д-р истор. наук, проф. В. С. Лельчук (Институт истории СССР АН СССР) 7 страница

"секретарской иерархии". Заявление Троцкого было не только политически заострено (что вообще характерно для стиля изложения его автора), но и в ряде момен­тов весьма актуально.

15 октября 1923 г. в ЦК РКП(б) был получен еще один документ, известный в истории партии как "Заяв­ление 46-ти". Его подписали ряд деятелей партии: те, кто шел за Троцким (Е. А. Преображенский, Л. П. Се­ребряков, Г. Л. Пятаков и др.), бывшие децисты (Н. Осинский, Т. В. Сапронов и др.) и коммунисты, встревоженные положением дел в партии (А. С. Буб­нов, Е. Б. Бош, В. В. Косиор, В. А. Антонов-Овсеенко и другие). Документ, во многом повторявший идеи Троц­кого, по своей направленности может считаться как од­на из серьезных попыток сместить Сталина с поста генсека, ограничить чрезмерную власть секретарей ЦК. В "Заявлении" сказано: "Режим, установившийся в пар­тии, совершенно нестерпим. Он убивает самодеятель­ность партии, подменяя партию подобранным чинов­ничьим аппаратом, который действует без отказа в нормальное время, но который неизбежно дает осечки в моменты кризисов и который грозит оказаться совер­шенно несостоятельным перед лицом надвигающихся серьезных событий"⁴. Под "серьезными событиями", очевидно, имелись в виду трудности, переживаемые страной в области экономики, стачки рабочих, а также недовольство многих коммунистов темпами демократи­зации внутрипартийной жизни.

Письмо Троцкого, "Заявление 46-ти", а также раз­вернувшаяся с 13 ноября 1923 г. на страницах "Прав­ды" и в партийных организациях дискуссия, в центре которой стояли вопросы внутрипартийной демократии, могли сыграть свою роль в том, чтобы сместить Ста­лина с поста генсека. Но этого не случилось в силу различных обстоятельств. Среди них отметим следую­щие: отсутствие в названных документах прямой по­становки вопроса о премещении Сталина с поста ген­сека; компромиссный характер постановления совмест­ного заседания Политбюро ЦК и Президиума ЦКК от 5 декабря 1923 г., за которое голосовали как Троцкий, так и Сталин, Зиновьев и Каменев. В этом документе лишь в общей форме говорилось о необходимости усиления внутрипартийной демократии и расширения партийных дискуссионных клубов и не было речи о расширяющейся власти "триумвирата" и Сталина в особенности⁵; наличие в работах Троцкого (например, "Новый курс", январь 1924 г., и др.) ряда неточных по-

ложений - о перерождении старой партийной гвардии и о необходимости ориентации партии на молодежь, особенно учащуюся, и т.д., что было использовано Сталиным, Зиновьевым и Каменевым для дискредита­ции Троцкого; стремление троцкистов заменить руко­водство партии (Сталина) Троцким. Или постоянно подчеркивалась мысль о том, что именно они, его ближайшие соратники, а не кто-либо иной в партии, являются подлинными ленинцами и что эту истину надо искать в конкретных делах, а не в "справках био-фафического характера". Это, естественно, ослабляло борьбу за смещение Сталина.

Вскоре, однако, произошло событие, когда открыто был поставлен вопрос о том, что Сталин не может быть генеральным секретарем.

Не прошло и двух лет, как расстановка сил в По­литбюро и руководящих кругах партии начала круто меняться в пользу Сталина. Главная причина состояла в том, что Сталин, набрав достаточно сил для осуще­ствления своей главной цели - установления единовла­стия, - перешел в наступление против своих недавних союзников. Произошло это на XIV съезде партии в 1925 г. Немало этому способствовало и то, что еще в конце 1924 г. изменился состав Политбюро. Его члена­ми наряду со Сталиным, Зиновьевым, Каменевым и Троцким стали Бухарин, Рыков, Томский. Новые чле­ны Политбюро во главе с Н. И. Бухариным выступали в союзе со Сталиным по коренным вопросам деятель­ности партии и общественно-политической жизни стра­ны. Еще до XIV съезда партии Сталин довольно уме­ло начал натравливать Бухарина против Зиновьева и Каменева. Сталин в это время выбрал такую тактику: поддерживать позицию Бухарина, хотя и с известными оговорками. Это дало основание Зиновьеву и Каменеву обвинить Политбюро и ЦК в "кулацком уклоне". Зи­новьев и Каменев перешли в контрнаступление, что особенно сильно проявилось на XIV съезде партии.

На этом съезде - втором после кончины Ленина и третьем, на котором он отсутствовал, - Л. Б. Каменев сказал, что наш генсек "...не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя старый больше­вистский штаб...". Он также заявил: "Мы против того, чтобы создавать теорию "вождя", мы против того, что­бы делать "вождя"⁶. Это была первая в истории партии открытая попытка отстранить Сталина от руководства⁷. Она потерпела поражение.

Заявление Каменева на съезде произвело эффект

разорвавшейся в зале заседания бомбы. Но вскоре по­слышались возгласы: "Партия выше всего!...", "Да здравствует товарищ Сталин!"

Причина поражения, по сути, проистекала из собы­тий, имевших место на XIII съезде РКП(б), когда не была выполнена воля Ильича. Отличие же от 1924 г. состояло в том, что Сталину к XIV съезду удалось склонить на свою сторону ряд членов партии и ис­пользовать ситуацию, связанную с борьбой против так называемой новой оппозиции. Те же, кто надеялся, что им удастся со временем доказать неподготовлен­ность Сталина к руководству партией, недостаточно учитывали возросшие возможности его как генерально­го секретаря ЦК и выпестованного им партаппарата⁸.

Не последнюю роль в том, что на XIV съезде ВКП(б) предложение Каменева и его единомышленни­ков не получило поддержки и Сталину удалось взять верх, имело то обстоятельство, что заодно со Стали­ным выступал такой виднейший член партии и один из ее руководителей, как Н. И. Бухарин и его сторон­ники. Сталин не без помощи Бухарина⁹ использовал сложившуюся ситуацию для "отсечения" от руководства партии сначала Троцкого, а затем Каменева и Зиновье­ва. Тем самым были укреплены позиции Сталина и ослаблены усилия тех, кто мог бы сплотиться для изо­ляции генсека. Так на XIV съезде была упущена ре­альная возможность устранить Сталина от руководства партией. Однако в целом вопрос о позиции Н. И. Бу­харина на XIV и последующих съездах партии, когда он по ряду серьезных вопросов стратегии и тактики партии поддерживал линию Сталина, нуждается, на наш взгляд, в дальнейшем изучении.

Сложившийся в 1926 г. союз Зиновьева - Камене­ва - Троцкого не представлял уже лично для Сталина существенной опасности. Глубоко ошибался Каменев, воскликнувший, обращаясь к Троцкому: "Как только вы появитесь на трибуне рука об руку с Зиновьевым, партия скажет: "Вот Центральный Комитет! Вот прави­тельство!"¹⁰. Это была иллюзия не только потому, что Сталин к этому времени укрепил свои позиции в ЦК и Политбюро, но и потому, что партия в целом не поддерживала тех, кто стремился развязать новую внутрипартийную борьбу, кто отказался от строительст­ва социализма в одной, отдельно взятой стране, в то время как социализм был идеалом и программой жиз­ни трудящихся СССР.

Не соответствовали действительности и другие ут-

верждения нового "триумвирата", в частности идея о том, что Сталин, Рыков и Бухарин возрождают в на­шей стране капитализм. Это могло быть сказано толь­ко в сильном полемическом задоре. Отметим и такую особенность. Сталин в ходе новой дискуссии занял единственно верную для себя тактическую позицию: он стал бить Троцкого и Зиновьева по их больному мес­ту - беспринципности. Сопоставляя многочисленные цитаты (а это он умел делать всегда), он показал, что недавно новые "триумвиры" сами обвиняли друг друга в неверности Ленину и ленинизму.

Другую, более "тяжелую работу" в споре с Троцким, Каменевым и Зиновьевым Сталин предоставил Буха­рину и его ученикам. И в этом заключался довольно хитрый ход, или умысел: оттеснить и Бухарина, и его единомышленников от прямых связей с партийным аппаратом и от подавляющего большинства партийных масс, натравить искушенного в полемической борьбе Троцкого и его новых единомышленников на Бухари­на, выявить слабые и неверные положения во взгля­дах Бухарина с целью использовать их в будущем, при переходе в атаку на это крыло партии. И Сталин этого добился. Одновременно ему удалось организаци­онно закрепить свою победу¹¹, намного приблизившись к фактическому единовластию в партии.

В 1928 - 1929 гг. Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и М. П. Томский, а также представители более молодого поколения - А. Слепков, Д. Марецкий, Е. Цетлин и другие - начинают выступать против политики, форму­лируемой Сталиным. Проанализировав положение дел в партии и в обществе, они увидели, насколько пагу­бен курс, проводимый Сталиным и его окружением: политика в отношении деревни, раскалывающая рабо­чий класс и крестьянство, насаждение бюрократических методов в партийной жизни, взаимоотношений диктата с братскими партиями, особенно проповедь теории не­прерывного обострения классовой борьбы. Следователь­но, в центре развернувшейся полемики стояли вопро­сы социалистического строительства в СССР и тактики Коминтерна.

Разногласия, таким образом, приобрели с самого начала политический характер, к чему особенно стре­мился Сталин. Не уклонился от этой линии и Буха­рин. О нем было сделано верное замечание: "Бухарин был теоретиком, идеологом, он не боялся вступать в спор ни с Лениным, ни (тем более, - скажем от се­бя. - А. 3.) со Сталиным"¹². Можно согласиться с мне-

нием о том, что Бухарин в отличие от Зиновьева и тем более Троцкого не стремился к захвату поста ген­сека.

Для правильного понимания развернувшихся собы­тий следует иметь в виду расстановку сил к этому времени в Политбюро. Сталина твердо поддерживали только В. Молотов, В. Куйбышев, К. Ворошилову ним примыкал (в разное время и с отдельными оговорка­ми) М. Калинин. Зачастую колеблющуюся позицию за­нимали еще два члена Политбюро - Г. Орджоникидзе и Я. Рудзутак.

Кроме Бухарина, Рыкова и Томского кандидатами в члены Политбюро были руководитель московских ком­мунистов Н. А. Угланов, а также ряд секретарей мест­ных партийных организаций.

Одним из первых документов в сложившейся но­вой ситуации стало письмо Бухарина Сталину от 1 - 2 июня 1928 г. В нем отмечалось, что в руководстве пар­тии отсутствует целостный план выполнения решений XV съезда ВКП(б) ("ни разу, - писал он,-даже в узкой среде, не обсуждали общих вопросов политики"). Одно­временно в нем указывалось на нарастание со стороны Сталина курса на принятие чрезвычайных мер в де­ревне, проведение в жизнь линии, отличной от линии XV съезда партии¹³. Дальнейшее развитие события по­лучили на пленумах ЦК в июле 1928 г., на собрании Московской парторганизации в сентябре того же года, в докладе Бухарина о пятой годовщине со дня смерти В. И. Ленина ("Политическое завещание Ленина"), а также в его публицистических выступлениях. В этих документах была предпринята серьезная попытка рас­крыть перед партией ошибочность отхода от курса XV съезда. И не только это. Бухарин в противовес Стали­ну считал, что нэп еще не исчерпал свои возможности и есть реальная основа продолжить политику коопери­рования, как это прсдла1-ал в свое время В. И. Ленин.

Особенностью выступлений Бухарина и его сорат­ников было то, что они не носили фракционного ха­рактера, не являлись "правым" или каким-либо другим уклоном в партии. Можно говорить о происходившем противоборстве или плюрализме мнений в рамках По­литбюро ЦК партии.

Острый накал 6opi>6a принимает в 1929 г. В заявле­нии Бухарина от 30 января, а затем в совместной де­кларации Бухарина, Рыкова и Томского от 9 февраля (платформа "троих"), рассматриваемых на заседаниях Политбюро ЦК и Президиума ЦКК, были поставлены 84 вопросы о гибельности проводимой Сталиным внут­ренней политики ("военно-феодальной эксплуатации деревни") и политики в отношении Коминтерна; было выдвинуто предложение о необходимости коренного изменения состава Политбюро. Эта была линия на от­странение Сталина от руководства, но открыто и пря­мо об этом не говорилось и не писалось¹⁴, и в этом был серьезный тактический просчет приверженцев взглядов Н. И. Бухарина, ибо не использовалась одна из реальных возможностей изменить ошибочный курс, предлагаемый Сталиным, и отстранить его от руковод­ства Политбюро ЦК ВКП(б).

Создавшейся ситуацией не замедлил воспользовать­ся Сталин, перешедший в решительное наступление с целью укрепления своих позиций. Он проводил много­плановую работу: консолидировал и сплачивал свое ок­ружение, перетягивал на свою сторону колеблющихся членов Политбюро ЦК и ЦКК и руководителей мест­ных партийных организаций, которым импонировал курс Сталина на усиление "чрезвычайщины".

Событиями на пути победы Сталина были Объеди­ненный пленум ЦК и ЦКК в апреле 1929 г. и вскоре собравшийся (в июне 1929 г.) пленум Исполкома Ко­минтерна. В выступлениях Бухарина была предприня­та новая попытка обосновать свои позиции в вопросах дальнейшего строительства социализма и противосто­ять стремлениям Сталина, представить его как органи­затора новой оппозиции курсу ЦК. "Вы новой оппози­ции не получите!"¹⁵ - воскликнул он. Но речь Сталина "О правом уклоне в ВКП(б)" получила поддержку боль­шинства участников этого форума. Сталин перешел в яростное наступление. Ему благоприятствовало и то, что с ним в одной упряжке действовали некоторые члены Политбюро ЦК и ЦКК. На идеологическом фронте в роли запевалы в этой борьбе был Ем. Ярос­лавский. Характерно, что Сталин вел свою борьбу с Бухариным целеустремленно, применяя, как и ранее, методы демагогии И фарисейства. Если, например, на ноябрьском (1928 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) он сказал, что у правых нет фракции и маловероятно, что они ее создадут, то на апрельском (1929 г.) Пленуме он уже заявил, что они образовали самую неприятную и самую мелочную из всех имевшихся фракций¹⁶. Ста­лин делал это для того, чтобы не только унизить и деморализовать своих оппонентов, но и не допустить их сплочения в борьбе против него. Он стал добивать­ся публичного признания их ошибок.

В ноябре 1929 г. Н. И. Бухарин был выведен из со­става Политбюро ЦК. Он был освобожден и от поста члена президиума Исполкома Коминтерна. Рыков и Томский были предупреждены. После этого позиции Сталина были настолько усилены, что ему можно бы­ло готовиться к массированному наступлению против большевистской части ВКП(б). Для этого, однако, по­требовалось еще несколько лет, включая 1934 год, ког­да убийство Кирова открыло для этого все возможные шлюзы. До этого момента в партии продолжалась, мо­жет быть не в столь явственной форме, борьба двух тенденций - "чрезвычайщины" (Сталин) и реалистиче­ской (Бухарин), - что свидетельствовало о том, что по­беда Сталина не была еще закреплена до конца.

Борьба против Сталина была затруднена тем, что каждое выступление Бухарина в печати квалифициро­валось как антипартийное, что, естественно, не способ­ствовало мобилизации сил против Сталина. Но несмот­ря на это, на Пленуме ЦК в январе 1933 г. взгляды Бухарина были поддержаны некоторыми его участни­ками. Ими же была с одобрением встречена его статья "Экономика Советской власти" (май 1934 г.), в которой выдвигалась идея развития социалистического рынка и применения материальных стимулов труда. Хотя эти идеи шли вразрез со взглядами Сталина, он, однако, не решился на открытую конфронтацию, а лишь обра­тился с письмом к членам Политбюро со своими за­мечаниями¹⁷. Эго было сделано потому, что Сталин не был уверен, что открытая полемика приведет его к полной победе.

Анализ выступлений Бухарина, его соратников и единомышленников против политики Сталина и его окружения позволяет считать, что не были использова­ны до конца возможности, которые предоставила исто­рия: положение дел в ВКП(б) в конце 20-х - начале 30-х годов, позволявшее отвергнуть антиленииское ру­ководство ВКП(б) и вернуться на путь осуществления научной концепции строительства социализма. Это главный вывод. Из него же вытекают и такие момен­ты: Бухарин и его сторонники не осознали в полную меру то обстоятельство, что их альтернативные пред­ложения имели довольно широкую поддержку во мно­гих партийных организациях, а также в значительной толще трудящихся масс. С точки зрения рассматривае­мой проблемы тактика Бухарина может быть оценена в основном как оборонительная; не были использова­ны все возможности организационного плана для ре-

шительного наступления против действий Сталина и его окружения. Такая тактика приводила к тому, что в среде сторонников Бухарина наблюдались и колебания в ходе борьбы против Сталина. В то же время Сталин взял на вооружение методы, свойственные диктаторам: твердо выступал под флагом защиты генеральной ли­нии партии и ленинизма от ее якобы извратителей, плюрализм мнений заменялся им беспринципной групповщиной.

Все это в конечном итоге и определило поражение Бухарина, Рыкова, Томского и Угланова и привело к тому, что Сталин остался на посту Генерального секре­таря ЦК партии.

Недовольство режимом, установленным Сталиным в партии и стране в конце 20-х - начале 30-х годов, проявлялось не только в "верхах" партийного руковод­ства, но и в среде рядовых коммунистов. Это было со­ставной частью тех процессов, которые развертывались в ЦК и Политбюро.

Вот конкретные факты. Делегаты 1-й Московской областной партконференции (1929) писали В. Молото-ву: "...не думайте, что за Вами идут и голосуют, идей­но многие против Вас, но боятся потерять кусок хлеба и свои привилегии. Поверьте, все крестьянство против Вас. Да здравствует ленинизм, долой сталинскую дик­татуру!" В другой записке говорилось о том, что "дик­татура Сталина и его группа" насаждает антиленинские методы¹⁸.

В начале 30-х годов реальную попытку разоблачить действия Сталина как антиленинские предприняла группа старых большевиков во главе с М. Н. Рюти-ным¹⁹. В историографии обсуждаются два документа, известные под общим названием "Рютинекая платфор­ма"²⁰. Ее программа могла бы стать базой для объеди­нения тех сил партии, которые осознали пагубность пути развития партии и страны, проводимого Стали­ным.

После непродолжительного ареста и выхода на сво­боду Рютин пишет книгу "Сталин и кризис пролетар­ской диктатуры". К нему обращаются организаторы "Союза марксистов-ленинцев", основанного в августе 1932 г., с просьбой написать программный документ Союза, который должен был бы объединить коммуни­стов, выступающих против бесчеловечной политики Сталина. Среди членов Союза были старые большеви­ки - Василий Николаевич Каюров (член партии с 1900 г.), Михаил Семенович Иванов (член партии с

1904 г.), Павел Платонович Федоров (профессор Мос­ковского торфяного института) и другие. Всего несколь­ко десятков человек.

Платформой Союза стало обращение "Ко всем чле­нам ВКП(б)", написанное Рютиным и отредактирован­ное Каюровым и Ивановым. Лейтмотивом этого доку­мента была идея, сформулированная в первом абзаце: "Сталин за последние пять лет отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевист­ские кадры партии, установил в ВКП(б) и во всей стране свою личную диктатуру, порвал с ленинизмом, встал на путь самого необузданного авантюризма и ди­кого личного произвола и поставил Советский Союз на край пропасти". В обращении отмечалось, что учение Маркса и Ленина фальсифицируется, а ЦК стал сове­щательным органом при "непогрешимой диктатуре"²¹.

Объявлялось, что Союз ставит своей задачей защи­ту ленинизма и является частью ВКП(б) и поэтому не противопоставляет себя партии. В обращении на конк­ретных фактах было показано извращение Сталиным теории и практики ленинизма.

Это был первый в ВКП(б) объективный и честный документ, направленный на отстранение Сталина от руководства партии. Не будь предателя в рядах "Союза марксистов-ленинцев", он при широком распростране­нии несомненно сыграл бы большую роль в борьбе с извращением марксизма-ленинизма Сталиным и его окружением. С документами Союза были ознакомлены Г. Зиновьев, Л. Каменев, Н. Угланов, Я. Стэн.

М. Н. Рютин был осужден на 10 лет тюрьмы. Он заявил, что принял решение начать борьбу со Стали­ным, с режимом личной власти еще в 1928 г. Но он никогда не призывал к свержению Советской власти. После нескольких тяжелых лет пребывания в изолято­ре Рютин все же не был сломлен. По указанию Ста­лина его расстреляли.

В историографии пока слабо изучена история²² от­пора Сталину со стороны ряда деятелей пар­тии - С. И. Сырцова, А. П. Смирнова, Н. Б. Эйсмонта²³, В. Н. Толмачева и их единомышленников.

С. И. Сырцов открыто выступал против Сталина начиная с 1929 г. Он критиковал предложенные им высокие темпы индустриализации, авторитарные мето­ды партийного руководства. Опыт прошедших лет убе­дил его в необходимости постановки вопроса о переме­щении Сталина с поста генсека. Получив поддержку со стороны отдельных членов ЦК и ЦКК, Сырцов наме-88 ревался эти вопросы поставить на очередном заседа­нии ЦК и ЦКК. Им был создан координационный центр, в который вошли И.О. Нусинов, В.А. Кавар-ский, Ю. А. Гальперин, В. А. Курц и др. Центр вошел в контакт с группой члена ЦК В. В. Ломинадзе, состо­явшей из Л. А. Шацкина - одного из бывших секрета­рей ЦК комсомола, В. Д. Резника и др.

Обсуждение вопроса о Сталине началось до Плену­ма - на Политбюро ЦК, где Сырцов высказал мнение, что этот высший орган партии превратился в совеща­тельный при генсеке.

Дальнейшие события развивались в такой последо­вательности. Политбюро приняло решение передать в ЦКК "дело" о фракционной работе Сырцова, Ломинад­зе и др. В начале декабря 1930 г. появилось совмест­ное постановление ЦК и ЦКК с уже "накатанной" ква­лификацией - о возникновении в партии "лево"-правого блока, совпадающего по взглядам с платформой пра­вых оппортунистов²⁴. С. И. Сырцов и В. В. Ломинадзе были выведены из состава ЦК. Сырцов был репресси­рован, а Ломинадзе покончил с собой после надуман­ного обвинения в создании террористической группы Ломинадзе - Шацкина - Стэна.

История создания и деятельности группы Смирно­ва, Эйсмонта и Толмачева содержит пока ряд неясных моментов и нуждается в дополнительном изучении.

Верна мысль о том, что борцов против сталинщи­ны можно в какой-то мере сравнить с декабристами: они действовали в интересах всей партии и всего на­рода, однако без поддержки самой партии и широких трудящихся масс. Но честь партии они спасли²⁵.

Утверждение всевластия Сталина завершается на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. Несмотря на сопротивление, Сталин окончательно за­крепил свое господство в партии и государстве. Про­явилось это и в том, что после Пленума началось массовое уничтожение кадров партии, верных идеям большевизма и ленинизма. Эта победа Сталина была результатом всеобщего отхода от ленинской концепции строительства социализма, укоренения командно-адми­нистративного стиля управления делами общества и государства, усиления слепого подчинения вождю, по­давления самостоятельности партийных и государствен­ных кадров.

Нуждается в выяснении вопрос о том, проглядели ли видные деятели партии - истинные ленинцы - в ее рядах то время, когда формировалась сталинщина.

Уже отмечалось, что отдельные из них (Л. Каме­нев, например) прозорливо увидели тенденции этого процесса уже в 1925 г.; в 1928 г. это стало ясно Буха­рину и его соратникам. Однако большинство руководи­телей партии в 20 - 30-с годы не видели или не хоте­ли видеть этот трагический для партии и для них са­мих момент. Почему?

Причины в основном те же, в результате которых Сталину удалось укрепить свое первенство в руководст­ве партии. Но особо следует подчеркнуть такие обстоя­тельства: Сталин использовал существующие противо­речия между отдельными группами руководителей и их различные теоретические и практические подходы к решению задач, стоявших перед партией и государ­ством; он ловко лавировал в ходе борьбы за власть, развернувшейся после ухода из руководства В. И. Лени­на, и проявлял при этом мастерство в блоковом инт­риганстве. Ситуация осложнялась и тем, что по ини­циативе Сталина уже с конца 20-х - начала 30-х годов стало широко применяться его же положение "о вреди­тельстве" по отношению к тем, кто говорил о трудно­стях социалистического строительства. Это стало оруди­ем борьбы с теми, кто мыслил самостоятельно, имел собственную точку зрения и позволял себе ее высказы­вать. Все это осложняло консолидацию сил для борь­бы со Сталиным. Мобилизации здоровых сил в пар­тии мешала обстановка уже упомянутой "чрезвычайщи­ны", когда затруднялось нормальное функционирование норм социалистической демократии. Не последнюю роль в этом играло ослабление местных партийных организаций в результате создания двоевластия в сель­ской местности - райкомов и политотделов МТС (заме­стителем начальника политотдела был представитель ОГПУ), а в городе наряду с райкомами партии - инс­титута парторгов от ЦК ВКП(б) на крупных предприя­тиях.

Сталин крепко запоминал все попытки отторгнуть его от руководства в партии. Об этом точно сказано: "...его холодная компьютерная память цепко держала в своих ячеях тысячи имен, фактов, событий"²". Но этим нельзя завершить данный сюжет. Стоит вспом­нить, что говорил Сталин в заключительном слове на XIV съезде партии: "...политика отсечения чревата большими опасностями для партии... метод отсечения, метод пускания крови, - а они (Зиновьев и Каме­нев. - А. 3.) требовали крови - опасен, заразителен: се­годня одного отсекли, завтра другого, послезавтра

третьего, - что же у нас останется в партии?"²⁷ Может быть тогда, в 1925 г., он так искренне думал? Нет! Это было фарисейство, расхождение между словом и де­лом. И в этом также одна из причин, благодаря кото­рой он оставался генсеком.

Эта же тенденция проявилась и на XVII съезде партии (1934). Славословие в адрес Сталина раздава­лось не только со стороны ближайшего окружения (на­пример, Молотова, Ворошилова, Жданова), но также Хрущева, Кирова. Устами Бухарина Сталин назывался "славным фельдмаршалом пролетарских сил, лучшим из лучших", человеком, который "...был целиком прав, когда разгромил, блестяще применяя марксистско-ле­нинскую диалектику, целый ряд теоретических предпо­сылок правого уклона, формулированных прежде всего мною", т. е. Бухариным. Когда этого показалось ему мало, он добавил: "Обязанностью каждого члена пар­тии является... сплочение вокруг... товарища Сталина как персонального воплощения ума и воли партии, ее руководителя, ее теоретического (выделено на­ми. - А. 3.) и практического вождя"²⁸. Каменев говорил о наступившей эпохе как эпохе Сталина, нашего "вож­дя и командира". Осинский считал Сталина "вождем мирового коммунизма". Томский отметил, что Ста­лин - "великий инженер социалистического строительст­ва", самый последовательный, самый яркий из учени­ков Ленина. Зиновьев назвал работы Сталина "квинтэс­сенцией ленинизма в данную эпоху"²⁹. В то же время многие делегаты³⁰ вычеркнули его имя из бюллетеней нового состава ЦК. Это был интересный феномен³¹.

Но одними лишь голосованиями против Сталина нельзя, на наш взгляд, объяснить позицию выступив­ших на съезде Бухарина, Зиновьева, Каменева и дру­гих. Их можно понять по-человечески. Трудно, однако, представить, что, несомненно осознав уже к этому вре­мени гибельность избранного Сталиным пути для су­деб социализма, они, многие из которых имели в свое время смелость и мужество вступать в полемику с Ле­ниным, в 1934 г. фактически укрепили позиции Стали­на, вносили свой вклад в формирование его власти. Что заставило их так поступать? Как одна из гипотез, объясняющих это, является мнение о том, что откры­тое заявление или прямое противоборство со Стали­ным могло бы ослабить партию, нарушить единство партийных рядов, повлечь их раскол. Другое предполо­жение состоит в том, что старые большевики прини­мали условия навязанной им бесчестной игры ради

того, чтобы не оказаться вне партии, без которой они не мыслили своего существования. Наконец, третья мысль формулируется так: раз так нужно партии, ее благу - пусть так будет!³²

Эти и другие гипотезы имеют право на существова­ние, но, на наш взгляд, они не исчерпывают всю сложность проблемы. По-видимому, надо добавить и такую констатацию: была избрана тактика сохранения рядов тех, кто в будущем смог бы коллективно заме­нить Сталина и преданное ему окружение.

Тому, что у руля ВКП(б) оказался один Сталин, способствовала и слабость демократических институтов партии, противники его были недостаточно сплочены и организованы. Путем политических интриг, а затем и репрессий Сталину удалось застопорить развитие партии по ленинскому пути.

Победа Сталина не стала, однако, всеобщей. Она была успехом в той области, где он имел преимущест­ва перед своими оппонентами, - в организационной и частично политической. Она дала Сталину практически неограниченную власть: с политической арены ушли многие из тех, кто вместе с Лениным стоял во главе масс в 1917 г., возглавлял переход к нэпу и добился его первых ощутимых результатов. Взамен их в боль­шинстве случаев к руководству пришли деятели бес­принципные, карьеристы, плохо теоретически подготов­ленные. Манипулируя общественным сознанием, спе­кулируя на идеях верности марксизму-ленинизму, Ста­лину удалось осуществить то, что его авторитаризм пе­рерос в тоталитаризм.

Дата добавления: 2015-08-29