение в комплексе доклада Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС и постановления ЦК партии от 30 июня 1956 г. с позиций их исторической значимос­ти показывает, что они определили судьбоносный по­ворот в истории страны и деятельности правящей пар­тии в сторону, где обозначился разрыв с наследием сталинщины и где виделся возврат к ценностям соци­ализма. Съезд "расшатал" сталинщину, но не смог пор­вать с командно-административной системой, оказался не в состоянии создать гарантии непрерывности про­цесса демократизации жизни партии и государства. Ре­зультативность нового, плодотворного этапа в жизни партии и советского общества могла быть эффективнее при условии, если бы доклад и постановление, а также последующие за ними действия ЦК и самого Хрущева носили бы более последовательный характер в разобла­чении сути и последствий действий Сталина. К тому же XX съезд не провел прений, что могло бы возмес­тить пробелы доклада¹⁷. Но все же позитивная сторона его идей преобладала над недостатками.

Возможность постановки вопроса о Сталине была результатом осознания партией назревших объектив­ных и субъективных факторов развития советского об­щества. К середине 50-х годов КПСС все больше пони­мала, что дальнейшее развитие СССР тормозится субъективистскими установками Сталина в области эко­номики, политики и культуры.

Честные и мыслящие члены КПСС, и особенно те из них, кто прошел горнило Великой Отечественной

войны, не хотели мириться с безапелляционными и некомпетентными "указаниями" партаппарата, ассоции­руемыми с волей Сталина. Они понимали, что его по­стоянная подозрительность рано или поздно может ударить лично по ним и их семьям. Нельзя, конечно, преувеличивать этот фактор. Но несомненно, что анти­ленинская деятельность Сталина, усугубившаяся к на­чалу 50-х годов, и анализ исторического опыта репрес­сий не могли не сказаться на мышлении нового поко­ления коммунистов и партийных руководителей. К ним примыкали и тс партийные руководители "второ­го эшелона" (секретари обкомов, крайкомов партии и др.), которые, будучи интегрированными в "сталинскую систему власти" и на словах продолжая перед ним преклоняться, все же не утратили способность прислу­шиваться к чаяниям и нуждам народа, видеть его за­крепощенное положение и, возможно, испытывать та­кое чувство, как покаяние.

Но было бы неверным считать, что процесс назре­вания несогласия с идеями и действиями Сталина шел только "по восходящей линии". Его приверженцы пока были еще сильны, особенно в идеологической сфере. Их олицетворяли такие люди, как Жданов, Сус­лов (после XX съезда он стал членом Политбюро ЦК) и др.

Проявлением указанных противоречивых тенден­ций в сфере партийной идеологии явился ряд положе­ний Тезисов ЦК КПСС к 50-летию образования боль­шевистской партии (1953), где была предпринята одна из первых попыток дать критику "идеалистической те­ории культа личности".

И еще об одном вопросе. Дефиниция "культ лич­ности Сталина" не охватывает всю сложность этого по­литического явления. Верно сказано: культа личности не было, а был культ безличности. В узком смысле культ есть чрезмерное возвеличивание и слепая вера в силу и возможности одного человека. Для Сталина бы­ла характерна эклектическая система взглядов и дейст­вий, противоречащих и марксизму, и ленинизму. Пра­вильнее было бы говорить не о культе личности, даже не о сталинизме, а о сталинщине¹⁸. Расшифровка это­го общего положения показывает, что на деле это оз­начало:

- отчуждение трудящихся от социалистической соб­ственности;

- отдаление правительства от народа, народа от правительства, узурпация власти государством, ее

сверхцентрализация и в конечном итоге сосредоточе­ние функций государства в руках одного человека;

- создание административно-командной власти, во­люнтаризм в руководстве экономикой и политикой;

-ликвидация коллективного руководства в партии и плюрализма мнений, подмена их единоличными ре­шениями, закрепленными в ряде случаев в решениях съездов, конференций и пленумов ЦК ВКП(б);

- превращение многих руководителей партии в по­литиков, подыгрывавших и выполнявших волю Гене­рального секретаря ЦК ВКП(б);

- отказ от социалистического демократизма и уста­новление перманентного террора, направленного про­тив народа и партии;

- внедрение в широкое сознание масс идеалистиче­ских по своей сути идей о неизбежности и необходи­мости существования "вождя", обожествление его и его действий;

- сосредоточение нравственных оценок и управле­ние наукой, культурой, искусством в руках одного че­ловека;

- деиндивидуализация личности, насаждение взгля­дов о народных массах как "винтиках", а отсюда следо­вал вывод о неполноценности каждого отдельного че­ловека, что на деле приводило к потере подлинной ак­тивности трудящихся - рабочих, крестьян, интеллиген­ции, - их ответственности за судьбы исторического раз­вития страны;

- раскол международного коммунистического и ра­бочего движения, подчинение его целям единовластия.

Таким образом, есть основание считать, что в сере­дине 20-х, в 30 - 40-х и начале 50-х годов в партии и государстве произошли переориентация политики, при­ведшая к отказу от ленинских взглядов на социализм в СССР, и замена ее идеями и взглядами Сталина, которые не могут быть признанными как ленинские, социалистические.

II. УТВЕРЖДЕНИЕ

Утверждению И. В. Сталина Генеральным секрета­рем ЦК партии и превращению функций этой долж­ности в противоположность тому, что она представляла

собой при В. И. Ленине (в основном организационная и техническая работа), а точнее - узурпации власти по­средством использования возможностей этого поста способствовали историческая обстановка в стране в се­редине 20-х - начале 30-х годов, а также положение дел в партии, ее классовый и социальный состав.

СССР находился тогда на этапе перехода от капи­тализма к социализму, а в национальных окраинах (в Средней Азии, Казахстане, в части Сибири и др.) предстояло совершить скачок от докапиталистических форм хозяйствования к социализму. Характерным для экономики страны оставалось анклавное развитие: со­временные и индустриальные центры были окружены морем полупатриархальных форм хозяйственной дея­тельности. Это обусловливалось тем, что в экономике Советской России переплетались элементы социалисти­ческого уклада, а также существовавшие еще в царской России мелкобуржуазный и патриархальный уклады; в классовой структуре общества (в городе и деревне) пре­обладали мелкобуржуазные элементы. Например, доля сельских жителей в составе населения страны в 4 раза превышала долю горожан, а доля крестьян в 6 - 7 раз была выше доли рабочего населения¹.

Дата добавления: 2015-08-29